Ужищево

В списках населённых мест 1859 года Ужищево показывается как владельческое сельцо. Местонахождение показано как "при колодцах" и "По Егорьевскому тракту от границы уезда к г. Касимову". В то время там было 33 дворов, в которых значилось мужчин - 197, женщин - 211. Расстояние от центра уезда 33 км.

Касимовский уезд — самый крупный в Рязанской губернии по площади. Он находился на северо-востоке губернии и граничил с Владимирской (на севере) и Тамбовской (на востоке) губерниями. Уездная управа располагалась в старинном городе Касимове. В уезде проживали преимущественно русские, но многие из них были потомками касимовских татар и мокша-эрзян. Ныне территория уезда разделена между Рязанской и Владимирской областями.

В 15-17 веках земли уезда были частью Касимовского ханства (царства) — вассала Московского государства, к которому впоследствии и были присоединены. В начале 18 столетия выделена Рязанская провинция (в Московской губернию), которую в 1778 году преобразовали в Рязанское наместничество (позже стала губернией). Тогда и сформировали Касимовский уезд, который просуществовал до 1920-х годов.

В начале 20 века уезд делился на 24 волости. После установления советской власти их число значительно сократилось за счёт передачи земель в новые уезды или изменения состава действующих. Упразднили уезд в 1929 году: он стал ядром для Касимовского района, что вошёл в Рязанский округ Центральнопромышленной области.

Касимовский уезд занимал западную часть Мещёрского края — равнину в среднем течение Оки. Местность, в целом, однородная: редкие возвышенности и гряды, обилие лесов (40% территории), болот и озёр. Выделялись озёра Святое, Колп, Глубокое, Татарское и другие. Значительные площади охватывали пойменные луга.

Век назад, в основном в крестьянском быту, имелся материал, называвшийся сарпинкой. В энциклопедии того времени он обозначен как «хлопчатобумажная ткань, полотняного переплетения, полосатая или клетчатая, приготовленная из тонкой, заранее крашенной пряжи».

К началу XIX в. производство этой ткани было главным занятием населения д. Алексеево Касимовского уезда. Из-за специфики этого промысла и появления его в деревне сложился очень необычный экономический уклад жизни местных крестьян. Несмотря на то что некоторые из них выделили землю в личную собственность, основные площади находились в общинном владении. Однако возделыванием земли, а именно хлебопашеством, занимались исключительно женщины. Мужчины же, сидя у своих ткацких станов, производили сарпинку и лишь ненадолго отрывались на покос и молотьбу. Дело в том, что земля из-за неплодородия слишком мало давала алексеевским крестьянам. Даже в урожайные годы своим хлебом они не прокармливались. Вся надежда была на промысел.

Самостоятельным, «местного рождения», ткацкий промысел не был. Все ткачи являлись работниками, хозяевами которых были или мелкие местные предприниматели, или крупные фабриканты из Егорьевска, в их числе были братья Хлудовы, Бардыгин, Любомилов, которые вели своё дело через местных посредников. Центром промысла считалась д. Алексеево, откуда производство сарпинки распространилось на окрестные деревни Алексеевской волости: Былинно, Голышево, Ильино, Кузьмине Лесуново, Милюшево, Перино, Ужищево, Чащино, Велькова, Корякина и Мягкова. Во всех этих деревнях со взрослым и детским населением более 3,5 тысячи человек работало до тысячи ткацких станов.

Начало ткацкого промысла в д. Алексеево относится к 1847 году. Крестьяне деревни принадлежали тогда двум помещикам: князю Вадбольскому и госпоже Поздняковой. Последняя тогда отдала несколько крестьянских семейств в кабалу фабриканту Хлудову в Егорьевск. Однако через три года возвратила их обратно и посадила на землю, от которой крепостные успели отчасти отвыкнуть. После фабричной работы земледельческий труд показался им слишком тяжёлым, они оказались плохими пахарями, за что были наказаны и отпущены обратно на фабрику, на оброк.

После отмены крепостного права многие более пожилые рабочие возвратились в родную деревню и начали работать сарпинку по своим домам. В это время здесь появились предприимчивые и со средствами люди, которые взяли на себя посредничество между фабрикантами и кустарями. Промысел понемногу стал распространяться среди всех жителей д. Алексеевой, а следом уже перекочевал в соседние деревни.

К 1920 году большая часть населения уже работала на Егорьевск и окрестные фабрики, которые находились на расстоянии 120 вёрст от Алексеевой. Местные хозяева, на которых работали кустари, сами отыскивали рынки для сбыта сарпинки. Продажа продукции велась от Касимова до некоторых местностей по Оке, отчасти по Волге и Каме.

Потребителями этого товара являлось преимущественно сельское невзыскательное население и часто татары. К началу XX в. процветание промысла было всё заметнее, чем и объяснялось его большее распространение по окрестным деревням.

Ткацкие станы для производства помещались в жилых избах, и только при их большом количестве (4-10) строили отдельное помещение для тканья. Несмотря на то, что работа велась в домах самих кустарей, условия труда были дикими. Современники в 1912 году так описывали их: «Бог изба Зверковых: 7 на 8 аршин (1 аршин = 71,12 см. — М. С.) с отгороженной печкой; в избе помещается два стана, между которыми стоит маленький, в один с четвертью аршина, стол; у двух стен скамьи для сиденья; две люльки для маленьких детей; на полу мальчик лет девяти на колесе мотает бумагу (хлопок. — М. О), и для прохода взрослого человека не остаётся места. А между тем в такой избе помещаются три взрослых женщины, пятеро детей и иногда двое мужчин. Мужчины живут на стороне, дома остаются три женщины: свекровь и две снохи; свекровь управляется с землёй, а снохи работают сарпинку; из детей только один мальчик (9 лет) считается работоспособным: он мотает бумагу, а остальные дети младшего возраста не в состоянии помочь матерям. На ночь вся семья укладывается спать здесь же, и стол выносится из избы, чтоб занимаемое им место использовать для спанья; временно помещаются телята и ягнята».