Кондопожсий приход Выписки из МК м РС

Кондопожсий приход
Лычноостровский, Мунозерский,





есть группа
Фестиваль уснувших деревень ЛЫЧНЫЙ ОТРОВ https://vk.com/event180343844
Сележи Карелия. https://vk.com/club66534920
Катя Лобастова (Пешеева)

Про Кавгору и другие Сележские деревни
Приход знаменитой Лычноостровской Петропавловской церкви.
Д. Лычный Остров, Ковкойсельга и Кавгора - самые крупные.
Кавгора входила в куст деревень, называемый Сележи.

http://kizhi.karelia.ru/library/vestnik-17/1826.html
Макарова А.П.
Историко-этнографический очерк деревни Кавгора VkontakteFacebook

стр. 30Название карельской деревни Кавгора сегодня знакомо многим благодаря часовне, перевезенной на остров Кижи в 1961 г. Известный исследователь деревянного зодчества В. П. Орфинский называет ее одним из самых значительных безалтарных храмов на восточной периферии бывшей Новгородской земли [1] . А что нам известно о самом поселении?

Урочище Кавгоры находится в районе оз. Сандал, в 25 км к северозападу от г. Кондопоги, в этническом ареале северных карелов-людиков (самоназвание - luudilaized). На месте поселения сейчас остаются лишь развалины нескольких домов на фоне постсельскохозяйственного ландшафта, а ведь не так давно эта деревня была третьей по численности населения в приходе знаменитой Лычноостровской Петропавловской церкви, уступая лишь Лычному Острову и Ковкойсельге. Кавгора входила в куст деревень, называемый Сележи, к которому относились также деревни Антипинская (Матюков Наволок, Матюки), Ерши, Ковкойсельга, Кайгинасельга, Тимойгора, Ригосельга, Ояжа и Владимирская. Первые упоминания о поселениях в данном районе встречаются в писцовой книге Обонежской пятины 1496 г.: в ней зафиксированы деревни на Лычном острове и на Лижмозере [2] . Деревня Кавгора впервые фигурирует в Переписной книге Оштинской половины Олонецкого уезда 1707 г., в которой находим следующую запись: «деревня Кавгора новый починок. Во дворе крестьянин Василий Кондратьев, у него племянник Алексей Перфильев, во дворе крестьянин Карп Васильев, у него сын Иван в возрасте. Итого стр. 31жилых два двора» [3] . Однако заметим, что эти же крестьяне (Василий Кондратьев и Алексей Перфильев) упоминаются в более ранней (1696 г.) Отказной книге на Кижский погост как жители местной деревни Келть Сельга [4] . Однодворная деревня Келть Сельга впервые упоминается в Переписной книге Заонежских погостов 1678 г., причем среди местных жителей указан Кондрашка Васильев (отец упомянутого Василия Кондратьева) [5] . Данное обстоятельство позволяет высказать предположение, что изначально деревня Кавгора имела другое название и возникла в 1670-х гг. как однодворное поселение Келть Сельга.

На протяжении XVIII в. население деревни Кавгора увеличилось во много раз, и уже к 1782 г. здесь стояло 23 жилых дома, а первый из зафиксированных поселенцев Кондратий Васильев стал родоначальником трех кавгорских родов: Тихоновых, Артемьевых и Абрамовых [6] .

Возникновение деревни Кавгора следует рассматривать в общем контексте процесса расселения карелов и формирования их современной этнической территории [7] . Как известно, в ходе этнокультурного взаимодействия карелов и вепсов сформировались субэтнические группы карелов-людиков и карелов-ливвиков. Деревня Кавгора возникла в этническом ареале карелов- людиков, в зоне русско-карельского пограничья: она располагалась в 10 км к западу от Повенецкого тракта, в 25 км от Кондопоги, примерно в 15 км от русских деревень Кедрозеро и Лижма, Тавойгора - ближайшая из соседних деревень - уже делилась на две половины - русскую и карельскую. Усиление контактов карелов-людиков с русским населением в XVIII-XIX вв., сохранение брачно-родственных, экономических и культурных связей между карелами и русскими, а также близость к крупным дорогам и районным центрам привели к тому, что карелы-людики являются наиболее русифицированной группой карельского этноса: более половины всех существительных, зафиксированных в словаре людиковских говоров, имеют русские истоки [8] .

стр. 32В XV-XVI вв. основными занятиями жителей Кавгоры было земледелие, разведение скота и рыбная ловля. В Сандале ловили «ряпусу и всякую мелкую рыбу во вся лето и сетьми и удами» [9] . Изобилие крупных и мелких водоемов доставляло крестьянам достаточное количество рыбы для своего продовольствия, а также частью для продажи и было одним из факторов выживания в этих местах, так как по причине неблагоприятных климатических и почвенных условий хлебопашество и скотоводство у местных заводских крестьян находились в посредственном состоянии и не обеспечивали труда земледельца [10] . Поземельное устройство бывших государственных крестьян состоялось по положению 24 ноября 1866 г., в силу которого они получили во владение на правах собственников наделы земельные и лесные. В Кавгоре работы по устройству землевладения крестьян начались в мае 1882 г. [11] Основной задачей была ликвидация в этом районе чересполосицы путем замены чересполосных участков на окраины лесной дачи. Но на означенное предложение крестьяне заявили, что «все чересполосные участки, расположенные внутри казенного леса, составляют их сенокосные угодья и существенно необходимы для поддержания хозяйства, присельное же пространство леса для них представляет совершенно непригодную в хозяйстве площадь, и что не только при границах при- сельного обруба, но и в других местах казенной дачи не находится места, могущего быть разработанным под покосы» [12] . Представленные крестьянами аргументы были признаны основательными, и было решено «не настаивать уничтожить чересполосность, а оставить владение их сенокосными участками в прежнем виде». И 26 сентября 1882 г. домохозяевами деревни Кавгора на полном сельском сходе в присутствии Петропавловского сельского старосты Тимофея Федорова Михеева был составлен приговор в том, что домохозяева принимают лесной надел, отведенный этому селению на 79 ревизских душ в стр. 33 количестве 237 десятин удобной лесной почвы. Уполномоченные от крестьян деревни Кавгора дали подписку в том, что границы отведенного лесного надела закреплены межевыми признаками - просеками, столбами и ямами, им указаны и хорошо знакомы [13] . Владенные записи в большинстве случаев выдавались не на одно, а на несколько селений. В 1882 г. жители Кавгоры были наделены общей - однопланной - дачей с соседними селениями Петропавловского общества.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Об относительном достоинстве земель, находившихся в пользовании жителей деревни, можно узнать из описаний 1882 г. [14] . Из этих данных видно, что по доходности земельных угодий и степени благосостояния крестьян все селения Петропавловского общества находились в равных условиях: продуктов сельского хозяйства для сбыта никаких не имелось, а напротив, даже в самые урожайные годы покупали хлеб, которого хватало лишь на полгода. Почва пахотных земель суглинистая и песчаная, в низких местах болотистая, а на высоких чрезвычайно каменистая; глубина почвы от 2 до 4 вершков [15] ; урожайность на подсеках была гораздо выше, чем на пашнях, и, очевидно, возделывание подсек оставалось жизненно важным фактором благосостояния местных жителей. В Петропавловской вотчине Кондопожской волости подсечное земледелие продолжало существовать наравне с трехпольным севооборотом вплоть до XX в. (см. табл. 1). «В наших хозяйствах, - сообщает крестьянин Петропавловского сельского общества в 1912 г., - кроме полевых работ, имеются подсечные работы, как в местных, ровно так и в лесных наделах, отчего в лесных наделах через поджоги леса все выгублены» [16] .
Таблица 1. Объемы посевов на пашне и на подсеке, д.КавгораТаблица 1. Объемы посевов на пашне и на подсеке, д.Кавгора

стр. 34Сенокосы были большею частью болотные, расположены в лесах, со скудной малопитательной растительностью, лучшими по качеству и количеству трав считались сенокосы при озере Пальозере [17] . Зато у карела не пропадала ни одна горсть растительности, годной в пищу скоту: листья деревьев, молодая кора сосны, озерный хвощ, картофельная ботва, лебеда и другая сорная трава - все это собиралось, высушивалось и служило подспорьем корму скотины в зимнее время.

В каждом крестьянском хозяйстве держали лошадей, коров, овец и кур. Пастьба скота производилась в лесу и на оставленных подсеках. Местные коровы были некрупными - не больше семи пудов - и маломолочными, но все же они окупали уход за ними, доставляя молоко и масло для семьи и навоз для поля. Лошади больше финской породы, так называемые шведки, маленькие и коренастые, они довольно сильны и выносливы, довольствовались самым неприхотливым кормом: зимой их кормили часто рубленой соломой, обваренной кипятком и пересыпанной несколькими горстями муки, а сено и овес давали только перед тяжелыми работами или дальними поездками. И. В. Оленев в своих путевых очерках писал: «Карелы по отношению к лошадям истые спортсмены. Каждый зажиточный крестьянин при покупке лошади обращает внимание не только на ее рабочие качества, но старается выбрать такую, которая обладает и хорошим бегом. Даже какая-нибудь баба, когда едет на озеро осматривать сети на простых дровнях, - и та старается, чтобы лошадь бежала не вскачь, а правильною рысью» [18] . Кавгорцы проявляли свою «спортсменскую жилку» и на часовенных праздниках, когда устраивали скачки на лошадях.

Невозможность прокормиться с земли и оброчные подати заставляли местных крестьян искать неземледельческие заработки, одним из источников которых были железоделательный и кузнечный промыслы. Карелия издревле отличалась от чисто земледельческих и промысловых районов Новгородской земли развитым крестьянским железоделательным производством, базирующимся на местных запасах руды. Оно имело значительные масштабы: изготавливалось такое количество вещей, которое удовлетворяло спрос не только местного рынка [19] . В XVI в. местные скупщики из числа богатых крестьян постоянно покупали у кузнецов «кузнь» и «карельский уклад» [20] . Широкое распространение этого промысла стало предпосылкой к развитию в Карелии горнозаводской промышленности.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 35Еще в конце XVII в. в радиусе 25 км от деревни Кавгора появляются первые железоделательные заводы - Лижемский, Кедрозерский, а затем и ближайший к Кавгоре Тивдийский завод-мануфактура, который стал первым в Карелии крестьянским железоделательным заводом [21] . Для обслуживания новых предприятий требовалась рабочая сила, что повлекло за собой формирование института приписных крестьян. В 1696 г. все жители Петропавловской вотчины были приписаны к Петровским заводам. Отныне, кроме своей крестьянской работы, крестьяне должны были выжигать уголь, заниматься заготовкой и подвозом дров, в районе села Тив- дия велась заготовка железной руды [22] - все это крестьяне делали в счет отработки подушной подати и оброчного сбора, и лишь малая часть подушного оклада выплачивалась деньгами. В 1762 г. был построен Тивдийский стальной завод Мергулы Шаргаева с товарищами. Руда добывалась в окрестностях завода. Работали заводы крайне нерегулярно по причине трудностей с сырьем, отсутствия заказов, устаревшего оборудования, реконструкций и нехватки рабочих рук. В итоге к концу XVIII в. все вышеперечисленные заводы пришли в негодность и были закрыты. Значительная часть крестьян Петропавловской вотчины работала теперь на разработке мраморных месторождений в районе деревни Тивдия, на берегах озер Кривозеро, Лижмозеро и Сундозеро [23] . К тивдийским мраморным ломкам было приписано для работ 2500 крестьян - в основном из ближайших к Тивдии волостей и погостов [24] . В 1807 г. был построен тивдийский мраморный завод, проработавший до 1863 г. Тивдийский (или белогорский) мрамор широко использовался при отделке интерьеров Зимнего дворца, Михайловского и Мариинского замков, Казанского и особенно Исаакиевского соборов.

Важнейшим подспорьем земледелию служили и отхожие промыслы. Так, например, в Посемейных списках крестьян деревни Кавгора Кондопожской волости Петрозаводского уезда за 1881 г. [25] в графе «убывшие» числится Михайла Федотов Борисов, 1846 г.р.: умер он в сентябре 1884 г. в Санкт-Петербурге, в больнице Святой Марии Магдалины, куда чаще всего попадали представители бедных слоев населения, в том числе приезжие крестьяне [26] .

стр. 36В конце XIX - начале XX в. в поисках заработков крестьяне Петропавловского общества работали также на вырубке и сплаве леса. Житель деревни Ояжа, что в 12 км к северо-западу от Кавгоры, Григорий Ефремов Алуферов в Лесной текущей статистике за 1911-1912 гг. сообщает: «в настоящее время на работы цены летом повысились по случаю большого требования людей на сплав, вследствие чего хозяйства приходят в упадок: скота стало меньше, почему подороже, и высев хлеба против прежнего меньше. Лес для сплава заготовляется зимой, сплавляется по реке Лижме на завод Брандта и К° (в деревню Лижма. - А. М.) - в озере Онего» [27] . Также в Кавгоре стояли две водяных мельницы, построенных местными крестьянами еще в начале XIX в. Одна из них принадлежала семье Кузьминых и работала только на владельцев, а вторая - местному торговцу Николаю Павлову Девятерикову, 1867 г.р., эта мельница работала также и на заказчиков. Но ручей, на котором они стояли, был так мал водой, что работали мельницы не больше 1/10 части г. [28] Из кустарных промыслов было представлено бондарное ремесло, плетение из лучины и бересты: Семен Иванович Степанов, 1873 г.р., мастерил бочки, ушаты, ведра и подойники, а также плел корзины; Николай Иванович Абрамов, около 1890 г.р., выделывал кожи, занимался сапожным и столярным ремеслом; столярничал и Григорий Васильев Еремеев, 1862 г.р. [29] , Константин Павлов Девятериков, 1865 г.р., был мастеровым металлического дела, имел кузницу; житель соседней деревни Тавойгора Давид Степанович Степанов собирал по округе льняные холсты и красил их. Каждую зиму приезжали катали, которые здесь же на месте катали валенки.

Кроме того, крестьяне зарабатывали каменотесной и плотницкой работой, перевозкой разных грузов для горных заводов и частным извозом «по вольным ценам» [30] . Совсем недалеко проходил Повенецкий тракт, надо было лишь добраться до Кондезера, а оттуда - к озеру Кедрозеро, вдоль которого тянулась почтовая дорога - всего около 15-20 км. В «Памятной книжке Олонецкой губернии на 1867 г.» находим описание пути от почтовой станции в деревне Кяппесельга на Повенецком тракте, через Лижмозеро, Тивдию, Уссуну и Койкары в Линдозеро: «От почтовой станции до Лижмозера путешественник мог выбирать между ездой верхом, ходьбой пешком и переездом в санях. Там, где проезд плох, употребляются стр. 37 телеги, таратайки или кабриолеты, верховые лошади; где можно плыть - лодки, где нельзя ни проехать, ни проплыть, идут пешком, едут верхом, на дровнях, в санях, в качалке, кладь везут на волоках. Качалку устраивали между двумя лошадьми, и крестьяне уверяют, будто ехать в ней очень спокойно, как в зыбке. Дорога была насмешкой над этим именем: между чащей корбы (дремучего леса, выросшего в болоте) тянулась узенькая тропа, усеянная большими и острыми каменьями, корнями, изрытая ямами; в топях на больших протяжениях были настланы мостики, то есть в грязь кое-как брошенные бревна и жерди» [31] . И в ХХ в. дороги в этих местах оставляли желать лучшего: основным сухопутным средством передвижения оставались лошади.

Еще в конце XVII в., в период промышленного освоения края, для учета наличных жителей окладных сословий составлялись ревизские сказки и посемейные списки - важные источники первичных сведений для исследователей. Проанализировав переписные документы Национального архива Республики Карелия, мы пришли к выводу, что количество жителей в последней четверти XVIII - начале ХХ в. изменялось совсем незначительно и в среднем составляло 157 человек обоих полов, а число домов - от 23 до 26 [32] (см. табл. 2).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Количественный состав семей самый разный: в 1782 г. из 22 семей, проживавших в Кавгоре, 13 состояли из 1-6 человек, а остальные - из 7-11 и даже 18 человек [33] . Приведем пример большой неразделенной семьи, проживавшей в 1782 г. в доме Климентия Семенова (см. рис.): 3 поколения, 4 супружеских пары - всего 14 человек. Однако к переписи 1816 г. родственники разделились и проживали уже в трех разных домах: сначала разъезжаются Анкудин и Игнатий Климентьевы, а затем братья Анкудиновы - Иван и Борис [34] . При этом продолжателем рода стал Борис Анкудинов, а остальные ветви «засохли» уже к 1864 г. В ХХ в., в период запустения деревни, Борисовы покинули Кавгору одними из последних.

стр. 38Таблица 2. Динамика численности населения д. Кавгора

Рис. Семейство жителя д. Кавгора Климентия Семенова. 1782 г.

К сожалению, сейчас от деревни практически ничего не остается, но по воспоминаниям бывших жителей Кавгоры удалось восстановить планировку поселения. Можно с уверенностью сказать, что в ХХ в. деревня в основном сохранила планировку конца XIX в. Работа по распланировке стр. 39 деревень бывших государственных крестьян Олонецкой губернии проводилась Министерством государственных имуществ во второй половине XIX в. в связи с необыкновенной скученностью сельских построек и угрозой распространения пожаров. По этой причине крестьянам предлагалось добровольно уступить свои усадебные места под разрыв путем переноса строений на другие места [35] . Однако чиновники признали, что, «во избежание излишнего отягощения крестьян, к подобному распланирова- нию надлежало бы приступать тотчас по получении известия об истреблении какого-либо сельского поселения пожаром» [36] . В Кавгоре такой случай представился летом 1890 г.: по сообщению в «Олонецких губернских ведомостях», 30 июля сгорело до основания 18 жилых домов со всеми принадлежащими к ним службами, 1 нежилой дом, 10 амбаров и 2 бани. Пожар начался в доме крестьянина Григория Семенова Кузьмина, по объяснению его, от трещины в печной дымовой трубе. Огонь моментально перешел на соседние дома, так что не было никакой возможности остановить пожар, распространению которого способствовали жаркая погода и недостаток воды в колодцах. Он продолжался около трех часов и был прекращен лишь благодаря помощи подоспевшего из соседних деревень народа. Во время пожара сгорела большая часть крестьянского имущества, около 1000 пудов ржаного хлеба, 9 штук овец и все лесные материалы, как то: дрова, жерди, часть теса, заготовленные крестьянами на свои надобности на наступающую зиму. Кроме того, попортило коноплю, картофель и другие овощи, засеянные в огородах близ домов. В деревне осталось только 7 жилых домов, в которых приютились погорельцы. Оставшееся же от пожара движимое имущество было помещено в кладовых под местною часовнею во имя Преображения Господня, которая, по словам очевидцев, от сильного жара несколько раз загоралась, но сама собою и потухала [37] . Летом 1897 г. в Строительное отделение Олонецкого губернского правления поступила заявка от местных жителей на утверждение плана устройства деревни, так как «некоторые крестьяне-погорельцы хотели поставить новые свои дома куда попало, не на старые плановые места». План был составлен незамедлительно «снятием с натуры всех усадеб», согласно пожеланиям жителей. По новому плану усадебные места имели ширину 12-14 сажен, длину 18 сажен [38] .

стр. 40Деревня располагалась на высоком холме и «была образована тремя улицами, сходящимися под разными углами к площади неправильной формы, в центре которой, на наиболее возвышенном месте, стояла часовня» [39] с древним кладбищем у ее стен, окруженная оградой из валунов высотой около 1 м. Со второй половины XIX в. пользовались также кладбищем в урочище Другая сельга, расположенном в 500 м к югу от деревни [40] . Большинство домов были обращены главными фасадами на юго-запад. Еще в 1978 г., когда в рамках комплексной экспедиции по Кондопожскому району сотрудники музея «Кижи» посетили деревню Кавгора, здесь оставалось 23 дома, хотя уже после войны многие из них пустовали. Большинство домов - типа «брус», т. е. в плане представляли прямоугольник с двускатной кровлей. Встречались как тесовые безгвоздевые кровли «по курицам и потокам», так и драночные. Два поперечных переруба выделяли в середине дома сени [41] . Дома одноэтажные на высоком подклете или двухэтажные, где на первом этаже могла быть устроена лавка. В деревне насчитывалось порядка 7 колодцев, из них три - с питьевой водой, остальные - для хозяйственных нужд, имелось несколько бань (не в каждой усадьбе).

Сопоставив фамилии владельцев усадеб, приведенные в документах 1882 г., с теми, что называли автору информанты, можно с уверенностью говорить о том, что практически все семьи, жившие в Кавгоре до Великой Отечественной войны, представляли старинные кавгорские роды. Брачные связи устанавливались преимущественно внутри волости, с соседними деревнями, такими как Ояжа, Ерши, Ригосельга, Ковкойсельга, Тивдия, Лычный Остров, Лижмозеро, Сопоха, Карташева Сельга, реже Тавойгора, Кедрозеро, Лижма, Лукин Остров, Викшо- зеро, Нигостров, но очень часто пару находили в своей же деревне. Таким образом, все сележские деревни были объединены кровнородственными связями.

Первые годы после Октябрьской революции - время коренных преобразований в жизни страны. Сейчас почти не осталось людей, которые могли бы достоверно рассказать о жизни кавгорцев в 1920-1930-е гг. Основным источником информации об этом отрезке истории Кавгоры для нас стали статьи историка-краеведа из г. Кондопоги В. А. Карелина, частично вошедшие и в его книгу «Очерки истории Кондопожского края» [42] .

стр. 41После революционных событий 1917 г. на территории Петропавловского общества был создан Сележский сельский совет. С августа 1919 г. по февраль 1920 г. на территории Сележей происходили военные действия между частями Красной армии и интервентами, и именно Кавгора стала местом особо ожесточенных боев. Кроме пехоты, противник использовал здесь артиллерию, авиацию, химическое оружие. В конце сентября 1919 г. в результате Лижемской десантной операции Кавгора была освобождена [43] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

После Гражданской войны основной хозяйственной единицей было единоличное хозяйство. Наряду с мелкопроизводственной кооперацией создавались многочисленные лесные и трудовые артели, ведущие заготовку дров, бревен по заказу Кондопожской кооперации, что обеспечивало занятость трудоспособного населения. В годы НЭПа в деревнях возобновилась частная торговля: вновь открылись лавки и магазины, население активно занялось рыбным промыслом для продажи рыбы в Петрозаводск и Петроград, опять собирались бригады плотников, зарабатывающих на жизнь отхожим промыслом. После завершения периода НЭПа почти всех деревень края коснулось раскулачивание. Вера Алексеевна Каява (урожденная Девятерикова, 1945 г.р.) с улыбкой вспоминает рассказ своей бабушки Анисьи Трофимовны Девятериковой (18781972), жительницы деревни Кавгора, о том, как ее раскулачивали: «Конфисковали кабриолет - вот и все мое богатство». Этот процесс шел вместе с созданием колхозов. В марте 1930 г. в Кавгоре был создан колхоз «Ленинский путь». Конфискованные у зажиточных крестьян земли, инвентарь и скот становились имуществом колхозов, а их дома передавались органам национального образования, ставшего обязательным [44] . Так, был частично конфискован дом Степановых: на втором этаже стала располагаться школа, состоявшая из двух классных комнат. В одной занимались ребята 1-го и 3-го классов, в другой - 2-го и 4-го. А на первом этаже по-прежнему жил бондарь Семен Иванович Степанов с сыном и невесткой. В 5-й класс ходили в школу-интернат в деревне Владимирская: со сшитыми из мешковины сумками ребята приходили в классы, где получали необходимые школьные принадлежности: чернильницы, ручки, учебники, а аспидные доски и грифели приносили с собой. Занимались при керосиновых лампах. Улучшилось медицинское обслуживание: в Тивдии открылся фельдшерский пункт. В Ершах заработало почтовое отделение. В деревню пришло радио, начала приезжать кинопередвижка: кино показывали в доме Степановых. В доме Абрамовых стоял стр. 42 телефон для связи с Кондопогой и Петрозаводском, а также с соседними деревнями. Праздники теперь отмечали как старые, так и новые. 1 мая и 7 ноября ходили с флагами по улице, а собрания проводились по домам, чаще всего в доме Фоминых. Летом в Кавгоре любили собираться у часовни: там лежало большое бревно, на котором рассаживались девушки. Часовенным праздником здесь был Спасов день - Преображение Господне, 19 августа по новому стилю, но главным сележским праздником оставался Иванов день - народ съезжался отовсюду. Первый день праздновали в Ершах, вечером переходили в Ковкойсельгу, а на следующий день - во Владимирскую. Пели, танцевали под гармошку. Для проведения бесёд там, где клуба не было, как и прежде, договаривались с кем-нибудь из хозяев, платили по три копейки и танцевали в доме или уходили в освободившуюся от зерна ригу, заранее приготовленную: пели песни, танцевали ланцы. В Кавгоре до войны бесёду держала Анисья Трофимовна Девятерикова, предоставлявшая избу и пильпушку (лампу без стекла) [45] .

Во время финской оккупации 1941-1944 гг. в Сележах оставалось порядка 700 человек. Местные жители по-разному отзываются об этом времени: кто-то говорит, что финны не обижали карелов, заходя в дом, оставляли винтовки при входе, угощали детей конфетами, поощряли трудолюбие, другие - и их большинство - говорят о строгих порядках, нарушение которых влекло за собой физическое наказание. В кавгорской школе преподавали финские учителя, говорить разрешалось только на финском языке, хотя дети его не знали, за русскую речь наказывали. Учили финскому письму и чтению, арифметике, закону Божиему, истории, географии, пению, кулинарии. Надежда Алексеевна Борисова делилась воспоминаниями о школе-интернате в Кавгоре: в годы оккупации в ней жили и учились дети из Лижмы, Колгострова, Лукин-Острова. Ребята недоедали, а потому постоянно попрошайничали. Молодежи было мало. Молодых людей заставляли работать, запрещалось петь, танцевать, и в случае нарушения установленного порядка всех ждало строгое наказание [46] . Сама Надежда Алексеевна вдвойне пострадала от финской оккупации. Осенью 1942 г. в деревне появились советские партизаны. Ночью они прятались в бане рядом с ее домом. Услышав голоса, она побоялась даже выйти из избы, утром не топила печь - это заметил староста деревни. Он и обнаружил следы вокруг бани. Произошел бой между партизанским отрядом и финнами. Один из советских бойцов был смертельно ранен, остальным удалось скрыться в лесу. После этого происшествия Надежду Алексеевну стр. 43допрашивали финны: ни в чем не повинная, она пыталась бежать и была ранена в ногу. После допроса финны отпустили ее, и до конца оккупации Надежда Алексеевна оставалась в Кавгоре. А после освобождения деревни летом 1944 г. в связи с тем же происшествием и опять безосновательно теперь уже советские власти осудили ее по 58-й статье за сотрудничество с оккупантами на 8 лет лагерей, которые она отбывала, работая на известковом карьере в Архангельской области.

Летом 1944 г. в условиях продолжающейся войны началось воссоздание колхозов: их фактически нужно было создавать заново. Но и после войны, вплоть до начала 1950-х гг., в отношениях государства с крестьянством сохранялись законы военного времени, более того, возрастала степень жесткости государственной политики, касающейся деревенского населения: до 1955 г. за уклонение от мобилизации и самовольный уход мобилизованных с сельскохозяйственных работ предусматривалась судебная ответственность. Жители села, не имея паспортов, фактически были прикреплены к земле, и лишь в 1958 г. началась постепенная паспортизация сельского населения, закончившаяся только к 1974 г. Обязательные госпоставки даже при хороших урожаях делали колхозы, как и самих колхозников, нищими. Люди любыми средствами старались избавиться от колхозного ярма [47] . Желающих работать на земле оставалось все меньше, и все больше людей переходили на работу в промышленность, на лесозаготовки. Трудоспособное население Кавгоры начинает перебираться в лесозаготовительные поселки Гаймоя и Лойгуба на берегу Сандала. Рост объемов лесозаготовок в республике в послевоенные годы рассматривался правительством страны как приоритетное направление экономического развития края. В этой связи правлению колхозов запрещалось препятствовать колхозникам в переходе на постоянную работу в лесную промышленность [48] . Привлеченные стабильным заработком и другими преимуществами жизни рабочих, люди не возвращались в колхозы.

В начале 1950-х гг. началось укрупнение колхозов и ликвидация мелких хозяйств: все колхозы в районе Кавгоры были объединены в один, состоящий из семи бригад и получивший название «Ленинский путь». Кавгорской бригадой руководил Петр Павлович Матухов, а председателем всего колхоза был назначен Владимир Севастьянович Степанов, родившийся в Кавгоре 20 марта 1927 г. Оставив пост председателя колхоза в 1958 г., В. С. Степанов окончил Академию стр. 44общественных наук при ЦК КПСС, получил степень кандидата исторических наук. С 1961 по 1990 г. в его послужном списке - секретарь Карельского обкома КПСС, советник Посольства СССР в Финляндии, слушатель АОН при ЦК КПСС, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Финляндии, 1-й заместитель председателя СМ Карельской АССР, секретарь Карельского областного комитета КПСС, 1-й секретарь Карельского областного комитета КПСС, депутат Верховного Совета СССР 11 созыва, делегат XXV и XXVII съездов КПСС, член ЦК КПСС.

После ухода Степанова с поста председателя колхоза в Сележах так и не появилось сильного руководителя. В дальнейшем в ходе реорганизации колхозов в совхозы был нанесен непоправимый ущерб не только хозяйственной, но и социальной сфере. В связи с концентрацией производства в крупных центрах мелкие населенные пункты оказались удалены от предприятий торговли и общественного питания, школ, детских садов и медицинских учреждений. В Кавгоре закрылись магазин, школа, так и не было проведено электричество. В 1960 г. колхоз «Ленинский путь» прекращает свое существование, а объединенная сележская бригада становится частью зверосовхоза «Кондопожский», а в 1965 г. - совхоза «Кончезерский». Своих рабочих в бригаде не хватало, не было прочной кормовой базы: сотни гектаров трав не выкашивались из-за низкой оплаты труда. Хорошей проезжей дороги не было. В итоге к 1965 г. из семи сележских бригад осталась одна, а в 1974 г. в газете «Новая Кондопога» была опубликована статья, в которой Кавгору описывают как опустевшую деревню, где «старики отжили свое, а молодежь подалась к новой жизни» [49] . К 1977 г. Сележский избирательный участок перестает фигурировать в документах, что свидетельствует о полном административном исчезновении поселений [50] . Этот факт подтверждается и результатами переписи наличного и постоянного населения по каждому сельскому пункту: на 1 июня 1978 г. Сележского сельского совета уже не существует и в соседних сельских советах Кавгора не фигурирует [51] . Последними в Кавгоре оставались Матуховы, лесничий Николай Иванович Абрамов с супругой, его помощник Иван Николаевич Борисов со своей семьей - женой Надеждой Алексеевна Борисовой, работавшей конюхом, и двумя детьми Зоей и Петром и некоторые стр. 45другие жители, не желавшие оставлять родную деревню. Необходимость отправлять детей в школу и самых стойких вынудила покинуть Кавгору. Местное население осело в лесозаготовительных поселках и в городах. Еще долгое время жители поселка Кедрозеро, а также работники подсобного хозяйства Кондопожского ЦБК заготавливали сено в Кавгоре, но без должного ухода и присмотра часть домов сгорела, другие разрушились до основания.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Судьба сележских деревнь сложилась по-разному: в отличие от Кавгоры, в Антипинской, Ершах, Ковкойсельге, Тимойгоре, Ригасельге усилиями рачительных хозяев до сих пор стоят старинные карельские дома, звучит карельский язык. Вместе с тем деревня Кавгора жива в памяти людей, когда-то населявших это удивительное по красоте место.

[1] Орфинский В. П. Отголоски храмостроительных традиций Древнего Новгорода на восточной периферии бывшей Новгородской земли (XVI-XIX вв.) // Православие в Карелии: материалы 2-й междунар. науч. конф. Петрозаводск, 2003. С. 12.
[2] Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С. 127-128.
[3] РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. К. 8579. Л. 134 об., 135. (Переписная книга Оштинской половины Олонецкого уезда М. Л. Мордвинова 1707 г.)
[4] Коновалов И. А. Писцовые и переписные книги Заонежья XVII в. Материалы к истории Заонежья. Книга I. Петрозаводск, 2004. С. 165.
[5] РГАДА. Ф. 1209. Кн. 8573. Ч. 2. Л. 392. Цифровые копии документов РГАДА, используемых в данной статье, были предоставлены автору С. В. Воробьевой, начальником отдела истории и этнографии музея-заповедника «Кижи», за что автор выражает свою благодарность.
[6] НА РК. Ф. 4. Оп. 18. Д. 2/10. Л. 278.
[7] По этому вопросу см.: Жербин А. С. Переселение карел в Россию в XVII в. Петрозаводск, 1956; История Карелии с древнейших времен до наших дней / Под ред. Н. А. Кораблева, В. Г. Макурова и др. Петрозаводск, 2001; Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1947 и др.
[8] Захарова Е. В., Кузьмин Д. В. Историко-культурный потенциал людиковской топонимии // Локальные исследования Южной Карелии: опыт комплексного анализа. Сб. ст. Петрозаводск, 2015. С.40-51.
[9] Писцовые книги Обонежской пятины... С. 123.
[10] Оленев И. В. Карельский край и его будущее в связи с постройкою Мурманской железной дороги: путевые очерки с многими рисунками. Гельсингфорс, 1917. С. 67; ОГВ. 1863. № 30 (3 августа). [Электронный ресурс]. URL: http://ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=3443&page=6. Дата обращения 17.06.2016.
[11] НА РК. Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/33. (Письмо г-ну Заонежскому лесничему Турчановичу от 18 мая 1882 г.). Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 25. (Акт от 30.09.1882г. о замене чересполосных участков на окраины лесной дачи по селениям: Лычному, Тивдии, Лижмозера Малого и Большого острова, Ершевской, Владимирской, Ковкой сельги, Кондезеру, Ригосельги, Матюкову наволоку, Кавгоре, Петропавловского общества, Кондопожской волости, Петрозаводского уезда.) Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 103. (Приговор сельского схода от 26.09.1882 г.). Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 104.
[12] НА РК. Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 25. (Акт от 30.09.1882 г. о замене чересполосных участков.)
[13] Там же. Л. 104.
[14] НА РК. Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 22.
[15] 1 вершок = 4,45 см.
[16] НА РК. Ф. 27. Оп. 3. Д. 8/75. (Сведения по лесной текущей статистике с 1 ноября 1911 г. по 1 ноября 1912 г.)
[17] НА РК. Ф. 24. Оп. 9. Д. 3/34. Л. 22.
[18] 1аОленев И.В. Карельский край... С. 66-67.
[19] Кочкуркина С. И. Корела и Русь. Л., 1986. С. 49.
[20] Жуков А. Ю. Успенская выставка в Кондопоге. XV-XVI в. // Материалы III краеведческих чтений, посвящ. памяти С. В. Шежемского (7-8 апреля 2000 г.). Петрозаводск; Кондопога, 2000. С. 57.
[21] Там же.
[22] Известия Общества изучения Олонецкой губернии. 1913. Т. 1, № 1-4. С. 19.
[23] Карелин В. А. Очерки истории Кондопожского края. Петрозаводск, 2006. С. 45.
[24] Борисов И. В. Тивдийские мраморные каменоломни (1769-1979 гг.) // Краеведческие чтения 2013. Материалы VII науч. конф. Петрозаводск, 2013. С. 30.
[25] НА РК. Ф. 151. Оп. 1. Д. 16/29. Л. 93. (Посемейные списки крестьян Кондопожской волости Петрозаводского уезда за 1881 г.)
[26] НА РК. Ф. 5. Оп. 2. Д. 3/38. Л. 17. (Дело о розыске кр. Кондопожской волости деревни Кавгоры Василия Егорова Шнюгина.)
[27] НА РК. Ф. 27. Оп. 3. Д. 8/75. (Сведения по лесной текущей статистике за 1911-1912 гг.)
[28] Там же. Д.53/479. Л. 7, 10. (Олонецкое губернское земство. Сведения о водяных и ветряных мельницах за 1916 г.)
[29] Там же. Ф. 151. Оп. 1. Д. 16/29. Л. 93. (Посемейные списки...)
[30] ОГВ. 1863. № 30 (3 августа) 1863. [Электронный ресурс]. URL: http://ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=3443&page=6. Дата обращения 17.06.2016.
[31] Памятная книжка Олонецкой губернии на 1867 г. Петрозаводск, 1867. С. 45-46.
[32] НА РК. Ф. 4. Оп. 18. Д. 2/10. Л. 278; 19. Д. 3/22. Л. 100; Д. 5/35. Л. 27 об.; Оп. 18. Д. 35/344. Л. 141; Ф. 37. Оп. 58. Д. 3/14. Л. 34; Ф. 4. Оп. 18. Д. 58/552. Л. 62 об.; Д. 635/633. Л. 74; Ф. 37. Оп. 58. Д. 13/67. Л. 82; Ф. 4. Оп. 18. Д. 77/758. Л. 178; Ф. 37. Оп. 58. Д. 21/124. Л. 57; Ф. 126. Оп. 2. Д. 6/112. Л. 43; Оп. 1. Д. 4/46. Л. 49; Д. 4/49. Л. 25; Д. 5/60. Л. 44; Ф. Р-659. Оп. 12. Д. 4/17. Л. 127; Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1905 г. Петрозаводск, 1907. С. 11; Список населенных мест Карельской АССР: по материалам Переписи 1926 г. М., 1928. С. 44; Список населенных мест: по материалам Переписи 1933 г. Петрозаводск, 1935. С. 54.
[33] НА РК. Ф. 4. Оп. 18. Д. 2/10. Л. 278. (Ревизские сказки государственных крестьян Петрозаводского уезда 1782 г.)
[34] Там же. Д. 35/344. Л. 141. (Ревизские сказки Петрозаводского уезда Петропавловской вотчины за 1816 г.)
[35] НА РК. Ф. 15. Оп. 2. Д. 3/38. Л. 188. (Бланки для заявления крестьян.)
[36] Там же. Ф. 2. Оп. 50. Д. 7/23. Л. 60. (Письмо господину начальнику Олонецкой губернии от министра внутренних дел.)
[37] ОГВ. 1890. .№ 62 (15 августа). С. 8. [Электронный ресурс]. URL: http://ogv.karelia.ru/magpage.shtml?id=4442&page=8. Дата обращения 12.10.2016.
[38] НА РК. Ф. 2. Оп. 50. Д. 48/9. Л. 6-7. (Дело Строительного отделения Олонецкого губернского правления, по отношению Петрозаводской уездной земской управы об утверждении плана на устройство деревни Кавгоры Кондопожской волости. Приговор №37).
[39] НА МК. Ф. 1. Оп. 3. Д. 211. Л. 51-52. (Объяснительная записка к обмерам и проекту реставрации памятника народного деревянного зодчества в дер. Кавгора, Сележского с/с, Кондопожского района КФССР. Арх. Ополовников А. В. Петрозаводск; Москва).
[40] НА РК. Ф. 2. Оп. 50. Д. 48/9. (Дело Строительного отделения...)
[41] НА МК. Д. 1626. Л. 13. (Трифонова Л. В. Отчёт об экспедиции в Кондопожский р-н.)
[42] Карелин В. А. Очерки истории.
[43] Карелин В. А. Сележи на рубеже XIX-XX вв. // Авангард. 2005. 9 сентября. С. 18.
[44] Он же. Сележи на переломе // Авангард. 2005. 16 сентября. С. 18.
[45] Карелин В. А. Сележи на переломе...
[46] Там же.
[47] Вавулинская Л. И. Колхозное крестьянство и государственная политика в середине 1940-х - конце 1950-х гг. (на материалах Карелии). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2010. С. 60.
[48] Там же. С.63.
[49] Новая Кондопога (газета). 1974. № 60. См. также: Новая Кондопога. 1960. № 68; 1965. № 112; 1962-1963. № 20.
[50] Карелин В. А. Очерки истории... С. 129.
[51] НА РК. Ф. Р659. Оп. 14. Д. 38/196. Л. 14. (Численность наличного и постоянного населения по переписи 1959 и 1970 г., пересчитанная в административно-территориальных границах по состоянию на 01.06.1978 и 17.01.1979 г. (по каждому сельскому пункту.)

// Кижский вестник. Выпуск 17
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2017. 316 с.

balabolka написал:

[q]

Р-659, оп. 5, д. 19/91 Сводные ведомости домовладений

[/q]

А не подскажете, это из какого архива?

д.Тивдия Тугариновы


ТИВДИЯ, ЧЕМ ЗНАМЕНИТА КАРЕЛЬСКАЯ ДЕРЕВНЯ
On: 9 июля, 2020
In: Книги, журналы, статьи

Тивдия, знаменитая Карельская деревня. По настоящему знаменитой на всю Россию деревня Тивдия стала во второй половине XVIII века. В 1766 году в Карелии началась добыча мрамора на Рускеальском месторождении близ Сердоболя (г. Сортавала). А спустя два года, в 1768 году в Тивдии. Здешний мрамор в большом количестве потребовался для возведения Мраморного дворца, который начал строить в 1768 году в Петербурге архитектор Антонио Ринальди. Затем на протяжении десятилетий мрамор Тивдийских ломок использовался при отделке всемирно знаменитых зданий Северной столицы

– Исаакиевского и Казанского соборов, Михайловского (Инженерного) замка, Зимнего и Мариинского дворцов, а также знаменитых памятников — Чесменской колонны в Царском Селе, обелиска «Румянцева победам».
****

Тивдия село карельское. О характере карелов интересно написал И. В. Оленёв, который прожил среди них более десятка лет: Робость, приниженность, малодушие совершенно не присущи карелу.

Он всегда исполнен чувства собственного достоинства, порою даже горд, самоуверен, чувствителен ко всякой обиде.

Стойко переносит жизненные невзгоды и никогда не падает духом.

Когда приходит крайняя нужда, карел не опускает рук и не ждёт,

когда эта нужда подкосит его окончательно, а старается найти выход из этого положения…»
Тивдия. Старый мост на Тивдии через реку Тивдия. Старый мост на Тивдии через реку

И ещё один пример, связанный с карельской спецификой деревни Тивдии.

Речь о том, что большинство её жителей говорили только на карельском языке

и почти не понимали русского. Вот что писал в газете

«Олонецкие епархиальные ведомости» в 1908 году, No 9, священник Александр Петропавловский, служивший в Тивдийском приходе: «Жители… настоящие кореляки: многие из женщин и детей почти не понимают по русски…»
Тивдия. Церковь Казанской иконы Божией Матери в ТивдииТивдия. Церковь Казанской иконы Божией Матери в Тивдии. файл с сайта http://rkna.ru/exhibitions/church/view.html
****

Бури XX века не миновали Тивдию. Гражданская война, иностранная интервенция, раскулачивание и коллективизация, репрессии 1937-1938 годов, Великая Отечественная война все эти события трагически прошлись по судьбам её жителей и по самой деревне.

Вот воспоминания одного из руководящих работников Карелии довоенного периода В. Т. Гурьева (1899-1938), который в годы Гражданской войны был комиссаром партизанского отряда:Наш отряд принял участие в военных действиях это усмирение кулацкого восстания в деревне Тивдия. Через эту деревню шло сообщение между Мурманской железной дорогой и трактом Мяндусельга — Петрозаводск.

Это сообщение было одним из важных: путь по воде со стороны Святнаволока в Тивдию и новый путь по воде через Кяппесельгу.

В этом пункте, примерно в мае, было поднято кулацкое восстание против красных.

Под командованием командира Иванова мы отправились ночью по Лижмозеру в деревню Лижмозеро,

которая находится на берегу. Здесь мы узнали, где находятся тивдийские повстанцы, а они на другом берегу. Мы вернулись обратно и по озеру кругом объехали на лодках с тем, чтобы отрезать им путь, чтобы они не могли дать знать о нашем нападении на деревню.

После короткой перестрелки сразу же вытеснили повстанцев, без сопротивления подошли к деревне и рано утром заняли её без всяких потерь…» (Из книги «За Советскую Карелию». Петрозаводск. 1963.) Восстание в Тивдии в мае 1919 года совпало по времени с крупным крестьянским восстанием в Заонежье.
****

Причиной которого послужила мобилизация мужчин ряда возрастов на Восточный фронт в апреле-мае 1919 года. Причины «кулацкого восстания» и Тивдии,как его называют в книгах советского времени, те же, что и в Заонежье. То есть непродуманные, зачастую репрессивные меры властей против крестьянства.

Судя по фамилиям участников восстания, которые упоминаются в документах и воспоминаниях,

например Крысины, видно, что это потомки белогорских мастеров и зажиточных крестьян-мраморщиков.

В конце сентября 1919 года части Красной армии успешно провели Лижемскую десантную операцию. Её результатом стало освобождение ряда населённых пунктов, были захвачены трофеи. Вот строки из документа: «…при занятии деревень Тивдия, Матюки, Белая Гора, Владимирская и Ояжа захвачены орудия,

около 120 ООО патронов, 300 гранат, 300 осветительных ракет, продовольственная база».

Части белых и интервентов применяли здесь авиацию и «химическое оружие» дымовые шашки, которые вызывали слезотечение и рвоту.

Тивдию окончательно освободили от белых 25 февраля 1920 года.

О масштабе боевых действий в этом районе Карелии говорят данные о трофеях, которые попали к красным:

три орудия горной батареи, артиллерийская база, 7 пулемётов, 500 винтовок, около тысячи снарядов,

военное имущество и снаряжение.

Тогда же при освобождении Кяппесельги, Медгоры, Повенца и Сегежи части Красной армии захватили18 (!)

самолётов, бронепоезд, паровозы, склады вооружения.

В 1922 году стали создаваться крестьянские трудовые артели по заготовке леса. Наиболее крупной

(около 3 тысяч человек) была артель «Лесоруб», в которую входили и крестьяне Тивдийской волости.
****

В 1930-м году в Тивдии был создан колхоз «Заря». Коллективизация и раскулачивание в Тивдии темы пока мало освещённые в литературе, но эти процессы были такими же, как и во всей стране. То есть это были не просто «перегибы» это была трагедия, жертвами которой стали крестьяне.
СЕМЕЙНАЯ ХРОНИКА
Рассказывает Олег Фёдорович Тугарин. Деревня наша знаменитая. В Карелии она была одной из первых, где крестьяне стали делать железо и сталь.

Но известной она стала благодаря мрамору. Ещё это была «бунтарская» деревня.

В двадцатые годы в ней жили матросы из восставшего Кронштадта. Братья Ермаковы — восемь человек.
Тивдия. Жители деревни Тивдии. Сидят: Д. И. Тугарин (слева), H. Т. Михеев. Стоят (слева направо): П. И. Юдин, В. В. Лукин, А. И. Тугарин. Начало XX вТивдия. Жители деревни Тивдии. Сидят: Д. И. Тугарин (слева), H. Т. Михеев. Стоят (слева направо): П. И. Юдин, В. В. Лукин, А. И. Тугарин. Начало XX в.
Тивдия. Тугарины и Исаковы. Стоят (слева направо): Андрей Александрович Исаков, Наталья Александровна Тугарина (Исакова), Георгий Александрович Исаков. Сидят: Пелагея Ивановна Исакова с Олегом Тугариным, Фёдор Дмитриевич с Антониной Тугариной. Крайний справа Степан Тугарин. Крайние слева Женя и Витя Исаковы. Тивдия. Тугарины и Исаковы. Стоят (слева направо): Андрей Александрович Исаков, Наталья Александровна Тугарина (Исакова), Георгий Александрович Исаков. Сидят: Пелагея Ивановна Исакова с Олегом Тугариным, Фёдор Дмитриевич с Антониной Тугариной. Крайний справа Степан Тугарин. Крайние слева Женя и Витя Исаковы.

Рассказывали, что некоторые из них служили в кронштадтском форте Красная Еорка и, когда было восстание, удрали оттуда, скрылись в нашей деревне. Ведь это была глушь. Один из них — Михаил — здорово помог нашей семье при эвакуации в сорок первом. А ещё один — Иван Ермаков — был арестован и расстрелян в 1938 году. Семья наша была чисто карельская.

Мой дед Дмитрий Иванович Тугарин был рыбаком и почтарём.

Он родился в 1884 году в Тивдии. Знаю, что он возил почту из Тивдии в Кяппесельгу. Возил водой,

то есть на лодке по Лижмозеру.
****

По характеру молчун. Хорошо пел. Когда началась Первая мировая война в 1914 году и мужиков стали брать в армию, он с дружками убежал в лес, скрывался там. Его, конечно, нашли… Дед был с юмором. Есть у нас такая семейная забавная история. Был у деда приятель в деревне — Пётр Резегин, лесоруб. Тоже карел, как и дед. Они были сверстниками. В деревне была питейная лавка. И однажды они там, будучи навеселе, договорились… поменяться жёнами. Шутки шутками, но Пётр, согласно уговору, приезжает к дому деда на лошади.

Привёз сундук добра и… жену. Наш дед к своей жене Елене Васильевне: мол, собирайся, поедешь

к Петру Резегину, будешь жить у него. А бабушка Елена была неслабая женщина. Взяла ухват и на деда в атаку:

«Я тебе покажу… Жену он новую захотел…» В общем, «обмен» не состоялся.
****

Ещё одна байка рыбацкая. Дед был очень удачливым рыбаком. Временами он очень неплохо подрабатывал,

продавая пойманную рыбу. Так вот, по легенде, однажды он поймал щуку таких размеров,

что когда тащил на себе, то её голова была у деда на плече, а хвост волочился по земле…

Дед многое умел делать. Например, валенки подшивать. Меня немного научил этому делу, что очень пригодилось, когда мы были в эвакуации. В 1938 году деду было 53 года. 2 марта его арестовали.

Вместе с ним в тот день взяли ещё троих крестьян из деревни его приятеля

Петра Резегина, Михаила Тугарина и Ивана Мяттонена.

В книге «Поминальные списки Карелии. 1937-1938» на странице 347 можно прочесть следующее: «Тугарин Дмитрий Иванович. Родился в 1884 г. по месту проживания, карел, беспартийный, колхозник, арестован 02.03.1938 г. Тройкой НКВД КАССР от 22.03.1938 г. осуждён по ст. 58-10-11. Расстрелян 27.03.1938 г. в окрестностях г. Петрозаводска. Реабилитирован Военным трибуналом Северного военного округа 08.04.1958 г.». А спустя пять дней, седьмого марта 1938 года, в Лодейном Поле был арестован его сын Фёдор Дмитриевич — это мой отец.
****

Образования у отца, судя по документам, не было. Я видел его личное дело, которое мне показывали в управлении ФСБ. Там было указано: «без образования». Но он был грамотным, образованным человеком. Все, кто его знал, считали отца самым грамотным в округе.

В последние годы жизни он работал бухгалтером. Отец много писал для себя — рассказы, стихи, умело сочинял частушки. Был энергичным, весёлым. Любил анекдоты, шутки. Может, из-за этого и погиб. В его «расстрельном» досье были слова: «рассказывал много анекдотов».

Он очень любил нас — своих детей. Помню первые праздники Нового года в детском саду. На них всегда был отец. И ещё помню хорошо один случай. Отец приехал из командировки и привёз, естественно, гостинцы. Знал, что я люблю шоколад, и привёз мне плитку. Дело было ночью, я её сунул под подушку. А когда утром проснулся,то на голове была вот такая лепеха из шоколада! Отец смеётся: «Надо идти в баню». И мы, три мужика — отец, я и брат — пошли отмывать мой шоколад… Дома у нас все говорили на карельском языке. Бабушка Елена по-русски почти не понимала и не говорила. Тугарины по породе были не очень высокие, приземистые, но был родственник отца Григорий Иванович Тугарин ростом за два метра. Обычаи в семье были и карельские, и русские. Все они порой перемешивались.
АРЕСТ ОТЦА

Путешествовать я начал рано. Вскоре после того как я родился, наша семья переехала из Тивдии на север — в Кандалакшу. Потом переезжали в Кондопогу, Суну, в Лодейное Поле. Почему отец переезжал? В Тивдии было не голодно. Но думаю, ему хотелось жить лучше, и он искал работу. В Лодейном Поле он был старшим бухгалтером в торговой организации на железной дороге. Шёл 1937-й год. Не только взрослые, но и мы, дети, как-то чувствовали, что в стране что-то происходит. Люди стали бояться друг друга, сидели по домам. Боялись произносить вслух имена арестованных родственников и знакомых. Жили мы с соседями в двухкомнатной квартире. Помню, отец однажды пришёл с работы, и они с мамой тихонько разговаривали. Мать сказала, что соседа — машиниста Колю Евграфова — забрали. Отец говорит: «Не был бы виноват — не забрали бы. Меня-то не берут…» Последний раз в жизни я видел отца 7 марта 1938 года. Мы с братом катались с горки.
****

Брат на сумке, я на доске. Видим, идёт отец, а с ним двое мужчин. Отец только успел сказать: «Идите домой, передайте маме, что я сегодня приду поздно». Больше отца мы не видели. Это была последняя встреча. Хорошо помню, как два энкавэдэшни- ка утром следующего дня пришли к нам с обыском. Какие-то бумаги они рвали, что- то сжигали в печке. Мать в тот день пошла в отделение НКВД. Там никого не принимали, ничего не говорили. Уборщица шепнула ей: «Сейчас выйдет начальник. Я приоткрою дверь, и ты сразу заходи…» Мать попала к нему и недолго разговаривала. Она не любила вспоминать об этом. На следующий день говорили, что арестовали и того милиционера, который разговаривал с матерью.

Узнать тогда что-нибудь об отце оказалось невозможным. Ни тогда, ни позже. Многие годы мы ничего не знали о его судьбе. В 1958-м получили извещение, что он реабилитирован. Там же говорилось, что отец умер от крупозного воспаления лёгких в 1944 году. Но фактически всё было не так. Почти через 50 лет я узнал, что отца сразу после ареста отправили из Лодейного Поля в Ленинград, в известную тюрьму «Кресты». Там он недолго сидел до приговора, а потом был расстрелян…
****

В 1988 году я читал его дело, из которого стало ясно, что отца оклеветали не свои деревенские, а те, кто работал с ним в Лодейном Поле. Познакомиться с материалами дела мне помог один знакомый, подсказал, какие бумаги и куда надо направить. И это дело прислали в Петрозаводск. На первых страницах в записях о допросах были одни и те же слова — «не отвечает на вопросы». А потом появились фразы: мол, признался, что враг народа… Все теперь знают, какими способами получали тогда такие признания от невиновных людей.

11 июня 1938 года отца расстреляли. После ареста отца мне часто приходилось вступать в драку, чтобы защитить честь отца и деда. Защищаться приходилось от тех, чьи отцы не были репрессированы. Но и нам, «защитникам», было тогда не всегда ясно и понятно, кто был врагом народа, а кто нет. Запомнился такой эпизод из школьной жизни. Поскольку нас готовили к войне, то в школе организовали военную игру и разделили всех на два лагеря — «красных» и «белых». И был большой спор: кому же быть «красными», а кому «белыми».
****

Никто нехотел быть «белыми». Спор решили путём замены слов на «северян» и «южан». Когда после ареста отца мы приехали в Тивдию, то узнали, что там арестовали десятки человек. Это разделило деревню на тех, у кого были репрессированные родственники, и тех, кого не коснулись аресты. А вернулись из лагерей только трое. Почти всех репрессированных мужиков Тивдии я, хотя и был маленьким, знал или помню по фамилиям. Вот смотрим список репрессированных— Абрамовы, трое человек. Помню. Афанасьев — слышал. Исаков Пётр Александрович — это мой дядя по матери, о нём ещё расскажу. Ражиевы — двое, знал.

Из этой семьи был знаменитый кондопожский лесоруб Ражиев. Резегин Пётр Николаевич вич — это приятель деда, о котором уже рассказывал. Савостьянов Фёдор Павлович — знал эту семью. Тугарины — их пятеро в списке. Все близкие или дальние наши родственники. Устинов Пётр — знаю, что у них было восемь или десять детей. Он был расстрелян в октябре 1937. Феофиловы— двое. Один из них— Василий — отец моего школьного друга Васи Фео- филова, который был круглым отличником. Позже он станет морским офицером…
КРЕСТЬЯНСКИЙ КОНВЕЙЕР

В 1999 году благодаря стараниям депутата Государственной думы первого созыва от Карелии Ивана Ивановича Чухина и его помощника Юрия Дмитриева (он продолжил эту работу и в последующие годы) в Карелии вышла книга «Поминальные списки Карелии. 1937-1938». В ней в главке «Деревня Тивдия» названы фамилии 34 жителей деревни. Сведения о них скупые, но даже по ним можно увидеть, как работал страшный механизм репрессий в Карелии и в целом в Советском Союзе. 34 имени. Все — мужчины. Самому младшему — 27 лет.

Самому старшему, Ф. П. Савостьянову, — 70 лет, но и он попал под маховик необоснованных репрессий. Из 34 человек 25 — карелы, 9 — русские. Почти все беспартийные. В партии были только председатель сельсовета Д. И. Сентябов и И. С. Ермаков, работавший пропагандистом райкома партии. Профессии у всех самые обычные — рыбак, плотник, сплавщик, конюх, лесоруб, кладовщик, кузнец, лесник, десятник. У многих записано просто — «колхозник». В списке репрессированных и председатель колхоза Фёдор Михайлович Карпов.
****

Даты арестов показывают, как шли «волны» репрессий, как эти «волны» повиновались приказам из Москвы и Петрозаводска. Аресты в Тивдии начались 1 октября 1937 года и шли до конца года. В 1937-м было арестовано 14 человек. 12 — в октябре, по одному человеку в ноябре и декабре. В январе было затишье, а потом вновь аресты. В феврале арестовали 7 человек, в марте — 13. Последняя дата — 11 марта 1938 года. Чаще всего забирали поодиночке, но один раз арестовали троих и дважды — четверых. Больше всего арестов в Тивдии пришлось на октябрь 1937-го, февраль и март 1937-го. Дни арестов выглядят так: октябрь— 1,8,10,11,12,15,19, 20; февраль — 2, 22, 23, 24, 25, 26; март — 2, 3, 4, 5, 8,11.
****

Это был страшный «конвейер», когда каждую ночь в этой небольшой деревне с ужасом ждали и гадали: «Кто следующий?» Из 34 арестованных 25 человек были расстреляны. Место расстрелов — окрестности Петрозаводска и Сандармох Медвежьегорского района. Их заставляли признаваться в несо- вершённых тяжких преступлениях — организации вооружённых восстаний, террора, создании повстанческих организаций, вредительстве и т. п.

ВСЕ АРЕСТОВАННЫЕ ЖИТЕЛИ ТИВДИИ реабилитированы. То есть — ВСЕ ОНИ НЕВИНОВНЫ. Первые даты реабилитации приходятся на 1954 год, потом — на 1957-й, 1958-й, последние — на 1982 год. Девять жителей Тивдии получили «мягкие» меры наказания — различные сроки лагерей. Двоих реабилитировали и выпустили ещё в 1939-м и 1940-м. Остальные сидели по 8-10 лет. Вот каким реально был так называемый Большой террор 1937-1938 годов в Советском Союзе на примере карельской деревни Тивдии, где проживали 594 человека.
****

В Тивдии было репрессировано 34 человека, а в Карелии — свыше 12 тысяч расстрелянных и осуждённых. Сюда же следует добавить многие десятки тысяч людей со всей страны, работавших на строительстве Беломорканала, а затем на объектах гулаговского Белбалткомбината. Прискорбно, что репрессии в Карелии по инициативе местных властей носили особенно жестокий «расстрельный» характер. Как писал Иван Чухин в своей книге «Карелия-37: идеология и практика террора», если в стране соотношение расстрелянных и осуждённых к лишению свободы

было примерно 50 на 50 процентов, то в Карелии оно было иным — «9 расстрелянных и 1 — к лишению свободы из каждых 10 человек.

Наиболее агрессивно действовали чекисты Карелии против финнов и карелов: расстреляно соответственно 90,7 и 88,1 процента репрессированных…»
ДЕТИ «ВРАГА НАРОДА»

Рассказывает Олег Фёдорович Тугарин. После ареста отца нам было велено немедленно, в 24 часа, покинуть Лодей- ное Поле. И мама с нами — тремя детьми, а младшей Нэлли не было и шести месяцев, — поехала в родную деревню Тивдию. Здесь мы и жили до эвакуации осенью 1941 года. Там жила наша бабушка — мать отца. Матери в Тивдии помог хороший человек — председатель сельпо. Взял её на работу заведующей пекарней. А потом она была начальником эвакопункта. И мы стали жить.

Но без отца. Как сказалось на нашей жизни, что мы были дети «врага народа»? Старшему брату Анатолию сломали судьбу. Он мечтал стать морским лётчиком, успешно учился после войны в Ейском высшем военно-морском авиационном училище. Два курса закончил, а потом его отчислили — сын «врага народа»… У меня в школьные годы и при вступлении в комсомол проблем не было, но когда мне предложили вступить в партию, они возникли. Об этом чуть позже. С другой стороны, нам всем троим — Анатолию, мне и сестре Нэлли — дали возможность получить высшее образование. Но, может быть, мы сами этого добились? Всё это довольно сложно и трудно понять, оценивать, объяснять.
****

На Урале, когда начал работать самостоятельно, меня избрали секретарём комсомольской организации. И вот, когда мне предложили вступить в партию и я дал согласие, возникли проблемы, связанные с моей анкетой и биографией. Это было в Челябинской области в 1951 году. Документы мои тогда подготовили, и на бюро райкома комсомола уже обсудили мой вопрос, поскольку я был секретарём комсомольской организации. Но напоследок один из членов райкома задал вопрос: «И всё-таки, где твой отец?» Я говорю: «Можно, не буду отвечать. Всё, что уже отвечал прежде, правда. И всё, что отвечу, — тоже будет правда. Мне нечего добавить». Что я говорил тогда об отце? Говорил, что мне неизвестна его судьба. Ведь к тому времени мы действительно ещё ничего не знали. Первый документ об отце, но с ошибкой в дате и причине смерти, мы получили только в 1956 году.

Решение вопроса о приёме меня в партию тогда задержали до выяснения обстоятельств. Через полгода я встретил в Челябинске того секретаря райкома. — Ты помнишь, мы посылали запросы по твоему отцу. Приходи, я прочитаю ответ. Мы писали в Ленинград. Ответ был примерно такой: сведений о Фёдоре Дмитриевиче Тугарине не имеем. Что касается рекомендации для приёма в партию его сына, руководствуйтесь собственным мнением. Сами решайте… Я, конечно, обиделся тогда и за документами не поехал. Дело заглохло. Но секретарём комсомольской организации я по-прежнему оставался, активно участвовал в общественных делах. Позже, в 1955 году, замполит и секретарь парторганизации стали меня уговаривать: — Ты секретарь, у тебя пятьдесят комсомольцев, тебе пора и надо быть в партии. Если потребуется, мы тебя отстоим везде…
****

Дело было уже в Туркмении, где мы тогда работали. Местечко там было интересное — станция и посёлок Казанд- жик. Говорили, что когда-то это был центр басмачества. Так вот, был там первый секретарь райкома Литовченко. Фамилию даже его запомнил. И вот он на заседании бюро райкома при мне заявляет замполиту: «Ты что, не видишь, кого принимаешь в партию? Это же сын врага народа!» В общем, не приняли… Потом я уехал оттуда на новое место работы. Был конец 1955 года. Шла подготовка к XX съезду партии. Я подумал-подумал и написал письмо в Москву, на имя Хрущёва. Сомневался, правильно ли поступаю, но замполит — хороший мужик был — сказал: «Я в тебе уверен».

И вот незадолго до съезда, а это было начало 1956 года, получаю приглашение. Звонит замполит: «Надо идти в райком партии». А работали мы тогда на станции Карталы. Приходим к секретарю райкома. Сидим. Он раскрывает моё письмо. Вижу, на письме виза наложена. Как узнал потом, письмо из Москвы переслали в обком и там дали резолюцию: «добро». Секретарь говорит: «Не буду рассказывать, чем всё это кончилось. Завтра бюро райкома. Если хочешь снять вину с подлецов, которые так поступили, приходи. Просьбу твою наверху поддерживают…» Я говорю, вину снимать не буду, но уж если в обкоме меня поддерживают, на бюро приду. Короче, кандидатом меня приняли. А в партию вступил уже в институте в 1958 году. Вот какие дела были — то за, то против…