ЕСИМОНТОВСКИЕ

Ал. Лазаревский "Описание старой Малороссии" (Том 1. Стародубский полк).

Есимонтовский Афанасий был старший сын мглинского сотника Ивана Есимонтовского, оставившего еще и другого сына Алексея. Оба брата, Афанасий и Алексей, после смерти отца продолжали жить нераздельно, даже и поженившись. При них жила и мать, которая, должно быть, и препятствовала разделу. Пользуясь близким родством с заступившими отца мглинскими сотниками, Романовским и Турковским, братья Есимонтовские пользовались влиятельным положением в сотне и не занимая еще никаких урядов, вели уже "скуплю" земель в значительных размерах, причем купчие писались большей частью на имя обоих братьев 166). Покупки эти производились в таких значительных размерах, что Есимонтовские могли на купленных землях не только строить водяные мельницы, но и садить целые слободы. Так они поселили до 1708 г. две слободы: Вовнянку и Дехтяровку 167).

"Скуплей" Есимонтовские значительно увеличили отцовское наследство и в 1708 г. считались уже в числе мглинских богачей. – Когда в начале этого года прошел слух о возможности нашествия шведов в северную Малороссию, младший брат Алексей, находясь тогда со своим полком где-то за Сожью, в походе, предупреждал остававшегося дома Афанасия, чтобы он "по совокупному их житию, непременно и завчасу имение рухомое все в пристойных местах поховал". Предостерегал старшего Есимонтовского и сосед его Покорский, находившийся также в походе. Но Афанасий Есимонтовский "по своей природной презумпции и великомысленности" предостережений не послушал и, посмеявшись над "страхополохом" младшего брата, Покорскому отвечал, что на сообщаемые им и братом Алексеем пустые слухи о нашествии шведов не обращают внимания даже и мглинские "матроны", продолжающие по-прежнему приготовлять своим мужьям вкусные яства ("наши де матроны беспечно смажут нам сластионы"). Тогда и мать Есимонтовских начала настаивать, чтобы Афанасий вывозил движимое имущество из города, куда-нибудь подальше. Но Афанасий не послушал и настояний матери, "которой уже будучей в престарелом веку, не раз трафилось войны лядские видети и дознавать в оных злых приключений". А между тем, получен был и указ царский, повелевавший "из некрепких городов уступать в крепкие или выбираться и далее, вместе со скотом и разною движимостью", разбивать на мельницах каменья или закапывать их в землю и вообще принять все меры предосторожности ввиду близкого наступления врага 168). Но Афанасий Есимонтовский увидел опасность лишь тогда, когда шведы вступили в Мглинскую сотню.

Тогда только Есимонтовский начал нагружать подводы движимостью и боясь, чтобы уход его с имуществом перед сблизившимся неприятелем, не возбудил ропота и даже сопротивления со стороны мглинских "граждан", выбрался с семьей и обозом из Мглина, ночью, думая направиться в Баклань и далее – за реку Судость... Вместе с Есимонтовским оставляла Мглин и семья тогдашнего мглинского сотника Турковского, женатого на племяннице Есимонтовских. Но народ, прослыхав об уходе своих старших, на обязанности которых, по его мнению, лежала защита города, бросился за Есимонтовскими и Турковскими и, догнав их "великим тумултом", заставил тех и других вернуться вместе с их обозами в Мглин... "И так за скорым приходом шведским, а не мней (а не меньше) и за тим же народ на них (Есимонтовских и Турковских) повстал для вышепоказанных причин", большая часть движимости Есимонтовских была расхищена и затеряна; а было её тысяч на десять "золотых".

Есимонтовские успели выбраться из Мглина тогда лишь, когда подошло русское войско, при охране которого только и могли они оставить город; но при этом за оказанную помощь пришлось раздать "великороссийским людям" немало движимости в мехах и прочих вещах. – Но на этот раз обоз Есимонтовских состоял всего из трех или четырех подвод. Прочее имущество, которым был нагружен "великий обоз", было или расхищено, или роздано поневоле... В таком виде рассказана эта история бегства Есимонтовских из Мглина в 1708 г., младшим братом Алексеем, причем последний добавляет, что старший брат все-таки кое-что сохранил из своего имущества, но растерял почти все, принадлежавшее ему, Алексею. Эта история послужила началом вражды между братьями, которая не прекратилась и после раздела их отцовским и вместе нажитым имением. По рассказу младшего брата, при разделе он был сильно обижен Афанасием и сколько ни жаловался, не мог добиться правды. Действительно Афанасий Есимонтовский воспользовался своим положением старшего брата: в декабре 1708 г. он выпросил у Скоропадского универсал, утверждавший за ним одним, кроме отцовского наследства, и все те земли, которые приобретались им совместно с младшим братом. Универсал этот Афанасий Есимонтовский выпросил у гетмана "за отважную службу под час нашествия неприятеля шведа, при отражении его нападения на мглинскую фортецию". Впрочем, впоследствии при разделе с младшим братом, Афанасий и сам не придавал особенного значения этому универсалу, а обделил Алексея по одному праву старшего.

166) Книга подлинных земельных актов Есимонтовских, 1686–1768 гг., в нашей б-ке.
167) См. в Мглинской сотне.
168) Ср. Материалы Военно-Ученого Архива Главн. Штаба, I, 629–630.

Будучи женат на дочери полковника Федора Молчана, Есимонтовский по тому же универсалу 1708 г. выпросил себе у гетмана и село Тютюри, которое принадлежало его тестю и которое вдова Молчана фактически отдала уже раньше своим зятьям – Есимонтовскому и Григорию Дорошенку.

Когда в 1710 г. мглинский сотник Турковский сделан был "господарем Гадяцкого замка", на место его был поставлен Афанасий Есимонтовский. Сотником Есимонтовский пробыл не менее пяти лет (1710–15) и оставил этот уряд не по своей воле, так как младший его брат в одном письме говорит, что сотничество у старшего брата "было отобрано". Отобрано оно было, кажется, при участии Меншикова, так как Есимонтовского заменил чужой мглинцам человек – Максим Бороздна, который ревностно подлаживался к тогдашнему владельцу Почепа. 169) Лишившись сотничества, Есимонтовский, кажется, оставался вовсе без уряда до Апостола, когда сделан был прямо полковым обозным, уряд которого занимал едва ли не до смерти. Есимонтовский оставил одного сына, Степана, и двух дочерей. Сын его был женат на дочери известного автора "Дневных Записок", Якова Марковича 170); а дочери были выданы: одна за стародубского полкового писаря Степана Максимовича, а другая – за есаула генеральной артиллерии Семена Карпеку. – Умирая, Афанасий Есимонтовский оставлял по себе память в Суражском монастыре, который он устроил по обещанию за свое спасение под Несвижем в 1706 г., где убит был Миклашевский и много других стародубских полчан.

169) О назначении мглинск. сотником вместо Аф. Есимонтовского, Макс. Бороздны, см. ниже, мглинские сотники.
170) Записки Марковича, I, 398.