Загадка кольца или генезис одного мифа

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

.
Натан Яковлевич Эйдельман назвал майора Раевского - поэта и публициста - "первым декабристом", хотя к 14-му декабря 1825-го Владимир Федосеевич уже почти четыре года находился в одиночном заключении в Тираспольской крепости.

Первый офицерский чин – прапорщика он получил менее чем за месяц до вторжения Наполеона в Россию. Участвовал в одиннадцати крупнейших сражениях. За Бородино награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость». Орденом Святой Анны 4 ст. - за отличие у деревни Гремячево.

Уже в мирное время в Каменец - Подольске Владимир Раевский создает свободолюбивый кружок "Железные кольца". В знак содружества члены кружка действительно носили железные кольца. Во время службы в 32 егерском полку Раевский близко познакомился с видными членами тайного общества декабристов, вступил в «Союз благоденствия». В 1821 г. он стал начальником дивизионного учебного заведения в Кишинёве. Здесь он подружился с находившимся в ссылке А. С. Пушкиным. именно Александр Сергеевич 5 февраля 1822 года предупредил Раевского о неминуемом аресте. На следующий день Раевский был арестован и находился под надзором в Кишинёве. Затем был переведён в Тираспольскую крепость.

Следствие очень серьезно и подробно изучало вопрос «о кольцах Союза». Привлеченным к следствию задавались вопросы:

[q]
Кто первый из сословия Вашего предложил о кольцах, и от кого получили Вы для себя кольцо?
Имеете оное теперь или кому отдали?
Где кольца сии деланы?
Не было ли на них какого девизу или просто гладкие?
[/q]

Сам Раевский скупо и глухо говорил о характере и целях этого общества. "Кольца одинаковые, мы носили без другого вида, кроме приязни". И потому они были, по словам Раевского, "без всякого девиза".

Год за годом Раевский все продолжал сидеть в крепости. Дело из полевого аудиториата передается в главный аудиториат и содержит уже многие сотни рукописных страниц (в 1827 г. их будет уже несколько тысяч). Раевский провел в одиночном заключении уже четыре года, а окончательного решения суда все нет.

И вот – 1825 год.

Известно, что глава южных декабристов П. И. Пестель в число первых своих действий, планируемых на начало предполагаемого восстания, включил освобождение майора Раевского из Тираспольской крепости . Возможно, поэтому Майборода в своих предательских показаниях назвал Раевского среди «первейших членов» , что, конечно, не совсем соответствовало действительности и что на следствии отрицал Пестель, но этот донос привел к тому, что дело Раевского было передано в Следственную комиссию по делу декабристов по личному распоряжению Николая I.

[q]
1825 года декабря 27-го дня.

Одиннадцатое заседание Следственного комитета.
…
военный министр объявил, что государь император о лицах, поименованных в списке Майбороды, изволил отметить собственноручные резолюции:
…
О полковнике Канчиялове, майорах Раевском и Лорере, …: взять.
…
[/q]

Любопытно, что именно на следующий день, 28 декабря следственный комитет задает вопрос о неких «5000 кольцах» Александру Бестужеву и статскому советнику Горскому, а 29-го – Петру Свистунову и служащему Американского правления Оресту Сомову.

[q]
Заказаны кольца числом до пяти тысяч, у кого именно они заказаны, с какою надписью, для кого и с каким намерением?
[/q]

"После не значит вследствие", но если вспомнить, сообщение Сулакадзева в «Летописце» от 9 января 1826, где Раевский и вправду предстает "первейшим заговорщиком" - «... Я слышал, что заговор сделали около 1819 года во второй армии капитаном Раевским, который и был уничтожен, но после вновь возобновлен и соглашались, как говорят, 12 декабря, а по другим 12 марта, когда все съедутся в крепость к панихиде и[мператора] Павла Петровича], запереть ворота и истребить всю фамилию» - то прямая связь железных колец кружка Раевского с «5000 кольцами» из дел декабристов становится вполне вероятной.

А где же кольцо с числом 71? Неужели это только слухи? Или Николай I действительно говорил о таком иностранным послам? Когда?

<Продолжение следует>

Итак, из книги "Внешняя политика России XIX начала XX века" мы узнали, что испанский посланник в Петербурге Паэс де ла Кадена в депешах в Мадрид сообщал о том, что Александр I давно знал о деятельности "заговорщиков" и что они готовились осуществить свои планы 12 марта 1826 г. — в день годовщины восшествия императора на престол. О кольце, вроде, не упоминается.

Но вот биографическая книга - Шильдер Н. Император Николай I: его жизнь и царствование. - М.: "Захаров", 2010:

[q]
Император Николай не ограничился беседой с графом Лаферронэ. Вскоре французский посол получил от графа Нессельроде записку с приглашением явиться на другой день во фраке к великому князю Николаю...
[/q]

На этой встрече Николай I сообщает Лаферронэ:

[q]
Первоначально заговор должен был вспыхнуть 12 марта, в годовщину вступления покойного императора па престол. Каждый заговорщик носил железное кольцо, на котором было выгравировано число 71, представляющее сумму 31 дня января, 28 дней февраля и 12 первых дней марта. Неожиданная кончина императора расстроила этот замысел, и в первую минуту вожаки заговора отложили исполнение его до коронации.
[/q]

Кольцо с числом 71!
Неужели это то, о котором отвечал Николай Панов в опросном листе от 15-го января?
Интересно, когда состоялась беседа Лаферронэ с Николаем I?

Если посмотреть первое издание книги Николая Карловича Шильдера - С.-Петербург, издание А.С. Суворина 1903 г., то можно заметить ,что в новом издании были опущены некоторые важные нам подробности. Так в первом издании приведенный выше отрывок выглядел так:

[q]
Император Николай не ограничился беседой 20-го декабря с графом Лаферронэ. Вскоре французский посол получил от графа Нессельроде записку с извещением, что ему поручено от имени императора пригласить графа Лаферронэ явиться на другой день, во фраке, к великому князю Николаю...428)
[/q]

Похоже, беседа состоялась раньше 15-го января 1826 г. Но главное - здесь указана ссылка на источник!

Смотрим 428): С.Татищев: "воцарение Николая I". (Депеша графа Лаферронэ от 9-го (21-го) января 1826 года).

Ищем книгу Сергея Спиридоновича Татищева...

Сергей Спиридонович не закончил биографию Николая I, но главы из его книги были опубликованы в 1893 г. в нескольких номерах "Русского вестника". Шильдер дословно включил приведенный Татищевым текст беседы с Лаферронэ в свою книгу.

Татищев так предваряет свои записки:

[q]
Драгоценный непочатый матеріалъ посчастливилось мне найти въ Париже, въ архиве министерства иностранныхъ делъ. То были донесенія графа де-Ла-Ферронэ, французскаго посла въ С.-Петербурге въ последніе годы правленія Александра и въ первые дни Николаевскаго царствованія. Предлагаемый разсказъ изложенъ исключительно на основаніи этихъ неизданныхъ доселе документовъ…
[/q]

А в сноске к беседе указано:

[q]
Депеша графа де-Ла-Ферронэ к барону Дамасу, от 9 (21) января 1826 г.
[/q]

Кстати, Максим Иванович де Дамас, министр иностранных дел Франции (в 1824—1828 гг.) - личность тоже очень любопытная. Из Википедии:

[q]
Анж-Иасинт-Максанс де Дама́ де Кормайон, барон де Дама́ (фр. Ange Hyacinthe Maxence de Damas de Cormaillon, baron de Damas; в России Максим Иванович де Дамас; 1785—1862) — французский и российский военачальник и государственный деятель, роялист-легитимист, участник наполеоновских войн на стороне России, затем министр эпохи Реставрации Бурбонов.

Из дворянского рода Дама, известного своим непримиримым отношением к Французской революции. Сын полковника Шарля де Дамаса, племянник герцога Ришельё. Родился в Париже. Вскоре после революции оказался с семьёй в эмиграции в России. В 1795 -1800 учился в Артиллерийском и инженерном шляхетском кадетском корпусе, в котором овладел русским языком и профессиональными навыками офицера. В 1800 году пятнадцатилетний подпоручик - выпускник корпуса направлен служить в Пионерный полк, но уже вскоре - благодаря протекции - переведён на престижную и необременительную в мирное время службу в гвардию.

Несмотря на то, что Наполеон лояльно относился к бывшим эмигрантам, не препятствуя их возвращению, Дамас оставался в числе непримиримых. В 1805 году, будучи офицером лейб-гвардии Семёновского полка, он отважно сражался под Аустерлицем. В кампании 1806 — 1807 не участвовал, занимался обучением рекрутов. В 1811 году он уже - полковник, командир батальона лейб-гвардии Семёновского полка (в гвардии офицеры аналогичных чинов занимали должности ниже, чем в армии).

В начале 1812 лейб-гвардии Семёновский полк, в котором служил Дама, в составе Гвардейской пехотной дивизии входил в 5-й корпус генерал-лейтенанта Лаврова, в 1-й Западной армии генерала от инфантерии Барклая-де-Толли. При Бородине полковник Дама, находясь в гуще боя, был ранен пулей в руку. За это сражение он получил орден Святой Анны 2-й степени. В декабре 1812 Дама был поставлен во главе гренадерской бригады (Астраханский и Фанагорийский полки - отборная армейская пехота).

Бригада хорошо проявила себя в Саксонской кампании 1813 года (при Люценом, при Бауценом и под Лейпцигом), а её командир был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени, и произведён (15 сентября 1813) в генерал-майоры. В 1814 году Дама сражался на французской земле - при Бриенне, при Ла-Ротьере (за это сражение был пожалован Золотым оружием «За храбрость»), при Арси-сюр-Обе.

В конце кампании, 5 мая 1814, получил орден Святого Георгия 3-го класса "в воздаяние отличных подвигов мужества, храбрости и распорядительности, оказанных в сражении против французских войск 18 марта при Париже".

Вышел в отставку 10 мая 1814, сразу же после окончания военных действий, и вступил в том же году в чине генерал-лейтенанта во французскую армию Бурбонов. Участвовал в походе в Испанию, где перед ним капитулировал город Фигерас. В 1823 году стал пэром Франции. В эпоху Второй Реставрации барон де Дама занимал пост военного министра (в 1823—1824) и министра иностранных дел Франции (в 1824—1828). Был воспитателем внука Карла X герцога Бордоского (более известного как граф де Шамбор).

В 1830 году последовал в изгнание за воспитанником, но в 1833 году вернулся во Францию и поселился в замке Отфор. Занимался сельским хозяйством и благотворительностью. Переписывался с русскими знакомыми, в том числе семейством Олениных.
[/q]

Как же тесно были переплетены друг с другом Россия и Европа в XIX веке!

Но вернемся к встрече с послом Лаферронэ. Итак, получается Николай I сообщил о "кольце 71" 9-го января, за неделю до составления опросного листа Панова.
Нет ли здесь ошибки? Действительно ли дата депеши указана по Григорианскому стилю? Дословно ли привел текст депеши Татищев, или добавил что-то от своих более поздних знаний?

По-хорошему, надо бы взглянуть на саму депешу, хранящуюся в архиве МИД Франции...

<Продолжение следует>

OVerner написал:

[q]
Ange Hyacinthe Maxence de Damas de Cormaillon, baron de Damas....Из Википедии:...
[/q]

Из Gallica

valcha написал:

[q]
Из Gallica
[/q]

Почти как в русской Википедии. Правда, Галлика из русского периода вспомнила только об Аустерлице.

А лично мне показалось очень занятным, что будущий военный министр и министр иностранных дел Франции Максим Иванович в 1812-м защищал Москву на Бородинском поле.

Джордж Доу. Портрет Максима Ивановича Дамаса
1820-е; Холст, масло; 70 х 62,5; Государственный Эрмитаж

valcha написал:

[q]
.Dépêches inédites du chevalier de Gentz aux hospodars de Valachie : .
[/q]

Это издание 1877 года.

Если верить тому, что опубликовал Сергей Спиридонович Татищев в марте 1893-го:

[q]
Предлагаемый разсказъ изложенъ исключительно на основаніи этихъ неизданныхъ доселе документовъ
[/q]

депешу графа де-Ла-Ферронэ к барону Дамасу, от 9 (21) января 1826 г. в печатном виде мы не найдем.
f1.highres

OVerner написал:

[q]
Если верить тому, что опубликовал Сергей Спиридонович Татищев в марте 1893-го:
[q]

Предлагаемый разсказъ изложенъ исключительно на основаніи этихъ неизданныхъ доселе документовъ
[/q]

депешу графа де-Ла-Ферронэ к барону Дамасу, от 9 (21) января 1826 г. в печатном виде мы не найдем.
[/q]

Искала в Галлика по всем возможным ключевым словам, увы....
Правда там есть и рукописные собрания, но... тоже в них ничего не нашла.

А у Рахматуллина М.А. ничего нет?
У него там много источников в библиографии

Валерия, я добрался до архива МИД Франции, но об этом чуть позже.

Итак, мы остановились на том, что надо бы взглянуть на саму депешу посла Лаферрона министру иностранных дел Дамасу, хранящуюся в архиве МИД Франции, чтобы уточнить, действительно ли он сообщал о «кольце заговорщиков с числом 71» за неделю до того, как оно всплыло в документах следственного дела декабристов.

Дата известна. На сайте архива МИД Франции указано, что 1820-1827 гг. послом в России действительно был Лаферроне (La Ferronats) (France Diplomatie: Correspondance politique (origines-1896)). Но никаких реквизитов, номеров дел нет. Ясно, что доступ к ним только в читальном зале. Где же найти номер документа и страниц с депешей от 9-го января 1826 года?

Неожиданно для себя нахожу в Интернете очень любопытную книгу «Шпионские и иные истории из архивов России и Франции» Петра Петровича Черкасова. А в ней цитата из предшествующей депеши Ла Ферроне от 5 января 1826 г. с пометкой - «из материалов архива французского Министерства иностранных дел (Archives du Ministère des Affaires Etrangères, Paris, Correspondance Politique,Russie, vol.170)».
А вдруг Петра Петровича видел и нужную мне депешу. Правда, книга вышла несколько лет назад, а Петр Петрович Черкасов - историк, специалист по истории Франции и российско-французским отношениям XVIII—XX веков, член-корреспондент РАН. Ответит ли?

Все-таки пишу ему, обрисовывая свои поиски.
И, представьте, он ответил, что просмотрел свои выписки из архива МИД Франции, относящиеся к январю 1826 года. Т.к. Петр Петрович, естественно, изучал в архиве не восстание декабристов, а русско-французские отношения того периода, то выписка из депеши от 21(9) января оказалась совсем краткой. В ней Николай I сообщает французскому послу о восстании на юге (Пестель, Муравьев-Апостол и др.). Выписка очень короткая и относится к графу Василию Алексеевичу Бобринскому и Николаю Ивановичу Тургеневу - буквально несколько строк. Сама эта депеша в архиве имеется, теперь этот фонд выдается только в виде микрофильма и, самое главное, Петр Петрович сообщил, что ее пагинация начинается с folio 55!

Так. Теперь я знаю точно - нужная депеша от 9-го января 1826 года - vol.170, folio 55 - … Как же ее получить?

На сайте http://dijipal.blogspot.ru/ нахожу интересное описание опыта работы в национальном архиве Франции Оксаны Компаниец. Спрашиваю, не могла ли она помочь и с архивом МИД, с копией дела, номер которого и пагинация мне известны? Оксана любезно соглашается и мне остается только дождаться, когда она попадет в этот архив.

А пока обдумываю варианты. Если депеша Лаферрона действительно раньше даты протокола допроса Панова, то от кого же Николай I мог узнать о «кольце 71»? Конечно, Александр I знал о подготовке заговора, а в среде будущих декабристов были шпионы, предатели и переметнувшиеся. Майборода? Шервуд? Грибовский? Бошняк? Кто мог сообщить об этом кольце? С одной стороны – любой, кто видел подобное у трех сослуживцев Панова, трех Николаев - Богуславского, Порохова или Суморокова. С другой стороны, если бы это было так, то наверняка именно это сообщение о кольце оказалось бы в следственном деле Панова, а не записка полковника Шипова. И их бы допросили. Нет, все-таки, скорее всего Николай I узнал о «кольце 71» именно от Шипова.
Но тогда дата донесения Лаферрона должна была быть позже 15 января 1826!?
Осталось немного подождать…

<Продолжение следует>