Всё, чем хочу с Вами поделиться

Боевой путь Григория Васильевича Ворыпаева

Григорий Васильевич Ворыпаев – сын боярский, служилый человек царей Алексея Михайловича, Федора Алексеевича и Петра Великого и мой пра(11)дедушка

.

Представляю написанный на основе собранного за этот год материала о нем очерк (если это можно так назвать

) о его боевом и жизненном пути. Буду рад любым комментариям и исправлениям, особенно касательно исторической правдивости. Надеюсь, мой "микротруд", как минимум, интересен к прочтению)

Григорий – третий сын в семье рязанского помещика, сына боярского Василия Антоновича Ворыпаева. О дате его рождения можно судить лишь примерно. Имеются два документа, где упоминается его возраст. Согласно одному из них, он родился около 1633 года, по второму же – около 1637 года. Самый ранний из источников – писцовая книга Козловского уезда 1652 года:

«За Васильем Антоновым сыном Ворыпаевым жеребей в селе Епанчине…У него три сына Трофимко дватцети лет, Савка дватцети ж лет, Гришка четырнатцати лет»

О боевом пути отца Григория, Василия, на данный момент известно мало. В 1628 он был «поверстан в службу» в Рязани. В 1639 году, по книгам воеводы Ивана Кикина, он был наделен землей в только начинающем заселяться Козловском уезде. Вполне возможно, что землю он получил за определенные заслуги. Как вариант стоит рассматривать участие в Смоленской войне 1632-1634гг. (подтвержденно, один из рязанских Ворыпаевых был убит под Смоленском во время осады).

Все сыновья Василия Антоновича пошли по пути отца и «поспели в службу». Савелий служил в рейтарах, Трофим – в солдатах, а позднее в драгунах. Как можно понять по «сказке» Трофима Васильевича 1675 года, его боевой путь был тесно связан с его братом Григорием.

Основным источником, на котором базируется исследование, выступает сказка Григория Васильевича Ворыпаева от 16 июня (по старому стилю) 1675 года :

«1675 году июня в 16 по указу Великого Государя Царя и Великого князя Алексея Михайловича всея Великая и Малыя и Белыя России самодержца в Козлове на Съезжем дворе дьяку думному Семену Степановичу Титову да Филипу Артемьеву козловец прапорщик Григорий Васильев сын Воропаев сказал…»

Примечание: в оригинале все даты даны цифирью (например, 1675 = РПГ, 16 = SI). В тексте числа приведены к знакомому современному стилю от РХ

Первая часть сказки повествует о боевом пути Григория Васильевича. Обратимся к ней:

«Великого Государя службу учал со 1658 году. Взят из недорослей в дрогуны а из дрогун пожалован я в прапорщики в дрогунском полку со 1661 году»

В те времена молодых людей с детства готовили к военной службе. По достижении ими зрелого возраста (16-20 лет), их верстали в новики. Будучи новиком, юноша осваивался в атмосфере служилого быта, ему прощались некоторые ошибки. Такой период длился недолго, обычно около года. По окончании периода «ознакомления», новик превращался в полноценного служилого человека. Из сказок Григория и его брата Трофима видно, что их воспитанием занимались тщательно: оба получили звание прапорщиков. Однако если Трофиму для этого потребовалось 8 лет службы, Григорию – всего 3 года.

Отмечу, что повышение в звании в середине XVII века – вещь довольно нечастая. Подавляющее большинство служилых были рядовыми. Только малой части удавалось дослужиться до прапорщиков, капралов, поручиков, капитанов. В этой связи такой быстрый карьерный рост Григория удивляет еще больше.

Прапорщик в XVII веке – звание, которое наделяло носителя конкретными обязанностями. Корень слова – прапор, означает знамя. Знамя, наряду с барабанами, литаврами и трубами являлось одним из главных способов координации войска в сражениях. Кроме того, поднятые ввысь прапоры поднимали боевой дух солдат и деморализовали врагов. Таким образом, обязанностью нести знамя наделялись только проверенные, ответственные и мастеровитые бойцы.
Заметим, что Григорий служил в драгунском полку. Драгуны XVII века – своеобразная «мотопехота» на современный лад. Для передвижения они использовали лошадей, но в бой вступали, как правило, в пешем строю. Главным коньком драгун была их универсальность.

Вернемся к сказке Григория:

«А за полками я отпущен з Белагорода с полковником с Адамом Элем со 1662 году»

Это имя стоит запомнить.

Необходимо обрисовать контекст происходящего в России в то время. С 1654 года идет война с Польшей за спорные территории Украины, Беларуси и части более северных земель. Обстановка подогревается расколом («руиной») среди запорожского казачества. После смерти в 1657 году гетмана Богдана Хмельницкого, поддерживавшего царя Алексея Михайловича, настрой на воссоединение украинных земель с Россией ослабел – часть казаков пожелала подчиниться Речи Посполитой. Переломным моментом стала битва под Чудновом, после которой сын Богдана, Юрий Хмельницкий, и его сторонники перешли на сторону польского короля. В связи с этим царским войскам были нужны новые силы.

В 1662 в Белгороде был укомплектован Белгородский разрядный полк. В него вошло около 15,7 тыс. человек (97 чел. поместной конницы, копейный полк, 6 рейтарских полков, 5 солдатских полков, 2 драгунских полка и один стрелецкий полк). Одним из указанных драгунских полков командовал названный Григорием Васильевичем полковник Адам Эль (всего в полку насчитывалось 923 человека) Однако полк Эля начал принимать участие в боях не сразу.

2 июня 1662 года полки Белгородского разряда под началом воеводы Григория Григорьевича Ромодановского выдвинулись из Белгорода в сторону города Ахтырка. 12 июня войска достигли пункта назначения и продолжили путь в сторону осажденного Переяслава, где против сил Хмельницкого и подоспевших крымских татар сражались казаки Якима Сомко. Планы Ромодановского нарушил мятеж в Кременчуге, и 26 июня часть войск вошла в город для подавления восстания. С бунтовщиками удалось расправиться довольно быстро, поэтому направленные в город войска успели соединиться с основными силами. 2 июля полки Ромодановского соединились с казаками Василия Золотаренко, пришедшими из Нежина. К 12 июля объединенные силы подошли к осажденному Переяславу, а Хмельницкий, понимая всю опасность ситуации, отступил к городку Канев, находящемуся на берегу Днепра.

16 июля 1662 года произошла битва, вошедшая в историю как Каневская. Крымские татары еще до сражения бежали на другой берег Днепра, оставив казаков Хмельницкого один на один с силами Ромодановского. Правобережцы завязли в бою с казаками Сомко, и только через некоторое время воевода направил в бой рейтарские и копейные полки. Такой натиск вынудил запорожцев бежать к Днепру и пытаться форсировать реку. Согласно источникам, от утопления погибло гораздо больше воинов, нежели пострадало от русского оружия. Хмельницкому удалось бежать. Несколько наемных полков гетмана из немецких и валашских драгун были разгромлены.

Только к концу июля к Ромодановскому подошло подкрепление, в том числе 527 драгун Адама Эля. Среди них, вероятнее всего, был и прапорщик Григорий Ворыпаев.

26 июля небольшой отряд русских войск и казаков Золотаренко форсировал Днепр. Командование отрядом было поручено стольнику и воеводе Михаилу Васильевичу Приклонскому. Всего с Приклонским был 4231 боец, 560 из которых – драгуны полка Адама Эля. Учитывая, что указанная численность участвовавших в форсировании драгун полка выросла относительно их общего количества (вероятно, дошли отставшие или были переведены служилые из других полков), можно сделать вывод, что полк Адама Эля в полном составе вошел в отряд Приклонского. Именно он представляет для исследования наибольший интерес.

27 июля силы Приклонского взяли Черкассы и еще несколько близлежащих селений. Отмечу, что основные силы Ромодановского находились на другом берегу Днепра, и воевода сознательно не давал приказа о форсировании из-за вестей о том, что на помощь Хмельницкому идет орда крымских татар. По планам, местом переправы должно было стать местечко Бужин, которое было успешно захвачено отрядом Приклонского. Тем не менее, соединиться с основными силами в соответствии с задумкой не получилось.

1 августа зализавший раны Хмельницкий неожиданно напал на русский отряд под Крыловым (как пишет И. Бабулин, под удар попали верные царю казаки), силы Приклонского в этот момент находились у Бужина. 3 августа гетман при поддержке около 1000 татар атаковал Бужин. Погибло около 300 русских воинов, противнику досталось 3 пушки. Неудача вынудила Приклонского отступить на левый берег Днепра к основным силам. 4 августа сторонники Хмельницкого напали на отходящий отряд на переправе. Много служилых погибло от татарской сабли, многие утонули в Днепре. В некоторых источниках фиксируются потери еще 6 пушек, однако по «Летописи Самовидца», потерь в вооружении у русских войск не было, пушки перевезли на паромах. По оценке И. Бабулина, против 8 тысяч солдат Приклонского и Золотаренко вышли 25 тысяч татар и казаков Хмельницкого. Ромодановский, видя с другого берега плачевное положение отряда, послал на паромах небольшое подкрепление. Завязался тяжелый бой. Численное превосходство противника заставило русские войска форсировать Днепр вплавь и на уцелевших паромах. Автор одного из источников также указывает на то, что татары использовали арканы и «вылавливали» пытавшихся спастись солдат из реки. Согласно отписке Ромодановского, в тот день погибло 273 человека, в том числе 42 драгуна. Поскольку у Приклонского был только один, драгунский полк, можно сделать вывод, что погибшие драгуны (не считая воинов из сил подкрепления) были из полка Адама Эля.

3 августа объединившиеся силы выдвинулись к Лубнам и завершили отход к 5 августа. Перейдя речку Сулу, русские войска встали «табором», и в тот же день успешно отразили атаки нагоняющих их татар. Пострадал отдельно стоящий обоз Золотаренко, и части русских войск пришлось помогать казакам. 5 сентября силы Ромодановского были атакованы под Лубнами. Об участии в бою драгун информации нет. В тот же день был получен приказ царя об отходе войск из-за угрозы переправы больших сил татар на левый берег Днепра.

До 18 сентября полки Ромодановского вернулись в Белгород. В этот день был проведен смотр войск. Полк Адама Эля, также вернувшийся в Белгород, на тот момент имел 622 драгуна. Численность полка сократилась примерно на 300 человек относительно начала кампании. Отмечу, что только 560 из 923 человек были ее участниками. Тем не менее, об участии Григория Ворыпаева говорит формулировка из его сказки: «отпущен з Белагорода с полковником с Адамом Элем со 1662 году», что означает его уход из города вместе с войсковым формированием.

«Полковник Адам Юрьев сын Ель, а у него в полку: подполковник 1 ч., маеор 1 ч., капитанов 5 ч., порутчиков 4 ч., прапорщиков 11 ч., драгунов 602 ч.; всего 622 ч.»

События летней кампании 1662 года закончились. Григорий Ворыпаев еще как минимум год оставался в Белгородском разрядном полку. Примечательно, что весной 1663 года полк Адама Эля упоминается в источниках по Белгородскому полку последний раз. На смотре в феврале 1664 драгунских полков не было в принципе, зато выросло количество рейтарских.

1663 год был довольно спокойным, поэтому, вероятнее всего, служилые квартировались в Белгороде. В начале октября 1663 года был издан царский указ о роспуске Белгородского разрядного полка: служилых людей отпускали домой на зиму, а на службе оставалась лишь незначительная часть гарнизонов. Скорее всего, указ коснулся и Григория Ворыпаева: информации о его возвращении в Белгород нет. Об обратном может свидетельствовать следующая запись в его сказке, которая переносит нас в 1664 год:

«А на Москве за полками был со 1664 году»

В каком именно полку служил Григорий и чем он занимался в Москве, сказка, к сожалению, информации не дает. Как известно, конец 1663-начало 1664 гг. ознаменовались большим походом польского короля Яна II Казимира, конечной целью которого был захват Москвы. Вполне возможно, что полк Григория Ворыпаева остался в столице на случай опасности или же нес охранную службу.

1664 годом датируется сметная книга козловских служилых людей. В селе Епончино записаны:

«Трошка да Гришка Васильевы дети Ворыпаевы в рейтарах. У них же племянник Аничка Фролов сын Ворыпаев в городовой службе на меринке с карабином государевым. У Анички дома брат Лунка 15 лет»

Интересно, что Ворыпаев был зачислен в рейтарский полк. Такой поворот событий являлся обыденным в то время: части драгунских полков отдавали в подчинение в рейтарские полки.

Следующая запись из сказки звучит следующим образом:

«А отпущен я с Москвы со 1665 году в Севеск в полк к боярину и воеводе к Петру Васильевичу Шереметеву с товарищи и к полковнику к Борису Воронину»

В 1665 году из Белгородского разряда был выделен еще один разряд – Севский. В нем появились специальные органы власти и свой Севский разрядный полк. На смотре 20 февраля 1665 года он насчитывал 2 рейтарских, 4 драгунских и 5 солдатских полков. Командиром одного из драгунских полков был полковник Борис Воронин.

Возможны два варианта развития событий. Петр Шереметев был воеводой в Севске с 1662 года по ноябрь 1665 года (назначен воеводой в Киеве). Следовательно, раз по сказке Григория он «отпущен» к воеводе Шереметеву в Севск, произошло это до ноября 1665. Однако это могло произойти и значительно раньше. В марте 1665 окольничий князь Н.Я. Львов, занимавший на тот момент пост воеводы в Киеве, вышел из Москвы с полками Севского разряда (что кажется довольно логичным, исходя из нахождения Григория Ворыпаева в Москве в 1664-1665гг.) и далее, в конце апреля-начале мая вместе с укомплектованным в Севске войском совершил поход в Путивль, а затем и в Киев . Однако об этом походе информации практически нет, поэтому подтвердить или опровергнуть в принципе участие в нем севских войск трудно.

Вариант второй, который кажется наиболее правдивым, заключается также в переходе из Москвы до ноября 1665 года в подчинение воеводе Шереметеву. В конце осени Шереметев выдвинул войска Севского разряда в сторону Киева (Львову был дан указ «город Киев с государевыми ратными людьми и казною отдать боярину Петру Васильевичу Шереметеву с товарищи»). 15 декабря силы Севского полка подошли к Глухову, а к концу января, пройдя через Остер, дошли до Киева.

Присутствует вероятность того, что Ворыпаев оставался в Севске до 1666 года (обратим внимание на формулировку из сказки: «а из Севска я отпущен со 1666 году за полком».

Следующая «реплика» Григория Васильевича отправляет на юго-восток от места вышеописанных событий:

«А из Севска я отпущен со 1666 году за полком, а из Севска отпущен в Козлов, а из Козлова выслан под Котельву в полк к боярину и воеводе к князю Григорью Григорьевичу Ромодановскому с товарыщи. Под Котельвою я справлен к полковнику в полк к Францу Вульфу прапорщиком»

Котельва – небольшое селение неподалеку от Полтавы. В период кампании 1660-х годов оно приобрело важное стратегическое значение. В 1664 году гетман Брюховецкий ходатайствовал царю Алексею Михайловичу о высылке в Гадяч гарнизона. В том же году в город был назначен воевода. Войсковые части гадячкого гарнизона (кроме основного полка Балка) были обязаны меняться каждый год. Под их «кормление» и квартирование было выделено еще несколько окрестных селений, в том числе и Котельва.

В 1667 году должна была произойти очередная смена полков. Однако из-за бюрократических проволочек воевода в Белгороде не получил указание идти на смену в Гадяч. Удивившись этому, он начал переписку с Москвой, что, естественно, затянулось на длительный период. Многие служилые начали сбегать со службы из-за отсутствия обещанного отдыха. В числе возмущающихся был и командир полка, в котором состоял Григорий Ворыпаев – Франц Ульф. Он самовольно уехал в Москву за своим жалованием.

Смена гарнизона произошла только летом 1667 года, и полк Ульфа вернулся в Козлов. В сметной книге Белгородского полка 1668 года имеется информация о рейтарском полку Ульфа в Козлове, насчитывавшем 1158 человек личного состава.

Вернемся к сказке:

«А был у Франца Ульфа ж в полку со 1666 году до 1668 году, и с того числа оскудал... И стал служить за полками»

Как мы видим, Ворыпаев задержался в полку Ульфа более, чем на год. Что прапорщик имеет в виду под глаголом «оскудал» не совсем понятно (возможно, обеднел, возможно, «оскудал» физически). Так или иначе, дальнейшие 5 лет его жизни покрыты туманом: Григорий умолчал, в каких полках он служил в этот период.

Лучик света появляется в последней записи в сказке, касаемой его службы:

«А во 1674 году и в нынешнем 1675 году был выслан по указу Великого Государя и по грамоте Иноземского приказа в полк к боярину и воеводам в Севеск ко князю Юрью Алексеевичу Долгорукому с товарищи»

В 1672 началась продлившаяся 9 лет русско-турецкая война. В 1674 году был совершен неудачный поход на Чигирин – крупную крепость на правом берегу Днепра. Этот провал вынудил Алексея Михайловича вновь мобилизовать силы. В 1674 году вышел указ о сборе войск в Севске под началом князя Юрия Алексеевича Долгорукого.

Основная задача этих формирований заключалась в противостоянии крымских татарам и османам. В Севске собралось огромное количество солдат, присланных из разных городов и уездов. Дальнейшие события вошли в историю как Чигиринские походы. Участвовал ли в них Григорий Ворыпаев, подтвердить на данный момент затруднительно, однако принимая во внимание его нахождение в Севске за год до походов вероятность остается высокой.

P.S. в ближайшее время ожидается пополнение коллекции документом об участниках Чигиринского похода (РГАДА ф.210 оп.6е д.25).

Содержательных данных о дальнейшем боевом пути Григория Васильевича нет. Однако в той же сказке 1675 года находим не менее ценную информацию о его семье и владениях:

«А поместного мне окладу 280 чет, денег с городом 16 рублев. Детей у меня: сыны Сенка 15 лет, Микишка 7 лет, Алексейка 2 лет, а иных свойственников, задворных и деловых людей, крестьянских и бобыльских дворов нет у меня. Мельницы, рыбных ловель и иных никаких угодий нет, а помесной земли 10 четвертей в поле, а в дву по тому ж»

Для понимания масштабов, отмечу, что 1 чет = ~ 0,56 Га. То есть, его поместье составляло более 156 Га или 1,56 км2. Жалование в размере 16 рублей по тем меркам также было не маленьким (для сравнения, обычные служилые получали 5-10 рублей). В общем, семья Григория жила довольно-таки небедно. Тем не менее, трудности, скорее всего, возникали из-за недостатка мужских рук (обрабатывать большие по площади земли, пахать, засеивать и убирать урожай зачастую приходилось женщинам и сыновьям, в то время, как глава семейства был на службе).

Григорий Ворыпаев упоминается в крестоприводной книге 1682 года. В этот документ заносились те, кто торжественно дал присягу новому государю – Петру Алексеевичу.

Еще одним крайне интересным источником выступает сказка Григория Ворыпаева 1700 года. Уже престарелый воин рассказывает о своей семье и земельном наделе:

«1700 го февраля в 23 день по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца в Козлове на Съезжем дворе перед стольником Федором Григорьевичем Давыдовым да перед подьячим Алексеем Топильским козловец села Епончина Григорей Васильев сын Воропаев сказал по святей непорочней евангельской заповеди Господней еже ей ей вправду: служу я по Козлову солдацкою службу в прапорщиках со 16[…] го году. У меня дети Сенька, Микишка, Алешка в возросте. У Сеньки дети Васька двенатцати лет, Еремка десяти, Фетиска семи лет, живет своим двором и в 1698 году он, Сенька, написан вновь в копейною службу. А Микишка испомещен в Танбовском уезде на реке Керше. У него дети Микишка ж тринатцати, Гришка десяти, Антошка семи, Филатка пяти лет. У Алешки дети Дениска десяти, Ивашка осми, Максимка шти, Самсонка четырех лет. Поместья за мною жилого в селе Епончине восмьдесят чети. И с того поместья служу я без жалованья. А иных у меня детей и братьев и крестьянских и бобыльских и задворных и деловых и дворовых людей и оброчных угодей нет. А будет я в сей скаске сказал что ложно или утаил и за ту мою утойку и за ложною скаску указал бы Великий Государь взять на мне пеню и учинить мне наказанье. То моя и скаска»

Примечательно, что размер поместья сократился на 200 чет. Эти 200 чет были записаны в сметной книге 1664 года и, скорее всего, давались за ратную службу. Прапорщик Ворыпаев служит без жалования: возможно, из-за возраста а может из-за любви к своему делу, которому он посвятил почти всю свою жизнь.

В сметной книге 1703 года находим такую запись:

Село Епончино

Городовые

«Микифор да Алексей Григорьевы дети Воропаева по разбору 1700 году взяты в копейщики. У Микифора дети Михайла 16, Григорей 13, Антон 9, Филат 8. У Алексея дети Денис 13, Иван 11, Максим 9, Самсон 7 да племянники Василий 15, Еремей 13, Фетис 10 лет. Поместья в селе Епончине 80 чет. А прежние копейщик Семен Воропаев, который служит с 1698 году и отец ево отставной прапорщик Григорей после разбору 1700 году померли»

Таким образом, можно установить примерные годы жизни Григория Ворыпаева: середина 1630-х – 1700-1703.

Его жизненный и боевой путь продолжает хранить много неизвестного, однако тот массив данных, который удалось собрать помогает воссоздать достаточно яркую картину. Григорий Васильевич, как и большинство служилых людей того времени, принял участие в немалом количестве событий, вошедших в историю России, и своей более чем сорокалетней службой доказал стойкость характера, воли и физических сил.

На этом исследование, конечно же, не заканчивается: уверен, что со временем белые пятна биографии прапорщика Ворыпаева заполнятся новой информацией, безусловно ценной для его потомков и любителей истории как прекрасный пример нелегкого жизненного пути простого служилого человека с Засечной черты второй половины XVII века.

Битва на реке Токае 26 августа 1645 года

Евгений Швырков
Генеалог, г. Москва

Статья посвящается
Героям той славной битвы

Вторая четверть XVII века ознаменовалась значительным сдвигом границ Московского государства на юг. Необходимость расширения территории обуславливал комплекс факторов, связанных с безопасностью от вражеских набегов, освоением новых плодородных земель и стремлением к усилению геополитического влияния Руси. Одним из ключевых участков новых Белгородской и Тамбовской засечных черт стала территория современной Тамбовской области. В середине 1630-х на новых рубежах появились города и остроги, начали зарождаться села. Крепости Тамбов и Козлов (ныне г. Мичуринск) стали важными опорными пунктами. Непрекращающиеся угрозы со стороны татар вынуждали на постоянной основе укреплять границы и увеличивать численность служилых людей в «украинных» городах. В Козловский уезд перешло большое количество жителей Ряжского, Рязанского и других уездов. В первые десятилетия существования Козловского уезда его население постоянно пополнялось переселенцами и было достаточно разношерстным географически. Однако козловцы, независимо от сословия и места исхода, вместе вставали на защиту регулярно атакуемых с юга рубежей.

Документы сохранили информацию о большом количестве сражений этого периода, в которых принимали участие жители Козловского уезда: Битва на реке Елани, Битва на реке Самовце, Битва на реке Избердее и др. Каждая из этих битв сыграла важную роль в укреплении границ Московского государства. В данной работе освещена одна из наиболее крупных битв на территории Козловского уезда 1640-х годов – Битва на реке Токае, произошедшая 26 (16) августа 1645 года. На основе архивных документов восстановлена хронология событий, численность и состав войск, а также имена более чем 80 участников Битвы.

Ранее битва была описана Ю.А. Мизисом. В работе автор достаточно подробно описал хронологию сражения, однако ряд деталей был опущен [4]. В настоящей статье поставлена задача открыть максимально возможное количество подробностей о битве и ее участниках.

Описание хронологии событий стоит начать с 22 (12) августа 1645 года. В этот день в вотчину князя Алексея Никитича Трубецкого в Лебедянском уезде пришло крупное татарское войско. Появления неприятеля не ожидалось, поэтому сопротивления кочевникам оказано не было. Воинство беспрепятственно вошло на территорию уезда и атаковало село Ярлуково (ныне – село Ярлуково Грязинского района Липецкой области). Татары разграбили селение, взяли в плен 240 местных жителей, угнали скот и конские стада и направились на юг в степи [1, Л. 6-7].

23 (13) августа о произошедшем стало известно в Козлове. Воевода Федор Дементьевич Погожий распорядился незамедлительно собрать служилых людей и отправиться в погоню. К походу присоединился и сам воевода, город же был оставлен на «караул» ратным людям под управлением ряжца Ивана Огломазова. 3 дня и 3 ночи продолжалась погоня служилых людей за уходящими кочевниками, и наконец 26 (16) августа татары были настигнуты у реки Токая. [1, Л. 6-8].

Служилые люди вступили в бой с кочевниками. По различным данным, татар насчитывалось от 450 до 500 человек. Численность русских войск напрямую в документах не фигурирует, однако исходя из имеющихся данных возможно сделать «грубые» предположения. Известно, что в бою принимали участие:
• Сотня Якова Иванова сына Тегинева (данковские казаки)
• Сотня Григория Афанасьева сына Полухина (козловцы дети боярские, Олешинский стан)
• Сотня Семена Кондратьева сына Быкова (поместные атаманы и казаки)
• Сотня Степана Иванова сына Казначеева (михайловские черкасы)
• Сотня Алексея Згибнева (козловцы дети боярские)
• Сотня Сафона Игнатьева сына Каншина (козловцы дети боярские)
• Сотня Якова Шетилова (козловцы дети боярские)
• Сотня Воина Климентьева сына Селифонтова (стрельцы и казаки)

Кроме того, вероятно участие в битве сотни Петра Красильникова, однако послужной список головы обрывается на середине. Таким образом, русских воинов насчитывается как минимум 800 человек. [1, Л. 6, 54, 173, 183, 186, 260, 262, 279, 347].

Бой шел весь день и закончился только к ночи. Битва завершилась триумфом русских войск – татары бежали, потеряв большое количество убитыми и ранеными. 183 человека удалось возвратить из плена. Также возвращены были скот и конские стада. Удалось отбить «многую татарскую рухлядь»: седла, саадаки, епанчи и пр. Четверо татар были взяты в плен. Одного из татар «взял» сотенный голова Воин Селифонтов. Таким же подвигом отметился михайловский черкашенин Семен Осипов сын Сипягин, однако взятый им пленник вскоре умер от ран [1, Л. 6, 58, 348].

Войско вернулось в Козлов к 29 (19) августа. В съезжей избе начались допросы пленников. Рассказы татар открыли новые подробности о предпосылках разбойного нападения. Первым на допрос был взят крымский татарин Ечигилдей (Жигилдей) Ишеев. Жигилдей сказал, что родом он из деревни Ишкул, а на Русь он шел вместе с мурзой Мерекшой Елал Мурзиным сыном из урочища Агалы Бурт. Изначально кочевники планировали поход в Литву, однако, дойдя до Днепра, повернули на Русь из-за значительно превосходящих их литовских сил. Интересно, что, по словам татарина, мурза собрал войско самовольно, без указаний на то крымского царя и царевичей. У крымского царя не имелось намерений воевать с Русью в этом году, он не находился в сговоре с Большим Ногаем, Козыевым улусом, азовскими и белгородскими мурзами. Крымский царь, в свою очередь, ходил воевать «в Горские Черкассы», а новых турских и литовских послов в Крыму нет. На Русь они выдвинулись более месяца назад, и кроме села Ярлуково «нигде не воевали». Однако после он уточнил, что до нападения им удалось пленить пятерых человек, последним из которых стал белгородский станичник Иван Курганский. Сам Иван сказал, что был взят в плен 30 (20) июля на реке Боровой [1, Л. 10-15, 288].

Другой татарин, белгородец Ишалей Магометов, также назвал имя мурзы Мерекши, однако показания относительно причастности к походу властей отличаются кардинально. По словам пленника, поход начался с урочища Корсак Тюви по повеленью крымского царевича Крым-Гирей Салтана. Его грамоту в урочище доставил татарин по имени Чушар. Как только войско отправилось в поход, крымский царевич Муродын Салтан посылал к ним гонцов с велением возвратиться обратно, или, как минимум, не идти «большими людьми». Оба повеления были проигнорированы. Также пленник упоминает, что в Крыму «стал голод». Возможно, этим он пытался аргументировать поход на русские земли. [1, Л. 10-15].

Показания татар Савкая Кулбаева и Дуналея Черкашелеева оказались схожими с показаниями первых двух пленников. Позднее, уже от имени всех четверых пленников, было записано, что крымский царь о походе не знал, мурзам давал приказания на Русь в этом году не ходить, на войну они пошли «украдом», т.е. без повеления свыше, а крымские царевичи стоят в степи «не со многими людьми» из-за большого голода в Крыму. [1, Л. 10-15]. Кроме того, двое из татар назвал количество воинов, пришедших с мурзой Мерекшой: численность составила около 450 человек.

30 (20) августа Федор Погожий направил в Москву жильца Ивана Андреева сына Кабанова с докладом государю. Стоит отметить, что на тот момент на престоле всего месяц находился новый 16-летний царь Алексей Михайлович. Ответ юного царя оказался достаточно торжественным. Воеводе Погожему было велено:
«Как к тебе ся наша Грамота придет а которые наши ратные люди с тобою в походе были и с татары бились чтоб им у Съезжей избы сказал всем вслух что служба их нашему Церковному Величеству ведома и мы Великий Государь за ту службу их похваляем и они б вперед нам Великому Государю служили и нынешние украины от татарские войны оберегали и жили бы еси в Козлове с великим бережением и вестей про воинских людей проведывали всякими обычаи неоплошно и по вестей смотря над татары нашим делом промышляли по нашему указу и смотря по тамошнему делу сколько милосердной Бог помощи подаст»

Несмотря на триумф, царь обратил внимание на слабости в оборонительных линиях, которые ведут к подобным разбойным нападениям. В связи с этим, он приказал устранить «худые места» в земляном валу между Белым (Бельским) городком и Челнавским острогом, вычистить рвы на реке Польном Воронеже и на перелазах у Тарбеевой поляны. Ратным людям указывалось усиленно охранять земляные валы для недопущения проникновения татар к Козлову, а воеводе – оперативно информировать государя о «татарских вестях».

Алексей Михайлович не забыл о служилых людях, участвовавших в битве. Пойманных в плен царь велел «скупить нашею казною», а убитых «за их службу и кров велел на Москве в Соборной церкви Честнаго и Славнаго Успения и во всех монастырях имена написати в вечный синодик чтобы служба их и кров была незабвенна». [1, Л. 28-31].

В архивных документах удалось выявить списки плененных и погибших русских воинов в Битве на реке Токае. Список приведен ниже.

Взяты в полон

Дети боярские

Корей Павшинцов
Кузма Познеков

Атаман

Григорей Каширской

Сторожевые казаки

Васка Дьяков
Митрофан Батраков

Всего – 5 человек

На бою ж побиты

Дети боярские

Ондрей Савельев сын Ворыпаев
Гарасим Мартьянов сын Объедков
Василий Онисимов сын Кирилов

Атаманы

Юрий Черепов
Софон Ковынев

Черкашенин

Иван Шахнов

Казаки

Микифор Беленов
Семен Гребцов

Всего – 8 человек

Источник: [1, Л. 341-342].

Через год после битвы, в августе 1646 года, Алексей Михайлович велел пожаловать служилых людей, раненых в Битве на реке Токае. 24 (14) сентября из Москвы была отправлена грамота Федору Погожему с указанием пожаловать 16 детей боярских за раны на бою поместными и денежными придачами. Также был составлен расширенный послужной список, в который были включены казаки, черкасы и поместные атаманы. Каждому раненому назначалось жалование «на лечбу ран» в зависимости от тяжести ранения. Например, сыну боярскому по дворовому списку Гуру Семенову сыну Полянскому в бою 26 (16) августа было нанесено 10 ранений саблей, на лечение которых он получил 8 рублей. Дополнительные выплаты предназначались за убитых татар. Так, сторожевые казаки Исай Зарытовский, Матвей Дрянев, Федор Скворцов и др. получили по рублю за каждого убитого неприятеля. [1, Л. 42-43, 56, 281].

Шанс получить государеву денежную и поместную придачу спровоцировал поток челобитных, направленных участниками битвы. Благодаря ним открылись имена ряда воинов, не раненых в бою, но в нем отличившихся. Стоит отметить личных людей воеводы Погожего – 9 из них убили по одному татарину. [1, Л. 257-258].

Кроме козловцев сословие детей боярских в бою представляли и другие города. Коломенцы Денис Ильин, Никита, Дружина и Яков Рудаковы, Иван Юрнов, ряжцы Григорий Батурин и Тимофей Перекусихин, белянин Иван Тарбеев, галичанин Третьяк Воротимясов и угличанин Воин Селифонтов со своим человеком Алешкой суммарно убили 18 врагов. [1, Л. 48, 79, 93-94, 140, 255, 287, 306, 311].

Более 25 детей боярских получили поместные придачи к окладу (как правило, по 50 чет). Сотенные головы получили также головное жалование и «сукно доброе». По многим участникам были составлены послужные списки, направленные в Разряд. В них упоминалась не только битва на реке Токае, но и предыдущие битвы. Так, удалось выяснить, что 29 (19) мая 1645 года на реке Токае произошла еще одна битва. После битвы 26 (16) августа трое ее участников были записаны «по дворовому списку» в Козлове: Семен Быков, Моисей Смагин, Максим Останин. На тот момент уже числились дворовыми: Гур Полянский, Неустрой Михин, Степан Казначеев, Воин Михин, Яков Шетилов [1, Л. 37, 42-43, 283]. На 1664 год дворовыми числятся участники битвы: Гур Полянский, Яков Шетилов, Моисей Смагин, Купреян Невзоров, Сафон Каншин, Василий Ворыпаев [3, Л. 3-7об, 470]. В 1647 году раненый и убивший одного татарина в битве на реке Токае Василий Антонов сын Ворыпаев числится сотенным головой [2, Л. 299-301].

Среди челобитных, связанных с битвой, имеются и довольно печальные экземпляры. Так, черкашенин Алешка Харитонов сообщал, что воевода Погожий применял к нему пытки и нанес увечья. За увечье и за убитого в битве татарина он получил 4 рубля и 4 рубля сверх за потерю в бою лошади. Некоторые служилые жаловались на голод и недостаток средств. Наиболее тяжелым документом подобного рода выступает челобитная поместного атамана Климентия Игнатова сына Резанцова и сторожевого казака Никифора Васильева сына Голикова. Они рассказали о своем товарище Никифоре Петрове сыне Кудрявцеве, раненом из лука в двух местах. 30 (20) сентября 1645 года (или 1646, в документе имеется явная описка, т.к. 1645 год считается и «нынешним», и «прошлым») Никифор умер от ран. Челобитчики сетовали на то, что у них и у духовного отца совершенно нет денег на гроб и саван для усопшего и просили царя помочь им с захоронением товарища. Просьба была удовлетворена государем [1, Л. 68-68об, 234-237].

Исходя из собранных данных, можно сделать следующие статистические выводы о битве:

	Московское государство	Татары
Количество воинов	Более 800	Около 450
Количество убитых	8 + 1 умерший от ран	Не менее 64
Количество раненых	46	Неизвестно
Количество попавших в плен	5	4

Таблица 1. Статистические данные

Таким образом, в битве приняло участие более 1000 человек. Потери татарского войска значительно превышают потери русского войска, что объясняет бегство татар в степи без захваченных в селе Ярлуково пленников.

Битва на реке Токае – лишь одно из многих сражений на южных рубежах в XVII столетии. В совокупности успешные приграничные столкновения с татарами и непрерывная охрана границ позволили снизить частоту набегов кочевников и значительно нивелировать опасность для тамбовских земель к концу века. Битва на реке Токае является отличным примером мужества и стойкости характера защитников приграничья Московского государства, общими усилиями которых удалось обезопасить центральные территории Руси от разорений и грабежей.

Источники:

1. РГАДА Ф. 210, Оп. 13, Д. 560
2. РГАДА Ф. 210, Оп. 13, Д. 172
3. РГАДА Ф. 210, Оп. 6е, Д. 15
4. Ссылка на выписку из работы Ю.А. Мизиса: https://forum.vgd.ru/post/7362/145774/p4597530.htm#pp4597530

Мысли, путешествия, история, философия, фотографии и все остальное, что взбредет мне в голову)))