Ищу родных

Зачем я ищу родных?
Я слишком долго откладывала. В юности казалось, что я обязательно всё успею, вот потом, в следующую поездку в Беларусь у меня, наконец-то получится заехать к моему любимому троюродному дяде Шуре Смоляку в д. Старые Дороги, я всё тщательно распланирую, возьму отпуск на целый месяц и в следующий раз, уж точно, доберусь до Старого Пруда, чтобы увидеться с братом моей бабушки Василием Свиридовичем и в Червень ведь надо к тёте Марусе Ходыко, и к тёте Вале Денисевич, к Кучинским хотелось бы, а поездка в Беларусь всё откладывается и откладывается. А я мысленно уже и у родных в Солигорске побывала, размышляла как найти своих Нитиевских, они давным-давно жили в Лиде, но переехали в Червень, а ещё хотелось бы найти и Бирулей, их, должно быть, не так сложно будет найти... Дни, недели, а потом и годы утекали как в песок. А я всё мечтала - вот в следующем году точно поеду и надо будет непременно забежать, ну хоть на пол часа, в Дубовый Лог к Нехаям, и в Задобричье хотелось бы к дяде Винке Свиридовичу, ну ведь это же рядом с Малиновкой, рукой подать, и вот ещё бы в Ляды к Павлющикам, тёте Викте и дяде Вите, они были очень дружны с моей бабушкой, так хочется просто поговорить, расспросить, просто обнять...

Уже давно нет моего дяди Шуры Смоляка и его жены тёти Кати, нет бабушкиного брата Василия, её племянницы Валентины и внучатой племянницы Галины, нет и второй племянницы Маруси, племянника Алексея Нехая, нет Павлющиков... я не успела.

Свиридовичи.

Бабушка Ольга Николаевна Садлуцкая (в девичестве Свиридович), 1914 г.р.,
родилась в деревне Задобричье Червенского района.
Её родители Николай Григорьевич (Рыгорович) Свиридович и Матрёна Акимовна (Якимовна) Нехай.

Я не была на похоронах у бабушки Оли. Из Беларуси от родственников пришла телеграмма, что бабушки не стало. Отец засобирался, торопился очень, июнь, жара, в деревне хоронят быстро, до Москвы два с половиной часа езды, из Москвы до Минска на поезде восемь-девять часов, а потом в Березинский район в Старый Будков, до деревни родных, которые досматривали бабушку, а туда неизвестно как и на чём получится добраться. Получилось на перекладных. Поэтому отец не хотел меня брать с собой, а я не возражала, т.к. на руках у меня была маленькая дочь.
Отец примчался к родным в деревню, а соседи говорят, что уже повезли хоронить в Малиновку, и надеялись перехватить отца на остановке, но в автобусе отца не оказалось. Разминулись. И как быть, куда к кому бежать просить, чтобы довезли? 1995-ый год, в деревнях автобусы ходят нечасто, отец помчался обратно к остановке, поймал попутку, спасибо двум молодым парням на Жигулях, вошли в положение и подвезли отца до самого Дубового Лога, там он уже и догнал похоронную процессию. Людей было немного, только самые близкие родные, которым бабушка поручила свои похороны, и немногочисленные жители Малиновки. Помянули прям тут, на кладбище, расстелив скатерть на траве. А потом вернулись в Ст. Будков, чтобы помянуть бабушку в доме её племянницы Софии Титовны, в доме, в котором бабушка провела свои последние полтора года жизни.

Бабушкин дом.
Бабушкин дом в Малиновке в последний раз я видела с заколоченными окнами, было мне 17 лет.
Когда бабушка не смогла больше держать хозяйство, она как-то вдруг сникла, заскучала, её стали покидать силы, и моими родителями было принято решение уговорить бабушку переехать к нам, в Россию. Бабушка согласилась приезжать к нам на зиму, а потом решилась и перебралась насовсем. Но дом ей продавать не хотелось. А я очень скучала по Малиновке. И вот мы с ней, две заговорщицы, поставили моих родителей в известность, что летом едем в Малиновку.

При виде бабушкиного дома сердце моё сжалось в комок, как удивительно быстро стареют дома, если их оставлять без заботы и любви. Окна заколочены, дом будто съёжился от холода, мне стало не по себе. Открыли навесной замок, зашли в сени, немного пахнет сыростью, раскрыли настежь дверь и отколотили доски одного окна, сразу как-то повеселело. Бабушка набрала дров и пошла колдовать с печью, когда разгорелись сосновые лучины и занялись огнём дрова, на душе совсем потеплело и я будто вернулась в детство.
Прошлась по дому, всё на месте, диван с высокой деревянной спинкой, платяной шкаф, в выдвижном ящике которого лежит фотоальбом со старыми фотографиями, швейная машинка на чугунной витой станине, металлическая кровать, а на стене ковёр с оленями В этой комнате на подоконнике стояло радио, которое никогда не выключалось из розетки, только при необходимости делали звук потише или убирали его вовсе, потому чуть ли не весь день оно разговаривало само с собой, начиная радиовещание в 6 утра с гимна Советского Союза, и заканчивая в 12 ночи.
Круглый стол стоит, как и прежде, в углу комнаты, на нём кружевная скатерть, которую вязала бабушка Оля.
В этом углу над столом иконы, завешенные тюлем. Иконы бумажные, одна большая в самодельной раме, вторая маленькая, наклеенная на картон. Это иконы бабушкиной свекрови (моей прабабушки) Марии Станиславовны. Бабушка Оля сохранила их, но не помню, чтобы она молилась на образы, просто иногда она еле слышно нашёптывала молитвы.

Смотрю на иконы и вспоминаю, а ведь бабушка знала много разных молитв и каких-то заговоров от болезней, вероятно об этом знали в соседних деревнях, поэтому иногда к ней приводили детей, чтобы вылечить от испуга или сглаза, для меня в этом не было ничего необычного, поэтому, чаще всего, я не обращала внимания на посторонних людей, которые приходили к бабушке. Однажды какая-то незнакомая бабуля привела маленького белокурого мальчика, щёки которого были покрыты ужасной диатезной коркой. Бабушка Оля набрала воды в колодце и налила в бидончик, который ей принесли, но до этого со дна бидона извлекла кусок чёрного хлеба, посыпанного солью. Хлеб бабушка забрала себе, а над водой шёпотом произносила какие-то слова, похожие на молитву. Взяв бидон с нашёптанной водой, бабушка с внуком ушли.

Очнувшись от воспоминаний, перехожу в маленькую комнату, она за печкой и тут же окунаюсь в другие воспоминания. На месте и моя металлическая кровать, она у самого окна, в окно заглядывает жасмин, своим ароматом он окутывает двор и дом. На ночь мою кровать бабушка накрывала пологом, чтобы ранним утром меня не будили мухи, а ночью не кусали комары, спала я в подушках чуть ли не сидя, настолько они были огромные, постельное бельё в крупные красные цветы, огромное одеяло, и я в этой кровати как птенец в уютном и абсолютно безопасном гнёздышке. Как я любила каждое утро! Проснувшись от треска дров в печи, выбравшись из-под полога, я первым делом лезла на печку, потискать уставшую от ночных гулянок кошку Монику, на печке в поддонах сушатся грибы и черника, несколько черничин кладу в рот, сползаю с печи, бегу к столу, там уже для меня готов завтрак - под рушником тарелка с черникой и земляникой и гладыш с молоком, ещё толстые блины и яичница со шкварками. Бабушки дома нет, слышу бабушкин голос где-то за домом, наверное разговаривает с соседкой Гэлькой Нитиевской (Елена Ивановна Нитиевская). Съедаю ягоды, быстро одеваюсь и бегу в огород к бабуле.

Ох, если бы я знала, то не бежала бы) У соседа деда Юзика (Иосиф Францевич Нитиевский) разбушевались пчёлы, бабушка руками машет, отправляя меня в дом, а я понять не могу в чём дело, когда поняла, то было поздно, одна меня ужалила, и уже летим с бабушкой в дом, закрываем сенцы, но несколько залетело вслед за нами и бабушка, чтобы меня спасти, просто хватает их руками, одну раздавила пальцами на оконном стекле, а я начинаю всхлипывать от боли и от вида ужасного пятна на ноге, которое краснело и разрасталось на глазах.
А спустя некоторое время к нам зашёл дед Юзик он принёс мне полную миску медовых сот, посчитав, что его пчёлы совершенно несправедливо обошлись со мной. И надо ли говорить, что такого вкусного мёда я больше никогда в своей жизни не ела...

Да, в нашем доме всё как прежде, но, вдруг, бабушка заводит разговор, что с домом надо что-то делать, в одном месте стала протекать крыша, разрастается слива, заваливается забор, через год-два и дома не станет. Я не знала что сказать, я всё понимала, но не хотелось думать, что бабушка решится и продаст дом.

На фотографии наш дом в Малиновке.

Бабушкин дом вскоре купили, разобрали и увезли, увезли вместе с моим любимым диваном и столом, который был сделан руками деда Броньки, бабушка забрала лишь иконы и постельные принадлежности.
О продаже дома бабушка рассказала не сразу, в моей душе клокотала буря, думаю, что в её душе творилось то же самое.
Для меня это был дом детства, а для бабушки это вся её жизнь. Ведь этот дом построил её муж, мой дед Бронька (Бронислав Людвигович Садлуцкий), затеяли они строительство перед самой войной в 1939 году, в 1940-м переехали, тогда уже родился младший брат моего отца Стасик. Строили наспех, т.к. нужно было съезжать с хутора свёкра Людвига Фомича. Перевезли в Малиновку свой дом и свёкры Людвиг Фомич и Мария Станиславовна, поставив его рядом с новым домом сына. Так бы и жили, если бы не война.

Бабушка очень скучала по дому, продолжала ездить в Беларусь к родным, а после очередного возвращения из Беларуси она сообщила моему отцу, что умирать будет только на родине, поэтому договорилась со своей племянницей Соней (София Титовна, в девичестве Свиридович), что та досмотрит её. Своему племяннику Нехай Алексеею Васильевичу и его сыну Коле она поручила, как придёт её срок, организовать место на кладбище и строго-настрого приказала, что хочет быть похоронена рядом со своими детьми Стасиком и Маруськой (дети умерли от болезней во время войны).
Мой отец нервничал, но ничего с решением своей мамы поделать не мог.
Бабушка долго болела, лежала в больнице, но ещё держалась, а когда почувствовала, что силы уходят, попросилась в Беларусь, отец отвёз её, оставив на попечение своей двоюродной сестры (бабушкиной племянницы) и её мужа Жени. Мне кажется, что это продлило бабушке жизнь ещё на год, как потом рассказывала тётя Соня, бабушка не могла сидеть без дела, поэтому каждый день ходила на огород, что-то рыхлила и пропалывала. Даже маленькую речушку за огородом она смеясь стала называть Давыдовкой, всё было почти так как в Малиновке - огород, а за ним Давыдовка.

В апреле 1995 года мой брат Алёша приехал к нам из Питера на машине, как-то сразу созрело решение, что нам всем вместе надо навестить бабушку Олю в Беларуси, мы собрались в одночасье - брат, отец, моя мама и я с почти двухгодовалой дочкой.
Бабушка не ожидала нашего приезда, была растеряна, всё время улыбалась и рассматривала правнучку, ведь когда она уезжала, моя дочь моя была совсем крохой. Пробыли недолго, уехали с лёгким сердцем, а в июне 1995-ого бабушки не стало.
Мы успели. Успели застать её живой и фактически попрощаться.

В 2007 году не стало моей мамы. Это был удар такой силы по нашей семье, что даже на сегодняшний день я не могу сказать, что мы справились с тем, что её нет с нами рядом. Тяжелее всего пришлось моему отцу, ведь он с мамой никогда надолго не расставался, они всю жизнь как ниточка с иголочкой, куда мама, туда и отец.

Я продолжаю жить своей обычной жизнью, всё какие-то дела, работа, дочь поступила в институт, как быстро бежит время, а у меня так и не получается поехать в Беларусь. Неприятно и тяжело на душе от того, что до сих пор я не съездила к бабушке на могилу. А ведь я на Малиновском кладбище не была лет с 12-ти. Однажды бабушка решила, что я уже достаточно взрослая и повела меня показывать могилы наших родных. Мне тогда было жутковато, но отказаться я не могла - бабушкино слово закон. Пришли на Малиновское кладбище, бабушка показывает могилы с крестами, без табличек и надписей, говорит: "Это твоя бабушка Мария, это её дети Мальвина и Антон, повернувшись в другую сторону показывает на дальний крест - это твой дед". Про себя думаю, какой мой дед, ведь мой дед Бронька погиб на войне. Но бабушка продолжает: " Это мои дети". И голос у неё задрожал. Но тут уж вижу есть таблички на памятниках, имена всех родных мне знакомы, место примерное запомнила, но расположение могил нет. Постояли и пошли на кладбище в Задобричье. Примерно то же самое повторилось и там, из сказанного бабушкой я поняла, что там похоронены её родители, но места не запомнила и одна не найду.

Умершим родственникам уже некуда торопиться, и они подождут?

2011 год. "Да, когда-нибудь я приеду на могилу бабушки", - думала я, и опять находились причины, чтобы отложить поездку.

Но иногда даже умершие родственники не хотят больше ждать.

Мне бабушка никогда не снилась, но вот мне снится сон, что я захожу в наш дом в Малиновке, а по нему ходят посторонние мужчина и женщина, всё рассматривают, переставляют вещи, я в недоумении прохожу в дальнюю комнату, а там стоят кровати в два ряда, накрытые белыми простынями. В ближнем ряду три или четыре кровати, в дальнем пять и на крайней слева лежит бабушка Оля. Я во сне бросилась к ней обнимаю, спрашиваю её, что, заболела? И кто эти люди, почему они ходят по нашему дому? Бабушка отвечает мне: " Так ты же не приезжаешь, не ухаживаешь за мной, вот я и дом и землю продала..."
Я проснулась от этого сна, душили слёзы.

День, другой проходит, не даёт мне этот сон покоя. Не знаю почему, решила зайти на сайт местной Червенской газеты, читаю, что в районе прошли сильные ураганы, повалено много деревьев, на некоторых кладбищах упавшими деревьями разбиты памятники.
Я пишу в редакцию, спрашиваю про Малиновку, мне отвечают, что и там прошёл ураган, коммунальные службы наводят порядок на кладбище.

И всё. Нет мне покоя. Рассказала отцу. Говорю ему, что надо обязательно ехать, мне отпуск летом не дадут, зимой не имеет смысла, туда будет просто не добраться. Отец решил ехать сам, сообщил родственникам, спасибо им, они его встретили в Минске и отвезли на кладбище в Малиновку. Крест на бабушкиной могиле был погнут и сломан у основания, ограда у её детей искорёжена и завалилась.

Я просила родных сделать фото с кладбища, они сделали и прислали. На них два ряда могил Садлуцких - три в ближнем ряду, пять в дальнем, в дальнем ряду крайняя слева могила моей бабушки - всё, как в моём сне.

Свиридович Василий Николаевич с женой Зинаидой (д. Старый Пруд Червенского района),
у них были дети Николай, Владимир, Ольга (примерно 1962 г.р.), Анна.

Василий Николаевич младший брат моей бабушки Ольги Николаевны Садлуцкой.
Во время войны 1941-1945 г.г. в 15-летнем возрасте ушёл в партизаны воевать с немцами. Ольга Николаевна, буквально под носом у немцев (в нашей Малиновке квартировались немцы), носила партизанам в лес еду, сообщала о перемещениях немцев. А ещё для связи использовала своего малолетнего сына, моего отца, она отправляла его в Задобричье к родственникам, там его встречали и ничего не говоря отправляли обратно домой. Оказывается, это был своеобразный сигнал, который таким образом передавался партизанам. Я себе этого представить просто не могу. Но мой отец говорит, что тогда не понимал зачем его отправляют туда-сюда без дела, а когда стал взрослым, поинтересовался у мамы, она ему всё рассказала - и как его отправляла, чтобы самой не мелькать перед немцами и как делала вид, что несёт продукты на продажу, а сама сворачивала в лес к партизанам.

Теперь я ищу родных по линии маминого отца Гаечкина / Гаичкина Петра Ивановича, он родом из крестьян казённого села Кулешово Кулешовской волости Лихвинского уезда Калужской губернии, сейчас это Тульская область Суворовский район. Фамилия, в своём роде, уникальная, поскольку однофамильцев у Гаечкиных нет. В метрических записях изначально фамилия писалась как ГаИчкин, как рассказывал мой дедушка, фамилия образовалась от названия маленькой птички - синички гаички.

И мне очень интересно, кто же придумывал фамилии государственным крестьянам села Кулешово, ведь до отмены крепостного права прозвища и фамилии были у единиц. А фамилии у Кулешовских крестьян, в большинстве своём, звучат как музыка)) Изучала метрики и улыбалась, Митрошечкины, Кириллочкины, Антошины, Антошечкины, Купрюнины, Левашичевы, Ванюшечевы, Никулушкины, Душечкин и Хороший

К счастью, сейчас есть доступ на familysearch и есть метрические записи по Лихвинскому уезду.
Наверное именно сейчас пришло время и я начинаю поиск.


Итак,

Фамилии, встречающиеся в метрических записях
д. Кулешово Лихвинского уезда Калужской губернии на конец XIX – начало XX века.
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы
Ныне село Кулешово Тульской области, Суворовского района.

Аверин
Агненкова
Алдонин
Аленичев
Амелин
Аникашина (деревни Мишнево)
Аниконов ( деревни Березова Ближнего )
Антошечкин
Антошин
Артемов
Афонякин
Байлуков Гавриил Петров - учитель училища МНП села Кулешово
Бауман Паулина – Швейцарская подданная
Балаченков
Беличев
Безгубов
Беловский
Бердицкий
Бердичкин
Болмутов
Бобриков Михаил Калиников – из Камень-Подольской губернии Лонженского ?? уезда, той же волости
Бордуков
Борисов
Брендоусов
Буянова
Ванюшичев
Варичев
Васина (деревни Горок)
Волков
Воронин
Гавриков
Гавриличев
Гаечкин / Гаичкин
Галушкина
Георгиевский - псаломщик
Глинка Николай Иванов – учитель народного училища с. Кулешово, окончил курс Семинарских наук
Глухов
Глушонков / Глушенков
Гольцов
Горелов
Грачов
Гремаков
Гречанинов
Григорьев
Гришин
Груничев
Грушичева
Гусев