Веневитинов

Прошу рассмотреть имеющиеся у меня сведения с тем, чтобы помочь мне в исследовании истории моей семьи. Имеющиеся сведения таковы:



1. Крайний известный предок (ФИО и любые доступные сведения о нем)


2. Хочу исследовать отцовскую/материнскую линию, найти братьев или сестер и т.д.


3. Предположительные места проживания разыскиваемых предков


4. Известные сведения о бракосочетаниях (год, место и т.д.)


5. Сословие

Беломестные атаманы, посадские люди, донские атаманы, дети боярские, дворяне

6. Дополнительные сведения, могущие помочь в поиске (ФИО супруга / супруги, известные дети, вероисповедание, служба в армии, где учился, должности, название ближайшей приходской церкви, любые семейные предания-легенды и т. д.)

Связанные с ними фамилии:
XVII век: Сонцов, Белкин, Оcьминин, Панин, Пилюгин, Михалёв, Пруцкой, Болховитинов, Струков, Бухонов, Зеленин, Богданов, Полозов, Панкратов (Панкратьев), Щеголеватой
XVIII век: Апухтин, Повалишин, Михалёв, Пруцкой, Кареев, Тургенев, Струков, Бухонов, Полозов, Картавой, Моторин, Лавров, Волков, кн. Долгорукий, Оленин, Афросимов, Лосев, Лотарёв, кн. Оболенский



Алфавиты на 9 странице.


Заготовка статьи




О ранних представителях рода Веневитиновых, на протяжении нескольких поколений бывшего на "госудреве службе" в Воронеже c начала XVII века найдено и опубликовано не очень много материалов.
Поэтому до сих пор не решен вопрос о том, кто является первопредком этого знаменитого рода на Воронежской земле, Терех (Терентий) или Никифор.
В "Списке с Воронежских книг письма и дозору Григорья Киреевского с товарыщи лета 7123 (1615) года", дающем ценные сведения по ранней истории Воронежа говорится и о Никифоре, и о Терентии. В нём отмечается, что лавка беломестного атамана Микифора Веневитинова находится в дубовом остроге, в котором устроен торг: лавки. Рядом с Микифором торгует в лавке Томилка Веневитинов из Оброчной слободы.
В слободе беломестных атаманов в атаманских дворах улицею Воденых от Покровских ворот во дворе Томилка Тулнин (в других, более поздних, росписях --Тюлькин), во дворе Терех Веневитинов.
Денис Веневитинов (в будущем, в 1628-1630 гг., таможенный голова в Курске) живет среди ''молотчих людей" в слободке у монастыря "обще" и церкви во имя Успения Пресвятыя Богородицы на берегу реки Воронеж, платит оброк игумену с братией, то есть является монастырским крестьянином.
По опубликованным документам известно только об одном сыне Никифора Веневитинова -- Герасиме, возможно у Никифора были и другие сыновья.
В документе, хранящемся в Государственном архиве Воронежской области, в одной из поручных записей посадских людей Воронежа 1880 года по тем, кто отправляется на Дон в казачьи городки и в Царицын за соленой покупкой речь идёт о Назаре Никифорове. В этой записи поручились "Иван Борсуков по сыну Федору Борсукову, Родион Трофимов по Кудину Родионову, Юда Денисов по сыну Тимофею Юдину, Назар Микифоров по Павлу Веневитинову, Федор Свинкин по Григорью Свинкину, Иван Шингорев по Говрилу Русинову".*
Юда Денисов поручных записей это -- сын Дениса Веневитинова из "Дозорной книги". Очевидно, что в документе в большинстве случаев посадские люди поручаются по своим родственникам, поэтому Назар Микифоров может иметь отношение к роду Веневитиновых, тем более, что в ещё одних поручных записях, уже 1998 года, Назар Веневитинов поручается за своего брата Евсея Веневитинов.
Связь воронежских посадских людей с беломестными атаманами, просматривающаяся при чтении исторических документов, может быть объяснена тем, что у атаманов были поместья не толька в селах Ямном и Бабякове, но и в самом городе Воронеже, в Беломестной слободе и в городских полях, по соседству с посадскими людьми, хотя в торговый промысел с посадскими отправлялись люди самых разных чинов, -- как тогда говорилось, -- жившие в любом из четырёх станов Воронежского уезда, и, кроме того, выходцы из других уездов и губерний: дети боярские, атаманские и казачьи дети Усманского стана, крестьяне и бобыли детей боярских, посадские и гулящие люди. Не приветствовалось только в этих рискованных речных походах на бударах и дощаниках присутствие солдат, которые могли бы быть полезны своими навыками обращения с оружием и ведения меткой стрельбы, но возникали подозрения, что они могли быть беглыми, уклоняющимися от службы.
О Никифоре Веневитинове идёт речь в более удачном из двух исторических романов А. П. Чапыгина о событиях XVII века на Руси, а именно, в романе "Гулящие люди", написанном в 1930-е годы, где в одном из эпизодов Степан Разин говорит о своём знакомстве с Никифором, и о ещё более тесном с ним знакомстве его отца, Тимофея. На страницах этой книги называются имена воронежцев, напоминающие имена посадских людей в "Дозорной книге" 1615 года: Ивашка Барабаш--Ивашка Барбоша, Игнашка Татарин -- Ивашка Татаринов, Якимка Мещеряк -- Ефимка Мещеряк, хозяин половины лавки в остроге, "простой и приветливый" атаман Кирей -- это Кирей Поздоровка, воронежский беломестный атаман, владелец вотчины Бабий Ухожий.
Кажется, что писателю когда-то довелось держать в руках "Дозорную книгу 1615 года", а потом он воспроизвел прочитанное по памяти. Если он собирал материалы для романа в архивах, возможно у него в руках был и какой-то документ, где говорилось о знакомстве Никифора Веневитинова и Степана Разина, что вполне может быть, так как отец предводителя крестьянской войны, Тимофей Разин, был выходцем с воронежского посада.**

"Сенька молчал и думал «Куда же пошлет меня атаман»
Разин снова заговорил, и ему стало ясно – куда.
– Путь тебе, сокол, укажу не козацкими новыми городками, кои по пути рубили беглые… свои они нам люди, да голодны и нищи. Ни по Северному Донцу, ни по Медведице-реке, ни по Бузулуку… пойдешь прямо на Саратов… мимо Саратова, чтоб не имали, пройдешь на запад, на Борисоглебск, а там на Воронеж. В Воронеже сыщешь в остроге Микифора Веневетинова, скажешь атаману – от Рази. Меня помнит, а пуще отца моего. У атамана в остроге лавка. Ежели извелся старик, тогда иди от церкви Рождества к большой улице, к торгу, не дойдя улицы – переулок, в нем найдешь двор Ивашки Барабаша. В том дворе сыщи Игнашку, прозвище – Татарин, примет. От меня скажись. Памятку пиши себе, кого где искать. В улице от Казанские слободы к реке Воронежу, коли треба будет, сыщи того или иного Якимку Мещеряка альбо Трофимку Максимова, оба приют дадут, хоша двор не свой. Еще – улица от Покрова церкви к острогу в тупик, сыщи, сокол, двор, в коем затинщики живут, у них захребетники водятца, бобыли, кузнецы в том дворе есть… Вотчины близ Воронежа знаю, – ведома мне вотчина Бабей с ухожеями лесными. Хозяин, ежели жив, – атаман Кирей, простой, приветливый старик. Неминучая загонит – сыщи Слободу беломестных атаманов, в Слободе – церквушка, тоже имени Покрова, при той церкви кельи нищих… Наше дело велит иной раз шкуру менять с бархата на вотолу.
– Добро, Степан Тимофеевич, с нищими бродил я смолоду, их повадки знаю!
– Воронеж… тебе кажу за то, что город обильной, всякой народ в ём живал… В Царегородской слободе, в мое время, были даже гулящие люди с женами… Оглядишься в Воронеже, перья расправишь – полетай, сокол, на юго-запад, Нижнедевицк… оттуда Белгород и дороги езженые…"

В разборной десятне 1622 года в списке беломестных атаманов значится только Терех Веневитинов.
В делах хранящихся в Государственном архиве Воронежской области в росписи Слободы служилых атаманов, сдавших четвериковый хлеб, относящейся приблизительно к 1620-30 г.г., также упоминается только Терех Веневитинов.***
О Герасиме Веневитинове, из следующего поколения Веневитиновых, можно найти более подробные сведения.
Долгое время считалось, что он – сын Терентия, что отображено в генеалогических древах и таблицах, составленных ещё в конце XIX века. Но после того, как в Воронежском архиве была найдена поручная запись по губным делам, данная Герасимом Веневитиновым, стало ясно, что отцом его был Никифор, а не Терентий.
В трех исторических описях Ф. 1209. Оп. 85. Описи Поместного приказа — Вотчинного архива — Вотчинного департамента в РГАДА, даётся это же отчество -- Никифоров сын.
В 1646 году Герасим владел поместьем с крестьянами на так называемых "придачах" в селе Бабяково Усманского стана Воронежского уезда (в 1620-30-е годы оно называлось Слободой служилых атаманов) и в Ямном, в то время относившимся к тому же стану. Служил атаманскую службу "со своею братьею беломестными атаманы в ряд", как сообщали по устойчивой словесной формуле в своих сказках беломестные атаманы, на коне, с пищалью и саблей. Служба их заключалась в несении конного дозора на сторожах по реке Воронежу и на перевозах по реке Дону с отрядом, состоящим из десятка человек полковых казаков или детей боярских с их крестьянами; в подчинении беломестных атаманов иногда бывали казачьи пятидесятники. Если такой дозор возглавлял атаманский голова, то сами атаманы входили в подчиненный ему отряд, составленный из десяти человек.
"По вестям", по сообщениям о появлении неприятеля, численность отряда могла быть увеличена, но, как правило, не больше, чем в два раза.
Дозорным нужно было следить, чтобы через реку Воронеж с Крымской стороны не перешли через "перелазы" воинские люди татары, или наблюдать за всякими подозрительными передвижениями по проторённым сакмам. На Дону на перевозах атаманы досматривали будары с людьми, отправлявшиеся в казачьи донские городки с жалованьем или по торговым делам. Смотрели, чтобы не было на этих судах лишних людей, не записанных в "проезжей памяти", документе позволяющем беспрепятственно покидать земли Воронежского уезда. Также атаманы следили за тем, чтобы никто не вздумал взять с собой на судно вина для личного пользования, его только перевозили как часть жалования казакам вместе с деньгами, порохом, свинцом, сукном и т.д.**** "Вином" или "московским вином" в то время называли и водку. До Воронежа жалованье (кроме зерна, его брали в Воронеже) доставлялось из Москвы под присмотром стрельцов.****
В 1648 году у Герасима поместья в тех же селах, только село Ямное приписано к Чертовицкому стану, -- в дальнейшем оно будет входить в Борщевский стан, правда, крестьян в них к тому времени порядком поубавилось: в 1646 было 11 человек, в 1648 -- 2.
Так выглядит начало списка атаманов, живших в самом Воронеже в Беломестной слободе в 1648 году:
Меньшой Дубровин, Данила Стюденикин, Логвин Даншин, Иван Кувакин, вдова Поросковья Куприна, Иван Бобров, Мартинко Куприн, Савко Володин, Василей Савостьянов [Панин], Савствян Зотов, Симон Ситник, Горасим Веневитин...*****
На каком-то временном отрезке 1637-1642 годов, может быть с самого его начала, Герасим Веневитинов вместе с донскими и запорожскими казаками принимал участие в событиях, вошедших в историю под названием "Азовское сидение", т.е. сопротивление осаде азовской крепости, проводимой войсками турецкого султана Ибрагима I и крымского хана Бегадир-Гирея, после завладения этой крепостью казаками в 1637 году. Известно также об участии в событиях и других воронежских беломестных атаманов: Вострой Иглы и Лари Чернышова, которые привозили сообщения из Азова в Москву.****** Скорее всего речь идет о Петре Вострой Игле, который вместе с Ларионом Чернышовым часто возил с Дона отписки и вести; воронежский беломестный атаман Дружина Бобров также бывал на Дону вместе с ними.******
В 1669 году Герасим Веневитинов отвозил годичное жалованье Войску Донскому.
Известна опись его челобитной 1669 год о дачи ему после отца беломестной атаманской земли в воронежских городских землях и на придачах.
Есть также краткая опись документа без указания даты, в котором он бьет челом о недвижимом воронежском имении его брата, о котором ничего не известно, даже его имя.
Кроме сына Лаврентия у него, по-видимому, были и другие сыновья. Так, в одной из описей, говорится о челобитной Ивана Герасимова сына Веневитинова вместе с Любимом Остриковым о воронежском поместье, но не известно в каком уезде (так написано в описи, имеется в виду не уезд, а стан).
Лаврентий Веневитинов начал служить в 1658 году, в 1666 году он упомянут в списках Белгородского полка Михаила Гоупта, в числе воронежских рейтаров, в Белгороде не бывавших.
В 1669 году Лаврентий Герасимович послан по указу царя Алексея Михайловича с годовым жалованием к донским атаманам и казакам.
В 1675 году он представлен в исторических документах как дворянин, начальный человек, завоеводчик в Белгородском полку князя и воеводы Григория Григорьевича Ромодановского, его сын Антон написан копейщиком в этот же полк на службу вновь по разбору.
После этого Лаврентий Герасимович -- стрелецкий голова в Воронежском гарнизоне, в частности, в 1678 году. Стрелецкими головами назначались обычно дворяне знатных родов. В обязанность стрелецкого головы входила не только организация гарнизонной стрелецкой службы, но и сборы различных податей со служилых или, как тогда же говорили, государевых людей, а также на нём лежала обязанность вовремя доправлять доимочный хлеб, и следить за тем чтобы недоимок не образовывалось.
Хлебные подати собирались главным образом для донского отпуска, т.е. уплаты жалованья донским станичным казакам, также на случай осадного положения и для других нужд.
В памятях царя Федора Алексеевича стольнику и воронежскому гарнизонному воеводе Максиму Михайловичу Карташову и стрелецкому голове Лаврентию Герасимовичу Веневитинову указывается, чтобы доимочный хлеб был собран "тотчас без мотчанья" в приимочную меру под гребло, смолот и устроен для отдачи в кули в отдаточную меру под гребло.
Хлебное жалование необходимо было доставлять в казачьи городки на Дону, сухопутных способов сообщения с донскими станицами было недостаточно, возникла необходимость в строительстве речных судов.
Составлением списков работных людей, набираемых в основном из служилых людей на работы на верфи и в боры, занимались стрелецкие и казачьи головы, после чего эти росписи подавались на рассмотрение воеводам.
Вскоре возникла необходимость в строительстве регулярного военно-морского флота. При Приказе адмиралтейских дел было создано несколько кумпанств для строительства кораблей на воронежских верфях. Кумпанствами называли объединения помещиков, компании, для постройки корабля, которые несли расходы только на судостроение, материалы оплачивались из казны.****
Одно из таких кумпанств возглавил дворянин Антон Лаврентьевич Веневитинов, по-прежнему называвшийся атаманом, как его предки. Он ещё до петровских времён был связан с воронежским судостроением: в 1686 году он вместе с Тимофеем Донским по договору жителей двух станов, Карачунского и Чертовицкого, купил два струга "добрых и пространных" для донского отпуска, изготовленных разных чинов людьми, в том числе и крестьянами, по указу царей (Петру I в то время было только 14 лет) и из Разрядного приказа. В 1696 году ему было поручено по указу Петра I не допускать вырубки леса местным населением для своих нужд, а также предотвращать в лесах Воронежского и Усманского уездов возникновения пожаров. Для этого из сел и деревень этих уездов были набраны объездчики по два человека от села или деревни. Им было приказано "непрестанно" объезжать и досматривать отписанные на корабельное строение леса. Днём можно было разжигать костры вдалеке от лесоразработок только под присмотром караульных, ночью было приказано заливать костры. При возникновении пожаров надсмотрщики по распоряжению господина адмиралтейца Федора Матвеевича Апраксина были биты кнутом и батогами за недосмотр без всякой "поноровки".
Из списков работных людей первой и второй половин Кумпанства Антона Веневитинова видно, что к корабельному делу привлекалось множество людей. Некоторые пытались уклониться от такого тяжёлого, можно сказать, каторжного труда, связанного с рубкой леса и доставкой его на верфи, одни открыто отказывались идти на работу ("...я тебя не слушаю и на работу не иду..."), другие сбегали на Дон с лесоразработок, иногда подпалив леса, третьи откупались от подьячих взятками: коровой, лошадью, копнами ржи.
Племянник Антона Лаврентьевича, Тарас Андреевич Веневитинов, был среди надсмотрщиков и нарядчиков у другого кумпанщика -- Гаврилы Савелова, по-видимому, племянника думного дворянина Ивана Петровича Савелова и патриарха Иоакима (Ивана Петровича Савелова-первого), венчавшего на царство Петра Великого.

* 28 марта 1680 г. - 30 апреля 1680 г. Ф. И182, Оп.2, Д.80 ГАВО Челобитные воронежских посадских людей Я. Веневитинова, С. Ляпина, В. Цыкова и поручные записи обо отпуске на Дон, в казачьи городки для торгового промысла и в Царицын для покупки соли
** В. М. Соловьев "Степан Разин и его время" М.: Просвещение. 1990
***Росписной список хлебных запасов, взятых с сел и деревень Чертовицкого и Усманского станов Воронежского уезда ф.И182, оп.5, д.194 ГАВО, ГАВО Ф. И182, Оп.3, Д.122 Список сел, деревень, дворов сдавших четвериковый хлеб в Воронежскую приказную избу 1 января 1668 г. - 31 декабря 1668 г.
**** М. А. Веневитинов "Из воронежской старины" Москва: 1887
*****Ф.И182, Оп.6, Д.80 ГАВО Память воронежским детям боярским, полковым казакам, беломестным атаманам, и людям всяких чинов о сборе денег, занятых у воронежского сына боярского Прокофия Прибыткова на городовые дела. Роспись людей по отдаче долга. 1648 год
******Использованы сведения из книги А. Венкова "Азовское сидение: героическая оборона Азова в 1637-1642 гг." М.: Вече. 2017
*******Использованы сведения из книги Малова А.В., Никитина Н.И. "Российское казачество на заре своей истории (XV–XVII века): исследования, справочные материалы, источники" М.: Снежный ком. 2023



Фамилии многих детей боярских, помещиков и вотчинников Рязанского уезда имели соответствия в Воронежском уезде, в том числе и в атаманских сёлах, а именно: в населённых имениях Ямном и Бабякове, где жеребьи принадлежали беломестным атаманам. Это такие фамилии, как Студеникины, Сукочёвы, Сеченые, Сонцовы, Мосоловы, Вострые Иглы (в Рязани Вострые Сабли), Печенкины, Невзоровы, Дымовы, Банины, Веревкины, Крюковы, Измайловы, Дьяковы, Шубины, Кареевы, Олесовы, Фроловы, Чернышовы, Рогозины, Киселевы и даже, как недавно удалось установить, Веневитиновы, белозёрские казаки, получившие привилегию укрепить свои поместья в вотчину в Рязанском уезде в Каменском стане за мужественное поведение, за так называемое "осадное терпение" в королевичев приход в 1618 году, в Смутное время, и другие. Примечательно, что все эти перечисленные рязанские фамилии, кроме Крюковых и Чернышевых, были известны только среди беломестных атаманов, и не имели соответствий в Большой Усмани Собакине. Складывается впечатление, что эти атаманы рязанского происхождения составляли как бы основу жителей Ямного и Бабякова, и были "разбавлены", если можно так выразиться, служилыми людьми из каких-то других уездов, из которых, в основном, состояли усманские атаманы. Хотя среди них тоже встречалось несколько рязанских фамилий, других, отличных от бабяковских и ямнинских: Муковнин, Лукин, Гробовников, Кодулин, Лихачев, может быть ещё Коркодивой, если он имеет отношение к Каракадымовым (В Писцовых книгах по Рязани 1594 года -- Коркодымовы). В общем, выявляется две группы рязанцев, расширенные за счёт служилых людей какого-то другого происхождения (например: Высоцкие, явно из каких-то западных областей), одна из них включала в себя несколько фамилий жителей Каменского стана Рязанского уезда -- это воронежские беломестные атаманы, среди усманских атаманов их почти не было, кроме Лукиных.
Хотя точно не известно, связаны ли воронежские и рязанские Веневитиновы каким-либо родством и когда последние получили поместья из дворцовых сёл Суйска и Варищ (Варниц) в Каменском стане Рязанского уезда, которые в 1628 году они перевели в вотчины, но похоже, что это вряд ли простое совпадение, пребывание всех этих фамилий, в том числе, и особенно, Веневитиновых, владельцев населённых имений, в Рязани и Воронеже. Среди служилых людей эта фамилия встречалась не на каждом шагу, не в любом уезде. В сущности служилые помещики и вотчинники Веневитиновы в алфавитах Поместного приказа, (в алфавитах я их и нашёл в Рязани), встречаются только в двух уездах: Воронежском и Рязанском. Рязанские Веневитиновы владели в XVII веке также поместьем в Можайском уезде, что говорит о высоком положении, занимаемом этими служилыми людьми. Со временем, во второй половине XVII века, внук Бориса Фирсова сына Веневитинова, рязанского вотчинника, променял это поместье на пустошь в Козловском уезде одному из князей Егуповых-Черкасских, сыну стольника.
Среди неслужилых людей фамилия Веневитинов в разных вариантах (Веневитин--как и в Воронеже, Веневитинов, Веневитов, Веневицын, Веневиц) встречалась в XVII в. в Старой Руссе у купцов высшего разряда, так называемых государевых гостей, а также у посадских людей Гостиной сотни, рангом пониже, ещё ниже находились чёрные сотни, возможно и в них состоял кто-нибудь из этого рода, точно не известно.
Вообще-то выше гостей по своему положению были именитые люди Строгановы, солепромышленники, торговцы, банкиры и ростовщики, когда-то посадские люди из поморских крестьян, выдвинувшиеся благодаря своим незаурядным деловым способностям. Разницу в возможностях этих двух торговых домов иллюстрирует сравнение их людских ресурсов в производственном процессе, не говоря о льготах, привилегиях и почестях: у Строгановых в XVII веке только в Чусовских городках, в Перми Великой, для солеварения и других работ на посадах были сосредоточены сотни людей: повара, подварки и т. д. А у рушанина Никифора Веневитова в 1697 году было всего десять дворовых работников и четверо купленных. Поэтому гости и люди Гостинной сотни всё же тяготели к посадскому обществу, и во время всяких споров с более могущественными конкурентами, как правило, занимали сторону посадских людей.
Напомню некоторые фамилии других солеваров их Старой Руссы (1701 год): Хабаров, Шарапов, Сусельников, Донской (встречается в Воронежском уезде в Карачунском стане среди детей боярских, по какому-то странному совпадению с человеком именно с такой фамилией Антон Веневитинов принимал участие в строительстве судов, однодеревных стругов, в Воронеже ещё в допетровские времена), Дудихин, Минин, Суханов, Зенин, Колоколник, Пирожник и др.
Веневитовы были промышленными и торговыми людьми, принадлежавшими к одному роду муромских вотчинников, укрепивших поместья в вотчину за осадное терпение, должно быть, в своём Муромском уезде в Унженском стане, или в каком-нибудь другом на выбор, так как они владели вотчинными имениями ещё и в Шацком и Вологодском уездах. В 1630-е годы "лучшие люди" (богатейшие) муромского посада братья Веневитиновы, надо думать, Макарий и Фёдор, занимаются строительством деревянного храма Спаса Нерукотворного в Муроме, а двумя-тремя десятилетиями позже они уже как гостиносотенцы восстанавливают в том же городе храм Николы Можайского.
То, что Макарий и Фёдор Лукьяновы дети Веневицыны владели сразу после Смутного времени вотчиной в Муромском уезде вместе с боярином князем Борисом Михайловым сыном Лысковым, некими Иваном Васильевым Голицыным и Иваном Фёдоровым сыном Чуркиным, по найденным мной сведениям, мне кажется, ещё не говорит, о том, что они были родом из Мурома (по утверждению Е. И. Заозёрской, приведённом в книге Г. С. Рабиновича "Город соли - Старая Русса", Л.:1973 г.), а не могли быть уроженцами, скажем, Русского Севера, как именитые люди Строгановы, или крестьяне Строгановых Прибытковы, иногда называемые посадскими людьми или промысловыми людьми Строгановых, которые вели свой собственный соляной промысел в Соли Камской и владели пожнями, часть из которых они передали Вознесенскому соликамскому монастырю в 1611 году. Посадские люди Прибытковы с давних пор также занимались солеварением и в Нёноксе, селе на берегу Белого моря, известном с XIV века, и принадлежавшем когда-то новгородским боярам Борецким.
В "Архиве Строгановской вотчины" можно найти в списке крестьян Чусовского верхнего городка вместе с Прибытковыми и какими-нибудь Ростовщиковыми (есть и такая, банкирская, фамилия у природных поморов), Долгими Дровами, Котельниковыми-Поморцами, Боровитиными (Боровск в Калужской области), и нескольких Токмаковых. Как пишет Р. Г. Скрынников в книге "Сибирская экспедиция Ермака": "Погодинская летопись сохранила уникальные сведения о прозвище Ермака. В связи с первым упоминанием его имени летописец сделал ремарку: «прозвище ему было у казаков Токмак»". Есть также версия, что Ермак был уроженцем Русского Севера, будто бы «родом з Двины з Борку», из владений мужа знаменитой Марфы-посадницы (Борецкой).
Фамилия Токмаков, встречается также среди белозёрских атаманов, получивших право на перевод поместий в вотчины за мужественное поведение в 1618 году, может быть кто-нибудь из них служил когда-то в вотчинной армии Строгановых: Булат Иванов, Ларя Долгой, Офонасей Коломна, Борис Каменное Ожерелье, Василей Шайдур, Иван Сапожек, Гаврила Резанцов, Иван Богданов, Степан Неустроев, Чеадай Степанов, Олексей Жерлицын,Тимофей Головков, Киприян Утин,Тит Баев, Юрьи Токмаков, Богдан Власов, Влас Митрофанов, Поздей Фирсов (Веневитинов?), Кондратей Кузмин, ясаул Морткин Травин. Некоторые краеведы-любители, изучающие жизнь первопроходца Поздея Фирсова, открывшего Подкаменную Тунгуску, предполагают родство осадных сидельцев Поздея Фирсова и Бориса Фирсова сына Веневитинова, не зная настоящей фамилии последнего,
которую мне удалось найти.
При создании Первого ополчения Строгановы внесли огромную сумму на формирование и вооружение отрядов, в том числе и тех, которые составлялись из их крестьян и воинов вотчинного войска, до этого участвовавших в походах Ермака.
Все они были отправлены в станы руководителей ополчения: Прокопия Ляпунова, Дмитрия Трубецкого и Ивана Заруцкого (в будущем разорителя нескольких сёл Воронежского уезда -- "село запустело от Ивашки Заруцкого").
Широко известно, что Борис Каменное Ожерелье и Василий Шайдур входили в Первое и Второе ополчения, в 1630-е годы они получили поместья и вотчины в Воронежском уезде.
Каменным ожерельем до сих пор иногда называют Уральские горы, расположенные вдоль реки Чусовой, возможно, прозвище этому знаменитому атаману было дано по местности близ Чусовских строгановских городков.
Веневицыны могли и купить вотчину в Муромском уезде, или поменять, как, например, Лукьян Васильев сын Веневитинов, внук гостя Фёдора Лукьянова сына Веневитова "променил" свою вологодскую вотчину на шацкую Борису Лопырёву в селе Юрино. А за семь лет до этой мены он уже был упомянут в этом селе как вотчинник вместе со стольником Никитой Оксентовым Колтовским и несколькими московскими дворянами (а Лопырёва среди вотчинников нет, наверное, обмен произошёл раньше, чем в 1692 году, как указано в описи).
Где-то мне встречалось высказывание, что государевых гостей "в моменте" в Русском государстве было не больше 12 человек, и что их можно было назвать неслужилыми людьми только условно, но почему это так, оставлено без объяснения. Попробуем в этом разобраться. Государевы гости имели особый правовой статус и ряд привилегий, как правило не передававшихся по наследству: освобождение от государева тягла, свободный выезд за пределы государства по торговым делам, право приобретать в собственность вотчины, (так называемые купли, надо думать), подсудность непосредственно царю, освобождение от целования креста, т. е. присяги, эта обязанность перелагалась на их представителей. Кроме всех этих льгот, государевы гости имели и обязанности: они должны были находиться на службе от нескольких месяцев до трёх лет. Гостиные службы включали в себя: руководство таможенной службой в больших городах и портах, (напомню, что воронежский монастырский крестьянин (по состоянию на 1615 год) Денис Веневитинов руководил таможенной службой в Курске в 1628-1630 годах, не знаю, насколько большим считался в то время Курск, до этого он был у таможенной службы и кабацких сборах и в Воронеже, а гость Фёдор Лукьянов сын Венивитов руководил таможенной службой и кабацким сбором в Казани), "управление рыбными, соляными и другими казёнными промыслами, служба в центральных органах власти (Сибирском приказе, Разрядном приказе, Приказе Большой казны и др.) в качестве финансистов, оценщиков мехов и товаров, хранителей казённых ценностей"*.
То есть государевы гости рассматривались как служилые люди, не находящиеся на военной службе, как, например, и подьячие, служилые неподатны́е люди, часто родственники военных.
В книге А. А. Введенского "Дом Строгановых" (1962 г.) эти промышленники Веневитовы из Старой Руссы названы Веневитиновыми в одном упоминании с именитыми людьми Строгановыми и гостями Шориными, чей караван судов в 1667 году возле Царицына ограбила ватага Степана Разина.
Всё же не ясно, как бы нам ни хотелось это узнать, связаны ли каким-то родством воронежские и так называемые муромские купцы Веневитиновы, эти "салинаторы" из Старой Руссы, рыцари наживы: не найдено никаких документов, говорящих об их всеобщем родстве, поэтому ничего нельзя сказать уверенно.
Но после того, как я нашёл своих родственников древнего служилого рода Зайцовых (один из них владел жеребьем пустоши Бежиной в Чернском уезде, в 1693 году он расписал с одним из детей боярских Ладыженских меновные имения, в том числе и этот "Бежин луг", по которому назван очерк И. С. Тургенева из цикла "Записки охотника", хрестоматийного произведения, входящего в школьную программу), что подтверждается документами XVII-XVIII вв., уже чуть ли ни в пяти уездах, не всегда соседних, шестой на подходе; составил их поколенную родословную роспись, и может быть находки ещё будут продолжаться, стало понятно, что на вопросы родства людей с одинаковой фамилией, принадлежавших к одному сословию, можно "смотреть шире", чем это раньше казалось.
Пока можно только поразмышлять о том, что в Воронеж Веневитиновы могли быть отправлены как торговые представители этого купеческого рода, агенты-комиссары, как называют такого рода людей в книге "Дом Строгановых". (Возможно, они пришли сначала в Войско Донское ещё в конце XVI века, а уж потом в Воронеж, известны случаи когда посадские торговые люди оставались на Дону, где жизнь им казалась привольней и привлекательней, и служили там вместе с казаками, а потом кто-то из них возвращался на посад, об этом пишут историки. Можно упомянуть также, как пример, факты из биографий воронежцев Гаврилы, Юды и Якова Веневитиновых, торговых людей, ставших донскими атаманами на какое-то время. Может быть это был не первый заход торговых людей Веневитиновых на Дон). Ведь и у знаменитых сольвычегодских купцов поморов Строгановых, имевших варницы и на Мурманском берегу, были "онбары", кажется так написано в Писцовых книгах 1594 года, например, и на рязанском посаде, в то время как у других купцов, разрядом ниже, там была в основном только "мебель": лавки, полки, стулья; и "шелаши".
То, что воронежские купцы Веневитиновы занимались покупкой соли на Нижней Волге, в Царицыне, подтверждает один из документов, в котором Яков, Павел и Тимофей Веневитиновы (потомки воронежского монастырского крестьянина, затем курского таможенного головы Дениса Веневитинова, о потомках посадского человека Томилы Веневитинова, торговавшего по соседству с лавкой беломестного атамана Никифора Веневитинова на воронежском посаде в 1615 году пока не найдено никаких сведений) вместе с Гришкой Свинкиным и некоторыми другими воронежскими посадскими людьми добивают челом в 1680 году об отпуске их в поездку водяным путём за соляной покупкой**. Однако это ещё не говорит о том, что они специализировались именно на торговле солью, так как и другие воронежские купцы время от времени занимались подобного рода деятельностью, явно не основной.
Любопытно, что в Рязанском уезде в Каменском стане, из которого по моему предположению вышли некоторые воронежские беломестные атаманы, белозёрские казаки Веневитиновы имели вотчину в селе Варищи, в одной из описей -- Варницах, что может говорить о том, что в этом селе вёлся соляной промысел.
Для понимания и прояснения путей прихода Веневитиновых в Воронежский уезд небезынтересна может быть параллель с уже упомянутыми купцами Прибытковыми. Я считал когда-то, что это чисто поморская фамилия, жителей Русского Севера, но потом обнаружил своих предков с такой фамилией в Воронежском уезде в Атаманской Усмани. А на воронежском посаде, где часто обреталась и находилась родня служилых людей и их крестьян и бобылей из атаманских воронежских сёл, были купцы и по совместительству пушкари Прибытковы. Один из них, Прокофий Прибытков, дал в долг воронежским властям большую по тем временам сумму в 100 р. на городовое, как тогда говорилось, дело. Чтобы вернуть ему эту сумму, деньги собирали со всех дворов города Воронежа и уезда в 1648 году. Если кто-то не хотел отдать свои алтыны добровольно-принудительно, к нему отправлялись стрельцы для остраски. "А будет какие люди учнут ослушаца, денег з дворов платить не учнут, и вам бы на тех ослушников и вещать в Съезжей избе. И затем к ослушником и станут посылать стрельцов из хоженой; да им же за ослушание быть в нокозании".***
Другой воронежский пушкарь Ефим Прибытков был в плену у крымских татар. "Посланники Караулов и Акишев в 40-х годах договорились дать из казны 100 руб. «окупу» за воронежского пушкаря Е. Прибыткова, крупного торгового человека. Сверх того, сам Прибытков обязался уплатить на размене 600 рублей."**** В 1648 году он был освобождён из плена и отправился на богомолье в Соловецкий монастырь на Белое море*****. Белое море при любой погоде, не только тихой, скорее всего, ему показалось прекраснее Крыма.
Солепромышленники с таким прозванием, Прибытковы, как уже выше было сказано, с давних пор вели дела в Нёноксе, старинном поморском селе на берегу Белого моря, крупном центре солеварения, известном с 1397 года. Их потомки до сих пор живут в этом селе.
Кроме того, Прибытковы занимались промыслом соли по крайней мере в XVII веке в Пермском крае, в Усолье Камском (Соликамске), в котором добывалась к концу XVII — началу XVIII веков половина продаваемой в государстве соли, а подавляющее число варниц принадлежала купцам Строгановым. В Соликамске до сих пор встречается фамилия "Прибытков". Туда же в конце XVII века перевели своё производство из Старой Руссы солепромышленники Веневитовы, когда это стало выгодней.

*Гости (элитная купеческая группа) https://bigenc.ru/c/gosti-elit...ppa-6ba94e
**28 марта 1680 г. - 30 апреля 1680 г. Ф. И182, Оп.2, Д.80 ГАВО Челобитные воронежских посадских людей Я. Веневитинова, С. Ляпина, В. Цыкова и поручные записи обо отпуске на Дон, в казачьи городки для торгового промысла и в Царицын для покупки соли
***Ф.И182, Оп.6, Д.80 ГАВО Память воронежским детям боярским, полковым казакам, беломестным атаманам, и людям всяких чинов о сборе денег, занятых у воронежского сына боярского Прокофия Прибыткова на городовые дела. Роспись людей по отдаче долга. 1648 год https://forum.vgd.ru/post/2851...#pp4845818
****АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ. А. А. НОВОСЕЛЬСКИЙ. БОРЬБА МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА С ТАТАРАМИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА. ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва - 1948 - Ленинград
***** https://forum.vgd.ru/?t=160419

- 3 -

К 1648 году в Воронежском уезде не осталось почти никого из Веневитиновых, кроме Герасима Никифоровича, который до этого принимал активное участие в событиях "Осадного сидения" в Азове, и его детей, все остальные ушли на Дон.
С полной уверенностью можно сказать, что Никифор и Денис Веневитиновы были всё же родственниками, чтобы не сказать, родными братьями -- точных указаний на это нет. В сохранившихся отписках губных старост к царю Михаилу Фёдоровичу воронежский губной староста Неустрой Тарарыков, который жалуется, что никак не дождётся приезда сыщика Воина Шепелева, и не может нанять палача -- никто не хочет идти на эту кровавую должность, сообщает что посадские атаманы и казаки и торговые люди , -- особенно он выделяет как ослушников казачьего пятидесятника Первушку Толмачёва и торговых людей Дениску и Микифорку Веневитиновых, -- не дали лесу на постройку тюрьмы, "учинились сильны", то есть не стали выполнять распоряжение, противились указу.
Из этой жалобы расстроенного губного старосты становится понятно, что Денис и Никифор не были однофамильцами, хотя один из них был служилым, а другой -- посадским человеком. Однофамильцы, как правило, редко оказываются в одном и том же месте в одно и то же время, и не имеют общих дел. А здесь они участники одного кляузного дела, явно затрагивающего их общие интересы.
Возможно Денис был старшим в этом роду: в порядке следования имён в документах того времени часто учитывается возрастная субординация.
В ноябре 1647 сын Дениса -- Гаврила, житель Черкасского городка, пребывает во главе станицы у государя Алексея Михайловича с вестовой отпиской и получает подённый корм, кроме денег: две "чярки" вина, две кружки мёду, и две кружки пива.
Гаврила Веневитинов ездил и до этого в Москву с подобными поручениями в Посольский приказ к думным дьякам Григорию Львову и Алмазу Иванову (бывший посадский человек, выходец из Гостиной сотни) и др., где получал за это разные ценные подарки: "аглинское" сукно и т. д.
Тем временем, в 1646 году, в Воронеже собралось значительное число вольных служилых людей из разных уездов Русского государства, которых московский дворянин Ждан Васильевич Кондырев должен был отвести на Дон в Нижний Черкасский городок на службу в Войско Донское. Оставшиеся на службе на Дону "охочие люди" сразу же вступили в боевые действия против войск, посланных турецким султаном Ибрагимом I, который пытался вытеснить казаков с низовьев Дона. Если внимательно посмотреть список вольных служилых людей, отправившихся со Жданом Кондыревым из Воронежа на подмогу Войску Донскому, можно заметить немало жителей Воронежского уезда, в том числе и из атаманских сёл, но не только. Так из села Вербилово Карачунского стана в этот людской поток влился бобыль сына боярского Никифора Болышева Михайла Лукьянов сын Желтовской, что следует из поручных записей 1647 года, в том что "заплотить им в городе на Воронежи в Съезжей избе стольнику и воеводе Андрею Васильевичю Бутурлину Государева жалованья по пяти рублев с полтиною, что взяли оне Государева жалованья, как оне пошли на Дон со Жданом Кондыревым". Я просто уверен, что это никто иной, как будущий войсковой атаман Михайла Самаренин, к которому воеводы в своих грамотах и хартиях обращались "с вичем": Михайла Лукьянович. Среди "охочих" вольных людей, спешивших на помощь донским казакам, был и десятник Гришка Осипов сын Желтовской, возможно, это был какой-то родственник Михаила Самаренинова.
Также в этом списке значится десятник Богдан Северов (не из Воронежа, такая фамилия была у дьяка Разрядного приказа), в будущем астраханский стрелецкий голова, участвовавший в боевых действиях против войска Степана Разина. Многие из этих воронежских вольных служилых людей, живущих под видом крестьян и бобылей в сёлах Воронежского уезда, составят в будущем основу "природных" казаков, их потомки приобретут право на дворянское достоинство, в то время как потомки их бывших помещиков, хозяев (если они ими на самом деле были) войдут в податное сословие однодворцев.
Царь Алексей Михайлович поручил московскому дворянину Ждану Кондыреву, часто бывавшему по разным делам на Дону, отправить на помощь Войску Донскому 3 000 человек, но в этом списке нет, например, такой заметной фигуры как белгородец Андрей Покушелов, который в 1647 году был во главе казаков Войска, прибывших в село Коломенское, чтобы просить государя о жаловании. Зато он есть в поручных записях вольных служилых людей, ручающихся друг за друга, в котором отсутствую служилые из списка Ждана Кондырева. Даже из этого следует, что на Дон было отправлено больше, чем 3 000 человек. В действительности в Войско Донское отправилось намного больше желающих. После того, как из Воронежа в апреле ушла основная масса охочих, вольные люди продолжали и продолжали прибывать в этот город ещё и летом. Например, в июне двадцать однодеревных стругов с людьми, набранными из разных городов Русского государства, привёл к Воронежу донской атаман Пётр Красников. Конечно же не все они остались на службе в Донском Войске, многие вернулись в Воронеж и другие города, не выдержав трудностей, но всё же значительная часть осталась с донскими казаками. Эта переброска людей на Дон с самого начала рассматривалась как временная мера для оказания помощи Войску Донскому, но все желающие могли остаться навсегда на Дону, такое решение приветствовалось.
В поручных записях вольных служилых людей также встречаются два человека из упомянутого воронежского села Вербилово, которых нет в переписной книге 1646 года ни среди помещиков, ни среди крестьян и бобылей, а также Лаврентей Прибытков не из Воронежа, (он или из Рыльска, или из какого-то Карельского городка, как говорится в ручательстве, вместе с вольными людьми по прозвищу Карела и Карелин), даже Строгановы из Рыльска и Курска, может быть люди из крестьянской или ещё какой-нибудь ветви этого знаменитого рода, которой не сопутствовал в жизни успех и т. д. Часто в этих поручных записях указывается Рыльск, возможно, как какой-то перевалочный пункт.
Вместе с Андреем Покушеловым в Коломенское, царскую резиденцию, отправился другой сын Дениса Веневитинова -- Юда, сотник Войска Донского.
Во время Крестьянской войны под предводительством Степана Тимофеевича Разина заметной фигурой стал Яков Гаврилович Веневитинов, сторонник Разина. Не выяснен до сих пор вопрос (вообще-то им никто и не задавался), являются ли атаман Яков Гаврилов, по свидетельству Родиона Осипова (Калуженина), якобы убитый во время столкновения с казачьей старшиной и Яков Веневитинов, благополучно продолжавший жить на воронежском посаде после всех этих грозных событий, одним и тем же лицом.
Можно уверенно сказать, что Яков Гаврилов одного из документов, возивший вести о столкновении казаков с ханскими людьми в Москву в 1663 году и Яков Веневитинов другого документа, выполнявший точно такое же поручение в то же самое время, представляют собой одного и того же человека.
3 сентября 1670 года сын боярский коротоякец Демка Скороваров, явно выходец из Елецкого уезда, я даже знаю из какого села, какой-то мой свойственник в n-м поколении через моего предка по двум линиям Фотинью Скороварову (в первом браке Матвееву), жившую в конце XVI - начале XVII вв., рассказывает, что видел примерно месяц назад атаманов Якова Гаврилова и Фрола Минаева, идущих от Степана Разина с Волги.
С другой стороны, валуйский воевода Г. Пасынков пишет в Разрядный приказ, что донские казаки во главе с Леском Черкашенином, как известно, названным братом Степана Разина (Алёшкой Хромым, как его называют в посланиях воеводы), пришли с моря 31 августа 1670 года, после замирения с азовцами, и послали донского казака (казаками называли и атаманов) Якушку Веневитинова на Волгу к Стеньке Разину за пополнением.
Возможно, такие поручения часто давались Якову Веневитинову и он был в каких-то особых отношениях со Степаном Разиным; Якова Гаврилова во многих работах прямо называют одним из доверенных лиц Разина.
В документе из Госархива Воронежской области говорится: "А от Асторахони-де он, вор Стенька, пришол на Царицын, и он-де, Стенька, отобрал московских стрельцов человек с триста и астраханских стрельцов и своих воровских казаков, всево с пятьсот человек.
И послал-де их на Дан с Якушкою Гавриловым, а с ним, Якушкою, послал пушки, которые взяты под Царицыным у Ивана Лапатина, да денежною казну и рухледь, которою он взял в Асторахани. И тот-де Якушка Гаврилов тое денежною казну и рухледь покинул в козачьем в Когальнике городке, отдал Стенькиной жане Разина, а пушки-де он, Якушка, и их, стрельцов, отвел в Черкаской городок, десять пушек, и отдал в том городке отоману Корнилу Яковлеву."** К сожалению имя жены Степана Разина не называется.
Как всем хорошо известно, Яков Гаврилов был предан анафеме патриархом Иоасафом в марте 1671 года вместе с другими самыми близкими товарищами Разина: "...кровопивец, новый вор и изменник донской казак Стенька Разин, с наставники и злодейству его приставшими, лукавое начинание его ведущими пособники, с Сенькою Паншинским, с Гришкою Терновским, с Лазарьком Тимофеевым, с Ивашкою Токачом, с Пронькою Шумливым, с Селькою Шелновским, с Янькою Гавриловым, с Левкою Хохлачом, с Федькою Турченином, с Ваською Усом, с Олешкою Ивановым с товарыщи, яко Даван и Авирон, да будут прокляты вси еритицы, анафема".
Лазарька Тимофеев -- это может быть сын боярский Лазунка, герой книги А. П. Чапыгина "Разин Степан", в фильме 1939 года роль Лазунки играл Михаил Жаров.
Фрол Минаев, которого, правда, нет в этом списке анафематствованных, часто выполнявший вместе с Яковом Гавриловым поручения Cтепана Разина, не подвергся никакому наказанию, и в 1680-е годы стал войсковым атаманом, на этой должности он находился даже в петровские времена.
По расспросу Родиона Осипова (Калуженинова) в Приказе Казанского дворца, Яков Гаврилов, будто бы по наущению Степана Разина, пытался совершить покушение на его жизнь и жизнь войскового атамана Корнилы Яковлева в Черкасске, и захватить власть. Надев панцирь и взяв кинжал, он вместе со своими "советниками", также в панцирях и с кинжалами, в декабре 1670 года идёт на двор Корнилы Яковлева. Но затем происходит непредвиденное, кто-то из советников Якова Гаврилова, предав заговорщиков, предупреждает войскового атамана о готовившейся резне, и все участники этой акции, по-видимому, возлагавшие надежды на внезапность действий, узнав об изменившихся обстоятельствах, расходятся по домам. После чего сторонники Корнилы Яковлева вершат расправу -- казнят всех найденных в своих домах преступников и бросают в воду, в том числе бросают в воду убитого Якова Гаврилова. Затем в Черкасске происходит торжественное богослужение. Все жители городка возносят хвалу Господу Богу за благополучное, на их взгляд, окончание этой истории.
Кажется, за день до этого события расправой над войсковыми атаманами угрожал и сам Степан Разин, но неожиданно он отправился в Кагальник, поручив, по словам Калуженинова, это опасное задание своему доверенному лицу Якову Гаврилову.
По рассказам атаманов, Степан Разин и до этих событий время от времени "метался с ножом" на своего крёстного отца Корнилу Яковлева, они постоянно жалуются в "отписках" на агрессивное поведение Разина.
После этих событий, как ни в чём не бывало, в Черкасский городок приезжает сам Степан Разин для разговора со своим крёстным отцом Корнилой Яковлевым, и дарит ему и Родиону Осипову (Калуженину) какие-то подарки (рысью шубу, серебряный котёл).
Узнав об этой встречи, азовский паша кляузничал московским людям, что Разин и Яковлев действуют заодно, они первые государю изменники, и на воровство Разина отпускает Корнила Яковлев.
Рассказ Калуженинова о попытке переворота кажется не очень убедительным, Родион Осипов производит впечатление "ненадёжного рассказчика". Такое мнение сложилось не только у меня одного.
В книге "Степан Разин" из серии "Жизнь замечательных людей" автор Максим Чертанов (считается, что это псевдоним Марии Кузнецовой) на основании очень проницательного анализа текста этой расспросной речи Родиона Осипова приходит к такому же выводу -- сообщение не является правдивым. Она считает ложью всё, о чём говорится в этом расспросе, кроме сообщения об убийстве Гаврилы Яковлева и его сторонников.
Автор этой книги предполагает, что вся эта история с неудавшимся переворотом была выдумана для того, чтобы оправдать убийство Якова Гаврилова и его людей.
Я думаю, что и этого убийства тоже не было, и Яков Гаврилович Веневитинов благополучно возвратился в Воронеж, где в 1680-е годы жил на посаде, как и его дядя Юда Денисович Веневитинов, не менее уважаемый человек, бывший сотник в Войске Донском.
То, что Яков Веневитинов был важным человеком, свидетельствует письмо (1669 года, сентябрь-октябрь, примерно за год до попытки переворота в Черкасском городке, если она на самом деле была) князя Г. Г. Ромодановского воронежскому воеводе Василию Епифановичу Уварову, в котором он требует передать Якову Веневитинову 10 стругов-однодеревок, изготовленных на верфи Мины Ивановича Прибыткова (может быть всё-таки потомка поморов, которые умели делать такие струги) для отправки на Дон. Также воронежский воевода должен был по указанию князя Ромодановского дать Якову Веневитинову гребцов и кормщиков, всего по списку было 17 человек воронежских стрельцов и полковых казаков. В Воронеж за стругами Яков Веневитинов прибыл вместе с одиннадцатью донскими казаками и тремя калмыками, людьми Солом-Церена тайши, приверженцами буддизма. Степан Разин в 1661 году находясь на "дипломатической работе", кажется, имел какие-то дела с Солом-Цереном.
Незадолго до этого, в августе 1669 года, станичный атаман Яков Веневитинов вместе с есаулом Потапом Жуковым побывал в Москве с войсковой отпиской. В феврале того же года такую отписку возил сам войсковой атаман Корнила Яковлев вместе с есаулом Максимом Фёдором, а с годичным жалованьем тогда же из Москвы на Дон отправился воронежский беломестный атаман Герасим Никифорович Веневитинов.
В октябре 1669 года в Москву явился Лаврентий Герасимович Веневитинов, после того как отвёз в Войско Донское жалованье, по-видимому, полученное уже на следующий год.
Всё это показывает, какое место в то время в Войске Донском, да и в самой Москве, занимали представители этого воронежского рода, трое из них побывали c делегацией в Москве в течение одного года. А до этого Гаврила и Юда Веневитиновы, выполняли такие же важные поручения.
В "Биографических сведениях о донских атаманах, войсковых есаулах и войсковых дьяках второй трети XVII в (1637-1667 гг.)" О. Ю. Куца говорится, что "даже два приезда в Москву со станицей означают, что перед нами атаман не ниже уровня войскового есаула".*** Яков Веневитинов был в таких поездках по меньшей мере два раза.
При внимательном просмотре в опубликованных документах записей о донских станичных атаманах, возивших вести в Москву, можно заметить, что повторяются упоминания всего о нескольких лицах. Поэтому вряд ли могло случиться так, что в одно и то же время действовало два полных тёзки, находящихся на одном уровне в казачьей иерархии: Яков Гаврилов и Яков Гаврилов сын Веневитинов.
В сентябре 1670 года сын воронежского копейщика из атаманов Наум Панин (Севастьянов) тайно возвратился домой в село Бабяково с Дона, где занимался рыбным промыслом вместе с нанятыми работниками, и не спешил явиться в Съезжую избу, где его должны были проверить на принадлежность к "воровским казакам" разинцам, как это в то время делалось. После встречи с Яковом Гавриловым и Фролом Разиным, который хвалился в разговоре, что "им Коротояк и иные городы имать плоха, боялись они только Воронежа, там-де люди биться навычны" и просил передать воронежскому посадскому человеку Емельяну Синицыну, чтобы тот не возил в Воронеж животов, а каким-то другим посадским людям -- чтобы они своих животов не прятали. Это всё, что удалось узнать воронежским властям после допроса и пыток Наума в Съезжей избе. По-видимому, Науму Севастьянову, Фролом Разиным и Яковом Гавриловым были даны и какие-то другие поручения, о которых он решил молчать во время пытки, так как он, возвратясь в своё село, почему-то пришёл в дом к Лаврентию Веневитинову, который в то время жил ещё в Бабякове и служил в Белгородском полку: копейщиком или может быть уже завоеводчиком; и, по-видимому, у них была какая-то тайная беседа, о которой властям ничего не удалось узнать, судя по расспросным записям.
В сентябре 1670 года Василий Панин и Лаврентий Веневитинов, как и другие воронежские копейщики, служившие под командованием ротмистра Владислава Рыкальского, вместе с полковыми казаками воронежского казачьего головы Ивана Трофимовича Михнева, которым было приказано выдвинуться к месту мятежа ещё до прихода дополнительных сил из Белгородского полка, по-видимому, участвовали в подавлении восстания в Острогожске, где изменил присяге стольник полковник Иван Дзиньковский.
Поэтому они, наверное, так болезненно отреагировали на этот тайный приход Наума с какими-то вестями от "воровских казаков" и сообща выдали его воронежским властям. Может быть Наум передал какое-то тайное послание Лаврентию Веневитинову от доверенного лица Степана Разина -- станичного атамана Якова Гаврилова, которого я считаю Яковом Веневитиновым. В Съезжей избе уже знали и до этого о приходе в село Наума, его выдал пушкарь из городка Орлова Фёдор Глотов, встретившийся Науму на пути домой, и видевший как Наум подходил для разговора с Яковом Гавриловым, и, затем, с Фролом Разиным.
Считается, что Тимофей Разин был выходцем с воронежского посада.
Фрол Разин в 1670-м году при встречи с бабяковцем Наумом Паниным, поручает ему сказать воронежскому посадскому человеку Емельяну Синицыну, чтобы тот не возил животов в Воронеж. Из этого видно, что у него были какие-то деловые отношения с воронежским посадом. В 1648 году Емельян Синицын жил в Пушкарской и Затинной слободе рядом с Прокофием Прибытковым и Федором Разиным. https://forum.vgd.ru/post/2851...#pp4845818
По моему предположению Панины могли ещё называться Осьминиными, как это было, по-видимому, в одном тяжебном деле 1652 года, где два брата, Василий Севастьянов и Сергей Севастьянов дети Осьминины, выступают на одной стороне с двумя другими родными братьями Миной и Прокофием Прибытковым. Один раз они называются Осьминиными, такую, явно купеческо-посадскую фамилию, носили воронежские беломестные атаманы и казаки, другой раз -- просто Севастьяновыми. Известно, что у Василия Панина родной брат Сергей был посадским человеком, возможно богатым купцом. Так что Панины, видимо, были связаны какими-то близкими отношениями или, скорее, родством не только с Веневитиновыми (Панины, Осьминины и Сонцовы присутствуют в одной описи Поместного приказа как бывшие владельцы имений, должно быть в селе Бабяково, перешедших в распоряжение Веневитиновых), но и с братьми Прибытковыми.
С 1970-х годов стало известно о том, что отец Степана Разина, Тимофей, пришёл на Дон с воронежского посада. А из Большой Усмани Собакиной происходил дядя по отцу Степана Тимофеевича Разина -- Никифор Черток. (Например, в книге В. И. Буганова "Крестьянские войны в России: XVII-XVIII в.в." 1976 год). Также известно, что "12 марта 1671 года двор и имущество Никифора Чертёнка, находящиеся в селе Усмань Воронежского уезда были описаны и конфискованы комиссией во главе с казачьим головой Яковом Пареным. Жена Никифора и два сына, оба Осипы, были сосланы в Холмогоры".
Точно известно благодаря ценнейшим свидетельствам пушкарского сына Ефима Прибыткова стольнику Афанасию Нестерову при встрече на Дону в 1667 году в личном разговоре, что разинский полководец, побеждавший в сражениях воевод, Никифор Чертёнок был когда-то воронежским атаманом (воронежскими атаманами называли не только беломестных, но и усманских, и боровских атаманов), по другим данным считается, что он, как и многие другие воронежские атаманы, служил в Белгородском полку, до того, как сбежал на Дон к племяннику, приблизительно в 1667 году. Из другого документа, в котором он назван этим же прозвищем -- Чертёнок, а не Черток (Черток, это, наверное, ещё одна уменьшительно-ласкательная форма от "чёрт", т.е. -- чёртик, чертёнок), как его обычно сейчас называют, известно, что его поместье находилось в Большой Усмани Собакиной, т. е. он был усманским атаманом, и не мог быть казаком, т. к. в отличие от села Бабяково, где жили беломестные атаманы и беломестные же казаки, в Атаманской Усмани не было казачьих поместий.
Пока что во всём множестве списков атаманов из этого села, Большой Усмани Собакиной, ничего не удалось найти о Никифоре Чертке-Чертёнке. Поиски осложняются ещё и тем, что фамилии в этом селе не были особенно устойчивыми, и у одного человека могло быть несколько фамилий: отца, деда с материнской стороны, отчима, отчима отца, тестя, если семья жила у него во дворе. Также фамилия могла образовываться от имени отца и деда со стороны отца, и может быть от имени деда со стороны матери.
Смотрите пример с фамилией отчима отца: усманский атаман Зиновий Петров сын Цыков (1675 год), Зиновий Петров сын Цыкин (1682), Василий Зиновьев сын Цуканов, Влас Зиновьев сын Цуканов (1693), и вдруг, неожиданно, в 1706 году в "Записной книге о продаже лошедей (так!)" -- Влас Зиновьев сын Кутыхин. Оказывается, что у атамана Лаврентия Кутыхина во дворе в 1646 году жил крестьянин Осипка Кутыхин, а у него был пасынок Зиновка Петров, в будущем ставший усманским атаманом. И эта фамилия "всплывает на поверхность" через пятьдесят с лишним лет.
Вот список найденных Никифоров и Никифоровых сыновей в этом селе:
Атаман Тарас Никифоров сын Горбунов (упоминается в 1629-1646)
Атаман Никифор Романов (сын Губарев) (упоминается в 1646)
Атаман Никифор Копытин (упоминается в 1646-1674)
Свиридка Микифоров сын Рудаков крестьянин Фёдора Филипова (упоминается в 1646)
Федька Микифоров сын Рудаков крестьянин Фёдора Филипова (упоминается в 1646)
Сын боярский Никифор Кулешов (упоминается в 1648)
Атаман Никифор Гаврилов сын Струков (упоминается в 1648-1662)
Атаман Лаврентий Никифоров сын Худяков 1655 г. р. (о Никифоре Худякове ничего не известно)-- мой предок
Микифор Микитин (упоминается в 1659-62)
Атаман Григорий Никифоров сын Болдырев (упоминается в 1667)
Атаман Макей Никифоров сын Болдырев (упоминается в 1667)
В 1621-29 годах в этом селе был атаман Никита Иванов сын Распопин, в 1646 году Никита Мартинов сын Быков и Никита Зубков.
Интересно также было бы узнать, кем был в Воронежском уезде некто Чертовкин: сыном боярским, атаманом или поместным или даже полковым казаком, у которых в Воронеже на посаде также могло быть иногда по 1-2 бобыля или крестьянина на протяжении почти всего XVII века. Крестьянин Чертовкина Иван Петров сын Данилин в 1646 году вместе с беломестным казаком Тимофеем Ивановым сыном Хомяковым поручается по вольному Николаю Иванову, по всей видимости по десятнику Микулаю Иванову сыну Чуканову из списка Ждана Кондырев.
В 1648 году в Большой Усмани Собакиной жила просвирница Ирина Чертовкина, у которой была бобылка "Агрепина".
Некоторые жители Большой Усмани Собакиной были связаны с Пушкарско-Затинной слободой Воронежа.
У затинщика Кузьмы Некрылова в Собакине жил сын Павел. Прибытковы жили и в слободе (посадские люди, пушкари, в том числе и знаменитый в Воронеже судостроитель сын боярский Мина Прибытков ("на коне с парой пистолей"), осадный сиделец в Азове в 1641 году, был из этого пушкарского рода, из приборных служилых людей), и в Усмани Собакиной (крестьяне, повёрстанные в дети боярские драгунской службы городка Орлова в 1646 году, возможно, были и атаманы, какой-нибудь "бесфамильный" атаман, м. б. Кузёмка Свиридов окажется Прибытковым). Многое говорит о том, что и Разины были связаны с этим атаманским селом.
По моему предположению беломестные и усманские атаманы не только некоторые, о чём и так известно, но даже может быть все, вместе с бобылями (часто родственниками и свойственниками) пришли в Воронежский уезд в конце XVI - начале XVII века из Войска Донского, где они служили в атаманах и казаках. А потом кто-то из них остался в сёлах (в Бабякове и Ямном Веневитиновы, в Усмани Собакиной -- Прибытковы, да и те же Цыковы, чего там далеко ходить), а кто-то перешёл на посад, раньше или позже, где они в дальнейшем могли свободно записываться в пушкари или затинщики, как Прибытковы или Некрылов.
В Таврове у осадного головы Прокофия Шишкина в 1629 году жил мой предок Кузьма Некрылов, до этого в 1625 году служивший затинщиком, а ещё раньше, возможно, он был атаманом в Большой Усмани Собакиной.
В Воронеже были беломестные атаманы: Тимофей Шишкин (1635), Андрей Шишкин (1646) с. Ямное Борщевского стана.

«Переписная книга Воронежского уезда 1646 года» - подготовка текста, вступительная статья и примечания В.Н.Глазьева, Воронеж, ВГУ 1998

1646 год . За Прокофьем Михайловым сыном Шишкиным в поместье слободка Выселок Тавровский, что ему дано вместо деревни Тавровки Борщевский стан

Бобыли:
во дв. Пронька Семенов сын Солодовников
во дв. Якушко Михайлов сын Чертаков-- может быть родственником Степана Разина.
во дв. Огафьица муж ее Максимко Бронников (фамилия беломестного атамана), живет на Дону
во дв. Онкундинко Борисов сын Дрозжихин (фамилия беломестного атамана).
во дв. Стенька Иванов сын Гудков
во дв. Федька Томилов сын Стауров
во дв. Оська Мокеев сын Стауров
во дв. Мелешка Наумов сын Кривой, у него сын Микитка и др.

Большая Усмань Собакина, Усманский стан
Усманские атаманы:
42. Окинша Болдырев, его крестьяне Ивашка Филимонов сын Гутков и др.
43. Микифор Копытин, его крестьяне Яков Степанов сын Солодовников и др.
45. Тит Вепринцов, его крестьяне Тимошка (Тимофей) Титов сын Солодовник и др.
65. Федор Филипов, его крестьяне: Онофрейка Семенов сын Стауров, его сын Ондрюшка и др.

Телечено-на Трех Колодезях (Никоново), Усманский стан

188/ За Олексеем Михайловым сыном Олтуховым пом.:
дв. помещиков; да крестьянских дворов:
во дв. Гришка Алексеев сын ...маш (Шелаш), у него сын Пронька,
во дв. Ондрошка (Авдюша?) Васильев сын Солодовник (Л. 229об.) у него сын Федька,
во дв. Федька Прибытков, у него сын Павлик,
во дв. Ондрюшка Гаврилов сын Бубен (Осьминин?), у него сын Мишка,
во дв. Ивашка Дмитриев сын Чорной, у него детей: Савка да Сафонка,
во дв. Ортюшка Денисов Раза (Разин?), у него брат Филька,
во дв. Гришка Ефимов сын Телков, у него детей Карпушка да Парамонка,
во дв. Фотюшка Микитин сын Хворой, у него зять Офонька Свиридов,
во дв. Терешка Никонов (Л. 230) сын Постовалов, у него детей: Елистратко да Евлампейко, у него ж
пасынок Ивашко,
во дв. Федька Корнеев сын Телков, у него пасынок Ларка Иванов да зять Гришка Иванов,
во дв. Родька Федосов сын Телков, у него зять Пронька Парфенов;
да бобыльских дворов:
во дв. Стенька Панкратьев сын Шитиков,
во дв. Мишка Ермолов сын Кузнец,
во дв. Сенька Григорьев сын Богатырь, у него братья: Семычка да Федька,
во дв. Сенька Михайлов (Л. 230об.) сын Олтухов, у него сын Федька.

*1 января 1647 г. - 31 декабря 1647 г. Ф. И182, Оп.4, Д.10 ГАВО Поручные записи воронежских служилых людей по воронежским служилым людям о верности службе

23. Тимофей Иванов сын Хомяков воронежец беломесной казак, Иван Петров сын Данилин крестьянин Чертовкина, по вольном по Микуле Иванове сыне

В списке Ждана Кондырева 1646 года

59. Десятник Микулай Иванов сын Чуканов, Осипко Иванов сын Курыгин, Куземка Мамонов сын Мезенцов, Харитонко Савельев сын Щоткин, Сенька Корнеев сын Федорищев, Васька Никитин, Никитка Иванов сын Агудов, Парамошка Ларионов сын Хорьяков, Ивашко Силин Нестеров, Онтонко Анофреев сын Булгакова

1648 год

Слобода Пушкарская и Затинная: Сазон Хомяков, Федор Разин (идут подряд, всего 1 Хомяков в 1648 году в Воронежском уезде).

**1 января 1671 г. - 15 марта 1671 г. Ф. И182, Оп.7, Д.15 ГАВО (Госархив Воронежской области) Отписки воронежскому воеводе Борису Григорьевичу /Бухвостову/ Ивана Бутурлина и Еремея Пашкова из Тамбова; Осипа Зуморовского из Орлова, Степана Хрущова об изменниках казаках в Тамбовском уезде
*** https://samlib.ru/k/kuc_o_j/ataman_2004.shtml

- 4 -

Если даже воронежские, муромские и рязанские Веневитиновы не были связаны родством (я так не думаю), всё равно эта фамилия, без сомнения, была в Москве на слуху, на хорошем счету, должно быть, их считали одним родом и не вдавались в генеалогические тонкости, и может быть это помогало воронежским Веневитиновым получать должности: стрелецкого и казачьего головы -- Лаврентию Герасимовичу Веневитинову, (владевшему жеребьем в деревне Пруцкой Чертовицкого стана Воронежского уезда, ранее (до 1680 года) принадлежавшем моим предкам детям боярским Михалёвым, может быть его родственникам); воеводы городка Орлова, (в котором служили драгунскую службу несколько родов моих предков, в том числе и Прибытковы) -- Антону Лаврентьевичу Веневитинову; таможенного головы в Курске, временную должность, на которую обычно назначали государевых гостей (в государевы гости иногда выходили и богатые торговые крестьяне), или выдвигали на выборы на эту должность "больших" посадских людей -- монастырскому крестьянину Денису Веневитинову, и т. д. (Монастырских крестьян иногда называли посадскими людьми.)
Обычно такие населенные имения с небольшим числом помещиков, как деревня Пруцкая, находились в родственном владении. В Елецком уезде в одной из деревень, где находилось пять родов помещиков все они оказались моими кровными родственниками. В Пруцкой кроме Михалёвых, помещиками были Пруцкие и Пилюгины. Михалёвы перешли в эту деревню из Большой Гвоздёвки Борщевского стана, в которой они были владельцами имений вместе со служилыми людьми Пилюгиными и другими до 1615 года, может быть они вместе перешли в Пруцкую как родственники. Стало известно, что дети боярские Пруцкие, потомки донского казака или атамана Максима Пруцкого, переведённого из Ряжска в Воронеж в 1594 году, были родственниками Веневитиновых, в одном из документов Иван Романов сын Пруцкой назван семьянином Лаврентия Герасимовича.
Лаврентий Герасимович Веневитинов, -- как он пишет в одной из своих челобитных,-- в 1672 году снял в этой деревне на семнадцать лет тридцать четей земли со всеми угодьями и дворовым местом у Ерофея Пруцкого, который сошел на Дон, оставив семью в Воронеже.
В 1677 году Наталья Даниловская жена Пилюгина, судя по историческим документам, жена казачьего головы Данилы Андреева сына Пилюгина и мать завоеводчика (1673 год) в полку боярина и воеводы князя Григория Григорьевича Ромодановского--Парфена Данилова сына Пилюгина, в той же деревне Пруцкой передала свое недвижимое имение по поступке Лаврентию Веневитинову, на тот момент воронежскому казачьему голове.
В 1680 Лаврентию Герасимовичу Веневитинову было отказано из Кондратьева поместья Михалева в Воронежском уезде в деревне Пруцкой, которым прежде владели дети его, Кондратьевы, Алексей, Денис, Иван, Михалевы.
Веневитиновы и Михалёвы поддерживали отношения более 100 лет, спустя 65 лет после передачи этого имения, они оказались вместе в новопоселенном селе Горожанке (Горожанкино) Чертовицкого стана.
Лаврентий Герасимович, насколько известно, не был женат на дочери кого-нибудь из помещиков деревни Пруцкой.
Его женой, по всей видимости, была сестра Семёна Болховитинова, посадского человека из Романова-городища (Романова-в-Степи).
Лаврентий Герасимович почему-то оказался в этой малонаселённой деревне. Спустя некоторое время он решил там закрепиться, стать владельцем Пруцкой, с удовольствием принимал в дар жеребьи от помещиков этой деревни; то, что ему само не шло в руки, он старался приобрести за деньги у своих родственников Пруцких. Хотя он мог бы жить в родовом имении в селах Бабяково и Ямное. Может быть его мать была родом из этой деревни?
Деревню Пруцкую в 1908 году продала в казну племянница писателя И. С. Тургенева.

Сорокопудов И. И.

В. В. РУММЕЛЬ и В. В. ГОЛУБЦОВ
РОДОСЛОВНЫЙ СБОРНИК РУССКИХ ДВОРЯНСКИХ ФАМИЛИЙ
том 1
С.-ПЕТЕРБУРГ
ИЗДАНИЕ А. С. СУВОРИНА
1886

Веневитиновы.
Род Веневитиновых, как то указывает их фамилия, происходит из Венева, откуда переселился в Воронежский уезд.
I.
1. Терентий (Терех) Веневитинов, атаман воронежских детей боярских, в 1622 пожалован землями в городских воронежских дачах.

II.
2. Герасим (Никифорович) Терентьевич, атаман воронежских детей боярских (1649); въ 1682 дал отказную сыну своему Лаврентию

III.
3. Лаврентий (Лаврин) Герасимович, в службе с 1658 завоеводчиком; воронежский дворовый сын боярский (1675); был в полковой служб на Украине; жалован землями в Воронежском уезде (1650 и 1682), р. 1629, ум. 1689, жена Болховитинова (?)

Ирина Герасимовна, за Василием Минеевичем Струковым, (воронежский осадный голова, выборный сын боярский)

IV.
4. Антон Лаврентьевич, завоеводчик с 1675; был на Чигиринской и Киевской службах и у валоваго дела в Валках; был воеводою в г. Орлов (ныне село Орлово, Воронежскаго уезда) (1682—1685), умер после 1700. (Он ведал леса Воронежского кумпанства и был лично известен Великому Петру). Жена дочь Акиндина Григорьевича Бухонова

5. Андрей Лаврентьевич, р. 1655-до 1689. Жена Евфимья Петровна N. N.

6. Семен Лаврентьевич, р. 1661, воронежский помещ. (1689), жена Агафья Иванова дочь -- в 1-м браке за Григорием Евдокимовым сыном Куркиным, 2-я жена Ефимия Афанасьевна 1674- , 3-я жена N Васильевна Зеленина

7. Феодор Лаврентьевич, р. 1665, воронежский помещ. (1689—1725). Жена, с 1699, Агафья Семеновна Петрова. (Вторая жена).

Григорий Лаврентьевич Веневитинов (?) https://forum.vgd.ru/post/1169...#pp5086134


V.
8. Фаддей Антонович, малолетен (1687); в службу поспел (1700); комиссар (1718), 1 февраля 1747. Жена с 1716, Евдокия Игнатьевна Маторина, (дочь подьячаго Игнатия Максимовича Маторина)

9. Иван Андреевич, воронежский помещик (1689)

10. Тарас Андреевич 1670-, воронежский помещик (1732—1747), жена Анна Ивановна 1670-

Ларион Семенович Веневитинов 1681-умер до 1744, жена Евдокия Павловна 1675-

Семен Семенович Веневитинов 1696-умер до 1744

Карп Семенович Веневитинов 1715-

Дементий Семенович Веневитинов 1719-

11. Максим Феодорович, воронежский помещик, дал крепостную запись в 1712, (мачеха Агафья Семеновна Петрова)

Федор Федорович Веневитинов 1701 или 1700-умер до 1744, жена Евдокия (?)

Алексей Федорович Веневитинов 1704 или 1702-, взят в службу

VI.
12. Акиндин Фаддеевич, полковой аудитор, пожалован в ландмилиции поручики (31 октяб. 1733); впоследствии
майор, 11 июля 1747. Жена Анна Львовна N. N., во 2-м браке была за Лихаревым (Петром Васильевичем) (жена Анна Львовна Апухтина, её отец Лев Яковлевич Апухтин, мать -- Агафья Ивановна Повалишина (в первом браке Апухтина, во втором браке -- Мизгирева, 2-й муж Кузьма Мизгирев))

13. Борис Фаддеевич, поручик, 6 июня 1747. Жена Агафья Корнильевна N. N.-- во 2-м браке за Борисом Алексеевичем Кареевым

Евдокия Фаддевна Веневитинова, 1713

Татьяна Фаддеевна, до 1749, за капитаном Воронежского драгунского гарнизонного полка Авраамом Петровичем Вечесловым

Евдокия Ивановна Веневитинова, замужем за Петром Картавым (Картавой, Картавого?)

Ксения (Аксинья) Ивановна Веневитинова

Лука Тарасович Веневитинов 1713-

Алексей Тарасович Веневитинов 1719-

Василий Карпович Веневитинов 1736-

Прокофий Федорович Веневитинов, 1718-, жена Екатерина Ивановна Лаврова, в другой записи Матрена Иванова дочь, её отец Иван Михайлович Лавров

VII.
14. Петр Акиндинович, гвардии аудитор (1 янв. 1764); гвардии подпоручик (1 янв. 1768); уволен от службы секунд-майором (1 янв. 1768), р. в селе Вознесенском, Болховского уезда, 5 октября 1738, умер в селе
Животинном, Воронежского уезда, 19 декабря 1799. Жена Евдокия Алексеевна Лосева (дочь статского советника), р. 27 июля 1744 (или 1745), умер в Воронеже 18 февр. 1793

Макар Акиндинович

15. Алексей Акиндинович, в службе въ гвардии с 1760; прапорщик лейб-гвардии Семеновскаго полка (18 августа 1767); уволен от службы секунд-майором (22 сент. 1769); р. 1746, умер 14 февраля 1797. В 1787 был
вдовъ .....

16. Иона Акиндинович, умер бездетным

Анна Акиндиновна, за Редкиным (Петром Савиновичем или Савельевичем)

Анастасия Акиндиновна Веневитинова, замужем за князем Иваном Сергеевичем Долгоруковым (?)

Дарья Борисовна, за надворным советником Феодосием Михайловичем Волковым

Анастасия Борисовна

Мина Прокофьевич Веневитинов

VIII.
17. Алексей Петрович, р. 20 февр. 1771, умер в Москве 6 мая 1793, погреб. в Донском монастыре

18. Василий Петрович, р. в селе Гвоздевке 22 марта 1775

19. Павел Петрович, умер 1 мая 1776

20. Владимир Петрович, гвардии прапорщик, р. 10 июля 1777 в селе Гвоздевке (Благовещенское тож), Землянскаго уезда, умер в Москве 11 марта 1814, погреб. в Донском монастыре. Жена, с 18 апреля 1798 (в Москве), княжна Анна Николаевна Оболенская, р. 14 января 1782; умер 24 сентября 1841

Елисавета Петровна, р. 1770, умерла в Москве, 1 августа 1793, за Никанором Михайловичем Олениным (его 2-я жена)

Мария Петровна, р. 3 августа 1771, умерла дев., 6 ноября 1796, погреб. в с. Животинном

21. Матвей Алексеевич, р. 1771, умер 1787

22. Алексей Алексеевич, прапорщик лейб-гвардии Преображ. п., р. 1773, умер после 1825. Жена Александра Павловна Лоторева

23. Александр Алексеевич, прапорщик, р. 1774, умер 18.. Жена Екатерина Николаевна Тургенева

24. Лев Алексеевич, прапорщик, р. 1777, умерла 18... Жена Дарья Александровна Тинькова

25. Феодор Алексеевич, губ. секр. (из гвардии сержантов, 22 янв. 1797), р. 1778

IX.
26. Петр Владимирович, р. 6 апр. 1779 в Москве, умер 25 декаб. 1812 в с. Животинном

27. Дмитрий Владимирович, поэт, р. 14 сент. 1805 в Москве (въ Армянском переулке, у Мясницкой), умер в С.-Петербурге 15 февр. 1827, холост. (Сочинения его изданы 4 раза: I изд. в Москве 1829—31, в типогр. Селивановского; II изд. 1855 Смирдиным въ «Полн. собрании сочинений русских авторов»; III изд. А. П. Пятковским в 1862; IV изд. 1884, А. С. Сувориным).

28. Алексей Владимирович, в службе съ 9 февр. 1825, действ. тайн. сов., сенатор (17 апр. 1855); товарищ министра уделов (17 апр. 1855—28 ноября 1856); р. в Москве 2 декаб. 1806, умер в С.-Петербурге 14 января
1872. Жена, с 10 февраля 1843, графиня Апполлинария Михайловна Вьельгорская, р. 15 октяб. 1818, умер 4 сентября 1884

Варвара Владимировна, р. 7 августа 1804, умерла в малолетстве

София Владимировна Веневитинова

Пелагея Алексеевна

29. Николай Александрович, поручик лейб-гвардейского Конного полка (1828), р. 23 апр. 1806, ф до 1869. Жена, с 5 июня 1859, Елисавета Васильевна Старова, р. 1829

30. Алексей Александрович, отставной поручик (1830)

31. Николай Львович

32. Петръ Львович

33. Дмитрий Львович, р. 17 августа 1811

Александра Львовна, р. 1813, за Семеном Ивановичем Кожиным


X.
34. Михаил Алексеевич, камер-юнкер, член Импер. археографической комиссии, р. 25 февраля 1844

35. Владимир Алексеевич, церемониймейстер, р. 6 марта 1846, умер 30 июня 1885. Жена, с 16 августа 1871, Эмилия Ивановна Боровская

36. Сергей Алексеевич, р. 30 июня 1853, умер 21 сент. 1873

Мария Алексеевна, р, 15 августа 1850, с 25 окт. 1870, за Владимиром Владимировичем Коссиковским

37. Василий Николаевич, р. 15 августа 1861, умер 1884

Екатерина Николаевна, р. 3 января 1863

Надежда Алексеевна, за Араповым

Елисавета Алексеевна, за Шестаковым

XI
38. Алексей Владимирович, р. 4 июня 1875

39. Георгий Владимирович, р. 17 марта 1879

Ольга Владимировна

София Владимировна

Апполлина Владимировна

Вера Владимировна

Эмилия Владимировна

Герб Веневитиновых помещен в IV части Общего Гербовника, на стр. 87.



Есть еще Веневитиновы, внесенные в III часть родословной книги Новгородской губернии:
I.
1. Гордей Веневитинов, жил в начале XVIII века

II.
2. Марк

III.
3. Михаил Маркович, ротмистр, а затем (1770) коллежский ассесор https://forum.vgd.ru/post/1169...#pp5250472

IV.
4. Андрей Михайлович, капитан (при отставке 1785)

5. Иван Михайлович, армии прапорщик (при отставке из гвардии капралов 1786)

Посадские люди, купцы

(могут быть неточности)

I. Денис Венивитинов (первое упоминание в 1615 году), таможенный голова в Курске (1628-1630)

II. Иуда (Юда) Денисов сын Веневитинов, посадский человек, купец, вольный донской атаман (сотник)
Гаврила Денисов сын Веневитинов, посадский человек, купец, вольный донской атаман

III. Тимофей Иудин сын Веневитинов 1658-умер до 1744, жена Анна 1669-
Василий Иудин сын Веневитинов
Лонгин Иудин сын Веневитинов, служил (1675 год) в полку боярина и воеводы князя Григория Григорьевича Ромодановского
Яков Гаврилов сын Веневитинов, посадский человек, купец, вольный донской атаман

IV. Потап Тимофеев сын Веневитинов 1700-умер до 1744
Филат (Филип) Тимофеев сын Веневитинов 1709 (1704)-умер до 1744
Устинья Тимофеева дочь Веневитинова 1705-
Павел Яковлев сын Веневитинов 1664 (1668) -умер до 1744, жена Анна 1669-
Назар Яковлев сын Веневитинов 1671-умер до 1744, жена Матрена 1678-

V. Григорий Потапов сын Веневитинов 1724-
Иван Потапов сын Веневитинов 1726-
Семен Потапов сын Веневитинов 1730-
Леонтий Потапов сын Веневитинов 1734-
Федосей Павлов сын Веневитинов 1699-, жена Васса 1700-
Яков Павлов сын Веневитинов 1710-умер до 1744
Февронья Павлова дочь Веневитинова ум. в 1714
Антон Назаров сын Веневитинов
Васса Назарова дочь Веневитинова 1712-
Иван Назаров сын Веневитинов ум. в 1714

* * *

I. Томила Веневитинов, жена Татьяна (первое упоминание в 1615 году)

* * *

I. Назар Никифоров сын Веневитинов (упоминается в 1680 году)
Евсей Никифоров сын Веневитинов (упоминается в 1680 году)

* * *

Село Ямное, село Бабяково

I. Савелий Савельев сын Веневитинов ? (Сонцов?)

II. Исай Савельев сын Веневитинов, бобыль Родиона Варфоломеева сына Сонцова
Митрофан Савельев сын Веневитинов

III. Хорлам (Харлампий) Исаев сын Веневитинов
Парамон Митрофанов сын Веневитинов (Белкин), жена Агриппина -- бобыль Харлама (Харлампия) Степанова сына Сонцова, затем крестьянин Савелия Андреева сына Сонцова, сшёл безвестно из села из села в 1713 году
Трофим Митрофанов сын Веневитинов, жена Матрена -- бобыль Харлама (Харлампия) Степанова сына Сонцова сшёл безвестно из села в 1713 году

IV. Абросим Парамонов сын Веневитинов
Захарий Парамонов сын Веневитинов
Фекла Парамонова дочь Веневитинова -- сошла из села в 1713 году
Лаврентий Трофимов сын Веневитинов

Ещё одна фамилия родственников или свойственников Веневитиновых.
В деле Ф. И182, оп.2, д.281 ГАВО воронежский сын боярский Иван Романов сын Пруцкой назван семьянином Лаврентия Герасимовича Веневитинова.

Точно не известно, когда Веневитиновы появились в деревне Пруцкой Чертовицкого стана Воронежского уезда. Может быть с помещиками этой деревни был связан какой-то родственной связью Герасим Никифорович Веневитинов. Никаких упоминаний об этом пока не найдено.
Лаврентий Герасимович Веневитинов, -- как он пишет в одной из своих челобитных,-- в 1672 году снял в этой деревне на семнадцать лет тридцать четей земли со всеми угодьями и дворовым местом у Ерофея Пруцкого, который сошел на Дон, оставив семью в Воронеже. В 1675 году Ерофей Пруцкой отправился на Дон в казачьи городки для торгового промысла с посадским человеком Федькой Аникеевым, по-видимому с мыслью больше не возвращаться оттуда в Воронеж. Кроме посадских людей в это плавание с ним отправился сын боярский драгунской службы Кирей Черников из городка Орлова. В таких опасных походах "военным путём" были необходимы вооружённые люди, умеющие хорошо обращаться с оружием, поэтому так часто в поручных записях можно встретить среди гребцов и кормщиков служилых людей, главным образом относящихся к молодому поколению--неверстанных детей боярских, атаманских, казачьих, стрелецких и драгунских детей, проходивших своего рода воинскую инициацию в таком рискованном деле.
Через несколько лет родной дядя Ерофея, и двоюродный дядя Ивана Романова сына Пруцкого, Семен Пруцкой, вместе с сыном боярским Андреем Протопоповым попытались перевести это поместье на себя. Чтобы не допустить этого Иван Пруцкой, так называемый "семьянин", и Лаврентий Герасимович подали две челобитные немного разные по содержанию, но примерно одинаковые по сути, в которых называют Семена Пруцкого человеком малого ума, живущим в богадельне, никогда не служившим службы великого государя и ни в каких разборных книгах и списках не записанным.
К 1682 году дело было решено в пользу Ивана Пруцкого и Лаврентия Веневитинова, поместье было отдано им.
Другие поместья в этой деревне Чертовицкого стана, распологавшегося на правом берегу реки Воронеж также отходили к Веневитиновым.
В 1677 году Наталья Даниловская жена Пилюгина, судя по историческим документам, жена казачьего головы Данилы Андреева сына Пилюгина и мать завоеводчика (1673 год) в полку боярина и воеводы князя Григория Григорьевича Ромодановского--Парфена Данилова сына Пилюгина, в той же деревне Пруцкой передала свое недвижимое имение по поступке Лаврентию Веневитинову, на тот момент воронежскому казачьему голове.
В 1680 Лаврентию Герасимовичу Веневитинову отказано из Кондратьева поместья Михалева в Воронежском уезде в деревне Пруцкой, которым прежде владели дети его, Кондратьевы, Алексей, Денис, Иван, Михалевы.
В 1693 году владели имениями в деревни Пруцкой следующие помещики: Агафон Ерофеев сын Пруцкой, Федор Лаврентьев сын и Тарас Андреев сын, Веневитиновы.
В 1714 году согласно Переписной книге в этом селе жили Веневитиновы: Тарас Андреев сын 44 года, жена Анна Иванова дочь 44 [не дочь ли она Ивана Пруцкого?], племянница Авдотья (Евдокия) Иванова дочь; Семен Лаврентьев сын 54, жена Афимья (Евфимия) Афанасьева дочь 40, дети Ларион 34, его жена Авдотья (Евдокия) Павлова дочь 39, Семен 19; Семенова внука (внучка) Марья; воронежец Федор Федоров сын 14, его брат Алексей 12.
Двор пуст Максима Федорова сына, сшел в 1712 году, жена живет в Землянске , двор пуст девки Анны Федоровой дочери, вышла замуж.
На 1744 год в "Ведомостях по сказкам о выбывших" в Пруцком значились помещики Веневитиновы: Карп Семенов сын, Тарас, Борис, ландмилицкого полка отставной подпрапорщик Прокофий Федоров сын.
Только в 1746 году Воронежского ландмилицкого полка отставной каптенармус Давыд Панфилов сын Пруцкой отказал свое недвижимое имение в селе Пруцком за Фаддеем Антоновым сыном Веневитиновым.


Ф. И182, оп.2, д.281 ГАВО
1678
Отписки курского боярина и воеводы М. А. Голицына к воронежскому воеводе В. И. Логовчину, сказки воронежцев Б. П. Завесина, М. Дементьева, С.Н. Лихачева в Воронежской приказной избе о захвате лебедянцем Д. Ряховским в деревни Прутской крестьянки Л. Веневитинова Свертковой с детьми и имуществом

[...] челом бьет.
В прошлом, во 7195 (1687) году, июня в 28 числе писал нам еси [неразборчиво] в Съезжей избе перед воеводою, перед Александром Бибиковым, Лаврентей Веневитинов на лебедянце на Дмитрее Ряховском крестьянки своей Тимошкиной жены Сверткова з детьми.
А Дмитрей Ряховской, выслушав челобитной, в ответе сказал: в прошлом во 7194 (1686) году жил он, Дмитрей, [...] в Ворон[еже]
[...] Ивана Пруцк[ого] [...] Тимошкину жену Полянского, а Тимошкиной жены Сверткова в той деревни он, Дмитрей, не бирал.
А брал-де он Дмитрей тое крестьянку Тимошкину жену Полянского с сыном да двемя дочерьми с молодицею да з девкою.
А брал-де ту крестьянку в Воронежском уезде, Тимошкину жену Полянского, по по[сылке] розбойных и татиных дел сыщика Леонтья Вельяминова. И в той-де посылке у него, Дмитрея, есть наказная память.
А Ивана Пруцкого он, Дмитрей, в той посылки взял с собою ж и с конем. А того ж Ивана Пруцкого и с конем и крестьянку ево Тимошкину жену Полянского з двемя дочерьми привел на Лебедянь и отдал на съезжем дворе розбойных и татеных дел сыщику Леонтью Вельяминову. А Лаврентьевой-де крестьянки Веневитинова, Тимошкиной жены Сверткова з двемя сынами да з двемя дочерьми и со всеми крестьянскими животы, не бировал.
Тем всем поклепал он, Лаврентей, ево, Дмитрея, напрасно, истец Лаврентей Веневитинов в крестьянки своей, Тимошкиной жены Сверткова, да в-де тех ея дву сынах да в дву дочерях и в их крестьянских животах ответчика Дмитрея уличал верою.
Ответчик Дмитрей ему дал исцу на двум сверх веры, и истец Лаврентей слался Воронежского уезду на оба поличе? села и деревни и опричь их деревни Пруцкой, села Лапаток, да деревни Борок, да Корачюнского монастыря, да деревни Пикишева, да Землянского уезду села Негочевки на дворян и на детей боярских и на их крестьян, в том, что он, Дмитрей, взял ево крестьянку Тимошкину жену Сверткова з детьми и со всеми крестьянскими животы в Воронежском уезде из ево поместья, из деревни Пруцкой, и семьянина ево воронежца сына боярского Ивана Пруцкого и коня его. Они-де то все ведают и ответчик Дмитрей выслушал ссылку [...] Воронежского уезду, которые писаны в сылочной памяти, слался в том, что он, Дмитрей, взял в Воронежском уезде в деревни Пруцкой Ивана Пруцкого и крестьянку ево, Тимошкину жену Полянского, на Ивановом поли Пруцкого у Ивановой жены Пруцкого ж, и тебе б против опщей сылки исца и ответчика в вышеписанные села и деревни послать с Воронежа, кого пригож, и велеть тех сел и деревень жителей допросить против Государева указу и Соборного уложенья по Светей Христове Непорочной Евангельской Заповеди Господни вправду всех налицо, а за очи и подставою никого допрашивать не велеть.
Подьячей Дмитрей Ряховской из деревни Пруцкой Тимошкину жену Сверткова з детьми и Ивана Пруцкого взял ли или он взял Тимошкину жену Полянского з детьми. Да те их допросныя речи за своею и за посыльщиковою и тех сел и деревень жителей руками прислать в курень, да о том ко мне писать.

Господину князю Михаилу Андреевичю Василей Лаговчин челом бьет.
В нынешнем во 7194 (1686) октября в 21 день писал ты, господине, по судному делу воронежца Лаврентья Веневитинова, что он писал на лебедянце на Дмитрее Ряховском крестьянки своей, Тимошкиной жены Сверткова, з детьми общей их ссылки Воронежского уезду деревни Пруцкой и села Лопаток да деревни Пекишевой да Землянского уезду села Негочевки дворян и детей боярских и их крестьян послать, кого пригож допросити вправду тех налицо.
И по указу Великих Государей и по той твоей, господине отписки, послал я для того сыскного дела воронежца Бориса Завесина.
И Барис Завесин подал мне сыск за обыскных людей и за своею руками. И тот сыск послал я к тебе, господине, в Приказ с ноября в 28 день с воронежцом с Ываном Пруцким под сею отпискою.


1-я сказка. Дети боярские села Лопаток Чертовицкого стана Воронежского уезда


2-я сказка. Дети боярские села Борок Чертовицкого стана Воронежского уезда


3-я сказка. Крестьяне Корочунского монастыря Карачунского стана Воронежского уезда


4-я сказка. Помещики деревни Пекишевой Карачунского стана Воронежского уезда


5-я сказка. Дети боярские села Негочевки Землянского уезда

Её отец -- начальный человек ротмистр Федор Федосеев сын Богданов, в 1688 году голова воронежских беломестных и полковых казаков.

Ф. 1209. Оп. 85. Поместного приказа — Вотчинного архива — Вотчинного департамента на сайте РГАДА-ИНФО
Оклеенные столбцы 2
лист 124
запись 21
206 (1698) году июня 5 дня.
Дело вдовы Марфы ротмистра Федоровской жены Богданова.
Била челом о даче ей з дочерью девкою Авдотьею ис поместья онаго мужа ее на прожиток в Воронежском уезде в Чертовицком стану в селе Животинном да в селе Глушицах с пустошми.
Решено того ж июня дня. То дело за ветхостью и отодранием по склейкам и по скрепе не все.
Да по тому ж делу бил челом воронежец Фаддей Антонов сын Веневитинов о справке прожиточного невесты ево девки Авдотьи Федоровой дочки Богданова и поступного матерью ее, а ево тещею Марфою женою Богданова прожиточного ж ее воронежского поместья и вотчины в предписанном селе Животинном с пустошми со крестьяны и с угодьи.
Оное дело значит решено, но: отпуск грамоты имеется, токмо той решительной пометы за ветхостью и отодранием не значитца и в челобитье ево, Веневитинова, кое во окончании оного дела многих слов и речей не значит.

Не указано Ф. И182, Оп.5, Д.196 ГАВО
Дело о захвате земли в Чертовицком стане воронежцем Иваном Северцевым у воронежца Федора Веневитинова

Лист 1

От Великого Государя и Великого Князя Петра Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росий Самодержца стольнику Нашему Григорью Федоровичю Грибоедову.
В прошлом во 7193 (1685) воронежец тесть ево, Семен Федосеев сын Петров, выдал дочь свою девицу Дарью и с приданым платьем и вотчиною землею и со крестьяны [...] Ивана Северцова и дал ему, Ивану, запись.
А Иван Северцов на себя ему, тестю своему, дал запись. А в записи написал, что ему своячин своих, девок Анну да жену ево Агафью Федорову, до замужества поить и кормить и одевать и выдать замуж и с приданым платьем и с придаными людьми и со крестьяны, которых тесть ево написал в записи своей, и с той же вотчиной земли крестьян з женами и детьми и свойственники, и жеребья села Редного с их крестьянскими животы и со всяким строением, да девки дворовые Дашку Денисову дочь Глухова, Аксютку Филипову дочь Крюкова, да платья на тритцать рублев, дав ему Ивану, а приданых крестьян жены ево, Федоровой, и своячин покамест оне замуж выданы будут не разорять и нападками не нападать и ничего у них себе не списать на дочерей тех крестьян, выводов к себе не брать[неразборчиво] имать жене ево да своячине.
А он, Иван, в той же своей записи написал, буде он против той своей записи в чем не устоит, и за неустойку взять на нем Иване денег пятьсот рублев и харчи и протари по скаске тестя их. И в прошлых годех своячина их, девка Анна, своего жеребья крестьян с помесною землею поступила ему Ивану. И он, Иван, по той поступке без жеребья жены ево, Федоровой, лутчих крестьян отказал за собою, а худых крестьян оставил жене ево, Федоровой, как она была в девках.
И против вышеписанных записей он, Иван, не устоял. Приданую дворовую девку Аксютку Филипову дочь Крюкову выдал замуж самовольством без поступки жены ево, Федоровой, за крестьянина своего, да он же-де, Иван, жену ево, Федорову, а свою своячину как она была в девках не хотя поить и кормить, а похотя придаными людьми и крестьяны и крестьянскими доходы завладеть з двора збил да замужества за полтора года и доход тех крестьян збирал себе и нападками своими у тех крестьян лошадей и всякую рухледь и скотину отнимал. И за девок выводы крестьян жены ево, Федоровой, брал себе. А приданова платья против рядных записей тестя ево и своей записи он, Иван, за женою ево не дал и помесною землею в селе Рядном да в селе Хвощеватом, которая справлена за ним Федором по поступке жены ево, Федоровой. И двором владеет он, Иван, другой год а ему-де теми придаными крестьяны жены ево и помесною землею владеть не дает. А те-де крестьяне на Воронеже в Приказной избе по ево, Федорову, челобитью в допросе сказали, что им работать на него, Федора, ни в чем не велит он, Иван Северцов.
И скотину многую и поборы всякие он, Иван, с крестьян ево брал на себя. И всякую работу работают на него, Ивана.
И в том он, Иван, против рядных записей тестя ево и своей не устоял.
И Нам Великому Государю пожаловать ево велеть против записей тестя.