Дубяков Николай Иванович, 211 воздушно-десантная бригада : ВГД

История моего поиска с помощью форумчан:

1. По полевой почте 1904 выдает:
- 88 кавалерийская дивизия,
- 1 воздушно-десантный корпус (2 формирования).

Про 88кд беглым поиском ничего не нашла.
Плюс в кавалерии не роты, а эскадроны.

Пока остановилась на изучении 1 вдк.

2. Про 1 вдк узнаю следующее:
"В начале осени 1941 года Куйбышевское пехотное училище было переформировано в Куйбышевское воздушно-десантное командное училище. Здесь в Приволжском военном округе формировался новый 1 воздушно лесантный корпус."

Есть совпадения по региону, а также времени формирования 1 вдк и призыва Николая. Дополнительный аргумент - возраст, по карточкам на ОБД и Памяти народа - в десантном корпусе много совсем юных ребят.

3. 1 вдк состоял из трех бригад п: 1, 204 и 211 вдбр:
"1 вдбр в марте 1942 года была направлена на Волхов, где планировалась её участие в высадке десанта, в ходе дальнейшего продолжения Любанской операции. Однако высадки десанта не было и весной бригада вернулась в Подмосковье.

Один батальон 204 вдбр в феврале 42г. был выброшен в районе окружения 29-й армии Калининского фронта для помощи прорыва её из окружения. В марте-апреле 42г вся 204 вдбр принимала участие в Демянской операции. Переброшенная на автомашинах в фронту и просочившись через разрывы в линии фронта десантники действовали в тылу кольца окружения Демянской группировки. Целью их был захват аэродрома, с которого шло снабжение окруженных немцев и диверсии в тылу у них. К сожалению слабое вооружение десантников и недостаток снабжения не позволил им успешно решить поставленные задачи. Бригада понесла большие потери. Почти не получая снабжения, имея много раненых части бригады прорвались к своим в середине апреля 42г.

211 вдбр использовалась для помощи в прорыве кавкорпуса Белова из окружения. Еще в феврале 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова прорвался в тыл немецкой группы армий Центр, позже в районе действия кавалеристов был высажен 4 воздушно-десантный корпус. Действуя в тылу врага нашим войскам удалось освободить большой район вместе с городом Дорогобуж. Однако с наступлением весны, когда дороги в лесном районе подсохли, немецкое командование приступило к операции по разгрому группы Белова. В конце мая 1942 года стало ясно, что малочисленным частям 1-го гвардейского кавалерийского и 4-го воздушно-десантного корпусов удерживать дальше занимаемые в тылу противника районы становится трудно. Прорвать кольцо окружения извне не удавалось. Для вывода остатков группы Белова из окружения была подготовлена воздушно-десантная операция к которой привлекались 23 и 211 воздушно-десантные бригады. В течении трех ночей (29 мая -3 июня) бригады были высажены в тылу у немцев. Совершив 200 километровы рейд в тылу врага десантники вместе с остатками 4вдк и кавалеристов Белова прорвались к своим 23 июня 42г.. Потери при прорыве были очень тяжелыми (есть данные что из 2500 высадившихся обратно прорвалось только 200 человек), однако группа Белова была выведена из окружения."

По 211 вдбр совпадает главное - дата операции и дата отправки письма Николаем.
Дополнительно на ОБД и Памяти народа есть минимум 7 карточек с той же полевой почты и в те же даты (25-30 мая 1942 года).

Предполагаю, что погиб в составе 211 вдбр в составе этой операции.

Даже если он не входил изначально в состав 211 вдбр, а был в 1 или 204 бригадах, то все равно был десантирован в составе 211 вдбр:
"Перед десантированием по решению генерала В.Г. Жолудева за счет минометных подразделений корпуса в 211 вдбр был сформирован минометный дивизион старшего лейтенанта В.Б. Миронова".
Из биографии М.И. Шилина, командира 211 вдбр - https://disk.yandex.ru/d/zzEY6_ojczHb8g

4. Пока что кратко изучила события этой операции:
Воспоминания В.Б. Миронова - командира воздушно-десантного минометного дивизиона 211 вдбр:
В тяжелых боях на Смоленщине у нас погибли все документы. В Подольском архиве Министерства обороны хранится лишь ведомость на выдачу денежного содержания десантникам, улетевшим на смоленскую землю и приказы командования Западного фронта о награждении отличившихся в боях десантников. Кроме того, сохранилось еще одно подтверждение — это статья (покойного теперь) генерала П. А. Белова в военно-историческом журнале № 8 за 1942 год — «Пятимесячная борьба в тылу врага". Но он больше написал о кавалеристах, о десантниках же лишь упомянул. Что касается памяти героев, оставшихся в живых (адреса которых теперь стали известны}, она свежа, как и раньше, и бережно хранит события 1942 года.
Итак, 211-я воздушно-десантная бригада под командованием замечательного командира, бывшего чапаевца и исследователя парашютов Мефодия Ивановича Шилина поднялась в воздух с московского аэродрома в ночь с 29 на 30-е мая 1942 года. Множество самолетов ПС-84 сделало круг над затемненной Москвой и взяло курс на Смоленщину. Линия Западного фронта проходила под Вязьмой, Город горел, а на юг от него с высоты 5,000 метров видны были мелькающие огоньки. Это вражеские зенитчики обстреливали нас из пушек и пулеметов, освещая наши самолеты голубыми лучами прожекторов, Жертв у нас не было. Мы успешно прорвались в Дорогобужский и Ельнинский районы под прикрытием ночных истребителей.
На рассвете 30 мая состоялась выброска парашютистов. Я бросился в белую утреннюю мглу, и сразу же сердце словно обмерло от быстрого падения. Посмотрел на небо, оно все было усеяно парашютами. После приземления собрал штаб дивизиона в школе села Оэерище Дорогобужского района, а дивизион расположился в ближайших лесах севернее Ельни. 1-й батальон «крылатой» пехоты вместе с комбригом М. И. Шилиным, начальникбм штаба бригады майором Григорием Андрияновичем Бочаровым и комиссаром Павлом Дмитриевичем Котовым приземлился частью под Мытишино, а частью в пяти километрах южнее Дорогобужа. Сразу же все подразделения были брошены в бой.

Воспоминания сапера-десантника М. Богацкого - https://mviu60.3dn.ru/publ/vos...16-1-0-639
Прыгали мы на рассвете. Сбрасывали нас с высоты 1 500 м. Одновременно с нашим «дугласом» летело еще несколько «транспортников». Летчик вышел из кабины, сказал: «Приготовиться!» и открыл дверцу. Мы застегнули карабины с вытяжным фалом за трос и под «подбадривающие слова» летчика: «Быстрее, быстрее!», вываливались с борта самолета.
Когда парашют раскрылся, я посмотрел вниз и увидел только темные пятна, еще подумал: «Не дай Бог на ямы попасть». Приземлился, рядом десантники с других самолетов, из моих саперов увидел неподалеку только двоих. Начался сбор. Мы не успели даже собрать парашюты, как сбоку по нам открыли огонь из пулеметов, стоящие рядом со мной десантники падали, сраженные пулями. Мы, побросав парашюты, метнулись в ближайший лес, и в это время начался еще и минометный обстрел места нашей высадки. В лесу нас собралось всего человек 30, старшим по званию среди нас был один старший лейтенант, который принял командование над группой. Мы пытались найти ПДММ, но в лесочке не обнаружили ни одного десантного «мешка». Потом выяснилось, что разброс десанта и мешков получился слишком большим, и вообще, высадили нас не там, где намеревались. Мы углубились в леса, по дороге к нам присоединялись новые группы десантников, пока нас не собралось человек 200, среди нас был майор с картой и компасом. Он указал направление движения нашего сводного отряда, мы прошли всего какие-то полкилометра, как попали в засаду, по нам стреляли пушки и минометы, пулеметы били по нам с расстояния каких-то 100 м. Мы вступили в перестрелку, и с потерями, отошли в лес.
Так продолжалось несколько дней, бесконечные перестрелки, куда не сунемся – везде засады, нас гоняли по лесам, кругом огонь. У нас уже подошли к концу боеприпасы, кончилось продовольствие и наше положение становилось отчаянным. И тут мы встретили в лесу десантников генерала Казанкина из 4ВДК и кавалеристов Белова.
Но их положение было еще хуже нашего, они провели в окружении в лесах с начала года, и у них давно был каждый патрон на счету, а на кавалерийских лошадей было больно смотреть, это были не кони, а скелеты обтянутые шкурой. Мы голодали, все десантники сбились в группы, уже не было точного разделения по батальонам, и немцы нас методично преследовали и добивали. Мы прорывались то в одну, то в другую сторону, разрозненные группы бродили по лесам, снова сливались в крупные отряды, но после очередного боя десантники вновь рассыпались по лесам, и снова начиналось сумбурное и хаотичное движение в кровавой кутерьме, то на восток, то на север. Хаос и неорганизованность, командиры не знали что делать, куда идти, как выбираться из этого огненного кольца. Все время рядом кого-то убивало…
Постоянные бои и мелкие стычки с немцами, бесконечные бомбежки и артобстрелы лесов, в которых мы скрывались. Патроны к автомату у меня давно закончились, я подобрал на поле боя винтовку – «трехлинейку», но свой ППШ не бросал, так как боялся, что если выйдем к своим, то меня расстреляют за утрату личного оружия. За все время нахождения в тылу врага мне ни разу не пришлось что-либо подрывать или минировать, я воевал «не по специальности», а как простой командир десантного взвода.
Мы были предельно измотаны, одна мысль – чтобы пожрать?, кругом только сожженные деревушки, нам негде было взять провиант. Немца убьем, так к трупу сразу под огнем бросалось по десять человек, искать хоть какую-нибудь еду в солдатском ранце.
Один раз нашей группе повезло, мы закололи полудохлую клячу, и стали жарить конину на костре, каждому достался кусок мяса, а соли у нас не было. И только развели костер, как по нам открыла точный и прицельный огонь немецкая артиллерия. Мы побежали, на ходу рвали зубами сырую конину. Эта беготня с перестрелками, без сна и отдыха, от смерти, от немецкого преследования, продолжалась до самого дня прорыва из окружения.
Самое страшное, что мы ничем не могли помочь своим тяжелораненым товарищам, их негде было оставить и нечем лечить, и с собой всех вынести мы не могли… Об этом конечно лучше молчать, но выжившим десантникам пришлось жить дальше с этим тяжким грузом на душе.
Где-то в конце июня наша группа вышла к Варшавскому шоссе, в лес, где скопились остатки всего «Вяземского десанта», потом сказали, что в этом месте собралось почти 2 с половиной тысячи человек. Немцы заметили нас и стали бомбить лес, поднялась бесконечная стрельба со всех сторон, но по этой стрельбе мы точно определили, где находится линия фронта. И ночью раздалась команда: «Бегом! На прорыв! Вперед!», и мы, как обезумевшие, бросились в атаку.
По нам велся огонь со всех сторон, мы стреляли по немцам в упор, тратили последние патроны, кололи их штыками, кругом слышались крики и мат. Рядом со мной бежал на прорыв товарищ, ему пуля попала в грудь, он только успел произнести: «Мама»… и упал замертво на землю…
А мы шли дальше вперед, не останавливаясь, не подбирая тяжелораненых, все что-то орали, матерились, и стреляли, пока не поняли, что прорвались и оказались у своих. Это было ощущение великого счастья, хотелось всех обнять… Многие погибли при прорыве…

5. Ищу место возможного захоронения:
Крупное братское захоронение расположено в Алексино Дорогобужского района Смоленской области.
Согласно учетной карточке захоронения в него перезахоронены останки бойцов из могил ближайших мест, в т.ч. где непосредственно производилась высадка 211 вдбр.

Паспорт захоронения по списками- https://pamyat-naroda.ru/memorial/burial.php?id=261324205

Но в карточке не указано захоронение там бойцов 211 вдбр.
Логически понимаю, что их просто не могли хоронить в другое место отдельно от других. Так как происходившие там события просто не позволяли производить нормальное захоронение.

Дополнительно встретила карту (дата не известна) - видно, что 211 вдбр находится вблизи с 4вдк, бойцы которого захоронены в Алексино.

Дубяков Николай Иванович, 211 воздушно-десантная бригада

пропал без вести в 1942 году (найден - погиб 15.06.1942 г.)