Восточная Сибирь

Изучение природы и естественных богатств Сибири,
истории и этнографии народов Сибири было возложено
на академический отряд Второй Камчатской экспедиции.

В его составе были профессора Миллер, Гмелин,
студенты Крашенинников, Горланов, Третьяков, Л. Иванов, Попов,
геодезисты Красильников, А. Иванов, Чекин, Ушаков,
переводчик Яхонтов, живописцы Баркан и Люрсениус.
Позже участвовали в работе отряда адьюнкты Стеллер и Фишер, переводчик Линде

Отряд выехал из Петербурга в августе 1733по следующему маршруту:
Екатеринбург—Тобольск—Тара—Омск—Железинская крепость— Усть-Каменогорская крепость—Колыванские заводы—Кузнецк—Томск— Енисейск—Красноярск—Канск—Удинск—Иркутск—Селенгинск—Кяхта— Чита—Нерчинск—Иркутск—Илимск—Усть-Кута—Якутск. В Якутск Миллер и Гмелин прибыли в августе—сентябре 1736 г., а вернулись в Петербург в 1743 г.

Г. Ф. Миллер, обследовав до 20 архивов сибирских городов и острогов, собрал богатейший актовый материал XVII—XVIII вв. и ряд ценнейших русских (в том числе Ремезовскую летопись), тангутских, монгольских и других рукописей. Им же были собраны устные предания многих сибирских народов, описаны обряды и обычаи народов, зарисованы древние сооружения и надписи, обследованы древние городища и могильники, собрана коллекция из могильников, а также коллекция одежды и различных вещей.

Натуралист И. Г. Гмелин изучал природу и флору Сибири, Материалы, собранные им, были обработаны в трудах «Сибирская флора» и «Путешествие по Сибири». В первом труде Гмелин описал 1178 видов растений. Содержание второго труда составляют зарисовки быта и культуры сибирских народов, материалы о торговле и промыслах Сибири, а также ряд ценных геологических и естественнонаучных наблюдений и археологический материал.
[url]https://lektsii.org/13-12702.html[
Как уже упоминалось, в 1733 году из Петербурга в Сибирь
выехали десятки обозов с грузами и участниками Второй Камчатской экспедиции.

К зиме 1734 года санные обозы добрались до Усть-Кута на реке Лене, где участники экспедиции зазимовали. Рубили вековой лес, строили небольшие речные барки-дощаники для сплава летом по Лене снаряжения и продовольствия в Якутск. На стапелях близ Якутска осенью заложили два морских судна: дубель-шлюпку «Якуцк» и бот «Иркуцк». Размеры этих судов указаны в рапорте Беринга Адмиралтейств-коллегии:
«Дубель шлюпка заложена длиною в 70 фут (21,3 м), шириною в 18 фут (5,5 м), глубиною в 6 1 /2 фут (2 м). А лес в строение употреблен лиственный, а кокоры еловые, да балки сосновые. А строением окончена и спущена на воду 23 мая 1735 году имянована дубельшлюпка Якуцк» [7]. Судно имело две мачты, оснащаемые парусами, грот, фок, стаксель, кливер, топсель и 24 гребных весла.
Суда «Якуцк» и «Иркуцк» (бот был примерно тех же размеров) назначались Берингом для исследования берегов от устья Лены на запад к Енисею и на восток к Колыме. На имевшихся тогда глазомерных чертежах XVII века берег между Енисеем и Леной рисовался прямолинейным, без всякого намека на полуостров Таймыр. Открытие этого полуострова и северо-западных берегов Америки было важнейшим достижением экспедиции Беринга

Самые известные каторжные тракты
Словом «тракт», что в переводе с немецкого означает «дорога»,
называли грунтовые дороги между важными населенными пунктами.
В зависимости от назначения тракты могли быть почтовыми,
торговыми, для прогонки скота и этапные.
Как правило, этапные тракты совпадали с почтовыми,
но могли использоваться и как торговые.


Бурлаки на берегу Байкала. Фото Иванова. 1903. Собрание автора.

ВЛАДИМИРСКИЙ ТРАКТ

Знаменитая благодаря творчеству шансонье Михаила Круга одна из крупнейших и старейших в России тюрьма во Владимирской области — Владимирский централ, — в чьих стенах побывали певица Лидия Русланова, немецкий фельдмаршал Паулюс, сын Сталина Василий и американский пилот-разведчик Пауэрс, дала название дороге, по которой заключенных этапировали из Москвы. Ссыльные со всей России следовали через столичную Бутырку далее по этапу. И, если выпадала судьба, отправлялись дальше по Московско-Владимирскому тракту «на централ».

Здание тюрьмы возводили по приказу Екатерины II как рабочий дом — учреждение для исправительных работ пойманных полицией попрошаек. Особым императорским указом в 1762 году собирание милостыни и бродяжничество были запрещены, и вскоре нищих и попрошаек стали привлекать к принудительным работам — на мануфактурах или в специально созданных домах для отработки повинностей. Находясь на пересечении крупных дорог и в относительной близости от Москвы, Владимирский централ быстро стал одной из главных тюрем России, крупнейшим пересыльным пунктом.

Дорога из Москвы во Владимир, по которой следовали арестанты, местами достигала 15 метров в ширину. По ее краям были вырыты глубокие канавы, а по земляным валам следовали конвоиры. Часть Владимирского тракта в черте Москвы — это нынешнее шоссе Энтузиастов, названное так из-за того, что по этой же дороге следовали на каторгу революционеры и политзаключенные. Владимирский тракт был лишь первой и не самой тяжелой частью пути каторжников на Урал и в Сибирь — Большого Сибирского тракта.


И. Левитан. Владимирка. 1892

СИБИРСКИЙ ТРАКТ

Сибирский тракт начали прокладывать в 1735 году. До строительства Транссибирской железной дороги Сибирский тракт был единственной дорогой, соединявшей европейскую часть России с Сибирью. Получивший и другие названия — Московский, Московско-Сибирский, Большой, Великий, Осьмая государственная дорога и Чайный (дорога связывала Россию с Китаем, откуда везли чай), — Сибирский тракт стал самой протяженной сухопутной дорогой в мире и проходил из Москвы через Муром, Казань, Осу, Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Тюмень, Тобольск, Тару, Каинск, Колывань, Томск, Енисейск, Иркутск, Верхнеудинск, Нерчинск до Кяхты. Позднее маршрут стал проходить южнее. Строился тракт крестьянами и каторжниками, сосланными в Сибирь. За столетие существования Сибирского тракта по нему прошло 1,5 млн заключенных, их гнали в Сибирь и на Сахалин. Дорогу также прозвали Великий кандальный тракт — когда по тракту шли арестованные, звон их кандалов, которые весили около двух килограммов, был слышен за несколько километров. За каторжниками могли добровольно следовать их жены и дети. Сибирские крестьяне недоверчиво относились к «варнакам», как они называли каторжников. Для контроля над заключенными и пересылки арестантов государству требовалось более 5 тыс. человек в год. Кроме того, именно на сибирских крестьян возлагались расходы на содержание тракта. Тем не менее некоторые давали приют беглым каторжникам или нанимали их работать за еду.

Среди сибирских каторжников было немало иностранцев: самыми первыми стали шведы — участники Северной войны между Россией и Швецией. Далеко не все из них вернулись в Швецию после окончания каторги — многие принимали православие и женились на сибирячках. Самой многочисленной иностранной этнической группой Сибирского тракта были поляки: в конце XVIII века около 19 тыс. поляков были отправлены в Сибирь на каторгу и поселение. В XVIII веке путь от Санкт-Петербурга до Иркутска занимал около двух лет, в XIX веке — полгода.

Сибирский тракт дал названия городам и положил начало многим выражениям. Так, уральский город Камышлов, где находилась старейшая на Урале тюрьма — важный пересылочный пункт заключенных, получил свое имя от двух слов — «камыш» и «лов». Сам город, расположенный в низине, был окружен зарослями камышей, где прятались заключенные при попытках к бегству. Там их и ловили. Выражение «доставить живым или мертвым» также возникло из-за закона, действовавшего на Сибирском тракте: если заключенный в пути умирал, его тело все равно доставляли до пункта назначения и сдавали по списку.


Арестантский труд использовался на сибирской каторге как мужской, так и женский. Каторга в Нерчинске, 1891

КОЛЫМСКИЙ ТРАКТ

Колымский тракт, ныне трассу федерального значения Магадан — Якутск, называли «дорогой смерти» или «дорогой костей» — путь к золотым запасам, а затем и к урановым залежам Колымы через вечную мерзлоту и полюс холода прокладывали заключенные. С 1932 по 1953 год через Севвостлаг, колымское управление ГУЛАГа, прошло более 2 млн человек, почти 200 тыс. умерли или были расстреляны. Нескольких десятков тысяч жизней стоила и «дорога смерти» — некоторые признают ее «самой протяженной братской могилой» в мире: лагеря строителей располагались вдоль тракта всего в 8–10 километрах друг от друга, из-за высокой смертности и твердой, как железо, промерзшей земли заключенных не хоронили, а просто сваливали под дорожное полотно. В некоторых местах, где дорогу подмывают ручьи и талые воды, и по сей день находят человеческие кости. Самый известный на Колыме и единственный на всей трассе памятник жертвам политических репрессий — знаменитая «Маска скорби» Эрнста Неизвестного — стоит в самом начале тракта.

Первоначальные планы прокладки тракта почти сразу пришлось отменить — в первые же месяцы строительства стало ясно, что в срок не успеть никак. Зима с 40-градусными морозами, штормовыми ветрами и многодневными метелями длилась с сентября по июнь. Почти непроходимый горный ландшафт с обилием рек, ледников и болот. Кроме того, на 200–250 вольнонаемных дорожных рабочих приходилось, по разным оценкам, 2,5–4 тыс. заключенных. Отсутствие квалифицированных кадров вынудило руководство Дальстроя, объединенного управления добычи ископаемых и дорожной инфраструктуры, даже организовать учебные курсы.

Невыносимые климатические условия делают эксплуатацию трассы крайне тяжелой и сейчас. На горных безлесых участках водители увязших в снегу машин, дожидаясь помощи, пытаются согреться, сжигая автомобильные покрышки, а иногда и сами автомобили. Вдоль трассы, особенно на севере, кое-где попадаются их обугленные остовы.


Автомагистраль «Колыма» в 1938 году


ОРЕНБУРГСКИЙ ТРАКТ

В Поволжье главным путем для тюремного этапа сначала был Самарский (Симбирский) почтовый тракт. Но, как считают одни историки, дороги на правом берегу Волги были значительно хуже, и этапный тракт перенесли на оренбургское направление, на левый берег. Другие исследователи полагают, что появлению Оренбургского тракта послужило Пугачевское восстание и всех выживших разбойников отправили по тюрьмам по дороге в Оренбург. В пользу этого говорят примеры, что некоторые населенные пункты вдоль тракта строились ровно в 25 верстах друг от друга, что соответствует среднему «этапу» — расстоянию между двумя привалами заключенных. Возможно, этой же дорогой в клетке и кандалах отправили в Москву и Емельяна Пугачева.

По народным легендам, в одном из сел солдаты заставили местных жителей вырыть в поле огромную яму, порядка 40 метров в диаметре. В эту импровизированную земляную тюрьму согнали всех сельчан и, устроив полевой суд, отправили кого на виселицу, а кого на каторгу.

По Оренбургскому тракту в свое время «путешествовали»
осужденные композитор Алябьев и поэт Плещеев, по этой дороге проехал Пушкин.

САХАЛИНСКИЙ ТРАКТ

Сахалинский тракт, или «Тропа каторжан», возник в 1869 году, когда остров стал официально использоваться как место каторги. Предполагалось, что ссыльные внесут свой вклад в освоение Сахалина и в развитие угольной промышленности малонаселенного острова. Тракт проходил между сопок от Александровска-Сахалинского до села Кировское. В те времена переход по этой тропе занимал примерно три дня. За всю каторжную бытность Сахалина по тракту прошло более 30 тыс. арестантов, среди которых были и известные личности, например Софья Блювштейн, известная как Сонька Золотая Ручка.


Фото : Остров "Сахалин"
https://mamlas.livejournal.com/2458010.html

История уголовной ссылки в Иркутскую губернию в XVII–начале ХХ в.


История заселения и освоения Иркутской губернии
неразрывно связана с уголовной ссылкой.

Со времени прихода в эти места русских
ссылка являлась важнейшим элементом колониальной политики государства.

Земли у Байкала заселялись не только казаками и вольными людьми,
среди первых жителей были и те, для кого приход сюда стал пожизненным наказанием.

Отечественная историография в истории ссылки в Сибирь,
как правило, выделяет два периода – московский и петербургский.

Читать далее по ссылке :http://www.penpolit.ru/papers/detail2.php?ELEMENT_ID=1166

Колонизационная деятельность русских властей в Восточной Сибири.

Главным отличительным признаком неподатного населения была обязательная служба в военном и гражданском, а также в духовном ведомствах (для природных дворян она была необязательной с 1762 по 1796, и с 1801 гг.) Служба носила в принципе потомственный характер, ибо дети мужского пола в их семьях, а также в семьях отставных военных чинов, включая казаков, духовенство и гражданских чиновников, тоже предназначались для службы.

Такие специфические условия Восточной Сибири, как необозримые необжитые пространства, этническая пестрота коренного населения и постоянный приток вольных переселенцев и ссыльнокаторжных извне, приграничное положение, возможности получать огромные доходы от добычи драгоценных и цветных металлов, от промысла ценного лесного и морского зверя, а также от меновой торговли с Китаем, особые сложности в решении фискально-полицейских задач - все эти факторы публичноправового и корпоративно-феодального характера определяли ведомственный состав и численность нетяглого русского населения региона.

Возросла в ХУШ в. необходимость урегулирования пограничных вопросов и обеспечения безопасности южно-сибирских границ. В ХУШ в. процесс присоедине-ния Восточной Сибири еще не закончился, поэтому заметное место уделялось решению задач общегосударственного характера. После установления первой русско-китайской границы по Буринскому соглашению и Кяхтинскому миру в 1727-1728 гг., фактически до 80-х гг.

отлаживалась пограничная служба в этом, почти не заселенном русскими, порубежном крае. Много сил и средств потребовалось для строительства военных редутов, крепостей и караулов (более I00) по «Абаканской, Иркутской,Селенгинской и Нерчинской границам», формированию и размещению в пограничной полосе и по ближним к ней городам полевых и гарнизонных частей и иррегулярных казачьих команд. Об этом писали Н.Н.Бантыш-Каменский, А.П. Васильев, 0.И. Сергеев, В.Л. Беспрозванных, Г.Ф. Быконя 1. Почти до конца ХУШ в. правительство военными мерами старались привести в покорность «немирных» чукчей, и коряков, пока не пришло к вывод, что худой мир лучше всякой доброй ссоры, и самое лучшее оставить эти народы в покое. Крупные Первая и особенно Вторая Камчатская экспедиции, а также многочис-ленные «секретные» морские экспедиции второй половины ХУШ в. и первое кругосветное путешествие И.Ф.Крузенштерна начала ХIХ в.

способствовали расширению научных знаний об арктической зоне Сибири, северо-западе Азии, Северной Америке и ближней к российским берегам акватории Тихого океана. Были попытки установить добрососедские отношения с Японией и Испанией (посольство Лаксмана, деятельность Н.П. Резанова, изучение японского языка в Иркутске). Расширились дипломатические, торговые и культурные связи с Китаем, о чем свидетельствуют учреждение кяхтинской меновой торговли, деятельность русских торговых консулов в первой трети ХУIII в., посылка казенных караванов, посольства Измайлова, графа Головкина, работа русской духовной миссии в Пекине.

В экономической области местная администрация обязана была осуществлять непосредственные хозяйственно-организаторские, хозяйственно-попечительские и финансово-фискальные мероприятия. Они определялись рядом задач как публично-правового, так и корпоративноклассового порядка. В районах, где продолжался процесс огосударствления территории, то есть в южной приграничной полосе, Якутско-Охотском крае, на Камчатке и в Северной Америке, а также в зоне, связы-вающего окраину с центром, Московско- Сибирского тракта казна обеспечивала определенный уровень постоянного населения, брала на себя функции создания и развития тех отраслей хозяйства, которые в силу экологических или экономических причин были невыгодны или непосильны частному крупному предпринимательству, или мелкому производству. В рамках изучаемого периода в Восточную Сибирь правительством было перемещено не менее 100-120 тыс. душ мужского пола, из которых обжились около половины. Русское население выросло в 3,5 раза - от 34, тыс. душ мужского пола в 1760г. до 120,6. тыс. в 1795 г., что явно выше естественного прироста, который составлял 12 - 16 чел. на 1000 3.

На притрактовую полосу от Енисея до Иркутска и от него по трассе на Якутск и Охотск поступали ссыльные помещичьи крестьяне-посельщики и сибиряки-переведенцы с берегов Оби и Иртыша и среднего Енисея, 4 в приграничные уезды – «польские выведенцы» - раскольники, крестьяне и разночинцы Западной Сибири, записанные в выписные казаки; часть верстанных городовых казаков с семьями из Красноярского, Илимского, Иркутского и Нерчинского уездов; на территорию Нерчинских горных заводов - сибиряки-переведенцы; выявленные по Сибири и Уралу беглые уголовные, политические преступники, осужденные на каторжные работы, а с 1760г. - сосланные в зачет рекрутов из Европейской России посельщики. 5 Население таких районов, как Забайкалье, Якутско-Охотский край и Камчатка в ХУШ в., как установили советские историки Ф.Г.Сафронов, В.А. Александров и Г. П. Жидков, в основном пополнялись за счет принудительной колонизации. Эти далеко не простые задачи по увеличению хозяйственносамодеятельного трудового населения и развитию государственного хозяйства в целом подчинила себе другую - карательно-полицейскую по выявлению и возврату беглых крестьян и самовольных переселенцев. 7 Так выявленных по второй ревизии в Восточной Сибири российских беглых, в том числе помещичьих крестьян, отправили не на прежние их места жительства, а на кабинетские Алтайские заводы. В ХУШ в. государственный сектор в экономике края развивался интенсивно. В новозаселённых местах южной Сибири, а также в Забайкалье, Якутско-Охотском крае и на Камчатке местная власть организовывает землепашество, предоставляя поселенцам подмогу и возвратную ссуду семенами, инвентарем и тяглым скотом. В приграничной полосе Восточной Сибири в середине 50-х годов силами казаков и солдат были заведены «солдатская» и «казачья» пашни, которые просуществовали до 70 гг. 9 До 100 дес. выросла к 1744г. пашня на среднем Енисее у Красноярских заводов. 10 На основе хозяйств приписных и поселенных крестьян до конца изучаемого периода заводское хлебопашество в объеме более 3700 десятин сохранялось и в Нерчинском горном округе, хотя оно было убыточным. Важно отметить, что в этих районах, где это было выгодно, казна сохраняла или вводила «государеву пашню», эту по выражению В. И. Шункова, своеобразную «барщину на государство».

Пашенные крестьяне своим инвентарем и тягловой силой не только обрабатывали десятинную пашню, которая определялась в среднем как 1/4их «собинной» запашки, но и выполняли на ней весь цикл полевых работ. Под надзором выборных старост, назначаемых приказчиков присудов-комиссарств и контролем воевод, они сооружали и обслуживали также казенные тока, мельницы, крупорушки, хлебные амбары и т.д. При этом воеводы, заводские власти и верхушка назначенной и выборной низшей администрации грубо вмешивались не только в производственную, но и в личную жизнь сибирских землепашцев. Таким образом через принудительный труд присваивалось высокое естественное плодородие прежде нетронутых сибирских земель, реализовывалась государственная земельная собственность.

В целом же в ХVIII в. государственный сектор в земледельческом производстве Сибири, который составлял в 1745г. до 10- 15 % всего пахотного клина за Уралом, сворачивался из-за успехов народной колонизации. В 1728 г. во многих старопахотных районах, в том числе на Енисее (кроме новоосваиваемой территории Красноярского уезда) «государева пашня» была заменена оброчным хлебом по 9,5 четвериков с ревизской души, а в 1762г. ликвидирована совсем. Оказалось выгодней не только в социальном, но и в экономическом планах вместо пашни или подушного провианта брать оброчные деньги (1 рубль с ревизской души) и на них закупать у крестьян необходимое количество провианта для винокурения, снабжения войск, малохлебных районов, а также заводов. Попытки же и. о. иркутского губернатора Земцова вместо ежегодного сбора четверикового хлеба на случай неурожаев вновь ввести по присудам общественные «экономичес-кие поля», успеха не имели. Во внеземледельческих же отраслях экономики Восточной Сибири государ-ственное присутствие явно расширялось. Как и в ХУ II в. местные власти, напоминая приказчиков крупного многоотраслевого вотчинного хозяйства, практически в каждом ново-открываемом уезде заводили казенные кузницы, медные, столярные и бондарные мастерские, хлебные и пильные мельницы, винокурни, солеварни, налаживали судостроение, регулярные сухопутные и водные пути сообщения, перевозку казенных грузов, доставку почты. 15 Строительные работы и обслуживание обычно возлагались на местных казаков и ссыльнокаторжных. В отдельных случаях набранные туруханской, якутской и камчатской администрацией пешие и морские артели пытались вести казенный промысел ценной пушнины. 16 С конца ХVII-начала ХУШ в. казна, а затем семейство Романовых, ограничивая, а иногда запрещая частное горнорудное предпринимательство, заводит крупное производство железа, меди, серебра, свинца, золота: на реке Каштак притоке Кии (бассейн среднего Чулыма) в 1697-1699 гг. - Каштацкий завод 17; в Восточном Забайкалье с 1701г. - Аргунский завод, а позже крупные Нерчинские заводы казенные до 1787г. и в 1796-1800гг.) 18 (см.Прил.I, табл.1), на среднем Енисее в 1737гг. Луказский и Ирбинский (в 1737 -1744, 1762-1767, 1771-1791 гг.) заводы. 19 В Якутии на реке Тамге с 1732-1756 гг. действовал Якутский завод 20. На Камчатке в 1770-е гг.- функционировал Верхнекамчатский завод. 21 По данным Топографических описаний в 1797 г. в Восточной Сибири насчитывались следующее предприятия, составляющие казенный сектор в производящей экономике края: шесть серебряных заводов с рудниками в Нерчинском горном округе; три солеваренных завода в Иркутской губернии (Иркутский, Селенгинский, Усть-Кутский) и два (Спасский с Троицким)- в Приенисейском крае (см.Прил. I,табл.2); шесть промысловых соляных озер (Вилюйское, Борзинское, Якутское - за Байкалом, и три в верховьях Чулыма - Божеозерское, Степное, Тагарское или Караклеевское); шесть крупных винокуренных заводов (Красноречинский, Боготольский и Каменский - в Средней Сибири;

Илгинский, Николаевский и Александровский - в Иркутской губернии);

наконец Петровский железоделательный завод, Тельминская суконная фабрика близ Иркутска (казенная с 1793г.) и канатная прядильня. По подсчетам видного специалиста по истории сибирской промышленности эпохи феодализма Д.И. Копылова, в конце ХУШ в. казне и Кабинету принадлежали 36 предприятий или 62% общего за Уралом числа мануфактур, из них 19, то есть больше половины, -в Восточной Сибири. 23 Не случайно, что к концу ХУШ в. приписное к заводам население Урала и Сибири составляло 90% всех приписных крестьян страны. Важно отметить, что казенное и кабинетское предпринимательство велось в ведущих и наиболее прибыльных горнорудной и винокуренной отраслях промыш-ленности. По данным статистика начала XIX в.

Голицына в конце ХУШ в. Нерчинские сереброплавильные заводы ежегодно давали по 300-500 пудов драгоценного металла и по 40 тыс.

пудов свинца. Все серебро и золото, выплавленное на Нерчинских и Алтайских заводах с 1725 по 1807 гг., оценивалось более чем в млн.руб. 25 Доходным было и винокурение, объем которого в 80-х - начале 90-х гг.. ХУШ в. достигал до 170 тыс. ведер простого и двойного вина ежегодно. В эти же годы продукция сибирского казенного солеварения составляла около 230 тыс. пудов (см. Прил.I,табл.5,6).

Государственные металлургические заводы и мануфактуры, солеварни и винокуренные предприятия занимали ведущее место в своих хлебопашеством, составляли государственный сектор общественного производства в тогдашней Сибири. Он непосредственно основывался на ресурсах хозяйств пашенных и приписных крестьян, на труде ссыльнокаторжных и мастеровых (из последних некоторые были наемными).

Широко привлекались для казенно-ведомственных производственных и транспортных нужд и другие категории трудового населения Сибири, а также казачество.

Следует особо оговорить, что в политэкономической науке натуральные повинности и оброки государственных крестьян эпохи феодализма долгое время безосновательно связывали только с чистыми налогами 26. Однако без всевозможных личных отработок и служб, связанных с отвлечением труженика от своего хозяйства, то есть с волевым присвоением рабочего времени, а также без изымания из его хозяйства государственное хозяйство а оно, как признают те же политэкономы, в принципе могло быть только феодального типа. Именно его нуждами, а не объемом услуг публичной власти населению, определялись масштабы натуральных повинностей и платежей. Вот почему в порайонном плане несоизмеримыми, причем номенклатура тягла сохранялась. Таким образом, натуральная часть феодального фиска выступала не только условием, но и составной частью государственного хозяйства, а отношения у крестьян и ремесленников с государством в процессе ее выполнения являются производственными отношениями не только в сферах распределения и обмена, но и в сфере непосредственного материального производства.

Естественно, что в тех регионах, где носителем феодальных отношений через казенный сектор экономики является непосредственно само государство, там его хозяйственно-попечительская функция по отношению к хозяйствам тружеников явно выступает ярче, чем в районах с господством помещичьего землевладения. Вполне логично поэтому, что на современном уровне теоретического осмысления наследия классиков марксизма-ленинизма, ряд ученых пришли к выводу, что еще К.Маркс относил даже хозяйственное попечительство и государственное управление экономикой к базисным, а не надстроечным явлениям. В Сибири особенно отчетливо проступала социальная сущность взаимосвязи государственного производственного сектора с хозяйствами тружеников. Одна подводная с дорожной повинности в необъятной и слабозаселенной Сибири (напомним, транспорт относится к производительным силам) были в десятки раз тяжелее, чем в европейской России. Государственных крестьян за символическую плату принуждали возить различные хозяйственные грузы и чиновников, (ямщиков на восток от Енисея не выделяли), строить и ремонтировать здания различных присутственных мест, канцелярий, контор, мосты, почтовые станции и станки, продавать по твердой низкой цене хлеб, масло, пеньку, судовые снасти и мешки, поставлять деготь, смолу, мох, молоть казенный хлеб и т.д. Нередко извращалась даже патриотическая суть рекрутской системы, когда собранных с целых провинций и губерний Восточной Сибири новобранцев, полностью отправляли на заводские работы или превращали в хлебопашцев в приграничных безлюдных местах. Именно в Сибири широко практиковалась отработка подушных и оброчных недоимок на казенных заводах, рудниках, фабриках и строительстве. Такая коммутация сверху денежной формы ренты-налога в натуральную отработочную её форму - яркое свидетельство того, что верхи и низы тогдашнего общества отчетливо понимали однотипность денежных платежей и различных натуральных повинностей. Поскольку успех любых мер властей в любой форме и в любом районе Сибири зависели от наличия там населения, уровня хлебопашества, ремесел и состояния транспортных путей, то казенные хозяйственно-попечительские меры носили всеобъемлющий характер. Разнообразные действия администрации относились не только к условиям, но и к самому процессу производства в хозяйствах крестьян и ремесленников. В этом случае хозяйственно-попечительская политика публичной власти была однотипна вмешательству помещика в хозяйственную деятельность крепостного крестьянина. Это обстоятельство именно на материале позднеефеодальной Сибири подметил еще в 40-е гг.

академик Н.М. Дружинин. Он в частности, писал: «Идея казенного «попечительства возникла не самостоятельно: она была заимствована из сложившейся практики крупного частновладельческого Правда, ограниченный хронологическими и тематическими рамками своего исследования, ученый необоснованно связывал появление казенного попечительства и вообще государственного феодализма только с поздней стадией российского феодализма. По его мнению, «в наказах сибирским воеводам ХVII века мы находим зародыши (выделено нами - Г.Б.) идеи «попечительства» о крестьянах, нужно было обеспечить сохранение и воспроизводство рабочей силы для обработки десятинной государевой пашни; именно поэтому воеводы обязаны были охранять их судом и расправою и истреблять в их среде всякое воровство». 29 Правительство постоянно требует от местных властей, чтобы род занятий и место разрядам крестьян настойчиво, хотя и безрезультатно, спускались минимальные показатели их хозяйств, например заводским - по две десятины посева на ревизскую душу, а государственным в Иркутской губернии в 70 гг. XVIII в.: «на мужа с женой три десятины, а холостому в полы». 31 От крестьян требовали расширения посевов конопли, льна, «благожелательное попечительство» 32 воевод, затем чинов казенных палат, горного начальства и губернаторов выражалось и в хозяйственных мерах: в наделении крестьян землей, переселении их на казенные места, устройстве хлебозапасных магазинов, распространении среди крестьян новых культур (конопли - в середине ХУIII в., картофеля - в конце XVIII в.), новых методов обработки земли, новых орудий труда (при Петре 1, кос-литовок), агротехнических знаний, насаждений полезных промыслов (пильных мельниц- с 60-х гг., пчеловодства- в конце ХУШ в.), распространении хлебопашества и скотоводства на северные районы Восточной Сибири и Камчатку (опытнические туруханская, якутская, оленёкская, вилюйская пашни). 33 Известный уже нам Бем в 70 гг. первым акклиматизировал на Камчатке хлебные злаки, завез туда лошадей, крупный рогатый скот. Через несколько лет у местных жителей в хозяйствах уже было больше коров и лошадей, чем в казенных стадах и табунах. С позиций теории экономики, на наш взгляд, правомерно говорить о сущест-вовании в Сибири ХУII-начале XIX в. нескольких вариантов (типов) особого казенно- хозяйственного уклада в сферах общественного производства, обмена и распределения, которые в изучаемое время, в условиях начинающего общего разложения феодально-крепостнической системы, заметно трансформировались в сторону государственного предпринимательства в неземледельческой сфере. Государство в нем выступало не только верховным, но и непосредственным земельным крупным собственником, который через прямые хозяйственноорганизаторские функции в сфере общественного производства непосредственно изымал феодальную ренту. Этот уклад по своей сути казенно-крепостнический в системе государственного феодализма, ибо основывался, согласно общегосударственным крепостническим принципам, на явно принудительном труде в системе государственного феодализма. Автор данных строк еще со второй половины 70-х гг. XX в. не разделял распространенный в литературе альтернативный подход к характеру государственного феодализма в Сибири - или крепостнический или черносошный. Некоторые историки и многие политэкономы считают, что непосредственное участие казны в развитии производительных сил Сибири, особенно совместно с частным предпринимательством, носит только публично-правовой характер, так как обеспечивает лишь общественно необходимые условия для экономического развития региона.

Действительно, якобы отсутствие классово-эксплуататорских задач и централизованных форм ограбления тружеников, занятых на казенных предприятиях, можно связывать с убыточностью со второй половины XVIII в. Нерчинского заводского хлебопашества и в отдельные годы -казенного солеварения в Иркутском губернии. Однако об отсутствии эксплуатации не может свидетельствовать убыточность, вызванная бесхозяйственностью, произволом, казнокрадством и низкой производительностью принудительного труда. Хлеб поставлялся ниже рыночных цен мастеровым, администрации и воинским чинам на территории горного округа, а также гарнизонам Охотского порта и Камчатки, а соль продавалась по твердой цене ниже себестоимости во всех отдаленных местах Иркутской губернии. 36 Однако, как уже отмечалось, в самых доходных отраслях экономики, горном деле и винокурении, казна обеспечивала себе твердые позиции, а если и разрешала участие частного предпринимательства, то с обеспечением себе гарантированных доходов, что нередко разоряло откупщиков-арендаторов (например, владельца завода и арендатора казенных рудников купца Сибирякова 37 и арендатора Ирбинского железоделательного завода купца-откупщика Савельева). Вместе с тем, именно условия колонизуемой окраины обусловили непосредственное участие казны и ее ведомств, в первую очередь Кабинета, в общественном производстве. Вообще, на наш взгляд, развитых своих форм государственно-хозяйственный уклад достигает лишь в отдельных регионах и на полярных крайних стадиях феодального способа производства, то есть носит характер регионально-стадиального явления, хотя в истории российского феодализма сам уклад появился на ранней его воспроизводился в условиях непрерыв-ной русской колонизации. Особенно он стал заметен на позднефеодальной стадии в ХVII-ХУШ вв., когда явственно обозначилась относительная отсталость России от ряда западноевропейских стран. В принципе же классу феодалов в силу общего неразвитого уровня политической надстройки легче было изымать феодальную ренту не в производственной сфере, а в сферах распределения и обмена через систему фиска, путем получения прямых и косвенных налогов, а также использования разнообразных натуральных повинностей и сборов. Показательно, что к концу изучаемого периода по мере роста русского населения региона определилась тенденция к перераспределению слагаемых казенного сектора в общественном производстве и расширению в нем частного присутствия. Так, в захлестнувшей Сибирь с 30-х гг. Х1Х в.

золотой лихорадке, правительство заняло только роль получателя промыслового налога-ренты с казенных золотоносных участков. Со второй половины ХУШ в. интенсивно стал развиваться, прежде занимавший скромное место в производящей сфере экономики, смешанный сельскохозяйственными и промысловыми угодьями, 40 арендованными у солеваренной 43 отраслях, а также в мукомольном деле, строительстве судов и на транспорте. 44 При этом довольно слабая частная мануфактурная промышленность по существу тоже входила в смешанный сектор экономики Восточной Сибири. По обоснованному мнению Д.И.Копылова "первые частные мануфактуры возникали также с помощью государства", где обычно использовался тот же принудительный труд ссыльных и недоимщиков. 45 По своим масштабам выделялась деятельность РоссийскоАмериканской компании, получившей от казны в конце ХУШ в.

монопольные права по хозяйственному использованию и управлению огромнейшей территорией Курильских и Алеутских островов, Сахалина и Северной Америки. При этом показательно, что Шелихов просил у Екатерины II воинскую команду до 1000 чел. для “лучшего обустройства”.

Императрица солдат не дала, но разрешила нанимать добровольцев на морскую и охранную службу, в том числе дворян-офицеров. Интересно, что некоторые промысловые суда этой и предшествовавших ей частных компаний снаряжались на паевых с казной началах, а такой будущий ее крупный поставщик как первогильдей-ский купец Д.И.Лобанов с компаньонами был крупным винным откупщиком. Своеобразной составной частью смешанного сектора экономики Сибири являлись социально-экономические отношения в частях регулярной армии.

Каждое подраз-деление (полки, гарнизоны, батальоны) имели свое развитое хозяйство, представляя собой во многом самообслуживающийся хозяйственный организм, в котором, кроме мастеровых рот, было занято до 1/4 - 1/3 строевого состава. Солдаты заготовляли фураж для казенных табунов и крупного рогатого скота, выполняли разнообразные строительные и ремесленные работы, занимались доставкой полковых грузов, строили, обслуживали полковые мучные мельницы, а в отдельные годы даже обрабатывали полковую пашню. 47 В целом соотношение чисто казенного и смешанного секторов в экономике Восточной Сибири в течение изучаемого периода изменялось в пользу последнего за счет расширения сотрудничества с имущей верхушкой тяглого населения на основе товарно-денежных отношений. Однако это предпринимательское начало реализовывалось только с предоставлением откупщикам феодального характера привилегий, в том числе права прибегать к внеэкономическим санкциям. Это феодализировало нарождающуюся промышлен-ную буржуазию и держало ее на казенном поводке.
http://diss.seluk.ru/monografi...k-2007.php

СЛОВАРЬ
говоров русских старожилов
Байкальской сиБири
в двадцати томах
том четвертый
со страницы 475-516 и 526- 536
перечислены фамилии сибирских жителей

содержит более 600 диалектных слов, фразеологиз-
мов, зафиксированных у русских старожилов Байкальской Сибири в пери-
од с 1980 по 2007 гг. Особенность Словаря — в материале, иллюстрирую-
щем значение слова/фразеологизма, в качестве которого выступает связный
текст. Большинс тво текстов обнаруживают жанровую природу произве-
дений устной народной прозы, отличающихся сюжетно-тематическим раз-
нообразием; главным образом, это устные народные рассказы о традици-
онном укладе жизни (охоте, рыболовстве, земледелии, общинных обычаях,
обрядах), историческом прошлом, рассказы, повествующие о верованиях,
нравах, тексты, воспроизводящие особенности
психологии русских крес-
тьян Сибири, их мировидение.
Широта и характер контекста делают Словарь культурно-историчес-
ким, этнографическим источником. В четвертый том Словаря вошло более
130 фотографий; издание снабжено компакт-диском с видеоматериалами,
на которых представлены фрагменты исполнения нарративов наиболее та-
лантливыми носителями вербальной традиции.
Словарь адресован лингвистам, фольклористам, этнографам и тем, кто
интересуется русской традиционной культурой, историей Сибири.

«Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» —
словарь дифференциального типа 1

В нем представлена диалектная
лексика и фразеология. В его основу положены материалы
154 экспеди ций, состоявшихся в период с 1980 по 2008 гг.:

Большинство обследованных селений — старожиль-
ческие, освоенные русскими в XVII–XVIII вв.

В отличие от населен-
ных пунктов многих других регионов они долгое время находились в
состоянии изолированности.
Практически лишь в последние десяти-
летия Байкальская Сибирь получает импульс,
вызвавший к активной
жизни огромные пространства, находившиеся до этого времени в со-
стоянии нетронутости.


Состоявшиеся экспедиции позволили обследовать 1258 населен-
ных пунктов, расположенных на территории этих районов, обнару-
жить очаги бытования вербальной культуры, описать картину языко-
вого ландшафта, выявить несколько тысяч рассказчиков — подлин-
ных знатоков народной культуры. Это люди преклонных лет, родив-
шиеся в конце XIX в. и в первой половине XX в. Именно они являют-
ся главными носителями жизненного опыта народа, его нравственно-
духовных ценностей, фундаментальных представлений о человеке,
жизни, мире и т. д. В большинстве своем это земледельцы, скотоводы,
рыбаки, охотники. Диалектная речь именно таких людей, их расска-
зы, записанные в условиях естественного бытования вербальной тра-
диции 2, и явились основной источниковой базой данного Словаря.

https://docviewer.yandex.ru/vi...mp;lang=ru