Как-то раз, прогуливаясь погожим летним днем по блошиному рынку около платформы "Удельная", я случайно заметил среди разложенных на земле книг скромное издание в черно-белой суперобложке, на корешке которого было написано "Е.С.Кругликова". Пролистав книгу и поняв, что в ней можно найти много интересного, я решил ее купить. Сторговались, кажется, рублей на 70...
А теперь - давно обещанные мной "сюрпризы" из этой книжки!
Елизавета Сергеевна Кругликова. Жизнь и творчество. Сборник. Ленинград, 1969.С.П. Фортинский.
ЕЛИЗАВЕТА СЕРГЕЕВНА КРУГЛИКОВА
Биографический очерк19 января (1 февраля) 1865 года в Петербурге в семье подполковника С.Н. Кругликова родилась дочь Елизавета. Род Кругликовых был военный. Двадцать его представителей участвовали в войнах, которые вела Россия в XIX веке. Но не только этим примечательна родословная художницы. Гораздо интереснее то, что мы имеем возможность проследить художественные способности семьи Кругликовых на протяжении почти полутора столетий.
Дед художницы, Николай Александрович Кругликов (1788 – 1868), был превосходным рисовальщиком-самоучкой и силуэтистом. До наших дней дошло довольно большое число портретов родных и знакомых, рисованных им карандашом или черной тушью. Искусство силуэта, вырезанного из черной бумаги, имевшее столь широкое распространение в XVIII веке и понемногу сходившее на нет к середине XIX века, особенно его увлекало.
Отец художницы, Сергей Николаевич Кругликов (1832 – 1910), кадровый военный, хотя не имел специального художественного образования, весьма неплохо владел карандашом и кистью. Сохранились его акварели с изображением разных мест Петербурга. Братья Николая Александровича – деда художницы – также хорошо рисовали.
Родная сестра художницы, Мария Сергеевна (1871 – 1941), превосходно делала небольшие скульптуры-куклы, изображая в них характерные типы. Эти куклы имели успех на Брюссельской выставке прикладного искусства в конце 1920-х годов и на первой ленинградской выставке работ художников кукольных театров в 1936 году.
Но из всей семьи только Елизавете Сергеевне Кругликовой было суждено стать художником-профессионалом.
Раннее детство Елизаветы Сергеевны прошло в Петербурге, затем в Омске, где служил ее отец. Гимназию будущая художница окончила в Москве. Именно там и зародилась у Елизаветы Сергеевны любовь к рисованию. Начальные навыки дал ей гимназический учитель рисования Н.А. Мартынов. Сама художница считала своим первым учителем А.А. Агина, так как еще в раннем детстве любила рассматривать и копировать его рисунки. В те же ученические годы большое влияние на развитие художественного вкуса Елизаветы Сергеевны оказал художник Я.С. Башилов. В Полтаве, куда в 1880-х годах был переведен по службе отец, она встречалась с местными передвижниками – Г.Г. Мясоедовым, Л.В. Позеном, что углубило и расширило ее интерес к изобразительному искусству.
В 1890 году Елизавета Сергеевна поступила вольнослушательницей в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где застала еще И.М. Прянишникова, работала под его руководством, училась у С.А.Коровина, К.А.Савицкого и А.Е.Архипова. В 1893 году работы художницы впервые были показаны на XVI ученической выставке картин.
В 1895 году Елизавета Сергеевна приехала в Париж, побывав до этого в Греции. Парижу и Франции было суждено сыграть огромную роль в творческом развитии художницы. В 1900 году Елизавета Сергеевна обосновалась в собственной парижской мастерской на улице Буассонад, 17, где жила и работала до 1914 года, ежегодно приезжая в Россию на несколько месяцев. Постепенно мастерская Кругликовой превратилась в центр, где собирались русские в Париже. Не говоря о молодых художниках, считавших своим долгом побывать у Круликовой, посетителями ее мастерской были ученые, писатели, поэты. У нее бывали Мечников и Максим Ковалевский, Плеханов и Бехтерев, Алексей Николаевич Толстой, Бальмонт, Валерий Брюсов и Андрей Белый, Дягилев и многие другие.
Елизавета Сергеевна проявляла много энергии и энтузиазма в организации выставок, она помогала в продаже картин начинающих художников, в приискании им заработка. Скульптор Голубкина, учившаяся у Родена, тяжело заболела в Париже. Елизавета Сергеевна приняла большое участие в ее судьбе, помогла уехать в Россию. Они навсегда остались друзьями.
Множеству русских, приезжавших в Париж, Елизавета Сергеевна оказывала посильную помощь в организации их жизни и быта. 21 января 1907 года она писала брату в Россию: «У меня все приезжие, теперь Малявин с семьей. Я вот ищу им atelier» (ателье (франц.)). Или 26 марта 1913 года: «Вчера приехал Ал. Никол. [Толстой]. Я его встретила на вокзале и водворила в пансион «Jeanne» («Жанна» (франц.)). Сейчас водила графа к моему портному…»
И так из года в год, из месяца в месяц.
Кругликова охотно предоставляла свой станок и свою мастерскую другим художникам. Во время ее ежегодных поездок в Россию мастерская не пустовала. И.Г. Эренбург рассказывал пишущему эти строки, что он никогда не встречал Кругликову, но бывал в ее мастерской у М.А.Волошина, которому художница оставляла мастерскую на время своего отъезда из Парижа. Художник Б.Н.Матвеев писал матери 11 августа 1906 года: «Кругликова уехала в деревню и имела любезность оставить мне свою мастерскую для занятий офортами, так как у нее пресс чудный».
Мастерская Кругликовой играла для многих русских, живших в Париже, роль клуба, где обсуждались не только вопросы искусства и литературы, но читались иногда и научные доклады. Так, известно, что Мечников сделал в мастерской Кругликовой доклад о радии.
В мастерской между делом развлекались, шутили, музицировали.
«Бываю у Кругликовой, - писал 22 мая 1904 года Б.Н.Матвеев. – Вчера играл с ней в четыре руки Фауста и Шумана». А двумя годами раньше, 30 марта 1902 года, он же рассказывал: «Был на вечере у Кругликовой. Там было много народа: компания французов, в которой участвовал и я, устроили шарады в лицах. Было слово «Волошин» - Vol-oh-chin. А целое, то есть самого Волошина, представлял я, загримировавшись очень удачно: я сопел, как он, и читал его стихи».
Елизавета Сергеевна чутко реагировала на события общественной жизни. 20 октября 1905 года она писала из Москвы брату в Петербург: «Товарищ, брат и гражданин! Сегодня Москва торжественно хоронит павшего вождя освобождения Н.Баумана. 300 000-ная толпа в полном порядке шествует через всю Москву». Когда в 1905 году царскими войсками было разгромлено училище И.Фидлера в Москве, директор и педагоги были вынуждены эмигрировать во Францию и под Парижем создали русскую гимназию. Елизавета Сергеевна оказалась полезной как своими советами, так и связями и знакомствами. Когда разразилась империалистическая война, Кругликова доход от издания альбома «Париж накануне войны в монотипиях Е.С.Кругликовой» целиком отдала на нужды русских художников и их семей, застигнутых в Париже войной.
Кругликова относилась с интересом ко всем видам искусства. Унаследовав от матери, ученицы Гензельта, любовь к музыке, она с увлечением играла на рояле и не пропускала ни одного интересного концерта в Париже. Она увлекалась и театром, была частой посетительницей дягилевского балета в Париже в 1906 – 1909 годах. Елизавета Сергеевна участвовала в съемках кинофабрикой де Форбервиля кинокартины «Русская свадьба», исполняя в ней роль матери невесты. Она же была и автором костюмов. К съемкам широко привлекались русские молодые художники, получавшие возможность на заработок от этой работы покупать краски, а зачастую и предметы первой необходимости. В письме к брату 17 июня 1909 года Елизавета Сергеевна писала: «Вчера, наконец, состоялось наше представление перед синематографом с участием любителей и 8 танцоров из балета. Изображали мы малороссийскую свадьбу… Было очень весело, но и утомительно, так как пришлось всех одевать. Костюмы вышли удачные».
Кругликова много путешествовала. Она очень любила поездки в Бретань, неоднократно бывала в Италии, путешествовала по Испании и даже совершила путешествие (наполовину пешеходное) в Андорру.
Начиная с 1902 года Елизавета Сергеевна посылала корреспонденции в Россию. Она писала о парижских выставках, о новостях русского искусства за границей. Писала интересные путевые заметки, в частности о своем путешествии в Андорру – страну малоизвестную в Европе и совершенно неизвестную в России. Ее корреспонденции, сопровождавшиеся рисунками, были живыми, интересными, остроумными, их время от времени печатали русские газеты и журналы.
В 1904 году художница вошла во французское «Общество оригинальной гравюры в красках».
С 1909 года Кругликова преподавала офорт в парижской академии «Ла Палетт».
В 1914 году в киевском журнале «Искусство в Южной России» появилась статья Кругликовой «Художественная гравюра и техника офорта и монотипии». По словам автора, в написании статьи ей помог хранитель Румянцевского музея в Москве Николай Ильич Романов.
В начале лета 1914 года Елизавета Сергеевна приехала в Россию, предполагая, как обычно, возвратиться затем в свою парижскую мастерскую. Но началась империалистическая война. Позднее, летом 1923 года, в письме к А.Н.Бенуа художница просила узнать, что сталось с ее мастерской, станком, картинами, досками. Ответ был неутешительным: все пропало.
По счастью, ряд парижских работ был привезен ею на родину, что дало возможность издать в 1916 году книгу «Париж накануне войны» с воспроизведениями монотипий и силуэтов Е.С.Кругликовой.
Революционные события застали Кругликову в Петрограде. Она неоднократно бывала в Таврическом дворце, делала зарисовки.
С 1922 по 1929 год Елизавета Сергеевна была профессором полиграфического факультета Академии художеств в Петрограде – Ленинграде, где руководила обучением технике офорта.
В 1930 году полиграфический факультет был ликвидирован, Елизавета Сергеевна продолжала работать с учениками в кружке при Академии художеств. Позднее ей удалось организовать при Ленинградском Доме санитарной культуры графическую мастерскую с офортным станком. В 1934 году на базе этого оборудования было начато восстановление графической мастерской в Академии художеств. Таким образом, именно Елизавета Сергеевна как бы сохранила офортную мастерскую и ее кадры для Академии художеств.
Квартира Елизаветы Сергеевны привлекала литераторов и работников искусств не только Ленинграда, но и Москвы и других городов. ЕЕ друзьями и частыми посетителями были артистка Александринского театра Корчагина-Александровская, искусствовед профессор А.А.Сидоров и многие другие. Обаятельная собеседница, Кругликова охотно и увлекательно рассказывала о своих многочисленных путешествиях, о Париже, который очень любила, о интересных людях, которых встречала на протяжении своей долгой жизни.
Елизавета Сергеевна могла с удовлетворением сказать: «Я стремилась внушать людям любовь к офорту, и, кажется, мало кто не интересуется этим теперь».
В апреле 1934 года исполнилось сорок лет творческой и двадцать пять лет педагогической деятельности Елизаветы Сергеевны Кругликовой.
В Ленинградском Доме художника состоялось торжественное заседание, посвященное ее творчеству, а в Государственном Русском музее открылась юбилейная выставка работ Е.С.Кругликовой и работ ее учеников.
Газеты «Ленинградская правда» и «Смена» отметили эту юбилейную дату в творчестве художницы.
Друзья, ученики и почитатели таланта Елизаветы Сергеевны тепло приветствовали ее.
1 февраля 1935 года друзья художницы отметили ее семидесятилетие. Полная жизненных сил и творческой энергии, Кругликова не мирилась со своими годами и была молодой душой. На поздравление Эрика Федоровича Голлербаха она ответила таким экспромтом:
Напоминанье о годах,
Прожитых мной на этом свете,
Пропел мне милый Голлербах.
А я скажу ему в ответе,
Что не знаком мне смерти страх.
Душа моя еще в расцвете,
И песня счастья на устах.
Рука тверда. Прошу: поверьте,
Не видно дрожи на чертах
В моих офортах, в силуэте,
Иль слепоты при ярком свете,
Иль дисгармонии в цветах.
И здесь не было преувеличения. Живая, энергичная, полная сил и стремлений, постоянно молодая в своем искусстве, Елизавета Сергеевна продолжала служить искусству до самой своей кончины.
В 1938 – 1939 годах Михаил Васильевич Нестеров написал два портрета Кругликовой. Наиболее характерен первый из них, хранящийся в Государственной Третьяковской галерее. Художница изображена у рояля, на котором стоит бокал с розой. Изящество фигуры, своеобразная голова с крупными чертами лица, привычная для художницы манера держаться – все придает портрету большое сходство с оригиналом. Нестеров писал оба портрета с большим увлечением.
В 1940 году в Ленинграде отметили семидесятипятилетие художницы. Ее чествование было устроено Ленинградским Союзом советских художников и Государственным Русским музеем. Ленинградский Дом искусств имени К.С.Станиславского организовал две встречи с Кругликовой; художница делилась воспоминаниями о пройденном пути и о своем пятидесятилетнем служении искусству.
В мае – июне 1941 года Елизавета Сергеевна посетила в Москве М.В.Нестерова. Они проектировали осенью того же года организовать выставку бывших художников «Мира искусства», но разразилась война, а через месяц после ее начала, 21 июля 1941 года, Е.С.Кругликова скончалась. Ее друг художница А.П.Остроумова-Лебедева так описывает похороны:
«Умерла известный художник Елизавета Сергеевна Кругликова – мой друг дорогой и верный. Какая для меня потеря! 22 июля мы хоронили ее на Волковом кладбище. Собралось много народа. Говорили прощальные слова В.П.Белкин, А.А.Брянцев и другие. И вдруг раздалась воздушная тревога. И было так странно: открытый гроб с покойницей, освещенный заходящим солнцем. Вокруг большая группа народа. Кругом зелено, ярко. Прозрачное небо. И надо всем этим завывание сирен и тревожные, громкие гудки заводов и фабрик. Над головой шум моторов летающих самолетов. Было грустно и тяжело. (А.А.Остроумова-Лебедева. Автобиографические записки. Т.3. М., Изд-во Академии художеств СССР, 1951, стр. 133.).
Кругликова оставила огромное художественное наследие и богатый личный архив, к сожалению, погибший во время блокады Ленинграда.
Высокие душевные качества, талантливость и обаятельность Елизаветы Сергеевны Кругликовой сделали незабываемым ее светлый образ для всех тех, кому посчастливилось быть с ней знакомым.
