353 Богучарский стрелковый полк 40-й стрелковой дивизии

Создавая школьный музей в селе Полтавка Богучарского района, мы со школьниками вели активную переписку с участниками гражданской войны, собирали фотографии, литературу, воспоминания. В результате поиска сначала завязалась переписка с Михаилом Булавиным, известным воронежским писателем. Он пригласил меня в гости. Встреча произошла в Воронеже в его маленькой комнатке. Он подарил свою книгу «Богучарцы» 1977 года издания, с личным автографом и пожеланиями, сообщил несколько адресов участников гражданской войны. Михаил Булавин рассказал, что есть еще одна книга «Богучарцы», написанная в 1933 году (Книга была переиздана в 1935 году, но впоследствии весь тираж был уничтожен – Е.Р.), коллективом авторов, и один из авторов Иван Врачев проживает в городе Москве, и дал его адрес. На этот адрес; проспект Вернадского дом 19, квартира 113, был выслан научный труд, где я попытался восстановить боевой путь 40 - ой Богучарской стрелковой дивизии по дням. Вскоре получил ответ, завязалась активная переписка. Только спустя 30 лет, начинаешь осознавать, какой ценнейшей информацией и неутомимой энергией обладал этот человек.
В моем архиве сохранилось лишь семь писем и несколько рукописей Ивана Врачева. В одном из писем он писал (именно писал, а не печатал): «Благодарю Вас за подарок – Ваш очерк интересно написан на солидном научном уровне. Вы даже готовитесь к изданию книги о 40 – Богучарской дивизии. Хорошая инициатива. А какие у Вас возможности, на сколько печатных листов планируется книга? Для меня это не праздный вопрос. Вы, Евгений Павлович, просите меня о воспоминаниях, а мне не надо писать воспоминания, потому что я давно написал монографию о Богучарской дивизии на 40 печатных листов, имею о своей работе положительные отзывы историков. Кроме того, у меня есть статьи и очерки. Кстати, я начну присылать их в музей. А есть ли у Вас возможности перепечатать их на печатной машинке? Не собираетесь ли Вы в Москву. Хотелось бы встретиться. Кстати адрес у меня новый, он указан на конверте. А телефон такой 131-16-61. Если ли возможно пришлите мне еще один экземпляр своего очерка. Всего доброго. Вам и Зое Михайловне. 16/ I.82. И. Врачев».
Сразу после открытия школьного музея «Боевой славы» в 1984 году, И.Я. Врачев прислал письмо: «Благодарю Вас и членов музея при вашей школе за присланную газету со статьей о начинании Вашей школы и приглашение на открытие музея. Очень тронут знаками Вашего внимания. Искренне приветствую юных краеведов и особенно инициаторов столь важного дела – выпускников школы Валю Червонную, Олю Золотореву, Нину Прядкину и других учеников, участвовавших в первых поисках. Для возможного пополнения фондов Вашего музея, посылаю Вам следующие материалы….4 апреля 1984 года. И. Врачев».
Все остальные письма приходили с обратным адресом, Ленинский проспект, дом 90, квартира 375. Однажды Иван Яковлевич прислал биографический очерк о И.Н. Домниче, написанный им в 1982 году для Воронежского краеведческого музея, а так же его фото. С его согласия очерк о И.Н. Домниче, был передан в местную газету «Сельская Новь». Каково же было удивление, когда газета вышла со статьей «Легендарный Домнич». Вместо подписи автора статьи Иван Врачев, написано И. Яковлев, А под фотографией Ивана Врачева, написано – И.Н. Домнич. Подумал, что произошла ошибка, да не. Известный местный краевед поведал мне тогда интересную историю об этой публикации..
Но сначала несколько вех из биографии Ивана Яковлевича Врачева. Дело в том, что когда в 1949, уже в третий раз в своей жизни он обратился к Иосифу Сталину о восстановлении в партии, то его арестовали, как бывшего троцкиста. Постановлением ОСО при МГБ СССР в 1950 году приговорен к 25 годам ИТЛ в лагере строгого режима на Крайнем Севере. В 1956 решением Комиссии Президиума Верховного Совета СССР освобожден со снятием судимостей и прекратила его дело "за отсутствием состава преступления". На заявление восстановление в КПСС было снова отказано.
А теперь вернемся к газетной статье в «Сельской нови». Дело в том в 1967 году в газете начали печатать статьи Ивана Врачева «Странички из дневника» по материалам книги «Богучарцы» издания 1933 года. После нескольких статей редактора «приструнили» сотрудники органов. Печать статьи И.Я. Врачева была прекращена. Вероятно, то же самое произошло и со статьей о И.Н. Домниче. Уже в 1989 году и в 1990 году в нескольких номерах газеты «Сельская новь» снова появились статьи Ивана Врачева: «В самом начале» и «Я был сторонником Троцкого». Но это была уже другая страна, наступила «гласность».
Переписка с легендарным «бывшим военным комиссаром 40-й стр. Богучарской дивизии» продолжалась довольно долго. Свои статьи на рецензию очевидцу и участнику революционных событий начала XX века. В 1990 году Ивану Врачеву послал очерк «Если сопоставить факты» опубликованный в газете «Сельская новь». В статье была предпринята попытка опровергнуть утверждение Александра Солженицына, описанного в книге «Архипелаг ГУЛАГ», что в конце 1917 года и начала 1918 года революционные трибуналы в глухих местах устроили «красный террор. Рассказывая о событиях тех лет в очерке, сообщалось, что в Богучарском уезде власть практически сменилась бескровно. «Начиная с 8 августа 1918 года, после приезда генерала П.Н. Краснова в Богучар было арестовано и заключено в тюрьму более 300 человек. Каждую ночь белоказаки расстреливали и убивали в Богучарском яру по 15 -20 человек… только в августе было расстреляно 115 человек, 213 человек подвергнуто зверским истязаниям». У крестьян отобрали 1326 лошадей, 1043 рабочих волов, были уничтожены многие посевы. Людей закапывали заживо в землю. В центре города расстреляли 28 красноармейцев. (Центральная площадь города почти 60 лет носила название Павших стрелков – Е.Р.) В расправах принимали участие донские казаки. В отместку в 1919 году именно богучарцы участвовали в подавлении Вешинского восстания, где уже «красный террор» был еще страшнее.
Иван Яковлевич не участвовал в подавлении восстания, так как возглавил дивизию в качестве военного комиссара 5 ноября 1919 года, но в городе Богучар бывал и хорошо помнил те события. В своем ответном письме он положительно отозвался об очерке.
Уже в другом письме в феврале 1987 года он писал: «Отрадно, что вы и Ваш коллектив проводит большую работу. О П.С. Грживо – Домбровском (П.С. Грживо-Домбровский с 17 августа 1919 года по 3 апреля 1920 года начдив 40- Богучарской стрелковой дивизии – Е.Р.) и у меня нет ничего. Знаю только, что по окончании гражданской войны, он жил в Калуге, был начальником военного училища. Относительно письма В.А. Васильева (Военный комиссар Богучарского уезда Васильев В. А. в мае 1921 года написал письмо В.И. Ленину. В письме он сообщил, «что часть участников мятежа против Советской власти, вспыхнувшего в ноябре 1920 года в Богучарском уезде, уцелела и организовала бандитскую шайку, которая совершает убийства партийных и советских работников» - Е.Р.) ничем помочь не могу. Вы переоцениваете мои возможности и доступа в Институт марксизма - ленинизма я не имею. Ваш очерк интересен. У меня гостил Евгений Иванович Габелко, он член ученого совета Воронежского краеведческого музея, я сегодня передам ему Вам очерк для музея. Когда немного поразгружусь постараюсь чем - нибудь пополнить Ваш музей. С приветом и пожеланиями успехов в вашем благородном деле. И. Врачев». В одном из своих писем он пообещал прислать воспоминания о В.И. Ленине, с которым беседовал в тех далеких сейчас для нас годах, да так и не прислал.
Работая над своей монографией совместно с краеведом и участником Великой отечественной войны Сыроваткиным В.Ф. приходилось общаться со многими участниками Гражданской войны и исследователями. Владимир Федорович Сыроваткин посещал Ивана Яковлевича Врачева в городе Москве и лично с ним обсуждал нашу монографию, сделал много поправок. Он же посоветовал нам грамотного рецензента - кандидата исторических наук преподавателя Воронежского государственного института Евгения Ивановича Габелко, у которого я учился в студенческие годы. Иван Яковлевич дал еще несколько адресов, среди них был и известный украинский краевед Николай Дмитриевич Головачев. В своем письме Н.Д. Головачев, поведал мне интересную историю, связанную с публикацией в 1957 году газете «Правда» статьи «Легендарная быль» Троепольского Гавриила Николаевича. Этот документальный очерк пользовался тогда широкой известностью, речь в нем шла о событиях Гражданской войны. В 1947 году Николай Головачев выступал с лекциями в Богучарском районе. Тогда же в районной газете «Коллективист» были опубликованы и несколько статей по истории края. В течении ряда лет он собирал и писал очерк о 40- Богучаркой дивизии. Когда рукопись поступила в союз писателей Воронежской области, Гавриил Троепольский взял и использовал из нее часть материалов и опубликовал в газете «Правда». Началась «шумиха». В спор вступились сначала Валентин Александрович Малаховский (Участник Первой мировой войны, участник Гражданской войны на стороне РСФСР, командир Богучарского 103 полка, кавалерийской бригады, начальник 20 –ой дивизии. Кадровый офицер РККА, участник Великой Отечественной войны, генерал-майор – Е.Р.), затем Иван Врачев и Михаил Булавин, а так же Совет ветеранов 40-й Богучарской стрелковой дивизии города Москва. Рукопись Г.Н. Троепольский вынужден был вернуть. Это же историю рассказывал мне Михаил Булавин.
Уже в 1989 году увидела свет книга «Богучарцы», издали ее в городе Богучар, рецензировал ее и рекомендовал в печать кандидат исторических наук В.М. Фефелов, тогда заведующий кафедрой истории КПСС Воронежского филиала Московского областного Государственного института физкультуры, научным редактором был Е.И. Габелко. Неоценимую помощь оказал Иван Яковлевич Врачев. В годы перестройки о И.Я. Врачеве писала столичная и мировая пресса. Знаменитая английская актриса Ванесса Редгрейв, как «ископаемую диковинку», возила его с собой в Англию, Испанию, Грецию и по всему миру. Приезжал И.Я. Врачев и в Воронеж, гостил у Евгения Ивановича Габелко. Дал интервью газете «Коммуна», в которой когда - то был членом редколлегии. В 1997 году переписка с Иваном Врачевым прекратилась, он умер не дожив до своего столетия всего год.

Р.S. И все же, кто он Иван Врачев. Сын кочегара и прачки, революционер, коммунист, в 21 год военком 40-й Богучарской стрелковой дивизии, ярый "троцкист", открыто критиковал лично И. Сталина, беспартийный. Он подписал декрет об образовании СССР в 1922 году. Начальник политуправления Туркестанского фронта, одновременно, редактор фронтовой газеты "Еженедельник политработника". Командующий Ферганской группой войск, начальник политуправления Отдельной Кавказской армии. Исключен из партии решением 15-го съезда ВКП(б). В 1929 году подал в ЦК ВКП(б) заявление о разрыве с оппозицией и просьбой восстановить в партии., восстановлен кандидатом, а 17 января 1930 году решением ЦКК ВКП(б) стал членом партии. В 1936 г. снова исключен из партии и арестован, в 1937 году приговорен без суда к высылке с семьей. В 1938 году отказал НКВД СССР убить Л.Троцкого в Мексике. Трижды обращался с письмами к И.Сталину с просьбой отправить на фронт в Великую Отечественную войну, не получив ответа, ушел в армию рядовым добровольцем. Рядовой - стрелок дослужился до старшины, при всем при этом остался человеком и патриотом своей Родины.

ВОССТАНИЕ КОЛЕСНИКОВА


За прошедшее десятилетие на наших глазах рассыпалось немало исторических мифов. Это относится и к изучению повстанческого крестьянского движения в период гражданской войны. В советское время освещение крестьянских восстаний 1920-1921 гг. имело откровенно фальсифицированный характер.


Крестьянское восстание на территории Воронежской губернии или “Колесниковщина” долгие годы являлось одной из малоизученных страниц той эпохи. Но в последнее время стало возможным на основе раннее неизвестных архивных материалов достаточно полно и достоверно восстановить картину вооруженной борьбы воронежских крестьян с советской властью в 1920-1921 гг.


В течение всей гражданской войны из губерний, сравнительно близко расположенных к центральным промышленным районам и связанных с ними удобными путями сообщения, Советское государство черпало продовольственные ресурсы для армии и городского населения. По мере сужения территории республики, свободной от военных действий, требования к ее центральным районам, в том числе и к Воронежской губернии, все возрастали. На воронежских крестьян была наложена чрезвычайно обременительная продразверстка и в неурожайном 1920 году, когда засуха и бескормица обрушилась на их хозяйства в южных и юго-восточных, близких к Поволжью районах Воронежской губернии.






На почве недовольства продразверсткой и диких перегибов при ее сборе 3 ноября 1920 года в придонской слободе Старая Калитва Острогожского уезда вспыхивает восстание, которое к концу месяца охватило уже значительную часть Воронежской губернии к югу от линии Павловск -Калач. Только вооруженных повстанцев, по сведениям военной разведки, здесь насчитывалось до 10 тысяч. К 25 ноября – моменту наивысшего развития мятежа – самым крупным военным формированием у воронежских мятежников была повстанческая дивизия Ивана Колесникова (5500 штыков и 1250 сабель при 6 орудиях и 7 пулеметах), действовавшая между Россошью и Богучаром.


Уроженец слободы Старая Калитва Воронежской губернии Иван Колесников в годы первой мировой войны прошел нелегкий путь от рядового до младшего унтер-офицера и командира взвода. Об участии Колесникова в гражданской войне достоверно удалось установить лишь то, что в мае 1919 года он был рядовым красноармейцем конной разведки 107-го (с августа 1919 года – 357-го) стрелкового полка 40-й Богучарской стрелковой дивизии. Только во второй половине 1919 года Колесников был ранен не менее двух раз.


Вероятно, после очередного ранения Колесников 18 июня 1920 года вступил в должность казначея своего полка и в конце месяца убыл в командировку в отдел снабжения дивизии. На этом след Колесникова в архивных документах обрывается. По недокументальным данным, казначей 357-го полка И. С. Колесников проворовался и дезертировал, а когда добрался домой, в Старую Калитву, там уже началось восстание, военным руководителем которого он вскоре стал. Но, как бы то ни было, Иван Колесников, бесспорно, обладал незаурядными командирскими качествами, богатым военным опытом и исключительной личной храбростью.

Предпринимавшиеся еще с 5 ноября попытки тыловых частей Красной Армии и местных коммунистических отрядов силой подавить мятеж успеха не имели. Положение резко изменилось лишь с прибытием в район боевых действий кавалерийской бригады 14-й стрелковой дивизии имени А. К.Степина, которая 1 декабря выгрузилась на станции Митрофановка. Кстати, одним из эскадронов этой бригады командовал будущий советский маршал Г. К. Жуков. 2 декабря советские части (3971 штык и 1257 сабель при 37 пулеметах и 8 орудиях) перешли в решительное наступление на дивизию Колесникова. Через три дня ожесточенных боев от нее почти ничего не осталось. Но Иван Колесников остался жив. Собрав 150 человек, он без шума покинул родные места и ушел на Украину, в Харьковскую губернию.


Между тем разбитые и рассеянные по воронежским волостям отряды колесниковцев не собираются складывать оружия. Они по-прежнему нападают на членов местных ревкомов и исполкомов, небольшие отряды красноармейцев, срывают работы по проведению продразверсток. В ответ на эти действия повстанцев, с конца декабря 1920 года при сельревкомах из местных жителей начинают создаваться ударгруппы.


После того, как мятежные волости были “зачищены” ударгруппами от колесниковцев и дезертиров, местные партработники вместе с продотрядами приступают к сбору продразверсток. Но начавшиеся реквизиции хлеба проходят отнюдь не в рамках законности, появляются первые случаи “перегибов”. Так в Митрофановской и Криничанской волостях Острогожского уезда продотряды, несмотря на неоднократные предупреждения местных волревкомов, для реквизиции хлеба производят самочинные обыски в сундуках крестьян. При этом продармейцами забираются на собственные нужды личные вещи селян, их белье, разная одежда, обувь. Необходимо отметить, что и красноармейцы расквартированных в воронежских селах частей нередко совершали противозаконные действия в отношении местного населения. Так красноармейцами 2-го кавполка в селе Ровеньки Острогожского уезда у местного населения были отобраны многие вещи домашнего обихода. Составленная позднее местным райревкомом перепись забранных вещей состояла из 33 листов. Как правило, подобные самовольные и безнаказанные действия красноармейцев настраивали местное население против советской власти.


Жесткое и ускоренное проведение продразверстки ухудшило и без того нелегкое положение воронежских крестьян. Непродуманные продовольственные реквизиции опустошили амбары, сараи и погреба местных земледельцев, оставив, их по сути дела, без средств на существование. В волостях Острогожского и Богучарского уездов нарастает угроза голода. Многие крестьяне, покинув свои села, целыми семьями уходят в поисках пропитания на хлебородную Донщину. Те же, кто остался на своей земле, пускают под нож последних лошадей. Единственной опорой советской власти на селе в это время являются местные коммунисты, семьи красноармейцев и бедняки. Данные категории населения даже в чрезвычайных условиях голода по мере сил снабжаются некоторыми продуктами питания и дровами. Причем проводятся подобные мероприятия путем перераспределения продовольствия и дров у местного населения, то есть, фактически, за счет простых крестьян. Но подобными мерами советская власть, естественно, не могла укрепить свой авторитет на селе, а скорее, наоборот, настраивала против себя широкие массы крестьянства, и в первую очередь – крестьянина-середняка. Именно эта категория крестьянства больше всех пострадала от неурожая, нескончаемых продразверсток и произвола местных органов власти. Доведенные до отчаянного положения середняки готовы были при первом же удобном случае поддержать любую силу, способную облегчить их положение. И вскоре такой случай им представился.


В начале февраля 1921 года отряд Ивана Колесникова в 500 сабель появляется в пределах Воронежской губернии. Уже 3 февраля колесниковцы появляются в Алексеевском уезде (тогда он находится в составе Воронежской губернии) и захватывают большое село Татарино. Там в руки повстанцев попадает местная канцелярия со всеми документами, в числе которых списки и сводки по продразверстке, бумаги о переделе земли, проходившем в 1918 году. При полном одобрении местного населения вся эта документация тут же сжигается. После Татарино заметно пополнившийся отряд Колесникова разбивается на две части: одна во главе с самим Колесниковым наступает на Старую Калитву, другая – на Калач.


Разрозненные отряды красноармейцев и ударгруппы не в силах остановить стремительное продвижение кавалерийских групп Колесникова. К этому времени отряды повстанцев представляют собой уже внушительную силу.
Ряды колесниковцев насчитывают 3,5 тысячи человек. Повстанцы хорошо вооружены и передвигаются в большинстве своем верхом, так как местные крестьяне обычно приходят в отряды Колесникова со своими лошадьми и со своим оружием, припрятанным ими со времен гражданской войны. Во главе повстанческих сил находится штаб, приказам которого подчиняются все отряды Колесникова.


4 февраля колесниковцы занимают Калач. 5 февраля Колесников в своей бывшей “столице” – Старой Калитве. В то же время советские органы власти постепенно приходят в себя от шока, вызванного внезапно вспыхнувшим восстанием. Все имеющиеся силы приводятся ими в боевую готовность. Вскоре красным частям удается в районе Старой Калитвы окружить и разбить крупный повстанческий отряд. В качестве трофеев красноармейцам достаются сорок пулеметов и одно орудие. Невзирая на первое поражение, колесниковцы продолжают занимать крупные волосные центры. 8 февраля повстанцы предпринимают налет на слободу Россошь.
Здесь повстанцы вместе с местным населением грабят склады Россошанского Единого Рабоче-Крестьянского общества, в которых находились дефицитные в то время товары: мука, мясо, соль, ткани, керосин. В тот же день колесниковцы занимают слободу Криничную, откуда уже успелиэвакуироваться местные органы власти.


Зона действий повстанцев расширяется с каждым днем. 11 февраля разъезды повстанцев замечены в Карпенковской и Гниловской волостях Острогожского уезда. Колесниковцы появляются в окрестностях станций Евдаково и Зосимовка. 12 февраля в четыре часа утра колесниковцы врываются в слободу Каменка. Власти прилегающих к Каменке волостей срочно эвакуируются в слободу Лыски, которая находится на севере Острогожского уезда. В тот же день колесниковцы занимают придонскую слободу Марки. Имущество местного совхоза “Октябрь” и Госвинзавода, включающее скот, хлеб, вино раздается большею частью между жителями Марок. Некоторые дома совслужащих подвергаются грабежу.
В это время в связи с нарастанием крестьянского мятежа в Воронежскую губернию спешно перебрасываются части регулярной Красной Армии, численность которых к 15 февраля достигла 24 тысячи бойцов. После Марок повстанцы идут дальше вдоль Дона, на слободы Колыбелку и Лыски. Но к этому времени все дороги в этом направлении были блокированы красными частями, а навстречу мятежникам выслан кавалерийский полк курсантов.


Узнав об этом, Колесников поворачивает свои главные силы обратно и через села Грань, Покровка, Перебой идет на слободу Лосево Павловского уезда. Скорее всего, в это время с Тамбовщины до Ивана Колесникова доходят слухи о восстании Антонова. Вожак воронежских повстанцев решает объединиться с тамбовскими мятежниками для более эффективной борьбы с советской властью. Из Лосево Колесников во главе крупного отряда идет на Калач, который повторно занимает 17 февраля. 20 февраля повстанцы уже в Новохоперске. 24 февраля отряд Колесникова перешел у станции Терновка железнодорожную ветку Грязи – Поворино и остановился на ночлег в селе Кабань-Никольское Борисоглебского уезда.


Здесь и произошла встреча колесниковцев с 10-м Волчье-Карачанским полком антоновцев. Уже 28 февраля Иван Колесников становится командиром 1-ой антоновской армии.


Под командованием Ивана Колесникова 1-я антоновская армия резко активизировала свои действия. Так, 5 марта недалеко от станции Жердевка Колесников провел тщательно продуманную операцию, в результате которой 1-му кавполку 14-й кавбригады красных был нанесен значительный удар. Седьмого марта «дивизион» самого Колесникова (получивший в антоновской армии наименование 1-го Богучарского полка) у села Семеновка Борисоглебского уезда окружил и взял в плен две красноармейские роты. Двадцатого марта 1-я повстанческая армия нанесла на территории сопредельного с Тамбовщиной Бобровского уезда Воронежской губернии чувствительное поражение кавалерийскому соединению И.Березовского. В результате этого боя у села Щучье (ныне Эртильского района Воронежской области) в руки антоновцев попали два трехдюймовых орудия и семь пулеметов.


С Колесниковым на Тамбовщину ушла лишь часть воронежских повстанцев – не более 1000 человек. Основные силы колесниковцев (около 2000 человек) остались в Воронежской губернии. Основную часть повстанческих отрядов составляли воронежские крестьяне, которые не хотели накануне весеннего сева, далеко уходить от своей земли и своих жилищ. Поэтому колесниковцы возвращаются в свои волости и уже здесь образуют отряды по 50 – 200 человек. Теперь, разбившись на отдельные отряды, колесниковцы переходят от широких наступательных действий к партизанской войне.


Повстанцы проводят налеты на села, в ходе которых убивают советских работников и сжигают местные канцелярии. Также колесниковцы организуют засады на небольшие отряды красноармейцев. В отдаленных районах повстанцами беспощадно уничтожаются органы советской власти. Так, например, 26 марта в хуторе Барсучьем Всесвятской волости Острогожского уезда отряд колесниковцев в 200 человек полностью вырезал местный сельсовет. На подобные действия мятежников советские власти отвечают чрезвычайными мерами. Например, в Новой Калитве был установлен комендантский час. По улицам слободы разрешалось перемещаться до 19 часов. Всем гражданам слободы было приказано сдать имеющиеся у них холодное и огнестрельное оружие в течение 12 часов. После указанного времени в домах слободчан был проведен тщательный обыск. Лица, у которых обнаружили оружие, были арестованы и препровождены в волревком.






Борьба с колесниковщиной осложнялась для советской власти голодом, продолжавшим свирепствовать на юге Воронежской губернии. Для тысячи воронежских крестьян хлеб становится редкостью. Уже съедено большинство лошадей, не говоря уже о рогатом скоте и овцах, которые почти все уничтожены. Одна треть голодающего населения уже выехала в урожайные места: на Дон и Кубань. Многие крестьяне на почве голода заболели, и даже было несколько случаев голодной смерти. О засеве полей нечего и говорить, так как нет не только семян, но и работоспособного населения. В некоторых слободах открываются бесплатные столовые. Но вскоре продкомы (продовольственные комитеты) эти столовые закрывают.


Учитывая тяжелые последствия голода, областные продсовещания разрешают крестьянам свободную покупку семян и запрещают продотрядам изымать семенной материал.


Положение крестьян ухудшается в связи с размещением во многих селах красноармейских частей. Например, в слободе Рыбинской Острогожского уезда расположился 14 отдельный кавалерийский эскадрон в составе 167 человек. Вследствие размещения эскадрона в слободе местное население лишилось возможности планомерно производить посев хлеба и других сельхозкультур. Красные кавалеристы утруждали население всевозможными требованиями подвод и упряжи для обслуживания своих лошадей, чем отрывали сельчан от посева. При выгонке подвод были случаи, когда красноармейцы избивали местных крестьян. Естественно, что подобное самоуправство красноармейцев, а заодно и непрекращающийся голод настраивали крестьянские массы против советской власти.

Значительным событием весны 1921 года для всего российского крестьянства стала замена продразверстки продналогом. На этот шаг заставили пойти советское правительство крестьянские мятежи в Западной Сибири, на Тамбовщине и на юге Воронежской губернии. Отменой продразверстки советское правительство надеялось вынуть из широкого крестьянского недовольства главный, экономический стержень. “Обращение к крестьянству РСФСР” было прочитано на сельских сходах воронежских крестьян в первых числах апреля. Суть “Обращения” заключалась в том, что разверстка хлебная и на другие продукты отменяется и заменяется натуральным налогом, а излишки хлеба остаются в полном распоряжении крестьян.


На мятежной Тамбовщине многие антоновцы восприняли отмену продразверстки как первый шаг советской власти к изменению политики в отношении крестьянства. Посчитав, что основная цель восстания выполнена, тамбовские повстанцы небольшими группами возвращаются домой.


Этому способствовало и объявление Полномочной комиссией ВЦИК двухнедельной явки с повинной. В полках Антоновка начинается повальное дезертирство. Иван Колесников, чтобы спасти свои отряды от окончательного развала, решает вернуться в Воронежскую губернию, 4 апреля отряд Колесникова снялся из района села Каменка Тамбовской губернии и взял направление на юг. Во второй половине дня он без одного выстрела перешел у станции Терновка железную дорогу Лиски -Поворино. 6 апреля Отряд Колесникова в 500 человек был уже в четырех километрах от Новохоперска, взять который на этот раз повстанцам не удалось. 8 апреля у станции Абрамовка повстанцы перешли железную дорогу Лиски – Поворино и в середине месяца благополучно добрались до Старой Калитвы.


Появление Колесникова в Воронежской губернии значительно активизировало действия местных повстанцев, придало их борьбе прежний размах. 20 апреля объединенные силы колесниковцев заняли Верхний и Нижний Мамон, а также село Гнилуша. 21 апреля мятежники даже попытались захватить Богучар, но были отбиты подразделениями 84-го и 1-го стрелковых полков Красной Армии. 24 апреля в селе Стеценково (30 километров западнее Богучара) отряд колесниковцев полностью вырубил сводную спецгруппу по борьбе с “бандитизмом”. Но дни самого Ивана Колесникова уже были сочтены. Вечером 28 апреля в конце ожесточенного пятичасового боя с ведущим кавалерийским отрядом красных у слободы Криничная он был убит выстрелом в спину. Гибель вожака воронежских повстанцев завершает в истории “колесниковщины” этап открытого и широкого противостояния советской власти.


Гибель Колесникова первоначально никак не отразилась на боевой активности воронежских повстанцев. Отряды колесниковцев, не встречая серьезного сопротивления, занимают слободы Россошь и Подгорное. Повстанцы активно действуют в Карпенковской, Всесвятской и Ровенской волостях Острогожского уезда и Ново-Белой волости Богучарского уезда, наводя ужас на местные органы власти.


В ноябре и декабре 1921 года борьба повстанческих отрядов с советской властью по-прежнему не ослабевает. Путем объединения разрозненных групп появляются крупные формирования колесниковцев. Повстанческие отряды по 100-250 человек появляются в волостях Острогожского и Богучарского уездов, где срывают завершение продовольственных работ. В отделенных хуторах и селах повстанцы под видом красноармейцев полностью уничтожают местные советы. Повстанцы также не бояться появляться в крупных слободах, где расположены отряды по борьбе с “бандитизмом”. Несмотря на все усилия ударгрупп и кавалерийских отрядов ЧК, повстанцы продолжают оказывать упорное сопротивление. Поддержка и сочувствие большинства населения по-прежнему на стороне колесниковцев.


В декабре воронежские ревкомы приступают к проведению агитации на тему несознательности крестьян, поднявших антисоветский мятеж. В слободе Криничной, например, под воздействием агитации многие крестьяне признали ошибочность своих прежних взглядов и изъявили желание сформировать местный отряд самообороны. Вскоре был сформирован отряд в 59 человек. На всех бойцов приходилось всего четыре годных винтовки.


Выставлялись караулы, посты, патрули. Внезапно в один из декабрьских дней в слободу въезжает один из кавалерийских отрядов Красной Армии. И сразу же красноармейцы приступают к безудержному грабежу местного населения. Забирают хлеб, лошадей, одежду. После этого события отношение местных крестьян к советской власти резко меняется в противоположную сторону. Даже бойцы отряда самообороны начинают кол***ся: у одного красноармейцы забрали корову, у другого – сапоги и шубу. Через два дня через Криничную проезжает очередной кавполк. И опять та же картина безудержного грабежа. И все же негодование местных крестьян достигает своего предела только тогда, когда продорганы повторно собирают с населения слободы продналог в 100%. На примере слободы Криничной видно, что к исходу 1921 года отношения между воронежскими крестьянами и советской властью особо не изменились.








В сложившихся условиях колесниковцы оказались единственной силой, способной защитить крестьян от произвола антинародной власти. Своими действиями повстанцы пытались хоть как-то облегчить положение основной массы сельчан. В свою очередь, советские власти старались подавить “колесниковщину” лишь силовыми методами, не понимая, что только путем продуманной экономической политики можно подавить неутихающий мятеж.


Колесниковцы не выдвигали политических лозунгов и больших целей. Они просто с оружием в руках боролись с властью, мешающей земледельцам нормально жить и трудиться. Это были не бандиты, это были восставшие крестьяне, сражавшиеся за свои права и свободу.


Источник http://via-midgard.info/