Солова // Крапивна

Из г. Крапивна мои Пеньковы https://forum.vgd.ru/8659/159294

В 1693 году они переселились в с. Засемское (Верхосемье) Курской губернии.

Общеисторическая справка о Крапивне середины XVI - первой четверти XVIII вв.

Наиболее ранние известные на сегодняшний день упоминания историческими источниками топонима «Крапивна» («Кропивна») применительно к Тульскому краю относятся к 1560-1670-м гг. (в качестве первого воеводы указан князь Б.П.Засекин). Город под таким названием первоначально располагался в 15-18 км юго-восточнее современной Крапивны, на реке Крапивенке, левом притоке реки Соловы. В настоящее время в этих местах сохранились исторические поселения – деревня Старая Крапивна (Крапивенка) и село Голощапово.

Топоним Солова применительно к местности, военно-административным центром которой была Крапивна (Соловской, затем Крапивенский уезд), использовался до 2-й пол. XVII в. Жители крапивенской округи, в частности имевшие здесь поместья дворяне и дети боярские, именовались «соловлянами», в отличие от служивших в крапивенском гарнизоне и постоянно живших в городе (и слободах) «ратных людей» («служилых по прибору») – стрельцов, казаков, пушкарей, позднее – драгун, а также дворян и детей боярских из других мест.

Возникновение Крапивны, как и ряда других тульских и рязанских городов (Епифани, Гремячего, Дедилова), было вызвано необходимостью защиты южных подступов к Москве от крымских и ногайских набегов, опасность которых возросла по мере освоения русскими колонистами пространств к югу и востоку от Оки – т.н. «дикого поля» - плодородного края запустевшего после монгольского нашествия. Помимо основания городов-крепостей одним из основных военных мероприятий правительства стало строительство в 1550-х гг. Большой (Тульской) засечной черты, протянувшейся от Северского края на западе до Скопина и далее - на востоке. В сочетании с возведением оборонительных сооружений Русское государство выставляло для защиты своей южной границы полевые войска – «береговой», «заречный» («украинный») и др. «наряды», опорными пунктами которых являлись укреплённые города. В окрестностях Крапивны обычно располагался сторожевой полк «заречного» наряда.

Старая Крапивна являлась относительно небольшой деревянной (деревоземляной) крепостью средневекового типа, располагавшейся на одной из господствовавших над местностью возвышенностей (сохранилась до наших дней). Небольшой посад, существовавший в данный период за пределами крепости, также был укреплён.

Старая Крапивна неоднократно подвергалась нападениям крымских и ногайских татар. После очередного такого набега (вероятно - в 1587 г.), оказавшийся сожжённым дотла город был перенесён на новое место, северо-западнее прежнего – туда, где Крапивна находится в настоящее время – высокий участок на левом берегу Плавы, вблизи её слияния с Упой. Существует предположение, что в XIV в. здесь уже существовал основанный рязанскими князьями и позднее запустевший город Никитин – возможно, что Новая Крапивна была отстроена на его месте.

Новая Крапивенская крепость, расположившаяся на господствующей над рекой Плавой высотой, имела две линии деревянных или деревоземляных укреплений – большой и малый остроги. В крепости имелись осадные дворы принадлежавшие дворянам и детям боярским (в частности, такой двор был у князя Г.В.Тюфякина).

На современной карте города место «малого» острога следует искать на месте почти свободного от застройки квартала к югу от завода «Нектар» между нынешней улицей Коммунаров и кромкой спуска к Плаве.

В Смутное время в результате штурма города отрядами атамана Ивана Заруцкого в 1613 г. оба острога сгорели.

«Малый» крапивенский острог был восстановлен не позднее 1620-х гг. Что касается «большого» острога (внешней линии укреплений), то упоминания о нём в источниках после 1613 г. не встречаются.

Линия укреплений крапивенского острога («города») проходила в районе между современной улицей Коммунаров - бывшей Чернской (ориентировочно - от оврага, спускающегося к реке от красной линии улицы у дома № 36, до угла Центральной площади с домом-флигелем № 38 включительно), и кромкой спуска к реке. В письменных источниках XVII в. данные о размерах периметра стен Крапивенского острога колеблются в пределах от 350 до 450 метров. Для сравнения – размеры укреплений других засечных городов, по описи 1678 г., составляли: Дедилова – более 500 метров при 9-ти башнях, Алексина – более 500 метров при 5-ти башнях. В Одоеве длина стен «города» составляла около 500 метров при 8-ми башнях, «острога» - более 850 метров при 13 башнях. В Туле длина стен каменного кремля составляла около 1000 метров, деревянного «города» - более 2-х км.

Крапивенский острог («город») представлял собой правильный, близкий к трапеции четырёхугольник с изломом около середины северо-западной продольной стены (в месте расположения въездных ворот). Стены крепости были деревянными, возведёнными по типу «тына» («стоячие брёвна»). Таким образом, Крапивна в XVII веке представляла собой деревянную крепость (подобно Брянску, Севску, Орлу,), а не земляную (как Трубчевск, Стародуб Северский, Ростов Великий, Суздаль, Харьков).

По данным росписи гарнизона Крапивны 1629 года, Крапивенская крепость имела 8 башен: четыре угловые («наугольные»), две воротные и две рядовые глухие на северо-восточной и юго-западной стенах:

1). «Наугольная против Николы» - северо-западная башня, стоявшая напротив деревянной Никольской церкви, располагавшейся примерно там же, где находится сейчас одноимённая каменная, то есть в районе дома № 38 по улице Коммунаров.

2). «Наугольная башня против Стрелецкой слободы» - северо-восточная башня, стоявшая у спуска к реке.

3). «Наугольная башня против Мелетия двора Попова» - выходящая к реке юго-восточная угловая башня.

4). «Наугольная башня против Пятницы» - юго-западная угловая башня, стоявшая, как явствует из текста росписи, напротив деревянной церкви Параскевы Пятницы, упразднённой в 1790 году (к северу от дома № 36 по улице Коммунаров).

5). «Большие ворота» - башня с главным въездом. Располагалась в середине северо-западной крепостной стены.

6). «Водяные ворота» - башня с воротами, выходившими к реке в середине северо-восточной крепостной стены. От башни, возможно, шёл спуск к переправе или мосту через Плаву.

7). «Середняя башня против Николы» - глухая башня в середине северо-восточной стены (на территории существующего завода «Нектар»).

8). «Середняя башня против Ермолаева двора Куракова» - глухая башня в середине юго-западной стены.

Согласно «осадной росписи» 1629 года, каждая из башен и участки стены между ними («прясла») являлись относительно автономными звеньями оборонительной системы крепости и располагали определённым расчетом защитников (названы документом поимённо), основу которых составляли стрельцы. Все башни и «прясла» имели на вооружении по одной «затинной» (крепостной) пищали с расчётом «затинщиков», кроме того, «большие» и «водяные» ворота, а также «середняя» южная башня располагали полковыми (полевыми) пищалями (по одной единице) с обслугой-пушкарями.

Вместо разрушенного в 1613 г. большого острога во время реконструкции Большой Засечной черты в 1630-1640-х гг. было принято решение соорудить в Крапивне внешнюю оборонительную линию нового типа – земляной вал с бастионами, какие к тому времени уже строились на Западе Европы.

Первоначально речь шла о постройке небольшого пробного участка, для чего в Крапивну в 1639 г. был направлен драгунский капитан Индрик Фальзадерн.

Возведённые укрепления вначале в буквальном смысле рассматривались исключительно как образец, и работы продолжены не были, тем более что с середины 1640-х гг. опасность татарских вторжений резко снизилась. Однако строительство земляной бастионной крепости в Крапивне было возобновлено, возможно, в конце 1670-х гг. в связи с войной России и Польши с Турцией.

Тем не менее, крепость нового типа в Крапивне полностью закончена не была, и позднее её недостроенный фронт замкнули на севере и востоке сооружением невысокого вала в качестве административно-полицейской городской границы, что объяснялось окончательным падением военного значения Крапивны, как и всех «украинных» крепостей к началу XVIII ст.

Судя по планам города XVIII в., земляная крепость охватывала территорию в несколько раз большую по площади по сравнению с «малым острогом», включавшую весь тогдашний крапивенский посад, а возможно и часть старых слобод (в настоящее время слободы расположены на противоположном берегу реки).

Крепостные сооружения Крапивны были срыты в последней четверти XVIII ст. в процессе регулярной перепланировки города. Но их практическая актуальность исчезла намного ранее – благодаря значительно возросшей военной мощи Российской империи и коренному изменению геополитической обстановки во 2-й половине XVII – 1-й четверти XVIII века. Сама же Крапивна из служилого города-форпоста, почти не имевшего гражданского самодеятельного населения, постепенно превратилась в локальный торгово-промысловый центр. При этом за время своего существования в качестве крепости Крапивна, наряду с другими заокскими городами, в целом успешно выполнила свою основную оборонительную функцию и первоначальное историческое предназначение в целом, в кровавой и упорной борьбе обеспечив спокойное развитие коренного центра страны и создав условия для успешного освоения плодородных чернозёмных областей к югу от Оки, а в дальнейшем - для продвижения России к берегам Чёрного моря.

Социальный состав и быт гарнизона Крапивны в XVII в.

Основу гарнизона Крапивны составляли:

-- служилые «по отечеству» (дворяне и дети боярские) из числа местных вотчинников и помещиков («соловлян»), а также из других уездов со всех концов России;
-- служилые «по прибору» (стрельцы, пушкари, затинщики, казаки, драгуны, рейтары и др.), среди которых так же были и местные жители, и направленные правительством из других мест – например, иногородние (в частности, московские) стрельцы;
-- служилые иноземцы западноевропейского происхождения, присылавшиеся в Крапивну, как правило, с разовыми поручениями технического характера, и, возможно, служилые татары-мусульмане

У некоторых служилых по отечеству в Крапивне имелись т.н. «осадные дворы» – например, у князей Тюфякиных. Служилые люди обыкновенно не жили в своих осадных дворах, назначением которых было давать приют для семей и запасов во «всполошное» время, а держали там «дворников», исполнявших полицейско-охранительные функции.

К месту службы служилые «по отечеству» должны были являться полностью экипированными и соответствующим образом оснащёнными за свой счёт, в сопровождении вооружённых холопов – «конно, людно и оружно», что, однако, не всегда согласовывалось со скромными возможностями мелкого служилого люда.

Весьма характерным в этом отношении документом является челобитная отправленного на службу в Крапивну служилого человека (сына боярского или дворянина) из Нижнего Новгорода Ивана Юрьева: «…В нынешнем 158 (1650) г., по твоему государеву указу, ехал я на твою государеву службу на Крапивну, и волею Божиею, конь у меня по дороге пал, не доезжая до Серпухова вёрст за тридцать; и я приволокся на Крапивну пеш, а иной лошади купить мне нечем, человек бедный и разореной» (Источник: Акты Московского государства, изданные Императорской Академией наук. СПб, 1894. Т.2. С. 269). Иван Юрьев просил предоставить ему возможность отлучиться от места службы в Москву, где он имел возможность достать средства для приобретения лошади, что было ему позволено при условии поручительства за него других дворян и детей боярских, служивших в Крапивне.

Служилые «по прибору» крапивенского гарнизона и их семьи составляли население городского посада и слобод.

Стрельцы, казаки, драгуны и пушкари в свободное от служебных обязанностей время вели хозяйственную деятельность, занимались земледелием, мелкой торговлей и промыслами. Такая же картина наблюдалась в других «служилых» городах региона. В Епифани, например, стрельцы, пушкари и казаки использовали для просушки зерна башни и осадные дворы местного острога.

Практиковались и менее безобидные способы заработка. Известным знатоком тульской старины И.П.Сахаровым была в своё время опубликована челобитная соловского помещика Ивана Сатина 1670 г., в которой сообщалось о том, что московские стрельцы из крапивенского гарнизона ограбили (забрали урожай) крестьян принадлежавшей Сатину Образцовой пустоши «за Брагиным верхом» (Окологородный стан Тульского уезда). При этом Сатин, по всей видимости, имел основания подозревать в попустительстве подобному разбою со стороны крапивенского воеводы, так как просил произвести расследование данного эпизода без его участия (Источник: История общественного образования Тульской губернии. М., 1832. Ч.1. С. 229-230).