Письмо, присланное Т. Радзиховской (потомок Бориса Ваховского).
Пишет Татьяна, жена Бориса Ваховского, племянника Варвары Ивановны, о том, как они с Борисом и маленькой дочкой ехали к Варваре Ивановне в Минск. 1921 год.
Адрес: Троицкая гора, Георгиевская ул., д. 24.
Варваре Ивановне Бонч-Осмоловской.
«Дорогие сестры!
Вот уже мы добрались до Тамбова, плетемся черепашьим шагом, на каждой станции стоим чуть ли не по суткам, ну да лучше медленно плохо, зато спокойно, без пересадки до самого Минска. Ну, начну сначала. До Ершова мы добрались благополучно, приехали в 3 часа ночи, решили сидеть до утра, утром Борис нашел зятя Стулова, перетащились к нему, там отдохнули, потом стали думать, как дальше… Как раз в Ершове стоял эшелон беженцев пугачевских, Борис было сговорился с одним за 100 т. (тысяч рублей) до Саратова, потом они раздумали, не пустили, затем Борис встретил Славку парикмахера, он посоветовал пристроиться в санитарном вагоне, врач Увытков оказался его приятелем и за известную сумму он, говорит, вас возьмет, т.к. очень нуждающийся человек.
Начались переговоры, сначала Славка, потом Борис, тот долго кочевряжился, мне, мол, очень неудобно с врача брать взятку, ну Борис дал ему честное слово, что не скажет мне, что это будет стоить. Одним словом, столковались, и вот мы ночью в 12 часов тронулись от Кузнецовых (зять Стулов). Я со спящей Иркой, а они вдвоем взяли одноколку с вещами, с фонарем, и вот было зрелище, достойное кисти художника, я и насмеялась, и назлилась. Вещи три раза разлетались с тележки, фонарь гаснул, пришлось возвращаться за веревкой, чтобы привязать вещи.
Наконец доехали, уселись в вагон, а до нас набились еще типы с (…) но без разрешения врача, и вот когда он явился, то начался скандал, врач говорит, это вагон для больных и всех выгоню из него, мы конечно прижались в уголки, одним словом скандала было много, но кончилось тем, что все остались и до Саратова ехало нас много.
В Саратов мы прибыли 6-го числа, в Анисовке сидели, кажется 2-е суток. Вагон как решето, кругом ветер ходит, печку дали без трубы, топили с самоварной трубой, полно дыму, в Саратове только дали настоящую трубу, здесь мы уж стали чувствовать себя лучше, занимали целые нары. Ирка крутится на них все время, до сих пор она еще здорова, несмотря на морозную погоду она осталась невредима, в меня выросла выносливая. Вот уже 8 суток в дороге, и как-то свыклись с положением.
Правда много (…) при таком медленном передвижении, но зато как подумаешь, что бы было с нами на пересадках, то согласишься лучше целый месяц ехать, лишь бы прямым сообщением, по крайней мере, и вещи целы останутся.
Хлеб здесь дешевый, думали приедем, вот тогда дешево будет. Оказывается (…) 3 (…) 5000 ржаной муки. Но очень вкусный, мы с Борисом не можем его наестся, чуть не 4 фунта в сутки съедаем; для Ирки покупали молока 3 бутылки за всю дорогу, молоко и 3–4–5 тысяч за бутылку. Все собираемся купить картошки, да на станциях не продают, а на базаре (…)
…детям и служащим и приличный паек, но потом решила не поступать и подождать, когда Борис устроится, тем более еще не известно, что он получит место в городе или в уезде, да и трудно будет обоим служить, если бы не было Ирки, так еще ничего, а с ней немыслимо.
Тут нам посчастливилось снять квартиру в две комнатки, и то случайно это вышло, одна знакомая тетки Бориса жила в ней, а потом нашла себе побольше, а эту передала нам: две комнатки очень теплые, с отдельным ходом, печка-голландка сделана с плитой, дров берет немного и очень удобная, немного далеко от города только, но зато летом хорошо будет, кругом зелень, кладбище военное рядом все в зелени, вообще-то город богат зеленью, по всем улицам тополя высокие, пирамидальные. Ну, одним словом, мы пока устроились, все это еще, наверное, временно, но все пока в своем углу, чувствуешь себя свободно, а там за стол садилось не меньше 10-ти человек каждый раз, продукты, особенно жиры, здесь очень дорогие и конечно стесняешься много есть, тем более тетка Бориса [Варвара Ивановна Ваховская] никак не захотела, чтобы мы внесли свой пай, и масла не взяла, хотя сами живут не так уж богато. Ирушка, слава Богу, здорова, чувствует себя превосходно, избаловалась только за дорогу, опять привыкла сосать грудь, здесь все от нее в восторге, она быстро освоилась со всеми, особенно быстро привыкла к бабушке, потому что она ее все время кормила, и она как ее увидит, так за ней «пятки мнет» и кричит «мня-мня».
Тетушка Бориса Варвара Ивановна очень симпатичная старушка да и остальные родные тоже симпатичные, все хлопочут, чтобы мы устроились лучше. Один двоюродный брат служит в 20-ти верстах от Минска управляющим кооперативными имениями [видимо, речь идет о Родионе Анатольевиче Бонч-Осмоловском] и Бориса хочет устроить у себя – это было бы хорошо, т.к. хороший паек дают и на семью, потом участок земли, даже и обработают его и уберут, были бы обеспечены продуктами.
Сейчас пока Борис еще не служит, он подал в Центротылсоюз инструктором, и уж его приняли, только еще нужно утверждения высших властей их, которые пока в центре, и ждут их приезда на днях, но брат Бориса не советует поступать инструктором, а вот обещает устроить с собой, а пока, чтобы не терять связь с центросоюзом, он там временно будет замещать какую-то сбежавшую канцелярскую барышню и завтра должен уже пойти на службу.
Сегодня получили от одного родственника 4 пуда картошки, один преподнес фунта два свиного сала свежего, да чаю с 0,5 фунта. Сестра одна [вероятно, Ирина Анатольевна Бонч-Осмоловская] тоже обещала 2 пуда картошки дать, а вчера притащила фунтов 5 саги на кашу (здесь сагу делают из картофельного крахмала). Еще обещали привезти воз дров, одним словом, с миру по нитке – нищему рубаха.
Ну, а все-таки нужно кончать, уж вот два листа написала, хотя еще можно было бы много написать, ну, напишу еще, Кава, будет продолжение этого письма, читайте обе.
Сейчас будем обедать, скоро Борис придет, пошел на базар, ликвидировать некоторые вещи, деньги здесь бегут незаметно; 100 тысяч здесь маленькие деньги, все миллионы в ходу, а у нас их нет – вот беда. Ну, пока всего хорошего. Пиши о себе почаще, да поподробнее. Пиши на Борисову тетку, а то, может быть, с этой квартиры еще уедем.
Адрес: Троицкая гора, Георгиевская ул., д. 24.
Варваре Ивановне Бонч-Осмоловской.
Целую крепко. Таня".
Борис Ваховский на фронте Первой мировой войны.
Борис Ваховский между 1930 и 1935 гг.
