На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Наш маршрут в 1966-1973 гг.: Баку (Бина) – Москва – Хабаровск – Петропавловск-Камчатский (Елизово) – Финвал=Бечевинка
Баку (аэропорт в Бинах)
Москва (Шереметьево) - Хабаровск
Москва – Хабаровск 6140 километров
Ильюшин ИЛ-62
Четырехдвигательный Ил-62 спроектированный в ОКБ имени Ильюшина в 1960 году, стал первым советским пассажирским реактивным самолетом дальнего радиуса действия.
Ил-62 фото салона
Петропавловск-Камчатский (аэропорт Елизово)
Петропавловск-Камчатский
Автостанция в городе Елизово
--- Каспийское высшее военно-морское Краснознаменном училище им. С.М. Кирова (история, персоны);
Зых и зыхчане
Чтобы попасть в Бечевинку необходимо было ждать очередного рейса судна "Авача" , которое ходило по маршруту "Петропавловск-Камчатский - Бечевинка" один раз в неделю. Останавливались в гостиницах. Знакомились с городом.
Гостиница «Восток» ( в 90-е гг. была снесена).
Гостиница "Авача".
Памятник Витусу Берингу является наиболее древним памятником по всей территории Дальнего Востока. Находится на ул. Советской. В 1970-х годах памятник отремонтировали, и отреставрировали. Витус Беринг получил приказ от Анны Иоанновны исследовать Камчатку. Перед отрядом Беринга стояла не научная, а военно-стратегическая цель – исследователь стремился доказать то, что между Америкой и Азией существует пролив, по которому можно перейти на американский континент. В 1730 году он открыл пролив, названный позднее в его честь.
Вилючинский вулкан
Никольская сопка — «сопка любви», как называют ее местные жители.
Прибрежные скалы Никольской сопки.
Каменные березы на Никольской сопке.
Пушки на Никольской сопке.
--- Каспийское высшее военно-морское Краснознаменном училище им. С.М. Кирова (история, персоны);
Зых и зыхчане
Из соображений режима секретности в документах не позволялось использовать географическое название бухты и для этого было придумано новое, «открытое» наименование – Финвал. Чаще место в официальной переписке именовалось по номеру почтового отделения – Петропавловск-Камчатский-54.
--- Каспийское высшее военно-морское Краснознаменном училище им. С.М. Кирова (история, персоны);
Зых и зыхчане
Завражный, Юрий. На Аваче еду - плАчу... : Рассказ / Флибустьер -Юрий Росс // Проза.ру . – 2012. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2012/09/18/461 . – Дата доступа: 5.02.2015.
Вот она, «Авача», отходит от бечевинского пирса. Везёт в Петропавловск командировочных, отпускников, дембелей…
«Авача» – это бывший морской буксир, переделанный в пассажирский грузовоз. Их таких было два – «Авача» и «Олонка». На них держалось почти всё снабжение базы 182-й отдельной бригады подводных лодок, практически оторванной от Большой Земли.
Шипунский полуостров, на котором находится Бечевинская бухта, никаким транспортом, кроме морского и вертолётно-воздушного, не достижим. Вернее, можно попытаться пройти туда пешком, но… Чревато-с. Во-первых, топать придётся через непролазную тайгу, в том числе и через топь, а одно из гиблых мест на картах так и называется: Гнилая падь – там вообще можно только на лошади, которая, как известно, умнее большинства людей. Ну, и форсирование реки Вахиль – тоже задачка не из простых. Во-вторых, там не только болота, тундра, тайга и речки-речушки. Там ещё и сопки-перевалы, которые неплохо бы знать, и в которых заблудиться проще, чем выкурить пару «беломорин». В-третьих, медведи и росомахи (да чего там, в той глуши и на лихих людей нарваться запросто). Можно, конечно, за несколько дней прогуляться от Халактырского пляжа в сторону Налычёвского мыса и дальше… но там устье Вахиля, а потом береговые скалы и камни, забубукаешься ноги переставлять. Короче: сухопутного пути на Бечевинку не было отродясь – ни мощёной дороги, ни тропинки. Военные топографы, конечно, там хаживали (карты же кто-то составлял), но они – военные топографы, ими быть не всем дано. Поэтому оставались только вертолёт (про вертолёты – отдельный сказ) и морем-морюшком. Кроме «Авачи» и «Олонки», на Бечевинку всё ходило много всяких оказий: это и жуткий полувоенный транспорт «Тигиль», пропахший рыбой, мазутом и блевотиной; это и торпедолов (безумству храбрых поём мы песню); это и килектор (если память не изменяет, КИЛ-27), и ВТР (не помню номер), и ГС-17… Были водолазные боты, прочие военные транспорты, а порой можно было воспользоваться даже попутной подводной лодкой. Есть даже совершенно отдельная история, как однажды комбриг… впрочем, не всё сразу. Однако оказия – она на то и оказия: может быть, а может и не быть. Так что основное расписание всегда оставалось незыблемым: раз в неделю, и точка. «Авача» с «Олонкой» ходили на Бечевинку из петропавловской бухты Богородское озеро. Возвращающиеся из отпуска изо всех сил стремились купить обратные билеты так, чтобы оказаться в Петропавловске в среду: ночь перекантовался где-нибудь, а в четверг с утра – на «Авачу».
Перекантоваться можно было много где. Например, в гостинице МИС, что была (и, кажется, ещё есть) на Рябиковке. Или в гостинице КЭЧ. Вопросы об удобствах прошу не задавать; а стасиков в этих гостиницах было столько, что существовала гипотеза об особых тамошних тараканьих инкубаторах, снабжающих приплодом весь Петропавловск с окрестностями. Устройство на ночь в любую из этих военных гостиниц было подобно взятию Кёнигсберга. Особенно всей семьёй. Командированные из Бечевинки в Петропавловск (а минимальный срок командировки, сами понимаете, был неделя), как правило, везли гостинцы для дежурных администраторш – шыло, рыбу, икру и «золотой корень» (родиолу розовую, которой в Бечевинке навалом, а по ценности она, говаривали, вторая после жень-шеня). Там же, в гостиницах, были телефоны оперативной сети «Альпинист», по которым, зная нужные позывные, можно было всегда разузнать о транспорте-оказии.
Переход из Петропавловска в Финвал (то бишь военный посёлок Бечевинки) всегда и для всех был бесплатным. Едва взойдя на борт, каждый пассажир сразу озарялся радостью встреч с теми, кого чёрт те сколько не видел – от недели до полутора месяцев. Сразу доставались бутылочки, нарезался хлебушек, лучок, рыбка... И дальше все те шесть часов, покуда «Авача» чапала Авачинским заливом в наши тьмутаракани, народ расслаблялся, как мог. Кто дрых, кто точил лясы, кто смотрел чёрно-белый телевизор (если он работал), кто забивал «козла», а сплошь и рядом просто бухали, совмещая поглощение спиртного с уже перечисленными делами. Забухать, кстати, имело смысл, ибо что «Авачу», что «Олонку» по тихоокеанской зыби нещадно валяло и кидало (про «Тигиль» и уж тем более ТЛ, то бишь торпедолов, вообще молчу), так что стремление граждан загрубить датчики своих вестибулярных аппаратов вполне понятно и логично. Попадались, конечно, среди нас непьющие (некоторые дамы, дети, например, или матросы срочной службы, которым не положено), и им порой бывало тяжко. Кто как, а я обычно вливался в каюту Толика, боцмана «Авачи» – у него всегда подбиралась прекрасная компания.
Кроме пассажиров, транспорт всегда вёз массу грузов. Прежде всего, это продовольственные и промышленные товары (на Бечевинке было аж два соответствующих магазина). Про эти магазины (особенно про продовольственный военторг) я буду вынужден рассказать в другой раз особо. Не всякий видал то, что видали мы в посёлке Финвал, он же Петропавловск-Камчатский-54…
Также на транспорт грузили купленную в Петропавловсе мебель, контейнеры переводящихся к новому месту службы (что туда, что обратно), а иногда даже автотехнику. В мою бытность частных автомобилей в Финвале было 1 (один) штука – это беленькая «Нива» замкомбрига Пивненко – он на ней на службу ездил, примерно сто метров по прямой и двести с учётом выкрутасов бетонки. И мотоцикл с коляской, только без коляски, это у капитан-лейтенанта Пирожкова с нашей части. Он даже иногда на нём гонял туда-сюда, дурачась, чтобы навыки управления транспортным средством не растерять. И детей катал всех подряд (на Финвале чужих детей не было).
И вот, как я уже говорил, всё это шесть часов ехало морем на Бечевинку. Летом оно ещё как-то туда-сюда, если только не попал в наползший с океана тёплый фронт циклона. А вот весной, зимой и (о, боги!) поздней осенью… Зимой, кстати, непогода могла быть неделями, так что весь гарнизон сидел на заначках. Как вспомню, что мы порой курили во время вынужденного сигаретного голодания – жуть берёт. Сухие стебли лопухов, лавровый лист, спитый и высушенный чай… Некурящим было проще. А недостатком выпивки Финвал не страдал никогда. В общем, плыли в Бечевинку. По правому борту пролегал и почти не двигался безбрежный Тихий океан; по левому не спеша проплывал где-то вдали пустынный Халактырский пляж с сурово набычившимся Налычёвским мысом, потом угрюмо-чёрный остров Крашенинникова… а потом, миновав отмеченную вестовым буем опасную банку с отличительной глубиной, «Авача» подходила ко входу в бухту. Слева каменился мыс Ловушек, справа – мыс Входной. Светящие знаки на них всегда исправно работали – проблесковые зелёный и красный. Народ начинал помаленьку выползать на верхнюю палубу с тем, чтобы насладиться величавым зрелищем самой красивой бухты на свете. Если позволяла погода, конечно. Ну и проветриться после круизных посиделок, чего уж там. Вход в бухту непростой. Глубины порядка двадцати метров, но есть несколько банок по семь-восемь-девять, опасные для подводных лодок (я выше уже говорил). Заметим: это ещё до линии входных мысов. Потом уже собственно начиналась сама бухта, закрытая от океана до неприличия мелководной песчаной косой. В этой косе был прорыт очень узкий (метров тридцать-сорок шириной) фарватер, который ежегодно углубляли и безуспешно расширяли. Фарватер был обвехован дорожкой из буёв, и с палубы было очень хорошо видно, как сразу за буями глубины становятся более чем смешными – метр, полметра, и даже меньше. Буи, бывало, выворачивало и отрывало штормами; кроме того, они стояли только с весны до осени, однако я не припомню случая, чтобы входящий или уходящий транспорт сел на мель. Подводная лодка – да, как-то раз впилилась в остовый край прорытой под водой канавы, гордо именовавшейся фарватером, но несильно, и это исключение, только подчёркивающее общий высокий уровень кораблевождения наших моряков.
Перед швартовкой «Авача» давала сирену – впрочем, как и при отходе. И если «подходная» всегда звучала радостно, то «отходная» всегда была переполнена грустью и какой-то непередаваемой, щемящей душу тоской. Мне всегда казалось, что «Аваче» всякий раз очень не хочется уходить из этой уютной бухты… Народ выгружался на пирс и расползался по посёлку, а далее происходила боевая войсковая операция под названием «разгрузка «Авачи». Она заканчивалась тогда, когда заканчивалась – например, в пять утра. Сколько коньяка умудрялось во время разгрузки зашхериться в бездонных рукавах матросских бушлатов – трудно сказать. Бороться с этим было бесполезно, все это знали и следили лишь затем, чтобы моряки срочной службы не уволокли весь многозвёздочный груз целиком, а недостаток потом списывали на «бой». Впрочем, кроме коньяка, всегда было ещё много всяких вкусных вкусностей, на которые мог прицелиться зоркий матросский глаз. А вот вещи матросы не воровали никогда. Я сказал «многозвёздочный»? М-м… это я оговорился. Коньяк на Бечевинку привозили самый жуткий, самый невозможный шмурдяк, какой только может быть на свете. А звёздочек на нём могли нарисовать сколько угодно, хоть по количеству звёзд в обеих медведицах вместе. Утром пятницы на «Авачу» грузили то, что должно было уехать из Бечевинки. Скажем, контейнера тех офицеров и мичманов, кто покидал гарнизон навсегда. Мебель традиционно с Бечевинки не увозили (за редким исключением), а просто продавали за пятак. Так и бродили шкафы, комоды, серванты, кресла и столы из дома в дом, из квартиры в квартиру, от одного хозяина к другому, десятилетиями… А потом «Авача» отдавала швартовы, отходила от пирса и разворачивалась носом на выход. Звучала грустная сирена: «Друзья! Я скоро вернусь!»… Когда она шла фарватером на выход в океан, на обеих котельных давали сирену и выпускали в небо парочку клубов дыма. Так матросы провожали тех, кто «сыграл ДМБ». Первая песенка, которую я накозябал на Бечевинке, была для уходящих в запас моряков (мотив, естественно, упёрт у кого-то; кажется у «Трио Маренич»):
Три года ждали мы желанный этот час, Когда «Авача» повезёт в последний раз, Когда последний глянем раз с тобой На снег Финвала голубой, Когда нам с берега друзья махнут рукой, А на котельной задымят большой трубой – Наверно, слёзы потекут из глаз В желанный этот грустный час. Нам позабыть это время нельзя – Три года мы вместе топтали моря! Простите нам всё – мы больше не придём. Нас впереди ждут веселье и труд, Нас также любимые девушки ждут… Прощайте, друзья – мы сушим якоря!
И каждый снимет бескозырку и махнёт, И звук «Славянки» нам по сердцу резанёт – Не раз мы вспомним вдалеке от вас Желанный этот грустный час. Мы третий тост за тех, кто в море, будем пить, Тельняшки долго будем мы ещё носить, Про море песни будем петь с тобой, Про снег Финвала голубой! Нам позабыть это время нельзя – Три года мы прожили вместе, друзья! Простите нам всё – мы больше не придём. Нас впереди ждут веселье и труд, Нас также любимые девушки ждут… Прощайте, друзья – мы сушим якоря!
Кто-то спросит: а вот когда я последний раз смотрел на проплывающие мимо буи фарватера и на густо заросшие буйной зеленью сопки под пронзительно синим небом – что, плакал? Плакал, конечно. И по-моему, это нормально. А рядом точно так же, оперевшись на обшарпанный планширь «Авачи», пускал слезу старшина первой статьи Мацына, теперь уже бывший котельный машинист береговой службы, который до этого сам пускал из той трубы дым, провожая «Авачу», и с которым мы вместе пели со сцены эту песенку (он был ещё и бас-гитаристом), а называлась она кратко и просто: «ДМБ». май, 2011
P.S. Была выбрана на роль одной из мишеней при проведении ракетных стрельб в сентябре 2014 года. Покоится на дне Авачинского залива. Достойный уход достойного корабля...
Капитан 3 ранга запаса. Служил здесь же, на Камчатке. Конченый романтик. В активе стихи, песенки и проза. Исполняю не только своё, а всё, что нравится. Что нравится? Нравится про море-океан, про паруса, моряков и вольных флибустьеров... весёлый и умный стёб... ну и, конечно же, про любовь. Голос не поставленный и картавый - с франко-еврейским "р" (что весьма удручает). В фестивальных и прочих конкурсах не участвую из принципа. Люблю паруса (КМС), горные лыжи, живую природу (особенно камчатскую), страйкбол, всякое оружие (особенно огнестрельное и самурайское), русскую баньку и роскошь человеческого общения. Семейное положение: никакое; душевное - безнадёжно влюблён. Стихи не издавались, проза - частично. Песенки же регулярно выпеваются то там, то тут на ни в чём не повинных слушателей.
Рассказы Завражного Ю.Ю. о службе в Финвале=Бечевинке
Завражный, Юрий. Драма на охоте: Рассказ / Флибустьер -Юрий Росс // Проза.ру . – 2012. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2012/05/21/1213 . – Дата доступа: 5.02.2015.
Завражный, Юрий. Ихтиандр: Рассказ / Флибустьер -Юрий Росс // Проза.ру . – 2010. - Режим доступа: http:// http://www.proza.ru/2010/02/16/186 . – Дата доступа: 5.02.2015.
Ихтиандр Флибустьер -Юрий Росс Есть две вещи на свете, более всего подверженные изменчивости – женское настроение и погода. Трудно придумать что-либо более непостоянное. Особенно, если речь про погоду, и погоду на Бечевинке. Она меняется там каждые три часа. Вот только что солнце светило, игривыми зайчиками отражалось в бухте – как вдруг уже налетел ветер, натащил за собою мутно-серый мокрый туман, дождь и мерзкую слякоть, и вот уже весь посёлок течёт и хлюпает... А из-за пелены туч уже снова проглядывает весёлый шарик солнышка, чтобы подсушить лужи и подготовить таким образом плацдарм для очередного ливня. Военные реагируют на ухудшение погоды объявлением штормовой готовности. Она бывает номер один, номер два и номер три. Это смотря что по прогнозу. Прогнозы врут далеко не всегда, а уж на Бечевинке любой прогноз сбывается по пять раз на день. Ещё бывает тайфунная опасность – это ещё штормовее, чем штормовая-раз. В простом народе говорят проще: «жопа». Кораблям в этих случаях оставаться у причалов не рекомендуется, ибо всякое бывало. Хватит преамбул! Помощник командира подводной лодки Б-101 капитан-лейтенант Талгат Тиморшин пришёл домой и основательно принял на грудь по причине чудесной погоды. Проснувшись утром, выглянул в окошко и своей лодки у пирса не обнаружил. Протёр глаза, навёл резкость – без толку. Где пароход? Утоп у пирса? В море ушёл? Без меня?! А как же я? Преодолевая тяготы постпохмельного синдрома (сокращенно: ППС), капитан-лейтенант, шатаясь, пересёк комнату и изучил содержимое другого окна. Подводная лодка, съёжившись, уныло торчала посреди серой бухты. Моросил мерзкий октябрьский дождь, суля дальнейшее ухудшение. Всё было ясно: дали «штормовую-раз», лодку выгнали в бухту подальше от берега и поставили там на якорь. От сердца отлегло, но не совсем. Если лодка отходит от пирса, экипаж должен быть на борту, а уж помощник командира – обязательно. Что ж они, гады, не сказали, не разбудили, не прислали никого? А может, присылали, да достучаться не смогли – уж очень славно вчера принял... ППС вёл беспокойные мысли в специфическом направлении, подводя к выбору единственно правильного решения. Помощник командира должен быть на корабле. Точка. Решение есть, решение принято. Влив внутрь себя ещё полстакана, бравый капитан-лейтенант крякнул, судорожно оделся и гигантскими шагами бросился прямо на берег в район бербазовского свинодрома. До лодки было чуть больше мили – для настоящего моряка не дистанция. Талгат разделся до трусов, аккуратно сложил форму на бережке (называется «укладка») и, войдя в акваторию, взял курс на родной корабль...
Строительный распадок бежит между двумя сопками, его начало видно за домами...
Завражный, Юрий. Золотая лихорадка: Рассказ / Флибустьер -Юрий Росс // Проза.ру . – 2010. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2010/02/18/981 . – Дата доступа: 5.02.2015.
Золотая лихорадка Флибустьер -Юрий Росс Ветры нам поют ночью и днём – Молча мы идём на север. Там где самый чёрт не сумел пройти, Мы с тобой пройдём... (песенка из к/ф «Смок и Малыш»)
На север, почти точно на север. Выражаясь по-морскому – курсом норд. По лесной тропинке меж корявых камчатских берёз, по камням бегущего в бухту ручья, хлюпая болотными сапогами, по Строительному распадку в сторону перевала. Тучи комаров вились над нами, и хвалёная «Дэта» мало помогала. На спинах рюкзаки, на шеях ружья, а в руках странные деревянные конструкции, квадраты реек с прибитой снизу тонкой металлической сеткой... Дойдём до места – можно будет всё это с себя сбросить и наконец-то умыть морду, встав на колени и окунув её в студёную хрустальную влагу. А пока... Вообще-то для полного сходства нужны были согревающие бедро кольты. Но кольтов у нас не было: у меня одностволка шестнадцатого калибра, а у Вовки – штучный ижевский бокфлинт за пятьсот четырнадцать рублей ноль-ноль копеек. Впрочем, соперников мы не боялись. Мы твёрдно знали, что все прочие бечевинские золотоискатели пройдут этой тропой уже после нас. А мы были пионерами – то есть первыми. Искать золото в трёх километрах от базы дизельных подводных лодок, в первой половине восьмидесятых годов прошлого века, – дело для настоящих мужчин. Один из которых уже старший лейтенант, а второму месяц назад послали на каплея. Вовка с семьёй возвращался из Свердловска, где он отгулял заслуженный отпуск, но до Камчатки не долетел: самолёт посадили в солнечном Магадане по причине непогоды. Весь день супруга прокуковала в зале ожидания с сыном на руках, а Вова шастал по аэропорту в поисках приключений. Разумеется, он их нашёл. К нему подвалил некий молодой человек выразительной и не очень приятной наружности, слёзно попросив купить чего-нибудь выпить. Денег у бича не было, но он вынул из кармана маленький замшевый мешочек, в котором оказалась щепотка шлиха (для Магадана – дело обычное). Вова тут же слетал в буфетик и купил бичу бутылку коньяка-шмурдяка, а заветный мешочек перекочевал к Вове в карман. Озираясь и поминутно ожидая какого-нибудь подвоха, Вова вернулся к супруге и больше от неё не отходил до самого взлёта. Однако никаких пакостей судьба не преподнесла, а про шлих Вова решил пока умолчать. Когда они добрались до Бечевинки, я был ихъ бин больной. Был четверг – день, когда в Бечевинку приходит долгожданный морской транспорт, который привозит продукты и нагулявшихся отпускников. На следующий день транспорт уходит обратно в Петропавловск, увозя в отпуск очередных счастливцев. А приболел я уже не помню чем. Помню только, что болеть мне оставалось ещё сутки. Потом суббота и воскресенье, а в понедельник нам обоим на службу. Да, забыл сказать, что жили мы «с подселением»: двухкомнатная квартира на две семьи – то есть кухня, ванная, гальюн и разделяющий комнаты коридор общие. Я к тому времени уже вовсю наслаждался прелестями холостяцкой жизни. Мы спрыснули на кухне возвращение семейства «в родные пеналы», потом вовина жена отправилась укладывать Алёшку, а мы ещё немножко посидели у меня в комнате. Вот тут-то Вова и показал мне мешочек с малюсенькой горсточкой чего-то, напоминающего золотой песок. По прошествии времени мне думается, что у меня тогда сделалась рожа, похожая на рожу курсанта полицейской академии Махоуни, когда он затевает очередной гадостный сюрприз для лейтенанта Хэрриса. Вова меня понял без слов – он лишь утвердительно кивнул, и мы тут же приступили. Требовалось-то всего ничего – несколько деревяшек, или реек, которые мы тут же нашли в подвале дома, да тонкая металлическая сетка, которую выпросили у мичмана-торпедиста в соседнем подъезде за полбутылки шыла. А в пятницу мы дождались, когда всевозможные военнослужащие попрутся по домам на обед, разложили заготовки и инструмент перед подъездом и с самым серьёзным видом принялись мастерить. – Оба-на! А чё эт вы здесь делаете? – спросил наш сосед снизу, мичман Витька Абадонов, идя со службы. – Ай, Доша... отвали. Не мешай. – Чё, золото, что ли, мыть собрались? Гы-гы!.. Мы усердно стучали молотками и старательно отмалчивались. – Шизанулись, – и Доша скрылся в подъезде, не преминув перед этим покрутить пальцами возле лба. Самым умным оказался капитан третьего ранга Максимов, начальник второй группы (кличка – «Дятел»): – Ни фига вы так не намоете. Золото лотками моют. Такой лоток специальный. Дятлы. Хо-хо! Мы-то как раз знали, что намоем, без особых проблем. И без специальных лотков... И ещё вопрос, кто из нас дятел. Вообще, если кто не в теме, то знайте: на Камчатке золота навалом. Чуть ли не в каждом ручье. Где больше, где меньше... Нужно только уметь искать и уметь добывать. Да вот только упаси Господи с этим связываться. Об этом мне рассказали знакомые вулканологи уже через двенадцать лет после описываемых событий. А пока что мы с Вовой закончили делать один «лоток» и принялись за другой. Конструкция была – проще некуда: реечная рамка, как бы плоский короб сорок на тридцать, а снизу прибита вот эта самая сетка. Вода уходит – песок остаётся. Разумеется, исключительно золотой. Гениально, не правда ли? К вечеру весь посёлок только и говорил про двух идиотов из части Козлова, которые собрались золото мыть. А идиоты положили в рюкзаки бутылку шыла, тушёнки и рыбных консервов, краюху хлеба, напялили штормовки и болотные сапоги, повесили на шеи ружья и тем же пятничным вечером (точнее – в 16.30) тайком направились в Строительный распадок. Тайком – это так, чтобы все видели. На ручье в Строительном распадке и впрямь можно снимать фильмы про Клондайк: полный антураж. Вообще мать-природа не пожалела и одарила бухту Бечевинскую невообразимо щедро. Об этом можно целую книжку написать и фотографии приложить для тех, кто не верит. Пройдя километра три, мы с Вовой свернули в лес, там славно выпили, закусили, пару раз стрельнули по банкам, поржали и пошли домой. Летом солнце даже на Камчатке заходит поздно, и когда мы возвращались, то все, совершавшие вечерний моцион, видели наши довольные морды. Однако никто ничего не спросил. Ну, тем лучше: не надо было ничего отвечать, а то могли бы не выдержать и расколоться. Супруга, ясное дело, устроила Вове разнос. Он ей обещал какой-то шуруп куда-то закрутить и чего-то там на него такое повесить, а не повесил. К тому же припёрся более чем подшофе и без куропаток. Однако она накормила нас ужином, хотя и не перестала ворчать («...у всех мужья как мужья, а тут бездельник, толку никакого, всё лишь бы шыло жрать...»), и вот тут-то Вова и предъявил ей мешочек со шлихом. Она как стояла, так и села. – Только ни-ни! Слышь? Ни-ко-му! – Да что ж я, ваще, что ли?! Фиг кому! Мы твёрдо знали, что самое позднее через полчаса она поделится новостью с Надькой Абадоновой. А дальше – по схеме: Надька расскажет Витьке, Витька – Десюпу, Десюп – Чабану, Чабан – Чуче, Чуча – Максу и Бойчуку с Бойчучкой, Макс – Потапчику и Захару... и пойдёт-поедет новость по Бечевинке. Что, собственно, и требуется.
Люди золота жаждут, чтоб его тратили. Вечно в мире суровом бродят старатели, Кострами небо грея...
Всю субботу посёлок оглашался стуком молотков. Подводники, береговики, доктора, политрабочие и особисты втихаря (то есть на глазах друг у друга) сколачивали приспособления для намывки золота и, озираясь, как бы незаметно, исчезали в направлении Строительного распадка. Наиболее продвинутые использовали разнокалиберные тазики. Почти все уходившие были с ружбайками. Что там было на ручье в распадке и как – понятия не имею. Но точно знаю, что никто никого не застрелил, не зарезал. Видимо, потому что никто ни хрена и не намыл. Мы с Вовой сидели дома, лакали спирт и хохотали во всё горло. Золотая лихорадка продолжалась всю субботу и до вечера воскресенья, покуда мы не раскололись. Как нас не убили – до сих пор удивляюсь. Но высказали многое...
Старые следы замела метель. Друг мой, не гляди обратно. Не последним ты, и не первым ты Должен так пройти. Люди золота жаждут, чтоб его тратили. Вечно в мире суровом бродят старатели, Кострами небо грея...
Потом я перевёлся с Бечевинки, а Вова Зубков и Валерка Потапов пошли зимой на охоту. Два каплея из одной части, два друга. Через полчаса навалилась сильная пурга. Их искали три месяца, а нашли только когда сошёл снег. Обоих, рядом.
Завражный, Юрий. Коррида: Рассказ / Флибустьер -Юрий Росс // Проза.ру . – 2010. - Режим доступа: http://www.proza.ru/2010/02/16/181 . – Дата доступа: 5.02.2015.
Коррида В каком гарнизоне нет своего коровника? Да нету таких гарнизонов. Без молочка-то - оно никак...
В Бечевинке деткам молоко выдавали бесплатно, но: только деткам. Взрослым не давали даже за деньги. Детки лопали самопальный творог и благодарили коровок. Коровки исправно доились, а в свободное время шлялись по посёлку и задумчиво уплетали вывешенное для просушки бельё. Хозяева белья носились за коровами с дубьём, но это ещё не коррида.
Где коровы – там должен быть бык. Согласно неумолимому закону природы. Такова суровая правда жизни: без быка телята рождаются значительно реже. Бык в Бечевинке тоже был, один-преединственный. Он чувствовал себя султаном в гареме и не думал, что на него кто-нибудь когда-нибудь покусится. Бык был уже в возрасте (скажем так), повидал на свете многое и потому на жизнь глядел философски. Белья чужого он не жрал и был, таким образом, уверен в своём прекрасном будущем. Как показал дальнейший ход событий – совершенно напрасно.
Дело в том, что командир бербазы капитан 2 ранга Б., на чьей шее висел коровник, договорился в каком-то совхозе Большой Земли насчёт нового молодого бычка – подобрал замену постаревшему главе стада из четырёх голов. Таким образом, судьба уездного предводителя была решена. Привести приговор в исполнение командир бербазы решил самолично, без свидетелей (свежая говядинка, как-никак).
Как это делается – разумеется, не знал никто. Начальник штаба как-то рассказывал про специальные ножи-стилеты и про четвёртый позвонок, куда якобы следует воткнуть лезвие. Командир бербазы перерыл все книги в гарнизонной библиотеке, включая «Жизнь животных» Брэма, но единственное, на что наткнулся, это как на английских кораблях XVIII века быков валили при помощи кувалды – процесс нехитрый. Кувалда нашлась, но на всякий пожарный командир прихватил также вертикалку двенадцатого калибра, загнав предварительно самодельные пули в оба ствола.
Зрители тоже были: во-первых, маленький луноликий матросик, непосредственно отвечающий за порядок в коровнике. Во-вторых, его земеля более позднего призыва. В-третьих, три коровки, которые ещё не подозревали о печальной участи своего любимого и единственного. В-четвёртых – мой сосед мичман Женя Степанов, который по случайному совпадению отлавливал в районе коровника своего малолетнего отпрыска, втихаря баловавшегося там сигаретами «Стюардесса». И, наконец, вся остальная Бечевинка, имевшая чуть позже возможность наблюдать заключительный эпизод эскапады.
Итак. Расчехлив кувалду, командир базы закатил рукава, обнажив тонкие ручонки, тщательно примерился и прицелился. Бык молча стоял и в упор смотрел на него немигающими круглыми глазами. Могло показаться, что, в отличие от командира, он примерно знал, что будет дальше. Командир базы встал в стойку заправского молотобойца (по-японски – «кокуцу-дачи») и кровожадно ощерился, напрягая зачаточные бицепсы и трицепсы. Дальше...
А дальше он поплевал на руки, совершил широкий дуговой замах из-за ненакачанной спины и что было силёнок звезданул ничего не подозревающего быка по покатому лбу, больше похожему на башню тяжёлого танка ИС-2. Лоб отозвался густым звоном Царь-колокола, а кувалда упруго от него отскочила, едва не прибив неофита-молотобойца. Бык широко открыл глаза, возмущённо загудел и не спеша двинулся на обидчика. Командир выронил кувалду, которая больно упала на ногу, и дёрнулся было за прислонённым к дощатой стеночке ружьём. Бык успел уколоть его рогами в пятую точку опоры и слегка укусил за тонкое предплечье. Матросики-пикадоры не бросили своего единоначальника и пытались отвлечь внимание быка, кидая в него всё, что попадалось под руки – ведро, клочки сена пополам с навозом и даже запустили сгоряча командирскую фуражку. Эффект получился вполне ожидаемый: бык рассвирепел ещё больше. Коровки старательно болели за своего, надрывным рёвом выражая эмоции справедливого возмущения.
Командир, отчаянно матюкаясь, схватил-таки ружьё и судорожно щёлкнул предохранителем. Квадратный лоб осерчавшего быка неумолимо надвигался со скоростью чуть выше средней. Стволы почти упёрлись между взбешённых глаз навыкате... Тут маленький экскурс в в науку под названием «теория баллистики».
Если вам когда-нибудь приспичит валить быка с помощью двустволки, никогда не употребляйте пули типа «спутник». Они ж совсем круглые, а потому весело рикошетируют от всего, во что попадут. Пользуйтесь пулями других конструкций! «Турбинки» там, «бренекке», «блондо», пулю Полёва... Да лучше просто убегите - нехай зверюга живёт... ...От громового дуплета в лоб бык обиделся окончательно и, уже не сдерживая яростного порыва, кинулся на незадачливого тореро. Грохот выстрелов и визг рикошета добавили ситуации остроты, таким образом, максимально приблизив её к боевой. Командир базы, не теряя присутствия духа, развернул ружьё наоборот, ухватил его за дымящиеся стволы и попытался уложить быка, используя приклад заместо кувалды, вернувшись, таким образом, к первоначальному способу получения свежей говядинки. С таким же успехом он мог бы попытаться просто хлопнуть животное по лбу ладошкой или дать щелбан. Коррида принимала жестокий оборот. Бык атаковал интенсивно, не жалея последних рогов. Жаркое дыхание наполнило поле боя, навоз во все стороны брызгал из-под копыт и хромовых ботинок на микропорке.
Разъярённый бык, совершенно не понимая, за что это вдруг его так, метался по тесному коровнику, постоянно натыкаясь рогами то на стены, то на большеглазых подруг, которые отчаянно мычали и неумело бодались в стойлах. В воздухе, как уже говорилось, броуновски летало сено и коровьи лепёшки вперемешку с возбуждёнными возгласами участников шоу. Наконец, внешняя стойка коровника была с треском проломлена, и коррида выкатилась на свежий воздух, на оперативный простор. Бечевинка в мгновенье ока превратилась в тот испанский город, где быки гоняются за любителями острых ощущений прямо по улицам. Было на что посмотреть, честное пионерское. Особую пикантность зрелищу придавало то, что в роли матадора выступал не кто попало, а лично командир береговой базы, собственной персоной, в кремовой рубашке с погонами капитана второго ранга. Не хватало только красной мулеты; впрочем, она была уже не нужна.
Восторженные зрители свистели и улюлюкали, а бык и тореро продолжали срывать бешеные аплодисменты, причём неизвестно, кто больше. Число болельщиков росло и сильно превысило планы командира бербазы. Первоначальный замысел операции был давно забыт...
В народе сложилось впечатление, что жители Камчатки ложками едят красную икру, ведрами крабов, каждый день красную рыбу…
Далеко было не так…
В Финвале был единственный магазин со скудным ассортиментом товаров. Магазинные полочки и прилавок оживлялись только в дни привоза товаров – приблизительно один раз в месяц. Все быстро раскупалось и опять скукота и серость.
Эта картинка не имеет отношение к магазину в Финвале. Просто, как говорится близкая к той действительности.
В Финвале на складе береговой базы жители получали продовольственный паек. Естественно в дозированном виде.
Это был определенный набор продуктов: консервы рыбные и мясные, сгущенка, серые (почти землистые) макароны, грязноватый рис, плохо очищенное пшено, изредка выдавали гречку и сухофрукты. Сливочное масло. Маргарин. Серая мука. Яйца и молоко получали в виде порошка.
Из стратегических запасов СССР после 20-летнего хранения выбраковывали замороженное мясо, украшенное чернильными большими печатями, и распределяли по военным гарнизонам для защитников Родины.
Овощи. Зимой, весной и до конца лета овощи были только в сухом виде (лук, морковь, свекла, картошка). Квашеная капуста в бочках.
И только в середине осени появлялись лук, морковь, свекла, картошка, капуста нового урожая.
В гарнизоне была 1 корова. На одного маленького ребенка выделялось пол литра молока (в зависимости от сезона) в день или один раз в три дня.
--- Каспийское высшее военно-морское Краснознаменном училище им. С.М. Кирова (история, персоны);
Зых и зыхчане
Естественные нерестилища лососевых на Камчатке. Все лососёвые нерестятся в пресной проточной воде — в реках и ручьях. Лососи нерестятся один раз в жизни и после нереста погибают.
Если взглянуть на Камчатку с высоты птичьего полета, то кажется, что это – огромная рыбина, повернувшаяся хвостом к материку. Очертания полуострова повторяют контур главного его богатства. Жизнь здесь тиха и спокойна, и будет оставаться такой, пока быстрые реки вспениваются косяками лососей, приходящих нереститься. О камчадалах говорят, что они едят рыбу на завтрак, обед и ужин, пьют с ней чай. Не одно поколение так и живет: уже ранней весной, когда зимние запасы заканчиваются, люди начинают ждать первую рыбу, а голодные чайки пытаются найти ее в пустой еще реке.
Замечено, что ительмены дали названия летним месяцам по породам рыб, нерестящихся в это время. И для каждого рыбного вида было определено время лова. Голец ловился самым первым в апреле-мае, когда только сходил лед. Корюшка шла в июне. Май-июнь был отведен для чавычи. В июле икра горбуши была на столах, потому что рыба заходила на нерест. В августе и сентябре ловились самые ценные промысловые рыбы – кижуч и кета. http://kam-nerest.ru/materials...atesi.html
Камчатские крабы
Камчатские крабы нередко вырастают до 25 см, за что этот вид раков-отшельников нередко называют королевским.
Главным отличием камчатских крабов является наличие пятой пары ножек.
Королевские крабы относятся к самому крупному виду ракообразных и обитают преимущественно на Дальнем Востоке.
Для кулинарных целей пригодно нежное мясо камчатского краба, которое в основном находится в огромного размера клешнях, ногах, и на сочленении карапакса и ног. Также в пищу идет ценная икра ракообразного.
Чтобы получить сочное и невероятно нежное мясо, крабов варят примерно 20 минут в подсоленной воде с добавлением любимых специй.
Отварных ракообразных подают целиком или используют для приготовления других блюд.
Освобожденное от крепкого панциря мясо отлично подходит для легких диетических салатов, изысканных закусок, соусов и даже супов.
Камчатские крабы — настоящие путешественники, причем каждый год повторяют один и тот же маршрут. Крабы зимуют на глубине до 250 м. Весной они возвращаются к побережью для линьки и размножения. Осенью вновь уходят на глубину. Источник: http://www.zoodrug.ru/topic1977.html
--- Каспийское высшее военно-морское Краснознаменном училище им. С.М. Кирова (история, персоны);
Зых и зыхчане
