1994 г. Находки на месте боя (Ораниенбаумский плацдарм 20.11.1943)
https://vk.com/@lomonosovmuseu...-kraevedchХристофорова Е. Находки поисковых отрядов в фондах Краеведческого музея г. Ломоносова
Краеведческий музей г. Ломоносова вырос из Комнаты боевой славы Ораниенбаумского плацдарма. Военная тема – одна из основных в музее и в наше время. Великой Отечественной войне посвящен большой раздел экспозиции музея. В фондах хранятся артефакты и документы, рассказывающие об Ораниенбаумском плацдарме и его героических защитниках.
Не всегда сразу удается установить связь между разрозненными вещами и документами, попадавшими в музей в разные временные периоды. Иногда на это уходят годы. Но тем сильнее захватывают истории, которые складываются, в конце концов, в результате изучения коллекций.
В фондах нашего музея хранится группа находок из безымянного воинского захоронения на 10 км Гостилицкого шоссе: [1]
Фрагмент воротника солдатской шинели со знаками различия сержанта.
Ложка алюминиевая с инициалами « П.В.А.».
Пряжка от поясного солдатского ремня.
Две красные эмалевые звездочки с головных уборов, большая и маленькая.
Монеты 5 копеек 1940 г., 3 копейки 1940 г., 20 копеек 1931 г.
Часы карманные.
Компас 1940 г.
Медаль «За оборону Ленинграда».
Медальон красноармейца самодельный, из гильзы трехлинейной винтовки, с вложенным внутрь бланком с нечитаемыми данными.
Коптилка.
Финка самодельная с наборной ручкой и гравировкой “В.А.Б. 1/1 1943”.
Безопасный бритвенный прибор.
Фрагмент опасной бритвы – лезвие и остатки ручки.
Котелки армейские алюминиевые, два, пробитые осколками.
В январе 2019 г. часть этих вещей можно было увидеть на выставке, посвященной 75-летию прорыва блокады. Однако по-прежнему оставалось неизвестным, кому именно принадлежали медальон, медаль « За оборону Ленинграда» и походный солдатский скарб. И понять событийный контекст находок можно было, только попытавшись прочесть текст медальона.
Исходные сведения были скудны: фамилия – неизвестна ( угол листка оторван), имя – « си…», отчество, – «Фомич», год рождения – «1914», звание – «к-ц» (красноармеец), адрес места рождения – «Курская область, Старый Оскол», …. Ос….ц». Ниже на бланке, где указаны сведения о родственниках солдата, затертая фамилия, начинающаяся на «Кр…» , адрес родственников – «Курская область», остальное тоже почти затерто. Но ведь фамилии родственников чаще всего совпадают, поэтому шанс оставался.
В Архиве Министерства обороны было выявлено несколько документов с подходящими данными. В Донесении от 13.12.43 г. о безвозвратных потерях 168-ой стрелковой дивизии значится погибший 20.11.43 стрелок Круговых Василий Фомич, 1914 года рождения, уроженец Курской области, деревни «Асхалач», беспартийный, место захоронения – «не вынесен с поля боя», родственники – брат Иван Фомич Круговых, проживающий «по месту рождения бойца». [2]
В более раннем документе, в Акте от 6 июня 1943 о награждении медалью « За оборону Ленинграда» воинов 168-ой стрелковой дивизии, [3] Василий Фомич Круговых упомянут среди награжденных (удостоверение № 21987), там же он назван стрелком 5-ой стрелковой роты. Нашлось также распоряжение штаба 402 ксп (краснознаменного стрелкового полка), подписанное начальником штаба 402 ксп майором Зерновым, о пересылке удостоверения к медали «За оборону Ленинграда» №21987 брату погибшего, Круговых Ивану Фомичу, в Курскую область, дер. Бобровый Двор. [4]
Отметим, что деревни «Асхалач» в тех краях (ранее Курская, ныне Белгородская область) никогда не существовало. Зато нашелся топоним Осколец, как раз недалеко от Бобрового Двора, и это название вполне угадывается в графе адреса по истертым очертаниям. Вероятно, «Асхалач» возник при некорректной переписке сведений. А что же за наименование на «С» выше Оскольца в тексте медальона? Это неожиданно выяснилось из Книги памяти Губкинского района Белгородской ( ранее Курской) области. Нашелся, судя по всему, еще один родной брат Василия Фомича, к сожалению, тоже в данных о потерях. Егор Фомич Круговых, рядовой, шофер, 1906 г.р., пропал без вести 15 июня 1942 года, и адрес его рождения указан так: «Село Осколец, Б-Дворского района, Курской области». Дело в том, что существовали одновременно село Осколец и деревня Осколец, и это было далеко не одно и то же для местных жителей, уж так исторически сложилось [5], поэтому выше наименования «Осколец» в медальоне Василия Фомича уточнено – «село».
Возвращаясь к записке медальона, дополним ее с учетом новых данных:
Круговых
Василий Фомич
Год рождения 1914
Курская область,
г. Старый Оскол
Боброводворский район
Село Осколец
Родственники
брат Круговых Иван Фомич,
Курская область,
Боброводворский район <…>
Теперь можно было обратиться к «Журналу боевых действий 168 сд» от 20.01.1944 г.
Документ подписан начальником 1-го оперативного отдела штаба дивизии майором Николаем Филипповичем Талеевым. День за днем перечисляются события периода с 17.11.1943 по 20.01.1944 г. [6] Прочтем запись за 20.11.43 г. полностью, принимая во внимание, что «ксп» – краснознаменный стрелковый полк, «ро» – разведотряд, «сд» – стрелковая дивизия, а прочие сокращения интуитивно понятны.
«20 ноября 43
Боевое донесение штадива №718
Противник вел артминогонь методический и короткими огневыми налетами главным образом по району действий РО 402 ксп, по переднему краю нашей обороны и по нейтральной зоне выпустил 4900 снарядов, 1700 мин, 1400 снарядов 20 м/м и 50 дымовых.
Действовала разведка боем 402 ксп в составе 173 чел. в районе М. Туюзи. В 8.27 под прикрытием нашего артминогня, атаковали передовую траншею пр-ка, овладела ею и, развивая успех, вышла за шоссе ( М.Туюзи). В 10.00 разведка закрепилась на занятом рубеже.
За время действия разведотряда 402 ксп, противник предпринял 4 контр атаки 6-ю группами силою от отделения до роты, общей численностью до 300 чел. Контратаки предпринимал из районов Атакули, Туюзи, Аудия. Наблюдалось скопление пехоты пр-ка в районах, прилегающих к рубежу, занятому РО. Всего до 12 групп общей численностью до 350 чел. Группы рассеивались нашим артминогнем и частично уничтожались. Движение транспорта и техники на Петергофском участке: прошло 2 средних танка и 7 легких до(…) повозок и 10 автомашин. Снайперами уничтожены 1 немец - 462 сп.
Потери пр-ка: от всех видов огня, и при отражении контратак уничтожено и ранено до 180 немцев. Захвачено пленных 9 ч. из 17 (…) .Разрушено: ОТ-14, в том числе железо-бетонный ДОТ, землянок – 4, мин ОП – 2, Разбито пулеметов – 3 М2-34
Наши потери:
Убито 45 чел., офицеров 3 и ранено 63. Трупы в большинстве остались на поле боя в обороне п-ка, из них 187 ОРР ранено 5 чел, убито – 1 чел в 215 осб - ранен -1 чел. Винтовок 23, дисков для автоматов 66, мазазин. для автом.50 .Руч . пул 4, ст. пул. -1, автом. 26, мином. 50м/м 2, ПТР-2.Револьв. – 2.
Под натиском превосходящих сил контратакующих групп пр-ка и в результате сильного огневого воздействия, имея значительные потери в личном составе, после длительного и упорного сопротивления не смогли отразить сильной контр атаки пр-ка и в 17-50 20.11 отошли в свое расположение на основную оборону».
Против последнего абзаца на полях стоит пометка – «Боевое донесение 402 ксп № 425».
Сопоставляя документы, явно относящиеся к одному и тому же лицу, учитывая обстоятельства гибели и характер обнаружения медальона и сопутствовавших ему предметов, уже можно было сделать вывод, что владельцем медальона был 29-летний уроженец Курской земли Круговых Василий Фомич, погибший 20 ноября 1943 года в ходе кровопролитной разведки боем в составе 402 ксп 168 сд .
Дальше история продолжала обрастать все новыми подробностями. В фондах музея обнаружилось письмо от 4 мая 1965 года, адресованное военкому г. Ломоносова полковнику Ильину. [7] Автор письма – гвардии майор запаса, проживавший на тот момент г. Ленинграде Файнгауз Моисей Иосифович, по послевоенному месту работы – заместитель директора ВНИИ нефтехимических процессов. В письме говорилось:
« Уважаемый товарищ Ильин! Хотя и с опозданием, но в меру возможности выполняю Вашу просьбу и высылаю материалы:
1.Донесение: «Работа парторганизации 5 стр. роты 402 Краснознаменного стрелкового полка по подготовке и проведению боя». Бой был проведен 20 ноября 1943 г. В период подготовки к бою все дни я находился с ней, жил с красноармейцами в одной землянке. К началу боя прошел с ротой к исходному рубежу, а затем следил за боем. Все это дало мне возможность написать донесение, которое затем было распространено среди войск ПОГ и Лен.фронта, занимавших оборону. На основании этого донесения была написана статья в «Правде» «Коммунисты роты в бою» от 7.IV.1944г. и в «Известиях» (статья у меня не сохранилась, даты не помню). <…> Вам я посылаю перепечатанный экз. донесения, подлинник сохраняется у меня. <…> На донесении имеется гриф «секретно», но я его опустил. Мне кажется, что донесение передает обстановку боя, работу парторганизации, коммунистов роты.
2. Тезисы доклада «Партполитработа в наступлении» <…> Этот доклад в развернутом виде был мною сделан на семинаре зам. командиров батальонов по политчасти. Затем я повторил его на семинаре других частей, собравшихся в штабе ПОГ (Приморской оперативной группы) в р-не Лебяжьего. <…>.Полагаю, что этот документ представляет определенный интерес. <…>
Желаю Вам успехов в добром деле, которое Вы начали, создавая комнату Боевой славы.
Наш « пятачок» – это блокада в блокаде. Здесь немало людей сложили свои головы, немало проявили героизм и стойкость. В память о погибших и для воспитания новых поколений надо довести до конца начатое Вами дело. <…> Пользуюсь случаем и поздравляю Вас и Ваших сотрудников с праздником Победы».
Обратимся к приложенной к письму машинописной копии секретного документа, на 15 листах, под названием «Работа парторганизации 5 ср 402 КСП по подготовке и проведению боя 20.11.43 г.». [8]
Файнгауз подчеркивает, что бой тщательно планировался: «Командиру взвода лейтенанту Коломоец была поставлена задача силами роты провести разведку боем с целью захватить не менее 3-х пленных, разведать систему огня, инженерные препятствия и систему обороны, выяснить направление контратак противника <…>. Роте предстояло по открытому месту подойти к рубежу атаки, преодолеть сравнительно хорошую систему инженерных заграждений и организацию огня. Учитывая все это, роту решено было подготавливать к ведению внезапной и бесшумной атаки на местности, к умению закрепляться на захваченной местности.14 ноября рота была выведена из обороны и приступила к учениям». Кроме того, внутри были произведены перестановки, Файнгауз упоминает сформированные в конце концов 1 и 3 взводы, состоявшие из трех отделений каждый, перечисляет опытных бойцов, расставленных в каждом отделении с целью максимально сработаться за время подготовки, повысить боеспособность.
В основу политической и психологической подготовки были положены приказ Сталина № 309 от 7 ноября 1943 г. и статут Ордена Славы, учреждённый Указом Президиума Верховного Совета от 8 ноября 1943 года (то есть, оба документа были только что изданы). Что это были за документы? В приказе № 309 конкретно к рядовому и сержантскому составу относился абзац:
« Во имя победы нашей Родины над немецко-фашистскими извергами ПРИКАЗЫВАЮ: 1. Всему рядовому и сержантскому составу – неустанно совершенствовать свое боевое мастерство, строжайше выполнять требования уставов и наставлений, приказы командиров и начальников, всегда и повсюду соблюдать образцовый порядок, крепкую дисциплину и высокую организованность».
А в Статуте ордена Славы говорилось, что орденом Славы награждаются лица рядового и сержантского состава Красной Армии, <…> проявившие в боях за Советскую Родину славные подвиги храбрости, мужества и бесстрашия».
Местность была выбрана сходная с той, по которой предстояло наступать. Занятия шли целый день. Среди личного состава быстро выделились те, кто не мог выполнять должным образом нужные маневры. Среди перечня красноармейцев Файнгауз впервые внезапно упоминает… стрелка Круговых: «…выяснилось что некоторые плохо переползают, ложась на землю всем телом, не умеют падать камнем, не было дружного подъема в атаку и броска гранат. <…> На учениях каждое действие отрабатывалось многократно до тех пор, пока не получался нужный результат. Велико было общественное воздействие на нерадивых. Бойцы сурово требовали от Парахудова, Жгунова, Круговых, которые сначала плохо действовали, успешного овладения навыками одиночного боя, умелого выполнения задачи. Особое внимание обращалось на бесшумный выходи с исходного положения и бросок в атаку. Командир роты проводил беседы о значении бесшумного движения. Он объяснял, что если даже рота обнаружит себя, то она все равно будет продолжать выполнять задачу, несмотря на то, что условия уже будут худшие, чем при внезапном действии». Учениями руководил заместитель командира полка майор Леонович.
Большое место уделяет автор донесения личности командира роты: « Он знает весь личный состав, помнит о его нуждах <…> пишет письма семьям бойцов <…> Когда бойцы принимают пищу, он находится с бойцами и требует этого от командиров взводов, а сам не сядет кушать, пока не будет накормлена вся рота. После того как бойцы ложатся на отдых, Коломоец обходит землянки, осматривает как бойцы отдыхают. Он строго соблюдает распорядок дня и создает условия для его выполнения».
Командиры взводов жили в одних землянках с бойцами. За время учений не было ни одного нарушения дисциплины.
18 ноября состоялось партийное собрание. После – красноармейское собрание, где присутствовал весь личный состав роты, <…> горячо говорили о своей готовности выполнить приказ на наступление и уничтожение врага, о своем долге перед Родиной, перед Ленинградом».
Был еще один момент в этих собраниях, очень личный и затрагивавший каждого. Бойцы перед товарищами давали клятву отомстить за своих погибших родных и друзей. Называли конкретные имена, упоминали обстоятельства гибели близких, зачитывали письма из дома. О ком думал в тот момент Василий Фомич? Возможно, о старшем брате Егоре, который пропал без вести еще в мае 42-го года. Четверо маленьких детей Егора Фомича остались сиротами.
Последнее учение было проведено на рассвете 19 ноября. Все хорошо выполнили свою задачу, отстающих не было. Тогда же, 19 ноября, было проведено совещание сержантского состава. «Результат тактических учений, митинг, поведение личного состава перед боем показали, что рота во всех отношениях готова к выполнению поставленной перед ней задачи».
Далее идет описание непосредственно боя: «На исходном положении находились короткое время <…> , первыми бросились в атаку Швайко, Мотов, Рак, Зубков, Сомов, Терпячий и другие. Калашников, Маслов, Цыганков, Митрофанов окружили вражескую землянку. Они убили гранатой в землянке 4-х немцев, а 3-х захватили в плен. Действовавшие в другом месте еще две группы захватили 6 пленных».
Швайко, неоднократно упоминаемый в документе как очень опытный боец, из того же взвода, что и Круговых. В одном из эпизодов боя они упоминаются вместе: « Рота стремительно вклинилась в оборону и захватила немецкие траншеи. Когда подразделения достигли заданного рубежа на высоте, они стали закрепляться. Первым подал пример Швайко, который, не ожидая команды, по собственной инициативе построил боевой порядок на оборону и был готов отражению атаки, что было сделано своевременно, ибо противник через короткое время пошел в атаку, но она была успешно отбита. После гибели командира взвода лейтенанта Хромова, Швайко принял командование взводом на себя. <…> В его отделении, а затем во взводе каждый боец знал свое дело и четко выполнял его. Он расставил людей так, что силы использовались наиболее целесообразно и с максимальным напряжением. Физически более слабых бойцов Орлова, Смирнова и Круговых, которым бежать было труднее, чем другим, Швайко оставил в первых траншеях с задачей очистить их от оставшихся там немцев. Орлов и бывшие с ним бойцы с честью выполнили приказ своего командира. <…> Все его подразделение проявило образцы мужества и храбрости».
Вот, пожалуй, важнейшее для нас место документа. Теперь понятны и неуспехи Василия Круговых в первые дни подготовки (слабое здоровье), и цели, поставленные ему командиром, и крайне важно признание того факта, что боевое задание он выполнил с честью.
Весь бой, согласно описанию, длился 12 часов. Кончались боеприпасы, гибли люди, наспех осваивались трофейные немецкие гранаты, раненых стремились вынести из боя… Вот дрогнул было один из бойцов, Абрамкин, но тут же прилетает донесение – «выправился», воюет как все…Наконец, был дан приказ отступить.
Итог боя Файнгауз оценивает как безусловно успешно выполненную задачу:
« В этом бою было уничтожено 180 немцев, 14 огневых точек, 4 землянки, разрушено 30 стрелковых ячеек. Захвачены 9 пленных и документы. Задача, которая была поставлена перед ротой, ею полностью выполнена. Рота вела бой 12 часов и за это время отразила 4 контратаки немцев, производившиеся большими силами. Военный совет фронта, Военный совет 2-й Ударной армии, командир дивизии и командир полка высоко оценили боевую деятельность роты…».
Из знакомых уже нам лиц, были награждены: командир роты лейтенант Коломоец – Орденом Отечественной войны 1 степени, командир 1-го взвода Швайко – орденом Славы 3-й степени. Всего в роте было награждено 11 человек.
Под документом стоят подписи: «Ст. инструктор политотдела 168 сд по оргпартработе майор Файнгауз, начальник политотдела 168 сд подполковник Нелюбин».
По свидетельству Файнгауза, история этого боя как минимум дважды освещалась в центральной прессе. Под статьей в «Правде» «Коммунисты роты в бою» стоит дата 7 апреля, но обнаруживается она в подшивке в выпуске за 8 апреля 1944 года, за № 85.
Автор – старейший корреспондент этой газеты, 1899 года рождения, к моменту написания статьи дважды раненый майор интендантской службы, корреспондент Волховского фронта, награжденный медалями « За оборону Ленинграда», «За боевые заслуги» Ганичев Лев Семенович. [9] В статье, основанной на донесении Файнгауза, уже известные нам события переданы в стиле газетной публикации военного времени, подразумевающей строгую секретность места – ни единой конкретной приметы, кроме упоминания безымянного шоссе. И ни слова об отступлении.
Судя по всему, свой последний бой Василий Фомич Круговых, прикрывая бежавших в атаку товарищей, принял в той самой траншее, куда его поставил командир Швайко. По-видимому, тела погибших в тот день в районе Гостилицкого шоссе разведчиков пролежали до января 1944 года, до начала наступления наших войск, и были погребены там же. Спустя полвека, в 1994 году, поисковиками на месте траншеи были найдены медальон, медаль «За оборону Ленинграда» и прочие перечисленные выше предметы. Скорее всего, все это принадлежало нескольким воинам, так как ни сержантские знаки различия, ни инициалы на ноже, ни буквы на ложке не совпадают с данными Василия Фомича, и, стало быть, захоронение, обнаруженное в 1994 году – братское. Сведений о переносе останков в какой-либо мемориал в 1994 году пока не найдено. Был ли на месте раскопок установлен какой-либо памятный знак – данных не имеется.
На запрос в Губкинский районный архив о возможных потомках В.Ф. Круговых пришел ответ, что на территории района проживают потомки его брата, Егора Фомича Круговых, и что сам Василий семьи до войны завести не успел. [10]
В 2005 году Администрация и Совет ветеранов Осколецкого сельского округа Губкинского района Белгородской области издали книгу « Фронтовые дороги оскольчан». Там упомянуты два брата Круговых, Егор Фомич и Василий Фомич. [11]
Что касается автора донесения, так много рассказавшего нам – И.М. Файнгауз, родившийся в городе Борисове в Белоруссии в 1908 году, прожил долгую жизнь и окончил свои дни в 2004 году в городе Бруклин, США, в возрасте 95 лет. [12]
Подводя итог, можно сказать, что некогда безвестные печальные остатки солдатского походного быта и безымянный медальон теперь воспринимаются как зримая иллюстрация к яркой странице истории Ораниенбаумского плацдарма. Бой 20 ноября 1943 года стал важной вехой в подготовке победного наступления наших войск. А в судьбе каждого из участников этого события как в капле воды отразилась история нашей страны, вынесшей тяжелейшие испытания в период Великой Отечественной войны.
