.Языки Африки и их значение для реконструкции древнейшей истории человечества.22 сентября 2016 года в рамках проекта «Публичные лекции “Полит.ру”» выступил лингвист, канд. филолог. наук, зав. кафедрой Истории и филологии Дальнего Востока, с.н.с. Центра компаративистики Института восточных культур РГГУ; директор Лаборатории востоковедения и сравнительно-исторического языкознания Школы актуальных гуманитарных исследований Института общественных наук РАНХиГС
Георгий Старостин. Его доклад состоялся в Тургеневской библиотеке г. Москвы.
...............если говорить о задачах сравнительного исторического языкознания в целом, как о задаче изучения вообще механизмов языковой диверсификации, то есть как вместе с расселением человека по планете вместе с ним расселялись и языки, то в этом случае все уголки планеты имеют одинаковую значимость, а может, некоторые малознакомые имеют бОльшую значимость, чем те, которые мы вроде бы знаем.
И в этом смысле совершенно логично и естественно начать этот цикл с Африканского континента. Почему «логично» и «естественно» – потому, что современная наука однозначно связывает возникновение самого вида homo sapience с Африканским континентом. Более или менее однозначно показано, что первоначальные линии расселения человечества были с Африканского континента на все остальные. И, грубо говоря, «человек современный» – то, что называется anatomically modern human – появился в Африке и дольше всего живет именно в Африке. .......
....Вопрос:
Добрый день. Есть такая теория, что современный человек формировался и произошел в той географической территории Африки, где сейчас находится современная Эфиопия. Но при этом языки, как вы предполагаете, с древнейшими элементами находятся на других территориях. В чем причина подобного «разброса»?
Г. Старостин:
В первую очередь это – языковая унификация. Дело в том, что территория Эфиопии – это лакомый кусочек для проживания. Неслучайно именно там произошел человек, там, действительно, очень благоприятные условия, по крайней мере, по африканским меркам. И очень благоприятные условия для земледелия и скотоводства. Соответственно, там последние несколько тысяч лет территорию активно обхаживали племена нилотов, кушитов, омотов, эфиосемитов и так далее. Соответственно, любое присутствие там каких-то древних языков за последние несколько тысяч лет было просто ликвидировано.
Действительно, на территории Эфиопии до сих пор остаются некоторые, очень интересные «островки» – например, есть такой интересный язык-изолят шабо (микеир), говорят на нем охотники-собиратели, несколько сотен человек, обнаружен язык совсем недавно. На него сильно влияют окружающие языки, тем не менее, в основе своей он остается абсолютно изолированным и совершенно не понятно, чем родственным. Совершенно не исключено, что он существовал на этой территории несколько десятков тысяч лет. Правда, это язык без «кликсов».
А на юге – что можно сказать про тех же бушменов? Тот факт, что до сих пор некоторые бушменские языки чудом выжили – вызван, к сожалению, тем, что пришедшие туда банту выгнали бушменов в такие районы, где мы с вами существовать вообще не смогли бы – это пустыня Калахари. Бушмены, тем не менее, там существуют и как-то выживают. На этой территории невозможно разводить скот, заниматься земледелием, строить города, но там могут жить небольшие группы охотников и собирателей, которые могут задержаться на своем уровне развития на многие тысячи лет.
Вопрос:
Не могут ли пигмеи быть носителями самого древнего языка?
Г. Старостин:
Про пигмеев я не успел сказать. Но языки пигмеев, к сожалению, совершенно не древние языки. Пигмеи, действительно, по своей генетике, весьма раннее ответвление от общеафриканского «ствола», но все исследования по языкам пигмеев показывают, что все пигмеи в тропических лесах центральной Африки разговаривают практически исключительно на языках их скотоводческих и земледельческих соседей.
Есть слабая надежда, что очень тщательный анализ пигмейских языков позволит выделить какую-то субстратную лексику, оставшуюся у них от их древних языков. Например, какие-то термины, названия животных или растений, которые они не позаимствовали у соседей, а оставили от своего древнего языка. Но таких серьезных исследований пока нет.
Пигмеи, увы, полностью подверглись этой самой языковой унификации, в отличие от бушменов, которые что-то древнее сохранили. Удивительно про пигмеев, ведь они не очень активно контактируют с местными земледельцами и скотоводами, тем не менее, когда начинаешь изучать их языки, то оказывается, что это просто локальные варианты тех же нило-конголезских или центрально-суданских языков их более «продвинутых» соседей.
Вопрос:
Большое спасибо за лекцию! Я бы хотел спросить: некоторые исследователи предлагали выделить кушитские языки в семью, отдельную от афразийской. Это дело вкуса, связанное с четырьмя семьями Гринберга, или это сомнения в том, что вообще был афразийский праязык?
Г. Старостин:
Спасибо за вопрос. Это не дело вкуса, это дело критериев. И формальных требований, которые отдельные исследователи применяют к гипотезе языкового родства. Дело в том, что кушитские языки, действительно, очень сильно отличаются от всех остальных афразийских языков. Скажем, лексикостатистические исследования по афразийским языкам показывают, что базисной общей лексики между семитскими, чадскими, берберскими и египетским намного больше, чем между ними и кушитскими языками.
Тем не менее, некоторый слой, условно говоря, 10 слов из ста, между кушитами и прочими афразийцами, существует. Равно как и существует некоторое количество грамматических аргументов в пользу этого родства. И поэтому я бы сказал, что я не знаю ни одного профессионального афразиста, который бы жестко отделял кушитские языки от всех остальных.
Но есть специалисты более общего профиля, которые придерживаются позиции такой, что языковое родство нужно принимать, только если оно доказано на том же уровне количества и качества данных, который свойственен индоевропейской семье. Если мы не можем показать про два языка, что они родственны друг другу как, например, греческий, латынь и санскрит, то, значит, мы не доказали языковое родство.
Эта позиция, на мой взгляд, и, на взгляд большинства моих коллег, носит явно ущербный характер, потому что языковое родство не является абсолютным, оно является относительным. Некоторые языки ближе родственны друг другу, некоторые – дальше родственны друг от друга, это все зависит от времени их отделения. Поэтому критерии бывают разные, жесткие или более расслабленные, но бывает, что и вообще никакие критерии не работают.
Для общекойсанского единства, например, вообще ни один критерий не работает. И думаю, что ни один серьезный специалист по сравнительному историческому языкознанию этого родства придерживаться не может. А для родства кушитских языков с прочими афразийскими такие критерии, безусловно, есть. Есть много литературы, которая это наглядно показывает. Так что кушитские языки из афразийских никто не исключил.
Вопрос:
Спасибо за лекцию. У меня несколько вопросов. Первый: ведь это же устные языки, устная традиция Африки?
Г. Старостин:
Да. В основном, да.
Вопрос (продолжение):
И всё, что изучается, изучается через призму европейского мышления? Я имею в виду, что представления, опыт и так далее, языки – это же не собственно африканское изучение, правильно?
Б. Долгин:
Вы имеете в виду: к какой традиции относится общее понятие науки?
Г. Старостин:
Я уточню, что современная африканистика очень активно подключает, в том числе, и носителей африканских языков к лингвистическим исследованиям. Например, большое количество диссертаций и словарей, грамматик, по африканским языкам, уже давно пишутся носителями африканских языков. Конечно, они, как правило, сначала проходят тренинг в каком-нибудь европейском университете, но родились и выросли они в своей родной африканской стране.
Вопрос (продолжение):
Чтобы не было искажения в понимании и так далее. Далее: почему такое большое количество языков – две тысячи? В чем причина такого количества языков в Африке?
Г. Старостин:
Уточню еще раз: когда языков много – это нормальная ситуация, не нормальная ситуация, наоборот, когда языков мало. Когда языков мало, это значит, что произошла унификация, какая-то волна «накрыла» огромную территорию: допустим, пришли римляне, завоевали всю Европу и установили на ней единый латинский язык. Но, как только они его устанавливают, на большой территории, он сам начинает довольно быстро распадаться на некоторое количество языков.
Вот с языками банту так и произошло: они довольно быстро покрыли собой Центральную и Южную Африку, но дальше, поскольку контакты на этих территориях в силу ландшафта, географии, социальных причин, достаточно ограничены, в каждой маленькой области язык начинает развиваться по местным локальным законам. И очень быстро из одного языка получается несколько сотен. А дальше может быть очередная волна унификации и все это разнообразие опять пропадет. Так что ничего странного про Африку нет, она и в географическом плане так устроена, что там очень удобные условия для языковой диверсификации.
Б. Долгин:
Опять же, наверное, для языков исключительно устных, это еще и более просто?
Г. Старостин:
Разумеется, да. Когда нет единого племенного над-языка, который над тобой «нависает», то диверсификация происходит очень быстро.
Вопрос (продолжение):
Спасибо. И еще вы говорили про «щелкающие звуки», объясните, пожалуйста, их назначение. Это связь с природой? Они подражали животным? Почему у них в языке эти звуки?
Г. Старостин: Назначение их в современных койсанских языках такое же, как и назначение любых звуков, которыми мы с вами пользуемся, это просто обычные фонемы соответствующего языка. Что касается связи с природой – это достаточно спекулятивно, потому что в природе разные звуки бывают.
Вопрос:
Здравствуйте. Еще вопрос про лингвистику: есть такое петербургский писатель-лингвист, который очень ярко доказывает, что все языки произошли от русского. Что вы думаете о нем?
Г. Старостин:
Драгункин, не Драгунский. Это совершенно сумасшедший тип, не лингвист, конечно, ни разу. Лингвистика все-таки оперирует закономерностями, а он, как и другие, набрасывает бог знает, что.
Вопрос:
Скажите, сколько сейчас в мире работает африканистов? Кто описывает и анализирует языки?
Г. Старостин:
Порядка сотни.
Вопрос (продолжение):
Спасибо. Еще вопрос: сравнивались ли генетическая карта Африки и языковая карта Африки? Язык-изолят, а народ?
Г. Старостин:
К сожалению, я не уверен, что геном шабо анализировали. Но, в принципе, конечно, карты сопоставлялись – имеющаяся генетическая классификация и лингвистическая. В чем-то они совпадают, в чем-то – не совпадают, что естественно. Койсаны, например, довольно четко отделяются от остального населения Африки.
А вот потенциальные нигер-конголезцы или нило-сахарцы – там никаких ярких генетических проявлений, которые бы отделяли одних от других, совпадений в генетике и лингвистике не существует. Но, к сожалению, тут до определенного предела мы можем ожидать совпадений, потому что по всей Африке очень распространен процесс перехода народа с одного языка на другой. И в таких ситуациях генетика и лингвистика перестают коррелировать друг с другом, получается более сложная картинка.
Б. Долгин:
Достаточно посмотреть на русскоязычных жителей России, чтобы понять, что генетически они довольно разнообразны.
Вопрос (продолжение):
Я как-то слышал доклад, что был момент в истории человечества, несколько десятков тысяч лет назад, когда людей оставалось очень мало – около 12 тысяч человек. Какого рода праязык у них был в этот момент?
Г. Старостин:
Этого никто не знает, и я ответить на этот вопрос не могу. Но я очень надеюсь, что когда-то было так, потому что это единственное, что дает некоторую надежду на реконструкцию такого языка в некотором отдаленном будущем. Если человечество, начиная с периода сто тысяч лет назад, развивалось непосредственно без «бутылочных горлышек», то реконструировать праязык сто тысячелетней давности у нас нет никакой возможности. Наша надежда – на события довольно жестокие для наших предков, потому что понятно, что связано это было с какими-то катастрофами – на то, что были такие «бутылочные горлышки», потому что тогда хотя бы для одного из них мы сможем что-то сказать про язык 30-50 тысячелетней давности. Но пока – ничего.
Б. Долгин:
Большое спасибо за лекцию!
