Вячеслав Попов
Сын и отец.
Я отца попросил:
— Расскажи, как сражался,
Как поганых фашистов
В боях убивал.
Но отец о войне
Говорить отказался,
Только брови нахмурил
И тихо сказал:
— Ты что думаешь, сын,
Убивать очень просто?
Так в кино лишь бывает
И то не всегда.
— Но ведь это ж враги?!
Я б их всех шашкой острой
Покрошил, если б только
Был взрослым тогда.
— Да, то были враги,
Но они тоже люди,
И у каждого дома
Детишки и мать.
Их погнали, как скот,
К нам фашисты-паскуды
И заставили силой
Всех нас убивать.
Но уж тут кто кого.
Жить нам тоже хотелось,
Да к тому же свой дом нам
Пришлось защищать.
На войне было все –
Кровь, жестокость и смелость.
И поверь, нелегко мне
Войну вспоминать.
Пасенко Михаил Стефанович, участник ГВ и ВОВ. Отец четверых детей, трое из которых принимали участие в защите РОССИЙСКОГО ОТЕЧЕСТВА, один из них навсегда остался двадцатилетним...Прохоровка
Вокруг нее земля фугасом взрыта,
Шли самолеты за звеном звено.
Она в народе стала знаменита,
Как Подмосковное Бородино.
Вот здесь по взгорьям,
По лощинам узким
К нам двигалась немецкая орда,
Чтоб кровь пролить на мостовые Курска
На наши села, нивы, города.
В дыму дома, в дыму бугры и склоны,
Горят хлеба, в сплошном огне простор,
Но нет, плотину нашей обороны
Не сдвинул с места вражеский напор.
Стоят бойцы с упорством небывалым.
Ревут моторы… Духота и жар
А в это время наши генералы
Врагу готовят встречный свой удар.
В таком сраженье путь к победе труден.
И люди в штабах не смыкали глаз,
И час настал, прославленный Ватутин
Отдал своим дивизиям приказ.
Еще страшней пространство загудело,
Столбы земли, металла и огня
Взлетали к небу. Порохом горела
«Пантер» и «ТИГРОВ» толстая броня.
И хлынула советских танков лава,
Сметая все с пути, как ураган,
За Белгород, за Харьков, за Полтаву
Погнали наши воины врага.
Со счету сбившись, смерть врагов косила,
Дымилась необъятнейшая ширь.
Вот так тряхнул своей бывалой силой
Под Прохоровкой русский богатырь.
Теперь полынью поросли траншеи,
А где стояла жаркая пальба,
Шумят под мирным небом хорошея
В зеленый шелк одетые хлеба.
Николай Истомин.
Пасенко Андриан Михайлович, старший сын Пасенко Михаила Стефановича и Пасенко Евфросинии Ивановны, умер от ран в январе 1943 г. под Сталинградом.Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем — так учили нас.
Одним движеньем — только в этом жалость…
Но встретившись со взглядом страшных глаз,
Я на движенье это не решалась.
На бинт я щедро перекись лила,
Стараясь отмочить его без боли.
А фельдшерица становилась зла
И повторяла: «Горе мне с тобою!
Так с каждым церемониться — беда.
Да и ему лишь прибавляешь муки».
Но раненые метили всегда
Попасть в мои медлительные руки.
Не надо рвать приросшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли.
Я это поняла, поймешь и ты…
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе!
Юлия Друнина.
Пасенко Митрофан Михайлович, средний сын Пасенко Михаила Стефановича и Пасенко Евфросинии Ивановны, доброволец, прошел военным разведчиком дороги ВОВ. Свой первый бой принял в свой день рождения - 5 декабря 1942 г
Разведчики
Синело небо. Было тихо.
Трещали на лугу кузнечики.
Нагнувшись, низкою гречихой
К деревне двигались разведчики.
Их было трое, откровенно
Отчаянных до молодечества,
Избавленных от пуль и плена
Молитвами в глуби отечества.
Деревня вражеским вертепом
Царила надо всей равниною.
Луга желтели курослепом,
Ромашками и пастью львиною.
Вдали был сад, деревьев купы,
Толпились немцы белобрысые,
И под окном стояли группой
Вкруг стойки с канцелярской крысою.
Всмотрясь и головы попрятав,
Разведчики, недолго думая,
Пошли садить из автоматов,
Уверенные и угрюмые.
Деревню пересуматошить
Трудов не стоило особенных.
Взвилась подстреленная лошадь,
Мелькнули мертвые в колдобинах.
И как взлетают арсеналы
По мановенью рук подрывника,
Огню разведки отвечала
Bся огневая мощь противника.
Огонь дал пищу для засечек
На наших пунктах за равниною.
За этой пищею разведчик
И полз сюда, в гнездо осиное.
. . . . . . . . . . . . . . .
Давно шел бой. Он был так долог,
Что пропадало чувство времени.
Разрывы мин из шестистволок
Забрасывали небо теменью.
Наверно, вечер. Скоро ужин.
В окопах дома щи с бараниной.
А их короткий век отслужен:
Они контужены и ранены.
. . . . . . . . . . . . . . .
Валили наземь басурмане,
Зеленоглазые и карие.
Поволокли, как на аркане,
За палисадник в канцелярию.
Фуражки, морды, папиросы
И роем мухи, как к покойнику.
Вдруг первый вызванный к допросу
Шагнул к ближайшему разбойнику.
Он дал ногой в подвздошье вору
И, выхвативши автомат его,
Очистил залпами контору
От этого жулья проклятого.
Как вдруг его сразила пуля.
Их снова окружили кучею.
Два остальных рукой махнули.
Теперь им гибель неминучая.
Вверху задвигались стропила,
Как бы в ответ их маловерию,
Над домом крышу расщепило
Снарядом нашей артиллерии.
Дом загорелся. B суматохе
Метнулись к выходу два пленника,
И вот они в чертополе
Бегут задами по гуменнику.
По ним стреляют из-за клети.
Момент и не было товарища.
И в поле выбегает третий
И трет глаза рукою шарящей.
Все день еще, и даль объята
Пожаром солнца сумасшедшего.
Но он дивится не закату,
Закату удивляться нечего.
Садится солнце в курослепе,
И вот что, вот что не безделица:
В деревню входят наши цепи,
И пыль от перебежек стелется.
Без памяти, забыв раненья,
Руками на бегу работая,
Бежит он на соединенье
С победоносною пехотою.
Борис Пастернак.
Пасенко Виктор Михайлович, младший сын Пасенко Михаила Стефановича и Пасенко Евфросинии Ивановны, 1927 г.р., участник войны с Японией в 1945 г.Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Константин Симонов.
Свиридов Петр Акимович, снайпер, участник Финской компании и ВОВ, уничтожил более 150 фашистов. Указательного пальца не было, стрелял мизинцем. Тесть.Я убивал людей и получал награды,
Да потому, что были люди те – враги.
Я не ходил в атаку, не таскал снаряды,
Под танками не ползал на груди.
В разведку не ходил я ночью темной,
В бою воздушном не выделывал виражи,
Я языка не брал – удел мой скромный
И не метали в спину мне ножи.
Я знал одно: за мной идет охота
С той стороны, такой же точно ас,
Но шла вперед за танками пехота
И разгорался баттл среди нас.
В прицеле находя висок открытый,
Жал на курок, позиции менял
И вот уже еще один убитый
Мой список на прикладе пополнял.
Не жаждал крови я, мне было скверно,
Я призирал войну как только мог.
И снова выполнял приказ примерно
За Родину, за Путина, за вас.
«Ах, сколько нас еще в могилу ляжет», -
Я думал, шомпол по стволу возя.
Пред тем как выводить войска прикажет,
Ну, а пока не выполнить нельзя.
Пока другой приказ идти в зеленку,
Заныкаться в траву и строго бдить.
Жаль прокрутить нельзя, как кинопленку,
На пару лет вперед и выжить, жить.
А там в России плакала девчонка,
И мать у образов все ночи вряд
Молила господа: «Вернулся б сыно только», -
И удивлялась, как другие спят.
Я выжил, я вернулся невредимым,
Но по ночам во сне война со мной,
И девушка с огнем в глазах счастливым
И мать, чей волос, словно снег седой.
Я не строчил в глухую тьму из пулемета
И не сбивал с травы, на минном поле рос,
Но шла вперед за танками пехота
И в дело общее я тоже лепту внес.
Бывало, уж не чувствуешь и тело,
Но в этом есть закалка мастеров,
Большую цену на войне имела
Статистика убитых снайперов.
Сергей Голиков.
Пасенко Евфосиния Ивановна и младший сын Владимир. Это они ждали всю войну мужа и отца - Пасенко Михаила Стефановича, братьев и сыновей - Андриана (НЕ ДОЖДАЛИСЬ), Митрофана и Виктора.
