Хитросплетения

В детстве у меня была любимая книга "О гномах и сиротке Марысе". Я и не подозревала тогда, что ее "авторка", польская писательница Мария Конопницкая, - связана с историей моей семьи.

Еуфемия Пиотровская, моя пра...бабушка, была старшей из четверых детей Феликса и Амелии Пиотровских, "чиновников из Здуньской Воли", как пишут в метриках.
Ее сестра Антонина вышла за Антона Колодзейского и прожила бОльшую часть жизни в имении Кронков;
Сестра Мария вышла за Северина Кродкевского, который был чиновником, как и ее отец;
Брат Ян Эмануэл окончил Маримонтский институт и служил по лесному ведомству, женился на Владиславе Гошчинской;
Сама Еуфемия вышла за Кароля Хмелевского и уехала из Польши.
Третья, самая младшая сестра, Амелия, вышла за Зигмунта Туровича, служащего из Варшавы. Именно по Туровичам родство (пусть и не кровное) ведет к Конопницкой.

Александра Турович (1838-1912), старшая сестра Зигмунта, в 1867 году вышла замуж за пожилого вдовца, на четверть века старше нее, юриста Юзефа Василовского, имевшего от первого брака семерых детей. Одной из шестерых его дочерей была Мария - сиротка Марыся, которой Александра стала мачехой. Правда, к этому времени Мария уже выросла, ей было 25 лет, и она недавно вышла замуж за Ярослава Конопницкого.
Семья Пиотровских должна была хорошо знать Конопницких: Феликс Пиотровский несколько лет (с 1842 по 1848 год) был арендатором в их родовом имении Конопница, там родились трое его детей.
В 1863 году ,через год после свадьбы Марии и Ярослава Конопницкого, началось восстание, названное Январским. Семьи Василовских и Конопницких принимали в нем активное участие. Брат Марии Ян Василовский погиб в первом же своем бою; Казимеж Конопницкий, брат Ярослава, также сражался. Когда восстание было подавлено, семья Марии выехала в Германию и вернулась назад только в 1865 году после объявления амнистии.
Уже по возвращении состоялась свадьба отца Марии с Александрой Турович. Юзеф Василовский вдовел после смерти первой жены, Схоластики Турской, в 1854 году (Марии было 8 лет, когда умерла ее мать) и сам воспитывал детей - сына и шестерых дочек, прививая им любовь к литературе и строгие моральные принципы.

С 1838 года Василовский занимал должность доцента Юридической Службы в Плоцком Губернском правительстве. Затем работал заместителем асессора Генеральной прокуратуры Царства Польского, в 1866 исполнял обязанности начальника Канцелярии прокуратуры в Ц. П.
В акте венчания с Александрой Турович он записан как адвокат прокуратуры Царства Польского, живущий в Варшаве.
У Юзефа и Александры родилось трое детей: Станислав Юзеф, Михал и Фелиция Антонина.
Умер Юзеф Василовский в 1878 году. Последняя его должность — советник прокурора.
Александра умерла 21.05.1912 г. в Варшаве.

Конопницкая на сайте Минаковского: http://www.sejm-wielki.pl/b/11.100.75

Мария Конопницкая за десять лет супружеской жизни стала матерью восьмерых детей, двое из которых умерли в младенчестве. Она начала писательскую карьеру, но муж ее творчество не одобрял. В 1876 году Мария оставила мужа и перебралась с детьми в Варшаву. Она стала очень популярна, ее книги издавались большими тиражами (уступала в популярности только Сенкевичу). Когда ее муж обанкротился, писательница помогала ему деньгами.
Была, среди прочего, автором детских сказок: «O krasnoludkach i sierotce Marysi»
https://ru.wikipedia.org/wiki/...0%B8%D1%8F

Maria Konopnicka (1842-1910) -Polish writer and poet
before 1910
Archiwum Akt Nowych

Семьи Туровичей и Грабовецких.

У Зигмунта Туровича и его жены Амелии (ур. Пиотровской) в Варшаве родился сын Феликс Александр в 1871 году и дочь Зофия в 1874-ом.
Круг общения Туровичей составляли юристы, врачи, государственные служащие, военные, ученые. Тем более интересен факт, что их дочь Зофия выбрала карьеру театральной артистки. В 16 лет она вышла замуж за Яна Эдварда Грабовецкого (1869-1935), фабриканта, сына помещика. Через год у них родился мальчик, которого назвали именем отца — Ян Эдвард.

Рождение ребенка не помешало карьере Зофиии. Она обучалась актерскому мастерству под руководством Юзефа Котарбинского (польский писатель, актер, литературный критик; брат художника Милоша Котарбинского) и дебютировала в варшавском Театре «Rozmaitości» в 1893. в роли Анны (пьеса „Broń niewieścia"). Вскоре она также была заангажирована в драматическую труппу WTR (варшавских правительственных театров). Выступала вначале под фамилией Грабовецкая, потом — под псевдонимом Плонская, а иногда Грабовецкая-Плонская. Играла преимущественно роли лирических героинь. Критики отмечали её звонкий голос и выразительную дикцию вместе с интеллегентностью и «мастерским оттенением утонченности образа» Źródło: Słownik Biograficzny Teatru Polskiego 1765-1965, PWN Warszawa 1973

Ее муж, Яна Эдвард Грабовецкий, также стал актером. Выпускник Львовского Университета, он с 1893 года начал театральную карьеру и был ангажирован в Краковский театр, где играл до 1895 года. В 1895-97 г.г. он выступал в Познани, Варшаве, Львове, где исполнял такие роли, как Лаэрт («Гамлет»), Збигнев («Мазепа»), Карл («Разбойники») и имел хорошие рецензии.
Трудно сказать, каковы были отношения супругов, вероятнее всего — формальными. Известно только, что в апреле 1896 года Зофия Грабовецкая умерла в варшавской больнице Св. Духа. Ей было всего 22 года. В некрологе, опубликованном в Варшавском Курьере, ее безутешная мать приглашала друзей и родственников проститься с Зофией. Актрису похоронили Повонзковском кладбище Варшавы.

Ян Эдвард Грабовецкий вскоре после смерти жены оставил сцену и занялся драматургией. Написал около десятка пьес под псевдонимом Сирковский. Наиболее значительные: «Гарпагоны» (1897), «Спутницы жизни» (1897), «На городской мостовой» (1898). Работал также журналистом в Варшавской прессе, иногда выступал как театральный режиссер. В 1915 году короткое время был директором Всеобщего Театра в Варшаве. Умер в 1935 году.
Źródło: Słownik Biograficzny Teatru Polskiego 1765-1965, PWN Warszawa 1973

Мать Зофии, Амелия Турович, пережила дочь всего на полгода — она умерла в том же 1896 году, в Баку, о чем свидетельствует газетный некролог. Зигмунт Турович умер в 1904 году и похоронен в Варшаве.

На фотографии: сцена из спектакля Театра Комедии Плоцка, 1911 г., режиссер - Ян Эдвард Грабовецкий.

Призрак Чехова...

Егор Михайлович Чехов (крепостной, чье рабство по капле выдавливал из себя его внук Антоша) был крестьянином слободы Ольховатки Острогожского уезда Воронежской губернии. Среди его соседей и односельчан нашлись сразу два семейства моих предков: Ланговые и Титаренко. По ревизии 1835 года все они были крепостными крестьянами одного просвещенного помещика, Александра Дмитриевича Черткова (1789-1858).

«Дворянин с воронежскими корнями Александр Дмитриевич Чертков среди современников был личностью примечательной: отважно сражался с Наполеоном и воевал с турками, рачительный хозяин-землевладелец в Воронежской губернии и предводитель московского дворянства, ученый и неутомимый библиофил-собиратель…
 Рукописи и книги, посвящённые русской истории, Александр Дмитриевич Чертков собирал всю жизнь. Его библиотека, насчитывавшая 30 тысяч томов, после передачи её Москве в 1863 году фактически стала первой бесплатной и общедоступной публичной библиотекой в России. В настоящее время продолжателем чертковского книжного собрания является Государственная публичная историческая библиотека России, которая в 2013 году отметила своё 150-летие..»
(Алим Морозов.Судьба основателя Чертковской библиотеки)

Чертков дружил с литераторами; принимал у себя Пушкина и Жуковского, общался с Гоголем, чьи мать и сестры гостили даже в Ольховатке. Изучение природы в окресностях имения вдохновило Черткова на создание научного труда «Описание флоры Острогожского уезда», изданного на итальянском языке.
Крестьян Чертков не обижал, строил школы. Занимался сельским хозяйством, разводил овец. Был у него в имении сахарный завод; растили сахарную свеклу , а жмыхом кормили скот, который гонял на продажу по оживленному гужевому тракту в Ростов Егор Михайлович Чехов. И догонялся: заработал денег, выкупил семью - жену и четверых детей в 1841 году. Сын его, Павел Егорович, стал уже Ростовским мещанином.
Павел Егорович Чехов недолго пробыл «ростовцем». В 1854 году он вместе с несколькими предприимчивыми людьми: Андреем Байковым (питерским дворянином и будущим ростовским городским головою), таганрогским купцом Николаем Алфераки, драматургом Нестором Кукольником,- занялся снабжением русской армии продуктами питания (шла Крымская война). Коммерция оказалась прибыльной, 29-летний Павел Егорович заработал капитал и перевелся из ростовских мещан в таганрогские купцы второго разряда.
Мой прадед Елизар Ланговой с женой Пелагеей Пудовной Титаренко тоже подались в Ростов (дорога была, видно, торная — из Воронежской губернии сюда мигрировали очень бойко). Но это уже было позднее — Елизар помоложе даже Антона Павловича. Работал Елизар приказчиком в ювелирном магазине на углу Садовой и Соборного — значит, грамоте был обучен. Спасибо доброму барину, строившему школы!
Вот такие хитросплетения.
Антон Павлович никогда не был моим героем. Не знаю, как там жили в Ольховатке наши предки, а я к Антону Павловичу питаю непонятную антипатию. Буду считать, что предки виноваты!
Но писатель хороший, спору нет.

Raisa28, спасибо!

Да, я тоже о детстве Чехова и о его отце только ужасы читала.
Была в их таганрогской лавке - теперь там хорошо, чистенько, без мышей

Чеховских персонажей мне всегда очень жалко; только автор, кажется, не жалеет их совсем. Он вообще считал это одним из главных условий хорошей литературы: смотреть со стороны, холодным глазом. В письмах есть об этом.
Иллюстрировать его приходилось частенько)

Valery W, спасибо! Не видела таких иллюстраций!
В моей книге тоже перевод Подольской, а художник - Януш Грабянский. Если найду - выложу картинки для примера.
Очень сильное впечатление было в детстве от книги. Я еще читать не умела, когда ее купили, а позже сама зачитывалась.
Там все было ярко, образно, проникновенно. Чего стоит Весна, которая идет по земле в начале книги, или колокольный звон в конце...

Лариса, я тут разглядела, что у Антакольской цветные карандаши используются. Такое "домашнее" настроение от них получается.
А текст Конопницкой очень хорош. Хочется перечитать!