Разное из архива

СПРАВКА.
о внутриколхозной вредительской группировке, в составе 15 человек, ликвидированной 6 ноября с.г. в колхозах "Червонный Прапор" и "Молот".
Ст. Динская, Краснодарского района, Северо - Кавказского края.

В районе деятельности Динской МТС озимый дал низкую всхожесть. Причина - вредительская деятельность вскрытой группировки.

Состав группировки:

Огненой В.Д. - уч. агроном МТС, член ВКП(б).
Педан И.И. - ст. агроном МТС, член ВЛКСМ.
Маринич Т.С. - предколхоза "Червоный Прапор".
Поддубный И.Г. - бригадир того же колхоза.
Титаренко А. -
Зайшвый М.М. - предколхоза "Молот".
Велигура Г.Т. - полевод колхоза "Молот" и другие лица руководящего состава колхоза.

Характер деятельности:

1.Производство массового недовысева семенного материала. (Вместо 1,4 центн. На га – высевалось 1 центн. и менее).
2.Представление фиктивной отчетности о ходе сева и нормах высева.
3.Укрытие посевного материала, оставшегося от недовысева.
4.Вредительский обмолот – оставление в полове 10-15 % зерна.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Огненого Василия Демьяновича от 8.11-1932г. рожд. 1903 г. , из крестьян ст. Пластуновской, Кореновского района, прожив. В ст. Динской. Агроном ИТС ст. Динской с мая 1932 г., женат - жена Анастасия 30 лет, сестра жены Анна 17 лет, теща Марфа - 50 лет, бедняк, до 1930 г. имел одну лошадь и хату в ст. Пластуновской, образования низшего, член ВКП(б) с 1931 г., красный партизан и член Динского парткома. Был под следствием и судом за прополочную кампанию, по суду был оправдан. Состоит в запасе.
Показания по существу дела:

В предъявленном мне обвинении, предусмотрен. Постановлением ВЦИК от 7/08 – 32 г., виновным себя признаю в том, что я, как агроном знал и допустил недосев в текущую посевную кампанию, произведя, таким образом, вредительский посев, в результате чего на будущий год может получиться крайне низкий урожай, и в том, что в целях сокрытия своего преступления я предложил предколхозу тов. Мариничу составить фиктивную ведомость на преувеличенную выдачу семенного материала, покрыв таким образом недосев. Сделал все это я по следующим причинам.

Агрономом при Динской МТС я состою с сентября 1931г., причем я никакого агрономического образования не имею и стал агрономом так: в 1931 году я был зав. агропроизводственным отделом крупного колхоза «Красный Коминтерн» в ст. Пластуновской, старшим агрономом Динской МТС был в то время Педан Иван Иосифович, который в сентябре месяце 1931 г. выдвинул меня на должность агротехника Динской МТС, а в мае месяце 1932 года назначил меня агрономом в ст. Динскую.

В осенне-посевную кампанию текущего года в ряде колхозов ст. Динской получился большой недосев озимой пшеницы, получалось это потому, что происходит большое воровство зерна, так, например: в колхозе «Червоный Прапор», вместо положенных 1,4 центнера на га, высевалось 1 центнер в среднем, а иногда и меньше центнера, а в колхозе имени Молотова недосев еще больше, так как в некоторых бригадах этого колхоза высевалось только по ½ центнера. Причем, эти данные я говорю только из официальных сведений, т.е. из числа засеянной площади и из числа, выданного в бригады посевного зерна, но кроме этого посевной материал разворовывается и самими колхозниками, и бригадирами. Факт такой был хотя бы на днях, когда мы поймали колхозника 4 бригады колхоза им. Молотова, фамилии не помню, который украл 20 кг. Посевной протравленной пшеницы при перевозке из амбара к садилкам. Таким образом, норма высева фактически еще понижается и сколько же высевалось на самом деле – сказать трудно. Такая норма высева может привести к тому, что на будущий год почти никакого урожая не будет. Я замечал этот недосев и раньше, поэтому обратился к старшему агроному Педан, чтобы тот дал указания – как быть. Он проверил семена на всхожесть и после заявил, что нужно высевать больше, но большой беды в недосеве нет, так как семена легковесные и мелкие, поэтому всходы будут нормальные, я же все-таки, боясь ответственности за недосев, предложил председателю колхоза «Червоный Прапор» написать фиктивные раздаточные ведомости по бригадам на якобы выданный посевной материал полностью, согласно норм земли, и официальную справку о выданном зерне представить мне, как оправдание, что он сделал; куда же он израсходовал излишнее зерно, я не знаю, и в этом случае я ему ничего не советовал. В среднем же по «Червоному Прапору» не досеяли 52 центнера, а по колхозу им. Молотова недосев, примерно, выражается в 102 центнера на 300 га.
Агронома Педан я знаю с 1928 г., кто он по соцположению – я не знаю, но он 1907 года рождения и сейчас Динской станячейкой принят в кандидаты ВКП(б).

В результате аналогичного же посева с недовесом нормы на га в прошлом году мы имели крайне пониженный урожай в текущем году, а в колхозе «Червоный Прапор» от этого недосева вовсе погибло более 100 га пшеницы, которая в этом году даже не убиралась, так как хлеб вырос крайне редкий и был подушен бурьяном. Кроме этого, вовремя обмолота в текущем году было допущено также понижение урожайности, так как по тому же колхозу «Червоный Прапор» сейчас имеется в полове 10-15% пшеницы, при перевсивании же этой половы пшеницу можно извлечь. Кто был виновником этого – я сказать не могу, так как во время молотьбы я был в отпуску.
Больше показать ничего не могу. Записано правильно с моих слов, в чем и расписываюсь.
К сему Огненой.
Допросил: начальник СПО КОС ОГПУ Зимин
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Ковтуна Иллариона Павловича от 18 ноября 1932г., г. Краснодар

Разновременно мною в колхозе "Червонный Прапор" завербованы кулаки и зажиточные казаки:

1. Линский Никифор Григорьевич - весной 1930г. вычищенный из колхоза и высланный из станицы на Север.
2. Линский Алексей Никифорович - вычищенный из колхоза, живет в ст. Полтавской, 8 квартал.
3. Кучман Никифор Степанович - зажиточный, продолжает работать в колхозе имени"1040", живет в 8 квартале.
4. Шкиль Пимен Константинович - вычищен из колхоза как кулак и выслан.
5. Уразка Василий Иванович - вычищен из колхоза как кулак и выслан.
6.Ковтун Иосиф Еремеевич - мой дальний родственник, вычищен из колхоза как кулак, недавно арестован органами ОГПУ.
7. Чеков, имя, отчество забыл, зажиточный, вычищенный из колхоза, живет в станице.
8. Капуста Трофим Зиновьевич - вычищен из колхоза как кулак и выслан.
9. Ермоленко Демьян Григорьевич - вычищенный из колхоза как зажиточный, живет в станице, 8 квартал.
10. Павленко Спиридон Корнеевич - вычищенный из колхоза как кулак, арестован, содержится в Краснодарском Домзаке.
11. Павленко Денис Михайлович - вычищенный из колхоза как кулак. По слухам, бежал из станицы, не видел его больше года.
12. Ермоленко Яков Прохорович - вычищен из колхоза за антиколхозную агитацию, бежал в г. Новороссийск.
13. Левченко Иван Федотович - вычищенный из колхоза, сейчас единоличник, арестован несколько дней назад.
14. Кобзарь Алексей Ефимович - мой дальний родственник, выслан как кулак.
15. Кобзарь Никифор - 6 квартал, вычищен как кулак, выслан в марте с.г.
16. Заяц Яков – 6 квартал, вычищен из колхоза, по слухам бежал из станицы.
17. Летюк Федор Иванович – зажиточный, казак, оставался в колхозе имени «1040», до его ареста 12.11. с. г. работал со мной в одной бригаде.
18. Нудьга Пимен Логвинович – зажиточный казак, оставался в колхозе имени «1040», до его ареста 12.11. с. Г. работал в садовой бригаде.
19. Павленко Спиридон Карпович – зажиточный казак, был вычищен, бежал из станицы, по слухам живет в Краснодаре.

Ни одного бедняка-казака моего и соседнего квартала в колхоз не вербовал и не завербовал.

В станице вообще и особенно у кулацко-зажиточной части ее я пользовался большим авторитетом. Я считал, что коллективизация окончательно завершает закабаление казачества – несет окончательный удар по его самостоятельному существованию. Того же взгляда на коллективизацию придерживались Назаренко Василий, Прищенко Никифор и Юрченко Василий, мы говорили, что казака насильно не заставят идти в колхоз, что он будет сопротивляться и что колхозы долго существовать не будут.

Я показывал ране, что руководило мною при вступлении в колхоз. Зажиточным и кулакам, которых я вербовал в колхоз я говорил, что надо записаться в колхоз, чтобы сохранить себя, что, вступив в колхоз, не надо обобществлять посевов, тягло, но фактом формального вступления мы оградим себя от раскулачивания и выселения, а там видно будет. С этими кулаками и зажиточными я говорил, от своего и Назаренко имени. Они безусловно убеждены были в том, что эта тактика сопротивления отвечает их интересам и направлена против политики соввласти.

Я вступил в колхоз не работать. С такой же целью вступили в колхоз Назаренко, Прищенко. Юрченко. По нам равнялись и завербованные нами кулаки и зажиточные. Каждый работал в своем хозяйстве /на пахоте и отрубах/ 1930 и 1931 г. – годы массового саботажа мероприятий соввласти по сплошной коллективизации. Этот саботаж приостановил рост колхоза «Червоный Прапор» за счет трудового населения станицы.

Осенью 1931 г. правление колхоза настойчиво потребовало обобществления инвентаря и тягла. Зажиточная кулацкая часть колхоза ответила на это требование разбазариванием своего имущества: продажей тягла, скота, домов и амбаров. Назаренко продал подлежащий обобществлению амбар. Ткачев Василий (8 квартал) – пару лошадей.

Началась чистка колхоза от кулацкого элемента, и большая часть завербованных мною была выселена из станицы.

Отношение Назаренко к колхозу оставалось резко враждебным. Когда он продавал амбар, он говорил: «наплевать мне на колхоз, нужны деньги моему хозяйству. Я продам все, что захочу». Безусловно, это поведение стимулировало рваческие настроения колхозников – подражание ему в разбазаривании имущества.

В начале 1931 г. я и Назаренко стояли под угрозой выброшенными из колхоза за саботаж с учетом того, что я жил богато. Об этом мы говорили. Мы считали, что укрепить наше место в колхозе могут лишь наши выборы на адм.-хоз. должности в колхозе. Эти выборы должны сохранить наш авторитет соответствующее влияние на колхозников. К этим выборам мы стремились.

4-я бригада колхоза «Червоный Прапор» была сформирована из большинства иногородних – красных партизан и бедняков. Я добился того, что был избран этой бригадой учетчиком, получив таким образом в лице ее защиту от возможной угрозы выселения. Внутри бригады, в беседах с отдельными колхозниками, я говорил, что нужно засевать в пределах обеспечения в первую очередь потребительских интересов колхозников, что сдавать государству нужно только излишки. Эти разговоры создавали рваческие настроения бригады: «Снимем хлеб, смолотим, возьмем в первую очередь все то, что причитается нам на едока, а там что останется – государству отдадим».

Полеводный бригадир был Отрежко Михаил Потапыч, казак ст. Полтавской. За разложенческую и вредительскую работу он был из колхоза вычищен с возмещением за счет конфискованного у него имущества причиненных им колхозу убытков. Он был неоднократно замечен колхозниками в неправильном исчислении трудодней. Записи трудодней производил я по его данным. Бригада за рвачество, невыполнение заданий по пахоте и севу была расформирована и влита в другие бригады колхоза.

С расформированием 4 бригады Назаренко меня вызвал в правление и сказал, что я, Шумейко Иван н Рябчук Епифан (кузнец, бывший торговец) выбраны в ревизионную комиссию. Говорил, что ревизионная комиссия обеспечит выборы меня председателем. Я, боясь ответственности, от работы в ревиз. комиссии отказался и принял должность учетчика строительной бригады.

Назаренко Василий сумел тоже уйти от прямой ответственности, а бездеятельность ревкомиссии тем, что, фактически руководя работой этой комиссии, он выдвинул на должность председателя Шишко Ивана — без инициативного, безвольного человека, целиком находившегося под влиянием Назаренко Василия.

На протяжении его пребывания в колхозе «Червоный Прапор» в процессе ряда встреч с Прищенко Никифором, работавшим в 6 бригаде того же колхоза, он мне говорил, что был и остался врагом коллективизации, что, числясь в колхозе, он преимущественно работает на своих отрубах, что он сознательно на колхозных полях работает во вред колхозу. От бригадира 6 бригады Кошевого мне известно, что Прищенко Никифор вел среди колхозников разлагающую контрреволюционную работу, за что и вычищен из колхоза.

При встречах с Назаренко Василием он мне говорил, что его предсказания оправдались, что он оказался прав, когда говорил, что коллективные формы хозяйства неприемлемы казачеству. Злорадствовал, что колхозные поля гибнут, что хлеб лежит без обмолота, что кони гибнут, инвентарь приведен в негодность. Говорил, что развал колхоза неминуем, что он не боится возможного привлечения к ответственности, ибо безобразия он фиксировал протоколами, и не его вина, что по ним не предпринимается никаких мер.

После роспуска колхоза «Червоный Прапор», я вступил в колхоз имени «1040», после того, как мне не удалось устроиться ив работу в г. Новороссийске. Был выбран кладовщиком колхоза. Ведал выдачей продовольствия и фуража.

Признаю себя виновным в том, что за все время, что заведовал колхозной кладовой, я систематически воровал из кладовой для себя муку и масло. Считаю, что количество ворованной мужи не больше, чем 2 пуда, масла литра 3—4.

Подтверждаю свое прежнее показание, что в 1932 г. я внутри колхоза и в разговорах с единоличниками сохранил свое враждебное отношение к коллективизации. Говорил единоличникам, что колхозы только разорили нас и единоличникам нет смысла идти в колхоз — лучше оставаться, а своем индивидуальном хозяйстве.

Показание записано с моих слов правильно, в чем и расписываюсь Ковтун Илларион.

Допросил нач. 00 IX Дондивизии Кочергинский.

Дополнительное показание Ковтуна.

До революции станица Полтавская, самая богатая на Кубани по площади посевов хлебных культур, ставилась высокой урожайностью своих земель, дававших в среднем до 150 пудов пшеницы. ячменя с десятины.

Мне, служившему ряд лет приемщиком и скупщиком зерна при станичном атамане, известно, что ежегодно станица продавала на рынок до 700 тысяч пудов хлеба.

Октябрьскую революцию станица встретила враждебно. В годы гражданской войны казачество станицы почти поголовно участвовало в вооруженной борьбе с большевиками. Идейным вдохновителем этой борьбы был атаман станицы Омельченко Григорий Васильевич — всеми признанный в станице авторитет, ярый самостийник, шовинист, разжигавший сословную рознь казаков и иногородних.

Часто на сходах в станице Омельченко выступал перед выборными с призывом бороться с большевиками. Пугал казаков тем, что большевики несут расправу с ними, лишения их всей собственности. В вооруженной борьбе с советами, говорил Омельченко, казаки должны завоевать себе вольную жизнь. Кубань должна быть только для кубанского казачества.

Как член законодательной рады, Омельченко подолгу жил в Краснодаре. В своих приездах, а станицу часто собирал в правление своих ближайших единомышленников. Говорил о необходимости держать казаков станицы в готовности к вооруженной борьбе с большевиками. Натравливал их против большевистского элемента в станице.

В 1919 году Омельченко был правительством Деникина выслан за границу. Мне известно от казака ст. Полтавской Нестеренко, Давида Трифоновича, служившего в 1919 году в железнодорожной страже в г. Новороссийске, что Омельченко при посадке на пароход просил его передать станичникам, что если «Кубанская рада будет большевиками разогнана и казаки сомневаются в успехе их вооруженной борьбы с большевиками, то пусть казаки на время прекратят эту вооруженную борьбу и сохранят себя, ибо большевизм в России будет недолго». Я не знаю, объявил ли Нестеренко эавет Омельченко на сходе, но от ближайших соратников Омельченко — Подгирного и Шкиль мне известно, что они об этом «политическом завещании» Омельченко знают.

Ближайшими соратниками атамана Омельченко в станице были, учитель Крикун Савва Григорьевич — бывш. член рады, ушел за границу, Шкиль Гавриил Константинович — бывш. учитель, расстрелян в 1920 г., Гавриш Федор Акимович — учитель где сейчас не знаю.

Подгорный Михаил Михайлович — зауряд-прапорщик — бывший атаман ст. до Омельченко, расстрелян в 1929 году. Петренко Василий Романович — вахмистр белой армии, отступавший за границу, Назаренко Василий Павлович бывш. член Кубанской рады при Омельченко — ныне осужден. Прищенко Никифор Васильевич— пом. атамана в ст. при Омельченко- арестован, расстрелян. Запорожец Андрей Артемович, писарь атамана, расстрелян в 1929 г., Дацко Марк Семенович — писарь атамана, расстрелян в том же году.

Пользуясь личным доверием Омельченко, я по его предложению в 1918 году назначен сходом закупщиком зерна при атамане.
Вся эта группа лиц пользовалась в станице большим авторитетом и были активными контрреволюционерами. Из них, Дацко, Запорожец и Прищенко служили в рядах белой армии, остальные принимали активное участие в формировании белых частей, в сборе пожертвований и в репрессиях против большевистского элемента в станице.

После разгрома белой армии сподвижники Омельченко за исключением тех. кто ушел за границу, выполняя заветы атамана, сохранив свою враждебность к большевикам н использовав свой авторитет среди казачества, проникли в советский аппарат и продолжали контрреволюционную работу.

Шкиль Гавриил был избран предсовета, Запорожец — зав. налогового стола сельсовета, Дацко — зампредом. Все они в 1921 году расстреляны за активную контрреволюционную работу. В с.-х. товарищество в ст. пролезли, тесно связанные между собой общей идеей борьбы с соввластью Подгорный — председателем. Прищенко — членом ревкомиссии. Я поступил в с.-х. т-во закупщиком зерна. Подгорный за участие в контрреволюционной организации был расстрелян в 1920 г.

В с.-х. т-ве до 1930 г. оставались Назаренко, Прищенко, Шкиль, Пимон и Юрченко. Я в 1928 г. постановлением президиума стансовета был снят с работы, без права вновь поступать, за срыв выполнения хлебофуражного плана за первый квартал 1928 года.

Политикой ограничения беднейшего населения в правах пользования кредитами, ссудой, семфондом с.-х. т-во, возглавляемое указанными выше лицами, сознательно задерживало хозяйственный рост бедноты станицы, разжигало сословную рознь казаков и иногородних и укрепляло экономическое положение кулацко-зажиточной верхушки кулачества станицы.

Вся деятельность с-х. т-во под председательством Назаренко и руководством остальных из указанной выше группы, была сознательно направлена на дискретизацию перед трудовым населением станицы, особенно перед беднотой, кооперативной политики соввласти.

В 1930 году с-х. т-во было ликвидировано, Прищенко, Назаренко и Юрченко занялись хлебородством. Тем же занимался и я с 1928 г. по 1930 г. В конце 1930 г. были раскулачены и высланы мои братья Максим, Дмитрий и сестра Кобзарь и Дацко. Муж последней расстрелян в 1929 году за участие в контрреволюционной повстанческой организации.

Я также состоял под угрозой выселения. Я понимал, что только вступлением в колхоз и смогу сохранить себя. В феврале 1930 г. на квартире Назаренко В., с которым я был в большой дружбе, мы обсуждали нашу линию поведения в той конкретной политической обстановке.

Для нас было очевидно, что соввласть будет настойчиво проводить свою политику коллективизации и ликвидацию кулака как класса, что удар по имущей части казачества — это удар по контрреволюционной базе в станице. Мы считали, что. завладев руководящими должностями в колхозе, мы сохраним себя, кулацко-зажиточный элемент и, использовав колхозы, сумеем вести контрреволюционную работу, чтобы дискредитировать мероприятия соввласти при проведении сплошной коллективизации.

После соответствующей беседы и с Прищенко решили вступить в колхоз рядовыми колхозниками, в вербовочной кампании обеспечить прием в колхоз зажиточных казаков, с поддержкой которых, использовав и персонально наш авторитет, быть избранными в правленческий аппарат колхоза. Договорились идти в колхоз без обобществления тягла и озимого посева.

В колхоз «Червоный Прапор» я вступил в феврале 1930 г. Разновременно в течение марта вступили в тот же колхоз Назаренко, Прищенко и Юрченко. За весь 1930 год я имел 45 трудодней. Фактически я в течение всего года работал на своем наделе, сеял потребительскую норму. Лошадей я не обобществил. Юрченко в 1930 году не имел ни одного выхода на работу. Прищенко и Назаренко выработали очень мало трудодней. Каждый из них работал на своих отрубах.

В порядке индивидуальной обработки я непосредственно завербовал в колхоз 11 казаков, 7 из которых были вычищены как кулацкий элемент (Линский Никифор, Линский Алексей, Левченко Иван и др.).

В конце 1930 года Прищенко был избран членом рев. комиссии в правлении колхоза, Назаренко— председателем. В мае по рекомендации Назаренко были назначены счетчиками бригады я и Шкиль.

При председателе правления колхоза Симоненко, безынициативным н неспособным к руководству, под влиянием Назаренко, без санкции общего собрания, правление приняло постановление о повышении трудодней работникам управленческого аппарата. Новые ставки давали пред. колхоза 85 трудодней в месяц, счетным работникам 45, тогда как лучший колхозник-ударник максимально выработал 25 трудодней в месяц.

Массовый невыход на работу, начисление трудодней симулянтам и лодырям. преступное отношение к пахоте н севу, несвоевременная уборка, вызвавшая массовую гибель озимого сева и воровство. — таково лицо колхоза «Червоный Прапор» на протяжении 2 лет.

В декабре 1931 года колхоз был распушен, Правление колхоза и ревкомиссия были преданы суду. Из состава ревкомиссии Назаренко был осужден с заключением сроком на 1 ½ г. Я, Прищенко, Юрченко и Шкиль к ответственности привлечены не были.

Роспуск колхоза - результат безусловной вредительской работы внутри колхоза, значительно укрепил позицию контрреволюционного элемента вне колхоза в его агитации против коллективизации.

20 января 1932 года я вступил в колхоз «1040» вместе с Юрченко.

Признаю себе виновным также в том, что я вел систематические по существу контрреволюционные разговоры с единоличниками, преимущественно зажиточными о том, что коллективизация провалилась, что казака не заставишь работать на чужой земле, и тем самым создавал в станице контрреволюционное настроение, направленное против мероприятий соввласти.

Показания записаны с моих слов правильно мою прочитаны, в чем и расписываюсь Ковтун.

Снял допрос нач. ОО 9 дивизии Кочергинский.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА.

1932 года, ноября 2 дня, я, нач. 00 9 Дондивизии Кочергинский допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гриценко Корнея Афанасьевича.

Гриценко, Корней Афанасьевич, рождения 1892 г., казак ст. Полтавской. Отец в прошлом зажиточный хлебороб; проживает в ст. Полтавской, Славянского района, в последнее время колхозник-конюх колхоза имени «518»; женат, жена Фекла Михайловна, девичья фамилия Шкиль. Пятеро детей: старшему сыну 19 лет. чл. ВЛКСМ; до революции жил с отцом. В 1931 г. перед вступлением в колхоз «Червоный Прапор» имел 2 лошади и хату, грамотный—2 года учился в станичной школе. беспартийный; судим не был. в рядах белых с 1918—1919 г. 7—8 мес.

До 1914 г. жил с отцом, зажиточным казаком, хозяйство которого до революции составляло: 6—8 лошадей. 7—10 корон, посева 15—20 десятин разных культур.

В 1914 г. призван на действительную военную службу в 1 Полтавский полк. Демобилизован в 1917 г. в чине приказного. В том же году выделился из хозяйства.

При белых служил в 5-м карт-не в Краснодаре приказным. Меньший брат мой Трофим при казачьей власти на Кубани служил кассиром в управлении атамана. Умер в 1928 г. в Краснодаре. Братья: Тимофей 26 лет — единоличник, Павел 22 лет, Козьма 21 г. — единоличник, живут в станице. Отец за срыв хлебозаготовок был н 1931 г. выслан на Север, с конфискацией всего имущества. В переписке с ним не состою.

Сестры - Анисья замужем за казаком Киенко больным-паралитиком; Ульяна Володавова — муж терармеец, единоличник.
Девичья фамилия моей жены Шкиль. Отец ее Шкиль Михаил Андрианович старик 70 лет, живет в станице. Братья ее: Василий арестован вместе со мной, Игнат живет на хутор Задовском — инвалид-единоличник и Митрофан Мих. 1921 г, — терармеец, отбывает лагсбор.
Шкиль Павел Тимофеевич — однофамилец моей жены. В станице Стеблиевской живут мои од-нокашники Михайленко Иван н Беда Василий. Связи с ними не имею с 1917 г.

Омельченко Григория я знаю, как атамана ст. Полтавской в годы 1917 - 1918 и 1919, как ярого шовиниста, самостийника, возглавлявшего в станице реакционное казачество и ожидавшего сословной розни между казаками и иногородними.

Ближайшие соратники Омельченко при его атаманстве были авторитетные среди казачества и наиболее состоятельные люди: Назаренко Василий, Ковтун Илларион, Пришенко Никифор и Юрченко Павел.

В конце 1917 Назаренковы, Ковтун Ил., Юрченко П., Прищенко П ., во главе с Омельченко н его женой составляли Комитет по сбору пожертвований на формирование казачьих частей.

Большим авторитетом в станице пользовался ярый самостийник Шкиль Пимон Константинович - отец ныне арестованного Шкиль Павла Пимоновича

От казаков станицы Белика Василия Евсеевича (13 квартал) и Рыбин Фотия (13 кв) мне известно, что Омельченко перед выездом из станины за границу на сходе призывал казаков к активной борьбе с большевиками, «несущими казачеству нищету и порабощение», вместе с Омельченко за границу отступил Шаповал Федот Мартович - помощник атамана. Семья Шаповала в 1930 г. выслана на на Урал. Брат его Сила Мартович расстрелян в 1921 г. Сыновья последнего Алексей и Иван проживают и станице. Оба единоличники.

Станица Полтавская до революции считалась на Кубани самой богатой. В годы гражданской войны казачество станицы почти поголовно активно участвовало в борьбе с соввластью в рядах белой армии: Вдохновителем этой борьбы являлись соратники Омельченко—Прищенко (подхорунжий белой армии), Шкиль Пимон, Ковтун Илларион, Назаренко Василий, Марченко Павел и Юрченко Павел.

В первые годы революции (1921—1922 г.) Юрченко, Назаренко, Ковтун Илларион и Прищенко, чтобы оградить себя от репрессий органов соввласти за свою прошлую активную контрреволюционную деятельность, оставаясь контрреволюционерами и тесно связанные между собой, поддерживаемые реакционной и кулацкой верхушкой станицы, устроились в с.-х. т-ве на ответственных должностях: Назаренко — пред. с.-х. т-ва, Прищенко — членом рев. комиссии. Ковтун приемщиком зерна и Шкиль Пимон — членом правления.

Работая в с.-х. т-ве на командных должностях— эта группа лиц, продолжала свою контрреволюционную работу, искусственно вызывая недовольство трудовой части казачества станицы против мероприятий соввласти своей политиком постоянной поддержки кулацко-зажиточной части станицы в распределении кредитов, инвентаря, посевного материала и уравнения размера паевых взносов.
В 1930 г. с.-х. т-во было ликвидировано. Вся эта контрреволюционная группа перешла на работу в колхоз «Червовый Прапор» — Назаренко — пред, рев. комиссии. Прищенко — членом правления. ІІІкиль Павел—конторщиком бригады н Ковтун— зав. ссыпкой.
Внутри колхоза эта контрреволюционная группа вела упорную контрреволюционную вредительскую работу и привела колхоз в декабре 1931 г. к роспуску за невыполнение обязательств перед государством, разбазаривание инвентаря и преступно халатное отношение к руководству хозяйством колхоза, приведшие к гибели посевов, особенно пропашных культур, скота и тягла. Все правление и весь состав рев. комиссии был предан суду и осужден.

Назаренко, Прищенко, Ковтун, Юрченко и Шкиль пользовались исключительно большим авторитетом среди казачества, а в составе правления всеми признанным авторитетом считался Назаренко Василий, тесно связанный с кулацкой верхушкой станины в лице: Белика Василия Евсеевича (кулак, старик лет 60, живет в 13 кв.), Рыбки Фотия (кулак, арестован несколько дней тому назад), Шаповала Павла Леонт, (кулак, выслан в 1931 г.) и Бесчастного Ивана (кулак, выслан в 1931 г.).

В течение всего 1931 г. на квартире Шаповала систематически собирались кулаки и зажиточные казаки 13 квартала, обсуждали, решали тактику действия против мероприятий соввласти в станице.

На таких сборищах постоянно присутствовали Белик Вас., Шаповал Павел, Рыбка Фотий и его сын Григорий (живет в станице), Додорь Фед. Л. (зажиточный, подхорунжий белой армии, живет в станице), Шишко Андрей (середняк единоличник, служил в белой армии, живет в станице ), Хиз Иван (зажиточный единоличник, служил в белой армии, живет в станице) Кудря Михаил Тит. (сын кулака единоличник, живет в станице), Чайка Прокофий (зажиточный, арестован в августе сего года). Бывал у Шаповала и я. Признанным руководителем этой контрреволюционной группы был Белик Bасилий. Активные его соратники: Додоръ Федор и Шаповал Павел.

Белик Василий нам неоднократно говорил, что «прав был атаман Омельченко, когда предсказывал, что советская властъ принесет казачеству нищету и разорение. Дураки, мол, мы были, что не послушались его призыва бороться до конца с большевиками. Сбылись все предсказания Омельченко. Потеряли мы свою казачью вольность. ЛУЧШИХ людей казаков оторвали от своих семей— выслали, и хозяйства наши разорены. Нам нужно держаться крепко единым фронтом. В колхоз не вступать, не сеять ни одной десятины, раз власть у нас отобрала скот, тягло и инвентарь, пусть на полях растет бурьян». «Нам,—говорили Белик, Шаповал и Додорь — нужно добиться, чтобы соввласть отказалась от коллективизации и вернула бы нас к собственной земле, и мы этого добьемся, если будем едины в своем сопротивлении».

Говорилось о том, что колхозы скоро покажут свою нежизненность, что в правлении сидят наши казаки, которые свое дело сделают. Всем было ясно, что речь идет о группе: Назаренко, Прищенко, Ковтун и Шкиль, которые сознательно приведут колхоз к распаду и тем самым убедят казаков в нежизненности коллективизации.
Белик утверждал, что скоро из-за границы вернутся наши, и тогда заживем по-старому. Когда я пытался узнать, откуда он эти сведения черпает, Белик ответил: «ничего вам знать, откуда эти данные, я вам не сплетни передаю, а данные.
Систематическая агитация контрреволюционной группы 13 квартала во главе с Беликом создала в станице настроение, вызвавшее в марте 1931 года «бабский бунт», направленный против коллективизации и сопровождавшийся разгромом и расхищением колхозного имущества.
Из числа указанных выше лиц активное участие в бабском бунте принимали: Додорь Федор Леонтьевич с женой, Хиз Иван и Пляшкунова Анастасия, муж которой находится за границей.

С арестом Шаповала Павла зимой 1931 г. эта контрреволюционная группа под руководством Белика до последнего времени систематически под видом игры в карты, собирается у Додоря Федора в 13 квартале.

Показания написаны с моих слов правильно, мною прочитаны и подписаны.

Дополнительные показания обвиняемого Гриценко Корнея Афанасьевича от 13 ноября 1932 г.

На сборищах контрреволюционной труппы 13 квартала о квартире Шаповала Павла Белик Василий Ев., давая установку единоличникам не пахать и не сеять, говорил: «не беспокойтесь, что есть нечего будет, пусть колхозники дураки сеют, а мы будем у них хлеб воровать». Установка Белика проводилась в жизнь. Систематически воровали овес, пшеницу Шишко Андрей (середняк, единоличник, рядовой белой армии), Додорь Федор (живет в 13 кв.) и Собуд Прокопий Иванович (кулак, выслан в 1931 г.).

Продолжение.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА.

1932 года, ноября 13 дня, я, начальник 00 9 дивизии Кочергинский, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Белик Василия Евсеевича.

61 год (1872 года рождения); казак ст. Полтавской. Отец—зажиточный казак, украинец; проживает в -ст. Полтавской, Славянского р-на, в -последнее время хлебороб, единоличник; женат, жена Екатерина, сын Павел 21 г., Иван 19 лет, Дарья 16 лет, Анастасия, по мужу Скорик, Макрина 27 л., по мужу Костенко. До революции— 4 рабочих лошади, 2 молодняка. 4 - 5 коров; сеял 10 десятин. Ныне все имущество конфисковано. Окончил двухклассное училище в Полтавской. В 1932 голу за контрреволюционную агитацию, судим ГПУ на 3 года заключения условно. Был призван в 1919 г. в белую армию и по болезни отпущен.

Мне 61 год. я казак я за дело казачества готов умереть. Я вижу, что политика советской власти направлена на то, чтобы разорить и поработить казачество. Преследованием лучших казаков станицы советская власть хочет подавить борьбу его за свои права, привилегии, за вольную Кубань и хорошую жизнь по-старому. Я враг этой политики.

Верным борцом за казачество был атаман ст. Полтавской в 1917—19 гг. Омельченко Григорий. Отступая за границу, он говорил станичникам, чтобы они боролись с большевиками до конца за вольную Кубань.

Близкие Омельченко люди в станице: Подгорный Михаил, Запорожец Андрей, Даценко Марк и Прищенко Иван расстреляны. Остались в станице Назаренко Василий, Ковтун Илларион, Юрченко Павел и Прищенко Никифор.

В прошлом я был зажиточным казаком. Имел 6 лошадей, 4 - 5 коров, сеял 10 - 12 десятин и хороший инвентарь имел, а теперь я разорен советской властью и нищенствую. За неуплату государственных налогов и не сдачу хлеба у меня конфисковали весь скот, инвентарь и тягло. В 1932 году я не сеял и не сдал ни одного пуда хлеба.

Я действительно часто посещал квартиру моего соседа Шаповалова Павла, раскулаченного в 1931 году и высланного на Север. У него собирались кулаки к зажиточные казаки квартала Рыбка Фотий (единоличник, арестован недавно за не сдачу хлеба), Додор Федор (зажиточный казак, живет в станице). Мишка Андрей и Алексей—2 брата (последний в 1931 г. выслан за контрреволюционную агитацию на Урал), Хиз Иван (зажиточный казак, живет в станице). Чайка Прокофий (зажиточный казак, арестован за агитацию и содержится в ст. Славянской), Чабур Семен (единоличник, зажиточный казак) и Герасименко Афанасий – обсуждали текущие события и мероприятия советской власти в станице.

Я сознательно что колхозы невыгодны казачеству, уравнение в правах пользования землей казаков и иногородних, проведенное советской властью, на 2/3 сократило паевой надел земли казаков. Если мы пойдем в колхоз, то землю мы потеряем вовсе, а казак без собственной земли — не казак.

Я говорил собиравшимся у Шаповалова казакам, что нам в колхоз идти не надо, что всем нужно держаться крепко вместе, и тем самым советская класть, которая нуждается в хлебе, вынуждена будет пойти нам на уступки и вернуть нашу землю нам. Казаки были со мной согласны. В колхоз тоже не вступали.

Я также говорил, что прав был атаман Омельченко, когда он нам говорил, что будет казакам от большевиков разорение и что нужно казачеству бороться с большевиками. Мы все считали, что скоро будет конец советской власти. В станице ходили слухи, что скоро придут из-за границы наши казаки. Я этим слухам верил и передавал их в разговоре со знакомыми казаками.

Летом 1931 года на станичном базаре в Полтав¬ской я встретился с одностаничником Ковтуном Илларионом, который в колхозе «Червоный Пра¬пор» работал с Назаренко Василием и Прищепенко Никифором, авторитетными в станице казаками, которых я знаю хорошо. Он говорил, что в колхо¬зе дела таковы, что он, конечно, скоро развалит¬ся. На работу выходят очень слабо, никакой дисциплины. Очень много колхозников сидят на своих наделах и только числятся в колхозе.

Я сказал Ковтуну, «по остаюсь единоличником. Он ответил: «правильно делаешь, не спеши вступать в колхоз».

Показания с моих слов записаны правильно, мне прочитаны, в чем н расписываюсь — Белик.
Допросил нач. 00 9 Кочергинский.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА.

Нудьга Пимена Логвиновича, 19 ноября 1932 г., г. Краснодар.

Я проживаю в станице Полтавской, в 6 квартале. Имущество мое до вступления в колхоз, было се-редняцкое. В начале 1930 г. в станице был организован колхоз «Червовый Прапор» и одновременно началось раскулачивание кулаков. Чтобы не попасть в число раскулаченных, первыми в колхоз «Червоный Прапор» вступили следующие кулаки и зажиточные:

Из 6 квартала:

1. Заяц Яков Никитич—арестован в 1931 г., где находится — не знаю.
2. Лагунец Денис Карпович — выслан в 1931 г.
3. Линский Алексей Никифорович—живет в станице.
4. Шепетя Козьма Иович — служит в Новороссийске или Крымской.
5. Дорошенко Степан Поликарпович—арестован в 1931 г., где находится — не знаю.
6. Кобзарь Никифор Корнеевич—тоже.
7. Павленко Спиридон Корнеевич — арестован в 1932 г., где находится—не знаю.

Из 8 квартала:

8. Ковтун Илларион Павлович—арестован вместе со иной.
9. Ковтун Иосиф Еремеевич —тоже.
10. Линский Никифор—выслан в 1931 году.
11. Юрченко Павел Тимофеевич —арестован со мной.

Из 7 квартала:

12. Прищенко Никифор Васильевич — арестован со мной.
13 Прищенко Федор Васильевич —тоже из б квартала:
14. Конишевский Прохор Герасимович — арестован в 1932 г., где находится — не знаю.
15. Лагунец Степан —живет в станице, кажется сейчас арестован
16. Бычковой Дмитрий Саввич—сейчас арестован.
17. Шаповал Григорий — где сейчас—не знаю, и другие.

Записавшись в колхоз, эти кулаки и зажиточные по своим кварталам начали проводить обработку и вербовку в колхоз еще не вступивших кулаков, середняков и бедняков.

Меня лично уговаривал вступить в колхоз Заяц Яков и Павленко Спиридон, каждый в отдельности. Заяц мне говорил:

« …Я, Ковтун, Левченко и др. кулаки записались в колхоз. Я из четырех коней пару хороших продал, а другую пару похуже сдам, в колхоз. Вступай и ты в колхоз, своих хороших коней продавай (у меня было 3 лошади). купи пару похуже, которых и передашь в колхоз».

Через несколько дней Павленко Спиридон, при встрече со мной стал говорить:

Я и лучшие хозяева станицы, т. е. кулаки, записались в колхоз, почему ты не вступаешь, а то тебя, если не вступишь, вышлют. Я одну лошадь загнал, а вторую оставил для колхоза. Продай и ты хорошего жеребца, а пару сдашь в колхоз».

Тут же добавил:

Я вступил в колхоз для того, чтобы меня не выслали, но в колхозе я буду месяцев шесть, а потом выйду».

Павленко я ответил, что в колхоз пока я еще не думаю вступать, в колхоз вступил месяца через три после этого разговора.

При вступлении в колхоз никто тягловую силу н инвентарь не передавал, а оставляли при своем хозяйстве. В то же время у всех оставались ози¬мые посевы, которые одновременно с колхозными работами убирались каждый на своем участке, своей тягловой силой я инвентарем. Из урожая озимых выполняли хлебозаготовки индивидуально каждый колхозник и сдавали на семена в колхоз по 10 пудов с гектара.

После уборки озимой пшеницы тягловую силу и инвентарь обобществили в колхозе. Я сдал 3 имевшихся у меня лошади, арбу, жатку, буккарь и веялку. С этого момента работали только на кол-хозных полях. Большинство кулаков и зажиточ¬ных имели свои хутора, сады, виноградники, ко¬торые в колхоз не передавались, а каждый в от¬дельности оставался хозяином своего участка я своими силами и семьи обрабатывал.

Работая в колхозе, я замечал, что кулаки, всту¬пившие в колхоз, в большинстве своем, в колхозе не работали, а если и работали, то очень мало. Они больше заботились о своих садах и виноградниках.

Персонально о каждом отдельно ниже даю показания.

1.Заяц Яков —в колхоз вступил с семьей. Сам ни разу на работу не приходил, жена его— также. Он присылал вместо себя своих детей, по одному, которые к работам были неспо-собны. Он в колхоз сдал 2 лошади из четырех, инвентарь не сдавал. Имел хутор и виноградник, на котором и работал.

2.Лагунец Денис - в колхоз вступил с же¬ной, но на работу приходил редко. У него было 2 га виноградника, на котором он рабо¬тал. Инвентарь не сдавал.

3.Линский Алексей в колхоз вступил с семьей, сам приходил на работу редко, вместо себя посылал детей.

4. Шепетя Козьма работал в правлении конторщиком. В колхоз сдал только половину виноградинка.

5. Дорошенко Степан – в колхоз вступил только сам, ни лошадей, ни инвентарь не сдавал. На работу не ходил.

6. Кобзарь Никифор — вступил с семьей. На работе в колхозе не бывал и в колхоз тягловую силу и инвентарь не сдавал. Имел виноградники и молодой сад.

7. Павленко Спиридон —в колхоз вступил только один. Работал в хозяйственной комиссии.

8 Ковтун Илларион — работал в 6 бригаде счетчиком.

9. Ковтун Иосиф — работал в хозяйственной комиссии.

10 Линский Никифор —на работу не выходил в колхоз ничего не передавал.

11. Юрченко Павел—работал в правлении.

12 Бычковой Дмитрий — ни разу в колхозе не был. Работал в сельсовете переписчиком или делопроизводителем.

13. Прищенко Никифор—на работу приходил редко, имел виноградник.

14. Прищенко Федор — работал полеводом 6 бригады, работал плохо.

Я работал в 12 садовой бригаде рядовым колхозником. В этой же бригаде состояли кулаки: Ковтун Иосиф, Павленко Спиридон, Щепетя Козьма, Денисенко Петр, Гриценко Иосиф, Харченко Яков.

Гриценко мне один раз предлагал набрать в колхозных садах персиков и продать их на базаре, а деньги взять в свою пользу, но я отказался и сообщил об этом Щепетя Козьме, который работал в правлении колхоза.

Помню, осенью 1930 г. я вместе с Лагунцом Денисом работал в 5 бригаде (полеводческой), садили ячмень. Я посадку ячменя делал по-хозяйски, а Лагунец, работавший рядом со мной, садил ячмень через борозду (т. е. если я посажу две борозды. Лагунец—одну борозду).

Видя, как я делаю посадку ячменя. Лагунец, обращаясь ко мне, заявил:

«...что ты так долго садишь? Надо садить по колхозному». На вопрос мой — как по колхозному? он ответил: «сади шире, делай ПРОПУСКИ, колхоз долго не будет существовать».

Я его не послушал и продолжал посадку делать так же как делал до этого разговора. В то же время понял, что Лагунец умышленно делает так посадку, чтобы колхоз получил худший урожай. При такой посадке, как делал Лагунец, ячмень зарастает бурьяном и погибает. Посадку мы делили конными садилками.

В 1932 г., когда я работал в колхозе «1040», то весной этого гола я был членом комиссии по обследованию полей — озимой пшеницы. Обходя поля, я и комиссия в целом заметили, что на Участке 6 бригады «Червоного Прапора» (в которой работали Прищенко Федор и Прищенко Никифор). отошедшего в колхоз «1040», были плохие всходы, причем по краям гектаров 10 исходы были, а середина—не менее 10 гектаров -чистое место: как видно, сея совершенно не был произведен. В других местах, при обследовании, та же комиссия заметила, что посевы были произведены не по-хозяйски, как видно сеяли так же, как предлагал Лагунец сеять ячмень, т. е. сев производился с пропусками.

Павленко, когда еще был в колхозе «Червоный Прапор», однажды распределял полученную мануфактуру, нижнее и верхнее белье для колхозников. Причем выдавал тем, кто не работал и тем, кто не нуждался, т. е. кулакам, а тем, кто работал и нуждался не дал.

Вследствие такого распоряжения были большие сомнения среди колхозников, середняков и бедняков, которые ругали Павленко, ругали и советскую власть, говоря, что советская власть о них не заботится, ничего им не дает, а только с колхозника берет.

В декабре 1931 г. из колхоза как кулака, на работавшие в колхозе, были исключены Заяц Яков, Лагунец Денис, Линский Алексей, Дорошенко Степан, Кобзарь Никифор, Линский Никифор, Прищенко Никифор и Бычковой Дмитрий.

В январе или феврале 1932 г. меня к себе в дом пригласил Заяц Яков. Когда я пришел к нему вечером, то у него никого не было, а потом пришли: Прищенко Алексей Николаевич (6 квартал), сейчас служит в станице Славянской при милиции, он сын середняка, Лагунец Денис, Павленко Спиридон, Обловатний Афанасий Корнееевич, единоличник зажиточный, живет в 6 квартале. Была выпивка. За выпивкой Заяц, обращаясь ко мне заявил:

«…ты дурак, до сих пор в колхозе. Я тебе говорю: не сдавай коней, а ты сдал. Брось колхоз, а то тебе этот колхоз выйдет боком, когда вернется казачья власть».

Обловатний, поддерживая Зайца, сказал:

«… ты не казак, если в колхозе, ты стал советским человеком. Брось колхоз, колхоз казаку не нужен».

Павленко говорил и том же духе, называл меня городовиком, говорил, что я не казак; продался советской власти. Я им всем заявил, что я был колхозником, останусь им до тех пор, пока не выгонят. Получив такой ответ, они меня обругали не цензурными словами и сказали: «он не наш».

Прищенко, обращаясь к ним, просил бросить спорить и сказал, что он подал заявление о вступлении в коммуну, предложил вступить и мне, а Обловатнему—в колхоз, но я ответил, что побуду в колхозе сначала, привыкну к колхозной жизни, а потом —будет видно.
Вскоре я ушел, а они остались и про должали выпивать. После этого у меня с ними встреч и разговоров не было.

В феврале 1932 г. на Красной улице я случайно встретился с Прищенко Никифором, который спросил меня; «где ты?» На мой ответ: «работаю в колхозе» он заявил:

«Дурак ты, до сих пор еще в колхозе, разогнали всех, а ты опять вступил. Все равно колхоз долго жить не будет, а ты в колхозе с голоду подохнешь. Вот я устроился на службу, получаю хлеб и жалованье и живу лучше, чем ты».

Работая в колхозе «1040», я один раз был на пахоте. Вечером, вернувшись, поставил в конюшню колхоза пару лошадей и дал им корма. В это время конюх Баглай Маркиан, несмотря на мои протесты, запряг эту пару лошадей и поехал к себе домой для того, чтобы на этих лошадях работать ночь — изготовлять кирпичи. Когда я сказал, что на этих лошадях должен завтра работать, он Баглай ответил: «дураки работами на колхоз, из колхоза толку не будет, колхоз только до осени» и на лошадях уехал. Баглай середняк, он в «Червоном Прапоре» работал в бригаде кулака Шаповалова Григория.

Ковтун Илларион в колхозе «1010» был кладовщиком. Однажды я для своей бригады № 1 получал у него продукты. Присутствовавший при этом Рябчук Евсей поднял скандал с Ковтуном, обвиняя Ковтуна в том, что он ему недодал хлеба. Подошедшая зав. Детяслями чл. ВКП(б) Куликова также, обращаясь к Ковтуну, требовала от него отдать недоданный хлеб. Ковтун ответил: «если я недодал хлеб, то отдам». Из этого разговора я понял, что Ковтун недодавал в бригады и детясли хлеб.

Я в колхозе «1040» работал в бригаде № 1. Бригадиром был Ковтун Василии Федорович, середняк, он ушел в лагеря как терармеец. Вместо него бригадиром стал Шуляк Игнат Степанович—середняк. В бригаде у нас был только одни зажиточный Кравченко Федор Афанасьевич—быв. пом. Атамана. Кроме него кулаков и зажиточных не было. Из кулаков и зажиточных в колхозе «1040» мне известны: Ковтун Илларион—кладовщик, Юрченко Павел—счетчик 2-й бригады, Шулейко Сергей Семенович—член правления колхоза. Знаю, что Ковтун, Юрченко и Шулейко между собой дружны.

Ковтун и Юрченко одновременно поддерживали близкую связь с Прищенко Никифором и Павленко Спиридоном, их я в этом году раза три видел на улице стоявшими вместе. Одни раз — около исполкома, другой на Красной улице и одни раз— видел Прищенко и Ковтуна около правления колхоза. Я к ним не подхожу.

Из того, что я видел в колхозе, из тех действий кулачества в колхозах, о которых я дал показания, и из разговоров с кулаками я убежден, что определенной группой кулачества и белогвардейского элемента еще приводилась и проводится в колхозах и среди единоличников к.-р. вредительская работа. направленная к тому, чтобы разложить колхозы в станице.

Я считаю, что во главе этой группы стояли Ковтун Илларион и Прищенко Никифор, которые и руководили всей к.-р вредительской работой по разложению колхозов. Ближайшими их сподвижниками в этой работе были: Юрченко Павел и Прищенко Федор. Прищенко Никифор и Ковтун Илларион были самыми авторитетными лицами в станице. За ними шла кулацкая и зажиточная часть станицы.

Записано с моих слов правильно и прочитано.

Нудьга.
Допросил уполн. ПП ОГПУ СКК и СКВО Шинкаров.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ПОКАЗАНИЙ МЫЦАЯ Н. Р.

В колхозе «Червоный Прапор» было не менее 50% кулаков и зажиточных, из числа которых помню Прищенко Никифора, Ковтуна Иллариона. Юрченко Павла, Назаренко Василия, Ковтуна Иосифа, Дорошенко Степана (выслан), Лагунца Дениса (выслан). Спиридоненко Емельяна (выслан) и друг.

В колхозе «Червоный Прапор» было не менее … для того, чтобы укрыться в колхозе от рас-кулачивания и высылки, во-вторых, для того, чтобы вредить в колхозах, изнутри разваливать колхоз. Из фактов вредительской работы в колхозе мне известно следующее:

I. Весенняя обработка (пахота) земли была проведена умышленно мелкая, а не глубокая, как нужно для пшеницы.

2 На прополку пропашных культур кула¬ки к зажиточные не выходили совершенно, некоторые посылали за себя своих детей.

3. Вообще кулачество и зажиточные в колхозе работали мало и больше находились на работах на своих хуторах, усадьбах, садах и виноградинках.

3. Производили хищение хлеба во время молотьбы, и никто с этим явлением не боролся.

4. В колхозе был значительный падеж лошадей (только в 6 бригаде пало больше 10 лошадей из 100 имевшихся). Падеж лошадей был вследствие того, что плохо ухаживали за ними, не вовремя поили и т.п.

5. Несмотря на то, что кулаки мало работали в колхозе, у них трудодней было больше, чем у бедняков и середняков, которые все время работали в поле.

Об этих вредительских действиях было известно правлению и рев. комиссии колхоза, где находились представители кулачества Юрченко и Назаренко, но со стороны правления и ревкомиссии никаких мер к изжитию этих действий не принималось.

Мыцай.
18 XII 1932 г., г. Краснодар.
Допросил уполномоченный (подпись).

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА.

Шкиль Василия Михайловича, 36 лет, ст. Полтавская.

Я под влиянием контрреволюционной кулацкой агитации в колхоз не пошел. Боялся перемены власти и расправы с колхозниками. Мне известно, чти ряд лиц с целью вредительской работы и разложения колхоза пошли в колхоз. Работа против советской власти в ст. Полтавской велась этими людьми систематически, организованно на протяжении многих лет.

Все эти люди тесно связаны между собой, не только по своему социальному положению и прошлому, но и как близкие единомышленники бывшего атамана станицы Полтавский, члена рады, самостийника Омельченко Григория.

О контрреволюционной работе этих лиц знают многие, например, Гриценко Корней был в кругу этих лиц.

Меня из этой группы антисоветски настраивали кулаки: Кудря Тит, Данько Иван и Дацко Пантелей.

Эта контрреволюционная группа состоит из известных всем Назаренко Василия Павловича — бывш. члена Кубанской рады, Ковтуна Иллариона Павловича, Прищенко Федора и Никифора Васильевичей, бывш. помощника атамана Данько Ивана, Дацко Пантелея Лукича, Кудри Тита, Высоцкого, имени не помню, зажиточный, проживает в 9 квартале, и Шкиль Епифана Аверьяновича—- зажиточный, мой дядя.
Участники этой группы пролезли в колхоз «Червоный Прапор» и к 1931 г. развалили его, после чего перешли я другие колхозы, а часть этой группы: Шкиль Епифан, Кудря Тит, Данько Иван, Лацко Пантелей, оставались единоличниками, занимались антисоветской агитацией. Первые, как то: Назаренко, Ковтун, Прищенко—развалили колхозы, а Шпиль, Данько, Дацко и Кудри использовали непорядки в колхозах для подкрепления своей агитацией, они заявляли: «Скоро колхозов не будет, колхозы долго не просуществуют, в колхозах колхозники голодают, а единоличники имеют хлеб, скоро каждый из нас будет пахать опять свою собственную землю».

Лично со мной вели и антисоветские разговоры и меня обрабатывали кулаки; Данько Иван, Дацко Пантелей и Кудря Тит. Последний убеждал меня в непрочности существования советский власти и приводил мне слова атамана Омельченко: «Духом не падать, пройдет двадцать—тридцать лет, а на Кубань еще вернемся».

Все эти лица Назаренко, Ковтун и Прищенко, перелезшие в колхозы с целью их разложения, свои семьи в колхоз не ввели, они имели свои посевы и виноградники. Жили много лучше других в станице. Я видел, что все эти лица ведут работу против колхозов умело и организованно, что они сильны в станице, и поэтому я был убежден, что колхозы долго не просуществуют.

Я был председателем комсода, ко мне неоднократно приходили кулаки: Данько Иван и Кудря Тит, они требовали, чтобы я по разным вопросам защищал интересы их — кулаков и зажиточных, заявляя: «Умеешь себя защищать, умей и нас».

Я их заверял, что никаких нажимов в отношении их не предпринимаю и не предприму. Действительно, я в отношении их никаких нажимов по линии комсода не предпринимал, боясь расправы с их стороны.

Из лиц, тесно связанных с ними, знаю зятей моего дяди Шкиль, Юрченко, который живет в доме Шкиль, и Погибу Назарея, сына высланного кулака.

Я забыл упомянуть, что Кудря Тит был пом. атамана у Омельченко.

Записано с моих слов верно. Мне прочитано. В чем расписался Шкиль.

Допросил оперуполномоченный 00 ПП ОГПУ и СКВО Саламов.

ПОКАЗАНИЯ РЯБЧУКА Е. И.

10 августа 1931 г. я был избран членом реви¬зионной комиссии колхоза «Червоный Прапор». Работа моя с этого момента протекала, главным образом, в поле. Шла уборочная кампания. На работу в начале уборочной выходило до 2.000 чел., к концу снизилось до 700 чел. (в колхозе было объединено больше 1.200 хозяйств). Такое резкое снижение выхода на работу объясняю тем, что за труддисциплину никто из правления, ревизионной комиссии и бригадиров колхоза не боролся. К то-му же проходила агитация кулаков как в колхо¬зе, так и вне колхоза за невыход на работу.

Выход на работу как правило, был всегда с большим опозданием. Вместо того, чтобы выходить на рассвете, выходили в 7—8 часов утра.

Приступали к уборке хлеба в 8 часов утра и позже. Большинство колхозников норму трудодня не вырабатывали, работать ленились. С с.-х. инвентарем обращались небрежно, преступно, уходя домой бросали его в поле. Колхоз считали временным мероприятием советской власти. Неоднократно слышал от колхозников, что колхоз живет только до осени.

Вследствие того, что выход на работу с каждым днем снижался, целый ряд зерновых и кормовых культур остался неубранным и погиб.

Конкретно:

1.Кладка в копны пшеницы и ячменя проводи лась днем, а не на рассвете и поздно вечером, следствием чего была потеря зерна, не менее 10 процентов.

2.Кладку пшеницы и ячменя в копны не успе¬вали. Оставляли в валках, вследствие чего гибель зерна доходила до 60% из-за долгого лежания на земле под дождем и солнцем. Валки заростали бурьяном.

2. Из 60 гектаров посеянных бобов, фасоли и гороха часть погибла от сорняков, другая часть была скошена, но в валках высыпалась и погибла.

3.При объезде поля 10 бригады я заметил 4 тока брошенной пшеницы, обмолоченной машиной в количестве до 5000 - 6000 пудов. Не обращаясь в правление колхоза, т. к. от нею я не получал поддержки, я обратился в Полтавский опорный комитет, к секретарю ячейки, фамилии не помню, который обещал дать машины для перевозки зерна на элеватор, но ничего не сделал. Я лично забрал колхозный транспорт и перебросил зерно на элеватор. Вес же на месте осталось около 500 пу¬дов пшеницы, потоптанной лошадьми, которая так и не была убрана и погибла. Бригадиром 10 бригады был Остриков Иван—красный партизан.

5. Объезжая поле, я на участке 3 бригады на¬толкнулся на обмолоченный катками ворох ячме¬ня в количестве свыше 1000 пудов, который по краям кругом был уже заросшим ячменем. В этот же день в 3 бригаде обнаружил еще до 2.000 пудов ячменя, растоптанного лошадьми. Я настоял, чтобы скорее перебросили ячмень на элеватор. Из общего числа этого ячменя погибло не менее 100 пудов. Виновным в этом считаю бригадира Шаповала Григория, который делал это сознательно, с целью вредительства. Он, Шаповал, по словам колхозни¬ка его бригады Найда Ивана, агитировал среди колхозников за невыход на работу, сам не выходил чем показывал пример другим колхозникам. Шаповал после роспуска колхоза выехал неизвестно куда и сейчас живет, якобы, в Тифлисе.

6. Из 40 гектаров скошенной сои погибло в валках не менее 50% потому что не успели убрать.

7.104 гектара технической культуры коляндра скошенной погибло на 90—95% в валках.

8.9 гектаров суданки были скошены вовремя, но также погибли в валках.

9.Из 100 гектаров магара. скошенной во время, до 50% было сложено в копны, остальная часть погибла в валках. Сложенная в копны своевременно, не была обмолочена, а осенью участок земли, где была магара, отошел коммуне им «Фрунзе», где часть взяли коммунары, а часть расхищена колхозниками и единоличниками.

10. Кормовые буряки на 20— 25 гектаров убраны не были и погибли.

11. В колхозе было до 700 га люцерны 300 га старой семенной, а остальная молодая для корма. При объезде моем семенная пшеница цвела, но се¬мян в этом году не давала Я об этом сообщил председателю колхоза Магарову и просил дать распоряжение ее скосить Магаров заявил, что семена будут. Впоследствии оказалось, что семян эта люцерна не дала. Люцерну скосили, оставили в валках, где она и погибла. Молодую люцерну не косили. Позднее колхозники и единоличники косили самостоятельно для своего скота. Не менее 200 га скошено совершенно не было.

12. Из 1.500 га хлопка не было прополото до 500 га. которые заросли бурьяном, погибли и бы¬ли списаны. Из оставшихся 1.000 га первая съемка хлопка была проведена вовремя. Вторая и третья — зимой.

13. При объезде полей я обнаружил 100 га маслянки, которая по книгам бухгалтерии колхоза не числилась. Заявил об этом пред. колхоза Магарову, который, убедившись в наличии в поле маслянки, предложил записать, а потом ее убрали.

14. До 200 фур (приблизительно до 8.000 пудов) кукурузы было сложено во дворе высланного ку¬лака Илюша, где лежала под открытым небом продолжительное время. Расхищалась колхозника¬ми. Только после двух актов, составленных мной, была переброшена на элеватор, сколько сдано — не помню.

Осенний сев в колхозе «Червоный Прапор» начался с опозданием. Закончили сев после того, как выпал снег. По плану должны были засеять 6 000 га. Засеяно было только 2.405 га. а сведений о севе были даны на 3.005 га, куда включены не¬засеянные совершенно 500 га и 100 га падалицы. Сев проводился, главным образом, вручную, при наличии дисковых сеялок. Распоряжение сеять вручную было дано от Славянского Райколхозсоюза. От Райколхозсоюза приезжало несколько уполномоченных, которые и предлагали сеять вручную. Фамилий их не знаю. Я лично протестовал против ручного сева. Правление в целом и ревизионная комиссия не возражали. Колхозники также протестовали против ручного сева, но правление колхоза, имея распоряжение Райколхозсоюза, заставило сеять вручную.
Сев проводился и садилками, но с просевами. Сеяли пшеницу и на полях, на которых только что снята пшеница, нарушая этим правильность севооборота. Падалицу засчитывали как сев. Не засе-вали целые участки, за которые давались сводки, как за проведенный сев. Пахота в большинстве своем была с огрехами. Особенно плохой сев был в 6 в 5 бригадах. В 6 бригаде полеводом был Прищенко Федор, а брат его — кулак Прищенко Ни¬кифор рядовым колхозником. В 5 бригаде бригадиром — Тюрин, умер.
Выход на работу был особенно низким. Выходило не более 250 чел. В правлении же колхоза давалось умышленно преувеличенное число работающих в поле.

К с.-х. инвентарю как в уборочную кампанию, так и в кампанию сева относились безобразно пре-ступно. Были частые поломки, как случайные, так умышленные. Из умышленных поломок помню, как сын кулака Прищенко Александр (выслан) поломал дышло и нос косилки, наехав на телеграфный столб. Масса с.-х. инвентаря оставалась в поле, где он портился.

В виду того, что вовремя не был заготовлен корм для свиней и лошадей, погибло на свиноводческой ферме не менее 200 голов поросят и несколько голов свиней. Лошадей от голода погибло не менее 300 голов из общего числа 800 рабочих лошадей.

В ревизионной комиссии при мне председателем был Шишко Иван Ерофеевич, бедняк. Членами: я —Рябчук, Гончарова Наталия — беднячка и Назаренко Василий Павлович, бывш. член Кубанской рады, который фактически и руководил ревизионной комиссией, т. к. Шишко был без инициативным человеком. У Назаренко хранились дела ревизкома, он к делам никого не допускал.

Правление колхоза состояло: председатель Мангаров — сын кулака из Ставропольской губ., за-меститель его — Сукачев — бедняк, красный партизан. Члены правления: Немыка — красный партизан, Пономарев — бедняк, Шуляк Григорий — сын бывш. пом. атамана кулак, Жук — бедняк и Онищенко — красная партизанка. Члены правления были без инициативные, всеми делами колхоза управлял Мангаров.

Я передал Назаренко В. П. в ревизионную комиссию много актов об изложенных выше безобразиях и преступлениях в колхозе. Моя вина в том, что я не проследил за результатами по своим актам. Я вместе с правлением и ревизионной комиссией по делу колхоза «Червоный Прапор» был судим в 1931 г. в станице Полтавской, но был оправдан.

Записано с моих слов правильно, мне прочитано

Е. Рябчук.
1 XII 1932 г., г. Краснодар.

Уполномоченный ОО ПП ОГПУ СКК и СКВО Шинкаров

Сведения для генеалогической и краеведческой информации по архиву Р. Мордовия