1921 Местечко Любань

Народный комиссариат по делам национальностей ССРБ
Вх. №107 1/X 1921 г.
Копия

М-ко Любань, которое на днях пережило потрясающий погром, находится в 40 верстах от Слуцка и 20 верстах южнее ж.д. станции Уречье.
В последние годы в местечке числилось до 200 еврейских семейств и почти столько же христианских. В 1915 г. пожаром было уничтожено почти все местечко, которое и до сео времени еще не полностью восстановленное. За последнее время число еврейских семейств возросло до 300, количество душ до 2000. Это увеличение числа еврейских семейств было вызвано нападениями Балаховича осенью прошлого года, когда его банды подошли со стороны Мозыря довольно близко к Любани (в 8-10 верстах от последнего). Тогда евреи местечка отделались на сей раз только страхом, но евреи окрестных же деревень пережили ужаснейшие погромы. Так в деревне Большие Городятичи бандиты загнали около 80 чел. в большой сарай, выводили оттуда поодиночке и убивали их дубинами. В деревне Убыбачки бандиты загнали всех евреев в реку, а потом по ним стреляли, в деревне Кузьмичи евреев также убивали палками. В Ножине евреи поплатились всем своим достоянием, т.к. все успели убежать. Все несчастные убегающие наполнили собой м-ко Любань. Несмотря на тесноту, недостаток в жилищах и нищету, все же ни одно семейство не осталось без крова, потому что мы стеснили себя и представили места для всех оставших. Еврейское население Любани в большинстве трудящиеся: сапожники, портные, кузнецы и огородники. Лавочников было немного: в последний год они совершенно разорились, так что торговля их почти не была заметна.
Христианское население годами сжилось с еврейским. Отношения всегда были хорошие; о национальных трениях не знали; каждый христианин имел своего постоянного сапожника, кузнеца и лавочника, к которым он относился с уважением.
За последние несколько лет в этом отношении у нас произошли большие изменения, как будто атмосфера была кем нибудь отравлена и крестьяне стали совершенно другими. Способствовало этому много причин: разверстка, которая у нас получилась с большим трудом, но очень быстро, при выполнении которой было сделано много злоупотреблений, так что многие из крестьян были просто ограблены; не тактичные выступления евреев-агентов власти или Красной армии; кроме того, в этом отношении способствовали темные элементы из противников Соввласти, которые в Заболотской волости по многим причинам очень сильны, которые главным образом натравляли против евреев, говоря, что во всех разверстках и коммунах виновны только последние.
В особенности отношения стали враждебны после погромов Балаховича. Еврейское население ждало помощи с севера (Уречье, Слуцк), откуда прибывали отряды Красной Армии; крестьяне же обращали свои взоры на южную сторону (леса и болота Моз. уезда) откуда ждали избавления всех разверсток и коммун. Уже осенью прошлого года Любаньские евреи почувствовали опасность со стороны банд и сейчас же организовали самооборону. Я был избран ехать в Бобруйск ходатайствовать о выдаче нам оружия, на что уездная власть смотрела слегка и заявила: «мы сами примем решительные меры против банд». Балахович был загнан в Польшу, но банды его не перестали делать нападения на окрестные деревни, и цель свою: «очистить Мозырский район от евреев» они скоро достигли… Теперь вы ни одного еврея в этих деревнях не встретите, а потому бандиты чувствуют себя там в полной безопасности.
Зимой обратился в Оперштаб в Минске с докладом о бандитизме в Любаньском районе и его опасности для Соввласти. В ответ в Любань прибыли 2 отряда: 15-й и 16-й, всего 1000 человек и окружили нашу волость, чем навеяли страх на бандитов. Сразу было арестовано до 100 чел. и если бы с ними поступили, как они это заслужили, то теперь в Любани погрома не было бы, но как бы на злое зло в 15-й отряд в качестве следователя попал известный бандит по имени СУШЕНЯ, который вел следствие так, что в короткое время все бандиты были освобождены за «КНАК» и драгоценные вещи, что усилило бандитизм, который пустил у нас глубокие корни. Весной сы почувствовали, что нападение на Любань неминуемо, о чем бандиты сами извещали. Раньше они предполагали напасть в Пасху, но нападения тогда не было, - как видно они не были к этом у готовы и к тому в то время в Любани был отряд из 30 чел. продармейцев, которые вместе с самообороной образовали крупную силу. Получив однажды точные сведения о том, что на Любань собирается крупная банда и раздобыв там ея действия я немедленно отправился в Бобруйск, где меня вели в Укомпарт, Исполком, Особый Отдел 8-й дивизии и повсюду мне обещали, что будут приняты срочные меры, доказательство о чем я имею в руках, но обещания эти остались лишь на бумаге, - Уездисполком бездействовал, а Особый Отдел забыл о своих обещаниях, местный же Волисполком обо всем знал, на разошелся тихо без шума. Все власть имущие играли бандам на руки и были довольны, что отдают им еще местечко без боя. В 15-18 верстах от Любани расположена дер. Плинска, где находилась целая рота саперов для ремонта дорог. В ночь на 22-е Мая банда напала на роту, убила комсостав, многих из них обезоружила, захватила склад с провиантом; оружием т телеграфными принадлежностями, динамитом и пр. Остатки этой роты 22 мая прибежали в Любань и навеяли панику. Увидев, что солдаты убегают от бандитов многие жители оставили Любань и убежали в Уречье и Слуцк. Паника еще более усилилась 24 мая, когда из местечка уехал продотряд с уполномоченными Райпродкома Х. МАРОЧКЕВСКИМ. Оружие еврейской же самообороны состояло из 2-3 ружей, 10 револьверов, а также из сделанных многими железных прутьев, копий и т.п., чего безусловно мало было для борьбы с бандой. 25 мая пополудни в Любань прибыла разведка из 7-ми кавалеристов 21-й пограничной бригады, которая направлялась в Плюсну, имея встретиться в Любани с отрядом пехотинцев с пулеметом, но который до ночи не прибыл в Плюсну. Кавалеристы остались ночевать в местечке. Крестьяне по секрету передали своим знакомым евреям, что бандиты уже вблизи Любани и что будет нападение. Нам хотелось надеяться и верить, что помощь вскоре подоспеет и мы делегировали человека в Нистин вблизи Уречьяв баталион и 21-ю бригаду, но подкрепление не прибыло.Паника в местечке усиливалась. Самооборона дежурила еженочно в большой синагоге, чем кавалеристы были довольны и установивши с ними пароль ушли спать. Не успели они еще лечь, как из дер. Сарача, которая находится по другой стороне реки, был открыт ружейный огонь по м-ке. Кавалеристы в одно мгновение уселись на своих лошадях и направили ружья на дер. Сарачи. В м-ке пока поднялась ужаснейшая тревога, ибо думали, что нападение уже началось. Кавалеристы, выехав на базар, дали залп по направлению в Сарачи, откуда выехав на широкую улицу и дав опять последний залп по тому же направлению, и оставшись в местечке еще в продолжении 10-15 мин. поехали в том же направлении, откуда днем прибыли, и местечко осталось без защиты всеми покинутое. Стрельба всех очень испугала и выгнала из квартир. Женщины и дети остались сидеть на улице и как будто бы чего-то ждали. Многие из них убежали в рожь и спрятались там. Самооборона приняла все меры. чтобы выяснить причины стрельбы и что делается вне местечка, для чего были высланы на все дороги всадники, но никто из них ничего не заметил. Ночь была холодная и кругом на всех дорогах было очень спокойно. Тишина на всех повлияла и успокоила. Во многих домах женщины и дети улеглись спать, но как постоянно в одежде. Посты самообороны, находившиеся во всех концах м-ка, известили, что кругом никакого движения не заметно. Самооборона в эту ночь, как и во все предыдущие не спала – ходила, искала и следила, но ничего не заметила. Ночь прошла. Луна побледнела, а звезды погасли. На севере начало рассветать и по временам раздавалось пение петухов. Молодеж уставшая от многих безсонных ночей задремала в синагоге, а многие ушли домой и прилегли в одежде отдохнуть и охваченные сном – заснули. Вдруг совершенно неожиданно посыпался град пуль над синагогой. Инстинктивно все старики и молодежь бросились к дверям, выход был очень узок, и все начали тесниться. Пули прямо летели в дверь, и многие бросались к окнам. Я не хотел толкаться, остался позади и вышел последним. Град пуль продолжался, стрельба, как видно, была из многих ружей, а также из пулемета. Жители пустились бежать На Цыганскую ул. по направлению к Уречью. Против такого огня самооборона не имела возможности обороняться и разбежалась. Банда же нас боялась и потому прежде всего укрепились позади м-ка вокруг дома Волисполкома и здания гимназии. оттуда они обстреливали м-ка сильнейшим огнем. Под охраной стрельбы они группами, с диким криком «Ура» и возгласами «сдаваться» ворвались в местечко. Выбежав из синагоги, я на мгновение остановился, как ошеломленный: ужасное нападение, сильная банда, пробежала у меня мысль. Видя, что все бегут, я решил, что надо задержать банду, чтобы дать возможность всем убежать. Со мной было несколько товарищей, и у одного из них было ружье, из которого нельзя было стрелять, т.к. затвор захлопнулся. Я вырвал у него ружье и мне удалось выстрелять 5 раз – больше не оказалось пуль. На базаре слева были возгласы «Ура, Ура, сдавайся». Я побежал позади синагоги портных через ул. Раввина и увидел как толпа людей побежала в рожь. Один из т-щей дал мне обойму и я 4 раза выстрелил. Вдруг вблизи услышал я «сдавайся» и бандиты выбежали на улицу, но задерживать нас боялись, и я услышал, как они звали на помощь т-щей: «ребята сюда». Вскоре действительно показались еще < > бандита, но мы уже были на Цыгановской ул. Там опять посыпался град пуль, и улица была полна бандитами. Через какой-то двор мы побежали в поле, в рожь.
Толпа бандитов погналась за нами. Сильная стрельба продолжалась и пули летели и свистели во все стороны. С группой т-щей мы спешили все дальше и дальше, все глубже в рожь. В м-ке слышны были отдельные выстрелы и сильные крики. Понемногу через рожь, леса и болота мы выбрались на дорогу, ведущую в Уречье, но и здесь нас преследовали выстрелы, но смертельная опасность была уж не так велика. Я опередил большею толпу убегающих стариков, женщин и детей. Все бегут молча, но по временам некоторые спрашивают, не видели ли их родственников. Отец хочет своего ребенка во ржи оставить, а сам дальше бежать, но ребенок громко плачет и отец опять берет его на руки и идет дальше, опять его останавливает (sic), но вскоре опять его берет. На дороге лежит мертвый старик; рана не видна, как видно, умер на бегу. Вдруг показалась длинная кровавая дорожка ведущая в дер. ТОЛЬ, находящаяся в 7-ми верстах от Любани. Солнце уже высоко и как будто надсмехается над нами, беженцами. Мы идем деревней; у всех ворот стоят заломив руки крестьянки, как видно не зная, что здесь происходит Крестьяне стоят и распрашивают нас в удивлением. На крыльце одного дома лежал раненый и просил о помощи. Один из наших т-щей, христианин, кр-армеей Парадеев, бежавший с нами, просил коня для раненного, но ответ был короток: «Мы не подчиняемся той власти, что впереди, а той, что позади иде (sic)». Мы побежали дальше. Но тяжело было бежать с ружьем в руках и «наганом» в кармане, но вспомнив об участи всех несчастных, находящихся впереди и позади меня, мы побежали дальше. В 7 час. утра я прибежал в Уречье. Сейчас же телеграфировал о погроме в Слуцк, Бобруйск и Минск. В Уречье была уже половина жителей Любани и каждый бежал мне навстречу спрашивая, кто об отце, матери, братья и сестрах и раздирающие душу крики наполняли воздух: некоторые целовались, а многие разражались отчаянным криком и плачем. Все были истощены и истомлены. Большая часть несчастных не знала, где их родители и дети. Паника царствовала в Уречье. Большая толпа направилась в Слуцк. Я чувствовал себя утомленным и глубоко оскобленным (sic); безпомощно вбежав в какой-то дом крепко заснул.
В Пятницу 28 Мая утром я пошел обратно в Любань, и встретил по дороге много нагруженных телег, наверху которых сидели женщины и дети. мимо провезли в Слуцк раненную женщину. Вблизи деревни Толь в 7-ми верстах от Любани меня встретила топа евреев, женщин и детей пеших…Они рассказали, что в Любани опять безпокойно и что солдаты, находящиеся там очень растроены. Мы поехали дальше и прибыли в то время, когда хоронили 25 человек. Крик и плач потрясали воздух. М-ко представляет ужасную картину: окна разбиты, а в квартирах ужасная разруха: все валяется на полу в разбитом виде, а одежды и белья совсем нет; посуда, горшки, лампы и пр. валялось на полу в дребезгах. Дрожь пробегает по телу при виде всего происшедшего в м-ке.
Одна старуха рассказала мне, что когда разбойничья банда совершила свою зверскую работу в домах, начала гнать всех в синагогу. В одном доме лежала мать 6 детей больная тифом, которую они застрелили, как и мать ея – старуху. Отца ея от старости сгорбленного они безпощадно избили. Молодая женщина не позволявшая себя изнасиловать, также была зверски ими избита. Молодого парня с больной ногой они убили вблизи синагоги и тело его оставили свиньям на съедение; другому они выкололи глаза. И таким образом зверски убили 28 человек, 15 ранили, имущество и богатство разгромили, а остальное уничтожили. М-ко было разрушено ими до тла и в нем осталось немного людей. Они собрали в синагогу около двухсот человек: старух, детей и мужчин. Выбрав из них более красивых и молодых девушек, повели их в женскую синагогу и там самым зверским образом из по нескольку раз изнасиловали, от криков которых невозможно было равнодушно усидеть в синагоге. всех находящихся в синагоге избивали палками. Когда капитан вошел в синагогу, так стало немного тише. Он вошел на амвон и потребовал, чтобы до 10-ти час. утра ему прислали миллион «квак», 20 ф. серебра, 10 ф. золота, 80 пар сапог и 500 пар белья. Тут же он выбрал более старых евреев, которые должны были ему все это доставить. Но это оказалось невозможным и пришлось каждому в отдельности выкупить себя. Бедные женщины одалживали у священника по 200-300 «квак» и выкупали заложников. Одного старика из сборщиков он по дороге убили. Через некоторое время капитан опять заявился в синагогу и сказал: «благодарите своего священника и попадью, ибо если не они, то мы сожгли бы вас всех в синагоге». Один из бандитов вышел на амвон и велел через полчаса всем разойтись.
Зверство и дикость не поддаются описанию. Бандиты ушли по направлению к гимназии, где они беседовали с директором Иосеневым, членом Волисполкома, доктором и др. христианами. В особенности они были любезны с священником. Перед уходом они подожгли дом Волисполкома. Торопясь, капитан забыл в синагоге на столе портфель со всеми своими важными документами. В 11 час. они опять разошлись по дерев. Шипиловичи, Юрковичи и обратно в леса и хутора.
В Пятницу 27 Мая прибыл в Любань 19 баталион пограничной стражи с 5-ю пулеметами и также баталион Чека РесБел. Они распустили Волисполком, потому что никого из членов не было и образовали Ревком. Оба баталиона пробили в Любани I день.
В Воскресенье 29 Мая они ушли из Любани, после чего паника еще больше усилилась. Все те, которые вернулись и также те, которые в первый раз не бежали, пустились в дорогу. Те, у коих были лошади, нагрузили свои вещи на телеги, а остальные с сумкой за плечами пошли по направлению к Уречью Тихо и спокойно поплелась вереница беженцев, начала и конца которой не было видно. Большой столб пыли покрыл их всех, стариков, женщин и детей.
Так убегают еврейские трудящиеся массы от своих врагов контрреволюции и банд, вымещающих весь свой гнев на постоянном козле отпущения – еврейских массах.

25/VI №551.
Секретарь (подпись неразборчиво)

Тяжело было бежать с ружьем в руках и «наганом» в кармане, но вспомнив об участи всех несчастных, находящихся впереди и позади меня, мы побежали дальше...