На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Николай Барютин в декабре 1916 года попал на фронт. Он вспоминал: «Здесь я познакомился с величайшим в мире театром – театром военных действий, в котором участвовали миллионы актёров. Необычайные световые и звуковые эффекты, и в котором очередное действие заканчивалось жизнью действующих лиц. Этот театр поражал своей безумной трагедийностью, безысходной катастрофичностью, напоминанием о грядущих катаклизмах». Эти образные слова напомнили мне знаменитое стихотворение «Скифы», принадлежащее перу поэта-символиста Александра Блока. После Октября 1917 Николай Барютин продолжает служить в армии – в Главном управлении Всеобуча. В 1918 году он издаст под псевдонимом Амфиана Решетова сборник стихов «Керосиновые лампы». Книга, изданная мизерным тиражом на селёдочной бумаге, сейчас стала библиографической редкостью. ..... В начале 1920-х годов в столице шла активная художественная жизнь: создавались творческие союзы и целые художественные направления. Одним из таких объединений стал «Маковец» (макушка, вершина), названный так в честь холма, на котором Сергий Радонежский основал Троице-Сергиеву лавру. Николай Барютин стал литературным редактором одноимённого журнала. Жил Николай Барютин с женой и детьми в Симоновом монастыре, был знаком с философом и священником Николаем Флоренским и готовил его материалы к публикации. 20 июля 1927 Николай Барютин был арестован, обвинён в контрреволюционной пропаганде среди верующих и сослан на Урал. «Мой адрес: Ирбит Уральской обл., Ирбитская, 24» - писал Николай Барютин своему другу В.Д. Маркову 20 декабря 1927 года…
Наталья Юрьевна Маркина - правнучка С.Т. Барютина, искусствовед, работала в Музеях Кремля. Из истории возникновения приделов Благовещенского собора в 60-х годах XVI века. В кн.: Материалы и исследования. Гос. музеи Московского Кремля. М., 1973. Вып. 1. С. 73-85. Все права сохранены.
Размещение материала в открытом доступе произведено: www.kreml.ru. Все права сохранены.
Нормальная ферма Быковского 26. Барютин дружил с Фёдором Шехтелем, у которого была дача совсем рядом, на Старом шоссе. На этой же даче Шехтель умер в 1926 году.
--- Платным поиском не занимаюсь. В личке НЕ консультирую. Задавайте, пож-ста, вопросы в соответствующих темах, вам там ответЯТ.
митоГаплогруппа H1b
Отец классного художника архитектуры, Ивана Тимофеевича Барютина - Тимофей Трофимович, Малоярославский, Калужской губ. 3 гильдии купец на 1861 г. - жена Александра Феодосьева Х. Запись их брака пока не нашлась.
Но след этого Трофима Х Барютина пока не удается найти, вернее его отчество, и связать его с семейством, найденных у Найденова Н.А. в "Материалах для истории московского купечества".
Иван Кириллов сын Борютин, 31 год (род. 1751 -?) У него жена Матрена Егорова (21), взята в замуж Малоярославца у купца Егора Федорова сына Малютина дочь, у него дети: Иван (3), Марья (1), прибыл по ук. Глав. Магистрата в 1777 г., гор. Малоярославца из купцов, жительствует за Москвой-рекой в приходе у Живоначальной Троице в Вешнякове, свой двор, ( 2-й гильдии купец).
Т.4 – 5-я ревизия (1801г.) – нет Т.5 – 6-я ревизия (1811 г.) – Кошельная слобода – выбывшие до 6-й ревизии 3-й гильдии купец Иван Кириллов сын Борютин (44 года), у него дети Иван (16 лет), Дмитрей (8 лет), Дементий (1 год), в 1809 г.
На 1811 г. есть еще дело о получении сообщения московской городской шестигласной думы с требованием о представлении содержателями съестных трактиров, московским купцом Василием Петровым и московскими мещанами Иваном Борютиным и Егором Дмитриевым залога за своевременный взнос акцизных денег.
Видимо речь идет скорее всего об Иване Кириллове, сыне Борютине или об его сыне Иване Ивановиче
К 7-й ревизии они все перешли в мещанское сословие.
ЦАМО Фонд 51. Оп. 8. Д. 153. Ч. 11. Ревизские сказки города Москвы о мещанах по 7-й ревизии за 1816 г.
Мещане Кошельной слободы
№ 80 Иван Кирилов сын Барютин (60 лет – 6-я ревизия) умер в 1813 г. Ивана Кирилова жена Матрона Егорова - 54 Ивана Кирилова сын Иван (32) – 36 лет. Ивана Иванова сын Игнатий (10) -14 лет, Ивана Иванова дочери: Анисья – 15, Ольга – 14. Ивана Кирилова братья: Дмитрий (24) – 28, Дементий (17) – 21. Дмитрия Иванова жена – Прасковья Титова – 28.
По 8 ревизии пока сведений нет
Первые Борютины, Иван Кирилов сын Борютин ( около 1751 – 1813) 2-й гильдии малоярославский купец с женой, Матреной Егоровой (1762 – после 1816) дочерью малоярославского же купца Егора Федорова Малютина, с сыном Иваном 3-х лет (1780 - ? ), с годовалой дочерью Марьей (в дальнейших переписях она не упоминается, видимо, умерла) ) и прочими домочадцами пришли в Москву в 1777 г. и обосновались в дворцовой Кошельной слободе, за Москвой-рекой в приходе у Живоначальной Троицы в Вишнякове. (4-я ревизия 1782 г. Материалы для истории московского купечества. Т. 3. Найденов Н.А.).
Но, то ли капитал у него был изначально небольшой, то ли торговля не пошла, в 5-й ревизии московского купечества (Т.4 – 5-я ревизия (1801 г.) упоминаний о нем нет, а в 6-й ревизии (1811 г. Т.5. Найденов Н.А.) по Кошельной слободе он записан как выбывший до до 6-й ревизии в 1809 г. уже 3-й гильдии купец Иван Кириллов сын Борютин (44 года), с детьми Иваном (16 лет), Дмитрием (8 лет), Дементием (1 год).
И с 1816 г. его уже нужно искать в ревизских сказках мещан той же Кошельной слободы.
1. ЦИАМ Фонд 51. Оп. 8. Д. 153. Ч. 11. Ревизские сказки города Москвы о мещанах по 7-й ревизии за 1816 г. Мещане Кошельной слободы № 80 Иван Кирилов сын Барютин (60 лет – 6-я ревизия) умер в 1813 г. Ивана Кирилова жена Матрона Егорова - 54 Ивана Кирилова сын Иван (32) – 36 лет. Ивана Иванова сын Игнатий (10) -14 лет, Ивана Иванова дочери: Анисья – 15, Ольга – 14. Ивана Иванова братья: Дмитрий (24) – 28, Дементий (17) – 21. Дмитрия Иванова жена – Прасковья Титова – 28. Кажущаяся нестыковка с переписью купцов Борютиных у Найденова Н.А, где Дмитрий и Дементий – сыновья Ивана Кирилова, а по переписи мещан – они братья - частая ошибка ревизских сказок: Эта запись должна звучать как "Ивана Иванова братья". Так часто бывает, когда глава семейства умер, пишут от нынешнего главы (Ивана Иванова), но имя берут умершего (Ивана Кириллова).
Дополнение к составу семьи на 1816 г.
ЦИАМ. Ф. Московская Казенноая палата. Ревизское отделение. 5-й отд. Оп. 51. Д. 159.
Ревизская сказка, поданная по Высочайшему Манифесту о 7-й ревизии 20 июня 1815 г. состоявшемуся, о состоящих в семействе Кошельной слободы московской мещанки вдовы Матрены Егоровой Барютиной мужеского и женского пола душ на март 1816 г.
Московский мещанин Иван Кириллов Барютин ( 60 лет по последней ревизии) умер в 1813 г. Ивана Кириллова жена Матрена Егорова 50 лет Ивана Кириллова сыновья:Иван (вдов ?) (32) - 36 Дмитрий (24) 28, Дмитрия Иванова жена Прасковья Титова 28 Дементий (17) 21 Ивана Иванова сын Игнатий (10) 14 Ивана Иванова дочери: Анисья 15, Ольга 14. Жительство имеют в Городской части в приходе у Николы Мокрого в доме г-на Зедербана
К сей сказке Московская мещанка (вдова?) Матрена Егорова а заниумением грамоты по ей .... (волею?) сын родной Дмитрей Игнатьев Барютин руку приложил
По Книге адресов (владений) г. Москвы Нистрема на 1818 г. В Городской части (в 3-м квартале) в Зарядье по Николомокренскому переулку дома №№ 122 и 130 принадлежали отставному прапорщику Зедербану.
По 8-ой ревизии сведений пока не нашлось
ЦАМО 9-ая ревизия о мещанах Кошельной слободы.
Фонд 51. Оп. 8. Д. 514. Ч. 1. (ч. 15) Ревизская сказка 1856 (?) г. октября 24 дня города Москвы Кошельной слободы № 28 Игнатий Ивановъ Барютинъ (32) умер в 1848 г. Игнатия Барютина сестра Анисья Иванова 49 Их тетка вдова Прасковья Титова 62. (муж Дмитрий Барютин)
Получается по 9 ревизии, что мужские представители семейства умерли, как Дмитрий и Игнатий, или приписались к малоярославскому мещанству
Надо выяснять судьбу Ивана Ивановича и Дементия Ивановича.
Нынешняя деревня, а изначально — село Языково, принадлежавшее некогда Волконским[38], лежит приблизительно в четырёх километрах от Дьякова в направлении на северо-запад. Раньше два соседствующих населённых пункта связывала не только нахоженная селянами дорога — их церкви и обликом, и судьбой напоминали кровных сестёр.
Теперь без приключений в Языково можно попасть только со стороны деревни Ольгово. Любителям старины и неожиданных открытий стоит сделать это хотя бы потому, что ещё от окраин деревни Гончарово взору предстанет дальний ориентир искомых земель родовитой фамилии – выстоявшая под сокрушительными ударами минувшего века и не утратившая своего изначального изящества колокольня Христорождественского храма.
Вид на уцелевшую колокольню Христорождественского храма в селе Языково.
Силуэт колокольни, выполненной из тёмно-красного кирпича со вкраплениями белокаменных украшений, является абсолютной архитектурной доминантой окрестностей насколько хватает человеческого взора. Её нынешнему облику в равной степени присущи как благородное величие, так и поэтическая грусть, и по силе воздействия на созерцающего она, пожалуй, не сравнится ни с одним церковным зданием Дмитровского района.
Колокольня Христорождественского храма в деревне Языково. Современный вид.
Колокольня обладает необъяснимым притяжением и загадочностью древности, так, что у человека, незнакомого с историей её возведения, воображение, как правило, дорисовывает обманчивую картину во всём подобного ей, основательного краснокирпичного же храма, возникшего здесь когда-то очень и очень давно.
Но на самом деле всё было не так.
Виной безосновательному романтичному полёту фантазии нашего современника служат древнерусские мотивы, которые на рубеже XIX-XX веков умело и свободно использовал при создании своего прекрасного «дитя» мастер московского модерна архитектор Иван Тимофеевич Барютин[39]. Медалист Московского училища живописи, ваяния и зодчества, обладатель прекрасной профессиональной практики и творческой оригинальности, он неоднократно строил храмы и светские здания в Москве, Сарове и Егорьевске.[40]
Как уже замечалось выше, в среде русских архитекторов того периода времени произошло переосмысление форм древнерусского зодчества. Только это выражалось не в слепом копировании декоративных элементов, присущих архитектуре Древней Руси, но в таком воссоздании именно самобытного образа русской старины, который получил бы новую жизнь в новых условиях.
Колокольню для деревянного храма в Языкове заказала у мастера госпожа Шорина Евдокия Васильевна, владевшая селом в тот период времени.[41]
Летопись говорит, что храм имел её и изначально, выстроенную в том же дереве и в одно время с основным зданием.[42] Однако, к 1820-м грунтовые воды привели западную и северную части церкви в аварийное состояние, пришлось совершенно разобрать колокольню и закрыть для служения Предтеченский придел.[43] В 1832 году «тщанием и иждивением прихожан и, в особенности, старосты церковного, дмитровского купца Ивана Фёдорова Чернышева»[44] храм был «поновлён»[45], и, есть вероятность, что тогда же рачительные прихожане придали ему логическое завершение в виде недостающей колокольни. В Клировых Ведомостях периода 1830-х она заявлена как «новая, твердая, деревянная»[46].
По всему выходило, что госпожа Шорина имела намерение «обогатить» внешность основного церковного здания из позапрошлого века, расположенного на её земле. Каменная колокольня свидетельствовала бы как о степени вкуса и религиозности заказчицы, так и о размере выделенных на постройку средств.
Храм Рождества Христова в селе Языково Дмитровского уезда. Фото 1901 года.
Стоит ли говорить, само по себе новое дополнение к церкви оказалось чудо как хорошо. Барютин со свойственным ему талантом вложил в языковский проект основное эмоциональное наполнение русской архитектуры XVII века. При одном взгляде на это творение рождается ассоциация с башнями Московского Кремля, а в самом облике постройки хорошо узнаваемы черты древнего зодчества: орнаменты из кирпича, кокошники, узкие продолговатые окна-бойницы, наслоения карнизов.
Основание колокольни с двух сторон было расширено небольшими боковыми помещениями, в одном из которых находилась лестница, ведущая на ярус звона. В другой же, по широко распространённой практике, могла находиться какая-либо чтимая икона с приставленным к ней большим подсвечником. Также следует заметить особо, что просматривающиеся на снимке памятника углубления в стенах — что над входом в здание колокольни и по бокам от него — подразумевали размещение в них святых образов. Причём, в начале XX века они могли быть не только написаны на досках, но и выложены мозаикой – всё в зависимости от желания и возможностей заказчика.
Но сегодня, разглядывая во всех деталях единственную сохранившуюся до нас с 1901 года фотографию Христорождественской церкви с только что отстроенной колокольней, редкий человек не заметит, что общей композиции получившейся постройки присущ определённый диссонанс. Богатая разнообразными рельефами и украшениями каменная барютинская колокольня не столько дополняла, сколько контрастировала с незамысловатыми формами деревянной старушки-церкви. Вопреки благим намерениям госпожи Шориной, эффект восприятия храма и колокольни как единого целого, к сожалению, не получался.[47]
Сохранившееся в архивах Императорского Археологического общества описание церкви в Языкове от 1887 года не только подтверждает древнюю простоту её облика, но также указывает на значительное сходство её черт с устройством храма в Дьякове.[48] Кто знает, возможно, обе церкви были выстроены соседями-помещиками по единому проекту. И это лишь одна из «нитей», связывающая два храма между собой.
План Христорождественской церкви села Языково Дмитровского уезда. Авт. Любимов, 1920-е гг.
Как и в Дьякове, место под церковь в Языкове было отведено с незапамятных времён. Записи в Писцовых книгах за 1627-1629 год свидетельствуют, что «село Языково на речке Волгушке, находилось Дмитровского уезда, Вышегородскаго стана в поместье за стольником князем Петром Фёдоровым сыном Волконским (что ему сдал отец его), в селе церковь Рождества Христова деревянная клетцки, в ней местные образы, и ризы, и книги и всякое церковное строенье помещиково»[49] (цитируется с сохранением орфографии).
Примечательно, что в Языкове прежняя церковь во времена набегов и Смуты сохранилась, и вид её – клетская – говорит в пользу её древности и отсылает нас ко времени первых храмов на Руси. Клетские храмы строились по канонам гражданского зодчества и основой своей постройки имели обычный домовый сруб, или, по-старому, «клеть». В целом такая церковь составлялась из нескольких срубов, минимум трёх: алтарь, помещение для молящихся и притвор. Срубы каждой части чаще всего были разновысотными, крыты самостоятельными двускатными кровлями.[50] Такой храм стоял в Языкове до 1785 года и такой же храм вполне мог изначально иметь место в Дьякове.
.......................
Судьба же Христорождественской церкви решилась следующим образом. Машинописный список действующих церквей района за 1930 год содержит и её наименование, но с карандашной пометкой: «Внесена ошибочно. Закрытая, но официально не оформленная»[76]. В июне 1931 года заведующий Дмитровским РайФО Тверкус обращается в районный исполком с просьбой оформить закрытие горковского, матвейковского и языковского храмов, поскольку их приходы не платили страхового сбора в течение 3 лет.[77] Но заключительная фраза в записке Тверкуса: «А по этому в силу необходимости получение цветного металла зависит от вышеозначенных [церквей]»[78], даёт основания размышлять и о других причинах закрытия храмов.
При этом рекомендации ВЦИКа тех лет способны по-настоящему удивить своей, если так можно сказать, дипломатичностью по отношению к верующему народу страны Советов, ибо комитет буквально требовал проявлять на местах при принятии решений о запрете колокольного звона или изъятии у приходов «культовых зданий» и «предметов культа» выдержку, терпимость и гибкость, не производить самочиния, учитывать истинное настроение верующих, ни в коем случае не лишать общины возможности по закону обжаловать решения местных властей о закрытии церквей и снятии колоколов.
..................
В переводе данный документ означает, что Христорождественскую церковь следует отобрать у прихода, поскольку она два года не функционирует, а верующая группа малочисленна и неактивна.
Вызывает интерес ещё один документ того времени, а именно служебная записка инспектору Госдоходов РайФО Столобову от заведующего общим отделом Кондратовича от 23.10.1931: «Для решения вопроса в Мособлиспокоме о закрытии церквей Мособлисполкомом требует присылки фотографических снимков наружного и внутреннего вида церквей, каждого снимка в 2-х экз-х. В дополнение к устной просьбе прошу срочно организовать фотографирование и передать мне для посылки в облиспоком снимки по след. церквам:
..................
Как видно, с даты принятия Дмитровским РИКом решения по языковской церкви прошло ещё два месяца, но тяжёлый замок на её входной двери ещё не висел. Власти заинтересовали храмовые виды и интерьеры, а сама церковь оказалась в одном списке с центральным Успенским собором и похожим на пряничный домик глуховским храмом. Что за этим стояло? Сомнения и колебания или, как у тех марфинских мужиков, вопрос «чего б взять»?
Исторические факты таковы, что в Мособлисполкоме, получив снимки, не пленились ни древностью Христорождественского храма, ни барютинской колокольней, ни видом церкви с борносовского холма. Церковь обезглавили, «очистили от внутренностей» и превратили в колхозное складское помещение.
--- Платным поиском не занимаюсь. В личке НЕ консультирую. Задавайте, пож-ста, вопросы в соответствующих темах, вам там ответЯТ.
митоГаплогруппа H1b
Иван Тимофеевич стоит в центре, слева от него сидит муж сестры Марии Тимофеевны – Кузмичев, который был в его архитектурной команде. Антип Иванович Кузмичев (?) Золотых, серебряных и эмалевых дел мастер, владелец мастерской, унаследованной его сыном Александром. Этот? Церковь Илии Пророка в Серпухове Московская обл., г. Серпухов, ул. Володарского, 2А, 1902 интерьеры, внутреннее убранство примечание: Бронзовый иконостас храма.
http://temples.ru/card.php?ID=5037 Александр Степанович Каминский (10 декабря 1829—17 декабря 1897, Москва; также ошибочно Каменский) — русский архитектор, один из наиболее плодовитых мастеров поздней эклектики 1860-х — 1880-х годов. Автор первого здания Третьяковской галереи, Третьяковского проезда и десятков частных и общественных зданий в Москве, а также огромного собора Николо-Угрешского монастыря.
С 1848 года обучался в Императорской Академии художеств по классу К. А. Тона; по заданию Тона участвовал в строительстве Храма Христа Спасителя, постройкой которого заведовал его старший брат, Иосиф Каминский. В 1857—1860 годах стажировался за границей; в Париже познакомился с П. М. Третьяковым, в ноябре 1862 году женился на его сестре Софье (1839—1902).
В течение всей жизни Каминский — семейный архитектор рода Третьяковых. Через Третьяковых к нему также пришли заказы Коншиных, Боткиных, Морозовых и других богатейших семейств Москвы. Каминский много строил в Подмосковье и в Иванове. Впоследствии, по заказу Тона он выполнил интерьеры Вознесенского собора в Ельце.
С 1867 года — старший архитектор Московского купеческого общества, по заказу которого перестроил, в частности, Биржу на Ильинке (выстроенную М. Д. Быковским), здание Купеческой Управы на Неглинной, 8, выполнил ряд других работ. Перестройка старых, ампирных домов в «современные» доходные дома надолго стала рутинной работой для Каминского. Строил он и городские усадьбы на манер прошлых эпох — усадьба Четверикова (Колпачный переулок, 7), усадьба Каратаевой — Морозова (Леонтьевский переулок, 10) и другие.
Из общественных построек Каминского наиболее известны больница и богадельня на улице Щипок и Александро-Мариинское училище на Большой Ордынке. В 1880—1882 годах вместе с архитектором А. Е. Вебером принял участие в проектировании и строительстве павильонов Всероссийской художественно-промышленной выставки на Ходынском поле.
В конце 1880-х годов помощником Каминского работал начинающий архитектор Ф. О. Шехтель. Другим его помощником более десяти лет был архитектор И. Т. Барютин, который вёл часть строительных заказов Каминского. Через школу фирмы Каминского также прошли такие будущие мастера, как И. Е. Бондаренко, И. П. Машков, М. К. Геппенер, С. С. Эйбушиц, Л. Ф. Даукша, К. В. Терский.
Карьера Каминского оборвалась в 1888 году, когда обрушился доходный дом Московского купеческого общества, возводимый его фирмой (Улица Кузнецкий Мост, 10/8 — Неглинная улица, 8/10). Каминский был признан виновным в нарушении строительных норм безопасности и приговорён к шести неделям ареста. Профессиональная агония продолжалась вплоть до его публичного увольнения с последней должности — архитектора Московского купеческого общества в 1893 году. В 1889—1892 годах Каминский — учредитель и главный редактор «Художественного сборника русских архитекторов» — тщетно пытался через популяризацию своих проектов восстановить репутацию. Архитектор, так и не сумевший вновь войти в строительную элиту, умер в 1897 году. Последней его воплощённой работой стал храм св. Серафима Саровского в Сарове, освящённый в 1903 году.
--- Платным поиском не занимаюсь. В личке НЕ консультирую. Задавайте, пож-ста, вопросы в соответствующих темах, вам там ответЯТ.
митоГаплогруппа H1b
