Гупало, Гупаловы

Заселение в Александрийском уезде в это время происходило на землях, не имевших фактических владельцев, так как запорожские козаки, которым принадлежала земля на юге от Тясмина после измены Петру Великому (1709 г.) удалились в пределы крымскаго хана (Алешки) и „вольности запорожския" оставались без владельцев; основавшияся же слободы находились в управлении гетмана.
Во время же пребывания запорожцев под крымским ханом (до 1733 г.) в Александрийском уезде начали появляться слободы, основанныя великороссами раскольниками: Плоское и Знаменка (1730—31 г.). В 1733 г. возвращаются запорожцы под русския знамена, получают прощение и все те «вольности» (земли), которыя были отведены запорожцам еще Стефаном Баторием в 1576 г. Вскоре после своего возвращения в пределы вольностей, запорожцы разсееваются по всему их необозримому пространству и основывают зимовники, где „комыши (травы) оздобни, воды довольни".

Среднее разстояние между зимовниками было громадное, верст более 20. Средства к жизни давало главным образом скотоводство и охота за зверем и рыбой. Из распоряжений коша видно, что садоводство (родючее дерево) было в большом почете у запорожцев; кош старался о сохранении лесов; пчеловодство составляло обычное занятие престарелых запорожцев. Хлебопашество, благодаря своеобразной жизни запорожцев и тем климатическим особенностям, которыми и теперь отличаются новороссийския степи, было развито слабо. Колонизаторы степей позднейшаго времени о качестве почвы отзывались так: „сии степи надобно бы оставить для скотоводства, а не заставлять на оных мучиться людей"5). Если такими представлялись земли «вольностей запорожских" человеку, обрабатывавшему землю крепостным трудом, то естественно, что запорожцы, могшие работать только сами, не обращали внимания на занятие трудное и малоприбыльное.
Кроме зимовников запорожцев сичевиков, неженатых, по привольной степи селились хуторами целыми слободами посполитые — женатые. В то время, как на панских землях правобережной Украины и на землях генеральной и всякаго рода полковой старшины левобережной Украины поселенцы должны были работать большую или меньшую „панщину" — поселенцы на землях запорожских платили только по 1 руб. с семьи и имели право пользоваться всем привольем; платеж этот был поднять только после 1758 г. до 1 руб. 50 коп. Естественно, что такия условия жизни привлекали значительное число поселенцев на запорожския земли. Страна постепенно с севера к югу начала заселяться.

Кош запорожский не имел обыкновения обнаруживать перед русским правительством, сколько на его вольностях находится поселенцев; не было выгодно и Хорвату заявлять правительству, сколько он нашел в отведенной ему стране населения. Ему гораздо приятнее было показать свою колонизаторскую силу и значение и указать, что он из пустыни мановением руки создает населенную страну. Поэтому мы не можем представить сколько-нибудь точную цифру поселенцев, которых застал Хорват в Александрийском уезде, но судя по поселениям, имевшим церкви до 1745 года, о которых мы упомянули выше, можно думать, что все важнейшия поселения, существующия теперь, были уже тогда в зародыше. Из разсказов местных жителей, которым, впрочем, не всегда можно верить, оказывается, что еще следующия поселения Александрийскаго уезда были запорожскими зимовниками: Браиловка, Белецковка, Скубеевка, Андрусовка, Колонтаев, Иванковцы, Янов, Кобзаревка, Скалевая, Таловая Балка, Поповка, Васильевка, Серебрянная, Косовка, Диковка, хх. по Черному лесу: Водянский, Уховский и Лагерской, Красноселье, Машорин, Пантазиевка, Протопоповка, Куколовка, Федоровка, Приютовка, Девичье Поле, Новостародуб, Федоровка (Инджириевка), Головковка, Новая Прага, Душенькевичевка, Аджамка, Калиновка, Ингульская Каменка, Дрейлингоф, Белополье, Спасово, Чечелеевка, Петрово, Лелековка, Савовка, Сытаевка и Грузкая.
Очень возможно, что кроме поименованных поселений еще и другия были запорожскими зимовниками; может быть даже были поселения, как например Ульяновка, от которых теперь не осталось и следов. В д. Любомирке жители при рытье погребов находят „печины", доказывающия существование здесь поселения, но что это были за люди, население нынешнее не знает: „были вольные люди и сохраняли свою вольность во все время владения землей князем Любомирским (позже 1801 г.), а когда новый владелец Дунин хотел их закрепостить, они ушли. На места их были поселены 12 семей крепостных из поселений Елисаветградскаго уезда (Андреевка, Шмитова, Пекарева и Троянова)". Разорение запорожскаго Коша (1775 года) и изгнание запорожцев из их вольностей не могло способствовать сохранению в народе воспоминаний о старине; для современнаго жителя Александрийскаго уезда запорожец и гайдамака — синонимы и люди чуждые.

Колонизация сербов в смысле вселения особой национальности не имела и не имеет никакого значения. Но факт этот важен по своему значению в смысле правовых отношений населения к земле вольностей запорожских. С этого момента начинается тот поворот в отношениях центральнаго правительства к запорожскому козачеству и занимаемым ими вольностям, которыя, постепенно осложняясь, привели к уничтожению самаго запорожскаго козачества.
В ВЫСОЧАЙШЕЙ грамоте, данной ИМПЕРАТРИЦЕЙ гетману Разумовскому (9 сентября 1751 г.) сказано, что для поселения приходящих в Россию людей, из которых должны были составиться гусарские и пандурские поселенные полки, отвести должно в Заднепрских местах, начав от устья р. Кагарлыка (впадает в р. Синюху в Елисаветградском уезде) прямою линиею до верховья р. Тура (Турия, впадает в Бол. Высь), а с верховья р. Тура по устье р. Каменки (приток Ингула), от устья р. Каменки на верховья р. Березовки (приток Ингульца), на вершину р. Омельника, и по оной вниз даже до устья ея, где она в Днепр впадает, уступая от Польских границ на 20 верст. Население, существовавшее на этих землях, должно было выселиться, но куда—не было указано и оно осталось, войдя в составь Новой Сербии. Показанныя границы Новой Сербии захватывают собой около половины нынешняго Александрийскаго уезда. К этой первой урезке земель запорожцы очевидно отнеслись спокойно, так как возвратившись из „под хана" они застали эти земли заселенными и находящимися под региментом гетманским.
Но еще сербы не успели обжиться на отведенных им местам, как у них начались споры с запорожскими казаками за земельныя владения. Новопришедшие славяне не довольствовались отведенной им землей и постоянно захватывали земли запорожцев, которые спорили с ними на словах и на бумаге, угрожая поддерживать свои права оружием против незаконно „влазящих" в их „худобу" пришлецов. Уже в 1756 г. была назначена Правительством комиссия для разрешения недоразумений о земельных владениях и положено было сделать формальное описание земель. Но как эта, так и другия комиссии, назначавшияся для этой цели, ничем не оканчивались.
Последующия историческия события, войны с турками и татарами повели к расширению территории Российской империи и Запорожския вольности явились не пограничной областью, а внутренней. Раздача земель в частныя руки громадными участками, с целью заселения их и как награда служилым людям, повела к большему и большему обрезыванию земель запорожских. Запорожцы, чем ближе к концу своего существования, тем чаще посылали свои депутации в Петербурга с просьбами о возстановлении границ своих земельных владений: возили туда копии с жалованных грамот, обезпечивающих их земельныя владения, но Правительство в архивах Сената, военной коллегии и коллегии иностранных дел не могло отыскать документов, подтверждающих предъявляемыя запорожцами права.
Наконец, как принято выражаться, „Запорожье отжило свою историческую роль" и в 1775 г. Сечь была уничтожена, и уничтожен тот порядок земельнаго владения, который оставался в юго-восточной части Александрийскаго уезда. Земли, остававшаяся в Александрийском уезде за чертой Елисаветградской провинции были розданы в частное владение, которое вскоре было закреплено генеральным межеванием, начавшимся в Александрийском уезде в 1777 году.
Еще раньше уничтожения запорожцев была переформирована в административном отношении Новая Сербия. Хорват в 1763 г. был удален. Его самодержавная колонизаторская деятельность дошла до того, что бывшие поселенцы начали убегать за р. Буг, в Ананьевский уезд и основывать там „ханския слободы". Несомненно значительная часть этих „втикачей" наполнила собой ряды гайдамак8), имевших своим операционным базисом сначала Черный лес, а затем Мигийский остров на р. Буге. После удаления Хорвата Ново-Сербия переименована в Новороссийскую губернию с подчинением военной коллегии, а с 1767 года перешла в ведение Киевскаго генерал-губернатора. Во все это время продолжалась раздача земель в частное владение и под заселение чернаго и желтаго легких кавалерийских полков, для чего дозволено было даже малороссиянам (с левобережной Украины) с ведома своего главнаго командира переселяться в Новороссию, лишь бы только степь больше и больше заселялась. К этому же времени (1767 года) относится признание права существования за раскольничьими поселениями Клинцами и Никольским до „дальнейшаго об них распоряжения". Выход же новых поселенцев раскольников из Малороссии тем же указом запрещался. Но великорусские раскольники в Александрийском уезде увеличились выселенцами из за Днестра (1772): их оттуда послал Румянцев и они пополнили собой поселения Плоское, Калиновку и Золотаревку. В 1768 году было сделано распоряжение генерал губернатором Воейковым бригадиру Черткову о водворении в Елисаветградской провинции „казацкаго атамана Сухины с шестьдесят двумя человеками польских казаков"... „Принять их ласково и поместить между настоящими в Елисаветградской провинции поселянами, не заводя особых для них поселений, пока замешательства в Польше продолжаться будут, а притом дозволить им пользоваться всеми теми выгодами, кои согласоваться могут с узаконениями по тамошнему месту учиненными. Сие разумеется и о тех польских казаках, кои впредь из Польской Украины по объявлению сих выходцев с таким же точно намерением, с каким и они прибили, выходить будут"9). Местныя предания указывают на значительныя переселения жителей из правобережной (Польской) Украины в Александрийский уезд. Переселения эти увеличились с началом деятельности Барской конфедерации.
Мы не станем следить за дальнейшим административным делением территории нынешняго Александрийскаго уезда, так как ни подчинение его Екатеринославскому наместничеству, ни Вознесенской губ. не влияло на внутреннюю жизнь населения и не изменяло тех правовых отношений населения к земле, которыя мало по малу выяснялись и принимали устойчивыя формы. Здесь мы только упомянем о появлении на территории Александрийскаго уезда Бугскаго казачьяго войска, которое образовалось в пределах Турции из бездомовых людей разных национальностей, по преимуществу православнаго вероисповедания. В 1768 г. это войско под руководством своего полковника Петра Скаржипскаго перешло „под царскую руку" и было поселено (1770 г.) между прочим и в Александрийском уезде в станицах: Михайловке (Елисаветградка), Красносельи, Гутницкой, Нерубайке, Кучеровке (существующия и ныне поселения), Лозоватке, Лагерях, Новогригорьевке, Сердечной, Рудой, Уховке и Водяной (некоторыя из этих поселений существуют в виде хуторов Чернолесскаго лесничества). После 1797 года Бугские казаки были обращены в крепостных и только в 1803 г. быть казаков возстановлен Императором Александром Благословенным и в 1807 г. в упомянутых станицах было 840 дворов с населением 3361 душ, которые владели 43.945 дес. удобной земли; в 1817 г. войско было упразднено и вошло в состав „военнаго поселения". Как заводились военный поселения и характеристику их жизни мы представим после, а пока взглянем, какия формы приняло землевладение, после уничтожения Запорожья.
Мы раньше упомянули, что генеральное межевание началось в Александрийском уезде в 1777 г., но оно продолжалось и исправлялось долго, главная масса дач определена в 1800—1810 годах; таким образом данныя генеральнаго межевания относятся к этому периоду и хотя он значительно удален от первоначальной раздачи земель, но более ранних сведений о распределении землевладения в Александрийском уезде нет.
Нынешний Александрийский уезд генеральным межеванием разделен на 434 дачи из коих 65 дач, пространством в 405.777.9 дес., принадлежало казне и поселенным ротам бывших гусарских и пандурских полков и части Бугскаго войска. На этом пространстве находилось: 1 город (Новогеоргиевск), 1 местечко (Петроковка), 55 сел, 11 селец и деревень, 5 хуторов и 9 дач были пустоши. В этих поселениях было: 58 церквей и 4 часовни. Население состояло из 13.669 дворов с 38.449 мужчин и 36.447 женщин. У населения было: 93 пруда, 27 водяных мельниц и 307 ветряных. Остальная дачи генеральнаго межевания (исключая 1 для г. Александрии) 368 принадлежали частным владельцам и обнимали собой пространство в 465.064,7 дес. Эта земля разделялась между 359 владельцами, между которыми были уже наследники первых владельцев земли; всех фамилий владельцев было 231, из них очень немногие существуют до настоящаго времени. Большинство владельцев по генеральному межеванию — имели обер-офицерские чины (164), штаб-офицеров было 62, генералов 9, князей 4, граф 1, и камергер 1. Из штатских чиновников было: тайный советник 1, коллежский—1, надворных советников и коллежских ассесоров—21 более низших чиновников—25; неслужилых дворян 44, купцов 6, не обозначено чина—10 и 6 владельцев имели малороссийские чины (2 эсаула, 1 хорунжий полковой, 1 сотник, 1 войсковой товарищ и 1 шляхтич); были ли последние из чиновников войска запорожскаго или чиновники из Гетманщины, этого мы определить не можем, но судя потому, что лица одной и той же фамилии (Звенигородские, Лещенки, Юзефовичи) носили звания малороссийских чинов и русских, можно предполагать, что многие владельцы из местных людей показаны в генеральном межевании российскими чинами, которыми часто жаловалась малороссийская старшина.
В дачах частнаго владения было 25 сел, 257 деревень и „селец", 33 хутора и 56 дач были пустоши. Население состояло из 9.264 дворов, в которых было 26.155 мужчин и 24.552 женщины; церквей было 34, прудов 205, водяных мельниц 68, ветряных 133; кроме того, было 14 винокурень, заводов кирпичных 1, конских заводов 3 и 1 овчарный (шленка).
Частновладельческия земли заселялись главным образом людьми из Киевской и Полтавской губернии; в большинстве это были вольные люди искавшие „слобод"; нынешнее поколение называет своих предков «вербунцями» или „сбродом". В более позднее время из тех же местностей приселялись крепостные, купленные или же полученные в приданное. Кроме Киевской и Полтавской губернии население Александрийскому уезду давали крепостные из Московской губернии—д. Козыревка, Орловской—д. Канатова, Марьяновка (Меркулова), Николаевна (Лазаревича), Маловодяная (Федоровка), Ульяновка, Макаровка (Ивановка), Тамбовской (часть д. Комбурлеевки), Курской—большая часть дер. Комбурлеевки, дер. Снежкова, Богоблагодатная (Поповка), Черниговской (Скалевая, Пантазиевка) и из Белоруссии (Федорки, Мироновка, Константиновна (Марковичева), Аудиторовка (2 семьи), Юлкаловка, Корбовка). Во все поименованныя поселения крепостные из означенных губерний вошли только как часть к бывшему уже населению и в большей или меньшей степени слились с коренным малорусским населением; только одна д. Комбурлеевка, населенная из Тамбовской и Курской губернии, представляла собой сплошное великорусское население. Наиболее неблагоприятно действовало переселение на Белоруссов, которые, как гласит предание, с жадностию накидывались на хлеб и умирали.
В первое время колонизации страны частными владельцами поселенцы селились на весьма льготных основаниях: притеснение могло вызнать месть. Были нередкие случаи убийства помещиков „гайдамаками". Владельцы давали поселенцам даже скот. Водка при зазывах на слободу играла большую роль. С распространением крепостнаго права и на Малороссию (1782 г.) переход людей с места на место не мог совершаться так легко, как прежде, но малонаселенность страны, необходимость иметь работников заставляли помещиков переманивать людей и скрывать их так, что никакие поиски не могли ничего открыть. Это обстоятельство заставляло помещиков обходится с крестьянами более или менее гуманно и давать им возможныя льготы.
В архиве Талово-Балковской экономии существует „книга, являющая Таловских мужиков сколько кто имеет пар волов, рогатых скотин, старых овец, лошадей, ульев с пчелами, и что с оных положено взыскивать денег". Составлена 27 августа 1800 года. Тогда была положена плата: с 1 пары волов—1 р. 50 коп., с 1 рогатой скотины (гулевой и коровы)—25 коп., с лошади—75 коп., с 1 старой овцы —5 коп., с 1 улья пчел—25 коп., с 1 ветряной мельницы—3 руб. „Сие распоряжение учреждено самим генералом" (Федор. Арсеньев. Боронским). Из самой ведомости видно, что хозяйства, неимевшия скота или имевшия только 1 „рогатую скотину" платили по 1 руб. Всех мужиков по ведомости считалось 151, которые имели: 174 пары волов (348 штук), 469 штук „рогатой скотины" 1.822 старой овцы, 42 лошади и 138 ульев с пчелами10). Кроме мужиков по ведомости считается еще 17 „бездворных", которые не имели никакого скота и платили по 1 руб. Весь платеж села равнялся 569 р. 35 к. Если судить о благосостоянии крестьян по количеству имеющагося у них скота, то благосостояние крестьян в 1800 году и 1886 г. выразится в следующих пропорциональных отношениях зажиточности.

В число хозяев 1800 г. неимеющих скота мы ввели и „бездворных", вследствие чего % хозяйств, имеющих скот соответственно понизился, но и при этом оказывается, что лучшее среднее обезпечение хозяйств скотом и более равномерное распределение его между хозяйствами было в 1800 году.
Конечно по Таловским мужикам нельзя судить о положении всего крестьянства в уезде в означенное время. Во всяком случае можно думать, что положение крестьян должно было ухудшиться после известнаго указа от 9 ноября 1827 года, повелевавшаго беглым и бродягам, наполнявшим собой Новороссию, приписываться к помещикам и в казенныя поселения под опасением арестанских рот (для старших 35летняго возраста), рекрутчины и ссылки в Сибирь на поселение (неспособных для первых двух категорий и женщин).
Подвести итог действительной жизни крестьянства, находившегося во владении помещиков нет данных, так как картины крепостной жизни рисуют только отдельные случаи, характеризующие личности владельцев.
В ином положении находилось население, превращенное из гусар, пандуров и Бугских козаков в военных поселян. Жизнь всех их зависела от одной воли и шла по одному общему регламенту. Для характеристики условий этой жизни мы воспользуемся записками сенатора А. Я. Стороженка11), бывшаго начальником штаба военных поселений Херсонской и Екатеринославской губ.
Военныя поселения были устроены по мысли всесильнаго в свое время графа Аракчеева; по определению этого вельможи (§ 1 Положения о поселениях) „военный поселянин есть хозяин дома и земли, а дабы отличить прилежнаго от нерадиваго, последний, по удостоверению главнаго над военными поселениями начальника, лишается всей нажитой им собственности и ссылается в Сибирь на поселение". При введении поселений „Бугские козаки, служившие в войны турецкую и французскую и привыкшие к вольной козацкой жизни, бунтовались при переименованы их в уланы; не были довольны тем и свободные поселяне, помнившие свое гусарство.
„Надобно было укротить неповиновение доказывающих древния права свои и привиллегии, выслуженныя ими на войнах, для чего необходимы были строгия меры, коими укрощено наконец буйство этой вольницы. Такия меры всегда бывают неразлучны с примерными наказаниями виновных".
„Признаваемых зачинщиками неповиновения гоняли сквозь строй; многие в том числе штаб и обер-офицеры бывшаго Бугскаго войска сосланы в Сибирь, что хотя прекратило сопротивление явное, но не могло расположить умы в пользу военных населений. Смуты, страх, недоверчивость изображались на физиономиях мрачных, проклинавших в тайне уланщину".
„Новое поселение разделялось на округи полков, коим даны были Высочайшия грамоты, заключаюшия в себе благодетельную мысль Государя: что округу военных поселян даются земли им занимаемыя со всеми угодьями; что жители округа не будут платить никаких государственных податей, а только содержать будут водворенный в оном полк, который укомплектовываться будет впредь из жителей округа, и со временем в составь его войдут сыны и внуки поселян настоящих хозяев; следовательно, состоящие на службе не будут разлучаться с семействами своими среди коих приобретут успокоение и призрение в старости.
„Хлебопашец приобретает нужныя ему сведения из преданий, на собственных опытов, коих строевые офицеры, вышедшие с полками на поселение, иметь не могли, равно как не имело их и высшее начальство; следовательно, все относящееся к хозяйству шло на обум. Поелику же наружный порядок и устройство легче, нежели внутреннее распоряжение, то и начали рыть канавы, проводить дороги, делать мостики, красить ворота, устраивать по одному образцу плуги, воловую упряжь, бороны и проч.
„Работы эти производились военными поселянами, хозяевами, кои отрывались от хлебопашества, теряли охоту к домоводству, ожидали безпрестанных перемен и не были уверены в своей собственности.
„Тотчас по вводе полков в округи предписано было составить из оседлых поселян три поселенные эскадрона, в кои поступали хозяева, три резервные эскадрона из помощников их и устроить кантонистские эскадроны из мальчиков от 10до 18 лет.
„Всех этих людей приказано было обмундировать и вооружить ... Сверх того предписано было строить полковые штабы и комитеты, манежи, цейхгаузы и тому под. строения.... Нужны ли были такия постройки или нет, тут дело условное; но обмундировывать и вооружать целую популяцию,— кажется нужды не было, в чем через 10 лет само Правительство удостоверилось. Между тем сколько горя, сколько палок перенесли бедные люди, на коих натянули узкие мундиры и дав им сабли, пики и пистолеты, учили стойке, маршированию и как употреблять оружие".
Дивизионные и полковые штабы были расположены в местечках, „но графу Аракчееву, видящему вещи с своей точки зрения, вздумалось выгнать купечество и мещанство из городов и местечек, дабы выстроить в них но плану поселянские дома и помещения для лиц и управлений военнаго поселения".
„Положено было в дивизионных штабах устроить обширныя площади, и например: город Миргород (Новомиргород), бывший некогда губернским, дивизионный начальник Трощинский до того допланировал, что по пустырям и по огромному плацу, среди белаго дня, бегали волки".
Военно-поселянческая прямолинейная планировка не только ломала строения (за которыя казна платила), изгоняла мещан и купцов из местечек и городов, но она уничтожала целыя поселения: Рудая, Плоское, Веселый (Красный) Кут, Уховка, Ульяновка, Водяное, Лагери были уничтожены; жители были переведены частью в ближайшия поселения, частью в Бессарабию и Таврическую губ. В это же время был уничтожен Спасо-Преображенский монастырь, находившийся в Черном лесу.
Продолжаем выписку из записок сенатора Стороженка:
„По водворении полков в округах военных поселений оказалось невозможным, чтобы каждый хозяин кормил и состоящаго на службе улана и лошадь его из собственных своих запасов. Оказались также необходимыми и запасные хлебные магазины, об этом начали писать разные проэкты; но как ни крутились в области неведения, должны были обратиться к роду барщины т. е. установили общественные посевы, и чтобы каждый округ военнаго поселения накашивал полную годовую пропорцию сена для полка, на удобных сенокосных степях, общим нарядом косарей и гребцов".
Поселяне работали 3 дня на себя, а 3 дня для казны, по воскресениям и праздникам, после обедни занимались строевым учением.
С восшествием на престол ИМПЕРАТОРА Николая Павловича было отменено обмундирование и вооружение военных поселян; вместе с тем были сделаны изменения, касавшияся военно-хозяйственной части расположенных в военных поселениях полков. Поселяне были разделены на три категории с точки зрения экономической благосостоятельности: в 1 разряд вошли поселяне, имеющие не менее 2 пар волов, во 2 разряд вошли имевшие только 1 пару, а 3 разряд составляли „нехозяева" — неимеющие рабочаго скота. Хозяину перваго разряда давалось 12дес. пахатной и сенокосной земли, второразрядному — 6 дес., а третеразрядному - 3 десят. Совокупность хозяев всех трех разрядов был „номер", на обязанности котораго лежало содержать одного солдата.
В неурожайные годы обедневшие номера получали пособие в виде муки для продовольствия постояльца. Все поселяне от 16 летняго возраста и до 60 летняго мужчины, а женщины до 50-ти лет должны были работать на казну. Хотя дети были и освобождены от работы, но, где было возможно, должны были ловить пьявки. На обязанности каждой волости лежало обработать и собрать: 140 дес. пшеницы, 800 ржи, 900 овса, 600 ячменя и скосить 1800 десятин сена. Рожь шла на продовольствие кантонистских эскадронов и батарей, служащих, инвалидов и рабочих баталионов и рот; овес, ячмень и сено шло для кавалерии, а пшеница продавалась и деньги шли на украшение церквей, покупку волов для парков и на образование мирскаго капитала12).
Чтобы покончить с внутренним бытом военных поселян, скажем словами сенатора Стороженка о кантонистских школах, подготовлявших новыя поколения.
„Предписано было устроить полковыя и эскадронныя школы для обучения кантонистов, т. е. всех мальчиков без изъятия: читать, писать, арифметическим правилам и вытверживать на память такое множество пунктов, относящихся к субординации, в том числе все Суворовския поговорки, что дети были совершенно отрываемы от хозяйства, ни в чем не помогали родителям, отвыкали от самых необходимых трудов хлебопашества.
„Наконец заведены были женския школы. Девочек одели в круглыя платья полковаго цвета, а военныя дамы сделались директрисами этих институтов.—Матери плакали, посылая девочек в школу; и было чего, ибо кончившая учение приносила в дом не помощь, а разврат и непослушание власти родительской.
„Полковые командиры из угождения высшему начальству выдумывали разныя проделки с кантонистами. Учили их карусельной езде, на маленьких лошадях, для сего именно покупаемых, а бригадный генерал, управлявший потом округами кирасирских полков, Степан Семенович Храповицкий простер угождение себе и туманение начальства до такой степени, что его кантонистская школа в Елисаветграде знала не только все стихотворения, а особенно басни, написанные нашими писателями, но могла состязаться с любым кадетским корпусом в сведениях математических, кои самому Храповицкому известны были только как номенклатура наук, о которых он читал в журналах".
Быт поселян конечно находился в зависимости не только от внешняго регламента, но и от качества начальников—офицеров, ближайших своих командиров. Лиц этих сенатор Стороженко характеризует так: „все лучшие офицеры, а особенно те, которые имели какой-нибудь кусок насущнаго хлеба, оставили службу навсегда; остающееся же в оной по необходимости были жалкие, слепые исполнители дикой воли. Истинное честолюбие и благородство исчезло; не было никакого соревнования и во всем проявлялся обман требуемаго наружностью мнимаго порядка13). Преследования сближают и безнравственных. Трудно было видеть истину". Очевидно качественный состав этих начальников не улучшился и с устранением Аракчеева. В воспоминаниях священника Пр. Павловича „о жизни и службе в военном поселении", воспоминаниях, правда, касающихся не Александрийскаго уезда, но относящихся к последним годам существования поселений встречаем такую характеристику: „относиться ко всем и ко всему безсердечно и безучастно, жить в свое удовольствие, да власть свою являть, не стесняясь, было неотемлемою доблестию большей части деятелей поселения. Впрочем чего и ждать от таких лиц, какими в большинстве запружалось это, воистину несчастное, поселение, и где разумные и добрые деятели являлись как то нечаянно, точно по ошибке, и изредка, как счастливые дни в жизни человека14)".
Воспоминания нынешних крестьян о военно-поселянческой жизни наполнены ужасами. Боязнь возвращения опять военных поселений послужила причиной следующаго факта. После уничтожения военных поселений г. Новогеоргиевск просил о наделении его выгонной землей, но так как подходящей свободной земли не было, то казна предложила следующую комбинацию: если бывшие поселяне пожелают перейти в разряд мещан, то надельная земля, причитающаяся им, будет отдана городу. Когда это было предложено поселянам, то из 950 ревизских душ 228 пожелали перейти в мещане и обезземелиться; этот свой переход новые мещане мотивируют тем, что они боялись возобновления военных поселений.
Разсказы современных крестьян о жизни их при военных поселениях приводят каждаго безпристрастнаго наблюдателя к тому заключению, что жизнь их была несравненно хуже жизни бывших помещичьих крестьян; зато последующия события были более благоприятны для военных поселян, чем для помещичьих крестьян. С 1858 года были прекращены казенные посевы и за военно-поселенческим начальством оставлено было только наблюдете в хозяйственном отношении, а в остальных отношениях поселяне стали подчинены общим учреждениям. В начале 1866 года поселяне окончательно сданы мировым посредникам. В надел бывшие военные поселяне Александрийскаго уезда получили в среднем по 5,6 десятины, за которую они платили оброк (97,3 кои. за десятину) до Высочайшаго повеления, состоявшагося 12 июня 1886 года, а с этого времени стали платить выкуп в среднем но 90,8 коп. от десятины. Помещичьи крестьяне оказались наделенными гораздо беднее: высший надел (во второй ыестности) 4,5 дес. получили только 16 обществ, для остальных обществ величина надела определяла в 3,6 дес, и земля им досталась дороже: но 2 р. 5)7 коп. выкупа за десятину в первой местности, в которой находятся все бывшие военные поселяне, и по 1 р. 60 к. во второй местности. В 1881 г. по состоявшемуся понижению выкупных платежей, они уменьшены в Александрийском уезде до 1 р. 77;1 к. для первой местности и до 1 р. 37,7 к. во второй местности. Этот разсчет сделан для нолучивших полный надел; выкупные же платежи крестьян на уменьшенном наделе выходят более высокими15).
После реформы 1861 года и уравнения всех сословий в правах имущественных начался небывалый до сего времени переход земельных владений из рук в руки. Крестьяне, купцы, мещане получили полную свободу приобретать .земли в личную собственность. Рядом с этим крестьяне получили возможность передвижения и переселения, что дало возможность Александрийекому уезду обогатиться населением, так как он был менее населен, чем соседния Полтавская и Киевская губернии. С 1870 года казна начинает заселять свои земли, которыя остались за наделением бывших военных поселян, раздавая их отставным солдатам, разнаго рода актовым и другим безземельными В 1883 г. в Херсонской губ. начались операции Крестьянскаго Поземельнаго Банка, значительно облегчившия крестьянам приобретение земельной собственности и способствующия переходу земель из рук в руки.

§ 12. Современное землевладение в Александрийском уезде находится в следующем положении.
Казна в разных дачах уезда владеет 88.600,3 десятин земли, из коих 23.155,6 находится под естественным лесом и его культурами, а остальная земля сдана в арендное содержание большими или меньшими участками. Казенное землевладение к общему пространству земли в уезде составляет 10,00%16). К числу же казенных земель нужно причислить 73.7 дес. принадлежащих инженерному ведомству; земля эта находится в бывших военных поселениях под плацами для кавалерии, манежами и другими постройками, принадлежащими казне.
Церквям принадлежит 0,61% всех земель уезда, —5462,1 десятины. Земли эти составляют надел церквей и только 145,2 десятины суть ружныя земли, подаренная землевладельцем основанному им монастырю. Церковный надел причту вымежеван из земель казенных для церквей в бывших военных поселениях и из частновладельческих дач в бывших помещичьих поселениях. Наделы эти в большинстве случаев (92 из 95) состояли еще и во время генеральнаго межевания, но они не были выделены в особыя дачи. Кроме того, в уезде есть один церковный надел вымежеванный из крестьянских земель (34 дес.), в поселении Веселый Кут.
Городам принадлежать 3 владения, 7799,4 десят. или 0,88% всех земель уезда. Собственно, одно из этих владений (926,)) принадлежит посаду Новой Праге, который „выгонную" землю 749,6 получил в 1875 году из казенных земель, а „усадебную" начал выкупать у казны же в 1868 г.;17)) до этого года посад усадебной землей пользовался безплатно. Городская земля г. Александрин получена им при генеральном межевании. Что же касается выгонной земли г. Новогеоргиевска, то о том, как она получена, разсказано нами выше (стр. 129). У этого же города идет спор с обществом бывших военных поселян о части выгона, в 398,3 десятины, каковая земля присчитана нами к разряду земель спорных и смешаннаго владения.
Железным дорогам: Харьково-Николаевской, Фастовской и Екатерининской принадлежит 1636,2 дес.18) (0,18%); эта земля экспроприирована у обществ и частных владельцев, по землям которых проложены линии названных дорог.
Остальныя земли в уезде, исключая 1336,4 дес. (0,15%), смешаннаго землевладения и спорных земель (между казной, городом, частными землевладельцами и обществами) принадлежать частным землевладельцам и обществам крестьян разных наименований.
Частное землевладение обнимает собой 42,19% всех земель уезда 373.693,8 десят. и состоит главным образом из земель, розданных по должностям — „ранговых" и ,,всемилостивейше пожалованных". Как мы сказали раньше, во время генеральнаго межевания было 359 владельцев. Раздробившаяся, переходя по наследству и при продаже в несколько рук, частновладельческая земля находится в настоящее время в руках 990 юридических лиц, из коих 16 товариществ крестьян (обнимающих 479 хозяев) и 1 общество (Криворогских железных руд). Многие из землевладельцев, по преимуществу крупные, имеют свои земельныя владения в разных местах уезда; в нижеследующей таблице земля всех таких владельцев сведена в одну цифру и в сумме землевладельцев показаны не хозяйства (муж и жена, два брата, нераздельно хозяйничающие и т. п.), а владельцы, юридически лица, за которыми числится земля. Число землевладельцев по каждому сословию и размер владения виден из следующей детальной таблицы, куда мы помещаем всех юридических владельцев, за исключением казны и железных дорог19).

фамилия украинского казацкого происхождения.