| OksanchikP
Сообщений: 110
На сайте с 2019 г.
Рейтинг: 47
| Наверх ##
23 апреля 2024 10:56
Котуркульские офицеры: Белый писатель-Иустин Романико.
Немного о Котрукульском Сибирском казачьем писателе, ныне почти забытом. Его произведения позволяют нам сегодняшним узнать о противостоянии с наёмниками эмиссаров ФРС США, о казаках защищавших Россию от немцев, мадьяр и уголовного элемента. Сведения в основном из статьи В.А. ШУлдякова, собиравшем материал об этом казачьем самородке.
Судьба есаула Сибирского казачьего войска Иустина Павловича Романико не совсем типична. Как человек, активно публиковавшийся в Гражданскую войну в войсковой периодике, а осенью 1919 г. входивший в окружение генерал-майора В. И. Волкова, знаковой фигуры Белого военно-политического движения на Востоке России, Романико обратил на себя внимание.
Иустин Павлович родился 1 (13) июня 1892 г. в православной казачьей семье. Он являлся казаком станицы Котуркульской Кокчетавского уезда Акмолинской области и, очевидно, имел украинские корни. В 1840-е гг. правительство переселило в район Кокчетава и зачислило в Сибирское линейное казачье войско несколько партий крестьян, в том числе с Украины. К началу XX в. процесс их ассимиляции еще не завершился, и даже в конце 1930-х гг., отвечая на вопрос о национальности, одни из котуркульских Романико еще называли себя украинцами, а другие — уже русскими.
Начальное образование Иустин Романико получил дома. Затем была фельдшерская школа. 28 мая 1913 г. (здесь и далее даты по старому стилю) он поступил на военную службу младшим медицинским фельдшером и уже 14 августа 1914 г. приказом по Сибирскому казачьему войску № 160 был назначен станичным фельдшером в расположенную под Омском станицу Атаманскую 2-го военного отдела.
Однако уже шла Первая мировая война, и двадцатидвухлетнему фельдшеру не захотелось отсиживаться в тылу.
Он идет в армию, проходит четырехмесячный ускоренный курс Оренбургского казачьего военного училища (окончил по 1-му разряду), производится в чин прапорщика (1 сентября 1915 г.) с назначением младшим офицером в 6-й Сибирский казачий полк4. Но воевать ему пришлось в составе другой части.
И. П. Романико был прикомандирован к 5-му Сибирскому казачьему полку.
3 февраля 1916 г. он прибыл к месту назначения — на Западный фронт — и в тот же день получил должность младшего офицера 5-й сотни 5-го полка.
В составе 5-й сотни он и воевал с германцами до октября 1917 г., успев заслужить два обер-офицерских чина: хорунжего (с 28 или 27 октября 1916 г. со старшинством с 1 мая 1916 г.)6 и сотника (22 марта 1917 г. со старшинством с 3 ноября 1916 г.). Судьба его миловала: ни ран, ни контузий. В 1917 г. (видимо, в октябре) Романико перевели из полка в штаб Сибирской казачьей дивизии.
Та ветвь котуркульских Романико, к которой принадлежал Иустин Павлович, наверное, была недостаточно зажиточна, в пользу чего косвенным образом свидетельствует следующий факт. В 1917 г. сотник И. П. Романико подал в Войсковую управу прошение о предоставлении войсковой стипендии в Тобольской акушерско-фельдшерской школе своей племяннице Марии Романико. Войсковая управа была вынуждена ответить отказом, так как эта стипендия уже была отдана «по старшинству прошений» воспитаннице Екатерине Николаевой, «столь же бедной, как и Романико». Тем не менее, войдя в тяжелое материальное положение девушки, войсковая управа назначила ей денежное пособие в сто рублей. 9 октября 1917 г. малый войсковой круг в Омске, заслушав доклад о прошении сотника Романики, постановил увеличить пособие Марии Романико до 250 рублей, а войсковой управе наказал изыскать на это средства.
Мы не знаем, как Иустин Павлович встретил революцию, каким политическим силам симпатизировал, считал ли необходимым бороться с большевиками. Но даже если он был аполитичен и мечтал только лечить людей или писать книги, ему как офицеру было невозможно избежать мобилизации в армию Временного Сибирского правительства. С 4 июля 1918 г. (здесь и далее даты по новому стилю) сотник И. П. Романико — младший офицер 6-й сотни 2-го Сибирского казачьего полка. Далее были походы и бои с красными в Западной Сибири и на Урале, следующий чин подъесаула (21 января 1919 г.со старшинством с 3 ноября 1918 г.). Боевые награды: к лету 1919 г. Иустин Павлович имел ордена Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Св. Анны 3-й степени с мечами. Только после многомесячной фронтовой работы в начале 1919 г. 2-й Сибирский казачий полк был снят с позиций и отправлен на отдых и пополнение в тыл — в Омск.
Среди офицеров И. П. Романико выделялся не только редкими именем и фамилией.
Наш герой даже на фронте, в походной обстановке, сочинял рассказы и посылал их в газеты и журналы. В 1918–1919 гг. много их было напечатано в войсковом еженедельнике «Иртыш» (Омск) и иных сибирских и уральских периодических изданиях. Сюжетами обычно становились разные эпизоды из службы 2-го и других полков Сибирского войска.
Несколько произведений вышли в 1919 г. отдельным изданием, отпечатанным в Омске, в войсковой типографии. Эта тонкая, в 14 страниц книжица называется выпуском 1-м «Казачьих рассказов». То есть предполагалось продолжение. Но следующие выпуски либо утеряны, либо их не успели напечатать.
Когда весной 1919 г. в стратегическом резерве адмирала А. В. Колчака начал формироваться Сводно-казачий корпус, подъесаул И. П. Романико был командирован из 2-го Сибирского казачьего полка в распоряжение командира этого корпуса генерал-майора В. И. Волкова. Неизвестно, какие должности занимал Романико при комкоре. Но сначала ему еще удавалось писать. В частности, Иустин Павлович рассказал читателям «Иртыша»
о боях Сводно-казачьего корпуса в Уфимской оборонительной операции (1919. № 24/25).
Затем служба почти не оставляла свободного времени. Романико вступил во временное командование 1-й сотней 4-го Сибирского казачьего полка, воевавшей в составе конной группы 2-й армии (бывший Сводно-казачий корпус)12. В сентябре или октябре 1919 г.
последовало производство его в есаулы. В октябре Иустин Павлович расформировывает отдельную сотню конной группы, после чего состоит при штабе группы.
После сдачи Омска командование предприняло попытку на основе частей конной группы генерала В. И. Волкова и под его командованием создать Сибирскую казачью группу, в которую собрать все уцелевшие части сибирских казаков. Есаул И. П. Романико продолжал состоять при штабе Волкова, выполняя разные поручения. Так, 27 ноября 1919 г. проводил дознание по делу прапорщика И. Н. Рекина, арестованного за пораВопросы истории Южного Урала женческую агитацию. Служил Иустин Павлович честно. Вину Рекина доказал, и того по приговору военно-полевого суда расстреляли.
Далее след И. П. Романико терялся. Сибирская казачья группа под Красноярском была окружена и разгромлена. На восток прорвались только отдельные части и мелкие группы. Сам В. И. Волков погиб перед Иркутском. Ни среди офицеров Дальневосточной белой армии, ни среди пленных, которых партиями присылали из Красноярска в Омск, Романико не оказалось.
После разгрома армии Колчака Иустин Павлович осел в Енисейской губернии, где у него и его супруги Антонины Пантелеймоновны 4 ноября 1921 г. родился сын, о чем сохранилась справка из сельсовета села Ирбей Канского уезда.
Каким образом есаулу удалось избежать концлагеря, пересылки в Омск и, что было очень вероятно, расстрела, сказать невозможно. Можно только гадать. Гражданская война — время хаоса, и каких только поворотов, самых причудливых, не делали в то время человеческие судьбы. Известны, например, факты, когда крестьяне уговаривали некоторых из отступавших колчаковцев остаться у них. Очень нуждались деревни, особенно в глухомани, в медиках, ветеринарах, учителях, счетоводах кооперативов.
Причем обещали договориться с красными, чтобы спецов из белых не тронули. Да и победившая Советская власть, профильтровав военнопленных, часть из них, так сказать, утилизировала исходя из своих потребностей. И. П. Романико, как помним, по гражданской специальности был фельдшером. Возможно, это и спасло. Но говорить фильтрационной комиссии, что при Колчаке разбирал расстрельные дела и передавал их в военно-полевой суд, было нельзя. Это значило бы одно — смерть.
Из Канского уезда И. П. Романико с семьей перебрался в Среднюю Азию. Работал фельдшером в г. Андижане. В 1925 г. последовал переезд на Украину, где Иустин Павлович устроился помощником лекаря в санчасти сахарного завода г. Яготин Полтавской области. В конце 1920-х гг. новое место жительства — Пермь. Там, в Перми, в 1930 г.тРоманико (вероятно, вместе с женой) учился на курсах по подготовке фельдшеров к поступлению в вуз. После курсов Иустин Павлович и Антонина Пантелеймоновна поступают в Пермский мединститут. После его окончания в 1935 г.— направление в Челябинский горздравотдел. Так медики Романико оказались на Урале. Вскоре Иустин Павлович становится директором поликлиники Челябинского завода дорожных машин им. Д. Колющенко (впоследствии поликлиника Железнодорожного района г. Челябинска), которая под его руководством превратилась в образцовое медицинское учреждение.
Видимо, творческой натуре требовалось самовыражение, и Иустин Павлович не утерпел — вновь взялся за перо, начал заниматься журналистикой. По словам В. В. Романико, сохранилось много газетных вырезок с публикациями деда 1925–1937 гг. Это, как правило, небольшие заметки часто производственного, порой даже агитационного характера. Есть несколько фельетонов и рассказов.
На Украине Романико печатался в «Коммунисте», «Пролетарии», «Правде Прилукщины», «Коммунарках Украины», в Челябинске — в «Челябинском рабочем», заводской газете «Колющенец» (в 1937 г. опубликовал в ней серию очерков о Д. Колющенко, содержавших сведения по истории Челябинска). Печатались его произведения и в центральных газетах — в «Правде» и «Рабоче-крестьянском корреспонденте». Свои статьи и рассказы Иустин Павлович часто подписывал псевдонимами: Романюк, Таежный, Коян, Изгнанник, Хмурый.
В Челябинске деятельность писателя И. П. Романико выходит на новый, общественный уровень. Он — участник 1-го совещания писателей Челябинской области в Участники Первого совещания писателей Челябинской области. 1937 г.. и, по сути, один из создателей областной писательской организации. Эта организация готовит первый выпуск своего альманаха под незатейливым названием «Стихи и проза». В том же 1937 г. альманах вышел в свет. И. П. Романико напечатал в нем свою повесть «Врач-партизан» о событиях Гражданской войны в Сибири. Этот выпуск сохранился в семейном архиве, и в 2006 г. внук В. В. Романико переиздал повесть в сборнике «Старица».
Герой повести — врач старой, дореволюционной школы. Автор показывал ломку его традиционных воззрений и переход в лагерь Советской власти, а конкретнее — на сторону красных партизан. В небольшом предисловии к повести И. П. Романико указал, что в основу произведения легли сохранившиеся в его «домашнем архиве» «забытые многочисленные записи, документы, письма, относящиеся к труду медицинских работников во время гражданской войны». «И люди, и эпизоды, и действия этой повести взяты из реальной жизни,— утверждал автор.— Они не выдуманы, не приукрашены».
Действительно, мы встречаем в повести корнета Зарембу и хорунжего Жука. Офицеры с такими фамилиями служили в Сибирском казачьем войске. В 1918 г. оба воевали в составе партизанского отряда И. Н. Красильникова. Например, Г. Г. Жук, будучи уже в чине сотника, был убит в бою с красными партизанами под дер. Новониколаевской Канского уезда (1 января 1919 г.). Мелькают на страницах повести и другие казачьи «признаки»: то серебряные полоски офицерских погон, то красные околыши фуражек (и то, и другое было у сибирских казаков), то конный казак, принесший командиру отряда плохую весть.
Если в целом первый челябинский литературный альманах был раскритикован, то произведение Романико получило положительную оценку. Л. Н. Сейфуллина в статье «Неоправданная торопливость» в журнале «Литературная учеба» за 1937 г. писала: «На сером фоне печатаемого выгодно отличается повесть И. Романико “Врач-партизан”… Повесть написана тепло, простым языком…» Впрочем, слегка досталось от Сейфуллиной и Романико — за «грубый натурализм». Видно, женщину-рецензента неприятно поразили откровенные сцены хирургических операций: кисть руки врача, введенная в полость живота и «окрашенная уже теплой и липкой кровью»; утерянный в сплетениях внутренностей «фиолетовый, грязный кусок пораженной кишки» и т. д. Замечу, что реалистично описал Романико и сцены боев партизан с карателями. Очевидно, сказался его фронтовой опыт.
В конце 1937 г. в Челябинском областном госиздательстве планировалось выпустить еще одну повесть И. П. Романико — «На повороте», посвященную жизни советского врача, работавшего на одном из крупных уральских заводов. Однако она либо не успела выйти из печати, либо ее тираж был конфискован местным НКВД.
Что заставило бывшего белого офицера забыть об осторожности и выйти из тени в публичную жизнь? Наверное, быстрый карьерный рост на медицинском поприще (можно сказать, только что окончил вуз,— и уже директор поликлиники большого завода!) породил иллюзию, что теперь можно реализовать себя и в литературном творчестве.
Но… маховик политических репрессий уже раскручивался. Уже начался так называемый Большой террор 1937–1938 гг.В 1937 г. Управление НКВД по Челябинской области сфабриковало дело о «контрреволюционной, диверсионной, повстанческой, офицерской организации», якобы созданной бывшим белым полковником Молчановым. По этому делу арестовали 321 человека.
Все они были расстреляны, а в 1956 г.— как незаконно репрессированные посмертно реабилитированы. Причем уже в 1940 г. комиссия по выявлению сфальсифицированных дел пришла к выводу, что преступления, инкриминированные обвиняемым, остались недоказанными и, следовательно, все дело было сфальсифицировано. Виновным в этом комиссия признала тогдашнее (1937–1938 гг.) руководство Управления НКВД по Челябинской области: начальника Чистова, его зама Ф. Г. Лапшина и начальника 3-го отдела Ф. К. Луговцева (Лапшин и Луговцев за это были расстреляны в 1940 г.26).
По этому делу в ноябре — декабре 1937 г. был арестован и И. П. Романико (точной даты ареста нет). 27 декабря 1937 г.
тройка по ст. 58-2-9-11 приговорила его к высшей мере наказания. 1 января 1938 г. Иустин Павлович был расстрелян и погребен в бывших золотых выработках на окраине Челябинска. На месте этих выработок, ставших местом массовых захоронений репрессированных, ныне находится мемориал «Золотая гора».
Судя по всему, И. П. Романико удавалось скрывать свое белое офицерское прошлое, и на учете в НКВД он, видимо, не состоял. Конечно, переезд в Среднюю Азию можно объяснить желанием после голода 1921–1922 гг. найти сытное место (помните «Ташкент — город хлебный»?), а переезд на Украину — тем, что у жены Антонины Пантелеймоновны, коренной киевлянки, там были родные (И. П. и А. П. Романико познакомились друг с другом в Киеве
, видимо, во время Первой мировой войны, а поженились в 1917 — первой половине 1919 г.). Да и у самого Иустина Павловича на Украине могли быть дальние родственники. К тому же Украина, как и Средняя Азия, в отношении продовольствия выгодно отличалась от большинства регионов разоренной Гражданской войной России. Но все же, похоже, что бывший белый есаул элементарно заметал следы.
На это косвенным образом указывает и место рождения писателя, которое он называл в советский период (в том числе следователю НКВД), а именно: аул Иса Антоновского района Акмолинской области. Конечно, в силу стечения обстоятельств роды у женщины могут начаться и в пути, и разрешиться от бремени она может где угодно, тем более в лежащем по пути ауле. Но сознательно уезжать из станицы, где имелись медицинский фельдшер и акушерки-повитухи, в какой-то аул, где этих специалистов не было, было глупостью. Скорее, И. П. Романико просто скрывал, что родился в станице, чтобы его не заподозрили в казачьем происхождении и не начали задавать опасные для него вопросы.
В протоколе допроса упомянуто, что он белый офицер, но без указания чина и без выяснения подробностей: где служил, когда произведен в последний чин и т. п. Видимо, коль «раскрытая» «организация» была названа чекистами офицерской, то Романико автоматически и записали в офицеры, не удосужившись разобраться, так это или нет.
Быть может, какая-то информация об его офицерстве и просочилась, дошла до чекистов, но проверять ее они не стали. Не до того было в период массовых репрессий.
Масштаб дарования Иустина Павловича Романико оценивать литературоведам.
Для историков же его судьба показательна тем, что бывшему белому офицеру трудно было выжить в Советской России, даже сохранив в тайне свое происхождение и службу. Таких людей выдавал их культурный облик, деловые качества, круг общения. Не копаясь особо в их прошлом, тоталитарный политический режим уничтожал их как потенциально опасные элементы общества.
|
