Книги,журналы отдельные статьи-из интернета

http://pribaikal.ru/fileadmin/...mall_6.pdf

стр.386
У человека, принадлежавшего к сословию дворян, в том числе
и служилых дворян Сибири, в верхнем углу /генеалогического/паспорта рисуется
герб рода. Если в роду есть знаменитые люди, отмеченные,
например, в энциклопедиях, можно делать пометку
потомок или родственник такого-то.

Такие пометки помогают быстрее установить
родство или свойство.

Составитель паспорта визирует его своей
подписью, датой, оставляя о себе память, могущую уйти в века.

При составлении генеалогического паспорта следует
рассматривать вопрос: почему оказались забыты люди?

Легче всего забываются люди, не заслуживающие чести, притом людьми, тоже не
заслужившими чести.
В этом вопросе определяющую роль
играют разводы, дележи имущества, плохое поведение.

Общей бедой
явилось искоренение памяти коммунистами, преследовавшими
потомков дворян, купцов, кулаков, духовенства, царских офицеров.


Старшие по возрасту были вынуждены скрывать память о
своих отцах и дедах от детей. Тем не менее ответственность за
это ложится на старших, так как именно они должны преподать
детям семейную историю и не дожидаться их запроса.

Якутская АССР
(Из журнала "Работница" 1979)
http://www.liveinternet.ru/users/5158259/post269941970/
Н.Хлебодаров

- Кто же самолет-то поведет? - осторожно поинтересовался старый якут у девушки в летной форме, проходившей в кабину "ИЛ-14"
- Я, - откликнулась девушка. - Теперь это моя трасса.
- Шутишь, однако, - изумился старик. - Женщина и с собачьей упряжкой не справится, а тут - самолет.
Не полечу с тобой! - засуетился старик и, несмотря на уговоры окружающих, двинулся к выходу.
Эту сцену я вспомнил в диспетчерской аэропорта Чульман,
когда услышал звонкий голос пилота Нечаевой:
"Борт 113564 рейса 85 Якутск - Чульман - Чита. Захожу на посадку!"...

Мне представился случай вновь увидеть летчицу Антонину Даниловну Нечаеву.
Из короткого разговора с ней я узнал, по каким трассам пролегал ее путь в авиацию.
Ворошиловградский аэроклуб. Потом летная школа под Калугой. Работала механиком,
инструктором. В гражданский воздушный флот, о котором мечтала с детства,
пришла 20 лет назад, когда направили в Заполярье ее мужа - пилота.
Так за Полярным кругом впервые появилась женщина-летчик.

Некоторые населенные пункты еще не были обозначены на карте, а Нечаева уже водила туда самолеты.

Я уже выходил из диспетчерской, когда из динамика вырвалась английская речь: "Аэропорт Чульман! Командир французского самолета "ДС-8", летящий из Токио, просит передать дружеский привет командиру корабля Нечаевой. Всегда рады слышать ее голос в просторах пятого океана..."

Диспетчер разъяснил, что самая короткая трасса из Европы в Азию лежит через Чульман.
По международному соглашению этим маршрутом летят и "боинги" и другие самолеты иностранных авиакомпаний.
И нередко пилоты слышат над Сибирью голос летчика Нечаевой.
И никак не могут к этому привыкнуть. Зато давно привыкли к голосу Нечаевой на побережье Арктики,
куда она летала с геологами, оленеводами, полярниками на "воздушных извозчиках",
но всегда мечтала о штурвале скоростных лайнеров.

Теперь Антонина Даниловна командир воздушного корабля "ЯК-40".
г. Чульман
Якутская АССР
(Из журнала "Работница" 1979)
Фото автора

Справочник исторических документов, опубл. в 1900-2000 гг.
http://portal.rusarchives.ru/l...x.html#808

21 января 1882 года родился священник, ученый, философ Павел Флоренский.
Последние годы своей жизни ученый провел в лагерях ГУЛАГа, на Дальнем Востоке и Соловках.

Вновь и вновь в письмах о. Павел повторяет заветное чувство–надежду, связывающее воедино многое, о чем он передумал, что он пережил и перечувствовал за долгие годы Соловков: «…мое самое заветное ощущение, что ничего не уходит совсем, ничего не пропадает, а где‑то и как‑то хранится. Ценность пребывает, хотя мы и перестаем воспринимать ее. И подвиги, хотя бы о них все забыли, пребывают как‑то и дают свои плоды. Вот поэтому‑то, хоть и жаль прошлого, но есть живое ощущение его вечности. С ним не навеки распрощался, а лишь временно. Мне кажется, все люди, каких бы они ни были убеждений, на самом деле, в глубине души, ощущают так же. Без этого жизнь стала бы безсмысленной и пустою» (6— 7.ІѴ.35 г.).

Предощущение Вечности через «прошлое не прошло» — камертон,
по которому настраиваются многие из тем размышлений и чувствований о. Павла на Соловках.

Наиболее явно это чувство обнажается в мыслях о роде, семье и опосредованно, в тех или иных оформленных рассуждениях, и совсем буквально, символически—в сновидениях. Это прежде всего сны о детях, братьях и сестрах.
Снятся умершие близкие, причем о. Павел поражается тому, сколь реальны эти сновидения.
Образы умерших ощущаются гораздо сильнее, чем многих, еще живущих, ощущаются изнутри (а не внешне, словно образы «из литературы»).
*****
Ощущение единства рода ведет за собой размышления об относительности границ личности и воспоминания о тех мгновениях жизни, когда это ощущение было наиболее острым, пронзало пространство и предваряло время.

Первое воспоминание связано со смертью отца, которого П. А. Флоренский навестил в Тифлисе во время болезни. Когда, по мнению врачей, опасность миновала, он вернулся в Сергиев Посад, где в то время учился: «Сижу раз у себя в комнате, за большим столом перед окном. Было светло еще. Пишу. Как‑то утратилось сознание, где я нахожусь, забылось, что я далеко от Тифлиса и что я вырос. Рядом со мною, слева, сидит папа и внимательно смотрит, как это было нередко, когда я учился в гимназии, ничего не говорит. Было так привычно для меня, что я не обращал особого внимания, только чувствовал себя хорошо. Вдруг я сообразил, что я ведь не в Тифлисе, а в Посаде, поднял голову и посмотрел на папу. Вижу его вполне ясно. Он взглянул на меня, видимо ждал, чтобы я понял, что это он и что это удивительно, и когда убедился, то внезапно его образ побледнел, как бы выцвел, и исчез — не ушел, не расплылся, а стал очень быстро утрачивать реальность, как ослабляемый фотографический] снимок.

Через несколько часов я получил телеграмму, извещавшую о кончине папы» (4—5. VII.36 г.).

Второе воспоминание — о предощущении жены и детей: «Вспоминаю малейшие подробности прошлого, о каждом из вас отдель[но]. О том, как я ждал Васюшку, года за 3 до его рождения, как чувствовал, что он где‑то есть уже, хотя я и сам не знал, где и как. Когда он только что родился, то посмотрел на меня и было ясно, что он узнал меня. Ho это было только несколько мгновений, а потом сознательность взгляда исчезла […]. Припоминаю, как почувствовал Кирилла, в поезде, когда я ехал домой и разговаривал с одним молодым рязанцем. Тебя я почувствовал летом 1905 года, когда возвращался из Тифлиса и, попав не на свой поезд, заехал в сторону, так что пришлось высадиться на маленькой станции и прождать целый день своего поезда в полях и на лугах. Это было 15–го августа. Олечку почувствовал как пришедшую, как идущую взамен Вали, Мика — как идущего взамен Миши, а Тикульку — как саму по себе, как мое утешение […]. Помню, раз водил вечером гулять Васю. Идем вдоль забора к Вифании и вдруг меня пронзило ощущение, что я—не я, а мой отец, а Вася—это я и что повторяется, как папа меня водил».

И снова прикосновение к Вечности: «Всех вас чувствую в себе, как часть себя и не могу смотреть на вас со стороны
[…]. Дорогая Аннуля, прошлое не прошло, а сохраняется и пребывает вечно, но мы его забываем и отходим от него, а потом, при обстоятельствах, оно снова открывается, как вечное настоящее.

http://www.liveinternet.ru/users/4373400/post309124280/

На фото : П. Флоренский с П. Каптеревым в лагере
В последнем письме с Соловков Флоренский с надеждой говорит, как бы приглашая нас к диалогу:
«В конце концов таю́ радость в мысли, что когда будущее с другого конца подойдёт к тому же, то скажут: «Оказывается, в 1937 году уже такой-то NN высказывал те же мысли, на старомодном для нас языке. Удивительно, как тогда могли додуматься до наших мыслей!» И пожалуй, устроят ещё юбилей или поминки, которым я буду лишь потешаться. Все эти поминки через 100 лет удивительно высокомерны…»

Многие великие слова, сказанные Флоренским, сбылись,
разве что кроме опасений высокомерия потомков –
до высокомерия ли нам перед неувядающей памятью о таких незабываемых людях,
как отец Павел, тем более сейчас?.. – ведь Слово, по Флоренскому, –
это «бесконечная единица», объединяющая сила-субстанция,
внутреннюю мощь которой постигает кудесник в своём волховании,
формируя таким образом само бытие вещей;
Слово – человеческая энергия, и рода человеческого, и отдельного лица.

http://www.topos.ru/article/on...vera-litso