7. Вне пространства и времени: семья Василия II Схино

Ну, вот, ура – мы в хаокосмосе, где пространство искажено, а время больше не имеет ни значения, ни влияния. Между заданным вопросом родне и ответом на него, между обещанием прислать фотографию и возможностью ее узреть, между рождением очередной гипотезы из тысячи других и шансом ее проверить порой проходили ГОДЫ, в течение которых я рассылала тонны писем инстанциям и отдельным людям, прочла сотни молитв небесам и ушедшим предкам с отчаянными просьбами о помощи, проверила огромное количество архивных описей и дел онлайн и оффлайн… И если писать о каждом шаге – даже я рискую съехать кукушкой, не говоря уже о читателях.

В общем, выбираю новый формат: буду рассказывать о находках по членам определенной семьи с объяснением, откуда что взялось (и чего мне это стоило). В этом разделе – семьи моего прапрадеда, Василия Схино.

***
Здесь вы можете встретить эпитет «козлятина», нехарактерный для моего бесконфликтного нрава, но, поверьте, «награжденные» товарищи его заслужили. И если увидите такой смайл в количестве больше одной штуки, то вообразите, плиз, самый отборный мат, который вы в своей жизни слышали, ибо именно им я за кадром абзаца/ситуации и разговариваю.

***

И еще кое-что: ребята-девчата, пожалуйста, feel free… то есть не стесняйтесь высказывать свои соображения, комментировать, бросать помидоры задавать вопросы. Буду очень рада общению

*** *** ***


Зоя Васильевна Схино-Капельгородская

Так получилось, что именно с новостей о ней стартовал мой генеалогический сезон 2014. И мне даже показалось, что я довольно бодренько бегу по ее судьбе, словно ведомая волшебным клубком… бегу, вдохновленная и окрыленная, ну прям как те поляки за Сусаниным. К схожему результату, хнык.

Ладно, обо всем по порядку.


В первых числах апреля я вернулась в СПб и примерно в то же время обнаружила очередное пополнение в ОБД «Мемориал»: нашелся Капельгородский Владимир Алексеевич, сын Зои и Алексея Капельгородских, о котором я знала из рассказов мамы. Оказалось, что родился он в 1920 году в Ставрополе. Помню, меня очень удивила дата рождения – 1920 год, ведь по моим прикидкам Зое было хорошо так за тридцать… Как-то поздновато для появления ребенка, при условии, что замуж она вышла (опять-таки, по моему предположению) в 1909-1910 гг… Неужели были еще дети, все как один скончавшиеся в младенчестве? Или проблемы со здоровьем? Или – что?

Зато место рождения – Ставрополь – дало подвижку: я углубилась в просмотр адрес-календарей Ставропольской губернии периода 1910-1917 гг. и в ночь на 9 апреля (сервер ВКонтакте сохранил мое ликующее сообщение) в календарях за 1914 и 1915 гг. обнаружила учительницу 8-го Петровского училища Петровской волости Благодаринского уезда Капельгородскую (!) Зою Васильевну. В календаре на 1919 год, составленном в 1918 году, попался некий Андрей Иосифович Капельгородский, служивший секретарем Ставропольского Губернского Союза потребительных обществ. Плюс – А.О. Капельгородский заведовал книжным складом того же союза был членом Комиссии по народному образованию. Я, конечно же, сразу решила, что речь идет об Алексее, и даже то, что где-то человек был назван Андреем, меня не остановило. Алексей, Андрей – какая разница с тогдашними-то ошибками в данных? Фамилия слишком редкая, отчество совпадает (Осипович-Иосифович – я вас умоляю!), род деятельности вполне подходит – «наш», не иначе!..

Что же получается? Зоя с мужем переехали в Ставропольскую губернию в период с 1910 по 1914 гг. и оставались там минимум до 1920 года. А потом как-то снова оказались в Краснодаре. И при этом больше НИ В ОДНОМ адрес-календаре не засветились. Потрясающе, блин.

16 апреля ушел запрос в Ставропольский архив (кстати, хороший архив, сотрудники очень ответственные, не раз к ним обращалась, и расценки вполне приемлемые): я просила помочь в поиске сведений о Зое и Алексее (Андрее?) Капельгородских, указав данные из адрес-календарей. В ответном июньском письме был круглый ноль по Зое, столько же по Алексею, но вот Андрей Капельгородский, к моему тогдашнему сожалению, оказался реальной фигурой, и именно по нему мне прислали платную справку… Напоминаю, что я была уверена в путанице имен «Алексей» и «Андрей»…

Небольшая анкета, составленная в 1921 году, известила меня, что Андрей Осипович Капельгородский, беспартийный, родился в 1891 году в гор.(ородище?) Недригайлова Харьковской губернии, в Ставрополе постоянно проживал с 1 мая 1917 года (видимо, праздновал первый открытый Первомай, да так и остался). До революции был служащим кооперативов; с 1 октября 1917 года – служащий ГубСоюза с окладом за сентябрь 800 000 рублей (да-да, НЭП и все такое, но как звучит-то!). Живет вместе с женой, двумя детьми, матерью и своячницей, все безыменные.
Хорошая анкета, познавательная, и мой сарказм при деле, наконец-то.


Кроме анкеты, я получила копию мандата от 19 июля 1921 года без подписи:
«Предъявитель сего, Управляющий делами Губсоюза Капельгородский Андрей Осипович, личность и подпись которого удостоверяется, - командируется в пределы Украины, в качестве Особоуполномоченного Губсоюза, действующего на основании особой доверенности, для выполнения весьма важного и срочного поручения, касающегося заготовки семенного материала и товарообмена, - почему предлагается всем военным, гражданским и железнодорожным властям, а также кооперативным и общественным организациям оказывать тов. Капельгородскому самое широкое содействие к выполнению возложенного на него ударно-боевого задания, а также предоставлять ему право проезда в штабных, делегатских, в воинских поездах и поездах скорого назначения и подачи телеграмм лит. «А».
Настоящее удостоверение действительно по 1 февраля 1922 года».

Ну… как мне кажется, Андрей Осипович довольно неплохо себя чувствовал, по крайней мере, в первые годы советской власти. И хоть я не сомневалась в том, что он – родной брат искомого мной Алексея, расследованием его судьбы не занималась, посчитав занятием бессмысленным.
О, и еще: беглая проверка по сети места рождения революционера и писателя Филиппа Осиповича Капельгородского сразу выдала село Городище, Недригайловского района с ремаркой «родился в многодетной семье». Всё, отныне считаю Алексея, Филиппа и Андрея а также всех прочих до самого Адама братьями, и точка.

***

В сети довольно неплохо была представлена биография Филиппа Капельгородского и – совсем ничего о его брате Алексее. Имя «Алексей» в сочетании с искомой фамилией Гугл попросту игнорировал, но бронепоезд в виде меня не так-то легко остановить. К концу дня умученный сервис «Гугл-книги» выдал под пытками творение авторства Н.Ф. Веленгурина «Пути и судьбы: литературный очерк», изд. 1988 г., копия которого хранилась в Российской Национальной библиотеке в СПб. Сервис мамой клялся, что в книге будет много Алексея и Алексей этот будет Капельгородским. Итак – в деревню, в глушь, в библиотеку! Не, ну она и правда далековато от дома находится…

Щаз попытаюсь кратенько минут на 40 изложить все то, что я напереписывала в библиотеке за несколько часов.
Филипп, старшенький, учился в Полтавской духовной семинарии (где, кстати, познакомился с Петлюрой), откуда его исключили за связь с революционным кружком рабочих. Около двух лет Филипп жил поднадзорно, попутно учительствуя в женской церковной школе села Деркачиха и разбирая за плату бумаги местного попа. В Деркачихе Филипп обосновался с братом Алексеем; совместно же они печатали листовки с воззваниями и революционными стихами и успевали до рассвета облепить ими двери магазинов, церквей, управ, телеграфные столбы пары-тройки сел по соседству. Все шло ровно, гладко и, судя по всему, весело, пока однажды поп не застукал их в самый щекотливый момент среди кучи только что отпечатанных «крамол». Братья сбежали на Кубань в Успенку, т.е. село Успенское. Побег произошел (или происХОДИЛ – расстояния были большими) между 17 августа и 1 сентября 1904 года.
Согласно жандармскому расследованию, делу также активно помогали жена Филиппа, Параскева Ивановна, и братья Ефим и Николай Дьяченко (пишу на всякий случай: вдруг кто узнает своих).

Инспектором народных училищ 3-го района [Кубанской области] работал в те дни прекрасный, по мнению Филиппа, человек, Алексей Августович Левицкий, принимавший на службу учителями «политически неблагонадежных, не требуя от них губернаторских и жандармских свидетельств». Цитата из воспоминаний Филиппа Капельгородского:
«У него и наша группа полтавских бунтарей нашла себе пристанище и работу.
Целой волной осели мы в украинских селах, от Армавира и дальше, по-над Кубанью: в Вольном – Михаил Огородный (пока его не привлекли к суду), в Коноково – мой брат Алексей (пока его не взяли и не выслали), в Успенке – я и Николай Стришинский (пока меня не арестовали), в Маламино – мой ученик Е. Дьяченко (пока его не выслали оттуда)».

И в унисон – справка откуда-то из сети:
В то время в ближайших к Армавиру селах – Коноково, Успенское, Марьино, Вольное и пр. - укрывалось немало нелегально живших революционеров, выполняющих задания партии большевиков. Сюда же приезжали представители РСДРП из Ростова, Екатеринодара, Новороссийска и Керчи. Особенно усилились эти контакты во второй половине 1905 года.

В селе Успенском Филипп прожил 5,5 лет, из которых более полугода провел в армавирской тюрьме. Алексея же Левицкий назначил в школу в хуторе Голицинском, дав ему такое напутствие: «Хутор небольшой, школа маленькая, но Вам надо поработать с населением. Там же Вы найдете благоприятную почву для Вашей работы».

___

Вскоре после приезда в Успенку Филипп начал печатать листовки с помощью жены, друга по имени Николай Стришинский и брата Алексея, который присоединялся к честной компании на выходных и каникулах.
В июле 1905 г. Филипп и Алексей распространяли в селах листовку Кубанского комитета РСДРП «Подымайтесь, солдаты!».

Далее просто сыплю цитатами из воспоминаний Филиппа и Алексея (!), приведенных в книге:
«30 мая 1905 года полиция провела обыск в квартире Филиппа и арестовала его по указанию помощника начальника Харьковского жандармского управления в Сумском уезде (Дацевич). Допрос вел ротмистр отдельного корпуса жандармов Потоцкий. Однако ему не удалось ничего выпытать ни у Филиппа, ни у его жены и брата Алексея, доставленного из хутора Джентимировского, ни у Стришинского и Е. Дьяченко».

«Весной 1907 года жандармы решили предпринять внезапный обыск у Филиппа и его товарищей. Филипп был к нему готов: гектограф спрятан у Емельяна Сердюкова (революционно настроенного бедняка), литература – у брата. Но того нужно было предупредить об обыске. И тут выручила Зоя Схино. Она пошла к крестьянину Набойченко (он содержал почту) и рассказала, в чем дело. Тот запряг лучших лошадей и галопом доставил ее в Маламино предупредить учителя Дьяченко, а в Карачай – меня. Назад поехала кружным путем, чтобы не встретиться с жандармами».

«Крестьяне и сам староста, который в ожидании жандармов надел свою медаль (знак), помогли мне перетаскать все пакеты и свертки с нелегальной литературой в лес и спрятать в дуплах и кустах. Через полчаса приехали жандармы на двух тройках, все перерыли и перестукали, но уехали ни с чем».


16 апреля 1909 года Филиппа арестовали. Он не сложил руки, через жену и брата передавал на волю письма и записи товарищам с советами, как действовать дальше и проводить подпольную работу. Когда позже жандармы арестовали Алексея, они нашли у него несколько таких записок.
С судом над Филиппом что-то там не задалось, и он избежал длительной тюрьмы. Наказание ограничилось высылкой за пределы Кубанской области. А жандармы взялись за Алексея:

«… начальнику Кубанского областного жандармского управления, в котором сообщал: «Мною получены сведения, что в селе Коноковском Лабинского отдела организована партия, вероятно, «социал-демократов», состоящая из учителя Капельгородского (родной брат которого ныне находится в армавирской тюрьме), Григория Улькина, Андрея Черненко и Головаша. Названные лица издают какие-то брошюры, которые отпечатываются ими в селе Армавир и раздаются крестьянам. В селе Коноковском ими же производится сбор денег с желающих вступить в эту партию, как сообщает агент, по 3 руб. 50 коп.».

«… Алексей Капельгородский и Михаил Головаш на основании 21 ст. Положения о Государственной охране заключены были под стражу в армавирскую тюрьму».

«А. И. Капельгородский в своих воспоминаниях называет дату обыска и ареста 14 января 1910 г. Между тем он и его товарищи были арестованы 11 февраля 1910 г. по старому стилю».



10 февраля 1910 г. начальник кубанской охранки полковник Тихобразов подписал орден № 844 на обыск у учителя Коноковского училища А.О. Капельгородского и др. подпольщиков села Коноково и задержание независимо от результатов обыска и препровождение в армавирскую тюрьму.

11 февраля 1910 г. Алексей был арестован. При обыске у него обнаружили паспортный бланк с оттиском фальшивой печати, копию циркуляра атамана Лабинского отдела за № 224, открытку с изображением командира восставшего крейсера «Очаков» лейтенанта Шмидта.

Алексей был выслан в Ставрополь.

Из анкеты я узнала, что на момент заполнения в марте 1910 года Алексею было 24 года «на вид» (а дату рождения уточнить – не судьба, не?), что он был уже женат на Зое, его ближайшими родственниками были указаны отец (умерший) Иосиф Николаевич, мать Иулиания (Ульяна) Федоровна, братья Кирилл, Андрей, Филипп, сестра – Мария.
Сведения о семье ГАКК любезно дополнил информацией, взятой из дела Филиппа Капельгородского, где были упомянуты еще две сестры – Наталья, по мужу Селько, и Елена, по мужу Кравченко.

***

22 августа 2014 года мне написал сотрудник дореволюционного отдела Армавирского музея, г-н козлят К. (да-да, хотя именно его я нарекла козлятиной, врожденный такт не позволяет открыть общественности его полное имя, но совпадение инициалов забавное), в котором он выразил активное желание помочь. В письме К. указал перечень документов из фонда Капельгородских (цитата из письма) с предложением выбрать нужные/интересные мне:

«1) паспорт А.И. Капельгородского;
2) его трудовой список (с 1903-1937 гг.);
3) его трудовая книжка (с 1937-1955 гг.);
4) удостоверение (от 6 марта 1921 г.) выданное А.И. Капельгородскому в г. Ставрополе по которому все его вещи не подлежат обыску...;
5) рукопись А.И. Капельгородского;
6) воспоминания А.И. Капельгородского о революции 1905-1907 гг. (воспоминания в виде рукописи);
7) выписка из метрической книги (от 1910 г.) о бракосочетании А.И. Капельгородского с Зоей Васильевной Сихно. (все-таки в 1910 году они поженились, а не в 1909 году, судя по метрической книги);
8) несколько фотографий, порядка 8 (почти все в оригинале). Одна, на мой взгляд, очень интересная, оригинал так-же. А.И. Капельгородский со своим другом-революционером. Узнавал, что среди коллекционеров она имеет очень хорошую цену, порядка 7-10 тысяч рублей. Поэтому ее очень бережно нужно хранить.

Кроме этого, в моем отделе также имеется и другие материалы, интересующие Вас. Также есть отдельное дело, посвященное Филиппу Капельгородскому, с фотографиями и другими ценными материалами».


24 августа я отправила ответное письмо – ликующее, восхищенное и благодарное. В нем рассказала все, что знала о Капельгородских Алексее и Зое на тот момент; а также отписалась по некоторым заявленным документам фонда, обозначив свой интерес (в большей степени к сведениям о Зое). Меня интересовала выписка о браке, трудовой список и трудовая книжка Алексея (чтобы потом искать его биографию по другим местам работы), его рукопись (информация о Зое и ее семье, любые детали и полунамеки), воспоминания о революции (снова – преимущественно, Зоя и ее родня), город выдачи паспорта Алексею и – любые фотографии Зои, как я написала «хотя бы со спины, как угодно», и Алексея.

28 августа К. в ответном письме, среди прочего, «удивил» (цитата, тут же все свои, выделено мной):
«<…> что касается финансового вопроса, то тут есть несколько нюансов. Во-первых, услуги по работе с архивным материалом платные, а во-вторых, данная работа все равно занимает приличное время... Тем не менее, я могу предложить Вам более удобный для Вас вариант. За определенное материальное вознаграждение или скажем пожертвование в мой адрес, (например, на мою банковскую карточку для моих научных исследований) я в кратчайшие сроки, вопреки "архивной волокиты" сделаю копии всех документов по братьям Капельгородским, всю информацию про Зою Васильевну и копии всех фотографий. И все это предоставлю Вам)) Вообщем все документы, которые смогут помочь Вашим генеалогическим исследованиям я буду отбирать, ксерокопировать, фотографировать. Хотя такая работа также займет определенное время, но тем не менее все будет готово».

В тот же день я отправила ответное письмо с извинениями за то, что не подумала о материальной стороне вопроса (я действительно не подумала, хотя – на хрена я извинялась?! ), и уточнением стоимости услуг.


29 августа, из письма К.:
«Что касается цены за работу, то я перешлю Вам прайс-лист с расценками на проведение генеалогических исследований. Так сказать, чтобы все было по честному. Сейчас могу сказать только предполагаемую цену за все исследование. После того, как Вы ознакомитесь с прайсом Вам станет более понятнее с расценками.
<…> сейчас я смогу сказать, что 100% предоплата за предстоящее генеалогическое исследование будет составлять 4500 р. (выделено мной). Эта сумма вытекает из следующих пунктов прайса: I этап: Предварительное исследование, III этап: (2 и 3 пункты этапа). Остальная сумма будет зависеть от количества отфотографированных, отсканированных или отпечатанных документов. В прайсе более подробно об этом сообщено».


В приложенном прайс-листе я прочитала, что I этап, представляющий собой предварительное исследование, включал анализ исходной информации от заказчика, выявление в фондах архивОВ (множественное число!) основных документов и проработку справочной и краеведческой литературы. Результатом этого этапа должен был стать план дальнейшего генеалогического поиска с подборкой основных дел. Стоимость этапа 1500 рублей, срок – 1 неделя (выделено мной).

В тот момент я не придала большого значения этому этапу: архив один, даже не архив, а фонд; К. в нем хорошо ориентируется, по его же словам, поскольку: а) пишет диссертацию по схожей теме с частичным освещением деятельности Капельгородских и б) планирует написать отдельную работу, посвященную их деятельности. Документы из предложенного списка я уже выбрала… И никакой «план дальнейшего поиска» не нужен, ибо он один и есть (и был с самого начала).

Пункты 2 и 3 III этапа, согласно Прайсу, вообще имели весьма поверхностное отношение к моему вопросу:
Пункт 2 предполагал поиск дел в описях подходящих фондов архивов с результатом в виде подборки дел для дальнейшего исследования. Для дел с середины XIX по начало ХХ века стоимость составляла 2000 рублей. Но: а) мои дела искать не надо, они все найдены и б) сроки «моих» дел отличаются от указанных.
Пункт 3 относился к стоимости просмотра архивных дел, и единственная строчка, которая могла меня коснуться, устанавливала таксу в 500 рублей за просмотр дела до 300 листов. Я сомневалась, что рукописи Алексея имеют больший объем…
Сроки на реализацию работы по 3-му пункту занимали, согласно Прайсу, до 6 месяцев.

Отдельной строкой была указана стоимость разного вида копий:
- фотокопия 50 р за 1 снимок,
- скан-копия 80 р.,
- выписка 100 р. за печатную страницу.

В общем, просмотрев Прайс, я сделала вывод, что указанная предоплата в 4500 р. способна покрыть ВСЕ возможные расходы.
Хотя и казалась мне… ммм… «слегка» завышенной.


31 августа я сообщила К., что готова оплатить указанную сумму и что прошу в первую очередь – самую наипервейшую – предоставить всю информацию по Зое и ее родственникам, если они упомянуты в документах (воспоминаниях, рукописи). Отдельно написала обо всех известных родственниках Зои Схино-Капельгородской, имена которых могут мелькнуть в рукописях или на фотографиях.

1 сентября К. ответил, что, всё, что есть о Зое (а о ней информации очень мало), он предоставит в лучшем виде. И что на днях он начнет высылать мне фотографии с Алексеем и Зоей в различные годы жизни.
… вы же понимаете степень моего нетерпения и градус радости, да?...


3 сентября К. прислал номер карты для предоплаты (блин, я все еще негодуэ задним числом: ничего себе ПРЕДоплата в 4500 рублей!) и написал следующее:

«P.S. Вчера работал с записями Алексея Иосифовича и обнаружил в его тетради сведения, что брак их с Зоей Васильевной состоялся 8 января 1910 г. Даже есть имя и должность венчавшего их священника. Анна, чтобы уточнить на сколько эта информация правдива, я собираюсь заказать метрическую книгу за 1910 г. (выделено мной), чтобы найти эту запись и сфотографировать или сделать выписку. Но на это исследование потребуются доп. расходы (выделено мной), в прайсе, который я Вам присылал находятся расценки по работе с метрическими книгами. Анна, если Вы согласны, чтобы я проделал такую работу с метрическими книгами, то, пожалуйста, сообщите мне об этом».


В тот же день я, немного удивленная , пишу ему о том, что ранее он сам сообщил, что в документах фонда есть выписка из метрической книги (а значит, заказывать книгу, да еще и за отдельную плату, смысла нет).


4 сентября К. в письме пообещал сделать копию метрической выписки о бракосочетании.
В тот же день я перевела деньги и попросила отписаться о получении.
Ответа не было.

8 сентября снова уточнила, получил ли он деньги и когда ждать «первых ласточек».

9 сентября К. подтвердил получение перевода и заверил, что приступает к работе и в течение недели пришлет фотографии.

16 сентября, не получив обещанного, написала К. с очередным уточнением «как обстоят дела».

17 сентября К. ответил, что был в командировке и что предстоит еще одна, но он постарается за эти дни (до командировки) переслать обещанный материал.

30 сентября, в очередной раз не получив обещанного, снова интересуюсь подвижками по делу, ибо сентябрь подошел к концу.
Ответа не последовало.

10 октября я все еще не получила ни информации, ни объяснений. Выслала очередное вопросительное письмо с ноткой возмущения:
«К., снова я. Надеюсь, у Вас все в порядке.
Сегодня 10 октября. 3 СЕНТЯБРЯ Вы собрались начать сканировать фотографии, то же самое планировали начать 9 сентября, потом где-то в районе 17-го. Я была бы совершенно не против задержек, тем более связанных с командировками, если бы знала о них заранее и если бы не оплатила услуги более месяца назад. Я впервые оплачивала услуги до факта предоставления каких-либо материалов и, честно говоря, не ожидала подвоха. <…>
Прошу Вас сориентировать меня по срокам. Хотя бы примерно».


15 октября К. проявился с извинениями за задержку и прислал копии 6 фотографий, на пяти из которых был запечатлен Алексей и только на одной групповой – Зоя. Поскольку до этого момента я вообще не знала, как выглядит Зоя, прыгаю от радости до потолка и готова забыть все обиды.
Также получаю фотокопию метрической выписки о бракосочетании Зои и Алексея.

Итого: общая стоимость присланных материалов, исключая «затраты» на их «поиск» - 80х6 = 480 рублей согласно прайсу.

***

Что ж я все о грустном, давайте о хорошем! Я. Увидела. Зою! Впервые в жизни!

Вот эта фотография образца 1910 года с пояснениями К.

Успенское 2-классное училище.
Стоят слева направо:
1. Филипп Иосифович Капельгородский - быв. заведующий училищем;
2. Зоя Васильевна Капельгородская - учительница (муж ее Алексей Иосифович Капельгородский сидел в это время в Армавирской тюрьме);
3. Параскева Ивановна Капельгородская - учительница;
4. Григорий Трофимович Васенко - учитель;
Сидят:
1. Георгий Кириллович Куценко - новый заведующий школой;
2. Юлия Васильевна Богданова - учительница;
3. Николай Михайлович Стришинский - учитель;

Лежит:
учитель Рыбалко

И я УВЕРЕНА, что это – одна и та же девушка. А значит, дети Василия Схино, независимо от испортившихся, по легенде, отношений между ним и остальной родней, посещали своих родственников в Ананьеве и, возможно, Одессе! Это же прорыв!!!

В метрике о браке, состоявшемся 8 января 1910 года, было указано, что Алексею 26 лет, а Зое – 24 года, и это дало мне 1883-84 (первое вернее) год рождения для Алексея и 1885-86 год для Зои. В паспортной книжке Алексея была приведена точная дата: 17 марта 1883 года.


***

2015-й год оказался урожайным на козлятину. К сожалению. И вторая история тоже в большой степени была связана с Капельгородскими. В отличие от истории с К., окончилась она ничем, но успела чуть облегчить мою банковскую карту…


Не помню, писала ли я ранее, что на старейшем кладбище Краснодара, Всесвятском, нашла свой покой Варвара Схино. Кладбище закрыли в 1960-х (?), а где-то с 1990-х прекратили за ним следить, и оно превратилось в ад&трэш, заросший всеми известными видами травы, вымахавшей на благодатной краснодарской почве до исполинских размеров ввысь и вширь. На кладбище, по разным слухам, тусили бомжи, неформалы, сатанисты и откровенные психи из соседнего дурдома. Круглосуточно. И без охраны. Такими страшилками пугали меня в подростковом возрасте, когда я вознамерилась по кладбищу прогуляться. Нет, о Варваре я тогда не думала, просто любила старинные кладбища.
Архив захоронений был утрачен, так что могилы родственников предлагалось искать либо по памяти ныне живущих, либо по компасу древним картам тупо с лопатой и граблями наперевес. И с охраной, разумеется.

Сейчас потихоньку кладбище расчищают – это работают волонтеры местного общества и местного же прихода. Но это сейчас, точнее, в последние года два-три, а в 2015 году ад&трэш цвел буйным цветом. Однако в сети попадались статьи таких же, как я, любителей погулять по старинному погосту, и я предположила, что кто-то в Краснодаре – вдруг! – сможет мне помочь.

(Ну, я не слишком хорошо представляла себе масштаб бедствия… Думала, стоит слегка раздвинуть высокую траву (все же не лесная чаща!) и – опаньки: памятная табличка на чьей-то заброшенной могиле. И так можно будет отыскать Варвару… В прошлом году я посетила наше питерское Малоохтинское кладбище, которое вовсе не считается заброшенным – тут и охрана, и служители, и рабочие работают над чем-то, не покладая рук, мотыг и тележек… И дорожки расчищены, и могилы посещаемы… Но даже на нем полным-полно заросших памятников, к которым страшно подбираться… Жутко, я бы сказала)


ВКонтакте нашлась страница «Кладбища Краснодарского края» с услугой поиска захоронений. В 2015 году страница казалась активной (и с того же года она заброшена), и некий Сергей Николаев (фейк) размещал посты с мини-отчетами по поискам (типа «найдено столько-то захоронений по запросам»). И вот 14 января 2015 года я накатала сообщение этой козлятине, еще не подозревая, что оно – козлятина. В сообщении спрашивала, не встречались ли ему надгробия с фамилиями Схино или Схина на кладбищах Краснодара – Всесвятском и Славянском, более новом – и не занимаются ли они (было ощущение, что это – коллектив неравнодушных людей) захоронениями в станице Ладожской, попросила пробить фамилию по существующих архивам/спискам/описям.

В скором времени Сергей ответил, предложил писать на другой профиль ВК и – зе хистори бигэн.
(щаз я забегу вперед: )

… Это была чудесная переписка на приятельском уровне: с приколами, шутками, участливыми вопросами с его стороны и исчерпывающими ответами с моей, с его ремарками, каким он стал сентиментальным с такой работой, кому и как помог, сколько было радости и слез... Я выложила всю подноготную Схино, с ФИО, легендами, предположительными годами смерти и местами захоронений. Рассчитывала найти не только Варвару, но и Евгению Ильиничну с Ниной Николаевной (жену Одиссея). В беседе «всплыли» и Капельгородские с Карягиными, и вот первых он РЕАЛЬНО нашел – на Славянском кладбище. Возможно, даже по каким-то спискам. Плюс – прислал мне 6 мая фото могил.

Оказалось, что на Славянском кладбище покоятся Алексей Иосифович, умерший 5 января 1967 года, Зоя Васильевна, 15 июля 1972 года; Капельгородский Владимир – сын Алексея и Зои, скончавшийся 22 июля 1956 года и, очевидно, его супруга, Вера Тихоновна, 24 апреля 1999 года, а также Капельгородский Юрий Владимирович, умерший 23 сентября 1993 года.


На памятнике – скромной белой табличке на проржавевшем от времени кресте – была указана дата рождения Алексея Капельгородского: 30 марта 1884 года. Я могла объяснить почти двухнедельную «прибавку» к дате рождения – чертов переход на новое время, - но вот год рождения вызвал недоумение. Хотя оно не шло ни в какое сравнение с шоком от года рождения Зои, которая «оказалась» старше мужа и какбэ родилась 28 октября 1882 года. И было ей на момент смерти целых 89 лет, а не 86, как показывали мои расчеты. Я до сих пор не понимаю: сведения о дате рождения должны же были браться из официальных документов типа паспорта или свидетельства о рождении. Значит ли это, что в паспорте Зои была допущена ошибка? Могла ли Зоя зачем-то прибавить себе лет? Могла ли скрывать это от ближайших родственников? В семье же праздновались дни рождения, отмечались вехи – как можно было ошибиться с датой рождения на целых три года? И почему в дату рождения Алексея тоже закралась ошибка, почему он стал моложе на год?..

***

А дальше в переписке всплыла тема «шоколадок» (плюшек, бонусов, бабок), причем не ему лично, он вполне себе бескорыстен, а тем, кто может предоставить контакты людей, имеющих отношение к захоронениям (ответственных за могилы, так сказать). И стоило это

«680 руб госпошлина типа официальная на запрос «якобы» архивный, 500 руб. как говорится за «расшыреный отчет» со всеми вытекающими»

В общем, 1180 р. за каждое захоронение… из найденных на тот момент шести (по Капельгородским). Ну, так он вначале написал. Будучи непробиваемым гуманитарием от природы, я не сразу поняла и уточнила: это, мол, конечная цена для АДМИНИСТРАЦИИ конкретного кладбища, не для отдельной могилы, верно? Сергей переобулся на ходу и подтвердил.
Помнится, я предположила, что будут еще могилы на Всесвятском, рассчитывала на Ладожскую и, как мне сейчас кажется, заплатила в итоге что-то в районе 3500 р. Может, и больше, поскольку в сообщении со смайликом в состоянии шока он спросил, почему так много. Но все ж таки не 10000, это я бы запомнила…

Итак, я потирала ручки в предвкушении контактов, как я предполагала, потомков Зои и Алексея, связь с которыми была утрачена, и, что самое важное – информации по захоронениям на Всесвятском. 18 мая Сергей создал настоящую интригу, прислав такие сообщения:

«Приветствую. Для информации есть 3 могилы с фамилией Схино. 2 - Краснодар. 1 - ст.Елизаветинская.....»

«будет «бомба» вот вот. Терпение. Не хочу кусочками давать инфу. Все кучей хочу сделать.... терпение только терпение. Но реально....зачитаешься и будешь удивлена фото и документацией».

«Для затравочки: по Геленджику много всего + Нина Схино......
Это 30% от того что я выложу тебе»

(пишу и прям закипаю от обиды… нехорошие воспоминания, но поскольку это дневник, хочу учесть всё, включая неприятные вещи)




… Две могилы в Краснодаре? Это наверняка Варвара и Евгения Ильинична. В станице Елизаветинской?? Там-то кто может быть?? Пока мне неизвестные представители семьи? Господи, скорей бы узнать… Нина Схино в Геленджике?? Там живет внук Антонины Схино-Карягиной, неужели и Нина жила там? Тогда почему потомки Антонины об этом ни разу не упомянули? Они же вообще не знали о судьбе Одиссея, тем паче его жены…

Однако все это время Сергей был вне пределов Краснодара, куда он хотел добраться и «все в кучу собрать, некоторые моменты уточнить и перепроверить и переслать». 7 июня написал, что завтра планирует быть в городе; 9 июня в очередной дружеской переписке пообещал отослать все завтра или послезавтра и – резко пропал. Мои сообщения – не гневные даже, обычные, житейские – от 11 и 24 июня остались непрочитанным, а я оказалась в черном списке без возможности впредь отсылать сообщения. Внезапно.
Не сразу, а месяца через два я нарекла его козлятиной и записала в черную книжечку адовой мести.

Страница козлятины жива и активна до сих пор, а я все так же заблокирована.


Козлятиной я считаю этого козла не потому, что заплатила ему, по факту, за воздух (ну, или за ОЧЕНЬ дорогую съемку «на тапок» могил Капельгородских). Из нашей переписки ВК можно сделать вывод, что я чуть ли не сама предложила вознаграждение, никаких конечных сумм он не озвучивал, все это моя инициатива. Козлятина он потому, что, судя по всему, низко обманул меня в отношении захоронений. Самолично писала в управление кладбищами Геленджика – нет там могил с искомой фамилией. Как узнала позже, жена Одиссея, Нина Николаевна, не жила и уж точно не умирала в Геленджике. На Всесвятском – минимум ТРИ захоронения с фамилией Схино (это я тоже узнаю потом). По станице Елизаветинской пока не знаю, планирую уточнить, но думаю, что и там никого не будет (и быть не могло). И контакты, конечно же, которых я вообще не увидела, даже по Капельгородским.

Полагаю, что он просто «суммировал» полученную от меня информацию (про два захоронения на Всесвятском я писала, о Геленджике упоминала вскользь, говоря о Карягиных, чьи могилы также должны были быть в Краснодаре; Елизаветинскую наплел до кучи и для демонстрации «возможностей»).

Сегодня я знаю ФИО этой козлятины, знаю, что родом он из Новороссийска, у меня есть аж три номера телефона (не факт, что действующих) и даже фото из паспорта. А вчера на старом городском форуме Новороссийска в теме о займе нашла такие строки (фамилию все же скрыла):

«И обязательно проверяйте, чтобы заемщик не оказался *** Сергеем Сергеевичем 1982 г.р.»

«*** знают все!))))))) :D :D :D »


Хм, а я не знала. И в голову не пришло в те дни пробивать его по сети… Подробностей форумчане не раскрыли (его ж и так все знают!).
Во время нашей переписки своим городом он указал Краснодар; сегодня там красуется Ростов-на-Дону.
В общем, если кто из вас будет так же искать могилы на кладбищах Краснодара и края (а может, и Ростова) – напишите, вместе удостоверимся, что имеете дело НЕ с этой козлятиной. В далеком 2015 году я была слишком расстроена и раздавлена, чтобы что-то предпринимать, а сейчас, наверное, уже поздно. Да и что тут сделаешь?.. действующий обряд на импотенцию подскажите, плиз, кто-нибудь

***

***

Спустя какое-то время я снова обратилась в ГАКК. Тут надо обязательно сказать, что я бесконечно благодарна сотрудникам и директору архива за исполнение массы «неисполнямого» в моей жизни! Без них не случилось бы очень многих прорывов, спасибо им и низкий поклон. В общем, спросила я ГАКК о личном деле Алексея Капельгородского, работника краснодарского банка, и – о боги! – получила копию послужного списка. Так я узнала, что с 1912 года в течение 4,5 лет он заведовал общежитием учительских детей в Ставрополе, потом работал секретарем-бухгалтером Старофорштадского дома трезвости, заведовал книжным складом Крайпотребсоюза и позже – 2-м Советским народным домом.

В 1922 году, в связи с начавшимся голодом на Кубани, Капельгородские перебрались в село Коноково (где когда-то Алексей начинал учителем и откуда его забрали в тюрьму), чтобы заниматься сельским хозяйством. Алексей работал в местном товариществе счетоводом-бухгалтером. Прожили они в Коноково до марта 1935 года, после чего Алексей получил работу в станице Курджипской Адыгейской области. Потомки четы сказали, что Алексей и Зоя переехали на постоянное место жительство в Краснодар в 1936 году, в год смерти Евгении Ильиничны, однако трудовая книжка Алексея говорит о марте 1937 года. В Краснодаре до выхода на пенсию Алексей трудился в Краснодарской краевой конторе Сельхозбанка.
Непосредственно перед оккупацией Краснодара Алексей с парой коллег должен был вывезти какие-то ценности. Около станицы Имеретинской они попали в окружение, но ухитрились не только вернуться живыми в город, но и спрятать то, что вывозили.

Дальнейшие поиски личного дела Алексея в архиве Ставропольского края и архиве по Конаково результатов не дали: дел не сохранилось. Работа Зои, как я писала ранее, после революции, до и после войны пока остается загадкой. По крайней мере, в открытых источниках или чьих-то воспоминаниях ее имя мне все еще не встретилось.

На сегодня по Капельгородским всё, но я не оставляю надежды и попыток