Силе характера можно позавидовать.

Как отправляли Прасковью В Кустанай

Сложно складывалось все в Татьяновке, после того, как Родион
Семенович ушел на фронт. Мария Тихоновна осталась совсем одна
с пятью детьми на руках. Что может испытывать женщина, которой
всего 33 года. Как жить дальше? Работать, работать, делать все, только
прокормить детей. И Мария работала, и у каждого в семье было свое
задание. А когда пришла беда, пришла похоронка! В июле узнали о гибели
мужа и отца, жизнь как будто остановилась. Семья осталась без кормильца,
мать одна должна поднимать пятерых детей. Вся тяжесть воспитания детей
легла на ее хрупкие плечи. Позже Мария узнала, что по повестке из военкомата
должен был уйти на фронт не ее муж, а другой человек, который работал в сельсовете.
Он решил, что вместо него можно отправить Стукалова. Он не думал тогда, что Родион
Семенович еще не оправился после операции и что у него пятеро детей.
(,,,,,,) думал только о себе, о своей шкуре. В семье знают его фамилию. И всегда молились
За его душу, ибо не ведал, что натворил. (Не буду называть эту фамилию.)
Мария Тихоновна твердо решила: « Оставаться в селе и каждый день видеть этого негодяя нельзя. Или с ним что-нибудь
сделаю! Надо забирать детей и уезжать!»
Решение укрепилось, когда однажды зашел в хату (муж родной сестры) и сказал:
- Ну что, Марусенька, где твой Родька? Подохнешь теперь со своей
оравой. Завыла Марусенька, вспомнила своего любимого Родиона,
вспомнила как он ее кохал, оберегал, жалел и любил. Как говорил:
-Отдохни, Марусенька, я сам все сделаю.
Будто бы знал, что придет время, когда Марусеньке нужно будет
взвалить на себя непосильную ношу. И стиснув зубы, она сказала сама себе:
- Лучше бы ты меня, Родя, оставил в Яно-Кургане среди казахов, чем я здесь живу среди сестер.
Землю грызть буду, но детей подниму! Очень скоро Мария Тихоновна
Узнала, что в селе появились проезжие казахи, которые на быке едут в Кустанай. Кинулась
К ним! Уговорила забрать с собой старшую дочь. Дала адрес сестры в Кустанае.
Дочку доставите и передохнете, ведь ехать вам еще долго.
Согласились добрые люди, только предупредили, в санях места нет, пойдет пешком.
Эко невидаль девяносто километров, дойдет, останавливаться ведь будете. Завязала
Мария одеяло с подушкой, бросила в повозку и дала Прасковье узелок в руки.
Все бежали за быком на край села, а потом только махали в след, а когда повозка исчезла
из вида, и понесло поземку, все вернулись в хату.
А мать долго еще стояла на крыльце. Пурга усиливалась и только тогда она поняла, что наделала.
-Куда отправила пятнадцатилетнюю дочь?!
-С кем? С незнакомыми людьми?
-Не спросила даже имени и фамилии.
-В метель ушла кровинушка!
Мать зашла в избу, села на табуретку, обхватила голову руками и завыла. Дети сбились
в кучу и тихо плакали. Младшие даже не понимали почему. Утром мама уходила на
работу, возвращалась уставшая и угрюмая, почерневшая. Все молча, хлопотала по хозяйству.
И каждую ночь дети в страхе просыпались от воя матери. Она стояла на коленях перед иконой
и молила, молила Бога, а потом начинала плакать и выть.
Долго так продолжалось. Дети вели себя тихо, жалко было маму и Пашу. Спустя месяц пришло
Письмо из Кустаная. Тетя Шура сообщила, что Паша благополучно добралась и устроилась на
работу. От сердца отлегло. Чаще стал слышаться детский смех, мама пошла на поправку и стала
серьезно задумываться, как сама будет перебираться в Кустанай.

Из семейной летописи 2007 год. ( Из воспоминаний Валентины Родионовны)