Соликамск и район.

НА КАКОМ МЕСТЕ СТОИТ СОЛИКАМСК


Мы уже привыкли считать, что г. Соликамск с момента возникновения и по сегодняшний день стоит на одном месте.
Но так ли все однозначно?

Город впервые упоминается в русских летописях под 1506 годом. «Лета 7014 пришедши из Тюмени на Великую Пермь ратью сибирский царь Кулуг Салтан и без вести приступиша. Чердыню не взял, а землю Нижнюю воевал всю, в Усолье на Камском варенцы пожегл, цырны разорив, а пермяков и русаков вывел и посекл…».

Какую информацию можно почерпнуть из этого летописного сообщения? Город назван так: Усолье-на-Камском, и, следовательно, располагалось поселение на берегу р. Камы или в непосредственной близости от реки. Иначе бы термин «на Камском» звучал как-нибудь по-иному. «Усолье» – географической привязкой служить не может, т. к. термином «усолье» на севере называли тип поселения, а именно – поселок солеваров,или место, где добывали соль, или место, где есть выходы соленых источников.

Еще из этого сообщения ясно, что здесь были соляные варницы.
Плюс к этому из сообщения ясно, что в городе жили и русские, и коми-пермяки.
И последнее, если брать за основу только эти строки, понятно, что поселение Усолье на Камском возникло не год и не два назад.
Чтоб построить варницы, пробурить скважины, поставить трубы, требуется лет 10–15.
Чтобы продвигаться в поисках истины дальше, выясним, какие вообще существуют версии, гипотезы о местонахождении первогорода Соликамска.

Общепринятая версия (назовем ее первой) о возникновении русского поселения, названного Соликамском, на нынешнем месте имеет уязвимые места.
На территории исторического центра города неоднократно проводились археологические раскопки. В результате найдены культурные слои и находки, относящиеся к разным временам, эпохам.
Встречались находки конца XI – начала XII, XIII–XIV, конца XVI, XVII,
XVIII, XIX веков.
Но вот парадокс: нигде, ни разу не встречался не только слой, но даже отдельные находки, которые можно было датировать XV – первой половиной XVI века. Если предположить,что они полностью уничтожены более поздними постройками,то тогда непонятно, как сохранились предметы, которые старше на 300–400 лет. И второе: исторический центр города находится почти в четырех километрах от р. Камы, и такое поселение можно назвать «на Камском» с очень большой натяжкой.

Вторая версия, Городищенская. Она предполагает, что первое
русское поселение возникло на р. Усолке, но выше по течению,там, где сейчас стоит с. Городище. Почему возникло такое предположение?


На берегу Усолки, на западной окраине села, есть мыс, называемый Русский. Подобное название могло появиться только в то время, когда русское население жило здесь в иноязычном окружении, т. е. когда нигде рядом не было других русских поселений. Какой смысл называть что-либо «русский», если всюду живут русские!
Здесь же, на мысу Русский, найдены фрагменты русской керамики, пищальные кремни, которые можно датировать как минимум первой половиной XVI века.
К тому же земли по р. Усолке в те времена были землей пограничной, и возводить солепромыслы, не имея рядом крепости, было в те неспокойные
годы по крайней мере неразумным. А здесь ряд ом, на соседнем мысу, стояла крепость.



Но и в этой гипотезе (версии) есть свой минус. Городище находится от Камы еще на пять километров дальше, чем исторический центр Соликамска. Поэтому назвать его «на Камском» еще более проблематично, да к тому же в непосредственной близости от с. Городище нет следов солеваренных промыслов. Хотя здесь есть одна зацепка.

Во время раскопок 1981 года, которые проводил профессор А. М. Белавин, были найдены фрагменты большой (в радиусе) железной сковороды. Андрей Михайлович предположил, что это вполне может быть чрен для выпарки соли.

Версия третья, Верх-Боровская.
Русское поселение возникло вначале на р. Боровой, а уж потом было перенесено на р. Усолку.
Источник появления этой версии известен, наверное, всем – это книга
В. Н. Берха «Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей».
Но вряд ли эта гипотеза верна, уж слишком далеко находится это место от Камы.



Мы позволим себе выдвинуть четвертую гипотезу. По нашему редположению, русское поселение, которое получило название Усолье на Камском, первоначально возникло на месте Эсперова городища. (Это укрепленное поселение находилось на правом берегу р. Камы, между нынешними пос. Тетерино и д. Тетерина.)

Самые ранние русские находки, которые были найдены на этом памятнике, датируются концом XIV – началом XV века. В те времена это было крупное, хорошо укрепленное поселение, имевшее две линии земляных и деревянных укреплений.
Исчезает поселение в начале – середине XVI столетия. И после этого, со второй половины XVI века, фиксируются русские находки на территории современного города Соликамска. К Эсперову городищу, как ни к какому другому поселению, подходит название «на Камском», т. к. стояло оно непосредственно на берегу р. Камы.

* По легенде, городище было построено Миной и Эксперой (Перой) — богатырями-защитниками Перми Великой.
Городище расположено на правом берегу Камы, напротив Соликамска, у села Тетерино на горе Минин Утюг (Минина гора).

И еще одно – в верхнем культурном слое встречаются одновременно
как русские находки, так и родановские, причем внутри жилищ.
То есть здесь тогда, в XV – начале XVI века, жило смешанное население –
и пермяки и русские, что и зафиксировала летопись.


Если же построить логическую цепочку, то можно предположить,что Усолье на Камском первоначально возникло на месте родановского поселения на Эсперовом городище, а а после его разорения в 1506 или 1547 году было перенесено на место современного Соликамска.

На сегодня этой гипотезе не хватает одного звена: рядом с городищем пока не найдено следов «варниц», уничтоженных Култук-Салтаном. Но тем не менее по сравнению с прочими гипотезами наша версия имеет большие преимущества.




Источник:
Бординских Г. А. Пермь Великая – Terra Incognita: рассказы по истории /
Г. А. Бординских. — СПб.: Маматов, 2014

Известные соликамцы и выдающиеся личности,сыгравшие в жизни города большую роль.

Новомученик епископ Феофан Соликамский

Будущий епископ Феофан родился в 1867 г. в Саратовской губернии, в селе Содом, в семье бедного дьячка Петра и рабы Божией Анны. Младенца при крещении нарекли Сергием.
В 1888 г. Сергий Ильменский оканчивает Саратовскую духовную семинарию и поступает на первый курс Казанской духовной академии.
Спустя много лет он рассказывал:
«В семинарии желание моё идти в священники не только не прошло, — наоборот, под влиянием одной чудной книги «Письма о должностях священного сана», с которой я не расстаюсь и сейчас, созрело в непременную решимость быть священником, и притом в селе!»
По окончании Академии в 1892 г. кандидат богословия Сергий Ильменский зачисляется преподавателем Саратовского епархиального женского училища. К этому времени он женится, у него появляется дочка Мария.
В 1894 г. будущий архипастырь рукоположен в сан священника к кафедральному собору Саратова.
В 1911 г. о. Сергий был возведён в сан протоиерея.

С 4 сентября 1911 г. по предложению правящего архиерея епископа Гермогена он — исполняющий должность редактора «Саратовского Духовного Вестника». Был также благочинным домовых церквей Саратова.

Отец Сергий много публикуется и постоянно проповедует в Саратовском кафедральном соборе и других храмах города.

Монашеский постриг на Валааме

Пастырское слово о. Сергия всегда было прямым.
Но 1 июня 1914 г. в «Саратовском духовном вестнике» выходит последняя статья редактора: «Чем должен быть наш епархиальный орган?» Читатель узнаёт, что протоиерей Сергий уезжает и поступает в обитель преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев.
Оказывается, ещё в 1913 г., когда мать была похоронена, а дочь получила достойное воспитание, о. Сергий, согласно прошению, был зачислен в братство Валаамского монастыря...

Впереди светил древний Валаам. Отец Сергий рассказывал:
«Раннее вдовство, по-видимому, указывало мне путь к монашеству, но было нечто задерживающее, привязывающее меня к миру; — на моем попечении оставались престарелая мать и дитя — дочь!

И вот я остался в мiру. Очевидно, надо было глубже изучить окружавшую меня жизнь, прислушаться к движению собственной души, и долго, долго работать над ней в области нравственного воспитания.
Светлые порывы души, под влиянием Небесных благодатных впечатлений священства, хорошие минуты духовных переживаний в общении с юношеством, особенно в храмах Божиих за богослужением и беседами... сменялись минутами уныния, забвения, нерадения, малодушия, какой-то безотчетной тоски...
Но бодрствующая Десница Божия всегда вовремя приходила на помощь посылала вовремя средства, исцелявшие душу мою от лютых недугов — физические и нравственные потрясения, за которыми всегда слышались: «Маловере, почто усомнился еси». (Мф. 14, 32).
Теперь я познал сладость изречения: «Сын мой! Не пренебрегай наказанием Божиим. Его же любит Господь, наказует. Биет, его же приемлет...» [Евр. 12. 6].

***

Но вот я свободен! Мать похоронена, дочь воспитана!
Чудный дивный Валаам привлек моё внимание, и в святой обители его думал найти себе убежище и покой от бурных волн житейского моря. Здесь мечтал я напитать многомятежную душу мою благодатными впечатлениями иночества в ежедневном общении с храмом Божиим и со словом Божиим и с другими душеспасительными книгами в безмолвной келье, чтобы здесь в святой обители во имя Преображения Господня, по молитвам и предстательству Сергия и Германа, валаамских чудотворцев, приготовить себя к Небесному Фавору».

***
Август на Валааме незабываем. Радостен праздником Соборного храма в честь Преображения Господня. После отдания праздника Преображения, 14/27 августа, в Соборе предпразднество Успения Пресвятой Богородицы и пострижение о. Сергия в монашество с именем Феофан.
Радость праздников была тревожной. Война грозила неисчислимыми бедствиями Отечеству. «Известие об объявлении войны... было получено на Валааме в самый Ильин день 1914 года....
Утром следующего дня все состоявшие в запасе братья и послушники, причастившись в Соборе св. Христовых Таинств, отправились на пристань, провожаемые всею братиею. Произошло трогательное и незабвенное прощание со всеми, отправляющимися на войну. Многие из этих воинов-иноков уже более не возвращались в родную обитель, так как легли костьми на поле брани за Русь Святую».
14 сентября 1914 г. епископом Сердобольским Серафимом о. Феофан возводится в сан архимандрита.

***
В октябре Духовная консистория предписывает игумену Маврикию исключить архимандрита Феофана из братства монастыря в виду назначения в Балашов.

Отец архимандрит вспоминает:
«Но недолго, очень недолго пришлось мне пожить здесь в общении со святой обителью, со старцами её и любвеобильным игуменом о. Маврикием, от руки которого Господь сподобил меня принять пострижение.

Господь призвал меня к служению воспитанию духовного юношества...»

Служение в Саратовской и Пермской епархиях

В родную Саратовскую епархию архимандрит Феофан возвращается на должность смотрителя Балашовского духовного училища. Под руководством нового правящего архиерея епископа Палладия он открывает в Балашовском уезде миссионерские курсы. Он призывает православных воспользоваться курсами, чтобы «научиться дать отчёт в своём уповании, а в случае нужды — отпор врагам Церкви Православной».


Пермь. Вид на Духовную семинарию и Свято-Троицкий кафедральный собор. Фото начала ХХ века.

В сентябре 1916 г. архимандрит Феофан назначен ректором Пермской духовной семинарии. Прибыв пароходом в Пермь, он обратился с амвона к своим новым подопечным и воспитанникам со словами:
«Я — ничто, всё благое во мне соделывает благодать Божия. Готов потрудиться при содействии и помощи сей благодати и среди вас. Будем назидать друг друга, дабы соделаться нам живыми камнями в здании Церкви Господа Иисуса Христа».

Простота и сердечность, отеческая забота о нуждах своих учащихся стяжали архимандриту Феофану всеобщую любовь.
Квартира ректора становится открытой для питомцев семинарии. На квартире о. ректора собирается проповеднический кружок, учащиеся в домашней обстановке познают азы миссионерского дела. Среди преподавателей — достойнейшие наставники православной веры и будущие архипастыри Церкви.
Духовная семинария стоит на высоком берегу широкой Камы, рядом кафедральный собор и архиерейский дом. Место красивое и возвышенное во всяком смысле. Епископ Пермский Андроник — частый гость семинаристов, вместе с отцом ректором он посещает учебные занятия.

Остались такие строки о пермском служении архимандрита Феофана: «Простота, сердечность, отеческая заботливость о нуждах учащейся детворы в Балашовском духовном училище, а равно и в других учебных заведениях, стяжали о. архимандриту общую любовь, всегда тепло и ярко проявлявшуюся.
И душа нашего Пермского семинарского юношества также была близка, понятна и дорога бывшему о. ректору, архимандриту Феофану, несмотря на короткое время службы его в семинарии.
Воспитанники семинарии скоро узнали доступность, простоту и истинно монашескую набожность своего ректора и сейчас же пошли к нему со своими печалями, нуждами и школьными заботами...»
Заслуги архимандрита Феофана в деле воспитания юношества были отмечены орденом св. Анны 3-й степени.


Епископ Соликамский

25 февраля 1917 г. в Крестовой церкви Архиерейского дома состоялось наречение архимандрита Феофана во епископа Соликамского, викария епископа Пермского.
На следующий день в Спасо-Преображенском кафедральном соборе была совершена архиерейская хиротония. Таинство совершили епископ Пермский Андроник (Никольский), епископ Глазовский Павел (Поспелов), епископ Барнаульский Гавриил (Воеводин), епископ Петропавловский Мефодий (Красноперов) и епископ Челябинский Серафим (Александров) при 12 архимандритах. Епископу Феофану был вручен посох святого Стефана Пермского.

В день хиротонии епископа Феофана (он сидит справа). Второй слева — будущий новомученик епископ Пермский Андроник (Никольский), 26 февраля 1917 г.


Местожительство викарного епископа — г. Соликамск, где он пребывает на правах настоятеля Свято-Троицкого монастыря, в его подчинение входили северные уезды: Соликамский и Чердынский. По­сле хи­ро­то­нии, же­лая бли­же по­зна­ко­мить­ся с при­хо­да­ми епар­хии и паст­вой, он обо­шел свое ви­ка­ри­ат­ство пеш­ком.

Совре­мен­ни­ки сви­де­тель­ство­ва­ли, что епи­скоп был ве­ли­ким мо­лит­вен­ни­ком и пост­ни­ком и, по­доб­но ар­хи­епи­ско­пу Ан­д­ро­ни­ку, бес­страш­ным об­ли­чи­те­лем без­бо­жия. Став епи­ско­пом Со­ли­кам­ским, он за пре­де­лы ви­ка­ри­ат­ства по­чти не вы­ез­жал, по­гру­жен­ный в де­ла бла­го­устро­е­ния вве­рен­ных ему при­хо­дов.
Но пребывание епископа Феофана в Соликамске будет недолгим: около полугода. После отбытия епископа Пермского Андроника на Поместный Собор владыка Феофан возвращается 9 августа 1917 г. в Пермь и исполняет обязанности по управлению епархией.
4 февраля он возглавляет небывалый по многолюдству крестный ход, проводимый в связи с гонениями безбожных властей на Церковь. В Перми происходят грабежи святых обителей. Город обретает своих мучеников и страстотерпцев.

15 марта 1918 г. официально распущена Пермская духовная семинария; в этот же день ЧК заявляет себя как орган советской власти в Перми.
11 апреля в Пермь навсегда возвращается владыка Андроник. Здесь он встретит свою последнюю Пасху. Здесь 7/20 июня 1918 г. власти тайно расправятся со святителем.

Мученическая кончина



22 июня епископ Феофан при­нял управ­ле­ние Перм­ской епар­хи­ей.
Именно в это время из северных уездов губернии стали поступать известия об арестах и казнях священников. По самым скромным подсчетам, жертвами «красного террора» в 1918 году стали 19 священнослужителей Соликамского викариатства. Получая трагические известия, Владыка сердечно молился за арестованных и погибших.
Летом уже повсеместно начались расстрелы и аресты священнослужителей, конфискации церковного имущества и обыски в архиерейском доме стали привычным явлением.

Вскоре, в конце лета 1918 г., он и сам был арестован.

***

За несколь­ко дней до взя­тия Пер­ми Си­бир­ски­ми вой­ска­ми, 24 де­каб­ря 1918 г., в тюрь­му, где то­мил­ся епи­скоп, при­шли пред­ста­ви­те­ли ЧК и уве­ли де­вять за­клю­чен­ных — епи­ско­па Фе­о­фа­на, трёх свя­щен­ни­ков и пя­те­рых ми­рян.

Стоял тридцатиградусный мороз. Большевики привели владыку Феофана и других осужденных на берег уже замерзшей реки Камы. Здесь одни срывали со своей жертвы одежды, а другие заплетали волосы епископа в косички, чтобы, связав их между собой, продеть под них жердь и приподнять таким способом свою жертву на воздух.

Прорубь для казни приготовляли другие мучители. По обе стороны проруби появились скамейки, на которые встали два палача. Держа шест, продетый под волосы, за концы стали постепенно опускать в прорубь, с тем, чтобы через полминуты поднять его над прорубью и снова опустить в ледяную воду Камы, сменяя друг друга. Через 15-20 минут, тело владыки покрылось льдом толщиной в два пальца, но мученик всё ещё оставался жив.

Многочисленные свидетели, среди которых были и почитатели замученного епископа, видели всё это.

Вме­сте с владыкой Феофаном бы­ли утоп­ле­ны свя­щен­ни­ки и ми­ряне.

***

14 марта 1918 г., отвечая на вопрос о возможном захвате земель монастырей, епископ Феофан писал:
«А на злобу и вражду к нам тех, кто оказался орудием Божьего наказания на нас, не будем отвечать тем же: будем молиться и за врагов, да простит им Господь, не ведят бо, что творят.
Будем молиться и да укротит Господь ярость их на нас и силою молитвы и примером доброй христианской жизни нашей да преложит непримиримые сердца их к примирению и братолюбию».

_______

Источники:

1) «Любовью побеждая страх. Жизнеописания новомучеников Российских». Сост. В. Королёв. Фрязино, 1998. С. 73–76.

2) Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский). «Му­че­ни­ки, ис­по­вед­ни­ки и по­движ­ни­ки бла­го­че­стия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви ХХ сто­ле­тия. Жиз­не­опи­са­ния и ма­те­ри­а­лы к ним. Кни­га 2». Тверь. 2001. С. 451–452.

3) «Новые мученики Российские». Часть 2. Сост. прот. М. Польский. С. 282–283.
© Трудами братии Валаамского монастыря

Известные соликамцы и выдающиеся личности,сыгравшие в жизни города большую роль.

Протоиерей Караваев Иоанн Алексеевич



Иоанн Алексеевич родился 10 мая 1891г. в с. Половодово Соликамского уезда Пермской губ. в крестьянской семье. Окончил земское училище в г. Перми. В 1908 — 1910 гг. — послушник при Крестовой церкви Пермского Архиерейского дома.

С 19 ноября 1910 г. определен и.д. псаломщика к Жернаковской церкви Оханского уезда.12 апреля 1912 г. принят в духовное звание с утверждением в должности псаломщика и посвящением в стихарь.
27 января 1913 г. повенчан с дочерью мастерового девицей Екатериной Александровной Бояршиновой.
Перемещен на должность псаломщика при Введенской церкви с. В.-Яйва Соликамского уезда 5 декабря 1913 г.
9 марта 1918 г. рукоположен в сан диакона к этой же церкви.
По сдаче надлежащего экзамена епископом Пермским Сильвестром (Братановским).

11 марта1922 г. рукоположен в сан священника к той же церкви с. В-Яйва.
В 1923 г. переведен к Подслудской церкви Кизеловского.
С 1927 по 1931 г. проживал в с. В.-Усолка Соликамского района и служил в Покровской церкви.

В 1929 г.был судим по ст. 61 УК РСФСР за продажу собственной лошади без разрешения сельсовета.

С 1931 по 1936 г. проживал в г. Чердынь, с закрытием церкви переведен в с. Пыскор Ворошиловского (Березниковского) района.
В ноябре 1938 г. проживал в с. Орел Ворошиловского района, служил в церкви.
После отказа Ворошиловским райисполкомом приходу Орлинской церкви (21 ноября 1938 г.) в регистрации его как настоятеля был вынужден уехать.

В 1938-1941 гг. был священником церкви пос. Юг до ее закрытия в марте 1941 г. Указом Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) 30 марта 1942 г. назначен священником Всехсвятской новокладбищенской церкви г. Молотова. Им же 29 ноября 1941 г. назначен благочинным церквей Молотовской обл.

С открытием в г. Молотове Свято-Троицкого кафедрального собора назначен его настоятелем. Указом епископа Молотовского Александра (Толстопятова) от 12 марта 1944 г. назначен также благочинным 2-го округа. Указом епископа Молотовского и Соликамского Александра (Толстопятова) 3 декабря 1944 г. назначен настоятелем Всехсвятской церкви г. Кунгура. Молотовским Епархиальным Советом 16 апреля 1946 г. назначен священником Всехсвятской новокладбищенской церкви г. Молотова, где служил до 1958 г.

Указом архиепископа Молотовского и Соликамского Иоанна (Лавриненко) от 26 декабря 1949 г. назначен благочинным 1-го округа. За штатом с 1959 г. По представлению архиепископа Леонида (Полякова) награжден к Пасхе 1964 г. митрой. За взнос, сданный в фонд Обороны, получил благодарность И.В. Сталина.
Протоиерей Иоанн Алексеевич Караваев скончался на 89 году жизни в Перми 12 августа 1979 г.

Известные соликамцы и выдающиеся личности,сыгравшие в жизни города большую роль.

Священник Димитрий Соловьев


Слева направо архиепископ Пермский и Соликамский Иоанн (Лавриненко), игумен Иоанн (Чувызгалов), о. Дмитрий Соловьев. Фото середина 50-х гг.



Дмитрий Спиридонович Соловьев родился 9 мая 1891 г. в деревне Слободка Сретенской волости Оханского уезда Пермской губернии, в семье крестьянина. В 1902 г. он окончил Сретенское земское начальное училище, затем в 1907 г. — Сивинскую второклассную учительскую школу. Сдал экзамен на звание учителя народных училищ.

27 сентября 1915 г. епископом Пермским и Соликамским Андроником (Никольским) Дмитрий Соловьев был рукоположен в сан диакона, 1 октября 1915 г. тем же Преосвященным рукоположен в сан священника. На основании имеющихся документов можно проследить места службы отца Дмитрия в разные годы. С 1915г. по 1918 г. он был настоятелем Петро-Павловской церкви в с. Лузино Оханского единоверческого округа (сейчас Нытвенский район) и законоучитель церковно-приходской школы. В 1918 г. перемещен согласно прошения в Троицкую церковь с. Сретенского.

С 1923 по 1925 г. назначен священником единоверческой Васильевской церкви с. Вознесенского Верещагинского района. В 1926 г. о. Дмитрий служит в церкви Рождества Христова в с. Рождественское Нердвинского района (сейчас Карагайский р-н).

В 1927 г. назначен священником церкви с. Усть-Буй Сивинского района, где сдужил по 1 ноября 1929 г. 1 декабря 1929 г. священник Димитрий Соловьев был определен к церкви с. Нердвы Нердвинского района (сейчас Карагайский р-н).
Здесь в 11 февраля 1930 г. отец Димитрий был арестован вместе со священником Антонием Петровичем Яковкиным по обвинению «в открытой антисоветской агитации».


Поводом для ареста послужило собрание верующих, на котором собирались подписи против закрытия Нердвинского храма. На следствии ни Яковкин, ни Соловьев виновными в агитации против советской власти себя не признали. Решением заседания тройки ПП ОГПУ по Уралу Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 16 марта 1930 г. постановили: Соловьева Дмитрия Спиридоновича заключить в концлагерь сроком на 5 лет. Все его имущество — одна корова — было конфисковано в пользу государства.

Реабилитировали Дмитрия Спиридоновича уже после его смерти 6 мая 1989 г.

о. Дмитрий с матушкой Евдокией коней 20-х гг.

Нелегко пришлось семье арестованного отца Димития. На момент ареста кроме жены Евдокии Ивановны, которой тогда исполнилось 32 года, в семье было 6 детей: Нина 13 лет, Валентин 8 лет, Алевтина 6 лет, Ираида 4 лет, Галина 1,5 лет и девочка, родившаяся 7 февраля 1930 г. Старшую дочь Нину отправили к родственникам, а с женой Евдокией Ивановной осталось пятеро малышей. Жили они в бане. Мать работала чернорабочей, а дети целый день оставались одни.

После возвращения Дмитрия Спиридоновича из мест заключения в 1935 г., архиепископом Пермским и Соликамским Глебом (Покровским) он был назначен священником Симеоновской церкви г. Соликамска.

В 1937 г. архиепископом Свердловским и Ирбитским Петром (Савельевым), временно управлявшим Пермской епархией, отец Димитрий был назначен священником церкви с. Федорцово Чердынского р-на, а в конце этого года был снят с регистрации.
В 1938-1943 гг. работал столяром, затем кассиром артели инвалидов «Кама» г. Соликамска. Это уберегло его от второй волны репрессий, более жесткой.

Дело в том, что в феврале 1938г. по делу «контрреволюционной повстанческой организации церковников кладбищенской церкви г. Соликамска» были арестованы и приговорены к расстрелу причт и 15 прихожан этого храма.
Если бы о. Димитрий оставался настоятелем Симеоновской церкви, то не избежал бы той же участи. Позже таких массовых арестов в Соликамске уже не будет, и гонения на Церковь постепенно ослабеют, а с началом ВОВ государственная власть меняет свое отношение к Церкви.

В ноябре 1943 г. епископом Молотовским и Соликамским Александром (Толстопятовым) о. Дмитрий был назначен священником кладбищенской Симеоновской церкви г. Соликамска, где служил до ноября 1948 г.
По представлению архиепископа Молотовского и Соликамского Иоанна (Лавриненко) Святейшим Патриархом Алексием I ко дню Святой Пасхи 1948 г. священник Дмитрий Соловьев был награжден наперсным крестом.

Из заключения о. Дмитрий вернулся с больными ногами. Работал на лесосплаве, где часто приходилось стоять по колено в воде. Позже Дмитрий Спиридонович совсем обезножил, и в храм его возили на тележке. В 1948 г. он был выведен за штат по болезни. Со слов родственников болел полиартритом.

В 1947 году в городе была открыта Богоявленская церковь, и кладбищенская Симеоновская становится приписной к ней. Весь причт теперь числился в штате Богоявленской церкви.
Это объясняет надпись на могильном кресте о. Дмитрия: «Протоиерей Соликамской Богоявленской церкви».

Дмитрий Спиридонович скончался 16 декабря 1964 г. и был погребен за алтарем Симеоновской церкви.
Рядом с ним покоятся его мать Елизавета Егоровна и супруга Евдокия Ивановна, скончавшаяся в 1978 году.
К сожалению, ничего не известно о дальнейшей судьбе его детей. Была ли их жизнь хоть как-нибудь связана с Церковью?
Благодаря опубликованным на сайте «Подвиг народа» наградным документам, удалось установить, что сын священника Димитрия Соловьева — Валентин — доблестно защищал нашу Родину в годы ВОВ. Лейтенант Валентин Дмитриевич Соловьев, являясь командиром взвода пешей разведки, 22 августа 1944 г. за проявленные доблесть и мужество в борьбе с немецкими захватчиками был награжден орденом «Красной Звезды».

***
Собирать информацию о священниках советского периода гораздо сложнее, чем о духовенстве дореволюционного времени. Это обусловлено рядом причин.
Во-первых, гонением на Церковь в советский период; во-вторых, физическим уничтожением большей части духовенства, как высшего, так и рядового приходского, и тем более, монашествующих. Священоцерковнослужителей и членов их семей объявляли чуждыми элементами, лишали избирательного права – как «служителей религиозного культа и их родственников, живущих на нетрудовые доходы».

По сути, они становились людьми второго сорта. Детей священников, диаконов лишали возможности учиться, увольняли с работы. Преследование и дискриминация потомков духовенства, боязнь реальной угрозы — все это привело к сокрытию и засекречиванию информации о родстве со священоцерковнослужителями.
Причем информацию скрывали не только от окружающих, но и даже на семейном уровне. Это постепенно приводило к стиранию исторической памяти; правда перемешивалась с вымыслом, образуя семейные легенды, которые рассказывались в свою очередь уже внукам и правнукам священников.
Часто они уже не могут точно сказать, в каком сане служил в Церкви их дед или прадед: иерея, протоиерея, диакона, был ли он псаломщиком или церковным старостой.

Другой немаловажной проблемой, усложняющей поиск точной информации, является отсутствие в советский период церковной периодической печати (газет, журналов) на епархиальном уровне, в которой бы публиковалась кадровая информация о назначении и перемещении духовенства по епархии.
Все это приводит к тому, что поименно священников, служивших в советский период в Соликамске, мы знаем меньше, чем тех, кто служил в храмах города до революции.







Автор:
Лыткин Дмитрий Сергеевич, старший научный сотрудник Соликамского краеведческого музея.

Известные соликамцы и выдающиеся личности,сыгравшие в жизни города большую роль.

Священномученик Михаил (Накаряков)


Священник Михаил Накаряков с супругой и сыном Николаем.

Фотограф ХIХ столетия смотрел на свое дело как на искусство, стремясь запечатлеть в этом «светописьме» нечто от самого главного в образе человека, и поэтому люди, глядящие на нас с фотографий тех лет, выглядят особенно серьезно и как бы смотрят в вечность.

Но знали ли эти люди, смотрящие на нас со старой фотографии, что ждет их до момента перехода в вечность?
Фотограф уловил в них что-то очень существенное и важное, и теперь, когда мы уже сами знаем, что произошло, то кажется, что, глядя в вечность, знают это будущее и они. Даже в глазах мальчика, кажется, застыли дорога, темный лес и силуэты двух красноармейцев, приготовившихся в шутку его расстрелять.

Михаил Александрович Накаряков родился в 1866 году в Уфимской губернии, в семье потомственных дворян.

Служил в храме Преображения Господня в селе Усолье неподалеку от города Соликамска Пермской губернии.
В храме отец Михаил был третьим священником; прихожане больше других любили его, особенно за милосердие и нестяжательность. Если нужно было что–то попросить, то всегда просили у отца Михаила.

Кроме служб в храме, он преподавал Закон Божий в церковно–приходской школе, учил с любовью и благоговением к предмету. Когда собирались пожертвования в храме на подарки детям из бедных семей, то сборщики сначала подходили к отцу Михаилу, зная, что он даст больше всех. На Пасху священник обходил дома бедняков и раздавал деньги, иной раз говоря: «Это на обувь», «Это на подарки детям».
И если у кого из прихожан была какая-то нужда, то прежде всего они шли к отцу Михаилу.

В 1917 году в России произошел государственный переворот, и власть перешла к большевикам — главным выразителям самого яростного в то время безбожия.
17 июня 1918 года большевиками был арестован правящий архиерей Пермской епархии архиепископ Андроник (Никольский).
За месяц до своего ареста Владыка оставил распоряжение о том, что в случае ареста запрещает священно- и церковнослужителям совершение богослужений, за исключением напутствия умирающих и крещения младенцев.
У него не было иного способа воспрепятствовать насилию большевиков, кроме как прекратить богослужение, чтобы сами люди из тех, кто еще посещал храмы, перестали смотреть на происходящие беззакония как на норму, безропотно отдавая своих пастырей на заклание, и чтобы они наконец-то определились, важны ли для них церковные Таинства, а если важны, то защитили бы и своих пастырей.

После ареста Владыки священники перестали служить, и вместе с другими перестал служить и отец Михаил. Тогда священников стали вызывать поодиночке в ЧК, пытаясь принудить совершать богослужение и требы. Был вызван и отец Михаил, который на требование властей и угрозы сказал: «Я клятву дал перед крестом при рукоположении: подчиняться своему архиерею. И пока он не даст распоряжения — венчать, отпевать, — я служить не буду. Вы его отпустите, и тогда я буду совершать требы».
После допроса священник был освобожден, но через несколько дней сотрудники местной ЧК арестовали его, а 1 августа за Всенощной под Ильин день викарий Пермской епархии, епископ Соликамский Феофан (Ильменский), обратился к прихожанам с просьбой усердно молиться об отце Михаиле, так как сотрудники ЧК грозятся его расстрелять.

Народ молился о нем, многие плакали, были избраны представители приходов для переговоров с властями, предложившие освободить отца Михаила под залог.
Но те отказали, заявив: «Он слишком популярен, собрал вокруг себя народ, его слишком многие слушаются». Тем временем власти постановили убить священника, но, чтобы избежать возмущения народа, объявили, что священник Михаил Накаряков будет отправлен на принудительные работы в Чердынь.
То же самое, по-видимому, было сказано и самому отцу Михаилу. Однако некоторые солдаты из стражи были местными крестьянами, и они раскрыли перед ним обман палачей.

3 августа из тюрьмы взяли на расстрел троих заключенных: врача, офицера и священника, которые как бы символизировали в России занятия, сугубо связанные со служением людям, Родине и Богу.

К каждому из них было приставлено по два конвоира. Один из конвоиров, помогая священнику забраться на телегу, наклонился к нему и тихонько сказал:
«Батюшка, мы тебя везем расстреливать, а нам тебя жалко. Мы все помним тебя, ты нас учил, помогал семьям. Не можем мы тебя убить. Мы будем стрелять в воздух, а ты падай, а то иначе мы тебя застрелим, а мы этого не хотим».
— «Нет уж, что распорядились делать со мной ваши начальники, то и делайте», — спокойно возразил отец Михаил.

Приехали на место казни в лес. Врач и офицер были расстреляны сразу же, а священника двое красноармейцев — бывших его прихожан — повели вглубь леса и стали стрелять в воздух.
Священник стоял напротив них и молчал. Один из красноармейцев подошел к отцу Михаилу вплотную и с такой силой ударил его прикладом винтовки по голове, что священник упал и потерял сознание. Очнувшись и осмотревшись, он увидел, что между деревьями мелькают какие-то тени. Пойдя туда, он наткнулся на трупы врача и офицера, а неподалеку стояла телега, на которую уже усаживались красноармейцы. Священник стал по памяти читать над убитыми отходную молитву.
Красноармейцы услышали, и один из них несколько раз выстрелил, ранив священника.
На следующий день красноармейцы приехали закапывать трупы убитых. Увидев сидящего на пне раненого отца Михаила, один из них сказал: «Батюшка, ты разве жив? Как же мы будем тебя живым закапывать? Ну, ладно, может, обойдется, повезем тебя отсюда».

Страх перед карателями-красноармейцами среди населения был настолько велик, что никто из жителей сел, через которые они проезжали, не согласился приютить раненого священника, и лишь одна женщина напоила его парным молоком.
Так привезли его обратно в тюрьму и поместили в камеру с офицером Пономаревым, которому отец Михаил и рассказал, что с ним произошло, и добавил, что если надзиратели скажут им, что поведут на работы, то это значит — на казнь.
Действительно, вскоре тюремная стража объявила отцу Михаилу и офицеру, что они отправляются на работы, и офицер приготовился к самому худшему. Выведя их во двор, один из конвоиров ударил священника прикладом винтовки — сначала легонько, другой стукнул сильнее с другой стороны, и так, все усиливая удары, они забили священника насмерть.
Тем временем, пока конвоиры были заняты убийством священника, Пономарев прыгнул через забор и спрятался за сваей моста. Они кинулись на поиски, но не смогли его обнаружить.

Пономарев видел, как красноармейцы приволокли тело отца Михаила на берег реки Усолки, привязали к нему большой камень, раскачали и бросили в воду.

На следующий день женщины пришли на берег полоскать белье. На середине реки, крестообразно раскинув руки, с крестом на груди лежал замученный накануне священник. Женщины подняли крик, отовсюду стал сбегаться народ, известие скоро дошло до чекистов.

К реке подогнали лошадь, красноармейцы выловили из воды тело отца Михаила, положили на телегу и повезли из города. За телегой пошла толпа народа. Большевики, угрожая, пытались отогнать народ, но это не помогло. Тогда они стали стрелять поверх голов, но люди продолжали идти. Выстрелили по толпе, некоторых ранили, только тогда народ остановился. Тело мученика было увезено в неизвестном направлении.

Весть о зверском убийстве пастыря быстро разнеслась среди верующих, и епископ Соликамский Феофан, отслужив Всенощную и помянув отца Михаила как священномученика, добавил: «Не только мы молимся об упокоении его души, но и он молится за нас перед Богом».

Архиерейским юбилейным собором Русской Православной Церкви 2000 года священник Михаил Накаряков прославлен в лике святых Новомучеников и Исповедников Российских.
Дни памяти: 4 августа (22 июля по ст. ст.), в Соборе святых Пермской митрополии и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.

****

Вскоре и сын священника диакон Николай Накаряков был рукоположен во иерея; ему было тогда двадцать четыре года.
Рукополагая его, Владыка сказал: «Иди вслед за отцом».
Первое время тот служил в храме в селе Кольцово, а затем в Бахаревском монастыре.
Часто по церковным делам он бывал в Перми, куда переехали его мать, и сестры.
Когда с.Кольцово захватили красные, дом священника разграбили, а его самого собирались расстрелять.
Прихожане отправили доверенного человека и предупредили о. Николая. Для него это известие оказалось большим потрясением. Долго о.Николай молился со слезами в храме.
После службы к нему подошла монахиня, расспросила его и предложила ему поехать вместе с ней в Бахаревский монастырь служить священником.
Он согласился. Игумения монастыря, мать Глафира, нашла для него и его семьи квартиру, собрали необходимую одежду, отыскали, чем квартиру обставить. Место о. Николаю понравилось, и он начал служить.

В августе 1919 года отец Николай возвращался из Перми в монастырь. Дорога шла через лес, и в лесу навстречу ему вышли два красноармейца и заявили, что они сейчас его расстреляют. Поставив его напротив, вскинули винтовки, но затем, несколько раз попугав, отпустили.

Священник к этому времени уже был тяжело болен, а потрясение от переживания смерти оказалось столь сильным, что, приехав в монастырь, он совсем расхворался и через три дня скончался.

После мученической кончины отца Михаила власти еще долго преследовали его семью, лишая продуктовых карточек, не допуская детей учиться.
Но Господь не оставил их — вся семья выжила. Прихожане заботились о них, что бывало особенно важно в голодное время зимой: иной раз выйдет на крыльцо супруга священника и обнаружит на пороге припорошенный снегом узелок с едой.









Источники:

Михаил (Накаряков), иерей, священномученик
https://www.pravperm.ru/svyaty...usta-1918/
Священномученик Михаил (Накаряков)
https://foma.ru/svyashhennomuchenik-mixail-nakaryakov.html
Полный текст жития священномученика Михаила (Накарякова) опубликован в книге: Игумен Дамаскин (Орловский). «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 2». Тверь, 2007.
СВЯЩЕННОМУЧЕНИК МИХАИЛ НАКАРЯКОВ ПРЕСВИТЕР
https://obitel-minsk.ru/svyaty...-presviter
БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"