Московская область\губерния

На этом ресурсе, как впрочем и на некоторых других, выложено следующее: Андреевские выселки, с. Существует с конца XIX в. [6]. Выселки — участок обрабатываемой земли, на котором уже оформился жилой починок; тип селения, разбросанного по частям, но сохранившего единое целое с основной деревней, имеющего с ней родственные связи [2]. По-видимому, образовано от ЛИ Андрей.

Этот вымысел не соответствует исторической правде. В истории Погоста Преображенского, над которой продолжаю работу, Андреевским выселкам посвящена своя глава, которую недавно мне посоветовали опубликовать, не откладывая, до завершения труда над историей Спасопреображенской церкви. Предлагаю любителям древностей Шатурского края этот материал.

Газетный вариант

Глава 7

Возникновение Андреевских выселок непосредственным образом связано с реформами Петра I. Переустройство России, создание сильной армии и флота неизбежно требовало привлечения дополнительных людских и финансовых ресурсов. Одним из источников привлечения необходимых средств стала Церковь. Петр последовал совету Алексея Курбатова предлагавшему в письме от 25 октября 1700 года: «чтоб во архиерейских и монастырских имениях усмотреть и, волости переписав, отдать все во хранение, избрав кого, во всяком радении тебе, государю, усердного, учинив на то росправный приказ особливый. Истинно, государь, премногая от того усмотрения збиратися будет казна, которая ныне погибает в прихатех владетелей».
В октябре 1700г. не стало патриарха Адриана а 24 января следующего, Петром I был восстановлен Монастырский приказ для перевода через него церковных вотчин и доходов в гражданское ведомство. 29 января 1701г. думный дьяк Гаврила Федорович Деревнин объявил в крестовой палате чинам патриаршего дома царский указ о подчинении патриаршего казначея, дворецкого и «прочих всех чинов домовых людей» в духовном управлении местоблюстителю патриаршего престола Стефану, митрополиту Рязанскому и Муромскому, а в «мирском рассуждении» боярину Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, начальнику Монастырского приказа. Таким образом, государство получило контроль над огромными ресурсами, которых, прежде всего, недоставало на строительство армии и флота.
Архиереи церкви противились нововведениям Петра, разрушавших, по их разумению незыблемые, давно устоявшиеся традиции и порядок. Однако не было такой силы, которая могла бы успешно противиться воле самодержца. В этой связи Макарий отметил: «Ввиду того, что Святейший синод весьма нерешительно и вяло выполнял распоряжение о составлении точных штатов смет церковных приходов, уже Петр I стремился сократить численность духовного сословия, производя из него наборы на государственную, военную или гражданскую службу, а также переводя лиц духовного звания в податные сословия.» – и далее, - «проблема содержания духовенства была теснейшим образом связана с существовавшим уже в XVIII в. несоответствием между многочисленностью духовного сословия и фактическими потребностями Церкви».
Первым решительным шагом к сокращению числа церковнослужителей послужил указ от 5 января 1720 года, которым было предписано вносить в «сказки» «причетников церковных, кроме попов и дьяконов, которым также особливую роспись подать надлежит».
13 мая 1720 г. стольник и воевода Василий Иванович Кафтырев провел подворовую перепись церковнослужителей в Погосте Преображенском, где, согласно составленной «сказке» в то время было семь дворов причта. Конечно же, цель приезда государева чиновника была известна. Несложно представить себе чувство страха и отчаяния, которые испытали люди будучи в тревожном ожидании неотвратимо надвигавшейся неизвестности и неготовности к восприятию перемен. Не удивительно, что более половины взрослых и детей предпочли за благо уклониться от переписи, попрятавшись «где Бог укажет». Но уклонение от ревизии не могло предотвратить неизбежное, накануне утверждения штатов, специально посланные офицеры провели дополнительную перепись дворов, в которой были показаны «все, не обходя от стараго до самаго последняго младенца». Согласно этой переписи бόльшая часть церковнослужителей зачислялась в подушный оклад.
В этой связи Синод был вынужден обратиться к Сенату с ходатайством исключить из подушного оклада причетников из числа семей священников, исходя из того, что зачисление детей попов и дьяконов приведет к кадровым трудностям, так как их дети, как правило, наследуют места родителей.
Петр частично удовлетворил эту просьбу. 4 апреля 1722 года, ранее принятые указные меры были дополнены поправкой: «По доношению и мнению Сенатскому, протопопов, попов и дьяконов тех, которые ныне у церквей действительно служат, самих и их детей при переписи в подушной оклад не класть, для того, что им быть при тех церквах во дьячках и в пономарях; из них же учить в школе, и производить в убылые места в попы и во дьяконы… А у которых церквей из протопоповых и поповых и дьяконовых детей во дьячки и в пономари взять будет не кого, то из прочих поповых и дьяконовых детей по два человека написать во дьячки и в пономари; и тех и детей их в подушной оклад не класть же, а кроме вышеписаных, которых преждебывших, и ныне при церквах неслужащих попов и дьяконов и дьячков и пономарей дети и внучата и племянники и прочие свойственники живут при церквах: и тех писать в подушной сбор».
Лишь двое сыновей священнослужителя освобождались от подушной подати. Поэтому сын попа Федора Гаврилова, - Иван, был «положен» в подушный оклад.
Затем, также в связи со сложностью практического осуществления перемен, непосредственно затрагивающих судьбы не только церковнослужителей, но и их семейства, в очередном сенатском указе того же года постановлялось, что «для общаго согласия… кто где из оных церковных служителей при переписке неслужащие явятся и пожелают в ремесленные люди, или на Государевы и Синодальныя и другия вотчинниковы пашенные земли: таковых по их воле и определять и в подушную перепись писать с прочими на ряду. А кто из них же пожелает в военную или гражданскую службы и обучение, или Синодальной команды и в Архиерейские и монастырские служебники… в подушную перепись не класть».
Первыми одобренными Петром штатами предусматривалось, что в приходах от 100 до 150 дворов, следовало быть одному священнику. При утверждении ставлеников Святейший синод руководствовался Духовным Регламентом, в прибавлении к которому, кроме прочего, было указано: «не ставить в священники и диаконы ни единаго, который в школе дому Архирейскаго не наставлен есть» - и далее, - «ставленик да имеет в доношении известное от прихожан своих свидетельство, что его знают быть добраго человека».
10 августа 1722 года Синод установил для Погоста Преображенского новые штаты, поименно определив положение церковнослужителей, их родственников и детей следующим образом: «В Погосте церковь во имя Преображения Господня, что на Святе озере. А при той церкви действительно служащие попы Федор Анисимов (Аникин – Н.Д.) 40 лет, у него сын малолетний Андрей 5 лет. Дьякон Михайло Степанов 23-х лет, у него дети малолетние: Никифор 2-х лет, Федот полугода. Дьячок Гаврила Сергеев 22-х лет, да у него ж отец его родной, излишний поп Сергей Епифанов - 45 лет. Да излишний же поп Федор Гаврилов - 45 лет, у него сын Сергей Федоров 15 лет, который при той церкви действительным пономарем. Итого 9 (7 – Н.Д.) человек.
В том же погосте мужеска полу души, которые надлежат быть по указу в расположении на полки определенные на пашню недействительных церковников. У попа Сергея Епифанова дети: Петр 17 лет, Федор 2-х лет, Кондратий Михайлов 5 лет, Роман Евстифеев 27 лет. У попа Федора Гаврилова сын Иван Федоров 3-х лет. Да недействительные церковники Авраам Лукьянов 15 лет, Агап Григорьев 43-х лет, Емельян Андреев 40 лет, которые написаны к пономарю Сергею Федорову. Да недействительный церковник Аника Игнатьев 60 лет, у него дети: Михайло 28 лет, Иван 20 лет. У него ж Аники Игнатьева племянник Евстифей Григорьев 55 лет, у Евстифея сын Алексей 7 лет, которые написаны к действительному попу Федору Аникину. Да у дьякона Михаила Степанова недействительные ж церковники Герасим Гаврилов 35 лет, у него сын Павел 2-х лет, Петр Петров 10 лет, Дмитрий Иванов 48 лет. Итого 17 (19- Н.Д.) человек».
В этом определении Синода не показаны в полном объеме родственные связи всех поименованных, проживавших в том или ином дворе причта, да это уже и не имело особого значения в условиях разрушения привычного уклада жизни, существовавшего с незапамятных времен. Направленность указа была достаточно очевидна, по максимуму сократить число церковнослужителей. Эта задача была выполнена, из четырех священников своё место сохранил только Федор Аникин. Два двора дьячковых, - Евстифея Григорьева и Гаврилы Никифорова были полностью выведены за штат.
Оговоримся при этом, что задумывая радикальное сокращение числа церковнослужителей, Петр I понимал всю сложность вопроса, что отрешение от мест большого числа церковнослужителей, неминуемо породит проблему с последующим устройством их жизни. В этой связи указом Синода была предусмотрена следующая мера: «А у которых церквей действительно служащие попы и причетники обретаются, и пред оным определением будут лишние, а мест себе праздных нигде получить вскоре не возмогут: и таковых до приискания праздных мест от тех церквей, при которых обретаются, не отрешать, и детей их в подушный оклад не класть, но содержать по оному определению число священнослужителей с того времени, как излишние извержением чина, или преселением места, или скончанием живота, умалятся».
Однако, несмотря на это разъяснение, ропот в среде церковнослужителей не утихал, - положение многих тысяч людей по-прежнему оставалось неопределенным, - поэтому, спустя полгода, - 11 марта 1723 года уже Сенат издал специальный указ, которым повторно объявлялось, что: «попов и дьяконов, до приискания праздных мест от тех церквей, при которых они ныне обретаются, не отрешать». Эта мера не распространялась на их детей, которых как и «причетников самих с детьми писать в подушной оклад» велено.
Спустя два года после указа, Федор Аникин скончался, скорее всего потому, что обязанности приходского священника, которые прежде осуществляли четыре человека, ему приходилось выполнять одному при любой погоде, несмотря ни на какие семейные и прочие помехи. Еще и при том, что некоторые деревни, например Зворково (ныне Егорьевский р-н) и Запутная (Орехово-Зуевский р-н) находились в дальнем расстоянии от Погоста Преображенского.
Поэтому, следует думать, вскоре Синод указал быть здесь двум штатам священников и в 1726 году службу в храме вели уже двое отрешенных в 1722 году - Федор Гаврилов и Михаил Степанов.
Спустя ещё два года добился места священника и Сергей Епифанов: «1728г. февраля 13 дана перехожая память Володомирского уезда Сенежской волости церкви Преображения Господня, что у Свята озера попу Сергею Епифанову в Пензенский уезд в Узинской стан в вотчину генерал-майора Владимира Петровича Шереметева в село Чирчим к церкви архангела Михаила на место умершего попа Артемья Стефанова, который умре в 1724 году, пошлин 8 алт. 2 ден., нужнейших денга».
Село Чирчим было основано около 1715 года на земле, отказанной в 1700 году бригадиру В.П. Шереметеву, князю А.В. Долгорукову и другим помещикам.
Владимир Петрович Шереметев приходился племянником боярину В. Б. Шереметеву, которому после 1650 года дошла Сенежская вотчина Ф. И. Шереметева, приходившемуся ему двоюродным дедом. Василий Борисович скончался в 1682 году, а его единственный сын Иван умер на 15 лет ранее, поэтому доставшуюся ему от Ф.И. Шереметева вотчину он завещал своему племяннику В. П. Шереметеву. Владимир Петрович бывал в наших краях, в сельце Слобода у него был дом, где он, скорее всего и познакомился со своим приходским священником, - отцом Сергея Епифанова, - Епифанием Гавриловым. В 1709 г. Владимир Петрович продал своё имение князю Алексею Васильевичу Долгорукову, владевшего этим поместьем вплоть до 1719г., в это время уже Сергей Епифанов состоял приходским священником для крестьян его деревень. Неизвестно, к кому из них, Владимиру Петровичу или к Алексею Васильевичу обращался Сергей Епифанов с просьбой о помощи в определении на священническое место, да это и не столь важно, главное заключается в том, что был определен дальнейший жизненный путь ещё одного отрешенного священника. Весной 1728 года Сергей Епифанов вместе со своим семейством убыл из Погоста Преображенского на новое место службы.
Указ от 29 мая 1724 года окончательно уравнял «церковников не действительно служащих» и членов их семейств с тяглыми крестьянами, приказав «приписывать их в подушный оклад к тем деревням, которые имеют».
«Положение» в оклад навсегда закрывало перед церковниками возвращение в сословие, из которого их вычеркнули. В силу этого обстоятельства, некоторым из числа выведенных за штат церковнослужителям Погоста Преображенского выпало стать первыми населенцами деревни Андреевские выселки. Такого селения в первой половине XVIII века не существовало, была лишь церковная пустошь Андреевская, в древние времена состоявшая во владении домового митрополичьего Спасопреображенского монастыря. Святейший синод здесь поступил в соответствии с указом от 4 апреля 1722 года, в котором было предписано: «а которые погосты особ стоят; и от тех погостов вышеозначенных людей приписывать того погоста к прихожанам, к кому они похотят».
В сохранившейся духовной книге от 1749 года читаем: «недействительные церковники, которые отрешены в синодальную вотчину в деревню Петровскую», далее следует подворовая «сказка» по именам. Эта запись в клировой ведомости вовсе не означает, что семьи отрешенных церковников на самом деле проживали в д. Петровской. В духовной книге следующего - 1750г. читаем: «Поселяне синодальной вотчины деревни Першиной крестьяне», далее следует подворовая «сказка» по именам тех же людей, что в 1749г. показаны «в д. Петровской», с поправкой на один год. Ни в д. Петровской ни в д. Першиной ни одна семья из числа отрешенных никогда не проживала. Все, без исключения, по-прежнему проживали в своих дворах при Погосте Преображенском «на попах», так и поныне называется старожилами местечко в недальнем расстоянии от Спасопреображенской церкви. В 1749 г. насчитывалось 6 дворов, годом позже на один меньше. В них в ином уже статусе – тяглых крестьян, проживали семьи отрешенных церковнослужителей. С течением времени несколько дворов изжили себя естественным образом, а потомки из трех дворов, дали несколько фамилий, живущих теперь не только в Андреевских выселках, но и далеко за пределами Московского региона. Назовем их:
- от сына попа Федора Гаврилова - Ивана - Баулины.
- от дьячка Герасима Гаврилова - Ионовы.
- семь фамилий пошло от дьячка Евстифея Григорьева: Беловы, Козновы, Куликовы, Макаровы, Мишаловы, Новиковы и Романовы.
Все названные фамилии являются коренными, поскольку их предки с древних времен жили в Погосте Преображенском, затем, во второй половине XIX в.
в Андреевских выселках появились две новые фамилии: Гусляковы из г. Егорьевска и Кулемины из д. Кобелево.
Вопрос, почему дворы отрешенных церковнослужителей первоначально были отнесены к д. Петровской заключается очевидно в том, что пустошь Андреевская состояла в оброчном владении общины крестьян «деревни Петровской с деревнями».
Затем, быть может, по причине неудобства в администрировании и сборе налогов, одну формальную запись названия деревни заменили на другую. В клировых ведомостях не употреблялось название какой-либо деревни, с 1764 по 1828гг. «сказки» о крестьянах, живших во дворах бывших прежде церковнослужителей, следовали за «сказками» действующих церковнослужителей Погоста Преображенского.
Впервые в клировой ведомости Погоста Преображенского д. Андреевские выселки была названа в 1870г.
В 6-й ревизии 1811 года, бывшие церковнослужители, уже в статусе крестьян, показаны в «сказках» за д. Першиной. При этом в ревизии было указано: «оная деревня [Першина] перешла той же волости в деревню Митинскую в 1808г». До упразднения д. Першина примыкала к д.Митинской с левой стороны, через неё ездили в д. Кузнецы.
Имеется письменное свидетельство о том, что не менее 30 лет до 6-й ревизии название деревни Андреевские выселки было употреблено при составлении канцелярского документа. Это следует из дела «О разграничении меж на границе Рязанской губернии от других губерний» составленного в декабре 1781года, в котором, кроме прочего, сказано: «когда следовали по губернской меже, то найдено, что некоторые селения состоят в рубежах Рязанских, а подушные деньги платят в Тульскую губернию; а именно … деревня Андреевские выселки, в ней шесть дворов».
Из сохранившихся документов также следует, что название д. Андреевские выселки в течение некоторого время не было устоявшимся, например: «8 июля сего 1821 года поданным в палату Егорьевского уезда Тимшинской волости из крестьян поверенный Никифор Александров [сын] Баулин прошением изъяснял: Предки доверителей его с дальнего времени жительствуют от деревни Петровской в особом поселке Андреевском верстах в восьми на реке Ушме».
С 7-й по 10-ю ревизию включительно, жившие «в особом поселке Андреевском» люди показывались в числе ревизских душ не по месту жительства, а в числе живших в д. Петровской: «Поминовской волости, Белавинского общества деревни Петровской и Выселок оной».
Таким образом, Андреевские выселки, в известном смысле, можно отнести к одному из установлений Петра I, начало которому положил указ Святейшего Синода от 10 августа 1722 года О штатах церковнослужителей при соборах и приходских церквах и о положении излишних и безместных в подушный оклад.

Н.В. Давыдов
21.02.2017г.

ССЫЛКИ на источники информации (БЕЗ вопросов/ответов)