Хутор Дубовой, что на реке Калитва.

Хутор Дубовой, что на реке Калитва.

Голубые просторы, туманы,
Ковыли, да полынь, да бурьяны...
Ширь земли да небесная лепь!
Разлилось, развернулось на воле
Припонтийское Дикое Поле,
Темная Киммерийская степь.
Максимилиан Волошин.

..."Цоб-цобе!" – протяжно раздалось из-за пригорка. Быки без малейшего напряга неторопливо взяли крутой подъем и остановились. "Мосейка, догоняй!" - крикнул отец и освободил место среди мешков. Десятилетний Моисей с трудом подхватил огромный арбуз и, шлёпая босыми ногами по дорожной густой пыли, быстро догнал повозку. Павло с сыном возвращались гружёные с дальней ярмарки и завернули к своей бахче, за первым спелым арбузом. Батько попридержал быков. Моисей поплотнее бережно уложил тяжелый арбуз, проложил его сеном, подпрыгнул и уселся рядом с отцом. "Цоб-цобе!" - тронул быков Павел.
"Бать, а бать! Дождь должно будет» - сказал мальчик. Отец кивнул утвердительно и передал вожжи сыну.
Смеркалось. Где-то вдалеке над Донцом засверкало, загрохотала летняя гроза. Приятно повеяло прохладой и душистым чабрецом. До родного Дубового оставалось всего три версты. Вот уже показались и Сорокины сады. "Цоб-цобе!" – повторил баритоном Моисей, посмотрел на отца и звонко засмеялся. Было лето 1889-го года. Жизнь его только начиналась...

…Хутор Дубовой находился недалеко от хуторов Кочевань и Литвинов, на высоком западном склоне реки Калитва и вплоть до начала 1980-х годов еще существовал, но уже размеренно и степенно доживал свой век. За более чем трехвековую свою историю он видел многое: единую общину казаков-староверов, праздничные ярмарки с кулачными боями и каруселями, революцию, гражданскую войну, коллективизацию и раскулачивание, Великую Отечественную, послевоенное восстановление шахт и колхозов…Название его изменялось с течением времени, так, например, хутор в 1896 г. назывался Дубовский (по данным всероссийской переписи), а на 1915 г. - опять Дубовой. Жители хутора Дубового (вместе с хуторами Крутинский и Рудаков) были прихожанами однопрестольной Троицкой церкви хутора Дядин, которая, в свою очередь, была приписана к Иоанно-Богословской церкви х. Свинарева. По Кириллову – хутор Дубовой стоял в 5 верстах от Свинарева (ныне хутор Ленин). В Качевани (написание на 1896 г.) также своей церкви не было, и жители были приписаны к Иоанно-Богословской церкви хутора Кононов.
Изначально, хутор Дубовой на реке Калитва был основан неизвестным казачьим атаманом предположительно еще в середине ХVIII века и насчитывал до нескольких сотен дворов. В хуторе проживали единой общиной казаки-староверы. Хутор был вытянут вдоль реки Калитва единственной своей улицей под названием «Степная». В хуторе были: сельская начальная школа (1-3 классы), молельный дом старообрядцев, свой пожарный двор, на горе располагался ток для зерна, амбары, кузня и бойня.
По списку населенных пунктов в 1859 году число дворов в Дубовом составляло 89 усадеб. Население женского пола - 352, мужского – 344 человека. Согласно данным «Списка населенных мест Войска Донского» за 1878 год в хуторе имелся уже 121 двор, в которых проживали 429 мужчин и 455 женщин; в составе хозяйств было: плугов 70шт.; лошадей 247 голов; пар волов 287; овец 989 голов и т.д.
По переписи 1915 года численность населения в Дубовом уже составляла: 216 дворов и 1523 коренных жителя. Для сравнения – в х. Николаев (он же Литвинов, Чернов) было 1461 жителей и 230 дворов.
В Дубовом вплоть до 20-х годов ХХ века разводили фруктовые сады (по воспоминаниям старожилов они назывались «Сорокины сады» и тянулись вдоль реки вплоть до Литвинова). Упоминание об этих садах есть в произведении «Головка и головцы» (воспоминания Гарматина Сергея Александровича в редакции Войтова Александра Георгиевича). В этом произведении описывается период братоубийственной Гражданской войны на Донской земле, а именно хуторах: Дубовой, Литвинов, Кононов, Крутинский, Рудаков, Головка и др.). Фрукты из дубовских садов большими партиями скупали приезжие торговцы. Во время Великой Отечественной Войны эти сады еще существовали и были заминированы. Вероятно, начиная со второй половины 1940-х годов Сорокины сады в связи с возросшими налогами на посадки были постепенно вырублены или заброшены, так что на конец 1970-х от них практически ничего уже не осталось (свидетельства местных жителей, проживавших в Дубовом с 1970 по 1978 годы). Еще в хуторе вплоть до 1930-х годов на зажиточных подворьях держали павлинов (по местному «паличей») в качестве домашней декоративной птицы (больше такого не было нигде из хуторов).
О жителях. В первой половине ХХ века в хуторе проживали казаки Мигулины (по имени которых назывался куток «Мигуляне»), Гугуевы, Степановы, Уткины, Обуховы, Коневские, Мурзины, Толмачевы, Полтараковы, Даниленко, Андреевы, Авдеевы, Финицкие, Чуваевы, Ващенко,Протопоповы, Банниковы, Беликовы и другие. Большинство из них были раскулачены (сосланы) после революции или во времена коллективизации и сталинских репрессий 1930-х годов (первые выселения «кулаков» в хуторе начались в зимние месяцы 1930-го года. Разрешали брать с собой не более 100-200 кг домашнего скарба, обеспечивая подводой только до Белокалитвинского ж/д вокзала), а те, кого минула чаша сия, были репрессированы позже, в 1936-38-х годах. Например, Степанов Василий, старообрядческий священник, с женою Хавроньей после 1917 года за не отречение от веры был сослан на Урал. Супруга его нашла вечный покой в тайге, а Василий позже пешком вернулся в родной хутор, но погиб в голодные годы коллективизации. Подверглись репрессиям и Мигулины, отец и сын: Мигулин Карп Иванович 1880 г.р. и его сын Мигулин Фома Карпович 1911 г.р.. И многие другие, о ком не сохранилось людской памяти. Первый колхоз в Дубовом был организован в далёком 1928 году, председателем которого являлся Толмачёв В.И., его помощник – некто Скляров. Толмачёв В.И. во время Гражданской войны служил рука об руку с Ефимом Щаденко и в Белой Калитве еще в 1972 году проживали дочери Толмачёва: Екатерина и Вера. Частично коллективизация от первого лица описана в автобиографической повести Войтова Г.К. «Мир иной» (Глава «Дубовский партработник»).
Позже оставшиеся коренные жители хутора (казаки-старообрядцы) были принудительно выселены в основном в Литвинов (сам Дубовой якобы попадал в зону нового военного полигона военного ведомства – «военведа»), богатые курени сожжены и вплоть до начала 1980-х годов, до времени заката жизни хутора, в нем проживали в основном приезжие, как правило, работники местных шахт и колхозов.
После Великой Отечественной Войны и вплоть до 1980-х в Дубовом проживали: Фоменко, Назаренко, Даниленко Александр, Петуховы, Казаренко, Вороновы, Сухановы, Петренковы (цыгане). Известно, что примерно в одной версте от Дубового был еще один, совсем маленький хуторок, где проживали «гуцулы» (украинцы, приезжающие на заработки). В это же время в Дубовом еще действовала начальная школа, которая располагалась в старом курене…

В конце 1970-х годов на местном старообрядческом кладбище еще сохранялась надгробная плита с надписью «Царица Тамара». Возможно, под этой плитой покоится турчанка, привезенная донским казаком в те далекие времена, и взятая затем в жёны…
На фотографии, представленной ниже, показан некий хутор Дубовской. Вполне вероятно, что это именно «наш» хутор Дубовой, расположенный на реке Калитва. Хотя, по свидетельству Петуховой Раисы Владимировны, проживавшей в хуторе с 1970 по 1978 год, в хуторе были плетёные заборы (плетни), а не каменные.

В настоящее время хутора Дубовой уже нет: жители его давно уж разъехались по близлежащим хуторам и поселкам. От куреней и других дворовых построек остались только едва различимые следы фундаментов, поросшие бурьяном. Сохранились лишь жалкие развалины более поздних, послевоенных построек. Хуторского моста через реку Калитва нет и в помине. Собственно, хутора Дубовой уже давно не существует. Только старообрядческое казачье кладбище с древними обветренными плитами еще стоит на пригорке, да остатки уже одичавших Сорокиных садов в пойме Калитвы помнят былое время…

…Смеркалось. Где-то над Донцом часто и отрывисто засверкали молнии летней грозы и донеслись отдаленные раскаты грома. Порыв ветра как и много лет назад принёс свежесть и приятный запах чабреца.
"Цоб-цобе!" - донеслось вдруг из-из ближайшего пригорка, и я успел рассмотреть тяжелогруженую повозку, запряжённую парой огромных быков и две фигуры в белых рубахах, отца и сына, сидящих на передке. "Цоб-цобе!" – важно прикрикнул на быков мальчик, посмотрел на отца и засмеялся. Наступившая мгла окончательно скрыла их из вида. Осталась одна темная Киммерийская степь. Теперь лишь жалкие развалины старинной кладки из дикого камня, едва возвышаясь над степным бурьяном, напоминали о том, что здесь когда-то бурлила жизнь. Я поднял с земли ле́стовку, оброненную и забытую казаком-старообрядцем на том самом месте, где 124 года назад юный Моисей укладывал спелый арбуз в бричку, и устало зашагал дальше, в сторону Крутинского, чтобы навестить могилу моего прадеда Моисея Павловича Гугуева, умершего за 19 лет до моего рождения и впервые увиденного мною на фотографии лишь прошедшей зимой. Было лето 2013-го года…

Автор от всей души сердечно благодарит всех, кто откликнулся и поделился своими воспоминаниями о хуторе Дубовой и выражает особенную признательность своим вновь найденным родственникам по линии Гугуевых.

Автор: Алексей Пащенко.
Тел.: 8(903)588-80-57.

На фото: хутор Дубовой (Дубовской) в 1950 г.
Фотография случайно найдена на просторах интернета на одном из ресурсов, посвященных произведению «Тихий Дон». Там сказано, что «…в черновом варианте «Тихого Дона» Аксинья происходила из этого хутора «Дубовой». В окончательном варианте Шолохов поменял название хутора на «Дубровка» — другой, соседний с Вёшенской, хутор».