На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Наверх##7 мая 2015 14:357 мая 2015 14:35 Этнография Самарской губернии
По материалам Этнография, обряды и праздники Самарской губернии Самарская губерния в этнографическом отношении является уникальным регионом России, где на протяжении веков взаимодействовали друг с другом разнородные этносы, представляющие различные языковые группы – славянскую, финскую, тюркскую, германскую; множество религий – православие, католицизм, все формы протестантизма, ислам, иудаизм. Издавна Самарский край, формируясь в качестве органичной составной части многонационального Российского государства, стал местом взаимодействия культур Востока и Запада с характерными для них системами хозяйственно-бытового уклада, религиозных верований, общественных норм, менталитета.
Население Самарской губернии в составе семи составляющих её уездов – Бугульминского, Бугурусланского, Бузулукского, Самарского, Ставропольского, Николаевского, Новоузненского, не являясь коренным, формировалось в течении ряда столетий, начиная со времени присоединения Поволжья к России (XVI веке) до конца XIX века в новую региональную общность.
Процесс освоения Самарского края является отражением социально-экономического развития России в отдельные исторические периоды и государственной политики освоения окраинных земель, включаемых в границы государства вместе с их населением.
Землепашец Поволжья
Самые ранние письменные источники – ревизские сказки, фиксирующие наличное население, свидетельствуют о том, что до середины XVII века в пределах Самарского края земледельческие селения существуют только на Самарской Луке, во владениях Самарского Спасо-Преображенского и центрального Савво-Сторожевского монастырей (сёла Борковка, Жигулёвка, Подгоры, Рождественно, Торновое, Усолье, Шелехметь и другие). Рыбные ловли, отведённые монастырям, использовались посезонно, земли на левом берегу Волги обрабатывались «наездом».
Кочевник
В степях самарского Заволжья с середины XVII века столкнулись два хозяйственно-экономических уклада – оседлый земледельческий и кочевой скотоводческий. Для царского правительства, крайне заинтересованного в наиболее эффективном использовании плодородных степных земель, кочевники представлялись населением, препятствовавшим аграрному освоению края. Именно поэтому первые мероприятия правительства в XVII веке были связаны с организацией на данной территории сторожевых разъездов и оборонительных линий.
Закамская линия обороны
Первой линией, обеспечившей продвижение земледельческого населения в северные районы Самарского Заволжья, стала Закамская, построенная в 1652-56 годах.
Мордва
В крепости на оборонительные линии переселялись жители разных районов России, преимущественно верхневолжских и центральных. Изначально формировался многонациональный состав населения Самарского края – наряду с русскими переселенцами на оборонительные линии селились мордва, татары, чуваши, здесь же была поселена «шляхта», этническую принадлежность которой сложно определить – этим термином обозначилась социальная группа переселенцев.
Чуваши
Наделённые за службу землями казаки, конные стрельцы, бывшие дворцовые крестьяне из русских, мордвы и чувашей, а также татары-общинники – все они были отнесены в первой четверти XVIII века к категории государственных крестьян – однодворцев.
Татары
Правительственная политика поселения служилых людей на оборонительные линии создавала реальную возможность для аграрного освоения района Закамской черты. В конце XVII – начале XVIII веков в заселении района приняли участие и дворяне, и переведённые ими на земли Заволжья крепостные крестьяне.
Казаки
Усиление крепостничества в центральных районах России после издания Соборного Уложения 1649 года, политика христианизации народов Поволжья отозвались в Самарском крае в XVII – начале XVIII веков значительным увеличением численности беглых крестьян различного этнического происхождения. Среди беглых – выходцев из мордвы, татар и чувашей преобладали в ранний период некрещённые; с поселением этих групп на башкирских землях Самарского Заволжья связано появление особой социальной группы – тептяро-бобылей.
Закамская линия создавала возможность для заселения, главным образом, северных районов Самарского края – степень освоения остальных территорий земледельцами была невелика.
Ново-Закамская линия
Массовое заселение края связано со строительством в 30-е годы XVIII века Ново-Закамской и Оренбургской оборонительных линий. Первая шла от Алексеевска по реке Сок, в конце соединялась со старой Закамской линией; Оренбургская начиналась от города Самара и шла на юго-восток к Оренбургу. В 1734 году в Самаре была создана Оренбургская экспедиция с административной задачей присоединения земель вдоль линии и налаживания отношений с народами, входящими в состав России.
Башкирские женщины
Вскоре после строительства крепостных Ново-Закамской и Оренбургской линий вся местность между ними к северу от реки Самары, по рекам Кинель, Сок и Кондурча стала быстро заселяться.
В 1745 году часть земель Самарского Заволжья была передана в ведомство Ставропольского камлыцкого войска. Однако попытка российского правительства приобщить в поволжских степях калмыков к оседлому образу жизни путём строительства города Ставрополя и соседних с ними селений, а также крещения калмыков – носителей буддистской (ламаистской) религии была обречена на провал. Уже в 70-е года XVIII века значительная часть калмыков отошла за пределы не только Самарского края, но и Заволжья в целом. В 1842 году калмыки получили право служить в Оренбургском казачьем войске, с этим связан окончательный уход калмыков из ставропольских земель.
Калмыкский воин
В 40-е годы XVIII века по правительственным указам в Заволжье из-под Харькова и Полтавы были переселены украинцы – изначально они распределялись в крепостях по рекам Яик (Урал) и Самара; так в 1744 году на реке Кинель украинцами была основана Кинель-Черкасская слобода. В 1747 году, вслед за учреждением Саратовского соляного комиссариатства украинцы были привлечены к перевозке соли с озера Елтон (Эльтон). Так в Саратовском Заволжье возник ряд украинских селений, в их числе Николаевская и Покровская слободы.
Украинские женщины
В 1764 – 1767 годах в Среднем Поволжье начали образовываться первые немецкие поселения, с тех пор, как в 1762 -1763 годах правительство Екатерины II обратилось к крестьянам и ремесленникам зарубежных стран с призывом переселяться в Россию для освоения свободных земель. Немецкие колонисты в Поволжье составляли по своей численности наиболее крупную этническую группу (свыше 1/3 всех немцев в России). Они были расселены на территории Саратовской губернии, а также имели компактные поселения в Новоузненском, Николаевском, Самарском и Бузулукском уездах Самарской губернии.
XIX век в истории формирования населения Самарского края характеризуется заселением, главным образом, южных уездов – Бузулукского, Николаевского и Новоузненского. Среди кочевавших ранее в этих районах башкир, ногайцев, «киргиз-кайсаков» всё более проявлялась тенденция к переходу на оседлость.
Ногайцы
К концу XIX века происходит окончательное заселение Самарской губернии– в пореформенный период здесь начало ощущаться аграрное перенаселение, что явилось причиной для оттока населения на Урал и в Сибирь. Основным районом выхода переселенцев в Самарский край в XIX веке становится юг России и правобережье Волги – Тамбовская, Воронежская, Курская, Орловская, Пензенская, Рязанская и Саратовская губернии. К концу XIX века определился и этнический состав населения: в трёх северных уездах губернии – Бугульминском, Бугурусланском и Ставропольском русские лишь незначительно превосходили по численности остальное население (50,8% против 49,2%). В Бугульминском уезде проживали в основном татары и башкиры, они составляли 49,1% от всего населения уезда; в Бугурусланском уезде значительный процент составляла мордва (24% всего населения губернии) и татары (9,47%). В двух южных уездах – Николаевском и Новоузненском 1/3 населения составляли немцы, которых в одном лишь Новоузненском уезде числилось 41%. Только два уезда – Бузулукский и Самарский были со значительно преобладающим русским населением.
В XIX веке меняется характер расселения переселенцев в Самарском крае – не имея возможности по причине ограниченных земельных площадей основывать однородные в этническом отношении селения, выходцы из русских, мордвы, татар и чувашей селились дисперсно (чересполосно), создавая, таким образом, двух, трёх и более национальные селения. Это явилось основой этнокультурного взаимодействия и ассимиляционных процессов среди народов региона, - они ярко демонстрировались в традиционной культуре населения.
Вместе с тем, одинаковые условия хозяйствования и организации быта, чересполосное расселение, тесные контакты в процессе аграрного освоения края явились основой для выработки в традиционной культуре народов общих, интернациональных черт, нередко роднящих этнические группы Самарского края со всем населением Поволжско-Приуральского региона.
Для Самарского края характерным является долинно-овражный тип расселения, отличающийся расположением селений вблизи леса или по склонам холмов и балок, вдоль реки или водоёма. Наличие водоёма было главным условием для возникновения селения в степных районах Заволжья. Сельские поселения в прошлом были небольшими, за исключением татарских, более многодворовых.
Особую функциональную нагрузку выполняла центральная часть селения, где располагались общественные постройки: культовое здание, больница, школа, магазин. Архитектурным центром являлась церковь или мусульманская мечеть, их наличие отличало в названии «село» от более мелкой «деревни».
Село Покровка Нефтегорского района
Русские несли в Заволжье традицию линейно-уличной или рядовой планировки; селения других народов края характеризовала беспорядочная планировка, уходящая корнями в древний обычай совместного поселения родственных семей отдельными гнёздами. В XIX-XX веках под влиянием русских традиций в Заволжье стала широко распространяться уличная планировка селений, независимо от их национальной принадлежности.
Жилищем населению Самарского края в XX веке служила рубленная из дерева «русская» изба, для строительства хозяйственных помещений типа летней кухни часто использовали камень-сырец или кизяк (самодельный кирпич из глины, перемешанной с соломой). Крыши домов крылись соломой, иногда обмазывались глиной, как и вся постройка.
Деревянную избу лесных народов края отличала богатая резьба по фронтону и верхней части наличников. Самой оригинальной особенностью внешнего оформления была полихрамная раскраска оконных наличников и рам.
Интерьер жилища русских, мордвы-эрзи и чувашей был в основных элементах одинаковым, он включал в себя русскую печь в углу справа или слева от входа, полати, неподвижные лавки и стол в переднем, «красном» углу. Татарское и мордовско-мокшанское жилище отличали нары (сяка –тат., кершпель – мокш.), отстоящая от стен печь с пристроенным к ней очагом с вмазанным котлом. Появившуюся в XIX веке у русских, мордвы и чувашей деревянную перегородку или занавеску следует считать заимствованным у татар традиционным делением жилища на две половины – мужскую и женскую.
К началу XIX века Самарское Заволжье превратилось из геополитической окраины Российской империи в экономическую, подлежащую хозяйственному, прежде всего аграрному освоению. Для этого процесса ключевое значение имеют почвы, климат и гидрография края.
Северная часть его представляла ряд плоских возвышенностей - сыртов, южной оконечностью опускавшихся в долину реки Самары и прорезанных реками Кинель, Сок и Черемшан. В Самарскую долину справа входили менее обширные долины рек Большого и Малого Уранов и Тока; в Кинельскую с правой стороны - долина Кинельчика, с левой - Савруши; в Сокскую - с правой стороны долина Кондурчи, а с левой - дугообразная долина реки Сургут; в Черемшанскую с правой стороны - долина реки Ерыклы, с левой - реки Аврали. Общий склон местности понижался к юго-западу.
В Николаевском и Новоузенском уездах заметно понижение к Каспию. За долиной реки Самары раскинулись бескрайние степи, изредка прорезанные плоскими сыртами. С возвышенной самарской горной гряды, по описанию современника, можно было "следить на далекое расстояние за излучистым течением р.Самары среди роскошных поемных лугов, а далее к югу тянется, возвышаясь едва заметно, необозримая Засамарская степь, постепенно сливаясь с горизонтом. Здесь не видно уже никакой выдающейся возвышенности, а в разных местах степи белеют едва заметно церкви отдаленных селений".
По данным кадастрового отряда, обследовавшего Самарскую губернию в 1856 г., расположение наиболее плодородной почвы представляло собой следующую картину: "Хороший чернозем в сухом состоянии черного цвета, а в верхнем слое своем содержит перегноя от 1/2 до 1 аршина и более глубины, с небольшой незаметной примесью песка. Он попадается всегда небольшими клочками, которые разбросаны по всем уездам, составляющим северную половину Самарской губернии. Более значительные пространства он занимает в неширокой полосе, прорезывающей Самарскую губернию с запада на восток. Полоса эта, начинаясь на западной границе губернии, в северной половине Ставропольского уезда, простирается по направлению к востоку, к границе Казанской губернии до вершин рек Черемшана, Кондурчи и Сока; далее она принимает в Самарском уезде направление к югу, к вершинам речек Тростянки и Черновки - притоков реки Сока; затем, сделав изгиб к реке Самаре, до вершины речки Кутулука, полоса эта прорезывает от запада до востока уезды: Бузулукский и Бугурусланский по обеим сторонам реки Кинеля и Малого Кинельчика и оканчивается в волостях Матвеевской и Богородской. Кроме того, ветвь этой же самой полосы полосы простирается к границе Казанской губернии в юго-западную часть Бугульминского уезда - Туарминскую волость. Хороший чернозем встречается также-вдоль берега реки Ика, протекающей по границе Оренбургской губернии в северной части Бугульминского уезда". Содержание гумуса в почвах с севера на юг составляло в Бузулукском уезде до 13-16%, Николаевском до 8-10%, Новоузенском до 4-5% 3. Лучшей почвой для произрастания твердых и сильных сортов пшеницы, особенно высоко ценившихся на рынке, считался суглинок. Он располагался в районе рек Камелик, Таловка, Глушица, Чаган с притоками. Утончающийся к югу слой чернозема быстрее выпахивался и уже к концу 70-х годов XIX века "о ковыльных залогах [девственных землях] остались одни воспоминания". Климатическая ситуация в Самарском Заволжье отличалась резкими контрастами. Континентальность климата нарастала с запада на восток. Перепады температуры на левобережье Волги были весьма ощутимыми. Летний жар здесь нередко достигал 37,5-40 С, а зимние холода сопровождались "метелями и буранами, которые в степных местах в городах Бугульме, Бузулуке и Бугуруслане заносят дома до крыш".
Температурные характеристики степной зоны приближались к лесостепной, но климат господствовал более континентальный и сухой, с частыми пыльными бурями и сухими горячими ветрами. Эти явления отмечались и в южной части лесостепной зоны: в Симбирской и Самарской губерниях с Петрова дня - наступления сенокоса - обычно несколько недель кряду стояла сильная жара. Она сопровождалась душными ночами, раскаляя воздух, лишенный очищающих дождей и росы, малопрозрачный от мельчайшей раскаленной пыли, которая стелилась по полям густым слоем, подобно туману; явление, именовавшееся в народе мглою. Особенно жестокой эта напасть была на юго-востоке края, превращая посевы и травы в выжженную пустыню.
Гидрографическая сеть в XIX веке включала в себя 1267 рек и 338 озер. Большая их часть приходилась на северную половину края, густо поросшую лесом. Реки имели прежде всего аграрное значение, притягивая к себе крестьянские селения. Генеральное место конечно же принадлежало Волге. Об уникальном значении великой русской реки в XIX в. писали следующее: "Если житель Осташковского уезда, на источниках Волги, с трудом может прокормиться на своей неблагодарной почве; если он заботливо закрывает на зиму соломой свои немногие яблони-калеки, дабы защитить их от жестоких морозов, то зато саратовец совсем не знает, что такое удобрение почвы и получает без труда обильную жатву с благословенных полей своих... Все губернии по средним и нижним частям Волги могут считаться житницей Восточной Европы".
Из притоков Волги наибольшее значение имели Черемшан, Самара и Большой Иргиз. Особенно благодатным являлся район, орошаемый Черемшаном, несшим свои воды на протяжении 250 верст по водоразделу Волжского и Камского бассейнов. На его берегах располагались лесные богатства края - владения казенного винокуренного Мелекесского завода в 22 тыс. дес., лесные дачи помещиков. Черноземные Ставропольские земли были известны в округе тем, что весьма редко подвергались неурожаям, смягченные влажностью воздуха и отсутствием губительных засух.
Длина береговой линии Самары составляла 380 верст. Левый берег ее имел характер низменности и славился поемными лугами. Самым примечательным явлением здесь был раскинувшийся на площади в 60 тыс. дес. казенный Бузулукский бор. На двух третях его территории велось правильное лесное хозяйство. Бор снабжал строевым лесом весь Бузулукский и часть Бугурусланского уездов. Местный статистик Лясковский отмечал, что, "несмотря на дурную лесную администрацию, беспрестанные лесные пожары и самовольные порубки, сохранилось еще много столетнего строевого леса, среди которого встречаются сосны, имеющие от 12 до 16 вершков в нижнем отрубе и весьма годные для постройки речных судов даже самых больших размеров".
Южнее реки Самары даже кустарник встречался редко. "Оглобли не вырежешь", - говорили в народе. Единственный в Николаевском уезде лесной массив из дуба и осокоря располагался на Большом Иргизе (800 дес.) и принадлежал единоверческим монастырям. Большой Иргиз, особенно в среднем течении, очень извилист, изобилует "луками". Отсюда названия селений и местностей: Березовая Лука, Кривая лука, Криволу-чье и др. Глубина Б.Иргиза была довольно значительна - 3-5 саженей. Значительным числом озер (232) выделялся Бузулукский уезд. Здесь находились озера, тянувшиеся в длину на многие версты, например, озеро Лебяжье составляло ни много ни мало 9 верст.
Таким образом, почвы, климат и гидрография Самарского края предоставляли прекрасные условия для развития земледелия и животноводства, словно магнит притягивая к себе многие тысячи рабочих отходников и переселенцев.
Дореформенная половина XIX столетия - последний этап того типа колонизации Поволжья, который был характерен для предшествовавших веков и протекал в двух направлениях. С запада, из губерний Симбирской и Саратовской, более отдаленных, двигался поток переселенцев через Волгу, оседая на левобережных ее притоках. Одновременно с севера и северо-востока, из губерний Казанской и Уфимской, навстречу первому шел второй поток в общем направлении на юг. Поэтому внутренняя часть края заселялась даже раньше, чем приволжская. Основную массу переселенцев составляли русские, оседавшие повсеместно, а менее многочисленные представители народов Поволжья концентрировались главным образом на территории Бугульминского, Бугурусланского, Ставропольского и на севере Самарского уездов.
При Александре I прекратилась раздача населенных имений, но пожалования земли продолжались до 1880-х годов, поэтому помещичья деревня разрасталась. Уже во второй половине XVIII в. помещики продвинулись из Пензенской и Симбирской губерний и осваивали постепенно Бугурусланский и Бузулукский уезды. Яркий пример такого переселения описал С.Т.Аксаков, дед которого переводил крестьян на купленный у башкир участок земли в Бугурусланском уезде: барин являл собой образец хозяина той эпохи, он не гнал своих крепостных в неизвестность, в голую степь, напротив, после покупки, "в ту же осень двадцать тягол отправились в Бугурусланский уезд, взяв с собой сохи, бороны и семенной ржи; на любых местах взодрали они девственную почву, обработали двадцать десятин озимого посеву, то есть переломали непаренный залог и посеяли рожь под борону; потом подняли нови еще двадцать десятин для ярового сева, поставили несколько изб и воротились домой. В конце зимы другие двадцать человек отправились туда же и с наступившею весною посеяли двадцать десятин ярового хлеба, загородили плетнями дворы и хлевы, сбили глиняные печи и опять воротились в Симбирскую губернию; но это не были крестьяне, назначаемые к переводу; те оставались дома и готовились к переходу на новые места: продавали лишний скот, хлеб, дворы, избы, всякую лишнюю рухлядь".
Во всем видна незаурядность и основательность помещика, знавшего, что к приходу крестьяна должен стоять хлеб, готовый под серп. Это лучший аргумент для русского крестьянина, который прикипал душой к земле, дарившей его первым хлебушком.
Любопытна и глубоко логична последовательность освоения, обживания новой земли: озимый (самый надежный) посев - яровой посев - строительство огороженных плетнями дворов и хлевов - кладка печей. В этом процессе как в зеркале отразилась могучая вековая психология крестьянина: сначала жито, потом животина, а потом кормилица-печь. Все остальное нарастёт...
Однако даже такое хорошо продуманное и подготовленное переселение не обходилось без горьких слез: страшила неизвестная басурманская сторона, про которую "между хорошими ходило много и недобрых слухов, где, по отдаленности церквей, надо было и умирать без исповеди и новорожденным младенцам долго оставаться некрещенными - казалось делом страшным..." Мудрый дед Аксакова был все же исключением, а вот правило подметил А.П.Заблоцкий-Десятовский, директор департамента сельского хозяйства, посетивший Поволжье в 1840-х годах: "Редкое из помещиков заготовляют наперед порядочные для крестьян помещения; они большей частью первые годы проводят в землянках".
В XIX в. пожалования земель дворянам производились из фонда государственных угодий в южных уездах. Особенно быстрый рост числа поместий отмечен в 20-50-х гг. в Николаевском уезда и северной части Новоузенского. В последнем помещики по приглашению правительства образовали 29 селений из крестьян, переведенных ими из Тамбовской, Саратовской, Курской, Пензенской, Рязанской, Тульской губерний. В течение 50-60-х гг. царское правительство отвело помещикам в виде высочайших пожалований огромную площадь в 830 715 десятин.
Целенаправленной мерой правительства по насаждению дворянского землевладения в Самарском крае было переселение сюда разорившихся помещиков, "неслужащих дворян" из Рязанской, Симбирской, Тульской и других губерний Европейского центра России. Для этих переселенцев нарезали 200 участков по 60 десятин (54 дес. пашни и 6 дес. лугов) из владений казны, находившихся до этого в оброчном содержании, главным образом в Самарском уезде, в районе рек Сок и Кондурча. Переселение малоимущих дворян проводилось по инициативе дворянских собраний Симбирской и Рязанской губерний, которые пытались таким образом избавиться от довольно значительного слоя обедневшего дворянства. По утвержденному Николаем I положению Комитета министров от 25 мая 1843 г., отводимые участки могли продаваться только подобным же поселенцам, а указом 1848 г. была установлена майоратная форма землевладения. Младшие сыновья (в возрасте от 7 до 17 лет) могли отдаваться на воспитание в батальоны военных кантонистов, а по достижении 18 лет проходить службу в пехоте на правах, "принадлежавших им по происхождению". На переезд и обзаведение хозяйством правительство выдало 83 семействам мелкопоместных переселенцев только за три года (1848-51) денежное пособие в сумме 10 335 руб.
Уже через несколько лет обнаружилась вся искусственность этого правительственного предприятия. Дворяне-переселенцы не имели ни навыков, ни желания вести хозяйство. Выданные им деньги утекли на непроизводительные расходы. К тому же в большинстве участков оказался затрудненным доступ к воде. Часть дворян вынуждена была строить свои дома или бок о бок с соседом или прямо на его земле. В результате местность, заселенная этими "благородными" земледельцами, являла безрадостную картину "разбросанных там и сям в беспорядке крайне незатейливых строений". Дома их не отличались от крестьянских изб средней руки. Из 122 мелкопоместных владельцев, получивших в народе прозвание "панков", лишь 19 удержались от сдачи земли в аренду под посев. Остальные оказались охвачены начавшейся "пшеничной лихорадкой", которая быстро истощила почву, и арендная цена уже через несколько лет упала с 5-10 руб. до 75 коп. за десятину. Попытка правительства придать поселениям малоимущих дворян общинный характер с периодическими переделами также потерпела провал из-за сопротивления самих панков. Многие из этих горе-фермеров потянулись назад, на прежнее место жительства.
Крупную переселенческую операцию провел Департамент сельского хозяйства Министерства государственных имуществ на землях, освобожденных калмыками в Ставропольском и Самарском уездах. По указанию императора Николая I их переводили на степные пространства юго-востока. В 1849 г. приехавший в Ставрополь по служебным делам Н.В.Шелгунов услышал от очевидцев рассказ о драме выселения калмыков: "Когда калмыцкая орда двинулась в путь, то, отъехав с полверсты от ставропольского бора (небольшой лесок под городом, тоже принадлежавший калмыкам), остановились. Калмыки сошли с лошадей, упали ничком на землю и начали целовать ее. Не скоро они кончили прощание с своей родной землей, на которой родились и выросли они, их деды и прадеды. Но вот наконец калмыки поднялись, сели на коней, орда двинулась в степь тихим похоронным шагом. Только четыре человека, отделившись от орды, заскакали в бор с четырех сторон, подожгли его и также быстро, точно боясь погони, ускакали". В 1843 г. бывшие земли ставропольских калмыков площадью в 322 тыс.дес. поступили из военного ведомства в распоряжение Министерства госимуществ. Чиновники министерства произвели хозяйственную съемку этих земель и выделили 128 тыс.дес. под заселение, нарезав 12 более-менее равных частей под каждое предполагаемое сельское общество. В 1847 г. был объявлен набор добровольцев, в следующем году 92 семейства из Пензенской и несколько семейств из Новгородской губерний приступили к переселению: осенью в Самару прибыли работники, которые выбрали себе участки по реке Степной Чесноковке и успели отчасти обработать земли к весенним посевам. Весной 1849 г. появилась основная масса переселенцев, образовав первое сельское общество - Николаевское, выше по той же речке было создано еще два - Вязовское и Троицкое, а по реке Кандабулак четвертое, названное Петропавловским.
Таким образом заселялись и Самаро-Ставропольские казенные земли, на которых к 1855 г. водворились 453 семейства в числе 2127 душ мужского и 1828 душ женского пола из губерний Пензенской, Тульской, Курской и отчасти Новгородской, Владимирской и Рязанской.
Правительство стремилось поднять приходившие в упадок малоземельные хозяйства крестьян с помощью перевода их не только на новые, более обширные площади, но и на новые начала владения землей, так называемые семейные участки. В обоснование этой меры было положено следующее соображение: "По возобновляющимся часто переделам полевых участков, владелец не имеет охоты, ни выгоды обрабатывать и удобрять свое поле с должным рачением... Эти причины рождают в земледельце беспечность и равнодушие, которые не иначе могут быть отвращены, как переходом к постоянному пользованию землями". Специальные правила об устройстве семейных участков подробно регламентировали условия новых селений: они предполагались в двух формах - селений и выселков; на каждый семейный участок или двор нарезалось от 30 до 60 дес. удобной земли (в выселках от 15 до 40 дес.), величина селений в обоих случаях допускалась не более 25 дворов. Переселенцам предоставлялись льготы: на 2 срока они освобождались от выбора на общественные должности, выдавалось 100 корней строевого леса из ближайших крестьянских дач или денежный эквивалент, предоставлялась ссуда от 60 до 100 рублей серебром сроком на 14 лет, оказывалась помощь в перевозке строений не далее 30 верст.
Семейный участок считался собственностью казны, и лицам, выбывшим из сословия государственных крестьян, принадлежать не мог. Участок могли отобрать, если его хозяин неисправно платил подати, плохо отбывал повинности. Избы в новых поселениях возводились строго по плану и непременно на каменном фундаменте. Каждое семейство наделялось десятиной земли специально для разведения леса. С целью улучшить породистость стада крестьянам купили общественных племенных быков, которые содержались поочередно. При Николаевском сельском правлении был устроен сад вроде плодопитомника, из которого желающие крестьяне наделялись добротными саженцами плодовых деревьев и семенами. Не забыли о церкви, приходском училище и создании мирского капитала. При этом хозяйственная политика правительства отличалась постепенностью. Финансирование всей этой операции по переселению производилось из доходов, которые давали оставшиеся пока свободными земли, обращенные в оброчные статьи в границах будущих селений. Содержатель такой оброчной статьи, обычно купец или помещик, обязан был соблюдать восьмипольный севооборот, обязательный также и для самих переселенцев.
Результаты переселения крестьян оказались значительно более успешными, нежели подобное переселение мелкопоместных дворян. Крестьяне прекрасно прижились на новых землях и быстро укрепили свое хозяйство, тогда как переселенцы-дворяне оказались несостоятельными, хотя и получили большие по площади участки.
Особенно интенсивно осваивался юг Заволжья. Если в Бугульминском уезде возникло около 26% новых поселений, то в Бугурусланском 69%, Николаевском 71%. По Бузулукскому уезду основной прилив переселенцев отмечался между 7-й и 8-й ревизиями (1816-34), когда в восточной и южной части уезда возникло 160 новых поселений; в 1834-48 гг. еще 35, а в 50-х годах уже только 9. Население Бузулукского уезда составили выходцы из 24 губерний: русские и мордва, однодворцы и беглые солдаты, сектанты-молокане и крестьянские ходоки, именами которых нарекались новые деревни и села - Павло-Антоновка, Три-Михайловка и др.
В Николаевском и Новоузенском уездах сохранялся значительный фонд целинных земель, принадлежавших казне и уделу. Эта южная оконечность будущей Самарской губернии была населена государственными крестьянами разных наименований. Еще в конце XVIII века в степь переселились татары из Хвалынского уезда Саратовской губернии и основали селение Осиновый Гай; в первой половине XIX столетия образовалась целая Осиново-Гайская волость. В Новоузенском округе (с 1835 г. уезд), по данным 8-й ревизии, значилось 18 162 души мужского пола и 19 067 душ женского пола. К середине 40-х годов сюда переселилось из разных губерний около 5 тыс. человек, а также насчитывалось около 500 временно проживавших людей разных сословий плюс несколько тысяч ежегодных "сезонников", приходящих на полевые работы. Дикие степи простирались ближе к границам с Астраханской губернией и землей Войска уральских казаков, вдоль рек Еруслан, Малый Узень, Алтата и Торгуй. Казенных селений в Новоузенском округе было 75, из них 26 сел и деревень, 9 мелких сельцов и 40 хуторов. По свидетельству современника, "у старожилов дворы устроены надлежащим порядком и с нужными пристройками; напротив, у новых переходцев много еще недостает".
Наряду с русскими крестьянами Самарское Заволжье заселяли иностранцы - выходцы из германских земель Вюртемберг, Баден, Пфальц и Саксония, а также из Швейцарии. Всего за 1800-64 годы здесь появилось 74 новых колонии. Наиболее интенсивно немцы переселялись в сороковые-пятидесятые годы, основав поселения по берегам рек Нахой, Большой Караман, Еруслан. В 1853 г. к старожилам добавились 100 семей прусских меннонитов из окрестностей Данцига, основавших три новые колонии в Новоузенском уезде. В 1859 г. в 80 верстах от Самары, на бывших землях калмыков, поселились еще пятнадцать семей немецких меннонитов, а также эстонцы. В октябре того же года по высочайшему повелению императора Александра II в Самарской губернии поселили 100 пленных кавказских горцев (натухайцев) на реке Еруслане (деревня Лятошинка).
Отголоском политических коллизий XVII века были сохранившиеся в Бугульминском уезде поселения польской шляхты. В 1655 г. в Казань перевели для поселения на Закамской черте смоленских шляхтичей четырех "знамен". Шляхтичей красного знамени водворили в Ново-Шешминской крепости, где уже жили к тому времени белопашен-ные казаки (сохранились до середины XIX века в Чистопольском уезде Казанской губернии). Первый указ о наделении шляхтичей красного знамени вышел в 1660 г., но земли они, по-видимому, не получили и в 1674 г. были отведены вверх по реке Шешме. Часть этих поляков образовала Старо-Кувакскую слободу, на землях которой они проживали в XIX столетии совместно с потомками других служилых людей, давно записанных в разряд государственных крестьян. Несколько дворов шляхтичей позже выделились в слободу Ново-Кувакскую.
Шляхтичей остальных трех знамен расселили также по Закамской линии в разных городках и крепостях, в том числе в Заинске Мензелинского уезда. После основания Оренбурга был открыт почтовый тракт Казань-Оренбург. Для заселения этого тракта из Заинска часть шляхтичей вместе с другими служилыми людьми перевели в Бугульминский уезд. В 10 верстах от Бугульмы они основали в 1731 г. слободу Солдатскую Письмянку. Были отведены значительные земли, но лишь малая доля их досталась переселенцам - большая часть вошла в состав казенных оброчных статей либо оказалась в руках помещиков. Например, часть земли "по праву покупки" от шляхтичей перешла к помещику Микулину.
Потомки польских шляхтичей, в отличие от окружавших их государственных крестьян, не платили никаких податей и не несли повинностей, кроме подводной и квартирной, принятых ими на себя добровольно. Указами Сената в 1850 г. представителям поволжской шляхты предоставили срок в 3 года для "отыскания" дворянства, иначе им предстояло быть записанными в государственные крестьяне, в городах - обывателями, на помещичьей земле - свободными хлебопашцами. Шляхтичи красного знамени представили копии с указа царя Алексея Михайловича о наделении их землями, а основатели слободы Солдатско-Письмянской - копии с указа царей Иоанна и Петра Алексеевичей о наделении шляхтичей Смоленских, Бельских и др. землями Мензелинского уезда. Из рапорта счетного чиновника Конокотина заведующему Самарским отрядом уравнения государственных крестьян в денежных сборах видно, что документы, предъявленные шляхтичами, "нигде законно не засвидетельствованы".
В 1854 г. самарское дворянское депутатское собрание отказало шляхтичам в дворянстве, но некоторые из них успели воспользоваться своим правом - как потомков панцирных дворян - поступить на государственную службу. Через три года было сделано окончательное распоряжение о лицах, не утвержденных в дворянстве и пропустивших срок на подачу посемейных списков для записи в оклад: их надлежало причислить в оклад и сословие государственных крестьян в течение десятой ревизии. К этому времени они уже совершенно обрусели, приняли православие и занимались хлебопашеством, отличаясь от окружающих русских поселян лишь обычаем брить бороду да некоторыми деталями одежды.
В 1812 г. правительство перевело в Бугульминский уезд пленных французов, поселило здесь пахотных солдат, служилых татар.
>> Ответ на сообщение пользователя SvetlanaSamara от 7 мая 2015 14:51
2 мая 1850 г. Министерство внутренних дел довело до сведения разных ведомств новое повеление императора: «Учреждение новых губерний начать с одной Самарской...»2 3 , а также собственные предположения об устройстве ее из заволжских уездов Симбирской (Ставропольского и Самарского), Саратовской (Николаевского и Новоузенского) и Оренбургской губерний (Бугульминского, Бугурусланского и Бузулукского). При этом правобережная часть Самарского уезда на Самарской Луке оставалась в Симбирской губернии и включалась в Сызранский уезд. Заволжские селения последнего (в современном Приволжском районе Самарской области), в свою очередь, передавались Самарскому уезду. На сей раз вопрос о Заволжье был оторван от остальных административных перемен в Оренбургском крае и Башкирии, что облегчило его решение. Серьезных аргументов против исключения из Оренбургской губернии самых западных уездов не было. В делах тамошнего архива нет запроса из столицы по поводу нового варианта образования Самарской губернии. Согласия из Оренбурга не спрашивали, а только требовали принятия необходимых мер к созданию новой губернии, которая отдавалась под контроль генерал-губернатору, превратившемуся из просто оренбургского в «оренбургского и самарского». Состав Самарской губернии ограничивался в окончательном варианте только теми уездами, которые рассматривались как многоземельные и продолжали оставаться территориями массового заселения. Следовательно, таковой становилась и вся губерния целиком. Некоторым исключением являлся Ставропольский уезд, который еще во времена Екатерины II был скомпонован из двух разнородных по времени заселения и степени обжитости половин, разделенных исторической границей Заволжья и Закамья - Старой Закамской линией. Но эта особенность не носила принципиального характера, так как и в других заволжских уездах уже имелись отдельные районы с плотным и давним (до 100 и более лет) оседлым населением.
