Иркутская провинция. Фамилии жителей .

Фримен написал:

[q]
киренского мещанина Юлиана Манке нет как нет.
[/q]

Скопировано для Вас :

Вторая жизнь Юлиана Манько

У Юлиана Манько, мещанина из местечка Вохынь, что на Подлясии, было две жизни. Одна
прошла на родине, в Королевстве Польском, другая — на чужбине, в Сибири. Из одной он 14 мая
1864 года ушёл героем, восставшим против завоевателей, в другую пришёл каторжанином,
закованным в цепи.
Уже 3 июня вместе с другими польскими повстанцами Юлиан прибыл в сибирский город
Тобольск, где вместе с ними был заключён в пересыльную тюрьму. Впереди был ещё долгий путь,
а пока приходилось ждать отправки своей партии в переполненном, кишащем вшами тюремном
бараке с тяжёлым, отравленным испарениями воздухом. И когда через три недели началась
погрузка поляков на пароход «Ермак», который должен был доставить их в Тюмень, Юлиан
сначала решил, что наступит какое-то облегчение. Но на пароходе оказалось ничуть не легче:
людей на пароходе оказалось погружено очень много, гораздо больше того количества, на
которое «Ермак» был рассчитан. Да к тому же он, считавшийся наиболее опасным преступником,
был закован в кандалы, которые растирали и руки, и ноги, стесняли движение, мешали спать и
просто передвигаться по пароходу. Да к тому же в Тобольске для кормёжки «пассажиров»
загрузили тухлое мясо, которое невозможно было есть. Правда, после отказа поляков есть пищу,
сопровождающие, опасаясь, что их накажут за смерть подопечных от голода, стали покупать
коров в деревнях по берегам Иртыша. И, хотя мяса не хватало, нормальная еда всё же появилась.
3 июля пароход прибыл в Томск, и уже через два дня Юлиан вместе с очередной группой
поляков на подводах (телегах) был отправлен в Красноярск. В Красноярске ждать пришлось тоже
недолго, и 3 августа начался новый этап, до Иркутска. Иркутская экспедиция (так назывался
управленческая организация, которая определяла сроки и места отбывания наказания)
постановила, что «начальник шайки мятежников» Юлиан Манко должен быть направлен на
двенадцатилетнюю каторгу на Нерчинские заводы, на рудники.
10 сентября начался новый этап. Конвоируемые к месту каторги шли пешком, но с них сняли
оковы и разрешили за свой счёт нанимать подводы. Юлиан воспользовался этим разрешением и
поехал на подводе. 1 ноября прибыли в Александровский завод, а ещё через неделю с частью
других каторжан был отправлен ещё дальше, в Кадаю. Кадая и стала тем местом, с которого
началась сибирская жизнь Юлиана Манько.
Сначала его вновь заковали в оковы и поместили в тюрьму. В то же время в этой тюрьме
находился и «особо опасный государственный преступник» писатель Николай Чернышевский,
который был помещён в отдельную камеру, но всё же некоторые поляки воспользовались
возможностью общения с легендарным революционером и ходили к нему в камеру. Позднее они
были обвинены в подготовке побега Чернышевского и отправлены в другие тюрьмы, переведён
из Кадаи был и сам Чернышевский.
А Юлиан был направлен для работы на Кадаинский серебряный рудник, где добывал серебро
для российского императора. А в сентябре 1865 года с него сняли кандалы.
Юлиан Манько не участвовал в бунтах, организуемых некоторыми польскими повстанцами,
продолжавшими протестовать и в тюрьмах, и поэтому в соответствии с императорским
повелением с 30 сентября 1866 года срок пребывания его на каторге был уменьшен вдвое. А в
1868 году после выхода следующего подобного повеления он был и вовсе освобождён от
каторжных работ и направлен на поселение под надзором полиции в Иркутскую губернию, где
был приписан к Балаганскому округу.
Для горожанина Юлиана не было работы в деревне, которая могла бы его прокормить,
поэтому он обратился к властям с просьбой разрешить ему жить в Иркутске. Такое разрешение
было получено, и Юлиан поселился в главном губернском городе. Работал токарем, ювелиром по
серебру. Здесь встретил Анну, молодую красивую бурятку, которая в 1879 году родила ему сына
Константина.
Новая жизнь затянула Юлиана, он стал к ней уже привыкать, но старая давала о себе знать: он
не мог повенчаться с Анной, потому что не имел документов, подтверждающих, что его первая
жена умерла. Поэтому законнорожденным ребёнком Константин стал считаться гораздо позже,
только в 1892 году, когда это постановил Губернский суд. Вероятно, это случилось после
официального заключения брака Юлиана и Анны, но метрических записей об этом найти не
удалось, и дата венчания остаётся неизвестной. Но известно всё же, что кроме Константина, у
Юлия и Анны Манке (так стали писать имя и фамилию в российских документах) родились ещё
сыновья Александр (в 1881 году, умер от оспы в четырёхмесячном возрасте) и Валериан (1884–
1955) и дочь Надежда (1882–1965).
В 1883 году Юлиану Манке по Манифесту от 15 мая 1883 года были возвращены все
гражданские права, и он вышел из-под надзора полиции. Документальных свидетельств нет, но
семейное предание говорят о том, что грамотный, знающий специалист (окончил Варшавский
университет и в 1862 году получил свидетельство о приобретении им специальности геодезиста),
Юлий Манке был приглашён на службу золотопромышленниками на прииски в Якутии, где и
работал не то управляющим, не то горным инженером. А в 1902 году он умер.
Судьба раскидала потомков Юлия Манке по всей России. У его старшего сына Константина,
женившегося на сначала на сибирской красавице по имени Елизавета, в 1903 году родился сын
Александр, мой дед по линии мамы. Но в 1905 году Елизавета, простудившись, умерла. Вместе со
своей матерью, братом и сестрой из Иркутска он уехал в г. Кемерово. Когда-то на его пути
встретилась Клавдия, дочь другого польского повстанца, дворянина из Волынской губернии
Альфонса (Адольфа) Осмольского, также отбывавшего каторгу на Нерчинских заводах. Константин
и Клавдия поженились. У Константина родилось ещё двое сыновей, Геннадий (1915) и Евгений
(1917). В 1919 году Константин был мобилизован в армию Колчака, но, не доехав до фронта, умер
от тифа. А Клавдия, которая была гораздо моложе своего мужа, дожила до 1973 года.
Дочь Юлия Манке Надежда вышла замуж за православного священника, родила четверых
детей, но её муж Пётр Романов, заболев, умер рано, и своих детей Надежда воспитывала одна.
А у сына Валериана, женившегося на Капитолине Новиковой, было четыре дочери и два сына.
В настоящее время лишь четверо из всего многочисленного потомства Юлиана носят фамилию
Манке. Один из них, Михаил, праправнук Константина, родившийся в 1975 году на крайнем
востоке России, острове Сахалин, так и живёт в городе Южно-Сахалинск. Его родная сестра Мария
(1983) и кузина Елизавета (1985) переехали из Южно-Сахалинска в Санкт-Петербург, и вряд ли
сохранят фамилию… Ещё один Манке, правнук Валериана Алексей, родился и живёт в
подмосковном городе Подольске.
Я переписываюсь сейчас с одной из внучек Валериана Манке, Ириной Речковой, вышедшей
замуж за чеха и уехавшей из России. И с её дочерью Татьяной Каизаровой, которая родилась уже
в Чехии. И вместе с ними мы мечтаем найти потомков Амелии, дочери Юлиана Манько от первого
брака, которые, наверное, где-то есть на польской земле. А если повезёт – и других
родственников. Ведь были, наверное, у нашего предка сёстры и братья, кузины и кузены.
Ведь попрежнему в Подлясии живут те, кто носит фамилию Манько…
Z poważaniem

Павел Афанасьев.[ Paweł Afanasjew]
aphanasyev[małpka]yandex.ru

https://genealogia.okiem.pl/fo...mp;t=33146

Иркутская провинция. Фамилии жителей .

За период с 17 по 20 век