Васильевы с Варжи

Tatyana795 написал:

[q]

Поручители по жениху:
казённые крестьяне деревень Займища Василий Гаврилов Буторов и Юшкова Матфий Прокопиев Васильев

[/q]

Матвей Прокопьевич у меня в Юшкове записан. Кстати в 1850 году записан как ВасильеВЫХ, а тут в МК - как ВасильЕВ. То есть не стоит зацикливаться на разнице окончаний. Q.E.D.

Я так поняла, что церковь ИБ Варженская, да?



Но все эти люди никак не связаны с Андреем Михайловичем Васильевым.

Может кому-либо пригодится и такой расклад с фамилиями Усть-Алексеево 1850
ГАВО Ревизская сказка о наличии государственных крестьян в Васильевском сельском обществе Усть-Сысольской волости Устюгского уезда Вологодской губернии. Фонд № 388. Оп.1. Д. 468. 1850 год

Ваш список таких поисковых подсказок стоил больших трудов.Восторг!Мне он оказался очень полезным,однажды скопировала в ВК группе, ссылка здесь необходима,конечно!Для таких,как я невнимательных.Спасибо!

ГАВО (Вологодский архив)

Фонд 34 - опись 7 - дело 825

Формулярный список участника пенсионной кассы служащего Вологодского губернского земства Васильева Андрея Михайловича

Помещу сюда отрывок из дневника моей мамы.

Рассказ Риты Васильевой (15 лет) из Великого Устюга Вологодской области, как во время войны они с мамой, Александрой Алексеевной, ездили в деревню менять вещи на продукты.

Деревня Усть-Алексеево считалась родиной Ритиного папы, его отец был крестьянином деревни Юшково на Варже (это всё там же, под Устюгом).

Лето 1942 года.

"4-5 июня.
Утром собираемся, а вечером в 6 часов едем в Усть-Алексеево. Мы на пароход пришли, и он сразу отошел, а тетя Аня так и осталась. Я очень беспокоилась, что она не с нами; пока было видно пристань, все смотрела, но ее нигде не было.

Променивать все худое, которое мешает, валяется, взяли, только салфетку хорошую, совсем новую взяли и, главное, зачем мы ехали, - это за картошкой.

Я не писала, что у нас в Андронове картошка, которую еще мама выменяла, но не привезла, т.к. там осталась учительница С.И., которая хотела привезти, когда найдет подводу, а она свою привезла, а нашу оставила. Вот и пришлось ехать.

Ладно, мне даже хочется, несмотря на то, что мама говорит: «Намучимся». Ладно, интересней с приключениями-то. Тут же едет учительница, Меркурьева жена, Анна Евс.<тигнеевна?> с Лёлей Хохолковой, тоже учительницей 6-ой школы.

Вышли в Усть-Алексееве. Виды все красивые, но в Усть-Алексееве до того красиво! – ужас! Пошли в ветлечебницу. З.И. послала туда письмо. Потом пошли через Усть-Алексеево в Юшково. Ой, до чего красивая местность – прямо ужас! Я бы с удовольствием тут пожила. Юшково – папина родина, но родных нет, а тетя Таня умерла. Домик у ней красивый. Тут есть особенно красивый вид на мельницу, мирово!

Саково видели, имение бабушки, но там уже кроме амбаров старых, ничего нет, место прекрасное. Я все иду и не могу налюбоваться. Все очень красиво. Я уже больше не буду писать про природу, все очень прекрасно!

В Юшкове расспросили про родных, - никого уже нет, пошли дальше. Деревни все по речке Варже. Ну, вся р. Варжа в деревнях! Пришли в д. Кекур. Здесь у нас есть знакомая тетя Павла. Она хорошая. У ней дочка Маша на трудовом фронте, а она одна. Она больная, не работает, живет плохо, но добрая. Купили молока, поели, отдохнули и пошли в Андроново, в В<ерхнюю>-Варжу. Это от Кекура километров 8, а от Усть-Алексеева – 25 км по большой дороге, а деревнями 20 км. Мы деревнями, конечно, пошли. Пришли туда, отдохнули, поспали у Любы, С.И. снохи, и пошли менять. Поменяли, но хуже, чем в 1й раз мама ходила. Яиц наменяли, но это ещё в Кекуре оставили. Всего наменяли 12 фунтов ячменя и 60 яиц. Всего это и еще 6 мягких [диалектное название деревенского несдобного хлеба] съели и литра 3 молока.

6 июня.
У Любы спали в сенях, - они зовут «на мосту» [тоже яркий диалектизм] . Хорошо! Утром погода поиспортилась, дождик брызжет. Встали и пошли в «Макинный Погост» [Мякинницыно?]. Там лошадь хотела ехать, то мы свою картошку бы и увезли. Долго ждали, но так и не дождались. Увидали лошадь и попросили мужика, чтобы увез за пол-литра. Увез, а мама пошла ещё в Кукуро. А я за лошадью по большой дороге. Приехали в Гольцево, нам сказали, что пароход не ходит досюда, а только до Гаврина. А оно километров 16 будет от Гольцова-то. Мама пришла поздно. Она говорит, что заблудилась и еле вышла. Я ехала километра четыре на лошади и правила. Просидели ночь на берегу, и я ушла в деревню и там спала на голом полу. И то хорошо, тепло.

7 июня.
Мама в 4 часа утра прибежала и говорит, что поедем на плоте, интересно, на плоте, ну-ка! На плоте было нас 8 человек да груза пудов 16, - плот так и потопился весь. Ну ничего, ехали-ехали, доехали до Гаврина, но пароход в Устюг только что ушел.

Вот обида! За полчаса до нас. Пришлось на берегу ждать. Хлеба у нас не было. Пекли картошку, сидели на берегу весь день, вечером дождь пошел, холодно стало. Я вся так и дрожала. Ночью тоже холодно было. Я спать не спала, а, прикорнув на мешке и дремля, дрожала. Так вся ночь и прошла. Пришла А.Ев., но ушла в деревню ночевать, я тоже сходила, но меня не пустили.

Ой… черти, погреться жалко! Промерзли всю ночь. Холодно очень, и дождь был. Вот это и есть мучение, но наплевать, я снова в тепле и мне ничего не страшно. 8го утром пришёл пароход, и в 9 утра поехали в Устюг. Тут пришла Галя Голикова из 7В. Она нам помогла таскать вещи. Она тоже в Устюг едет. Я бы знала, что она живет в Гаврине, то пошла бы к ней, а вот не знала. Она меня сдобным калачом угостила, и мы вместе поехали домой. Доехали быстро. Дома поели и спать легли. Писала это я 9 июня утром".


Как ни странно, не нахожу ни одной маминой фотографии 1942 года. Раньше есть и позже есть, а тут, может, не до того было, только и думали, чего бы поесть. Эта – от 1940 года.