черновики

Андрей Словохотов 62 подписчика Кальмиусский шлях в Белгородской области и опыт путешествия по нему. 7 сентября В августе 2020 года вместе с Андреем Бажко и Алексеем Еременко мы предприняли попытку проехать по историческому маршруту Кальмиусского шляха на территории Белгородской области. Для меня это был пятый в моей жизни шлях после Муравского, Изюмского, Бакаева и Пахнутцевой дороги. Поэтому, я старался руководствоваться опытом предыдущих поездок. Для Алексея Еременко Кальмиусский шлях стал вторым после Изюмской дороги, по которой мы проехали вместе буквально несколькими неделями раньше. Как он заметил после поездки, ему было интересно наблюдать мои реакции по сравнению с Изюмским шляхом. Андрей Бажко был приглашен мною специально как главный скептик. У Андрея хороший опыт археологических экспедиций в Курско-Белгородском крае. Он один из деятельных современных авторов Белгородской области. К тому же наше личное общение сводилось лишь к скупой интернет переписке, в которой мы обменивались информацией, и одной полевой поездке в Угрим, где как раз наши точки зрения на ландшафт не совпали. Основные возражения Андрея Бажко и мои контр-доводы: Андрей Бажко: 1. Шлях не осязаем на местности! Это твоя формулировка. Моя была чуть иная. По прошествии месяца я ее дословно не воспроизведу, но суть в том, что скорее шлях мне неинтересен как объект. Тут кроме ландшафта и земли ничего нет. Я например, приеду на поселение - найду там керамику и т.д. Тут - ничего. Если говорить о конкретных следах шляхов и методах их изучения и выявления на местности. Соотнесение источников 17 века и современной местности - это конечно здорово, это правильно, но если мы говорим об "осязаемости шляха" - то тут пример замечательное исследование Чендева под Яблоновым, где он по плотности почвы доказывает наличие здесь древней дороги. Вот это - осязаемость! Какими еще методами можно изучать шлях? Понятно, что раскопки тут бесперспективны... 2. Про изменчивость рисунка балок и оврагов. Я не изучал принципы образования овражно-балочной сети, но в целом согласен, что это достаточно древние образования. Твои утверждения о том, что рисунок балок можно сопоставить по картам и прочему - всего лишь слова, словам верить не имею права. 3. Про курганы, тут я уже много раз говорил, что не разделяю твои взгляды по курганным аллеям. Большинство курганов в нашем крае насыпалось на водоразделах (только в раннем бронзовом веке - в долинах рек), поэтому увязывать каждый курган с древней дорогой я не стал бы. При этом несомненно отдельные насыпи служили ориентирами на пути движения по древним дорогам. 4. Про глубину рек - еще Марков если мне не изменяет память писал, что броды на Тихой Сосне часто меняли свое местоположение, так что приводить в качестве источника Экономические примечания конца 18 века применительно к веку 17-му нельзя! Андрей Словохотов: Спасибо без всякого ерничества что размышляешь. 1. Я вчера после переписки с тобой подумал о том, что не будь ты историком, не будь у тебя полевого опыта и не читай ты статьи по теме (в частности меня) не начертил ты бы эту линию Кальмиусского шляха))))). Это тоже самое что попросить слесаря Васю или компьютерного инженера сделать тоже самое 2. У Чендева много ошибок именно исторических, он взял участок шляха в очевидном месте и измерил плотность грунта. Собственно с точки зрения истории он подтвердил очевидное. Поэтому его исследование интересно но ничего не дает с точки зрения истории. Это другая наука почвоведение. Тоже самое что засунуть в воду прибор и сказать что она мокрая, соленая и с железом. К описанию Трафальгарской битвы не имеет отношения). 3. Да я согласен что археологу шлях без культурного слоя не интересен. Когда я возил Радюша была та же самая реакция. Но если для современной археологии важно понимание "массива населения" которое оставляет культурный слой. То для понимания жизни это массива населения дорожная сеть супер важна. 4. По курганным аллеям. Это не мой взгляд, о том что курганы служили ориентирами написано у многих историков 19 века, начиная с Уварова - отца русской археологии. Об этом же есть указания и в источниках 16-17 века при описании сторожевых курганов. Однако я полностью согласен с тем что курганы насыпались для разных целей в разные эпохи. Более того по источникам 16 века известно что ни крымские татары не московское государство Муравского шляха не знали, а учили его заново с помощью местных проводников 5. Про изменчивость рисунка балок и оврагов. Чертежи 17 века и описания местности сейчас все более и более выкладываются в интернет в свободный доступ. Кроме того собственно важен не столько рисунок окружающих балок, он служит ориентиром, а неизменность водораздельной возвышенности вода должна стекать с нее вправо и влево. 6. Что касается определения бродов. Да я полностью согласен, что к сожалению источники 18 века не могут служить для определения бродов 17 века. В частности и потому что большой масив населения 18 века (украинские переселенцы и т.д.) массово вырубали леса и устраивали запруды что сразу вело к изменению ландшафта реки. САМОЕ ВАЖНОЕ!!! Изучать маршрут шляха необходимо поскольку он влиял на все стороны жизни 16-17 века, структуру уездов, расположение городов и сёл, сторожевую службу и т.д. Можно сказать что жизнь выстраивалась от обратного, от шляха "против него". Не понимание наличия "этой занозы" в теле русской колонизации ведет к неправильному пониманию истории. Собственно спор наш не был борьбой двух противоположностей. С чем то соглашался Андрей, с чем то я. При этом Андрей до этого по шляхам не ездил, я же мог сравнить свой опыт с Бакаевым, Изюмским шляхами и Пахнутцевой дорогой. Впрочем это меня не спасло при ориентировании на местности. Мои главные ошибки на Кальмиусском шляхе. Ошибка №1. Я изначально предупредил моих спутников о том, что Кальмиусский шлях в Белгородской области имеет характерную особенность. Он сначала пересекает реку Быстрая Сосна, а затем реку Потудань. Вопрос с переправами через реки (броды) очень сложный. У меня имелся лишь опыт наблюдения за Ворсклой (переправы с Муравского на Бакаев шлях) небольшой опыт наблюдения за Сеймом (Пахнутцева дорога на Меловом броде) и небольшой опыт наблюдения за Быстрой Сосной под Ливнами (Кирпичный Брод Муравского шляха). В реальности оказалось, что прежде чем спустится к зоне видимости Тихой Сосны необходимо обогнуть верховья ее южных притоков закрытые маской леса. Этот манёвр был новым для меня и ниже я распишу его подробнее. В нем нет ничего сложного, но когда впервые сталкиваешься с таким элементом ландшафта необходимо некоторое самообладание. Ошибка №2. Если первую ошибку я допустил по незнанию. То вторую ошибку я допустил потому что просто не учел уже имеющийся у меня опыт. Всякий полевик, оказавшись в новой форме ландшафта, знает что у него "сбивается глаз". Оценить масштабы того что ты перед собой видишь, рассчитать правильно расстояния, увидеть важные детали на горизонте практически не реально, необходима определенная адаптация либо мысленная "поправка" на то что ты перед собой видишь. Приведу два простых примера. Когда я впервые приехал в Тувинскую республику я был готов к ландшафту не только по описаниям, но и по рассказам местных жителей. Мир возле Енисея представлялся как цепочка долин вдоль реки окруженных горами. В одной из таких долин я и прожил несколько месяцев у Енисея в окружении гор. Это было похоже на бескрайнее футбольное поле в окружении трибун разрезанное пополам Енисеем. Казалось бы ничего сложного. Выучи местные названия, полазь по горам, походи по степи и адаптируешься. Но в первые дни моих походов я никак не мог не рассчитать расстояние которое мне предстояло пройти по ровной как стол степи. Я все время сбивался. Казалось бы цель должна была быть рядом. Но я всё время шёл и шёл. Точно также я не мог правильно оценить свои масштабы в горах. Все эти аспекты хорошо изучены кстати и используются при подготовке всяких специальных войск, в частности горно-стрелковых. Еще более яркий пример произошел со мной в степном Крыму при строительстве трассы Керчь-Феодоссия. Казалось бы в степном ландшафте не должно было быть ничего для меня внезапного. Когда на третий день своего пребывания я внезапно для себя увидел на линии горизонта в пяти десяти километрах от себя целую деревню! Глаза просто отказывались видеть очевидное. Этот оптический эффект я потом показывал всем вновь прибывшим и вызывал большое оживления. Видимое невидимое! Так вот на Кальмиусском шляхе я оказался после того как проехал Муравский шлях и Изюмский шлях. Муравский для меня был родным, а Изюмский был гораздо миниатюрнее. В результате оказавшись на масштабном Кальмиусском шляхе я попросту растерялся от его "безграничности". И так после длительного отступления о "нюансах" позвольте приступить к описанию весьма любопытного маршрута. И начну я с масштабов: Громадные масштабы Кальмиусского шляха. В отличие от Муравского или тем более Изюмского шляха Кальмиусский шлях в реальности поражает своей масштабностью. Он настолько более "просторен" и длинен чем его старшие братья, что сначала не производит никакого впечатления, подобно тому как не захватывает с первых минут древнегерманский эпос или не поражает мощь Волги. Как известно с 1474 по 1503 год Москва и Крым были кровными союзниками. В переписке крымского хана и московского государя постоянно встречается формулировка о взаимосвязи: "Хочешь Полем, а хочешь Доном". Соответственно, Кальмиусский шлях и есть одна из возможностей идти вдоль Дона. Если вы думаете, что перед вами шлях идущий с юга на север, то это всего лишь подъем на водораздел по которому проходит шлях, длинный и по ощущениям "бесконечный" путь с востока на запад. И конечно, обратите внимание на фото коршуна на переднем плане. Подъем к Кальмиусскому шляху. Подъем к Кальмиусскому шляху. Именно эта совершенно излишняя длительная протяженность позволила мне в конце поездки понять общую концепцию всех татарских дорог юга России. Но об этом я буду писать в самом конце этой статьи... Подъем же на водораздел Оскола и Дона по которому проходил Кальмиусский шлях занял почти 40 километров!!! Однако громадные масштабы вовсе не означают что найти Кальмиусский шлях на местности не представляется невозможным. Потому что если сравнить данные источников с космо-снимками, то окажется что Кальмиусский шлях имеет целый ряд "крепких мест" которые его ограничивают. "Реконструкция" Кальмиусского шляха Н. Н. Ломако. Николай Ломако из Лисичанска Луганской области предпринял попытку реконструировать маршрут Кальмиусского шляха по Книге Большого Чертежу. У него получилась очень наглядная схема, опубликованная на сайте Папакома: http://papacoma.narod.ru/articles/mius_lomako.htm. мариупольским краеведом L.V. Вот что я прочитал о Николая Николаевиче в интернете: Закончив свою многолетнюю карьеру на должности главного архитектора Лисичанска уходом на заслуженный отдых, Николай Николаевич получил наконец-то возможность совместить свое хобби с работой. Он поступил на работу в Коммунальное учреждение «Лисичанский городской краеведческий музей» в качестве научного сотрудника. Биография Николая Николаевича есть и в украинской википедии: https://uk.wikipedia.org/wiki/...0%B8%D1%87 Мне эта схема очень нравится, так как в ней соединены текст 17 века и попытка нарисовать то о чем в нем говорится. К сожалению, я лично не знаком с Николаем, но состою в переписке с краеведом L.V. из Мариуполя поэтому постараюсь передать Николаю свою статью о Кальмиусском шляхе. Так вот! Николай Николаевич продемонстрировал все возможные ошибки при реконструкции маршрута шляха по тексту 16-17 веков: 1. Николай Николаевич решил что можно "вырвать" куски из текста, а не цитировать его целиком. 2. Николай Николаевич не пытался понять по какому принципу идет описание, а просто отметил на карте те топонимы которые в нем указаны. Точно также я могу описать комнату в которой сижу: шкаф, слева стол, за спиной дверь. Сможете ли вы нарисовать после этого комнату? А ведь воссозданием маршрута занялся архитектор с многолетним стажем. 3. Николай Николаевич не пытался изучить карты местности по которым проходил шлях, и уж тем более не изучал детально космо-снимки. 4. Николай Николаевич не проехал шлях в реальности вооружившись источником. Для меня же маршрут Кальмиусского шляха в Белгородской области после описания Муравского и Изюмского шляха не составил особой сложности. И дело не в моих супер способностях (их нет), а просто в определенном опыте понимания источников 16-17 века и в использовании возможностей современных технологий. Я бы даже сказал, что Кальмиусский шлях наиболее сложный и интересный для описания на территории Белгородской области. Тем не менее схема составленная Николаем Николаевичем очень полезна. Она позволяет показать ряд ключевых моментов в истории Кальмиусского шляха так сказать в первом приближении. В дальнейшем это позволит нам проследить маршут на местности. На территории Российской Федерации маршрут прохождения Кальмиусского шляха: можно разделить на следующие зоны: 1. Квадрат Ливны - Елец - Воронеж - Оскол На карте составленной Н. Н. Ломако хорошо видно что финальный отрезок Кальмиусского шляха был огорожен четырьмя русскими крепостьми: Ливны - Елец - Воронеж - Оскол. Этот участок приходится на Орловскую, Липецкую и Воронежскую области и поэтому к сожалению подробно я рассматривать его не буду. На Большой карте видно, что примерный периметр этого квадрата 420 километров. Позднее в этом квадрате крепостей были основаны Чернава, Землянск и Нижнедевицк с уездами. Особо интересен для истории Чернавский острожек, так как собственно сюда приводит водораздел Олыма. В любом случае очевидно, что к примеру верховья Пахнутцевой дороги огороженные шестью крепостями были защищены гораздо лучше о чем я писал в специальной статье: Отмечу что в сети интернет много ошибочных и лживых построение о шляхах и все что с ними связанно. К примеру о сторожевой службе пишут очевидные глупости. К примеру: Система Елецких сторож 1592 года. Пример ошибочной схемы в сети интернет. От Линии Быстрой Сосны за Кальмиусским шляхом должны были следить сторожевая служба Ливен и Ельца. Росписи сторож общедоступны в сети интернет и я очень обрадовался когда нашел вот такую схему Елецких сторож, только вот почему-то жители Ельца не следили за Кальмиусским шляхом. Когда же я решил проверить сведения то оказалось что сторож в росписи 1592 не восемь как на схеме а девять!!! Автор либо поленился либо пропустил девятую сторожу. То есть перед нами фальшивка. И девятая сторожа из Ельца как раз стояла на Кальмиусском шляхе в дали от города. Когда я впервые увидел эту схему я удивился ее глупости! Охрана только ближнего радиуса города при борьбе с татарами ничего не дает! Необходима дальние сторожи. Собственно описание 9-й сторожи. 9 сторожа с Ельца стоит смесная за Быстрою Сосною под Котольским лесом с Ливен и с Воронежа стоит по 6 человек, да с Ельца 6 человек; а проезжают от сторожи из под Котельсково лесу к Потудони и к Борком, и к Погорелому лесу. Олым - Убля - Потудонь - Тихая Сосна - ворота Валуя и Черной Калитвы. Собственно вооружившись схемой Н. Н. Ломако можно обозначить четыре других зоны Кальмиусского шляха на территории Российской федерации. Сначала это переход от притоков Быстрой Сосны (река Олым) к верховьям Оскола (река Убля) на схеме цифра 1, затем рубеж рек Потудань и Тихая Сосна (на схеме цифра 2), затем проход между Валуем и Палатовым (приток Оскола) и Черной Калитвой (приток Дона) (на схеме цифра 3), затем проход вдоль верховья Айдара (на схеме цифра 4). Географические условия в которых проходил Кальмиусский шлях. В Белгородской области Кальмиусский шлях проходил в междуречье Оскола и Дона (ширина от 100 до 150 километров). Протяженность его маршрута, как видно из представленной внизу схемы, составляла порядка 150 километров. Соответственно что бы понять "устройство" Кальмиусского шляха в Белгородской области необходимо изучить квадрат 150 на 150 километров. Как видно из представленной схемы две реки в этом междуречье являются главными препятствиями - это отмеченные зеленым цветом реки Потудань и Сосна. Участку Потудань - Сосна предшествует зона в котором Кальмиусский шлях проходил сначала по водоразделу Айдара и Уразова, а затем между Черной Калитвой и Валуем. Главная характерная особенность междуречья Оскола и Дона это наличие лишь узких проходов между реками Котёл (приток Оскола) и Потудань (приток Дона) и Граничный Яр, река Сазон (притоки Оскола ) с Тихой Сосной притоком Дона. Ширина водоразделов в этих узких местах (говоря языком 17 века крепких местах не превышает километра !!! Эта особенность ландшафта делает вопрос поиска бродов через Потудань и Сосну чрезвычайно актуальным во все века!!! Что конечно не отменяет значение двух узких проходов. Участок между Уразово и Айдаром. В самом начале Кальмиуского шляха в Белгородской области находится населенный пункт с характерным названием Становое (типично и повсеместно распространено у ключевых точек старых дорог на юге России), а через десять километров находится топоним Орлов (с корнем Орел). В своих публикациях о шляхах я неоднократно отмечал в принципе известный факт, что Орлиные топонимы обозначают те участки русской лесо-степи, в которых находятся какие-то важные угловое место: В Ипатьевской летописи под 1183 г. записи приведен перевод названия на русский язык: Ерель — «его же Русь [т. е. русские люди.— Г. С] зовет Уголъ». Собственно, сочетания топонимов Становое и Орловка есть на Муравском шляхе в Белгородском районе, а точно такой же "поворотный" участок есть и на Изюмском шляхе. Поэтому я желтой линией указал весьма вероятный маршрут по которому проходила более короткая дорога. Никакой необходимости описывать петлю если был брод у татарского войска не было. Проход между Валуем и Черной Калитвой и утыкание в приток Тихой Сосны. Описание в Книге Большого Чертежу. Наиболее подробно Кальмиусский шлях описан в Книге Большого Чертежу (КБЧ). К сожалению, если попытаться соотнести текст КБЧ с современной картой окажется, что Книга Большого Чертежу недостоверный источник. Топонимы в ней указаны вперемежку. составить по ним маршрут с севера на юг нельзя. Объясняется это тем, что по всей видимости в основе Книги Большого Чертежу лежит другой источник, который переписан непоследовательно. Однако сразу скажу что на определение маршрута Кальмиусского шляха это не влияет. Процитирую текст КБЧ о Кальмиусском шляхе полностью: Дорога же от Ливен на Оскол, да на Волуику, да в Царев город Кольмиюская: ехати с Ливен; под Ливнами перелести Сосна и реку Кщеневу перелести. А переехав реку Кщеневу, ехати к реке к Олыми да реку Олымь перелести. А от реки от Олыми, по правой стороне Кольмиюские дороги, речка Горосим и пала в Оскол выше города Оскола. А от речки Горосима к речке к Опочке, а Опочка пала в Горосим. А от речки Опочки, по правой стороне Кольмиюскои дороги, река Убля. А от реки Убли речка Потудон, и та речка перелести на Котлубаны. А речка Потудон пала в Дон. А от речки Потудони к Погорелому лесу. А от Погорелого лесу к речке Котлу, а речка Котел по правую сторону Кольмиюскои дороги, а пала в Оскол, ниже города Оскола верст з 10. А от речки от Котла к лесу Куколову; а от Куколова лесу к Тихой Сосне к Каменому броду, и тут Сосна перелести. А от Каменово броду, по левой стороне, верховье рек Аидарское да Баучарское. А по правой стороне Колмиюскои дороги верховье реки Волуики. А проехав верховье реки Волуики, речка Полатова да речка Полатовка, и Полатовка пала в Полатову, а Полатова пала в Волуику, выше города Волуики версты с 4. А от Полатовы и от Полатовки, по правой стороне Кальмиюскои дороги, речка Ураева да речка Уразова. А от Ураевои и от Уразовои к верховью речки Красной да к речке Боровой. А речка Красная и Боровая по правой стороне Кольмиюскои дороги и пали обе в Донец; Красная ниже Царева города верст с 60, а Боровая ниже Красные верст з 10. А ехати к Донцу Северскому вниз по Боровой; а Донец перевестися ниже Боровой, версты з 2. А перевесчися Донец на Крымскую сторону ехати на Белой Колодезь. А от Белого Колодезя к верх речке Крымке; а от речки от Крымки к верх речке Миюсу. А от верх речки Миюса к верх речке Елкуваты; а верх речки Елкуваты курган высок, а на нем 3 человека каменных. А от речки Елкуваты к верху речкам к Калам. А те речки все по левой стороне тое дороги пали в море. А по правой стороне тое дороги река Тор. А от речек от Кал к речке к Каратошу и речка Каратош перелести. А от речки Коратоша к речке к Берлу. А от той речки к другой речке к Берлу же. А от другой речки Берла ехати подле морских пролив; а в морских проливах воды солоныя, а пресных вод нет, надобно вожи, кто бы отискивал пресных вод колодезей. А от тех морских пролив ехати к Молочным Водам; а в Молочных . Водах вода солоная же; а копаные колодези есть. А от Молочных Вод до Перекопи написано по старой росписи, 60 верст, а по старому чертежу, какова мера верстам положена, и по той мере от Молочных Вод иа до Перекопи 120 верст. А рек и лесу от Молочных Вод до Перекопи нет; а копаныя воды колодези есть. А от Молочных Вод к речке Куклюкам. А от Куклюк к Перекопи. Погорелый лес : между Боровой и Скупой Потуданью. И так перед нами стоит вопрос огибать ли линию реки Потудань или же форсировать её? Поскольку Московское государство выставляло сторожу у Погорелова леса очевидно, что татары могли форсировать Потудань и выйти к этому лесу. Если мы посмотрим на карту то окажется, что проход к Погорелому лесу между Боровой и Скупой Потуданью составляет всего 13,6 километров, а рисунок логов ограничивающих водораздел таков, что никаких сложностей найти брод на Потудани, а также маршрут шляха на местности не составит труда. Все очень узко! 4-я за Вылским лесом под погорелые лески; Общий замысел татарских шляхов на юге России. 1. Муравский шлях водоразделом Днепра и Дона приходит к линии реки Сейм. Здесь он имеет принципиальное раветвление. Классический вариант Муравского шляха огибает верховья Сейма приводит к Каменному броду на Быстрой Сосне, а затем следует к главной высоте Среднерусской возвышенности 296 от которой вееером возможны различные варианты форсирования реки Оки. 2. Через Меловой брод (Солнцево Курской области) отходит Пахнутцева дорога она приведет к водоразделу Оки и Быстрой Сосны. 3. Изюмский шлях является петлей ответвлением Муравского шляха который проходит по западному берегу Северского Донца, тогда как Изюмский шлях по восточному. 4. Кальмиусский шлях является более широкой петлей на восток по отношению к Муравскому шляху и вливается в него южнее линии Быстрая Сосна. 5. Существует "малая петля" Кальмиуского шляха по отношению к большому Кальмиускому шляху, а именно переправы с Изюмского шляха через Оскол на маршрут Кальмиусского шляха. 6. Бакаев шлях является петлей на запад по отношению к классическому маршруту Муравского шляха. Принципиальный вывод: Таким образом, все татарские шляхи по своей характерстике это не прямые дороги, а с учетом возможностей рельефа гигансткие петли перед фронтом противника. Такое стратегическое петляние, удлинение маршрута с точки зрения возможностей конного войска бессмысленная трата ресурсов и могло оправдываться лишь военной необходимостью, обмануть противника и вынудить его растянуть силы. Наш маршрут путешествия по Кальмиусскому шляху. Сначала от Валуек мы поднялись на водораздел Оскола и Дона. Исходной точкой были ворота рек Валуй и Черная Калитва между которыми проходил Кальмиусский шлях. Новообразования на шляхе. Андрей Бажко указывал на то что рисунок логов меняется со временем и по пути мы действительно встретили характерный пример таких изменений. Более того этот новый овраг рос как раз напротив одного из курганов на шляхе. На это обстоятельство можно ответить тем, что в большинстве случаев рисунок логов известен по планам генерального межевания конца 18 века, которые создавались по азимутному принципу, то что чертежник видел перед собой. Вид на долину Тихой Сосны с Меловыми Берегами. Идеальная ровность водоразделов. Об этом я уже писал описывая Муравский и Изюмский шляхи. На юге ровная как стол степь - это привычная среда обетания для кочевника. Совершенно очевидно что встречая ровные как стол участки водораздела в лесо-степи кочевник не мог не испытывать чувство узнавания. Похожие статьи на тему белгород Мученических полков сопричастники ПРАВОСЛАВИЕ.RU Классные и смелые идеи из Белгорода URBANDZEN Что посмотреть в Белгородской области? Я - Путешественник Не пропустите новые публикацииАндрей Словохотов Понравилась статья? Комментарии Войдите, чтобы комментировать статью Вам может быть интересно

Из историй о Горине как о человеке, коих я слышал не мало, запомнились три.

истории о Василии Яковлевиче Горине.



В них сквозь народный юмор проступает неординарная личность, чей организационный талант проявился в непростых условиях русско-украинского пограничья.



1. Один давний знакомый Горина много и долго просил того похлопотать о ордене или медали.
В.Я. в конце концов похлопал себя по груди и сказал:
Ты не поверишь. Мне. Дважды Герою Соц. Труда не дают!



2. Жил в Бессоновке человек которому не везло в воровстве. Его поймали раз, другой, третий.
Горин вызвал его к себе и говорит:
Ну ты видишь не твое это занятие. Давай я тебя на работу лучше устрою.



3. Жена Горина вошла в магазин в дорогой шубе.
Бессоновец известный своей удалью схватил нож рухнул на колени, и отрезав кусок шубы произнес:

Здесь и моего труда часть матушка.

РАЗУ СКАЖУ ЧТО ЗДАНИЕ ОЧЕНЬ КРАСИВОЕ! ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ! МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ!

Главное что у Сюзора получилось совместить многое в малом.



Но это же поздняя эклектика и полный трешак...







История этой постройки Сюзора имеет три важных значения для Санкт-Петербурга!.



1. Во первых после строительства этого по сути банка (общество взаимного кредита) Сюзор строит рядом из главных памятников модерна Дом Зингера. Поэтому легко стоя на набережной Грибоедова размышлять о том как поздняя эклектика "перешла" в модернКрутой



2. Во вторых Сюзор строил самые разнообразные типы зданий, доходные дома, бани, больницы и так далее, но именно этот "банк" одно из програмных произведений архитектора, не просто проект, а можно сказать манифест поздней эклектики, где всего должно быть много, украшений деталий, форм.

Для начала я отметил три ризалита и четыре (!) бычьих глаза "оль де бефа".



Совсем как у Достоевского, который в маленьких историях критиковал позднюю эклектику:





кроме "ольдебефов" непременно должны быть статуИ (с ударением на последние И) у которых как известно нету...



В поздней эклектике "бабы" должны быть повсюду. И Сюзор их размещает сбоку, сверху и снизу))))

Извеняюсь баб сверху не одна а конечно же больше))))







Лично сам Сюзор из всех украшений любит банальный дощатый руст сделанный крупно. Это просто, дешево, эффективно и сердито. И поэтому в этом здании он тоже есть! Но что бы это была эклектика. Руст должен быть не везде. А по бокам, внизу и в центре это нормально)



Но вот сухарики, они же дентикуллы. У обыкновенной эклектики или классики они могут быть (не обязательно) вверху по фасаду.



А в поздней эклектике этого должно быть много, очень много! Мешок с сухарями а не дом







Конечно же форма окон и сандриков должна меняться. Внизу пустим аркаду, на втором этаже конечно же окна с сандриками, а окна третьего этажа обведем картушами. Идеальный вариант для "макияжа" на сельскую дискатеку пьяной пятидесятилетней дамы.



ЗАПОМНИ ЖАЛКИЕ ЛЮДИШКИ САНДРИКИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАЗНЫХ ТИПОВ!!! И НЕ ТОЛЬКО НА ВТОРОМ НО И НА ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ









Неужели мы накрасились и уже готовы?



Твою ж мать мы забыли про балясины!

Те самые которые товарищ Сталин в сталинском ампире по всей стране раскидал!





конечно же должны быть колонны! Поскольку классический ордер воткнуть нельзя, а барочную раскреповку некуда, то колонны просто будут торчать по бокам. Они там на ... не нужны, но нам попросту некуда воткнуть колонны



Вы должны понять и простить Зато колонны будут с разными ордерами и тело колонны делится на два уровня







Вы хотите на этом остановится? Но вы же забыли про железо! Самое время его присабачить!



Да вы помните наш подход. Сверху сбоку, мелкими деталями и конечно же внизу! Не забудьте про решетки на окна, балконы, карнизы и конечно же сверху надо поставить купол!



Уже почти готово! Но мы забыли про надпись! Здесь был Пауль Сюзор это не скромно. Остальное бессмысленно поэтому мозаикой напишем ОБЩЕСТВО ПЕРВОГО КРЕДИТА!





Конечно же у нашего здания должно быть самое БОЛЬШОЕ!!!


Не важно что! Главное САМОЕ! БОЛЬШОЕ!



Например центральный зал с окном!



Думаете всё? Но мы же поздняя эклектика, а не ранняя. Значит легкая ассиметрия уместна.





ВЫ ЕЩЕ НАДЕЕТЕСЬ ЧТО КОНЕЦ БЕЗУМИЯ БЛИЗОК. НО ВЫ ЖЕ ЧИТАЛИ ДОСТОЕВСКОГО. ТАМ СКАЗАНО ЧТО ДОЖЕВСКОЕ ОКНО ДОЛЖНО БЫТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО!





поставь дожевское окно брат! ЧЕМ Я Хуже ихняго дожа












Думаете с наведением красоты окончено? Ну вы же забыли про щипцы!





Вы думаете это всё? НА САМОМ ДЕЛЕ БАБ, САНДРИКОВ И ПРОЧИХ ВАЖНЫХ ДЕТАЛЕЙ БЕЗ КОТОРЫХ НЕ ОБОЙТИСЬ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ!



НАПРИМЕР САНДРИКИ ЕСТЬ И НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ, А БАБЫ НАД АРКОЙ!





ВОООБЩЕМ КРАСОТА ЭТО КОГДА ВСЕГО МНОГО И ЖИРНО

Возможно ли реконструировать Муравский шлях?





Або военым способом век свой увесь травил,

Въ полях диких коло шляхов Муравских татар длавил.

Киевская летопись.



Ко всему вышесказанному я прибавил бы еще,

что занимающемуся историческою географией

России мало одной кабинетной работы: ему

необходимо широкое знакомство с какою-нибудь

избранною окраиной России...

Кузнецов С. К. Русская историческая география...



Расстояние по прямой между Крымом и Москвой более 1200 километров. Поэтому, изучение дорог для истории взаимоотношений Крымского ханства и Московского государства в 16-17 веках всегда будет актуальным. К сожалению, тема эта остается до сих пор малоисследованной. А там, где исчезает знание появляется миф…



Летом 2009 года автор этой статьи стоял в Белгородском районе Белгородской области на водоразделе рек Ворсклы и Уды. Под моими ногами лежал Муравский шлях – главная дорога из истории противостояния Крыма и Москвы. За спиной была русско-украинская граница, глаза смотрели в сторону Москвы. В руках я держал распечатку с текстом Книги Большого Чертежу с описанием Муравского шляха. Мне предстояло соотнести современную географию Белгородской, Курской, Тульской, Орловской и Московской областей с источниками 16-17 века. Главной проблемой моего «похода на Москву» была разница между современной реальностью и средневековыми текстами, чертежами и картами.

С одной стороны, современный пейзаж сильно отличался от средневекового пейзажа девственной природы. Леса были большей частью вырублены, поля распаханы, реки запружены, дороги заасфальтированы. С другой стороны, отрывочные или поверхностные источники средневековья если и говорили о каком-то участке дороги, то делали это поверхностно и часто с использованием давно забытых терминов и правил. На соотнесение текстов и реальности у меня ушло более десяти лет.

Труды предшественников, или историография. Главная проблема авторов, писавших о Муравском шляхе, была в том, что они никогда на нём не были, либо посещали его случайно, эпизодически, а затем писали восторженные эмоциональные отзывы. Второй проблемой для всех историков и литераторов, можно сказать настоящим камнем преткновения, стала Книга Большого Чертежу.

Первооткрыватель КБЧ В. Н. Татищев прислал один из ее списков в Академию Наук в 1745 г, а впервые опубликовал ее Н. И. Новиков в 1773 г. Оба эти события лежат между разорением Крыма Минихом в 1736 г. и присоединением ханства в 1783 г.

Впрочем, ни В. Н. Татищев, ни Н. И. Новиков не предполагали, что в последующие века КБЧ станет одним из главных источников о татарских шляхах. В научный оборот они вводили ни универсальный свод знаний о дорогах, а древнейший из источников по русской географии:
«токмо книга, именованная Большой Чертеж осталась».
Любопытно, что собственные географические работы В. Н. Татищева, насколько это можно судить по краткому их изданию, вовсе избегают детального описания каких бы то ни было дорог.
Вот и КБЧ В. Н. Татищев характеризует, не поднимая вопрос о коммуникациях: "В ней описаны все реки, озера, горы и знатные селения с розстоянием". Вторит ему и Н. И. Новиков, в его пространном названии КБЧ тема дорог не звучит вовсе:

«Древняя российская идрография содержащая описание Московского государства рек, протоков, озер, кладязей, и какие по них городы и урочища, и на каком оныя разстоянии»[10].



Вторым парадоксом в истории изучения шляхов стала странная мода на отвлеченное цитирование КБЧ всякий раз когда речь заходила о Муравском шляхе. Один единственный, не совершенный и малоизученный источник становится своеобразной Библией ссылки на которую, как на не подлежащий обсуждению и сомнению авторитет, достаточно.

Автор данной статьи не задавался целью кропотливого поиска первоисточника этой моды. Однако на рубеже середины 19 века нельзя не отметить двойственность этого процесса.

Во-первых, очередной издатель КБЧ Спасский в 1846 г. предпринимает попытку умозрительно соотнести ее данные с современной картой. Во-вторых в 1851 году граф Алексей Уваров публикует свой труд «Исследования о древностях Южной России и и берегов Черного моря»[11].



При этом целый раздел одной из глав А. Уваров называет «Муравский шлях». О самом шляхе Уваров умалчивает, лишь путано перечисляя в сноске ряд топонимов из КБЧ. Но опираясь на данные КБЧ, автор излагает свои представления о назначении степных курганов.

Как я заметил и выше курганы определяли иногда в степях направления пути но кроме того некоторые дороги были известны всем по причине частых по ним переездов. Дорога по которой я ехал в древности соединяла между собой север и юг. По Муравскому шляху проходило все что отправлялось в древнюю Тавриду[12]..



Настоящий очерк истории Курского края не может быть посвящен особенно подробным исследованиям по древней географии, и потому здесь не пускаемся мы в определение и тчоное приурочение всех местностей, где располагались сторожи. При всем том нельзя не заметить, что с одной «стороны росписи сторож могут служить важным пособием, как при определении разных урочищ, упоминаемых в летописях, так в особенности при изучении географии Русской Земли по «Книге Большаго Чертежа», с другой же стороны «Списки населенных мест», не смотря на многия в них ошибки, могут быть признаны главнейшим пособием при возстановлении «Большого Чертежа», чего доселе у нас не сделано, даже и после вызова на премию от Императорскаго Русскаго Географического Общества.

Как нередко ошибочны определения к приурочения названий, встречаемых в Книге Большаго Чертежа, - можно привести следующий пример, относящийся к Курской губернии. Г. И. Спасский, в своем издании «Книги Большаго Чертежа» (Москва 1846), к словам текстам Книги (стр 13); «А от Масляного долу к Думчему Кургану верст с 20; а Думчей Курган на Муравской дороге, от Донца Северского верст с полтретцать. А от Думчаго Кургана, из под Муравской дороги, вытекла река Псел» - присовокупляет примечание (стр 217 и след), к котором говорит, что Думчий Курган должен быть Курской губрении в Суджанском уезде. Это совершенно не так. Думчий, или как он ныне называется , Думный курган находится в уезде Корочанском (№937), на проселочном тракте из Белгорода в Ливны, в точке пересечения его с почтовою дорогою из г. Обояни в г. Корочу. Этот же проселочный тракт, при хуторе Маслов Дуб (№939), пересекает «дорогу Сагайдак» иначе «Муравку», т. е. старинный Муравский шлях. Недалеко отсюда в Обоянском уезде и источники Псла. В этой же местности, в уезде Старооскольском и вершина Котлубанской Семицы (№№ 2192, 2201 и 2313) или Семицких Котлубанов Книги Большаго Чертежа; недалеко здесь и деревня Юшкова (№2190…) – те «Юшковы Бояраки», из которых, по книге Большого Чертежа, вытекли Семицкие Котлубаны.

Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. - СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885. стр 25. Артемьев,_Александр_Иванович

Интересно отметить, что брат Ростилава Львовича Евгений Марков был автором единственной работы в отечественной дореволюционной историографии, в которой поднимался вопрос об археологическом изучении татарских шляхов[21]:

Определенный итог состоянию дореволюционной историографии подвела статья 1909 г. А. Ловягина. „Татарские шляхи XVI и XVII веков на юге России“[22]


Татарские шляхи по разным направлениям пересекают весь юг России. Систиматического изучения этих шляхов до сих пор не было. Между тем, по актам и другим памятникам 16-17 веков можно бы составить себе довольно точное представление об их направлении. Нельзя думать чтобы раскопки по пути шляхов во многих случаях не оправдали трудов тех археологов, которые бы ими занялись. Путь по которому целыми веками возили награбленные во время набегов предметы, не может быть лишен археологического интереса.

Не бесполезно, поэтому, будет представить в связном очерке, хотя бы кратко, систему главнейших татарских шляхов на юге России.



Развивая свою мысль А. Ловягин отмечал:



Общеизвестны зато и многократно уже привлекали к себе внимание шляхи Муравский, Изюмский и Кальмиусский - три главные дороги, которые вели через Южную Русь к Перекопу.



Без упоминания об этих шляхах не обходится ни один из бытописателей родной старины, которому приходилось говорить об отношениях к татарам в 16-17 веках. Однако нельзя сказать, что бы до сих пор точно и детально было указано их пролегание, и нет карты, на которой , вполне согласно с сохранившимися документами, было бы хотя с приблизительной точностью вычерчено направление этих путей.


Таким образом работы Маркова и Ловягина указывали верный путь для отечественной историографии в деле изучения шляхов. К сожалению советская историческая наука им не пошла.

Она продолжала глядеть на татарские шляхи через призму Книги Большого Чертежу, работ Платонова и Багалея. Эта догма была закреплена в работе 1932 г. В. В. Сыроечковского Пути и условия сношений Москвы и Крыма на рубеже 16 века.:

Главными степными дорогами конца 16 в, как известно были: посольская или московская дорога, шедшая на Тулу, Мценск, Кромы и Курск, и точно очерченные в "Книге Большого Чертежу" Муравский шлях, его восточная ветвь - Изюмский шлях - и еще дальше к востоку - Кальмиусский шлях. (Направление этих дорог см. у Д. И. Багалея (Очерки из истории колонизации степной окраины, 23-27) и у С. Ф. Платонова ("Очерки по истории Смуты" 62-65) [23].

Последствия такого пренебрежения легко обнаружить, например, в знаменитой работе А. А. Новосельского. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. При ближайшем рассмотрении она оказывается свидетельством географической безграмотности автора, очевидным образцом «блуждания в трех соснах». Вот один из примеров «логический построений» известного историка:

В течение 30-х годов было построено 10 новых городов и возобновлен г. Орел. Эти новые города были размещены следующим образом: со стороны Ногайской дороги— Козлов, Тамбов, Верхний и Нижний Ломовы (1636 г.); со стороны Калмиусского и Изюмского шляхов: Усерд (1637 г.), Яблонов (1637 г.) и Короча (1638 г.), Чернавск (1635 г.), а несколько севернее уже за линией Б. Сосны — Ефремов (1637 г.) и далеко впереди, между Изюмским и Муравским шляхами, Чугуев (1639 г.). (выделено нами — А. Г.) Замечательно, что ни одного нового города не было построено со стороны Муравского шляха[24].

К сожалению ни представленные факты, ни конечный вывод не соответствуют действительности. Город Ефремов находится в верхнем течении реки Красивая Меча и лежит не севернее, а южнее линии река Быстрая Сосна. Так как после переправы через реку Сосну Муравский шлях сначала идет в междуречье Быстрой Сосны и Красивой Мечи, а затем огибает верховья Красивой Мечи, очевидно, что город Ефремов был построен вблизи от этой дороги. Город Чугуев, по указанию самого Новосельского. находится между Изюмским и Муравским шляхом. О том, что Чугуев построен в том числе и для наблюдения за Муравским шляхом свидетельствуют многочисленные документы, старейший из которых «Роспись польских дорог», опубликованный Багалеем, а наиболее известный за авторством Якова Острянина:

И государь бы их пожаловал, велел им быть в своей государеву державе, в Московском государстве, и пожаловал бы государь велел их устроить на вечное житье на поле на Муравском шляху на Северском Донце на Чюгуеве городище».[25]

Безграмотность Новосельского, учитывая, что он исследовал именно проблему московско-крымского противостояния, кажется вопиющей.

Еще одним характерным направлением отечественной историографии, которое безусловно отвлекло от изучения шляхов стало написание работ с детальным рассмотрением засечных черт Московского государства[26]. Зародилось оно еще в 1916 году, но наибольший расцвет получило в работах В. Г. Загоровского.

При всей необходимости подобных обзоров следует указать на то что они способствуют неправильному представлению о татарских набегах и русской колонизации, которые предстают в них зачастую как борьба вдоль определенных укрепленных линий протянувшихся преимущественно с запада на восток. Нам же эта борьба за Поле представляется прежде всего противостоянием на шляхах, то есть вдоль линий протянувшихся с севера на юг. Очевидно что истина лежит в синтезе обеих походов.

Отсутствие адекватных иследований академического уровня естественным образом порождает ошибки тех кто занимается иследованием отдельных уездов и краеведением. Невозможно ставить в вину иследователям локальных территорий непонимание исторических феноменов для осознания которых следует изучить громадный регион.

Так например в безусловно очень важном и редком издании М. А. Мацука Город Ливны и Ливенский уезд в 1615-1616 году 2001 года следует совершено ошибочное замечание:

а по территории соседнего Елецкого уезда проходил Муравский шлях, который недалеко к югу от города Ливны соединялся с Изюмским шляхом[27].

Позицию краеведов в личном письме к автору данной статьи исчерпывающе сформулировал Г. Г. Лазарев – человек сделавший необычайно много для популяризации темы Муравского шляха и Судбищенской битвы. Позволю себе его процитировать:



"Но я, хотя и поставил в Судбищах два года тому назад указательный знак "Муравский шлях" до конца не уверен, что он всегда пролегал через мои любимые Судбищи".





Современные описания событий на Муравском шляхе выполнены более взвешно. Хотя и среди них не редко встречаются откровенные неудачи.

Так автор из Белгорода А. И. Попков в ряде своих работ проводит одну и ту же мысль:

В Днепро-Донской лесостепи пролегли татарские дороги-сакмы, огибавшие лесные массивы и крупные реки. Путь прокладывался, как правило, по водоразделам Дело в том, что на высоких участках степи весной снег сходил раньше, земля здесь высыхала скорее, и быстрее появлялась трава, необходимая для татарских лошадей. (стр 60) [28].

Остается лишь засвидетельствовать, что татарские шляхи знали и пути через крупные леса (к примеру Пузацкий и Изюмский), форсировали крупные реки (Донец, Сосну, Упу). И уж конечно не быстрое появление весенней травы на водоразделе определяло движение крымского войска. Выбитый лошадьми узкий гребень водораздела вообще не может служить надежной кормовой базой для десятков тысяч лошадей.



Примером удачного современного авторства является работа А. В. Зорина «Возвращение Урак-мурзы: тактика курских служилых людей в борьбе с татарскими набегами»., опубликованная в 2008 г.

Детально анализируя небольшой по масштабам набег 1623 года А. В. Зорин удивительно точно, созвучно идеям высказанным в нашей статье и дореволюционных статьях Маркова и Ловягина, резюмирует задачи, стоящие перед каждым ученым, занимающимся темой татарских дорог (набегов по ним производившихся):

Дополнительный анализ уже известных материалов и соотнесение их с топономикой и топографией Курского края могут значительно уточнить картину набега, выявить характерные особенности ведения военных действий на южном порубежье, связать применяему в ходе их тактику с особенностями той местности, на которой они разворачивались[29].

Примером иного порядка предстает выполненная на высоком профессиональном уровне статья В. В. Пенского о сражении при Судбищах 1555 г., опубликованная в 2009-м. В 2012 автор включил ее в состав книги о противостоянии Ивана Грозного и Девлет Гирея. Колличество ошибок в обеих публикациях превышает все разумные пределы.

Публикации В. В. Пенского всегда располагают к себе хорошо составленной историографией и огромным числом ссылок. На восемь страниц текста статьи о Судбищах их приходится семьдесят пять.

К сожалению, приходится констатировать, что колличество не всегда переходит в качество. Локализуя место сражения, В. В. Пенской засыпает читателя статистикой 19-20 веков, вплоть до указания числа жителей в ближайшем селе. Подобный прием информационной войны с собственным читателем вызывает недоумение. Не совсем ясно, какое отношение эти сведения имеют к битве 1555 года:

Несколько слов о географии места сражения. Судьбищи – название урочища, располагавшегося на северной окраине Поля, в верхнем течении реки Любовша. Здесь смыкались две главные татарские сакмы, по которым они ходили на Русь – Муравская и Калмиусская. Позднее здесь возникло одноименное село. В середине 19 века оно входило в состав Новосильского уезда Тульской губернии и насчитывало без малого 1000 жителей. Располагалось село северо-восточнее от ж/Д станции Хомутово, возле тракта, соединявшего Новосиль и Ефремов. Согласно современному административному делению Судбищи находятся в Хомутовском районе Орловской области. До наших дней сохранились и остатки самого урочища, возле которого и произошла эта «ознаменованная славой отчаянной битва».

Еще большее недоумение вызывает источник статистических сведений на который ссылается В. В. Пенской. Его название не порождает ассоциаций с академической наукой: «Россия. Полное географическое описание нашего отечества : Настольная и дорожная книга для русских людей»[30].

Что же касается заверений В. В. Пенского о том что у Судбищ смыкаются Муравская и Кальмиусская сакма и о том, что до наших дней сохранились остатки самого урочища, то оба эти утверждения не подтверждаются современными данными археологии и введенными в научный оборот источниками.

Не сумев верно обосновать локализацию места сражения, еще больше ошибок В. В. Пенской допускает при описании предшествующих битве событий на Муравском шляхе.

Поскольку собственно сражение у Судбищ предворяло многодневное преследование русским войском татарского, перед иследователем событий 1555 года стоит непростая задача реконструкции значительных отрезков Муравского и Изюмского шляхов.

В работе В. В. Пенского нет и намека на попытку эту задачу решить.. Лишь изредка автор снисходит для того что бы в категорической форме сделать ссылку на КБЧ:

Очевидно, что Шереметьев с товарищами повернул назад и скорым маршем пошел назад по Муравскому шляху к Думчеву (так в статье В. В. Пенского) кургану, у истоков Псла, «от Донца от Северского верст с пол-30…» (севернее нынешней Прохоровки).

Однако очевидно совсем иное. Думчей Курган находится северо-западнее Муравского шляха[31], а следовательно в стороне от маршрута войск Шереметьева. Повернув к Думчему кургану Шереметьев бы оказался на Пахнутцевой дороге и избежал бы столкновения с ханом. В. В. Пенскому следовало бы учитывать особенности подачи материала в КБЧ. В ней могут указываться топонимы лежащие от дороги на значительном расстоянии.

К сожалению, последующие колличество географических ошибок таково, что гораздо проще заново описать маршрут русского войска, чем рецензировать статью В. В. Пенского. Откровенное не желание считаться с исторической географией ставит под сомнение научную ценность этого, который полностью соотвествует знаменитой формулировке Крымской войны: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».

Впрочем от разбора географических ошибок В. В. Пенского мы уклоняемся лишь затем, что-бы обратиться к его ошибкам терминологическим. Не представляя себе географических условий в которых проходило преследование русским войском татарского автор оказывается не в состоянии объяснить термины, употребляемые в источниках. К примеру В. В. Пенской считает что Шереметьев «повис на хвосте у Дивлет Гирея»:

«Когда основные силы Дивлет Гирея примерно 29-30 июня скорым маршем… двинулись на Тулу, Шереметьев к этому времени «повисший» у него на хвосте, решил атаковать ханский кош.

Констатируем что при описании событий 16-17 века принято говорить «сел на хребет. На это в частности указывал Г. Ф. Карпов:

Когда одна Орда преследовала другую, то говорилось, что преследующая "томит" врага и находится у него на "хребте"[32].



А следовательно Шереметьев ни на ком не вис. Согласно представлениям того времени он просто занял выгодную позицию зайдя в тыл неприятеля. Об этом кстати сообщает А. Курбский: «а Иоан Шереметев над главою его идет за хребтом»[33].



Ошибку такого же рода В. В. Пенской совершает описывая начало сражения под Судбищами, указывая что татары перемещаются по шляху «пачками»:



На первых порах сражение разворачивалось благоприятно для русских. Татарское войско сильно растянулось на марше и вступало в бой по частям, «пачками». Это позволило Шереметьеву успешно отражать атаки неприятеля и контратаковать.



Но нигде в источниках мы не находим термина «пачки». К тому же ввод сил по частям противоречит азам военного искусства. А ведь татарский хан, и это признает В. В. Пенской прославился «великой ревностью к войне».

Совершенно очевидно, что в действиях татар прослеживается типичное для военного искусства решение связать действия русских частью своих сил и выиграть время для манера и перестроения.

Факт того, что Шереметьев «стоял на смерть» свидетельствует о том что шансов у русских уйти не было. Последовательное появление нескольких «волн» наступающих татар, а затем главный сокрушительный удар это вовсе не война пачками.

Морской термин «волна» употреблен здесь не случайно. В источниках 17 века такие действия татарского войска описываются в терминах применимых к приливу:





А татарове стали многие люди прибывать, и я отшел во Мценск отводом, ни одного ратных людей человека не утерял и мценян уездных людей не дал ни одного человека взять[34].

Вчитываясь в описание Судбищенской битвы нельзя не прийти к выводу, что Шереметьев совершил ряд последовательных ошибок, позволив сначала татарам дать себя связать боев, а затем быть выманенным для атаки.

Впрочем терминологические ошибки не преготива одного автора, а системная болезнь нашей историографии. Так в новейшей статье Д. М. Володихина «Царев приход» на Оку 1541 года отмечается:

Мелкие набеги крымцев быстро сделались обыденностью. Раз в несколько лет происходил крупный крымский набег на южные земли Московского государства, или, как называли подобного рода акции в летописях и разрядных книгах – «царев приход», царевичев большой приход», «приход в силе тяжкой»[35].

Остается лишь указать на то, что весьма бедный язык источников 16-17 века знает несколько стадий движения ханского войска. Причем отмеченный Д. М. Володихиным «царев приход» является последним этапом. Ему предшествуют царёв поход:

А Моисеико Дементьев побежал ис Крыму спустя после царева прихода неделю, а про царев поход сказал, что походу его нельзя быть никуды, потому что многие люди вымерли поветрием»[36].

Но и это еще не главная тонкость правильного описания событий на Муравском шляхе. Информация о «походах» и «приходах» царя отражают некоторую географическую и временную разницу между отправителем и получателем сообщения. Следует учитывать, что в 16-17 веках современных средств связи не было. Сам же процесс движения татар по шляху (будь то приход или поход) в КБЧ называется «царев ход»: «а ходят в тот брод татарове, как бывает царев ход мимо Тулы». Таким образом, даже в название статьи Д. М. Володихина вкралась ошибка.

На этом новейшем иследовании позволим прервать себе свой краткий историографический обзор. Надеюсь что удалось показать что тема татарских шляхов оказывается и вечно актуальной и незаслуженно мало изученной. Остается лишь надеяться, что в ближайшем будущем она привлечет внимание новых исследователей.