Как мой прапрадед вакцинацией занимался

Итак, обещанная теоретическая часть. Нервные и дети до 12 лет могут пропустить эту главу

Оспа - одна из самых страшных болезней в истории человечества, известная как минимум с раннего средневековья. Начиная с XVII столетия имеется уже много фактических данных об оспе, зарегистрированных современниками. Так как не было страны в Старом и Новом Свете, в которой не свирепствовала бы оспа, то получается страшная картина истребления и обезображения человечества. В Англии «едва ли один человек из тысячи не был болен оспой», писал в 1747 году Мед, а под конец столетия, в 1788 году, Плед говорит, в своих «Очерках сравнительной смертности во все времена», нижеследующее об оспе: «редко кто избегает этой болезни, особенно в многолюдных городах, где очаги заразы существуют постоянно. Едва ли горсть людей, уроженцев столицы, может быть уверенной, что избежала этой заразы, которая кроется везде вокруг них». От оспы умирала 1/6 — 1/8 часть всех заболевших, а у маленьких детей смертность достигала даже 1/3. По отношению к общей смертности на долю оспы выпадала 1/4 и даже более 1/3. Общая цифра всех смертных случаев от оспы определялась в Пруссии, к началу XIX века, в 40 тысяч человек ежегодно. В одном 1796 году в Германии от этой болезни погибло 70 тысяч жителей.

Если вспышки куда более смертоносной чумы случались далеко не каждое десятилетие, то оспа не уходила никогда. То разгораясь, то затухая, она в XVIII столетии ежегодно убивала на Европейском континенте от 500000 до 1,5 миллионов человек по разным оценкам.

Во Франции XVIII века, когда полиция разыскивала какого-нибудь человека, то в качестве особой приметы указывалось: «Знаков оспы не имеет», в России в этом случае писали "лицом чист", то есть это была такая редкость, что становилось особой приметой.

Первые попытки противостоять оспе - прообраз вакцинации появился на Востоке еще в глубокой древности. Арабский врач Ар-Рази упоминал о вариоляции, прививке лёгкой человеческой оспы.

Вариоляция состояла в прививке оспенного гноя из созревшей пустулы больного натуральной оспой, приводившей к заболеванию оспой в лёгкой форме. Этот способ был известен на Востоке по крайней мере с раннего Средневековья, в Индии о нём сохранились записи VIII века, а в Китае — X века. Вариоляция проделывалась над малолетними девочками, предназначенными для гаремной жизни, чтобы сохранить их красоту от оспенных рубцов. Также этот способ употреблялся в Африке, Скандинавии, у местных народностей Урала и Сибири.

В Европу данная методика была впервые привезена из Турции супругой британского посла в Константинополе Мэри Уортли Монтегю в 1718 году, которая, узнав о вариоляции у турок, привила своего шестилетнего сына. В Англии, после опытов над преступниками и детьми из церковных приютов (таковы нравы того времени), оспа была привита семье британского короля Георга I.

В первые 8 лет в Англии оспа была привита 845 людям, из которых 17 не вынесли её и умерли, то есть вариоляция давала 2 % смертности. Так как натуральная оспа приводила к смертности в 10—20 раз больше, то вариоляция пользовалась поначалу широкой популярностью. Однако она не только иногда приводила к смерти привитых от оспы, отчасти это было связано с тем, что непосредственно прививками зачастую занимались различные шарлатаны, но и могла вызывать целые эпидемии. Английский врач Геберден доказал в конце XVIII века, что за 40 лет применения вариоляции в одном Лондоне погибло на 25000 больных больше, чем за столько же лет до введения прививок. Анджело Гатти опубликовал в 1760 году книгу о правильном произведении вариоляции, указывая, что «прививку должно производить нежным поверхностным уколом, а отнюдь не глубокими разрезами или, что еще хуже, при помощи заволок и фонтанелей, к которым прикладывали губки и монеты, смоченные оспенным гноем», его труд пользовался большой популярностью, но не смог поправить дела[8]. Вариоляция была запрещена во Франции актом парламента в 1762 году, но просуществовала в Англии до 1840 года.

"Обыкновенно в Европе говорят, что англичане сумасшедший и экзальтированный народ; сумасшедший, так как они своим детям прививают оспу, чтобы воспрепятствовать появлению её у них; экзальтированный, так как они с радостью сообщают своим детям эту ужасную болезнь с целью предупредить зло ещё неизвестное. Англичане же с своей стороны говорят: прочие европейцы — трусы и люди вырождающиеся: трусы потому, что они боятся причинить детям незначительную боль; выродившиеся люди потому, что подвергают своих детей опасности погибнуть от оспы" писал Вольтер в своих «Философских письмах»

В России прививки от оспы начала Екатерина II, которая в 1768 году привила натуральную оспу себе и своему сыну будущему императору Павлу I. Нужно понимать, что это еще не была вакцинация в современном понимании. Данный метод кажется нам отвратительным, да он и был таким, ведь гной от болевшего в легкой форме человека вводили прививаемому. Приятно, что медицина далеко ушла с тех пор. Оспенный материал для семьи Екатерины II взяли у 6-летнего мальчика Саши Маркова, впоследствии – дворянина Александра Оспенного. Речь о содержимом зрелой оспенной пустулы, нашедшей место даже на гербе дворянского рода Оспенных.

В конце XVIII века несколько наблюдателей обратили внимание на коровью оспу, болезнь, часто встречавшуюся у лошадей и коров. У последних она проявлялась в виде пустул, пузырьков с гнойным содержимым на вымени, очень напоминавших оспенные высыпания у человека. Однако коровья оспа у животных протекала значительно доброкачественнее, чем натуральная оспа у человека, и могла ему передаваться. Доярки часто переносили коровью оспу, но впоследствии не заражались натуральной. Это обнаружил и английский врач и натуралист Эдвард Дженнер, который, наблюдая за естественными случаями коровьей оспы 30 лет, 3 (14) мая 1796 г. решился произвести публичный опыт прививания коровьей оспы. В присутствии врачей и посторонней публики Дженнер снял оспу с руки молодой доярки Сары Нелмс, заразившейся коровьей оспой случайно, и привил её восьмилетнему мальчику Джеймсу Фиппсу. Оспа принялась, развилась только на привитых двух местах и протекла нормально. Затем 1 июля того же года Дженнер привил Фиппсу натуральную человеческую оспу, которая, как у защищённого предохранительной прививкой, не принялась. Именно тогда впервые возник для всех нас и сегодня актуальный термин «вакцина» – от латинского слова vaccinus, «коровий».

В России эту первую в полном смысле слова вакцину испытали в октябре 1801 года – профессор медицины и ветеран Русско-турецких войн Ефрем Мухин привил коровью оспу Антону Петрову, сироте из Московского воспитательного дома (и тут испытали на сироте!). Мальчик благополучно перенес, как сегодня сказали бы, клиническое испытание новой вакцины и в награду от императора получил пожизненный пенсион, а также новую фамилию – Вакцинов.

В начале XIX века каждый седьмой ребенок в Российской империи все еще умирал от оспы. Полной статистики не было, но, по оценкам медиков, в некоторые годы смертность от данной заразы достигала до 400 тыс. человек. «Терять такое множество народа, имея верное средство избавиться от зла сего, ужасно для человечества и бедственно для Государства», – гласил доклад главы МВД о проблемах оспопрививания, подготовленный по приказу царя в мае 1811-го.

Высшие власти тогда разумно сочли, что распространению вакцинации препятствует не только малое число медиков, но и, как писалось в принятом законе, «предрассудки многих людей и в особенности простого народа, будто несообразно природе человеческой заимствовать оспенную материю от животного, опасаясь от сего какого-то повреждения здоровья и даже некоторого худого влияния на нравственность». В итоге решением царя во всех губерниях и уездах огромной империи учредили особые «Оспенные комитеты», призванные систематически работать с проблемами оспопрививания как в сфере организации процесса, так и в области пропаганды вакцинации. В состав «Оспенных комитетов» входили высшие чиновники региона, медики и самые авторитетные представители местного духовенства.

Из-за острой нехватки квалифицированных врачей по всей стране создали особый социальный институт – оспопрививателей. В каждом уезде нескольких крестьянских юношей наскоро обучали азам вакцинации, после чего они всю жизнь должны были заниматься этим делом. Жалованья оспопрививателям не платили, но их освобождали от налогов и казенных повинностей.

Одновременно по всей России развернулась агитационная кампания, направленная именно на простой народ, чтобы убедить его в необходимости и безопасности прививок. Причины для убеждений были весомые – дремучее сознание антипрививочников той эпохи порой пугало даже привычных ко всему современников. Например, сохранились шокирующие показания врачей о том, как «матери ножом выскабливали у детей своих прививки».

Для пропаганды вакцинации использовали церковные проповеди, а также и вполне светскую агитацию – по всей стране массово печатались и распространялись лубки, понятные народу картинки с короткими стихами и даже рифмованными лозунгами в духе частушек. Образцы этой государственной пропаганды начала XIX века сохранились до наших дней. Например, распространялся портрет довольного красавца крестьянина с подписью: «Как видишь, чист лицом, кровь с молоком, здоров – мне оспа привита безвредная с коров!».

Увы, вплоть до самой революции в Российском империи так и не удосужились ввести закон об обязательной вакцинации от оспы. По далеко не полным данным земской статистики, за пять лет, предшествовавших восшествию на престол Николая II, оспа убила в России 364 тысячи человек. Только после революции обязательные прививки сделали свое дело. У всех, кто родился ранее 1977 года на плече сохраняется память о вакцинации от оспы - небольшое пятно, все что осталось от этой страшной болезни. Я очень горд, что к борьбе с ней приложил в свое время руку и мой прапрадед Федор Епифанович Химаныч.

Завтра продолжу публикацию документов непосредственно про него самого.