23 ОТД. БЕРЛИНСКИЙ АВИАПОЛК

23 ОТД. БЕРЛИНСКИЙ им. Богдана Хмельницкого и Александра Невского АВИАПОЛК

1.Олейников Николай Иванович. у панорамы боя
[ Изображение на стороннем сайте: 9103c0355ba1t.jpg ]

2.стенд посвященный летчикам


[ Изображение на стороннем сайте: f2bfa1b5d736t.jpg ]

размещены фото:
Чачанидзе Г.С.
Молчанов И.И.
Фадеев Я.М.
Мац М.
Царевский В.И.
Коротков В.М.
Семенов А.И.
Исаев И.Ф.
Яфасов И.К.
Тарасенко Е.И.
Бараныченко А.Е.
Савельев П.А.
Тютерева А.В.
Бриткова К.Н.

стенд летчикам
[ Изображение на стороннем сайте: da54776295f6t.jpg ]

на фото:
Петросянц Х.С.
Агегьян Ш.Л.
Лакиза Н.П.
Фадеев Я.М.
внизу фото летчиков и партизан 3-го района на "партизанском аэродроме"
фото Фадеева Я.М.
[ Изображение на стороннем сайте: 75e0d59830d0t.jpg ]

3.стенд посвященный 23 авиаполку
[ Изображение на стороннем сайте: cba759195fe2t.jpg ]

. и ближе
[ Изображение на стороннем сайте: 6c4d9653c83bt.jpg ]

вторая часть стенда по 23 берлинскому им.Б.Хмельницкого и Александра Невского авиаплка

[ Изображение на стороннем сайте: a32032121be4t.jpg ]

командир звена Нижник Иван Яковлевич,



[ Изображение на стороннем сайте: 4025d28cb392t.jpg ]

схема полетов
[ Изображение на стороннем сайте: 9315bf306dd6t.jpg ]

расшифровка схемы
[ Изображение на стороннем сайте: fec9bfcc8844t.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 0bc75d796004t.jpg ]

_______________________________________

В книге А.Македонского"пламя над Крымом" нашла строки о летчике И.Я.Нижнике :

[ Изображение на стороннем сайте: 35b65d392c68t.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 7d0870a3843et.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 3c9110a160e6t.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: d57cdf4c8709t.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 601033dd29bbt.jpg ]

так же нашла в "ученых записках национального университета Вернадского" спецвыпуск №1 "история Украины",том23(62) автор Ткаченко С.Н."АНАЛИЗ ДЕЙСТВИЙ СОВЕТСКОЙ АВИАЦИИ ПО СНАБЖЕНИЮ КРЫМСКИХ ПАРТИЗАН В ИЮНЕ 1943- АПРЕЛЕ 1944гг" Где говорится о самом авиаполке,этапах его реорганизации, местах куда летали,координаты высот, о пилотах звена 5 эскадрильи под командованием Нижника И.Я. : Н.А.Огаркове,Л.К.Краснове,В.И.Царевском,В.И.Булгакове,Я.М.Фадееве,Ф.Мордовце... http://flickor.ifolder.ru/24497084

________________________________________________________

Нижник Иван Яковлевич
год рождения __.__.1915
мл. лейтенант
в РККА с 23.06.1941 года
место призыва: Краснодарский ГВК, Краснодарский край, г. Краснодар
Орден Отечественной войны II степени
Приказ или указ:
Архив ЦАМО
фонд 33
опись 682526
единица хранения 668


_________________________________________

Орден Красного Знамени
мл. лейтенант
в РККА с __.__.1936 года
Архив ЦАМО
фонд 33
опись 682526
единица хранения 1328






В Зуйских лесах (второй район) была сооружена посадочная площадка, на которой приземлялись транспортные самолеты, доставлявшие партизанам оружие, боеприпасы, литературу и вывозившие больных и раненых партизан. Прокладывая путь к партизанам Крыма, советские летчики проявили исключительный героизм. Полеты к партизанам, совершавшиеся только ночью, были сопряжены с огромными трудностями. Посадку и взлет летчики производили на примитивном, неосвещенном аэродроме. По пути в Крым им приходилась выдерживать сильный заградительный огонь вражеской зенитной артиллерии. Но ничто не останавливало героев-летчиков. В этих операциях особенно отличились Герои Советского Союза Кашуба, Езерский, Таран, Герасимов, летчики Смирнов, Фадеев, Царевский, Калмыков, Нижник, Москалина, Бабий.
http://coollib.com/b/232917/read



***********************************

ура!!! нашла близких Ивана Яковлевича!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Жанна Полякова и Маргарита Мищенко !!!!!!!!!!!!!
ЦИТИРУЮ:
О Нижнике И.Я. Я могу только сказать, что Нижник И.Я. похоронен в п. Щебетовка Феодосийского р-на. Моя мама Нижник А.А. ухаживала за могилой до своей смерти. Потом я ухаживала за могилой. Делала ремонт памятника. В данный момент я не живу в Крыму с 2006 года. Когда приезжаю на несколько дней (из Мелитополя) навожу порядок на могилке. Фотографии забрали дети Ивана яковлевича Виктория и Яков.У меня ничего не осталось. Разве что фотографии, где он с мамой в их бытность супругами. Дети живут в Латвии.
*************************************



http://novoross.info/ecskluziv...hadka.html
Крым - край русский: "Шестая страшенная площадка"


Многие знают, что крымских партизан в 1942-1944 годах поддерживала авиация, снабжая продовольствием, оружием, обмундированием, вывозя на Большую землю раненых и больных. Некоторые могут назвать, а опытные туристы – ещё и показать, основные площадки, с которых взлетали самолёты. В целом известно их пять, даже по данным архивных документов: первая, Тарьер, в Крымском заповеднике; вторая, Иваненкова казарма, на Долгоруковской яйле, чуть севернее; третья, «малая» - на нагорье Орта-Сырт в зуйских лесах; четвертая и пятая на Караби-Яйле, причём называется одна «Большим баксанским аэродромом». Но совсем единицы знают, что была ещё одна площадка, на границе старокрымского и эльбузлинского лесов. И полёты советских летчиков на неё связаны с интереснейшей историей спецгруппы разведчиков и спасения Героя Советского Союза!

...................................

Еле смогли связаться с Кавказом – в группе десантников была радистка Тася Опарина – и попросили помощи. На пятнадцатые сутки блужданий прилетел самолёт, но на условленную площадку для сброса груз не скинул из-за облачности. Кашуба разозлился, послав радиограмму: «Пошлите не болта, а лётчика!». Пилот Иван Нижник (это он прилетал) на давнего друга по аэроклубу не обиделся, но уже в следующую ночь с маленькой «уточки» сбросил партизанам и десантникам восемь мешков с продуктами. Потом ещё летали на Р-5 Владимир Булгаков и Владимир Бычков, сбрасывали продовольствие, оружие, боеприпасы.

Вскоре встретились с небольшим отрядом партизан под командованием Куртсеита Муратова и Сандро Чачхиани. Всего стало около полсотни человек, пилот Павлов назначен начштаба. В начале апреля получили радиограмму: «Подготовить площадку для приёмки трех самолётов, на которых экипажу Кашубы прибыть на Большую землю. Отряд передать Чачхиани. Булатов». Начались поиски подходящей площадки. И подготовка лётчиков на кавказских аэродромах – нужны опытнейшие. Вызвались лететь Иван Нижник, Николай Огарков и Виктор Царевский, хорошо знавшие Кашубу и маршруты полётов в Крым. Командование Гражданского воздушного флота согласилось. А вот с площадкой получилось не очень…. Подходящей для приёма нескольких более вместительных самолётов партизаны так и не обнаружили. Потому Кашуба схитрил, радируя, что нашёл подходящую площадку – чуть не целый аэродром! Но попросил маленькие У-2. Пилоты-друзья поняли замысел, но виду не подали – чем меньше начальство знает…. Полетели с аэродрома Агой в ночь с 18 на 19 апреля.

В пути сначала шли тройкой – по авиационному, «звеном»: Нижник ведущий, Огарков и Царевский - ведомые. По пути отказывали приборы у Нижника, но всё равно шли до Керченского пролива. Над Чаудой их осветили прожектора, а в районе бухты Двуякорной строй был разбит плотным зенитным огнём. В самолёте Царевского поразили топливный бак, и пилот повернул назад, кстати, вернувшись чудом. В суматохе обстрела лётчики потеряли друг друга, и уже самостоятельно выходили на площадку. Сели почти одновременно, Нижник немного быстрее. И диву дались, чуть «не гробанувшись»!

Площадка представляла собой сырое картофельное поле, метров тридцать в ширину и полтораста в длину. Да ещё с уклоном, да ещё в километре от неё стояла румынская застава! Расчёт был только на нежелание румын воевать, они и, правда, не сунулись. Около пятнадцати партизан провожали Кашубу и Павлова. Лётчики, заросшие бородами и сильно похудевшие, отдали остающимся всё съестное: крошки, муку…. Взлетели благополучно, успешно прибыли и на Кавказ.

За спасательный полёт Нижник и Огарков получили по ордену Красного Знамени. Кашуба, к чести героя, добился, чтобы эвакуировали остальных членов своего экипажа и больных десантников. Как вспоминал Нижник в беседе с другим Героем Советского Союза, авиатором и писателем Василием Емельяненко, разведотдел посылал на площадку летчика Колдылаева с каким-то агентурным разведчиком, но самолёт разбился и сгорел. «Обожглись на нем, и площадку с учёта сняли, - рассказывал Иван Яковлевич, в преклонных годах живший в Щебетовке. - Её ещё называли «страшенной»!» Нижник скончался, и похоронен в щебетовской земле. В принципе, недалеко от «своей» «страшенной».

Сейчас площадка частично заросла кустарником, и по ней ходят стреноженные лошади – пасутся. Всего в паре километров село Переваловка, раньше – деревня Эльбузлы. Дороги мимо бывшего колхозного поля разбиты лесовозами, и добраться до места можно только пешком. Конечно, никаких памятных знаков на «страшенной» нет. ...........

...............................

Сергей Ткаченко
или эта же статья тут http://www.pravda.crimea.ua/ne...ogo-soyuza

**************************
книга для скачивания
http://irsl.narod.ru/books/M_Makedonski/CTP_116-121.pdf
***************************************


http://www.e-reading.biz/chapt...retno.html
.................................
Летчик Иван Нижник, который после госпиталя был зачислен в 8-й отдельный авиаполк ГВФ и тоже начал летать к партизанам, впоследствии рассказывал: «Это была каторжная работа, которая не шла ни в какое сравнение с полетами к белорусским партизанам».
Как вспоминал Яков Фадеев: «Каждая посадка — это смертельный риск. Ничего не видно. Костры дают только направление. Прицелился на них и пошел вниз, как в преисподнюю. Нисколько не лучше и взлет. Площадка имеет уклон, дашь газ, а изношенный моторишко в сто лошадиных сил на той высоте еле тянет. Бежишь-бежишь на тот уклон, а впереди гора «Подкова» с отметкой 1025 метров. Начнешь подрывать машину, а она без скоростенки кряхтит, качается, того и гляди ветром завалит. Оторвешься с двумя пассажирами, и из-под шлема ручьи текут» [73, с. 146].


******************************************
http://sn-histor.crimea.edu/arhiv/2010/uch_23_1h/20.pdf

АНАЛИЗ ДЕЙСТВИЙ СОВЕТСКОЙ АВИАЦИИ ПО СНАБЖЕНИЮ
КРЫМСКИХ ПАРТИЗАН В ИЮНЕ 1943 – АПРЕЛЕ 1944 гг.

8-й отдельный авиационный полк ГВФ (08.11.1942 – 24.11.1944) назывался да-
лее 23-й отдельный авиационный Берлинский орденов Александра Невского и Бо-
гдана Хмельницкого 2-й степени полк ГВФ. Именно звено 5-й эскадрильи этого
полка под командованием И.Я.Нижника совершило беспримерные полёты на поса-
дочные площадки крымских партизан на легкомоторных самолётах типа У-2 и ПР-5
в изучаемый период. В звене были самолёты У-2, С-2 (санитарный вариант У-2) и
ПР-5 (санитарный вариант разведчика Р-5). Пилотами были И.Я. Нижник,
Н.А. Огарков, Л.К. Краснов, В.И. Царевский, В.И. Булгаков, Я.М.Фадеев,
Ф.Мордовец [41, л. 26-27, 29, 31-33].
Согласно приказу Начальника ГУГВФ от 19.08.1942 № 58 в Тбилиси была
сформирована Особая Закавказская авиагруппа ГВФ. Приказом Начальника ГУГВФ
от 04.11.1942 № 0105 Закавказская особая авиагруппа переформирована в 8-й от-
дельный авиационный полк ГВФ. По директиве ГШ № орг/10/313978 от 19.10.1944
полк переименован в 23-й отдельный авиационный полк ГВФ [9, с. 30]. Приказом
ВГ № 0109 от 04.06.1945 полку присвоено наименование «Берлинский». Указами
Президиума Верховного Совета от 26.04.1945г. и 04.06.1945г. награжден орденами
Александра Невского и Богдана Хмельницкого 2 степени. В тыловом отношении
полк обслуживала 16-я рота аэродромного обслуживания 8-го Отдельного авиаци-
онного полка ГВФ (08.11.1942 – 12.04.1943 гг.) – далее 91-й батальон аэродромного
обслуживания 23-го Отдельного авиационного Берлинского орденов Александра
Невского и Богдана Хмельницкого 2-й степени полка ГВФ [9, с. 31]. Полк имел в
своём составе четыре эскадрильи легкомоторных самолётов У-2 и одну эскадрилью
транспортных самолётов ПС-41 (СБ), АНТ-9, К-5, ПС-84 (Ли-2). Большую роль
авиаторы авиаполка выполнили при боях за перевалы Большого Кавказа (выполняя
по 12-15 боевых вылета в день для доставки различных грузов в высокогорные рай-
оны и эвакуации оттуда раненых). Одновременно с транспортной работой 8-й оап
ГВФ проводил разведывательные полёты в горах в интересах ВВС Закавказского
Фронта и других штабов [44, л. 6-7, 9].

************************************************
упоминается в книге Генова "дневник партизана": о летчике Морозове и штурмане Щербина ; Молчанове и Калмыкове; о посадке Жмурова,Мац , есть упоминания о Морозове,фадееве,Молчанове,Мажарине,Игнатьеве,Нижнике,Калмыкове,Мордовце
********************************************

**************************

могила Нижник И.Я. в Щебетовке(фото прислано журналистом Сергеем Ткаченко)


[ Изображение на стороннем сайте: 128cf3c771cf.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 87e35a1dcdcd.jpg ]

*************************************

фото музей Тавриды. Симферополь

[ Изображение на стороннем сайте: ffc3eacc4a58.jpg ]

***********

Многие знают, что крымских партизан в 1942-1944 годах поддерживала авиация, снабжая продовольствием, оружием, обмундированием, вывозя на Большую землю раненых и больных. Некоторые могут назвать, а опытные туристы – ещё и показать, основные площадки, с которых взлетали самолёты. В целом известно их пять, даже по данным архивных документов: первая, Тарьер, в Крымском заповеднике; вторая, Иваненкова казарма, на Долгоруковской яйле, чуть севернее; третья, «малая» - на нагорье Орта-Сырт в зуйских лесах; четвертая и пятая на Караби-Яйле, причём называется одна «Большим баксанским аэродромом». Но совсем единицы знают, что была ещё одна площадка, на границе старокрымского и эльбузлинского лесов. И полёты советских летчиков на неё связаны с интереснейшей историей спецгруппы разведчиков и спасения Героя Советского Союза!

Расскажем сначала о нашем Герое. Кашуба Павел Тарасович - пилот 2-й авиационной группы особого назначения Генштаба Красной Армии. Родился в 1913 году в Ставропольском крае. В начале тридцатых годов окончил Краснодарский кооперативный техникум, а затем учился в Московском планово-экономическом институте. Но армейская жизнь взяла своё. В 1936 году окончил Ейское военно-морское авиационное училище летчиков, но по решению врачей был списан из строевой части. В 1937-41 годах работал в Пятигорском аэроклубе, а затем летчиком в подразделении лесной авиации в Архангельской области. Но с июня 1941 года он - пилот 2-й авиационной группы особого назначения, которая выполняла специальные задания в тылу врага. Например, 13 октября 1941 года отважный летчик, в сложных условиях наземной и воздушной обстановки, вывез из окружения раненого командующего Брянского фронтом генерал-лейтенанта А.И. Ерёменко. Кстати, до полета Кашубы многие летчики пытались спасти комфронта, но терпели неудачи – либо гибли, либо бились при посадке. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1941 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, старшему лейтенанту Павлу Тарасовичу Кашубе присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 521).

Переучился на знаменитый «дуглас» - транспортный самолёт Ли-2, летал в 1-й авиатранспортной дивизии ГВФ, было такое специфическое соединение. С началом войны Гражданский воздушный флот был мобилизован, и самолеты авиатрядов стали основой последующего создания полков и дивизий, выполнявших, как правило, перевозки, десантирования и спецоперации – полеты в тыл, к партизанам или с разведгруппами. В сложных условиях глубокого тыла противника капитан Павел Кашуба произвел в октябре-ноябре 1942 года пять посадок в районе горных партизанских лагерей и вывез 85 раненых и больных партизан. За это же время отважным летчиком совершены восемь полётов по сбросу спецгруза партизанам. В феврале-марте 1943 года Павел Кашуба совершил 21 вылет в Крым, забросил партизанам тонны различных грузов и 29 парашютистов-подрывников. Как гласят официальные документы на награждения, «при выполнении задания в ночь с 14 на 15 марта самолет Героя Советского Союза был подбит огнем вражеской зенитной артиллерии и совершил вынужденную посадку. Оказавшись на территории, захваченной врагом, Павел Кашуба принял все меры к спасению экипажа и находившихся на борту самолета парашютистов-десантников и вывел их в безопасное место». Его и разведчиков спасли - но об этом чуть позже.

В 1944 году отважный летчик неоднократно летал к партизанам Украины, Белоруссии и Прибалтики. Всего с 1941- го по 1943 год Павел Кашуба налетал 1180 часов, из них 315 ночью. Совершил 69 ночных вылетов в тыл врага, в том числе 10 с посадкой. А к сентябрю 1944 года отважный летчик совершил более 200 боевых вылетов в глубокий тыл противника.

В декабре 1944 года капитан Павел Кашуба, выполняя специальное задание командования, вылетел к партизанам Югославии. Из боевого вылета не вернулся, и долгое время считался пропавшим без вести. Спустя много лет после войны на разбитый транспортный самолет С-47 наткнулись геологи, пробиравшиеся сквозь буковую чащу в южной части Закарпатья. Сегодня в этом месте установлен обелиск, на котором выбито: «Здесь похоронен летчик Герой Советского Союза капитан Павел Тарасович Кашуба. Вечная память Герою, погибшему в борьбе за освобождение любимой Родины от фашистских захватчиков». Когда-то на Западной Украине ещё так писали….

А вот у истории со спасением Кашубы есть предыстория. И связана она ни много, ни мало с операцией «Цитадель», которую немцы подготавливали на Курской дуге. Точнее, в ней планировалось использование новейших образцов боевой техники, которая испытывалась – где бы вы думали – в крымском Присивашье! Именно туда, в район солончаковых степей нынешнего Советского и Кировского районов и отправлялась группа разведчиков. Сбросил её 14 марта сорок третьего именно Кашуба со своего «дугласа». При этом он, маскируя задание, успешно отбомбился по поезду вблизи Владиславовки. Вернувшись в Адлер, экипаж (командир – Кашуба, штурман старший лейтенант Волков, второй пилот лейтенант Павлов, бортмеханик лейтенант Зубов, бортрадист Волынский, стартех Глушков) в ночь снова был запланирован на переброску спецгруппы в Крым. Но вражеский налёт на аэродром, казалось, внес коррективы – едва спасли самолёт от пожара, штурмана забрали в другой экипаж. Остался за него Волынский, опытный радист. И вылет всё-таки состоялся! Снова над морем, через свет прожекторов и огонь зениток на Чауде. Но в условленном месте выброски сигналов от высадившейся группы не было, Кашуба принял решение повернуть назад. И тут у злополучной Владиславовки снова обстрел, попадания, перебито управление рулями высоты. Опытный пилот, Кашуба, всё же спланировал и посадил самолёт! Почти без потерь – у Волынского переломана нога да десантники отделались ушибами.

Тут надо сделать важнейшую оговорку и рассказать о группе разведчиков-парашютистов. До недавнего времени их имена нигде не упоминались, закрытая всё-таки информация была. В начале девяностых годов её рассекретили. С помощью работников Госархива АР Крым нам стала известна вся группа: Анатолий Гаврилов (командир группы), Василий Большаков, Василий Кирсанов, Николай Сидоров, Тимофей Калаев, Василий Грабаров, Пётр Шмат, Тихон Бобров, Георгий Засухин, Василий Старокожев, Таисия Опарина. Может, кто-то из читателей узнает имена своих предков?
Но вернёмся к потерпевшим аварию, спешно покидающим место падения самолёта. Пошли они на юго-запад, к спасительным горам и старокрымским лесам. Пока ночь, шли, днём пришлось переползать. Но и немцы и румыны не дремали, бросились в погоню, задействовав более 200 человек, миномёты и даже самолёт-корректировщик. На прикрытие добровольно остались увеченный Волынский и один парашютист, Грабаров. Они погибли в неравном бою, но группе Кашубы удалось попасть в район леса у старокрымской горы Козьей. Хотя и в лесу снова был бой с преследователями, это уже не голая степь – и десантники с авиаторами прорвались. Ушли по памяти в старый партизанский лагерь, но никого там не застали – разгром, несколько трупов партизан. Захоронили их, долго блуждали по лесу. Только на девятый день встретились с партизанами.

Это был самый тяжелый и мрачный период крымского партизанского движения. В тот март сорок третьего постоянных отрядов в Восточном Крыму не было, всего в крымском лесу оставалось не более 260 человек, из которых только несколько десятков человек сохранили силы ходить на боевые и продовольственные операции, а остальные охраняли стоянки и занимались хозяйственными делами. Увы, и в нашем случае это была только разведгруппа в шесть человек. А ведь её найти – надо уметь. Умеющим оказался бывший крымский партизан Василий Старокожев, боец Судакского отряда, эвакуированный в своё время на Большую землю и ставший там парашютистом - разведчиком. Он, оказавшись в знакомых местах, и имея некий партизанский нюх, сумел распутать следы, оставленные партизанской разведкой. Но среди партизан царил голод, вскоре стали опухать и люди Кашубы.

Еле смогли связаться с Кавказом – в группе десантников была радистка Тася Опарина – и попросили помощи. На пятнадцатые сутки блужданий прилетел самолёт, но на условленную площадку для сброса груз не скинул из-за облачности. Кашуба разозлился, послав радиограмму: «Пошлите не болта, а лётчика!». Пилот Иван Нижник (это он прилетал) на давнего друга по аэроклубу не обиделся, но уже в следующую ночь с маленькой «уточки» сбросил партизанам и десантникам восемь мешков с продуктами. Потом ещё летали на Р-5 Владимир Булгаков и Владимир Бычков, сбрасывали продовольствие, оружие, боеприпасы.

Вскоре встретились с небольшим отрядом партизан под командованием Куртсеита Муратова и Сандро Чачхиани. Всего стало около полсотни человек, пилот Павлов назначен начштаба. В начале апреля получили радиограмму: «Подготовить площадку для приёмки трех самолётов, на которых экипажу Кашубы прибыть на Большую землю. Отряд передать Чачхиани. Булатов». Начались поиски подходящей площадки. И подготовка лётчиков на кавказских аэродромах – нужны опытнейшие. Вызвались лететь Иван Нижник, Николай Огарков и Виктор Царевский, хорошо знавшие Кашубу и маршруты полётов в Крым. Командование Гражданского воздушного флота согласилось. А вот с площадкой получилось не очень…. Подходящей для приёма нескольких более вместительных самолётов партизаны так и не обнаружили. Потому Кашуба схитрил, радируя, что нашёл подходящую площадку – чуть не целый аэродром! Но попросил маленькие У-2. Пилоты-друзья поняли замысел, но виду не подали – чем меньше начальство знает…. Полетели с аэродрома Агой в ночь с 18 на 19 апреля.

В пути сначала шли тройкой – по авиационному, «звеном»: Нижник ведущий, Огарков и Царевский - ведомые. По пути отказывали приборы у Нижника, но всё равно шли до Керченского пролива. Над Чаудой их осветили прожектора, а в районе бухты Двуякорной строй был разбит плотным зенитным огнём. В самолёте Царевского поразили топливный бак, и пилот повернул назад, кстати, вернувшись чудом. В суматохе обстрела лётчики потеряли друг друга, и уже самостоятельно выходили на площадку. Сели почти одновременно, Нижник немного быстрее. И диву дались, чуть «не гробанувшись»!

Площадка представляла собой сырое картофельное поле, метров тридцать в ширину и полтораста в длину. Да ещё с уклоном, да ещё в километре от неё стояла румынская застава! Расчёт был только на нежелание румын воевать, они и, правда, не сунулись. Около пятнадцати партизан провожали Кашубу и Павлова. Лётчики, заросшие бородами и сильно похудевшие, отдали остающимся всё съестное: крошки, муку…. Взлетели благополучно, успешно прибыли и на Кавказ.

За спасательный полёт Нижник и Огарков получили по ордену Красного Знамени. Кашуба, к чести героя, добился, чтобы эвакуировали остальных членов своего экипажа и больных десантников. Как вспоминал Нижник в беседе с другим Героем Советского Союза, авиатором и писателем Василием Емельяненко, разведотдел посылал на площадку летчика Колдылаева с каким-то агентурным разведчиком, но самолёт разбился и сгорел. «Обожглись на нем, и площадку с учёта сняли, - рассказывал Иван Яковлевич, в преклонных годах живший в Щебетовке. - Её ещё называли «страшенной»!» Нижник скончался, и похоронен в щебетовской земле. В принципе, недалеко от «своей» «страшенной».

Сейчас площадка частично заросла кустарником, и по ней ходят стреноженные лошади – пасутся. Всего в паре километров село Переваловка, раньше – деревня Эльбузлы. Дороги мимо бывшего колхозного поля разбиты лесовозами, и добраться до места можно только пешком. Конечно, никаких памятных знаков на «страшенной» нет. Старики в Переваловке и не слышали, что здесь садились самолёты – но дело в том, что со времён войны тут почти не осталось местного населения, все приезжие, переселенцы. Ничего не знают тут и о Кашубе, даже о таком Герое Советского Союза не слыхивали.

Зато в другом месте помнят своих героев. И связана эта память с разведчиками из первой группы, выброшенной Кашубой в присивашской степи. Судьба этих людей, советских и испанских коммунистов и патриотов, полегших в бою под нынешними селами Шубино и Токарево, интересна. История та же, военная. Но вот точка на карте Крыма совсем другая.
http://www.novoross.info/ecskl...hadka.html
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
цитата http://stsokol.ru/aviaogonek-44/1944/023/23/23_2.html
Шли бои за Крым. Кашуба в кромешной тьме взлетел и лёг на курс. Самолёт пошёл бреющим над водой. Вот и побережье Крыма.

В районе цели противник подал ложные сигналы на посадку, но Кашуба разгадал уловку врага и не стал выбрасывать ни груза, ни парашютистов, находившихся на борту корабля.

Покружив над целью и пройдя по курсу ещё несколько минут, Кашуба понял, что по каким-то причинам партизаны сигналов показать не могут. Значит, нужно возвращаться.

На пути корабль был внезапно схвачен в световые лапы восьми прожекторов. В ту же секунду открыли огонь вражеские зенитки. Кашуба резко развернулся. Немцы усилили огонь. Удар. Самолёт задрожал. Два прямых попадания снарядов.

– Товарищ командир! – крикнул лётчик Павлов. – Управление не действует!

Кашуба не поверил и взял в свои руки штурвал. Павлов оказался прав.

Корабль содрогался. Прыгать с парашютом поздно – мала высота.

– Все в хвост! – приказал Кашуба.

Внизу промелькнуло железнодорожное полотно, телеграфные столбы... Удар...

Очнувшись и превозмогая боль, Кашуба вылез из-под обломков самолёта и начал вытаскивать товарищей. Несколько человек было ранено.

Остро пахло бензином и отработанным маслом. Рядом с самолётом белели сорванные с крыльев моторы. Зенитные снаряды отбили у самолёта часть стабилизатора и руль высоты.

Оказав раненым первую помощь, экипаж корабля вместе с парашютистами двинулся в глубь территории врага. Кашуба вёл отряд по компасу.

Разведчики Кашубы после многодневного трудного пути напали на след партизан. С этого дня полтора месяца отряд капитана Кашубы вместе с партизанами вёл бои против карательных отрядов противника.

Неуловимые, знающие в этих лесах каждую тропинку, партизаны нападали на врага внезапно. Кашуба стал смелым вожаком партизан. Он передавал на Большую землю данные партизанской разведки, указывал количество самолётов на аэродромах врага, давал сведения о пролётах немецких машин.

Однажды ночью прилетели на расчищенную по указанию Кашубы площадку лётчики Нижник и Огарков. Они взяли на борт самолётов Кашубу и Павлова.

Через четыре часа полёта обе машины сели на одном из аэродромов Большой земли. Пилотов горячо приветствовали их собратья по оружию.

Морозов Алексей Герасимович
из книги летчиков авиаполка
на фото л-нт Алексей Гераисмович Морозов


[ Изображение на стороннем сайте: a6d8a0f3f5dat.jpg ]


(фото из музея Заветненской с.ш. им.Крымских партизан)
летчик, командир партизанской авиагруппы 764 -го ночного легко-бомбардировочного авиаполка Крымского фронта.

6 и 7 апреля 1942г. совершил ночные полеты спросадкой на плато Орта- Сырт .
За месяц звено Морозова вывезло из леса 49 человек ,доставило 5 тонн груза.
погиб при прорыве Крымского фронта 9-10 мая 1942 г.
______________________________________________________________

В истории партизанского движения в Крыму исключительное место занимают действия летчиков Черноморского флота, 5-й воздушной армии, транспортной авиации, которые сбрасывали грузы, совершали посадки в Крымский лес для эвакуации раненых, доставки продуктов, боеприпасов…
Военная ситуация в Крыму сложилась таким образом, что осенью 1941 года частям Приморской армии удалось зацепиться за небольшой участок земли в Юго-Западном Крыму и потому от находящихся в горах партизан их отделял десяток километров. Вполне естественно возникло стремление направить в Севастополь людей, которые бы доложили о крымских партизанах, указали бы возможное место посадки самолета, который бы доставил рацию и радиста. Несколько попыток таких групп завершались неудачно, но в конце марта 1942 года четверо партизанских разведчиков, следуя через мыс Айя, вышли в расположение наших войск. Их доставили к командующему Приморской армией Петрову. Партизаны 3-го района, расположенные в примыкающих к Севастополю лесах, просили прислать радиста с рацией, продукты, были готовы выполнять задания командования по разведке.
Генерал Петров сразу же оценил ту потенциальную помощь, которую может оказать фронту партизанская разведка. Просьбе партизан была дана «зеленая улица».
Теперь наступил черед авиации. Летчик-истребитель Филипп Герасимов получил приказ вылететь на разведку и в заданном квадрате обнаружить и сфотографировать поляну, на которой может находиться партизанский отряд, сбросить вымпел.
Выполнив приказ, Ф.Ф. Герасимов и подумать не мог, что на этом его партизанская эпопея не закончилась, а только начинается. Его вновь вызвали к командиру полка и поставили задачу: на самолете У-2 совершить на обнаруженную им поляну посадку и доставить туда радиста с рацией.
Утром 10 апреля 1942 года он вылетел на задание. Без проблем нашел партизанскую поляну и уверенно пошел на посадку. Далее началось что-то невероятное. У-2 на какое-то мгновение почему-то перестал снижаться, потом вдруг «вспух» и стал парить почти до середины поляны. Такое могло произойти от порыва встречного ветра, но летчик хорошо видел, что дым от костра стоял столбом и верхушки деревьев не качались. Озадаченный летчик прибавил газу и ушел на второй заход. Ничего не изменилось. Только с четвертой попытки, резко изменив угол наклона, он наконец почувствовал, что колеса коснулись земли. На самом краю площадки самолет ткнулся обо что-то колесами и завалился на нос. Винт сломался.
Причина происшедшего крылась в специфике полетов в Крымских горах. Поляну прогрело солнце, и самолет подпирали невидимые восходящие теплые потоки воздуха.
Летчик с интересом смотрел на обступивших его, предельно исхудавших людей. Сразу же заметил, что их оружие находится почему-то в руках, а не как обычно у военнослужащих на плече. Он наивно поинтересовался, почему это так. Ответ его ошеломил: «Ремни мы съели. Варили, резали, как лапшу, и ели».
Герасимов достал из фезюляжа самолета бумажный мешок с сухарями, свертки с концентратами, плитками шоколада «Золотой якорь», упаковки с махоркой и спичками.
Вечером появились гидросамолеты, которые сбросили партизанам четыре парашюта с продовольствием.
Деревянный винт после удара о землю пришел в полную негодность, но кто-то из партизан вспомнил, что километрах в семидесяти от лагеря видел два самолета У-2, у которых пропеллеры стоят на месте. Тут же отправили экспедицию.
Несколько суток летчик жил среди партизан. Наконец группа вернулась. Люди выбились из сил, один партизан умер в пути.
Установили винт, но завести двигатель не удалось, так как у его помощника не хватило сил провернуть лопасть — голод. Поменялись ролями: моторист сел в кабину, а летчик крутанул винт. Мотор завелся.
Герасимов начал разбег, но все происходило также непонятно, как и при посадке, но уже с точностью до наоборот.
Причина была все в тех же воздушных потоках. Стартовал летчик рано утром, а в это время холодный воздух как бы стекал с гор. Это течение и прижимало самолет к земле. Изношенный мотор не смог вытянуть дополнительной нагрузки, да и площадка была коротковата для таких условий. Самолет рухнул на деревья.
Все партизанские мемуаристы: И.З. Вергасов, М.А. Македонский, А.А. Сермуль, В.И. Черный, описывая эпопею с прилетом летчика и доставкой радиста, отмечают, что в результате аварийной посадки рация пострадала. Только В.Б. Емельяненко вносит ясность: «Северский с Герасимовым подошли к радисту. Дмитриев с надетыми наушниками стоял на коленях возле рации, отстукивая позывные, вслушиваясь в шорохи. Севастополь молчал» [73, с. 54].
Через несколько дней в расположение отряда пришли четыре моряка-разведчика из Севастополя. Они принесли с собой более современную рацию «Север», и благодаря ей регулярная связь, наконец, была установлена. Вместе с разведчиками Ф.Ф. Герасимов должен был вернуться в Севастополь.
На обратном пути он приметил более удобную для посадок самолета площадку, как ее потом назвали, «Светлую поляну», которая вскоре и стала партизанским аэродромом.
Возвращение летчика буквально с того света произвело на командование огромное впечатление, и он был представлен к званию Героя Советского Союза. Как сообщалось в Указе от 14.06.42 г., «За установление связи с крымскими партизанами и доставку им радиста с рацией».
Для поддержания постоянной связи с партизанами возникла острая необходимость в маленьких самолетах, которые могли бы успешно приземляться в Крымских горах, и тогда командование Приморской армии добивается откомандирования из Краснодара нескольких самолетов С-2. Фактически это тот уже У-2, но пассажирский вариант, вот почему он и назывался С-2 «Санитарный». С него нельзя было производить сброс продуктов, но можно было вывозить раненых. Одного в сидячем положении, другого в лежачем....
........С момента установления связи с командованием Крымского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета самолетов с посадкой в лесу.
Несколько ночей подряд из-за плохой погоды откладывался вылет лейтенанта Морозова. Затем было два возврата по той причине, что горы оказались закрытыми облаками. В эти дни 763-й полк внезапно перебазировался в другое место и вместе с ним улетели прикомандированные летчики. Остались всего три экипажа и шесть санитарных самолетов С-2 [73, с. 168].
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приносили и уносили. Люди выбились из сил. Наконец, 6 апреля 1942 г. лейтенант Морозов вылетел. Самолет взял курс на юг и минут через двадцать вышел к мысу Чауда. Под крылом был Феодосийский залив. Далее на мыс Меганом. К счастью летчиков, на мысе был оборудован маяк, который обслуживал корабли противника. Он возвышался на высоте 363 метра и был прекрасно виден с моря. Затем доворот и курс на партизанский аэродром.
Ближе к полуночи партизаны услышали рокот мотора, знакомое с довоенных лет тарахтение «кукурузника». Искренне ужаснулись тому, как летчик в такой темноте сможет посадить самолет на столь маленькую площадку.
К общему разочарованию, летчик категорически отказался взять с собой кого бы то ни было, так как этот полет ознакомительный и прилетел он не на санитарном самолете, а на боевом У-2. Осмотрев площадку, Морозов твердо заверил, что вторым рейсом обязательно заберет раненых.
Вернувшись на аэродром в селе Хаджи-бие, что на Керченском полуострове, лейтенант Морозов подробно рассказал товарищам об условиях полета. Превышение площадки над уровнем море оказалось 850 метров, взлет и посадка возможны были лишь в одном направлении — на взгорок в сторону моря.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Луговой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, прилетел вновь, и мы усадили во вторую кабину Ларина» [78, с. 120].
В работу включилась вся группа Морозова, которая работала на партизан в течение месяца, вплоть до катастрофы Крымского фронта.
Летчик Молчанов так потом описывал этот день: «Сутра (10 мая 1942) со стороны линии фронта показались подводы, потом потянулись обозы. Морозов с Щербиной куда-то ушли… Как вдруг показалась группа немецких мотоциклистов. Направились мы к своему самолету, а он от автоматной очереди на глазах вспыхнул» [73, с. 168].
Всю ночь летчики двигались в сторону Керчи, чудом преодолели пролив. Об Алексее Морозове больше не известно ничего....................

http://www.e-reading-lib.org/c...retno.html
_______________________________________________

фото с музея ПТУ№24 Бахчисарай.






*******************************************************
http://www.e-reading.biz/chapt...retno.html

Во второй половине марта летчиков 764-го полка лейтенанта Морозова, младшего лейтенанта Молчанова и сержанта Зеленкова вызвали в штаб полка и вручили предписание отбыть в Керчь в распоряжение штаба ВВС Крымского фронта. Там стало известно, что они и еще три экипажа соседнего 763-го полка получат санитарные самолеты С-2 и будут заниматься эвакуацией из Крымских гор раненых партизан. Как старший по званию лейтенант Морозов был назначен командиром группы. Со всех летчиков взяли подписку о неразглашении военной тайны.
25 февраля 1942 года был произведен первый сброс продуктов с самолетов ТБ-3. Всего 36 грузовых парашютов.
Первый блин в какой-то степени вышел комом. Мешки с мукой разбивались о землю, оставив вокруг себя облако белой пыли. Уже к следующему разу те, кто готовил партизанские посылки, внесли коррективы и стали насыпать неполный мешок, а уже его вкладывали в «суперупаковку» — во второй мешок, который и оставался целым после удара о землю. Второй сброс состоялся почти через месяц, 24 марта 1942 года. Партизанам удалось собрать 28 грузовых парашютов [73, с. 65].
С момента установления связи с командованием Крымского фронта партизаны с нетерпением ждали прилета самолетов с посадкой в лесу.
Несколько ночей подряд из-за плохой погоды откладывался вылет лейтенанта Морозова. Затем было два возврата по той причине, что горы оказались закрытыми облаками. В эти дни 763-й полк внезапно перебазировался в другое место и вместе с ним улетели прикомандированные летчики. Остались всего три экипажа и шесть санитарных самолетов С-2 [73, с. 168].
А раненых все эти ночи приносили и уносили, приносили и уносили. Люди выбились из сил. Наконец, 6 апреля 1942 г. лейтенант Морозов вылетел. Самолет взял курс на юг и минут через двадцать вышел к мысу Чауда. Под крылом был Феодосийский залив. Далее на мыс Меганом. К счастью летчиков, на мысе был оборудован маяк, который обслуживал корабли противника. Он возвышался на высоте 363 метра и был прекрасно виден с моря. Затем доворот и курс на партизанский аэродром.
Ближе к полуночи партизаны услышали рокот мотора, знакомое с довоенных лет тарахтение «кукурузника». Искренне ужаснулись тому, как летчик в такой темноте сможет посадить самолет на столь маленькую площадку.
К общему разочарованию, летчик категорически отказался взять с собой кого бы то ни было, так как этот полет ознакомительный и прилетел он не на санитарном самолете, а на боевом У-2. Осмотрев площадку, Морозов твердо заверил, что вторым рейсом обязательно заберет раненых.
Вернувшись на аэродром в селе Хаджи-бие, что на Керченском полуострове, лейтенант Морозов подробно рассказал товарищам об условиях полета. Превышение площадки над уровнем море оказалось 850 метров, взлет и посадка возможны были лишь в одном направлении — на взгорок в сторону моря.
Вот как описал дальнейшее в своих дневниках Н.Д. Луговой: «Во второй половине ночи Морозов, как обещал, прилетел вновь, и мы усадили во вторую кабину Ларина» [78, с. 120].
В работу включилась вся группа Морозова, которая работала на партизан в течение месяца, вплоть до катастрофы Крымского фронта.
Летчик Молчанов так потом описывал этот день: «Сутра (10 мая 1942) со стороны линии фронта показались подводы, потом потянулись обозы. Морозов с Щербиной куда-то ушли… Как вдруг показалась группа немецких мотоциклистов. Направились мы к своему самолету, а он от автоматной очереди на глазах вспыхнул» [73, с. 168].
Всю ночь летчики двигались в сторону Керчи, чудом преодолели пролив. Об Алексее Морозове больше не известно ничего.

*********************************************************
http://www.pravda.crimea.ua/ne...orta-syrte

Во второй половине марта 1942 г. в штаб 764-го авиаполка вызвали летчиков - лейтенанта
А. Морозова, младшего лейтенанта И. Молчанова, сержанта П. Зенькова и штурмана лейтенанта
И. Цыганкова - и приказали вместе с ещё тремя летчиками из
763-го авиаполка явиться в штаб ВВС Крымфронта в Керчь. Там задачу на снабжение и эвакуацию партизан поставил начальник штаба ВВС фронта комбриг Я. Савельев. Была взята подписка о неразглашении спецзадания, старшим назначен Морозов. Тогда же было получено указание на приём шести санитарных самолётов С-2 на аэродроме Керчи, после приёмки которых группа и перелетела на крымский аэродром у селения Харджи-Бие (сейчас не существует, находилось северо-восточнее мыса Чауда). В начале апреля 1942 г. группу С-2 обособили от полка, разместив на окраине Харджи-Бие. Личный состав был размещён в рядом находящихся сараях. В целях конспирации звено спецназначения было придано и числилось в составе 526-го батальона аэродромного обслуживания.

После обсуждения двух вариантов маршрута полёта (над морем и над сушей) получил предпочтение более безопасный со стороны воздействия противника морской маршрут (мыс Чауда - точка в море - мыс Меганом - лес). Принято решение провести разведывательный полёт самого Морозова со штурманом Щербанем на У-2. Несколько дней из-за сложных метеоусловий в районе аэродрома вылет откладывался, затем было два возврата из-за плотной облачности, закрывшей горы.

Первый прилёт самолёта с Большой земли на плато Орта-Сырт для эвакуации партизан был организован и состоялся с Крымского фронта. Н. Ларин стал первым крымским партизаном, эвакуированным на Большую землю. В результате боя по захвату селения Баксан в ночь 9 марта 1942 г. он получил ранение ноги, перенёс множество мучений: эвакуация с поля боя в сильный мороз, потеря крови, отсутствие медикаментов, его шесть раз выносили на площадку, подобранную им же самим ранее, для вывоза самолётом. Ответственным за приём самолёта был назначен начальник разведки отряда И. Харченко. В его распоряжение был выделен радист. В стартовую команду были подобраны проверенные люди. На подступах к посадочной площадке выставили усиленное охранение. К полуночи на 6 апреля 1942 г. на площадку приземлился У-2, доставивший газеты, свертки с махоркой и спички. Конспирация была соблюдена. Лётчик и штурман осмотрели площадку, промерили её и оценили положительно. Ларина в эту ночь эвакуировать не смогли. В следующую ночь, 7 апреля, экипаж Морозова вернулся на С-2 и забрал раненого майора Ларина.

Вместе с ним вывезли множество записок с адресами семей партизан. В результате работы Ларина по отправке из госпиталя писем этим людям прояснилась судьба многих крымских партизан (семьи были в неведении о жизни своих близких с октября 1941-го). Посадка самолёта произведена недалеко от штаба Крымского фронта, находившегося в селении Ленинское. Затем майора перевязали, покормили и доставили в штаб фронта, где его принял представитель Ставки ВГК армейский комиссар первого ранга Л. Мехлис; присутствовали командование фронтом и разведотделом, первый секретарь обкома В. Булатов. Мехлис со свойственной ему энергией сумел решить многие проблемы снабжения партизан. В целом первый прилет Морозова в крымский лес для партизан имел огромное моральное значение.

Звено Морозова летало к партизанам в течение месяца, вплоть до прорыва Крымского фронта немецко-румынскими войсками 9 мая 1942 года. Судя по архивным данным и воспоминаниям партизан, за это время было вывезено из леса 49 человек и доставлено партизанам около пяти тонн продовольствия и медикаментов. Лётчики специального звена Крымского фронта всего осуществили около 50 успешных вылетов к партизанам.
**************************************************

партизанский аэродром на Орта-Сырт




[ Изображение на стороннем сайте: eaa91eeff3c0t.jpg ]

у партизан: Командир партизан Генов с летчиками (справа Фадеев Я.М.)
[ Изображение на стороннем сайте: 04bb87dc08c7t.jpg ]

фото аэродрома:
http://wikigogo.org/ru/159240/...5,16,17,18
В 6 км. к северо-западу от Кургана Славы и находился знаменитый партизанский аэродром. Командование Северо-Кавказского фронта поддерживало тесную связь с крымскими партизанами. Авиация регулярно доставляла в лес оружие, боеприпасы, продовольствие, вывозила на Большую землю раненых. Полеты совершались в чрезвычайно сложных условиях и только в ночное время. На пути в партизанский лес самолетам нередко приходилось пробиваться сквозь плотный огонь вражеской зенитной артиллерии. Подлинный героизм проявили летчики Герои Советского Союза П.Т. Кошуба, Г.А. Таран, Ф.Ф. Герасимов, Д.Е. Езерский. Много раз летали к крымским партизанам С.И. Морозов, первым посадивший самолет в зуйских лесах, Н.А. Огарков, А.С. Даниленко, Д.В. Самарский, И.Я. Нижник и другие. За полеты в Крым 65 советских летчиков были награждены орденами и медалями.
http://www.poiradar.ru/poi/Kur..._Monuments
Все данные на предков размещены мною на сайте добровольно