Личный состав 184 гаубичной артиллерийской ,Ордена Суворова и Кутузова , бригады Б.М. 29 Краснознамённой артиллерийской дивизии прорыва Г.В.К. . Командир бригады п-к Прозоров . 8 Гвардейская армия . 1 Белорусский фронт. С 21-00 08.04.45г. до 6-00 10.04.45 маршрутом Целенцаг -Дроссен-Гартов выдвигалась в район сосредоточения ; лес 1км .западнее Гартов. из резерва фронта. Цель : Штурм Берлин.
МАТЕРИАЛ ПО 184 ГАБр.
https://forum.vgd.ru/102/7263/#lastИз воспоминаний.
Архангельск
22 февраля 2002 (34)
Александр РЫБНИКОВ.
Прямой наводкой - по последним рубежам
На исходе третий год войны. Третий курс Архангельского судостроительного техникума почти в полном составе призывают в армию. Здесь и Леонид Лагунов. Ожидая, что Япония вот-вот выступит на стороне Германии, их бросают на укрепление дальневосточных границ. Вскоре поступили уточненные данные разведки, и артиллерийский полк вновь получает команду "по вагонам". Вместе с пушками - в Белоруссию. Здесь, под Минском, Лагунов стал разведчиком артиллерийской батареи.
Готовилось освобождение Польши. В лесах Белоруссии начали формировать новые соединения для завершающего удара по врагу. В числе таких была и 29-я артиллерийская дивизия прорыва. В нее входила 184-я гаубичная бригада, которой был придан батальон 203-миллиметровых гаубиц большой мощности. На Лагунова возлагалась задача производить расчеты по наводке орудий на укрепления противника.
Операция довольно трудоемкая. Калькуляторов тогда не было. Помогли знания, полученные в техникуме, и практика расчетов выбора цели с помощью логарифмической линейки. Лагунова назначили начальником вычислительной группы.
Утром 14 января 1944 года у деревни Магнушево после залпа "катюши" войска пошли в наступление.
- А наша гаубичная бригада, - вспоминает Лагунов, - обрушила свою мощь на укрепления противника в глубоком тылу, вела огонь на предельной дальности. Потом 29-я дивизия оказалась на острие главного удара, все подразделения двинулись на запад, а наша "тяжелая" бригада отстала. Каждое орудие тянули два гусеничных трактора. Не удивительно: одни гаубичные снаряды весили около 140 килограммов каждый. Чтобы поднять такой снаряд, требовалась сила четырех дюжих бойцов.
Войска фронта освободили Варшаву и подступили к Познани. Двадцать девятой была поставлена задача подавить сопротивление оставшейся в окруженном городе 62- тысячной группировки врага. Для этого предстояло разгромить 18 фортов, 54 дота, преодолеть рвы глубиной до 20 метров, земляные валы, трехметровые металлические изгороди и наконец взять главную цитадель фашистов.
Артиллерия разрушила сооружения, сделала проходы в земляных валах, но вот цитадель ничто не брало - ни снаряды, ни авиационные бомбы. Тогда полковник П. Г. Прозоров приказал выкатить тяжелые орудия и прямой наводкой бить по неподдающейся крепости. (Потом говорили, что при строительстве дотов немцы для прочности подмешивали в бетон белок из куриных яиц). Но вот один из снарядов батареи капитана А. М. Каменева попал в артиллерийский склад противника, и мощный взрыв потряс местность. Цитадель выкинула белый флаг. А произошло это 23 февраля 1945 года.
После короткого отдыха - снова в путь. Переправились через Одер, продолжили дальнейшее наступление по всему фронту. В ночь на 21 апреля получили задание на привязку огневых позиций по пригородам Берлина и на рассвете открыли огонь из всех гаубиц. А 29 апреля батарея прямой наводкой била по рейхстагу...
По-разному сложились судьбы ветеранов после войны. Последний раз ветераны 29-й Берлинской Краснознаменной артиллерийской дивизии прорыва, в которую входила 184-я гаубичная ордена Суворова и ордена Кутузова бригада, встречались в городе Вятские Поляны 12 лет назад. Некоторые бывшие фронтовики к тому времени стали учеными, руководителями предприятий. Среди таких был и наш земляк Леонид Тимофеевич Лагунов, кавалер ордена Красной Звезды. Он длительное время, вплоть до выхода на пенсию, возглавлял инженерную службу судоремонтного завода "Красная кузница". Но это уже другая история...
Александр РЫБНИКОВ.
источник
http://www.arhpress.ru/arkhangelsk/2002/2/22/2.shtmlБорщ для победителей
Фронтовой повар Татьяна Воронина дошла до Берлина
9 мая 1945 года Татьяна Воронина, повар 184-й гаубично-артиллерийской бригады, прямо на улицах Берлина сварила настоящий русский борщ для солдат.
«Повар на войне — главная фигура», говаривал Михаил Кутузов. Ведь щи да каша для бойца — главный боеприпас, без них нет и победы. Знала ли эти слова российского генералиссимуса Таня Воронина, неизвестно. Но точно известно, что, окончив курсы фронтовых поваров, осенью 1943-го восемнадцатилетняя Таня ушла на фронт. И вместе со своей 184-й гаубично-артиллерийской бригадой, сформированной из нескольких полков в белорусских лесах, прошла по дорогам войны до Берлина.
Под грохот артиллерии…
В военных мемуарах много написано о летчиках, разведчиках, танкистах и пехоте. А вот о поварах прочитаешь нечасто. Есть на передовой и такая военная специальность, без которой на войне не обойтись. Каким бы смелым и сильным воин ни был, долго без пищи он не протянет. Это признают все — от рядового солдата до маршала.
В предпраздничные дни по телевизору часто показывают старые кадры военной кинохроники. Нет-нет да во фронтовых сюжетах мелькнет и военно-полевая кухня — с огромными колесами, котлами, полными солдатской каши, и победно торчащей в небо железной трубой. Вот измученные боем, уставшие после трудного перехода или форсирования реки советские солдаты. Кто сидя, кто стоя ловко орудует ложкой, прижимая к груди котелок.
Три долгих года наша землячка Татьяна Воронина (сегодня Друзь) шагала со своей полевой кухней по фронтовым дорогам Белоруссии, Польши, а затем Германии, выполняя такую простую и в то же время героическую работу — варила кашу и щи для бойцов. И кто знает, может быть, чей-то отец или дед не раз протягивал молоденькой поварихе свой котелок за добавкой.
— Наша бригада принимала участие в Висло-Одерской операции. Там я впервые узнала, что такое артподготовка. В один момент начинали бить все орудия, это был кромешный ад, — вспоминает фронтовичка. — Все выло, свистело, казалось, небо вот-вот обрушится на тебя. Земля уходила из-под ног, а волосы буквально становились дыбом. Потом брали Поздань —это была настоящая цитадель. Наши бойцы подводили в упор к стенам пушки и стреляли. Порой техника не выдерживала, орудия выходили из строя. А мы в укрытии под грохот артиллерии готовили обед на полевой кухне.
…и прицелами мессеров
Солдатам-освободителям необходимы были силы, чтобы бить врага. И кашевары — их было всего двое — старались. Прежде всего нужно было заготовить дрова, воду и позаботиться о безопасности. Трубу полевой кухни прикрывали лапником, ведь в небе постоянно кружили вражеские мессеры — фашисты уничтожали не только военную технику, людей, но и старались оставить противника без обеда. А бойцы и без того недоедали. Питание было однообразным и скудным: «Не то что у фрицов!» Порой суп варили с одной крупой.
Самым нелюбимым блюдом считалась недоваренная каша из перловой крупы, которую называли шрапнелью.
— Тушенку нам разрешали использовать лишь в особо торжественных случаях. Чаще еду заправляли жиром или салом, — говорит Татьяна Павловна, — и накормить бойцов три раза в сутки удавалось не всегда — лишь во время коротких передышек. В котелок мы наливали суп, а в крышку накладывали им кашу.
Она видела на войне все: и страх, и ужас, и настоящую смерть. Однажды во время раздачи обеда старший повар Петр Иванович отправил «Танюсю» (так он называл юную помощницу) к машине с продуктами. Тут началась бомбежка, все стали кричать: «Воздух! Ложись!» Татьяна тоже упала на землю, прикрывая голову руками. Когда отгремели последние взрывы, девушка увидела страшную картину: от полевой кухни ничего не осталось. И в живых — никого.
С кухней до Берлина
Труднее всего приходилось фронтовым поварам, когда пищу нужно было доставлять солдатам на передовую. К концу войны вышел приказ: женщин на передовую не отправлять.
— Но как же я могла сидеть в укрытии, если знала: я нужна там, меня ждут голодные бойцы, — голос рассказчицы задрожал. — И хоть они всегда говорили: «Танюша, не ходи сюда, не дай бог — шальная пуля», я видела, как они мне радуются. На всю жизнь остались в памяти их черные от грязи и копоти лица, на которых блестели глаза и улыбки…
Победный май Татьяна Воронина встретила на окраине Берлина.
— Рано утром второго мая прибежал старшина связи Вихорев и как закричит: «Ребята, вы что спите?! Победа!» Начали салютовать, было столько радости, столько слез...
Берлин весь был в белых флагах. Пока правительство оформляло документацию о капитуляции, солдаты-победители не сдерживали радости. А 9 мая командир 184-й гаубично-артиллерийской бригады выступил перед красноармейцами и торжественно поздравил всех с Днем Победы.
— Старшина мне сказал: «Таня, давай сегодня сварим борщ, наш настоящий русский борщ!» Он раздобыл капусту, помидоры. Привезли свинину тушами — трофеев уже было много, все склады наши были, — глаза фронтовички светились от радости, словно все это было вчера. — Борщ получился на славу. А на второе мы сварили котел тушеной картошки с мясом. Прямо на улицах Берлина все вместе накрыли праздничные столы. На них были и овощи, и колбаса, и вино, и водка. Тот обед бойцам запомнился надолго. Все ликовали. А некоторые бегали, хлопали друг друга по плечу и кричали: «Да ты как умудрился уцелеть? И я до дня Победы дожил!» Все и плакали, и смеялись. Что там было, не передать словами. Это надо было видеть.
На рейхстаге Татьяне Павловне расписаться не удалось — невозможно было пробиться. С собой на амурскую землю она привезла много наград. Самые дорогие — это орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», медаль «За освобождение Варшавы», медаль «За взятие Берлина». Эти знаки отличия, ранение в ногу да единственное фото, сделанное немецким фотографом, напоминают ей о боевой молодости.
Ирина Ворошилова
источник
http://www.ampravda.ru/2009/05/08/021434.html 