https://www.province.ru/kurgan...pered.htmlОпубликовано 08.04.2015 г.
«Молитву творишь и бежишь вперед» ОТ РЕДАКЦИИ: на почту «Меридиана» пришло письмо от нашего читателя
Веснина Владимира Федоровича. Он рассказал о подвигах своих родных и о том, какие испытания выпали на долю его отца — участника войны.
«До войны 1941 г. жили в селе Норильное Куртамышского района четыре брата
Веснины: Герасим, Иван, Федор и Лука Афанасьевичи в крепкой по вере старообрядческой семье. Их отец (а мой дед)
Афанасий Екапсимович Веснин был единственным на село мельником. По этой немаловажной причине семью Весниных в свое время, спохватившись, вернули обратно в село из обоза раскулаченных аж из-под станции Юргамыш. Кто же в деревне без Веснина будет муку-то молоть? А еще дед был староверческой батюшкой (попом) и вел с единоверцами села молитвенные службы.
Сыновья Афанасия:
Герасим (старший сын) 1912 г.р. До войны успел жениться, ушел на фронт от 3-месячного сына
Леонида, воевал шофером, пропал без вести.
Иван попал в окружение в Белоруссии, будучи пограничником, в первые месяцы войны, затем воевал в партизанском отряде вплоть до освобождения республики. В отряде же и женился на местной девушке-партизанке
Марии. 9 мая 1945 года трагически погиб в самый День Победы. Остались жена и сын в Белоруссии.
Младший из братьев,
Лука, в 18 лет погиб в боях на Псковщине и лежит брат в братской могиле на берегу большого озера под Великими Луками. Воевал в пехоте, пулеметчик. Холост.
Только
Федору Веснину довелось вернуться с войны — израненным, контуженным, инвалидом. Этой мой отец, 1916 года рождения, ушел из жизни в 66 лет в 1982 году.
Мне 70 лет — возрастом уже пережил и отца, и тем более моих погибших на фронтах молодых дядей. Умом понимаю, что жили мы в разное время и я не мог быть с ними. Но сердцем чувствую моральный долг перед погибшими, вину за то, что жизнь естественно доживаю, уже и прадед, а дядья мои погибли молодыми и многого не успели сделать.
У отца же моего,
Федора Афанасьевича, 66 лет жизни вместили столько всего! Здесь и коллективизация села, и женитьба в 17 лет против воли родителей (зато по большой любви), и семеро нас, детей, и служба в армии в Ленинграде перед Финской войной, затем участие в этой самой Финской кампании в 1939 году.
Вернулся отец с Финской с обмороженными руками и особенно ногами, что и сказывалось впоследствии до конца его жизни. С первого дня Великой Отечественной отец снова призван в армию и до осени 1943 года защищал блокадный Ленинград. Осенью 1943 его раненого, контуженного и истощенного, комиссовали от строевой и инвалидом 3 группы отправили домой, насовсем. До прорыва блокады оставалось несколько месяцев.
Всю армейскую службу и войну отец был рядовым связистом-телефонистом. Неохотно рассказывал о войне, говорил: «Страшно опять вспоминать бег по нитке телефонного провода, вдвоем с напарником (всегда парой) с катушкой провода за плечами, под жутким артобстрелом или авианалетом искать и устранять обрыв, так как нужна связь, нужна как воздух! Бежим под грохотом разрывов и воем осколков, оглянешься — а напарника уже нет, ранили или убит. А остановиться, вернуться, помочь ему — нельзя, надо выполнять задание по восстановлению связи командирам и товарищам своим, пережидающим артналет этот, укрывшись в окопах-траншеях-блиндажах. Молитву творишь и бежишь вперед. Напарнику помогаешь уже по возвращении».
Страшно вспоминать ему и ленинградские блокадные улицы с неубранными телами жителей, умершими от голода. Если уж красноармейцы воевали впроголодь, то что говорить о мирных жителях.
С войны принес отец солдатскую медаль «За отвагу» и другие, точно какие — уже теперь и не помню. И как участнику войны ему с мамой в 1978 году в Челябинске дали однокомнатную квартиру на Северо-Западе.
Подлечился, подкормился отец после фронта и впрягся в колхозную работу. Попутно с матерью «замесили» меня и до 1955 года еще двух сыновей и трех дочерей. Старшая дочь,
Анна, еще довоенного, 1938 года рождения была.
У отца было старое 4-классное образование. По знаниям это можно было, наверное, приравнять к последующим восьмилеткам. Поэтому отец работал учетчиком сельхозплощадей вспаханных, посеянных, скошенных, обмолоченных и т. д. Хоть и ранен в руку и ноги, был легок на ходу — связист же бывший! Сажень в руки и пошел отмахивать ею тысячи га колхозных полей. Одновременно заправлял трактора в тракторном отряде колхоза. ГСМ подвозил на лошадях, до трех в упряжке, бочки с топливом же тяжелые. И это почти с одной левой рукой. А править тройкой коней — это не баранку крутить, гораздо тяжелее работа. Справлялся как-то, говорил — на войне тяжелей было — да справились.
Колхоз дал учетчик рацию, по которой отец ежедневно передавал наработку за день прямо в район. Мы, ребятня, видели, как это нравится отцу (работа на рации). Я до сих пор помню его позывной - «Вика-7». Подрастая, я понимал, что в те моменты отец вспоминал свою фронтовую молодость.
Шли годы, мы росли, учились, родители старели. Было в послевоенные 10-15 лет очень тяжело, голодно и холодно, особенно зимами. Нам с отцом было тяжело, а каково сиротам, чьи отцы не вернулись? Но все трудности перемогли, выстояли вместе страной. Только вот отец ушел из жизни рано, мама пережила его на 22 года. Да и нас, детей, из семерых остались только мы с сестрой
Зоей.
В канун 70-летия Великой Победы я уверен в том, что народ, так беззаветно отдававший свои жизни на алтарь этой Победы, был и будет непобедим всегда. Переварила Русь — Россия множество недругов, переварим теперь и санкции западного мира. И свою Великую Победу не отдадим никому, кто бы ни тужился сделать обратное. И не будет стыдно тогда погибшим за нас, живущих. Мы помним, мы гордимся».
Осень 1943 года - единственное фото у Владимира Веснина, где его отец и мать молодые (отцу 27, маме 32). Между дедом и бабушкой - 5-летняя старшая сестра Анна, их дочь. Рядом с мамой - младшая сестра Мария. Рядом с родителями сидит Марфа - младшая сестра .
