Чугуев и с. Каменная Яруга Змиевского у. Харьков. губ.

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ И БУНТ 1819 г.

Всякому времени особливое повреждение свойственно;
так, при блаженной памяти императрице Екатерине II
введены были фижмы и господствовал геройский дух,
впоследствии же к сему присоединилась
наклонность к военным поселениям.
М.Е. Салтыков-Щедрин

В конце 18 и в начале 19 вв. у России уже была огромная постоянная армия для продолжительных войн, которые тогда вела Россия с другими государствами, и для борьбы с частыми волнениями населения внутри страны. Эту армию набирали принудительным путем из основной маcсы населения, т.е. крестьянства. Содержание, вооружение и обучение огромной постоянной армии обходилось царской казне чрезвычайно дорого. Больше половины всего годового дохода государства уходило на армию, так что другие потребности государства оставались неудовлетворенными. Ситуация осложнялась и тем фактом, что после войны с французами 1812 г. России необходимы были средства для восстановления разоренных территорий и стабилизации финансового положения. Об этом очень красочно сообщал царю в 1817 г. в своем докладе генерал-интендант Канкрин: «Армия одна истощает почти все доходы, а для гражданского устройства остается слишком мало. Сие есть главнейшая причина, что по гражданской бытности ежегодно усиливаются неустройства, беспорядки, недостаток нужнейших заведений, злоупотребления, продажа правосудия и прочее».

Постоянная армия по необходимости увеличивалась: ни внутренние условия классовой борьбы, ни международное положение России того времени не позволяли сокращать ее. Беспрерывные войны и рекрутские наборы истощали страну, и дальнейшее увеличение расходов на постоянную армию становилось невозможным. Создавалось глубокое противоречие между потребностью в дальнейшем увеличении содержания постоянной армии с одной стороны и материальными возможностями для этого — с другой. Положение усугублялось еще тем, что вся тяжесть обеспечения постоянной армии живым составом и материальными средствами на ее содержание и вооружение целиком ложилась в конечном счете на плечи крестьянства. Это вызывало среди крестьян большое недовольство рекрутским набором, армией не по средствам государства и существующим крепостническим порядком. Крестьянское хозяйство приходило в основной своей части к полному разорению. Никакой перспективы при таком положении дел не просматривалось.

Огромнейшие затраты на содержание и вооружение армии, на ведение войн, все возрастающая потребность в наборах, т. е. в отвлечении из хозяйства наиболее крепкой трудовой части крестьян, вызывали недовольство и в дворянстве. Постоянный отток рабочих рук из их хозяйства, обнищание основной массы крестьянства, все это сокращало ресурсы дворян. Дальнейшее существование постоянной армии на прежних условиях, несмотря на ее необходимость для государства, становилось для дворян также неприемлемым.

Чтобы обеспечить государству на будущее время постоянную армию в необходимых размерах, и чтобы при этом ни система рекрутирования, ни тяжесть содержания и вооружения армии не нарушали интересов дворянства и не ставили власть в зависимость от последнего, — приходилось искать выход в новых формах комплектования и содержания постоянной армии. Нужно было, не нарушая классовых интересов дворянства, а, наоборот, оберегая их, создать такую постоянную армию и на таких условиях, чтобы она не ограничивала власти дворян над крестьянами и не уменьшала доходов крепостников.

Что нужно было сделать для этого? Нужно было создать особое военное сословие, которое соответствующей организацией хозяйства обеспечивало бы себе самосодержание.
Нужно было так организовать хозяйство этого сословия так, чтобы:

1) правительство избавилось от зависимости по отношению к дворянству в деле вербовки армии и ее содержания;
2) избавить казну от продовольственного снабжения многочисленной армии в мирное время путем совмещения обязанностей солдата и земледельца, т. е. свести расходы казны на армию до минимума и тем освободить бюджет государства от чрезвычайно тяжелой нагрузки;
3) изолировать военный элемент от массы населения, сосредоточив его в тесных рамках сословия, находящегося под строгим контролем правительства, и воспитать его в военно-охранительном духе;
4) иметь под руками всегда готовую к действию надежнейшую и мощную вооруженную силу, не связанную с остальным обществом ни социально-экономическими, ни бытовыми, ни политическими условиями, и потому по первому приказу власти готовую сокрушить всякое проявление недовольства внутри страны.

Продолжение будет

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ И БУНТ 1819 г.


После успешного основания военных поселений пехоты в Новгородской губернии было решено создать в Малороссии аналогичные поселения кавалерии.

В 1816 г. командир Чугуевского уланского полка полковник Иван Яковлевич Александров вместе с депутатами от полка отставным ротмистром Алексеем Степановичем Ангелеевым и есаулом Дарёным были вызваны в Петербург к графу Аракчееву и пробыли там три месяца. Начальник Главного штаба кн. Волконский так объяснил причину этого вызова: «Его Императорское Величество, предполагая дать Чугуевскому войску новое образование, долженствующее расширить и упрочить навсегда его выгоды» повелел прибыть вместе с депутатами «из старых войсковых чиновников, которых опытность и познание могли бы быть полезными при положении на деле новаго устройства чугуевскаго войска».

Конкретной задачей депутатов было при выработке новых правил чугуевского войскового устройства «ближе знать его положение в отношении к поселению и тем выгодам, какия оно ныне ему доставляет».

Очевидно, что депутаты с этой задачей справились, и граф Аракчеев был доволен их работой. Полковник Александров был произведен в генерал-майоры и назначен командиром 1-й поселенной кавалерийской бригады. Кроме того, из Кабинета Его Величества ему было пожаловано 5 000 рублей, а другим депутатам - перстни.

Александров Иван Яковлевич, офицер (1790), подполковник (1801), полковник (1808), генерал-майор (1816); прибыл из Бузина полка в Чугуевский полк 24 января 1796 г., выбыл из полка 30 августа 1816 г., командир Чугуевского уланского полка (03.02.1811–30.12.1815, 12.01.1816–30.08.1816). Награжден орденом св. Георгия 4 ст. (1816).

Ангелеев Алексей Степанович

Отставной ротмистр, 58 лет, жительствующий в городе Чугуеве, его жена Агафия, их сын Василий 42 года, дети Василия – Варлаам 14 лет и Михаил 6 лет. За ним 2 души крестьян.

Из указа об отставке, выданного ему из Государственной Военной Коллегии 12 января 1798 года за № 482 видно: что он,из казацких детей, в службу вступил в 1768 г., произведен в прапорщики в 1788 г., ротмистры в 1789 г., уволен от службы в отставку в 1797 г.

По определению Харьковского Дворянского Депутатского Собрания, состоявшемуся 14 января 1809 года, ротмистр Алексей Степанов сын Ангелеев, с женой Агафией и сыном Василием и внуками Варлаамом и Михаилом, на основании документов, по собственным заслугам, внесен во вторую часть дворянской родословной книги.

Сын поручика Михаила Алексеевича Ангелеева Иван причислен по определению Депутатского Собрания 13 мая 1859 года и Указом Департамента Герольдии от 11 августа 1859 года за № 7100 утвержден в дворянстве .

Родословная книга потомственных дворян Харьковской губернии. Ч. 2, т. 1.; ГАХО. Ф. 14. Оп. 11. Ед.хр. 2.

Продолжение следует

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ И БУНТ 1819 г.

Последним поселенным полком этой дивизии был Чугуевский уланский полк, грамота которому была подписана 19 декабря 1817 г. В состав военного поселения включались чугуевские коренные казаки, бывшие однодворцы, жившие в Чугуеве и соседних селениях: Покровском, Подах, Лаптевой, Каменной Яруге, Песчаном, Пятницком, Большой Бабке, Тетлеге, Кочетке и Старом Салтове; бывшие мещане из состава полка и бывшие обыватели слободы Малиновки и казенного с. Зарожного. Все они отныне именовались военными поселянами и были назначены для комплектования Чугуевского уланского полка. В соответствии с грамотой военные поселяне приобретали следующие преимущества:

1. Поселенные невыгодно будут переселены с возведением новых строений за казенный счет, нуждающимся будет оказана помощь земледельческими орудиями, домашним и рабочим скотом.

2. Службу они будут проходить рядом со своими родственниками и знакомыми, все односельчане из других полков будут переведены в этот полк, в мирное время они всегда будут находиться в своем округе, рядом со своими семьями.

3. Казна принимает на себя снаряжение полка, обмундирование военнослужащих, содержание детей военных поселян и их подготовку к военной службе.

4. Округ поселения Чугуевскаго Уланскаго полка, завися непосредственно от одного военнаго управления, освобождается навсегда от всех Государственных поборов, от всех земских повинностей, какого бы наименования они ни были, и от общих рекрутских наборов; а вместо того комплектует из среди себя всеми способными к службе людьми один только Чугуевский уланский полк.

5. Нижние чины, вышедшие из полка в отставку, 490 чел., коим производится солдатская дача провианта, и 305 чел., найденные немогущими пропитать себя, остаются при том самом праве до смерти их; но, впрочем, предоставляется им свобода воспользоваться помещением в число инвалидов своего полка.

6. Вдовы и сироты женска пола, казенным провиантом теперь довольствующиеся, не лишаются онаго по смерть, или по выход в замужество.

7. Чугуевский уланский полк по прежним об нем положениям имел обмундирование и верховых лошадей собственныя; отныне же, для большаго облегчения, получать будет и то, и другое от казны; по чему всем тем нижним чинам, которые служат теперь на приобретенных из своея собственности, а не из войсковой суммы лошадях, заплачены будут следующие за них деньги из казны.

8. Личная собственность у каждого военнаго поселянина, ныне состоящая и впредь приобретаемая, остается неприкосновенною.

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ И БУНТ 1819 г.


В начале волнения были замечены только в Чугуеве, но постепенно они распространились и на соседние поселения. Жители Зарожного, Пятницкого и Бабки начали перевозить своё имущество в соседние казённые поселения и присоединяться к бунтующим. Они даже составили и подписали письмо с требованием отказаться от военных поселений и вернуться к прежним порядкам. В Кочетке три дома военных поселений были сожжены со стороны улицы. Военные поселяне слободы Малиновой ушли с работ, а женщины в раздражении бросались на офицеров и солдат с палками.

Ситуация становилась серьёзной, и Лисаневич решил действовать решительно. Он отправил курьера с донесением в Петербург к графу Аракчееву, а также в Изюм и Константиноград (ныне город Берестин, до 2024 года Красноград, в Харьковской области) с требованием прислать дополнительные войска. Были получены 12 орудий конной артиллерии.

Чугуев был окружён шестью эскадронами трёх полков, которые не были затронуты волнениями, а также батальонами и артиллерией Нижегородского пехотного полка, пришедшими из других уездов. Позднее к ним присоединился и 5-й Егерский полк, пришедший из Константинограда.

В воскресенье 8 июля Лисаневич пригласил в Чугуев гражданского губернатора и хотел провести очередное увещевание бунтующих после церковной службы. Но в церковь пришли только служащие. Тогда он приказал к трём часам согнать на городскую площадь всех, где снова стал спрашивать о причинах недовольства. Таких причин было много.

Некоторые говорили о трудностях работы по военному поселению: планировочные работы по городу, рытьё канав по дорогам, выравнивание дорог, высадка деревьев, изготовление кирпичей, сенокошение и так далее. Другие утверждали, что их заставляют жить вместе против их воли. Третьи говорили, что земля, которая была дарована их предкам за заслуги, была передана другим полкам, офицерам и владельцам, живущим рядом. Но все решительно заявляли, что они и их дети не хотят военного поселения и готовы терпеть любые наказания и ссылку, если их не вернут к прежнему порядку.

ЧУГУЕВСКИЕ ВОЕННЫЕ ПОСЕЛЕНИЯ И БУНТ 1819 г.

Тут-то генерал Лисаневич испугался не на шутку дальнейшим распространением бунта и послал курьера в Полтаву к командиру 26-й пехотной дивизии генералу Ушакову, прося о немедленной присылке еще двух пехотных полков.

В ответ на вышеупомянутое второе донесение генерала Лисаневича от 19 июля гр. Аракчеев распорядился учредить в Змиеве особую военную комиссию военного суда. Председателем этой комиссии (презусом) был назначен полковник Салов, членами (ассесорами) - подполковник Энгельгардт, майор Душинкевич, ротмистр Яковлев, штабс-ротмистр Фиалковский, поручики Сианов и Мессаронг, а делопроизводителем аудитор Пензин. Комиссия начала свою работу 1 августа, предполагая закончить работу 8 августа, когда ожидали приезда гр. Аракчеева. Этому же военному суду были преданы ротмистр Тушинский и штабс-ротмистр Тареев. Ввиду большого количества арестованных комиссия после окончания допросов в Змиеве должна была выехать также в Чугуев и Волчанск.

Работы комиссии военного суда, учрежденной в Змиёве, не могли быть окончены к предположенному сроку, так как число подсудимых чуть не удвоилось, когда к чугуевским бунтовщикам присоединили и возмутившихся таганрогцев. Генерал Лисаневич хотел, чтобы суд окончился до приезда графа Аракчеева, которого ждали в Чугуеве около 8 августа, но приезд графа был отсрочен до двадцатых чисел, и потому комиссия военного суда могла не торопиться. Документов, касающихся делопроизводства в суде, нет, но зато донесения генерала Лисаневича графу Аракчееву, достаточно определенно свидетельствуют, что при наказании виновных чугуевцев и таганрогцев, не столько руководствовались судебным приговором, сколько административными усмотрениями генералов Лисаневича и Александрова.

Граф Аракчеев приехал в Харьков 11 августа и того-же числа объявил по войскам 2-й уланской поселенной дивизии особый приказ, в котором, в числе прочих распоряжений, объявлял особенную благодарность действующим эскадронам Чугуевскаго уланского полка, которые не только не принимали участия в возмущении, но, напротив, занимались все время сенокошением и другими сельскохозяйственными работами, заброшенными их волнующимися товарищами. «Благодарю вас, усердные солдаты,» — гласил приказ. «Да сопутствует вам всегда и во всяком случае вера, наставница добрых дел наших, любовь и преданность к Государю и Отечеству! Да сохранится к вам милость Царская, которую успели приобрести, и да увидят отцы и родственники ваши, что вы достойны внимания Монарха и звания русского солдата!».

Продолжение будет.