Всегда ли надо доверять семейным преданиям?

Дед моей жены приехал в Ленинград во второй половине 1920-х годов. Он почти всю свою жизнь работал слесарем на одном из оборонных заводов Ленинграда, разрабатывавшем проект подводной лодки-малютки. В его документах было написано, что он родится в 1913 году в городе Бобруйск, Беларусь. О своей жизни в Бобруйске он почти ничего не рассказывал. Известно было лишь то, что его отец Константин был купцом и построил большой дом для своих десяти детей.

Перед приходом Красной Армии в Бобруйск, все старшие братья-сёстры (их было семеро) решили уйти на территорию тогдашней Польши. И не зря. Когда большевики вошла в город, то начались "зачистки" и Константина расстреляли в саду рядом с домом на глазах его младших детей.

Через какое-то время дед моей жены решил благоразумно, что лучше бы ему уехать подальше... в Ленинград. Вначале он жил в одном из жилых домов на территории Лесотехнической академии, а когда устроился на завод, то ему дали комнату на последнем этаже в одном из домов на пересечении Большого проспекта ПС и набережной реки Карповки. Там в 1940-х годах родилось пятеро детей (дед имел бронь).

Дед не любил вспоминать своё детство и очень редко общался с братом и сестрой, которые жили в СССР. Когда в 1970-х года в Москве умерла его сестра, то он запретил что-то брать из её дома, кроме одной шкатулки. Известно лишь, что одна его сестра, проживавшая в городе Торунь (Польша), несколько раз навещала свою московскую сестру, но сам он никогда с ней не общался. Дед очень не любил, когда кто-то посторонний вмешивался в жизнь его семьи. Он даже несколько раз отказывался от получения трёхкомнатной квартиры. Об этом не знала даже его жена. Это открылось случайно - она ответила на звонок по телефону, когда деда не было дома, и ей сказали, что есть последняя возможность получить двухкомнатную квартиру... трёхкомнатных уже не осталось, поскольку их разобрали.

В 1980-х годах, после 50 лет совместной жизни, дед признался своей жене, что его дата рождения вымышленная. На самом деле он старше лет на пять и подделал запись для того, чтобы ему можно было по возрасту поступить в ремесленное училище.

Вот и всё, что известно. Нет, не всё. Рассказывали, что жену Константина (прадеда) называли еврейкой. Какое у неё было имя, никто из её внуков не знает.

.

Вот такие скудные сведения. С чего я решил начать генеалогические исследования? Поскольку моя тёща умерла несколько лет назад, я решил сделать тест аутосомной ДНК её родному брату. Тест FTDNA показал наличие 350 генетических совпаденцев. Я решил, что это как-то маловато для бабушки-еврейки. Таким образом, одна семейная легенда развеялась как дым.

Благодаря мормонским диафильмам, я нашёл запись о рождении деда жены. Он родился в 1902 году. Т.е. дед был старше на 11 лет, а не на пять! Нашлись записи о рождениях его двух младших сестёр и брата. Записей о рождениях старших в мормонских диафильмах нет.

Я решил, что надо ехать в минский архив. Что я раскопал: прадед (католик) был женат дважды. От первой жены - дворянки Эмилии Лиходзеевской - родилось четыре сына; двое из них умерли во младенчестве. Через пару дней после родов четвёртого Эмилия умерла. От второй жены - Францишки - родилось три дочери и два сына. Получается, что к началу 20 века, когда был построен собственный дом, были живы лишь семеро из девяти детей.

Отыскался и дом - он находится в Бобруйске на улице им. Пушкина. Я был у этого дома и заходил внутрь. Там никак не могло быть "по одной комнате на каждого из десяти детей", как мне рассказывала моя жена. Да ещё в те времена в доме размещалась торговая лавка. Так что семейная легенда и тут не имеет никаких фактических обоснований.

В метрических книгах написано, что прадед был новогрудским мещанином. Новогрудок - старый город в Западной Белоруссии, который был польским до Второй Мировой войны. Видимо, там жили родственники прадеда и именно туда уехали его старшие сыновья.

.

Как видим, какие-то детали изложенной семейной легенды подтвердились, а какие-то - нет.
Вывод: не надо слепо доверять рассказам старшего поколения, если нет никаких вещественных доказательств их словам. Возможно, что старших родственников ввели в заблуждение или они неправильно поняли рассказы, которые слышали в детстве.