Сумины дворянский род Тверской губернии

Таким образом, Александр Самсонов был жителем Козмодемьянской улицы Неревского конца, т. е. наследником не только земель в Никольском Будковском погосте, но и городских владений того комплекса, где найдена берестяная грамота Ксенофонта. Александр Самсонович как новгородский посадник упомянут летописями под 1472 г., когда он сопровождал в Москву избранного в архиепископы Феофила, под 1475 г., когда он участвовал во встрече Ивана III во время «мирного похода», и под 1476 г., когда он давал пир в честь великого князя 7. Замечу, что культурные напластования столь позднего времени на Неревском раскопе не сохранились. Редкое для Новгорода отчество облегчает поиски отца Александра Самсоновича. Под 1417 г. Новгородская I летопись сообщает следующее: «…с Вятки, из князя великого отчине, княжь боярин Юрьев Глеб Семенович с новгородчкыми беглице с Семеоном Жадовьскым и с Михаилою с Росхохиным, и с устюжаны, и с вятцаны изъехаша в насадех без вести в Заволочьскую землю и повоеваша волость Борок Ивановых детей Васильевича, и Емцю и Колмогоры взем и пожгли, и бояр новгородч-кых изымаша: Юрья Ивановича и брата его Самсона. Иван Федорович и брат его Офонос, Гаврила Кирило-вич, Исак Ондреевич, сугнав их под Моржом на острове, братью свою Самсона и Юрья отъяша и полон весь и с животы, а их отпустиша. А Василии Юрьевич , сын по-садниць, Самсон Иванович, Гаврила Кюрилович, брат его Григореи с заволочаны идоша за разбоиникы в погоню и пограбиша Устьюг» 8. 1434 г. Самсон Иванович был посадником 9. Занимал он этот пост и в 1448 г., когда принял участие в заключении Наровского мира 10. Цитированный летописный рассказ 1417 г. называет имя отца Самсона Ивановича — новгородского боярина Ивана Васильевича, который около 1421 г. был избран в посадники и. Прямых сведений о происхождении Ивана Васильевича не имеется 12. Однако, если уже изложенные сопоставления справедливы, к проблеме его предков возможно подойти иным путем. 1958 г. на усадьбе «И», т. е. в усадебном комплексе Мишиничей, была найдена берестяная грамота № 352 — фрагмент крестьянского письма, адресованного «…андровичю сnote 4ну посадничю»13. Грамота обнаружена в слое 4-го яруса (1422–1429 гг.) и может быть связана с сыном одного из двух существовавших в Новгороде в близкое время посадников — Александра Фоминича (умершего в 1421 г.) 14 или Александра Игнатьевича, который до 1416 г. был тысяцким, а в 1416 г. или годом позже избран на посадничество15. Но принадлежность Александра Фоминича к Прусской улице, т. е. к другому району Новгорода, несомненна, тогда как место жительства Александра Игнатьевича остается неизвестным. 1962 г. я высказал предположение о том, что он мог быть скорее всего жителем Неревского конца 16. Это предположение подтверждается находкой не только грамоты № 352, адресованной его остающемуся нам не известным по имени сыну, но и другой берестяной грамоты, адресованной ему самому. Имею в виду грамоту № 314, которая была найдена на усадьбе «И» в 1957 г. в слое 7—8-го ярусов (1369–1396 гг.): «note 5ло-бетье от Олоферья къ Олексnote 6ндру. Велелъ есе его съгнате… чюлъ есмь от людьи, Мекефорко хъцьтъ оу тьбе прошатеся на Лунену. А на Лунене человекъ добръ. А ссбродну … не име» 17. Замечу, что в Передольском погосте на Луге рядом с бывшей деревней Александра Сам-соновича Новое писцовая книга отмечает деревню Лу-нец18. Я подробно остановился на материалах, связанных с Александром Игнатьевичем, потому, что у него был родной брат Василий. Оба брата известны по сохранившимся свинцовым печатям, на которых они титулованы новгородскими тысяцкими1Э, а имя Василия Игнатьевича фигурирует и в известных летописных списках тысяцких20. 1411 г. Василий Игнатьевич вместе с неким Андреем Ивановичем (оба они в документе называются «добрыми людьми») принимал посредническое участие в ликвидации тяжбы между юрьевским купцом Гансом Вреде и новгородцем Иваном Кочериным 21. Предположив, что именно Василий Игнатьевич был отцом Ивана Васильевича и дедом Самсона Ивановича, мы получим подтверждение в берестяной грамоте № 135, найденной при случайных обстоятельствах еще в 1954 г. Эта грамота была обнаружена при наблюдениях над работами по благоустройству улицы Горького (б. Садовая) в выбросе из траншеи городских коммуникаций. Место находки отстоит от южного края раскопа 1954 г. на 60 м, а от Великой улицы — на 40 м к западу, что соответствует соседнему с усадьбой «И» и расположенному к югу от нее двору, который своей восточной границей выходил на Великую улицу, а южной — на Разва-жу. Грамота № 135, датируемая по палеографическим признакам рубежом XIV–XV вв., содержит следующий текст: «Целобетье от Иева къ Василью Игнатьву. Цо еси посла детину да седла да выжля, по тому опознав да отадеели, а цо было живота твоего и моего, то все взяли, а самого смертью казнили. А нонеце, осподин, пецалесь детьме моими»22. Имя отца Александра и Василия Игнатьевичей — Игната, по-видимому, также проявляется в берестяных грамотах Неревского раскопа. Имею в виду грамоту № 363, найденную в слое конца XIV в. на усадьбе «И», — письмо Семена к невестке, кончающееся словами: «А цто рубль дать Игнату, и ты дай» 23. Однако интересующий нас Игнат известен летописцу и в гораздо более раннее время, когда был еще мальчиком. Под 1342 г. в рассказе о сильнейшем политическом столкновении в Новгороде содержится упоминание Игната, бывшего, как выясняется, сыном Матфея Коски. Личность этого Матфея оказывается для нас наиболее интересной. Матфей Коска возникает на страницах летописи впервые под 1332 г.: «в том же лете отъяша посадничьство у Захарьи и даша Матфею Коске» 24–25. Летописный рассказ устанавливает его связь с Онцифо-ром Лукиничем. Уже упомянутое политическое столкновение этого года произошло после гибели в Заволочье Луки Варфоломеевича, виновниками которой Онцифор объявил посадника Федора и Ондрешку — «те заслаша моего отца убити». «И Онцифор с Матфеем созвони веце у святей Софеи, а Федор и Ондрешко другое созвониша на Ярославля дворе. И после Онцифор с Матфеем владыку на веце и, не дождавше владыце с того веца, и удариша на Ярослаль двор, и яша ту Матфея Коску и сына его Игната, и всадиша в церковь, а Онцифор убежа с своими пособникы; то же бысть в утре, а по обеде доспеша всь город, сия страна собе, а сиа собе; и владыка Василии с наместником Борисом доконцаша мир межи ими» 26. Активное участие Матфея Коски в демарше Онцифора Лукинича становится особенно понятным, если учесть, что летописные списки посадников именуют Коску Матфеем Варфоломеевичем27. С этим полным именем он фи-гурирует в самом летописном рассказе еще дважды: когда в 1340 г. руководил взятием Торжка во время раз-мирья с Семеном Гордым и когда в 1345 г. снова был избран в посадники после свержения Остафьи Дворя-нинца 28. Его отчество указывает на то, что он был сыном Варфоломея Юрьевича , а единство действий с Онцифо-ром Лукиничем естественно, так как убитый в Заволочье Лука Варфоломеевич оказывается его родным братом. Отрицая в работе 1962 г. это родство, я ссылался на отсутствие в летописи прямых указаний29. Ошибочность такого подхода теперь очевидна. Не исключено, что именно Матфею Коске адресована берестяная грамота № 5 из находок 1951 г., обнаруженная на усадьбе «Б» в слое 8—9-го ярусов (1340–1382 гг.): «note 7но note 8 Давыnote 9 Есифа к Матфею. Постои за нашего сироту. Молви дворянину Павлу Петрову брату дать грамоте. Не дасть на него» 30. Игнат был не единственным сыном Матфея Коски. Летописный список посадников содержит следующий текст: «Матфеи Валфромеевич, сын его Микита»31. О получении посадничества Микитой Матфеевичем летопись сообщает под 1360 г., в дальнейшем уже не упоминая его32. Между тем дети Микиты оказываются тесно связанными с Козмодемьянской улицей. Имя Дмитрия Ми-китинича фигурирует в приписке 1400 г. к новгородскому Прологу среди имен «боголюбивых бояр» «улици Коз-модемьяне» (Пролог был уличанским вкладом в Козмо-демьянскую церковь) 33. На усадьбе «К» в слое 3-го яруса (1429–1446 гг.) в 1955 г. была найдена костяная прикладная печать Василия Микитинича, т. е. предмет, находившийся в его личном пользовании34. Как посадник Василий Микигинич известен в документах 1420–1423 гг.35 Как мы уже знаем, у Варфоломея Юрьевича , кроме Луки и Матфея, был еще сын Иван, о существовании которого стало известно из владельческой надписи на деревянной богато орнаментированной ложке, найденной в 1961 г. на усадьбе «a в слоях начала XIV в. Следует отметить изящество, с которым Варфоломей называл своих сыновей. Все они носят имена евангелистов: Матфей, Лука, Иоанн. Не было ли у него еще и Марка ? очередности евангельских книг Марк был вторым. Какой-то Марк — явный землевладелец — упоминается в найденных на усадьбе «Б» в слоях 1299–1340 гг. берестяных грамотах № 140 и 142 36. Он жил на одной улице с владельцем усадьбы «Б» Давыдом, поскольку в свидетели его денежного расчета с Давыдом грамота № 140 призывает «уличан»37. Изложенные материалы дают возможность составить генеалогическую таблицу (схема 3). схема 3 Юрий Мишинич I Варфоломей II II Юрий Самсон Андреян Никита I I? I? Александр Орина Орина Как видим, обе ветви семьи восходят к общему предку и наследуют разные части одной и той же городской боярской вотчины. Можно заметить также, что отдельные усадьбы этой вотчины время от времени перераспределяются в кругу боярского рода. частности, на усадьбе «И» к 8—9-му ярусам тяготеют берестяные грамоты, адресованные Онцифору, Юрию и Максиму, к 6— 8-му ярусам — грамоты, связанные с Александровичем,
вернуться

Для тверских боярских фамилий примером составления собственных росписей стала родословная Борисовых-Бороздиных, которая еще до «Государева родословца» 1555 г.4 попала в состав так называемой Румянцевской редакции родословных книг 40-х гг. XVI в.5 Разбор родословной легенды данной фамилии показывает, что ее создатели, как и большинство им подобных, уже во второй четверти XVI в. не обладали совокупностью всех достоверных знаний по истории своего рода. Они ошибочно относили возникновение рода, а также начало службы в Твери предков Борисовых-Бороздиных лишь ко времени правления великого князя Ивана Михайловича (1399-1425). Позднее более опытные составители родословных легенд попытались исправить такую хронологическую неувязку, «вспомнив» в XVII в. службу предков данной фамилии при дворе великого князя Александра Михайловича (1325-1339)6. Тем не менее анализ информации сохранившихся до нашего времени источников показал, что и в этом случае реконструкция ранней истории Борисовых-Бороздиных была не совсем верна, так как их реальные предки находились на службе в Твери уже в последней четверти XIII в. (боярин Гавриил Юрьевич), а родоначальник -Лазарь («Лазыня») начал свою службу, возможно, еще в начале XIII в. у великого князя владимирского Всеволода Юрьевича Большое Гнездо (f 1212)7.

Отсутствие четкой, а главное достоверной «памяти» о времени происхождения и начале службы было характерно не только для Борисовых-Бороздиных, но и для ряда других тверских боярских фамилий. Анализ данных родословных источников XVI-XVII вв. позволяет сделать вывод об определенной эклектичности родословных легенд тверичей в тех элементах, которые касаются такой важной физической и антропологической категории, как время. Как и в случае с московскими боярскими фамилиями, ряд тверских служилых родов из-за влияния внешних и внутренних факторов намеренно приписывал себе во второй половине XVI—XVII вв. иностранное происхождение. При этом они весьма смутно осознавали реальное прошлое своего рода и подчас не знали генеалогии даже ближайших родственников (либо из-за конъюнктурных целей в местничестве, либо из-за отсутствия традиции составления своей родословной росписи еще в XVI в.)- Данные факторы были характерны не только для рассмотренных ранее росписей Бибиковых, Нащокиных, Олферьевых, Бездниных, Ветреных, Ляпуновых, Нагих, Собакиных и Ельчиных8, но и для генеалогических источников ряда других тверских фамилий. В нашем случае объектом изучения станут жившие в XIII-XV вв. представители рода Коробовых, к которому относились как потомки данной фамилии, так и их ближайшие однородцы - Кондыревы (Киндыревы), Измайловы, Спячевы (Спячие) и Бабкины. Роспись рода Коробовых в некоторых списках особого извода родословных книг редакции 43 главы с приписными открывает родословные тверских боярских фамилий в разделе «Приписные роды, которых в Государеве родословце нет»9.

Коробовы, как и Борисовы-Бороздины, выводили себя «из Литвы». Сходным элементом в их росписях было и время выезда. Согласно источнику предок Коробовых выехал в Тверь на службу к великому князю Ивану Михайловичу10. Зависимость данных элементов родословной легенды Коробовых от ранее существовавшей родословной легенды Бороздиных подтверждает текстологический анализ данных генеалогических источников:

Роспись рода Бороздиных в Румянцевской редакции родословных книг 40-х гг. XVI в.: Роспись рода Коробовых в редакции 43 главы с приписными второй половины XVI в.:
«К великому князю Ивану Михайловичю Тферскому вышол из Литвы Юрьи Лазынич»11. «Марко Демидов из Литвы приехал к великому князю Ивану Михайловичю во Тверь (курсив мой. - А.К.)»12.

Данное наблюдение позволяет поставить под сомнение, как и в случае исследования росписей других тверских родов, достоверность сведений родословной легенды о времени появления предков Коробовых на службе в Тверском княжестве. Ее обоснованность следует проверить с помощью сравнительного и ретроспективного анализа сохранившихся источников, которые имеют информацию о лицах, живших в XIII-XV вв.

Росписи Коробовых и их однородцев, сохранившиеся в составе частных редакций родословных книг XVI-XVTII вв., содержат данные, что у Марка Демидовича было два сына: Константин и Александр Хвост. От младшего из них выводили свои ветви Спячевы (Спячие) и Бабкины, краткие и полные росписи которых в настоящее время не встречены ни в составе общей родословной Коробовых, ни в виде самостоятельных росписей13. Последние имеют сведения лишь о потомках Константина Марковича, у которого по родословцам известен сын Михаил Ендо-гур (Ендегор), имевший трех сыновей - Василия, Якова и Измаила. В летописях отражена деятельность в середине XV в. их сыновей, находившихся на службе в Твери у великого князя Бориса Александровича (1425-1461). Таким образом, налицо обнаруживается несостоятельность хронологической составляющей родословной легенды. Очевидно, что ее данные следует рассматривать всего лишь как начало отсчета времени, с которого потомки Марка Демидовича помнили себя в Твери, а отнюдь не как реальное начало истории их рода. К какому же времени можно его отнести?

Время жизни представителей рода Коробовых (приблизительно по 35—40 лет на одно колено14) показывает, что первые из них должны были жить в XIII в. Источники не сохранили, к сожалению, сведений о Демиде и Марке. Между тем топонимы, производные от их имен, в ряде случаев встречаются на территории позднейшего Тверского уезда в XVI в.15 Более реальной представляется фигура Александра Марковича Хвоста. Его следует отождествить с Олексой Марковичем, который в первой четверти XIV в. служил в Твери. Александр Хвост был боярином великого князя Михаила Ярославича (1285—1318), который в 1304 г. получил в Орде от хана Тохты ярлык на Великое княжество Владимирское, сохранявшийся им вплоть до 1317 г.

После битвы под Бортеневом (1317) «великий князь» послал в 1318 г. «Олексоу Марковича на Москву посольствомъ о любви», где «оуби его Юрии князь»16.

Племянник Александра Хвоста - Михаил Константинович известен своей службой при дворе великого князя Михаила Александровича (1367-1399). Род его занятий также был связан с посольской деятельностью. В 1375 г. правитель Твери «доконча» с Новгородской землей, «приславъ своего посла в Нов-городъ Михаила Костянтиновица»17. В тверской волости Шестка в середине XVI в. известна дер. Ендогурово, находившаяся по соседству с селом Спячево «въ Суземье», один из владельцев которых боярин тверского владыки Семен Константинович Бабкин. Ему также принадлежало сельцо Городище. Соседями его были родственники - Семен и Иван Васильевы дети Бабкины, владельцы села Хвостово. Рядом с ними располагались вотчины их однородцев из числа Спячевых и Бабкиных18. Во владении Тверского Савина монастыря числились деревни Хвастово и Олексино, а в Тутанском - деревня Бабкино19. Еще ряд деревень с названием «Бабкино» в начале XVI в. упоминается в За-мыцком стане Переяславского уезда, на его границе с Дмитровскими и Кашинскими станами и волостями, а также в Мушковой волости Дмитровского уезда20. В это же время на пограничье Клинских станов и волостей с Локнышским станом Рузского уезда известна деревня Сидорова, принадлежавшая Василию Спячеву. Клинскими деревнями (Грибановская и Юрятино) владели дети Ивана Спячева21. В находившейся к югу от г. Белгорода тверской волости Рокитна22 было еще одно Ендогурово. Интересно отметить, что в этой же волости расположена деревня Гурленево23, название которой очевидно происходит от прозвища известного киличея великого князя Михаила Александровича - Федора Гурленя24. Указанные выше владения Спячевых и Бабкиных - это фрагменты первоначальных вотчин потомков Марка Демидовича, которые, судя по значительным данным топонимики25, по-видимому, несомненно восходят к землевладению тверских бояр Александра Хвоста и Михаила Ендогура.

Иван Короб, единственный сын Василия Михайловича, в источниках не упоминается. Интересно отметить, что недалеко от упоминавшегося ранее села Спячево в тверской волости Суземье находилась деревня Коробова. В 40-е гг. XVI в. как поместье по половинам она принадлежала князю Д.И. Пункову Микулинскому и боярскому сыну Д.Ф. Рыскунову26. Не исключено, что ранее эта деревня могла принадлежать Ивану Коробу. У него было два сына - бездетный Юрий и Андрей. После присоединения Твери к Москве в 1485 г. А.И. Коробов стал видным воеводой. Он был замешан в дворцовых интригах в конце 90-х гг. XV в. на стороне будущего великого князя Василия III Ивановича. Его биография исследована А.А. Зиминым27.

Двоюродный брат И.В. Короба Ендогурова - Иван Яковлевич Киндырь (Кондырь) известен как боярин и наместник в Кашине (1452-1453) великого князя Бориса Александровича28. Интересно отметить, что здесь в Дубенском стане находилась деревня Бабкино, тянувшая к сельцу Селищо. В статусе «выделка» в конце первой четверти XVI в. оно принадлежало Арине, вдове Г.С. Полозова29. В упоминавшейся ранее волости Шестка у Тверского Троицкого монастыря («что Троица во Твери внутри городе за владычнимъ дворомъ») в середине XVI в. была вотчина - деревня Киндырево и Яковлеве30. Есть большие основания предполагать, что прежде их владельцем являлся Иван Яковлевич Киндырь. У него было четыре сына: Дмитрий, бездетный Константин, Михаил и Василий. Старший из детей И.Я. Киндыря Ендогурова еще в 1476 г., т.е. до падения Твери, перешел вместе с представителями других родов: Бороздиных, Житовых, Бокеевых и Карповых - на службу в Москву31. Здесь он, как и А.И. Коробов, сделал удачную карьеру32.

Двоюродный дядя А.И. Коробова и Д.И. Кондырева - Лев Измаилович также известен своей службой у тверского великого князя Бориса Александровича. В 1446 г. он был вторым наместником в занятом тверичами Ржеве33. В зиму 1446-1447 гг. вместе с боярином М.Б. Плещеевым Лев Измаилович, воюя на стороне великого князя Василия II Васильевича Тёмного, принимал участие в захвате Москвы. В этой операции он командовал тверским отрядом (100 человек)34. Единственный населенный пункт, который можно связать с именем его отца, находится в тверской волости Чаглово. Здесь в 40-е гг. XVI в. за московским помещиком В.В. Хомутовым числилась дер. Измайлово35. У Льва Измаиловича известны сыновья - Василий и Юрий.

В конце XV - начале XVI в. никто из потомков Марка Демидовича на службе в Москве не смог получить думного чина. Возвышение его рода приходится лишь на XVII в. и связано в первую очередь с видной службой представителей фамилии Кондыревых. Несмотря на всю хронологическую несостоятельность своей легенды, они твердо держались ее вплоть до подачи 29 марта 1686 г. своей росписи в Палату родословных дел36. Между тем их однородны Коробовы пошли в XVII в. по пути Борисовых-Бороздиных и попытались исправить явное несоответствие степени древности своей фамилии. В новой редакции родословной росписи, поданной 19 мая 1686 г., утверждалось, что «лета 6811-м (1302/1303. - А.К.) году выехал из Литвы во Тверь служить к великому князю Михаилу Юрьевичу Тверскому пан Марко Демидов»37. Тем не менее сравнительный анализ источников показывает, что предка тверских боярских фамилий Коробовых, Кондыревых, Измайловых, Спячевых и Бабкиных следует искать во второй половине - конце XIII в. не у легендарных литовцев, а среди крупных землевладельцев Северо-Восточной Руси, владения которых в XIV-XV вв. преимущественно были сосредоточены на территории Великого княжества Тверского.

Примечания

1 Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА). Ф. 181. № 174/280. Л. 105.

2 Там же. № 67/90. Л. 100 об. - 105 об.

3 Там же. Л. 106-108.

4 Текст родословной росписи Борисовых-Бороздиных, находившийся в «Государеве родословце» 1555 г., сохранился в более поздней Бархатной книге 1686 г., в состав которой были также включены росписи их однородцев (Родословная книга князей и дворян Российских и выезжих... (Бархатная книга). М., 1787. Ч. 2. С. 138-156).

5 Редкие источники по истории России (далее - РИИР). М., 1977. Вып. 2. Глава 22. С. 156-157. Л. 136-138.

6 РГАДА. Ф. 181. № 173/278. Глава 44. Л. 311.

7 Кузьмин А.В. Эволюция родословной «памяти» боярства Твери (род Борисовых-Бороздиных) // Вспомогательные исторические дисциплины: специальные функции и гуманитарные перспективы. М., 2001. С. 75-77; Он же. Роль генеалогических исследований в изучении древней Руси // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. М., 2002. № 2 (8). С. 59.

8 Чернов С.З. Волок Ламский в XIV - первой половине XVI в.: Структуры землевладения и формирование военно-служилой корпорации. М., 1998. С. 290-293 и сл.; Кузьмин А.В. Из истории боярства Твери конца XIII-XV вв.: (Нащокины, Нагие, Собакины, Кореевы, Ельчины) // Первые открытые исторические чтения «Молодая наука». Сб. ст. М., 2003. С. 18-27.

9 РГАДА. Ф. 181. № 174/280. Л. 105; подробнее см. Приложение.

10 РГАДА. Ф. 181. № 174/280. Л. 107об.; Ф. 181. № 67/90. Л. 102; №85/111. Л. 166 об.; Ф. 357. On. 1. № 16. Л. 134 об. и др.

11 РИИР. Вып. 2. С. 156. Л. 136.

12 РГАДА. Ф. 181. № 174/280. Л. 107 об.

13 Бычкова М.Е. Родословные книги XVI-XVII вв. как исторический источник. М., 1975; Антонов А.В. Родословные росписи конца XVII в. М., 1996.

14 Бужилова А.П. Древнее население: палеопатологические аспекты исследования. М., 1995. С. 189.

15 Писцовые книги Московского государства (далее - ПКМГ): Писцовые книги XVI в. СПб., 1877. Ч. 1. Отд. 2. С. 64-65, 113, 166, 175, 177-178, 180, 203, 253-254, 257, 259, 274-275, 277, 387.

16 Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). Пг., 1922. Т. XV. Вып. 1. Стб. 38. Л. 266.

17 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.-Л., 1949. № 18. С. 33.

18 ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 166, 246, 248-249, 253, 255 и др.

19 Там же. С. 253.

20 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950. № 94. С. 376, № 95. С. 387 [Списки XVI в.].

21 Там же. № 96. С. 401, 403 [Список XVI в.].

22 О ее точной локализации см.: Кобозев ЮА. Тверская волость Рокитна // Труды Филиала ГАСК в г. Твери. Вып. 1: История и культура Тверского края. Тверь, 2002. С. 171-178.

23 ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 288.

24 Кузьмин А.В. Из истории боярства Твери конца XIII-XV вв.: (Нащокины, Нагие, Собакины, Кореевы, Ельчины). С. 23.

25 См., например, топоним «Хвостово» (ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 75, 98, 114, 174, 201, 205, 224, 241, 249, 350).

26 Там же. С. 162,164.

27 Зимин АЛ. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 264.

28 ПСРЛ. Т. XV. Стб. 495.

29 Акты Русского государства. 1505-1526 гг. М., 1975. № 208. С. 211 [Подлинник].

30 ПКМГ. Ч. 1.0тд.2. С. 278.

31 ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. XXV. С. 308. Л. 433.

32 Подробнее см.: Зимин АЛ. Указ. соч. С. 264.

33 ПСРЛ. Т. XV. Стб. 493.

34 Инока Фомы слово похвальное // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 7: Вторая половина XV в. СПб., 1999. С. 118.

35 ПКМГ. Ч. 1.0тд. 2. С. 68.

36 РГАДА. Ф. 210. Оп. 18. № 7. Л. 1 [Подлинник].

37 Там же. № 56. Л. 1 [Подлинник].

ПРИЛОЖЕНИЕ

Приписные роды, которых в Государеве родословце нет.
<...>

Глава 6.

РОД КОРОБОВЫХ.

Марко Демидов из Литвы приехал к великому князю Ивану Михайловичи) во Тверь.
Оу Марка были два сына: большой - Костентин, другой -Александр Хваст**, от того Спечи[е], Бабкины. Оу Костентина сын Михаиле Егдигор***. Оу Михаила дети: Василеи**** да Измаило. А у Василья сын Иван Короб.

Выделено киноварью.
Так в рукописи; должно быть - «Хвост».
Так в рукописи; должно быть - «Ендигор» или «Ендогур».
В рукописи пропущено: «Яков».

Оу Василья сын Иван Короб.
Оу Ивана у Короба дети: Юрья, бездетен, да Ондреи. Оу Ондрея два сына Ивана, оба бездетны, да Василеи. А у Ивана** сын Иван Кондыръ.
А у Ивана у Кондыря дети: Дтитреи, да Костентин, бездетен, да Михаиле, да Василеи.
[А у Дмитрия дети: Андрей да Василеи]*** Оу Михаила сын Григореи.
Оу Василья Дмитреева сына Кондырева дети: Федор да
Иван.
Оу Измаила дети: Игнатеи да Лев.
А у Игнатъя дети: Иван Хоромза****, да Юрья, да Олек-сандр, да Григореи.
А у Ивана Хоромзы дети: Карп.
А у Карпа дети: Василъчина да Шимкина*****.
А у Юрья дети: Игнатеи Полтина да Федор Сума.
А у Полтины дети: Борис, да Василеи, да Юшко.
А у Сумы дети: Колышка, да Курдюк, да Лющика******, да Роман, да Иванко Мясной, да Юшка, да Микита.
А у Курдюка Сумина сын Григореи.
А у Григоръя сын Ларион.
А у Ивана у Лузщихи******* сын Василеи.
А у Олександра дети: Иван, да Дмитреи, да Федор, бездетен, да Иван, без(детен), да Григореи. //
А у Ивана дети: Матвеи.
А у Дмитрея сын Тит.
А у Григоръя сын Курака.

А А'АЛЛА

Так в рукописи.
Так в рукописи; должно быть - «А у Якова». В рукописи пропущено. Так в рукописи. Так в рукописи.
Так в рукописи; должно быть - «Лущиха». Так в рукописи.

А у Григоръя Игнатьева дети: Иван, да Иван же Челядня, д[а] Омелъян, да Микита.
А у другово сына Измайлова дети у Льва: Василеи да
Юрья.
А у Василья дети: Иван да Григореи.
А у Ивана дети: Василеи, да Олексеи, да Назареи, да Микита, да Иван.
А у Григоръя дети: Внучек да Фетъка.
А у Китая* дети: Иван, да Микула, да Микита, да Петр, да Сергеи, да Семен.
Глава 7. РОД НАГИХ И СОБАКИНЫХ. Оу Григоръя Ондреевича два сына: Семен да Данило Собака.
Оу Семена дети: Иван Нагой, да Борис Безум, да Федор Свибло, да Ондреи Снага, бездетен, да Борис, бездетен.
А у Ивана Нагово дети: Михаиле да Иван Слепой. //
А у Михаила дети: Федор, да Михаиле, да Олександр, да Василеи, бездетен.
А у Ивана у Слепово дети: Иван, да Григореи, да Михаиле.
А у Федора Михаиловича дети у Нагово: Семен, да Федор, да Офонасеи, да Юрьи, да Ондреи, да Макар, да Григореи Шеф-ран**.
А у Михаила дети: Борис да Ондреи.
А у Григоръя Иванова сына Слепово сын Иван, бездетен.
А у Бориса Безума сын Григореи.
А у Федора у Свибла сын Иван.
А у Ивана дети: Костентин, без(детен), да Игнатеи. А у Данила дети у Собаки: Василеи да Григореи, бездетен.
* Так в рукописи; должно быть - «у Микиты». ** Так в рукописи; должно быть - «Шафран».
А у Василья дети: Иван, да Степан, да Григореи. А у Семена Федорова сына Нагово сын Иван. //

Глава 8.

РОД ШЕТНЕВ.

Борис Федоровичъ Половой пришел из Чернигова во Тверь, сын Федора князь Михайлова боярина Черниговского, что убиен с великим князем Михаилом от Батыя царя. А у Бориса сын Федор.
А у Бориса* сын Михаила Шетин, первой сын тысецкои во Твери.
А у Михаила три сына: Костентин, а был тысецкои же
во Твери, другой - Григореи Садык, и от того повелись Садыко-
вы, что служили в уделе Ондрея Ивановича, третей -
Захарья Гнездо.
А у Костентина Михаиловича сын Иван, был боярин во Твери.
А у Ивана дети у Костентиновича два сына: Ондреи Буза**, да Офонасеи Шетен. И Офонасеи был боярин.
А у Ондрея у Бузы*** были дети: //Григореи Страдник да Василеи.
А у Офонасья Ивановича дети: Иван, да Федор, да Тимофеи, да Лев.
А у Ивана Офонасъевича дети: Федор, да Карп, да Олек-сеи, да Петр.
А у Федора сын Боброк.
А у Тимофея дети: Михаиле, да Микита, да Иван Постник.
А Львовы дети: Ондреи, да Дмитреи, да Федор Пахом, да Михаиле, да Дементеи.
А у Григоръя у Страдника дети: Бахтеяр, да Беленица, да Иванис, да Стреи****, да Мисюрь.
А у Захарья у Гнезда сын Борис.
А у Бориса сын Михаиле.
* Так в рукописи; должно быть - «А у Федора».
** Так в рукописи; должно быть - «Зюзя».
*** См. примечание 2.
**** Так в рукописи; должно быть - «Строй».
А у Михаила сын Иван. //

Глава 9.

РОД ЛЕВАШОВЫХ И ЯХОНТОВЫХ.

Приехал из Немец во Псков немчин Дол, а вотчина ево была город Гдов; с тем и во Псков приехал, да крестился во Пскове. А во крещенье имя ему Василеи. Да поставил церковь Василеи святыи во Пскове у Тролеховских ворот. А оттоле проехал во Тверь к великому князю Олександру Михайловичи), и был у великого князя во Твери боярин. А у нево сын Михаиле.
А у Михаила сын Василеи.
А у Василья сын Микула.
А у Микулы сын Олександр Леваш.
А у Олександра дети у Леваиш: Костентин, боярин, да Микита, боярин.
А у Костентина дети: большой - Василеи, другой - Иван, в Литве умер бездетен, третей - Костентин, дворецкои во Твери, четвертой - Матфеи Сирота, пятой — Ондреи Свеча, шестой - Микита, бездетен, семой - Иван Яхонт.
А у Василья Костентиновича дети: большой — Серьгеи, другой — Борис, третей — Покидыш, бездетен, четвертой — Федор Брюхатой, пятой - Тур.
А у Сергея дети: первой - Иван, другой — Семен, третей - Василеи, четвертой — Тимофеи, пятой - Дмитреи.
А у Бориса дети: Василеи, да Иван, да Григореи.
А у Федора у Брюхатова сын Василеи.
А у Тура сын Михаиле.
А у Михаила дети: Иван да Ондреи.
А у Ивана дети: Григореи да Петр.
А у Ондрея сын Михаиле.
А у третьево сына Костентинова, у Костентина, дети: Захарья, да Григореи, да Семен.
А у четвертово сына у Костентинова, у Матфея у Сироты, дети: Юрья, бездетен, да Иван.
А у Ивана дети: Федор, да Тимофеи, //да Иван Ноздрун.
А у пятова сына Костентинова, у Ондрея, дети, у Свечи: Карп да Федор.

А у Карпа дети: Иван да Григореи. А у Федора сын Матфеи.
А у семова* сына Костентинова, у Ивана Яхонтова, дети: первой - Федор, другой - Иван Корова, третей - Игнатеи, четвертой - Григореи.
А у Федора дети: Михаила да Микита.
А у Ивана дети Коровы: Ондреи, да Иван, да Григореи.
А у Игнатъя дети: Ондреи, да Петр, да Иван.
А у Григоръя дети: Микита, да Михаила, да Василеи.
А у Микиты Олександровича пять сынов: большой - Иван, другой - Степан Сакмыш, третей - Федор Хидырщик, четвертой - Дмитреи Мисюрь, бездетен, пятой - Тимофеи Тюмень.
А у Ивана сын Захарья.
А у Захарья дети: Ондреи Уварка, да Иван, да Данило.
А у Степана сын Офонасеи, околничеи.
А у Офонасъя дети: Дмитреи, бездетен, да Иван Большой, бездетен, да Иван Меньшой.
А у Ивана Меньшова дети: Илья да Матфеи.
А у Ихъдыръшика** дети: Дмитреи, да Василеи, бездетен, да Ширяй, да Иван.
А уДмитрея сын Одинец.
А у Ширяя - сын Михалко да Семой***.
А у Ивана сын Горасим****.
А у Герасима***** сын Ондреи.
А у Тюменя дети: Иван.
* Так в рукописи.
** Так в рукописи; должно быть - «А у Хидырщика».

буду благодарен за любую информацию