История Вологодской епархии

https://gosarchive.gov35.ru/archive1/unit/393334#872

Богородицкая Верхнедольская
Сергей у Подстаницкий






Л. 859 об.- 859 п. 1 27 мая/ 7 июня родился/ крещен Сергей. Родители: Вологодской градской Богородицкой Верхнедольской церкви священник Александр Николаев Подстаницкий и законная жена его Поликсения Алексеева, обв православного вероисповедания.

Восприемники: Вологодской градской Спасоболотной церкви священник Николай Иванов Агнцев и священническая дочь девица Богородской Говоровской церкви Вологодского уезда Любовь Алексеева Панцырева.

https://gosarchive.gov35.ru/archive1/unit/664688#388

https://gosarchive.gov35.ru/archive1/unit/652198#3

Иоанн Александрович Орлов
ИВ Введенской кладб.ц.за 1916 г.

1063-1-105

https://gosarchive.gov35.ru/archive1/unit/654158#13

Николаевская Сенноплощадская

Л.10 об.
Петр Дмитриевич Мясников. 13/14 августа 1809 г.

Фрагменты из книги " Воспоминания архимандрита Пимена"

В 1830 году холера не миновала и Вологды. Набожные жители возымели желание поднять святую и чудотворную икону Успения Богоматери,, писанную святым Дионисием Глушицким, находящуюся в Семигородной пустыни, в расстоянии 70 верст от Вологды. Тогдашний владыка наш, преосвященный Стефан15, благословил благое намерение граждан, и губернатор наш, Николай Петрович Брусилов, также изъявил свое согласие. О нем сохранилось в Вологде доброе воспоминание, ибо город много обязан ему своим благоустройством. Жена его, Анна Лонгиновна, была одной из жертв смертоносного поветрия, и хотя (как англичанка) она и не была православного исповедания, но, по желанию мужа, погребена в одной из церквей Прилуцкого монастыря, и впоследствии над ее могилой устроен придел во имя святой праведной Анны, ее ангела.

Смерть губернаторши сильно поразила весь город, и с общего согласия положено было безотлагательно отправить выборных для поднятия иконы из Семигородной пустыни, что было в летнее время. Кроме посланных, шло много и усердствовавших из жителей города; в числе богомольцев был и я. В пустынь пришли на другой день к вечерне, отдохнули и пошли к всенощному бдению, которое совершалось соборно. Настоятелем был тогда игумен Макарий. Наутро, после литургии и трапезы, настоятель и братия отправились с крестным ходом в путь.

В числе братства той пустыни находился тогда бывший прежде настоятель Николаевского Угрешского монастыря, отец Израиль. Он жил там под запрещением как в служении, так и в ношении монашеского одеяния. В числе прочих, следовавших за крестным ходом, находился и он, и шел рядом с исправником, говорил громко с жаром и запальчивостью, сопровождал по временам свой говор размахиванием рук и подобными телодвижениями, доказывавшими его раздраженное состояние. На нем был плисовый подрясник весьма поношенный и от времени порыжевший, довольно широкий, обличавший прежнюю тучность отца Израиля. Роста был он среднего, лицо имел белое, круглое, волосы рыжеватые, короткие, с большой лысиной на голове; на вид ему можно было дать лет 55. Думал ли я тогда, что через четыре года придется и мне быть в этом монастыре, и что впоследствии буду там не только монахом, но даже одним из его преемников, настоятелем Угрешским? Об отце Израиле буду говорить впоследствии подробно.

Губернатор и граждане вышли за заставу и встретили крестный ход до его вступления в город. Чудотворная икона пробыла в городе целый месяц.


К этому времени, предшествовавшему моему вступлению в монашество, относится мое знакомство с Дмитрием Александровичем Брянчаниновым, бывшим впоследствии преосвященным Игнатием, епископом Кавказским и Черноморским. Дмитрий Александрович родился в 1805 году в селе Покровском, принадлежащем и поныне отцу его Александру Семеновичу, одному из весьма значительных Вологодских землевладельцев. Восприемником его при святом крещении был Дмитрий Иванович Самарин, тоже один из почтенных и очень уважаемых туземных владельцев. Крещение совершал священник отец Александр Юшков, который впоследствии, поступив в монашество, был пострижен под именем Арсения, был иеромонахом Невской Лавры и умер там, будучи настоятелем Киновии. Он был нашим приходским священником в приходе у Николы на Глинках, где был дом моего родителя. От отца Александра услышал я в первый раз о Брянчанинове в 1829 году. В то время он возвратился из Площанской пустыни и гостил в Вологде у крестного своего отца Самарина.

В первый раз довелось мне увидеть Брянчанинова на набережной реки Золотухи: я был на левом береге, а он шел по правому. Как сейчас вижу его: высокого роста, стройный и статный, русый, кудрявый, с прекрасными темно-карими глазами; на нем был овчинный тулуп, крытый нанкой горохового цвета, на голове послушническая шапочка. Это было во время зимы 1830 года.

В том же году на Сырной неделе я отправился на богомолье в Глушицкий монастырь, к которому Брянчанинов был приукажен. В то самое время, как я пришел в монастырь и подходил к гостиннице, Брянчанинов садился в сани (наподобие длинной лодки, какие в употреблении у чухонцев) и отправлялся в Семигородную пустынь, куда и я также направлялся. Переночевав в Глушицком монастыре, с четвертка на пяток, я наутро отправился пешком и пришел в Семигородную пустынь уже в субботу и пристал на гостинице, а Брянчанинов, гораздо заранее до меня приехавший, остановился у настоятеля, игумена Мельхиседека, в так называемых архиерейских покоях. В субботу я ходил к вечерне и под воскресенье был у утрени.