Курган

«Забытый Курган», А. М. Васильева, Курганский областной краеведческий музей, Курган,1997 г., издательство «Зауралье»
http://www.radiokurgan.narod.r...eva.htm#ko

Кожевенный завод

Курганские ярмарки всегда славились своими кожами, а в начале XIX в. скот забивали не столько для продажи мяса, которое было слишком дешево, сколько для продажи выдеданной шкуры. Кожевенников-ремесленников можно было найти в каждой деревне и в самом Кургане. Уже в 1789 г. в городе было две кожевни, в 1863 - одна кожевня. Как писалось в “Памятной книжке Тобольской губернии на 1864 г." - “ремесленников в Кургане немного, потому что большая часть рук занимается или торговлею, или хлебопашеством, или извозом. Вообще всех ремесленников считается в городе 138 чел., и занятия их не превышают потребностей жителей..." В 1910 г. в Кургане опять две кожевни и рабочих в них 55 человек, т. е. это довольно крупные мастерские с хорошим оборотом. С появлением в Кургане экспортных фирм и наплывом иностранных предпринимателей на эту отрасль обратили особое внимание как представляющую возможность развить крупное производство с поставкой товара в Европу. Немец Гольдстон начал хлопотать об отводе ему участка на городском выгоне, на берегу Быструшки, против мельницы Смолиных. Завод строился капитально, но быстро и в 1917 г. начал действовать. Главное здание было каменное, двухэтажное, каменными же одноэтажными были дубильное, зольное отделения. К дубильному отделению была пристроена каменная сушилка для корья. Кроме каменных построек были деревянные: отделочная, сушилка для кож и колодец с бревенчатым срубом и бревенчатой будкой над ним. Полы на заводе были из рифленых чугунных плит весом 114 кг 1 кв. м на прослойке из цементного раствора.187 На территории завода было выстроено два жилых дома, флигель и баня. Один из домов, так называемая казарма, был общежитием, и там проживало 12-15 человек.
В 1917 г. завод выполнял военный заказ - вырабатывал подошвенную кожу для армейской обуви. После свершения революции и национализации заводу было присвоено имя Мартина Грунта, комиссара курганской тюрьмы, члена уездного ревтрибунала, по профессии кожевника. Он был выходцем из Лифляндской губернии, участвовал в русско-японской войне, был наводчиком орудия в Порт-Артуре. Демобилизовавшись, работал на рижской обувной фабрике “Эрглис", которая в 1915 г., в связи с приближением фронта, была эвакуирована на Урал, в Кунгур. По заданию Уральской партийной организации М. Грунт был направлен в Курган, где и назначен начальником тюрьмы. Расстрелян белочехами 15 сентября 1918 г. в числе десяти курганских комиссаров. В советское время на заводе производилась выделка юфтовых кож, мостовья, легкого и тяжелого полувала, выростка и проч. Кожсырье всегда получали из местных заготовок, корье - большей частью со станций Миасс и Сатка, экстракт - из Москвы, известь - из Екатеринбурга. В результате продолжительной эксплуатации производственные здания кожзавода обветшали, пришли в аварийное состояние, и Совет Уральского экономического района постановил: “Курганский кожевенный завод с 1 июля 1963 г. ликвидировать".

Там же. Стр. 215-220:

Невинно вино, проклято пьянство: борьба с пьянством и самогоноварением в 1920-е гг.

Не секрет, что проблема неумеренного потребления спиртных напитков не нова для нашего общества. В советское время неоднократно делались попытки искоренения этого социального зла. Первой из них следует считать антиалкогольные мероприятия, предпринятые в двадцатые годы годы укоренения советской власти, когда обществу прививался новый, как казалось, образ жизни, которому противостояли пороки старого царского режима. В этот период на страницах курганской печати, еще не выхолощенной партийной цензурой, вопросы пьянства и такого сопутствующего ему явления, как самогоноварение, активно обсуждались. Почти в каждом номере газеты «Красный Курган» публиковался материал, посвященный этой злободневной проблеме. Обзор этих публикаций позволяет создать своеобразный облик Кургана двадцатых годов.

В первые годы советской власти борьба с пьянством приняла новые идеологические формы. В это время не были еще отменены выходные дни, приходившиеся на православные праздники (Рождество, Пасху и пр.) Досуг же курганских обывателей не отличался большим разнообразием. В деревнях во время престольных праздников обычными явлениями были потасовки, драки и даже убийства. Перейти роковую черту, как правило, помогал алкоголь. Не случайно бытовые корни пьянства связывали с церковными праздниками. Поэтому, вполне закономерно, что борьба с пьянством была сопряжена с антирелигиозной пропагандой. Однако обратимся к малопривлекательным фактам из жизни города.

19 апреля 1925 г. в Кургане праздновали Пасху. По замечанию начальника милиции, пьяных в этот день было слишком много, «весь город был пьян». Официально в этот день было зарегистрировано 10 случаев варки самогона, 10 случаев варки «изюминки». Не менее живописно горожане отмечали и рождественские праздники. 13 января 1927 г. в газете «Красный Курган» был опубликован рядовой для того времени фельетон. Его авто следующим образом описывает Рождество в Кургане:
«Днем по Советской улице, стараясь перекричать друг друга и погоняя лошадей кнутом, мчались в кошевках группы гуляк. Вечером из придушенных ставнями окон неслись звуки гармошки, которой вторил гул нестройных голосов. Курганцы праздновали Рождество по-старому На углу Рабочего переулка и Советской, обнимая телеграфный столб, какая-то «шуба» пела:
- Звенит звонок на счет поверки.

Милиция в эти дни была занята как никогда. Первый день Рождества преподнес ей одиннадцать граждан во всей красе праздничного вида. Все одиннадцать (за исключением татарина, который праздновал Рождество за компанию), попав в милицию, заявили:
- Мы боролись за революцию, какое вы имеете право.
На некоторых, особенно буйных «революционеров», пришлось надеть смирительные рубашки».

В рождественские дни 1929 г. уголовным розыском было раскрыто семь притонов шинкарства и изъято 36 бутылок вина. На Пасху в этом же году было зафиксировано одно самоубийство, одно отравление с летальным исходом, четыре ранения, 11 вызовов милиции. Задержаны десятки хулиганов и пьяных дебоширов.

Большим событием для курганцев в начале октября 1925 г. явилось снижение цены на водку и увеличение ее крепости. Цена русской горькой стала 1 рубль 12 копеек. В магазинах, торгующих вином, образовались очереди. Водка была раскуплена в течении одного дня. Для сравнения приведем цены 1925 г. на другие товары. Пуд сливочного масла стоил 20 рублей, метр ситца 46 копеек, пуд мыла 8-9 рублей, пара сапог 14 рублей, воз сена 3 рубля.

Взамен старым традициям советская пропаганда предлагала отмечать революционные праздники без вина и самогона. Советский досуг предполагал наличие культурной программы: выступление самодеятельных коллективов, декламацию стихов и пр. Но не всегда получалось по-новому. Порою действовал принцип «хотели как лучше, а получилось ». Так, в мае 1927 г. в ознаменование пуска мельницы «Кооператор» рабочие организовали семейный вечер. Заслушали доклад, посмотрели спектакль. «Вечер прошел оживленно». Но часть работников после вечера «устроила попойку», а на другой день, как следствие, последовал невыход на работу 361. Но все-таки примеры для подражания были. 11 марта 1928 г. в издательстве газеты «Красный Курган» прошел вечер, который, по словам очевидцев, не был похож на предыдущие, где «рабочий вынужден сидеть, скучать или смотреть на вертящиеся пары». «Сцена, синеблузники, световая газета вот культурный отдых рабочему», - утверждалось в газетной заметке.

Предлагалось и другое заполнение свободного времени, отличное от пьянства. Прогрессивно мыслящие внештатные корреспонденты газеты давали советы из личного опыта. Один из них делился таким способом рациональной траты денег: «Ну, куплю вина, выпью, а что дальше? Дай лучше выпишу журнал «Профшкола батрака». Из этого журнала узнал очень многое. Мой совет батракам. Не пропивайте деньги, а выписывайте себе журналы». Для того чтобы привлечь внимание к проблеме пьянства, в городе устраивались культурные общественные мероприятия. В сентябре 1928 г. в саду железнодорожников был проведен конкурс на лучший совет, как бороться с алкоголем и неграмотностью. В качестве поощрения победителю вручался приз арбуз. Особенно горячо выступали женщины. Выход простые домохозяйки видели в радикальном уничтожении водки.

Пропаганда здорового образа жизни звучала и в рекламе сберегательных касс. Вот один из многочисленных призывов того времени:
На пьяную елку тратится денег масса.
Пьяный праздник в кармане дыра.
Сохранит твои деньги сберегательная касса.
С пьяным праздником кончить пора.

Весной 1925 г. в бору Курганского лесничества был обнаружен самогонный притон. В бараке было найдено два больших паровых аппарата, 63 бочки, две кадки и один мешанник. Из этой посуды милиционеры вылили 160 литров браги. Самогонщики были застигнуты на месте преступления. Этот пример лишь один из многих фактов самогонной хроники двадцатых годов. Изготовление самогона приняло массовый характер. Курганские власти были вынуждены принять меры для того, что остановить рост самогоноварения. 31 мая 1927 г. Курганский окружной исполком принял обязательное постановление, в котором указывалось, что в интересах охраны здоровья населения, с одной стороны, подрываемого потреблением самогона, и, с другой стороны, имея в виду случаи возникновения пожаров от изготовления самогона, запретить на территории округа изготовление, хранение самогона и аппаратов, служащих для его производства. Виновные лица подлежали административной ответственности: в городе - штрафу 100 рублей или одному месяцу принудительных работ, в деревне 10 рублей или двум неделям принудительных работ.

В борьбе с самогоноварением были активно задействованы курсанты курганской школы милиции. В конце двадцатых годов в рамках учебного процесса были рассмотрены проекты по борьбе с этих социальным злом. В большинстве предложенных курсантами проектов предлагалось уничтожать не только конфискованные самогонные аппараты, но и посуду. Немаловажным фактором, способствующим искоренению самогоноварения, будущие милиционеры считали улучшение материального положения доблестных работников охраны правопорядка, а также увеличение штата милиции. Во всех без исключения проектах указывалось на необходимость создания сети осведомителей, привлечения партийных и комсомольских работников.

Кроме самогона горожане употребляли денатурированный спирт. Продажа денатурата в Кургане осуществлялась заводом Центроспирта с 1 сентября 1926 г. Спирт для технических целей могли купить как государственные и общественные организации, так и частные лица. Для его очистки население применяло домашние способы. Денатуратом разбавляли самогон, добиваясь увеличения его крепости. В целях предупреждения участившихся случаев отравления техническим спиртом его свободная продажа была запрещена. Были распространены и другие суррогаты водки политура, одеколон. Для усиления крепости пива употребляли большое количество хмеля и табака. Табак же «для куражу» добавляли в квас и брагу. Плохое питание, низкое качество спиртных напитков в значительной степени способствовали интенсивному проявлению пьянства.

Статистика того периода свидетельствует о том, что за 1926-1927 гг. один курганец выпивал 13 бутылок водки и 11 бутылок пива. На девять месяцев 1928 г. на одного человека приходилось уже 15 бутылок водки и 11 бутылок пива. Эти статистические сведения не учитывают потребления самогона и других спиртных напитков, изготовленных в домашних условиях.

Какой же слой населения был более всего подвержен этой пагубной привычке? Как следует из доклада начальника Адмотдела (милиции), заслушанного на заседании горсовета в августе 1928 г., больше всего пили рабочие города. Из рабочих в «пьяных передовиках» числились железнодорожники, рабочие турбинного завода, консервного завода (это самые крупные предприятия того периода). К категории много пьющих относились беспризорники и инвалиды. 20% от общего числа протоколов, составленных за пьянство и хулиганство, приходилось на инвалидов. Поэтому отчасти справедлив гнев общественности по поводу того, что инвалиды, получающие пособие от государства, находят средства на пьянку. На одном из заседаний горсовета было принято решение о проверке всех инвалидов, чтобы «выявить присосавшийся элемент к собесу».

Пьянство являлось не только «привилегией» простых обывателей. Блюстители советских порядков, местные партийные «кормчие», сами далеко не соответствовали новому моральному облику. В мае 1927 г. председатель Курганской окружной комиссии Рубцов в своем докладе отмечал, что курганская партийная организация «все еще продолжает страдать одной из форм болезненных явлений среди членов партии это пьянство ». За три месяца работы партколлегии за пьянство было привлечено 25 человек, что составило половину от общего числа партийных взысканий. Далее Рубцов указывал, что «в числе привлеченных за пьянство есть не только простое пьянство, а сопряженное с различными художественными выкрутасами: связь с проститутками, стрельба из револьвера, приход в пьяном виде на работу».

Жители города и его окрестностей часто становились жертвами пьяных дебошей и хулиганских выходок. Горожане, проживающие на Крестьянской и Береговой улицах, страдали от обосновавшихся в округе хулиганов, куривших анашу. В городе были и другие злачные места. Территорией пьяных сборищ служили сады, скверики, клубы и кинотеатры. Так, летом 1928 г. был устроен новый садик, который в скором времени стал прибежищем не только хулиганов, но и рабочих прогульщиков, распивавших там пиво и вино. Обычным явлением было распитие спиртных напитков в общественных столовых. На плохом счету была столовая Рабкоопа. На безобразия, творившиеся в ней, газета «Красный Курган» обращала неоднократное внимание. Вот лишь одно из описаний: « Прежде всего бросается в глаза очень много пива и очень мало порядка. Кругом диктатура пьяных и подвыпивших они бродят между столиками в поисках друзей и развлечений, они, окопавшись бутылками, громко ругаются, обращаясь к окружающим. В воздухе пахнет пивом и скандалом».

В сентябре 1928 г. горсовет принял решение о закрытии некоторых пивных, имеющих скандальную репутацию. Предлагалось также организовать на предприятиях города добровольные дружины по борьбе с пьянством и хулиганством. Первыми на это предложение откликнулись комсомольцы турбинного завода.

К началу тридцатых годов свободная продажа спиртных напитков в кооперативной и частной торговле была запрещена. В связи с начавшейся коллективизацией в деревне не стало хлебных излишков. В этом можно усмотреть позитивный момент для снижения остроты ситуации вокруг пьянства. К сожалению, ни смена политических режимов, ни рост благосостояния народа радикально не изменили бытовой уклад российского общества. И по-прежнему можно восклицать вслед за автором «Народной газеты», вышедшей в Кургане в 1916 г.: «Грустно становится при мысли, как глубоко и крепко вонзил свои ужасные ядовитые когти в сердце русского народа этот страшный порок, но я верю, верю глубоко в светлое будущее родного народа, в то будущее, когда он будет во много раз культурнее, чем теперь хочется верить, что пьянство навсегда исчезнет из его жизни».