МАГНИТОГОРСКИЙ РАБОЧИЙ. 14.04.2019.О СУДЬБЕ СТАНИЦЫ СЕРДЦЕ БОЛИТНиколай Иванович Кунышев живет по улице Приозерной, ранее Кооперативной. Предки Николая Ивановича – с Поволжья.
Его дед, Кунышев Степан Петрович, с супругой Нионилой Васильевной в 1906 году из Симбирска подались на Урал, т.к. на их родине землю «мерили лаптями», а в станице Магнитной, где обосновались, никто земельку не мерил (делили: от одной горки до другой – твоя, а дальше − моя).
Степан Петрович был участником Русско-турецкой войны. Вернулся в офицерском звании, Георгиевским кавалером, с золотыми эполетами.
В станице построил дом в том же 1906 году. Это же и год рождения его сына Ивана– будущего отца Николая Ивановича Кунышева.
Дед был талантливым мастером, профессионльно сапожничал. К этому приучил и сына. Шили хромовые сапоги, в основном, вручную, хотя и имели специальные швейные машинки. Одним таким «Зингером» пользуется Николай Иванович еще до сих пор, машинке не менее ста лет.
А далее в судьбе Кунышевых многое складывается подобно историям других семей.
В 1930 году их раскулачили. Отобрали у деда дорогие памятные царские награды, конфисковали все семейное имущество, которое частью было разворовано или продано с торгов.
Степан Петрович, будучи грамотным человеком (еще до революции выписывал из столицы центральные издания, например, «Московские ведомости»), находясь в ссылке в Тобольске, написал в Москву просьбу о реабилитации и вскоре получил документы, по которым Кунышевы восстанавливались в правах, а конфискованное имущество им возвращалось. Через год после ссылки в 1931 году вернулись в посёлок Магнитный.
Их дом был цел, но пуст, все, что было нажито своим трудом, исчезло.
Люди говорили, что Нионила Васильевна в Симбирске нянчилась с Володей Ульяновым и к ним позже регулярно приходили пионеры с цветами в день рождения Ленина. Может быть, это помогло вернуться из ссылки быстро и вернуть имущество
Степан Петрович обувал пол-станицы. Еще до революции шил обувь и для богатеев Магнитной, дружил со Шлыгиными, Починским, который вовремя почувствовав приближение революционной бури, краха привычной жизни, постарался немедленно отбыть, и земляки могли только предполагать, куда.
Исследуя историю семей, не лишне повторить, что мы прослеживаем судьбу страны и, особенно, «малой Родины».
Петр Степанович Кунышев – дядя Николая Ивановича – с «белой гвардией» ушел из станицы и где-то под Оренбургом умер от тифа, а дед жены Николая Ивановича – Нины Александровны, Василий Матвеевич Ефимов, был председателем поселкового совета.
О Кунышевых ходят легенды.
Будто, однажды дед Николая Ивановича выполнил добросовестно заказ, но человек ему не заплатил, тогда чеботарь ударил нагайкой жадного, тот затаился, а позже поджег дом. Хозяин, человек с чувством собственного достоинства, воскликнул: «Дом сгорел, а золото осталось!» И отстроил дом заново. Николай Иванович этот факт истории семьи не подтвердил, много люди наговорят…
В городском архиве есть документ о Кунышеве Степане Петровиче. В нем сказано, что тот «после ухода Советской власти,у белых был зачислен в казаки, после чего отправил своего сына добровольцем в атаманский дивизион, а сам в нем был командиром отряда дружины. Вел агитацию против всех мероприятий Советов.* Так характеризовали почти всех репрессированных.
Николай Иванович, его внук, уточнил, что документ не верен, так как его дед Кунышев никогда не был казаком. Его и раскулачили не как казака, а как мужика, будто деда в казаки не приняли, но он не очень и стремился.
Дом Николая Ивановича сравнительно новый, построен на месте старинного, который, когда разбирали, то находили много интересного, в том числе николаевские монеты.
В 2006 г. будет 100 лет, как его семья живет на этом месте, которое когда-то было высшей точкой над казачьей станицей, но после ее затопления эта часть поселка находится в низине.
Недавно хозяин спилил восьмидесятилетний тополь, внутренность этого старикана уже сгнила, но корни распространились по всему огороду, даже оказались в подполе соседей.
Далеко внизу, под домом Кунышевых, через речку Урал был проложен брод, называемый Форштадским.
А сейчас усадьба Кунышевых на берегу Урала, в прошлом же Урал – батюшка, тек за станицей, а дом Кунышевых находился в «допотопной» Магнитной, как раз на ее окраине. В настоящее время за улицей Приозерной следует ряд улиц, среди которых старинной является только следующая – Рабочая, а другие возникли после 1935 года.
«Станица Магнитная – говорит Николай Иванович, Мать городу, подайте ей хоть кружку воды!». Царь–был постоянным правителем, он и заботился, а нынешняя власть – временщиков, считает старожил Магнитной.
Многое происходило на глазах у Николая Ивановича, родившегося в 1931 году, и он как неравнодушный человек к своей Родине, имеет обо всем свое суждение, видит решение проблем, но…
Страстный рыбак, помнит, что ещё в 1976 г. в Урале было много рыбы: чебак, лещ по три с половиной кг карась.
А в настоящее время её почти не осталось и даже не столь из-за комбинатовских выбросов, а больше из-за браконьерства.
Жадность людскую, неразумное отношение к природе он осуждает. Ранее сети делали по 25 метров, а сейчас продаются огромной длины, под два километра. Рыбу, он утверждает, сейчас вылавливают не пропахшую мазутом, а когда-то загрязнение реки было угрожающим. Жаль. что теперь из-за запруды- плотины вода в Урале стоячая.
Рим Ахмедов в своей книге «О реках, озерах, травах» пишет, что стоячая вода – царство змея-дракона Шульгана, который стремится затопить человечество, его погубить. Это по злой воле коварного Шульгана возникают все новые и новые водохранилища, только в верховьях Урала созданы Верхнеуральское, Магнитогорское, Иреклинское, а новое водохранилище на реке Белой (Иштугановское) может затопить огромные пространства и разлив дойдет до Каповой пещеры и, возможно, пострадают нижние ярусы всемирно известной хранительницы наскальных росписей.**
Сколько ценного затоплено, якобы из-за хозяйственных нужд.
От всех станичников я слышала слова сожаления о том, что затоплена их родная казачья Магнитная, но никогда – слов обвинения в чей бы то ни было адрес. А от многих горожан-интеллигентов: вот когда исчезнут нотки обвинения в адрес комбината, что из-за его нужд затоплена была станица, тогда только власти повернут лицо к ней, а пока… Мол, нечего ждать снисхождения в виде благоустройства поселка дорогами, оснащения коммуникациями, характерными для современной жизни (газ, вода, отопление), и главное, создания досуговых зон (музея истории казачества, клуба), магазинов и многого другого.
Те же, кто пострадал, они и виноваты, выходит, что не довольны обделенностью, убогостью своей жизни в цивилизованном городе – столице черной металлургии.
Коренные станичники мудры, поставленные на колени, они сохраняют смиренное достоинство.
Не боюсь повториться. Много написано книг о Магнитной, но свидетельство каждого станичника дорого, так как история станицы, ее судьба когда-то будет осознана отцами города, и он (город) преклонит колени перед многострадальной станицей.
Основная профессия Николая Ивановича – токарь-универсал, но работал и слесарем, и кузнецом. С музыкой связана вся его жизнь. В 1942 году заиграл на баяне. В годы войны веселил бабушек, детей. Самоучка, но слух отличный. Работал и в клубе магнитском баянистом, но недолго. Последнее время, после паралича, не берет в руки любимый инструмент.
Он многих знает в станице, может помочь разобраться в родовых связях, дать характеристику кому-то, уточнить названия горок, улиц и многое другое.
Долгие годы дружил он с Михаилом Петровичем Казанцевым, который был водителем Ивана Харитоновича Рамазана – директора ММК.
Николай Иванович с большим уважением вспоминает тех, кто жил рядом, например, семью и, особенно, главу большого семейства – Ивана Трофимовича Бердникова.
Вспомнил также, что далекие от политики, неграмотные Ханжин Андрей, Воронин, Урюпин Павел и т.д. (человек шесть −семь) рассказывали анекдоты о партии и были осуждены в 1937г.
Живыми пришли только Третьяков Николай и Андрей Ханжин, у которого было три сына: Иван, прославившийся как борец и погибший на арене, Анатолий и Александр, долго работавший медбратом в психбольнице.
Николай Иванович уточнил, что Александр Ханжин по специальности кузнец, вначале трудился молотобойцем в лесопарке, а в годы войны и пимы катал. Много добрых слов сказал Николай Иванович о матери братьев Ханжиных– тете Сане, славившейся целительством, а об Александре хотел сказать подробнее, рассказать, что пил и в оврагах магнитских валялся, но осекся: «Или покойного не поминай, или хорошо».
Знал Николай Иванович трех братьев, пензяков Мироновых, гармонных мастеров. О людях труда Н.И. Кунышеве говорит с большим теплом в голосе. Так приучили его предки, народные умельцы, уважать труд, ценить тех, кто своими руками создает богатство нации.
Галина ГОНЧАРОВА
Источник:
https://www.mr-info.ru/23488-m...torii.html