МООСБУРГ, Stammlager Шталаг VII А.
МООСБУРГ, Stammlager Шталаг VII А.
Цифра VII означала мюнхенский (баварский) военный округ.
Все офлаги и шталаги, находившиеся на территории этого округа, обозначались
следующим образом: "шталаг VIIA, Мурнау" и т.д.
Обозначение шталагов и офлагов арабскими цифрами имело место преимущественно
на оккупированных территориях (скажем, "шталаг 307, Демблин").
В сентябре 1939 вскоре после начала второй мировой войны на севере Моосбурга был создан лагерь для военнопленных Шталаг (Stammlager) VII А. Вначале он был рассчитан на 10000 заключенных, однако к концу войны там находилось 80000 союзных солдат - прежде всего, французов и русских.
В 1945 году американские войска захватили Моосбург и освободили военнопленных. Шталаг VII А служил до 1948 лагерем для интернированных; (Гражданский лагерь для интернированных N 6) и вмещал 12000 немецких пленных, обвиненных в поддержке нацистского режима.
С 1948 насильно угнанные с родины стали селиться на территории бывшего лагеря. Возникла отдельная часть города с многочисленными ремесленными мастерскими и промысловыми предприятиями: Новый город Моосбурга.
Сегодня лишь несколько старых бараков напоминают о лагере, а также памятник на бывшем кладбище пленных в Оберрайте и лагерный колодец в Новом городе.
Указания для посетителя
История 1939-1945
Расположение на городской территории
План лагеря для военнопленных
Фото из лагеря
Фото из лагеря 1939/40
Бараки в то время и сегодня
Кладбище и памятные места
Кладбище и памятные места
Памятный лагерный колодец
Краеведческий музей Моосбурга
Советские военнопленные
Коменданты лагеря Непф и Вургер
Комендант города Коллер
Расформирование лагеря
Встречи с бывшими военнопленными в Моосбурге
Архива
Литература
Отзывы читателей
Свидетели: .....................
+ фотографии и карта.
http://www.moosburg.org/info/stalag/indrus.html5
**************************************************
МООСБУРГ, Шталаг VII А (1939-1945) http://www.moosburg.org/info/stalag/indrus.html5
Образование лагеря для военнопленных Шталаг VII А:
По данным полковника Непфе
22.9.1939 полковник Непфе, врачи генерального штаба: доктор Фрюст и доктор Шэтц осматривали по поручению генерального командования 7 А.К. территорию, расположенную к северу от города, предусмотренную для создания Шталага.
Эти люди не интересовались ни ужасным состоянием почвы, ни местоположением. Внизу болотистая долина, внутри города - фабрика искуственных убобрений, молочное хозяйство, жилой дом и несколько сараев.
Выбор места соответствовал мало ландшафтным и гигиеническим требованиям. Но никакие размышления не помогали. В Мюнхене, по другим уважительным причинам, настаивали на этой территории "Через 14 дней здесь должен быть лагерь для 10.000 военнопленных" было сказано в приказе.
Члены государственной службы рабочих под руководством полевого командира Клопфера начали строительство. По указанию врача генерального штаба помещение обустроили на фабрике минеральных удобрений, где производилась дезинфекция.
Дезинфекционная комната была представлена взору на заседании врачей, работающих в лагерях Берлина 14 февраля 1940 года как показательная, хотя она и ни в коем случае не соответствовала ожиданиям лагерного коменданта и врача лазарета.
В качестве следующего мероприятия было установлено 25 палаток для пленных.
Первые военнопленные, а именно 200 поляков и 900 украинцев прибыли 19 октября после 18 часов. Так как шел сильный дождь, они были накормлены ночью в поезде.
20 октября началась первая дезинфекция. За 15 часов было дезинфицировано 1100 украинцев и поляков. Был страшно сильный ливень, и только лишь 500 пленных могли расположиться в крытом помещении фабрики. Остальные 600 стояли на открытом воздухе, после того, как опустевший поезд уехал, и должны были как-то защититься от дождя. Позже вновь прибывших военнопленных размещали в так называемых "нечистых палатках".
Постепенно в лагере установился порядок. Так, например, можно было въехать в соответственно два барака, даже если и слишком маленькие, которые использовались для карантина.
Руководство лагеря имело много забот. Изначально лагерь предназначался для 10000 человек. Для обслуживания требовалось 107 офицеров, служащих и рядовой состав. После падения восточных союзников во Фландрии и Франции число пленных возростало подобно лавине. Порой прибывало несколько ночей подряд от 1000 до 2500 новых военнопленных. Поток людей не прекращался, хотя уже свыше 98000 людей жило в бараках и палаточном городе.
"В июле и августе 1940 лагерь наполнила пестрая смесь народов: белые, желтые, коричневые и черные французы, русоволосые фламандцы и эльзасцы, мараканцы, алжирцы, тунисцы, египтяне, арабы, евреи, негры с золотого берега слоновой кости, сенегальцы, южноафриканцы, мадагаскарцы, индонезийцы, малайцы, островитяне с Маратики, Гваделупы, Гаити, члены иностранного легиона, участники прочих иностранных полков, польские легионеры, британцы и нормандцы, корсиканцы и баски, итальянцы и испанцы, служащие во французской армии, украинцы и русские, румыне, болгары и словаки, сербы, голланцы и бельгийцы, португальцы и венгры, латыши и кубинцы, шведы и норвежцы. Пленные 72 национальностей населяли 40 бараков и множество палаток. Среди них были 2000 врачей и санитаров, в то числе 170 духовников в униформе." (По данным полковника Непфе)
Несмотря на недостаточные условия ухода, едой пленные могли быть обеспечены согласно правилам. Так ежедневно выделялось
8.000кг хлеба,
2000 кг мяса,
30000 кг картофеля,
300 кг соли и сахара,
4,6 кг всего остального, к примеру, суповых ингредиентов, капуста и другие овощи.
Итак, необходимо было примерно 45000 кг продуктов.
Основной лагерь занимал площадь примерно в 350000 км и от основного лагеря был отделен карантийный лагерь. Там велся прием пленных. Здесь их обследовали, заносили в картотеку и давали им опозновательный контрольный номер вслед за этим следовала дезинфекция и только потом военнопленных размещали по баракам лагер. Для ольных существовало три лагерных ограждения, которые ежедневно пополнялись военнопленными в числе от 300 до 600. 4 французских и 2 польских врача, к тому же 10 французских и польских санитарных служащих, в том числе 50 французских и 10 польских помощников, которые в большинстве владели немецким языком., под надзором немецких врачей заботились о беспрерывном врачебном уходе. Пленных, нуждающихся в лазарете, по возможности осматривали лагерный врач и далее три его помощника. Диагнозы иностранных врачей были в основном правильные. Французские врачи находились под надзором француза доктора Норо. Немецкий зубной врач поддерживал французского коллегу доктора Казанова.
Основной заботой было вначале ужасающее состояние одежды прибывших. Благодаря созданию в лагере мастерских, было достигнуто существенное улучшение ситуации. В качестве портных работали 62 француза и 37 поляков. С приходом осени и наступлением дождливой погоды, в мастерских приходилось работать и по воскресеньям. Так только за воскресенье удавалось починить свыше 700 пар обуви. Кроме того, мастерские обустраивались большими рабочими бригадами. В лагере существовали столярная мастерская, стекольная, слесарная мастерские, кузница, мастерская по лакировке, часовая мастарская, мастерская для электротехники и велосипедная мастерская.
Таким образом, заботились обо всех необходимых вещах. Быстрое распределение рабочей силы по лагерю было крайне сложной, но необходимой задачей.
Примерно 2.200 рабочие бригады различных размеров были отправлены в оружейный лагерь VII (без Швабия). Для охраны лагерного командования было предоставлено в расположение 2 батальона. Плата военнопленных шла через особую счетную палату из лагерных денег. Предприниматели, которые нанимали военнопленных, должны были расчитаться на основе изданных ОКВ постановлений. На зарплату для пленных ежемесячно выделялось от 900.000 до 1.000.000 рейхсмарок.
Лагерные деньги должны были приниматься в допущенных для этого магазинах на рабочих местах. В городском округе Моосбург речь шла о 9 магазинах, которые должны были принимать деньги по договору со счетной палатой. В декабре 1940 года, например, допущенными магазинами было обменено 540.000 РМ лагерных денег.
Письменные сообщения пленных, так же как и их посылки находились под надзором.50 немецких офицеров, младших офицеров и мужских команд находились на проверке, приходящей и ожидаемой корреспонденции пленных. Им помогали французские и польские помощники.
У переводчиков было много работы, так как в неделю приходило с одной стороны 140000 писем, и с другой стороны от пленных их родственникам примерно 70000 писем. Все письма должны были быть проверены.
Количество посылок достигало 15000 штук в неделю. Настоящего рекорда достигли рождественские посылки. В период с 10 по 19 декабря приходило 26 вагонов с 150000 личными посылками и 12 вагонов с посылками-подарками.
Развитие лагеря военнопленных Шталаг VII А:
По сообщению полковника Бургера
Во время войны ощущался большой недостаток сельскохозяйственных работников. В качестве замены этой силы выступали военнопленные. Они привлекались к сельхозработам. Зачастую они были единственными мужчинами в доме, и при этом охранниками двора Отношение к военнопленным редко отличалось от отношения к родственникам в семье. Похожи были и отношения в маленьких мануфактурах, Если пленный не должен был заменять мастера, который был привлечен к службе в вооруженных силах, то он был самым первым подмастерьем. Большинство пленных занималось содержанием магазина и при этом также добросовестно, как и собственного предприятия.
Убежище для военнопленных распологалось в том же месте, часто в таком хозяйстве. не каждому удавалось найти соответствующее ему рабочее место. Имелись также тяжелые, и соответственно нелюбимые команды.
Ежедневно руководство получало лагеря заверительные сообщения от всех слоев населения, в них сообщалось благодарность за дружеское отношение пленных к немецкому населению, например, спасение человеческой жизни, помощь при бомбежках, подготовка рожественнских подарков для 5000 детей сирот в Мюнхене.
Основной лагерь, по крайней мере, официально, не подвергался непосредственному влиянию партийных органов.
По-другому дело обстояло с многочисленными внешними отрядами. Здесь жизнь военнопленных протекала среди общественности. Пленные были тесно связаны с производством экономики и поэтому всегда находились в поле зрения партии, без того, чтобы иметь тем самым хоть какое-то влияние на какого нибудь из пленных. У особых батальонов не было начальника, и Особые отряды были ничем иным, как рабочими, из пленных, таких, например, которые из-за повторяющихся попыток побега, по крайней мере, 3 раза или других преступлений требовали более строгого над ними надзора.
Пленные, находящиеся в особых отрядах, должны были оставаться под надзором также и во время работы. В целом лагерные условия соответствовали требования к рабочим отрядам. Они были известны международным комиссиям и были ими проверены.
С беспокойством лагерное руководство наблюдало за возникновением, черного рынка, среди военнопленных. Из-за нерегулярного распределения посылок, получаемых от Международного Красного Креста (женева), должно было быть достигнуто улучшения жизненных условий только тех военнопленных, которые действительно бы в этом нуждались. Лагерные жители получали в общем больше, чем, например, пленные, которые трудились в сельском хозяйстве. Больные получали особые добавки. Если военнопленные расстаскивали посылки, то они лишались общего рапределения и вредили тем самым своим более нуждающимся товарищам.
С течением времени развились обмен и торговля сельхозтоварами: прежде всего хлебом, мясом и на предметы одежды или наличными. Например, предлагалось за 1-3 буханки хлеба, а 5 позже 10 РМ наличными. За банку "Несс-кафе" предлагалось 60-80 марок, а позже 100 марок и больше.
После того, как беспорядки в обмене и торговле все больше и больше укоренялись в лагерной жизни и к 1943 году так укоренились, что тем самым привело к невыносимому состоянию, были предприняты попытки, достигнуть каких-либо изменений через некоторые мероприятия. Но это не могло быть достигнуто в полной мере никогда, так как пути обмена были столь многообразны.
Основной лагерь имел на конец войны. Численность персонала и охранников около 2000 человек , в лагере находилось также около 60000 военнопленных, к этому числу прибыли также 80000 пленных и 8000 человек охраны, которые составляли внешние отряды.
В Моосбурге наблюдался в конце 1944 года непрерыывный наплыв пленных всех национальностей. Руководство лагеря до последних дней стремилось улучшить участь военнопленных. Всем известны колонны красного креста и их пожертвования из Швейцарии
В это время у огромного по численности лагеря было много проблем. Что произойдет с городом и немецким населением во время расформирования лагеря?
Ближе к концу войны очень быстро обострялось военное положение. Союзники уже теснили Австрию и шлезию, они сражались на равнине по и стояли на Рейне. Вопрос о размещении в этой местности военнопленных становился все более неотложным. Самое разумное решение оставить все как есть было отклонено согласно приказу фюрера, чтобы лагерь не попал в руки врага. Поэтому они были эвакуированы и с отступлением фронта они продвигались все дальше и дальше по железной дороге и пешком. Преследуемые врагом все дальше на юг Военнопленные прибыли в последствии в Моосбург.
При маршброске огромную поддержку военнопленные нашли у организации Красного Креста в Женеве. Свыше 100 грузовых автомашин были предоставлены в распоряжение военнопленных этой организацией. Британские, Американские, Канадские водители из рядов военнопленных встречали их в Швейцарию. И Ни один не воспользовался этой единственной возможностью для побега.
Эти грузовые колонны обеспечивали военнопленным, которые не принадлежали лагерю, дополнительное продовольствие. Они ехали в Центральную Германию, Саксонию, Бемен, Австрию, Вюртемберг и т д. Только благодаря этому были спасены тысячи бредущих по дорогам войны военнопленных.
Тысячи усталых и голодных военнопленных стекались в Шталаг. Нагруженные мешками и тюками, используя детские тележки и ролики как средство перевозки, они двигались туда. Здесь все они находили приют, уход и врачебную помощь.
Несмотря на то, что руководство лагеря было категорически против вторжения пленных, этот наплыв людей остановить было нельзя. Они соорудили тогда, чтобы обеспечить защиту и помощь не приналежащим лагерю людям палаточный лагерь свыше 30000 людей получили кров. Лагерь был похож на муравейник. Рассчитанный всего на 12000 пленных, он должен был дать приют 80000 и более людям.
А тем временем мощные вражеские самолеты величественным полетом кружили над лагерем. Это документально и убедительно доказывало силу противника. Жители лагеря были потрясены и напуганы этой демонстрируемой мощью. Эта картина ежедневно повторялась в небе Моосбурга. Пленники чувствовали, что в считанные недели они получат свободу. Они терпели, смирялись с лагерными условиями и выполняли приказы и ожидали прибытия своих освободителей.
До последнего мгновения шла помощь от интернационального красного креста.
Если даже и особые желания не могли быть выполнены, то пленные становились свидетелями нечеловеческой работоспособности лагерного управления. Было признано, что все мероприятия были прзваны лишь к одному - облегчить участь пленных.
Конечно же, были и напряженные моменты, вызванные пропагандой и перенесенными в лагерь ложными паролями. Особенно опасным было поведение отдельных немцев, которые хотели склонить пленных к запретным акциям. Воздух был полон опасностью лагерных восстаний. И только благодаря внутренней дисциплине и дружескому отношению между пленными разных национальностей удалось предотвратить ужасную трагедию. Как только лагерное руководство расспознало опасность, оно отказалось работать с немцами предлакающими любую форму сотрудничества.
--------------------------------------------------------------------------------
Расформирование лагеря для военнопленных Шталаг VII А:
Чем ближе был конец войны, тем чаще появлялись в большом количестве вражеские эскадры над городом.
Во время того как бомбардировали город Ландсхут, Фрайзинг и Эрдинг, - Моосбург остался пощаженным. Это прежде в его благодаря полковнику Бургеру. Он попросил через Женевский Красный крест ввиду многочисленных пленных, находящихся в городе, не бомбить город. После согласия был наложен строжайший обет молчания на коменданта города.
Фронты все приближались к Моосбургу. Коменданту Бургеру в последние дни войны были предъявлены следующие приказы:
Всех военнопленных ненуждающихся в особой охране, а также охранный персонал военного лагеря необходимо поделить на боевые подразделения. А всех военнопленных офицеров эвакуировать.
Полковник Бургер знал, подвержение опасности военнопленных из-за обороны Моосбурга или эвакуации пленных офицеров стояло в резком противоречии с международной конвенцией. Сразу же после получения приказа он связался с руководством, чтобы достичь нейтрального положения Моосбурга. Ввиду нахождения там военнопленных и получение разрешения на пребывание в Моосбурге пленных офицеров. Генеральное командование VII военного округа показало понимание в своих предложениях в течене ночи (ночь 28.04) было взято СС дивизией, чей командир требовал неукоснительного осуществления приказаний. Эсосовца успокаивали тем, что осущестление его приказаний выполнено. Но когда этот эсосовец вновь уехал, то Бургер собрал военнопленных офицеров (примерно 8000 американцев, 4000 британцев и 3000 тысячи русских офицеров, среди них 200 генералов) и сообщил им в присутствии майора Коллерса, шефа охраны (оборона страны 512 батальон с более чем полутора тысячей людей) что он не будет защищать город Моосбург и не будет эвакуировать офицеров, а лагерь передаст американцам. А каким же образом это будет достигнуто Бургер разработал гениальный план.
Он смог для этого уговорить руководителя СС ехать к американцам в качестве парламентера со швейцарской делегацией, которая прибыла в первой половине дня в лагерь, чтобы достичь соглашения исключить Моосбург из зоны действий. И таким образом, он выполняет свою миссию, ведь если город не подвергается нападениям, то его и не надо защищать. Таким образом, он выполняет международное условие. Итак, они отправились с белым флагом во главе швейцарским делегатом и американским и британским главой на военной машине СС. Бургер знал, что СС командир больше бы не вернулся назад, так как по Гаагскому военному соглашению командирам военных групп не разрешалось вмешиваться в преррогативу парламентариев, о чем казалось он не имел и понятия. Около 18 часов вернулась швейцарская машина.
Американское командование отклонило предложение, но взяло сведения о предложении передачи, которое Бургер передал через американских и британских полковников к сведению, и гарантировало персональное рассмотрение предложения в рамках международного права. Встреча американцев была назначена на 29 апреля в среду. Теперь оставалось еще и СС дивизию, которая ожидала этого сообщения, держать в неведении. И это тоже удалось. Майор Коллер постарался симулировать через укрепление СС сил батальона в надежде на то, что якобы при отказе американцев, возможно, было бы восстание. А в лагере между тем началась подготовка к передаче. Немецкие посты были отозваны 29 апреля, после того как с военнопленными офицерами были обговорены детали передачи. Днем 29 апреля, наконец, американцы вступили в лагерь Шталаг и не перейдя, по плану Бургера, к обороне.
Благодаря полковнику Бургеру можно сказать, что город Моосбург и лагерь были спасены от катастрофы. Рискуя своей жизнью, с помощью своего отважного плана, состоялась планомерная передача лагеря Шталаг Моосбурга и тем самым предотвращено огромное страдание.
После ликвидации лагеря Шталаг он с помощью американского военного ведомсва был превращен в лагерь для интернированных. 1948 году вся территория лагеря, причем администрация перешла во владение земли Баварии, а позднее союзу. Новые жители уже ожидали. Речь шла о немцах угнанных во время войны со своей родины, которые после тяжелых лет и страданий лишений нашли свою новую родину в городе Моосбург.
Состав военнопленных по национальности:
Русские:
1.9.1941 - 4.003
1.1.1942 - 4.620
1.6.1942 - 9.188
1.1.1943 - 15.472
1.8.1943 - 16.009
1.9.1943 - 15.071
1.1.1944 - 13.101
1.7.1944 - 12.384
1.1.1945 - 14.300
Фотографии http://www.moosburg.org/info/stalag/bilder.html
Шталаг VII А: Положение
--------------------------------------------------------------------------------
Современный план нового города Моосбурга показывает расположение прежнего лагеря военнопленных Шталаг VII A:
Лагерь охраны находился там, где сейчас находится современная Шлезиерштрассэ. Некоторые бараки теперь служат как детские сады Святого Пиуса, Евангелистской центр общины и как жилые здания.
Подлинный лагерь военнопленных (план) находился далее на север: Ведущая с запада на восток лагерная улица называется сегодня Судетенландштрассэ. На этой территории возникли позднее жилые дома и ремесленные предприятия, а также церковь Святого Пия и памятный колодец Шталаг.
Фото - план.
В уменьшенном масштабе можно увидеть части лагеря и герб города Моосбург:
Лагерь для постовых (см. наверху).
Лагерь для военнопленных (см. наверху).
Шталаг-вокзал (см. наверху).
Кладбище, на котором были погребены военнопленные, находилась на другой стороне от Моосбурга в районе города Оберрайт (по Федеральной улице 11 в направлении на Фрайзинг). Останки позднее были перевезены и сегодня там расположен Шталаг-памятные места.
Планы: © WebTeam Моосбург
Карты предоставлены: © Учреждение измерительных карт Баварии
Шталаг VII A: План лагеря
Шталаг VII A имел собственный вокзал (план), железная дорога которого была связана с железнодорожными линиями Мюнхен-Регенсбург.
Шталаг VII A: План лагеря (Фото - http://www.moosburg.org/info/stalag/planrus.html5 )
План лагеря для военнопленных http://www.moosburg.org/info/stalag/plan2rus.html5
Бараки лагеря военнопленных Шталаг VII A http://www.moosburg.org/info/tour/stalrus.html5 (+ Фотографии)
Кладбище и памятные места лагеря военнопленных http://www.moosburg.org/info/tour/oberrus.html5 (+ Фотографии)
http://www.thonstetten.de/gede.htm
Краеведческий музей Моосбурга http://www.moosburg.org/info/tour/heimurus.html5
Часы работы: Воскресенье с 16-до 17.30 час и по договоренности
Телефон: 08761-68420 (учреждение культуры)
Директор: Бернхард Кершег
Телефон: 08761-2154
Свидетельства звключенных http://www.moosburg.org/info/stalag/indrus.html5
*************************************
Другие лагеря для военнопленных
Лагеря для военнопленных
Почта для военнопленных
Шталаг V B Виллингeн
Шталаг X B
Шталаг XII F Форбах
Шталаг XII F/Z (XII G) Йоханнис Баннберг
Шталаг XX A Торн
Шталаг Луфт 6 Санкт Вендель
Офлаг 8 Фрнсак (Вуцец)
Марлаг Милаг Норд Вестертимке
Госпиталъ 3064 Беловолжск
Сноски
Литература
Литература: Волфганг Штадлер
Свидетели:
http://www.moosburg.org/info/stalag/indrus.html5
Шталаг VII А и другие лагеря для военнопленных
Организации
Музеи и памятные места
http://www.moosburg.org/info/stalag/indrus.html5
**************************************************
История ФРГ о советских военнопленных в фашистской Германии.
Источник: http://www.webs.israelsp.ru/projects/holoc_len/articles.html
В ФРГ изучение истории советских военнопленных началось в 1960 - 1970-е годы. Во время дискуссии немецких историков о характере войны против СССР остро встал вопрос о роли вермахта в их судьбе. Особый интерес вызвал вопрос, в какой мере последний участвовал в происхождении и реализации преступных приказов о советских военнопленных, в частности, пресловутого "приказа о комиссарах", хотя в целом проблема военнопленных красноармейцев оставалась все еще не разработанной. На состоявшемся в 1964 г. во Франкфурте-на-Майне процессе "Аушвитц" Г. -А. Якобсен представил заключение эксперта относительно происхождения "приказа о комиссарах" и его зверских последствиях. В 1965 г. появилась его книга "Приказ о комиссарах и массовые убийства советских военнопленных" 1 . Исследование базировалось в основном на документах процесса против военных преступников, а частично на более ранних изысканиях Г. Улига.
Настоящий прорыв в исследовании темы произошел в связи с появлением в 1978 г. фундаментального труда К. Штрайта "Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные. 1941- 1945 гг." 2 , написанного на большом архивном материале. Книга эта нанесла серьезный удар по тем, кто старался реабилитировать вермахт и его руководителей, скрыть чудовищные злодеяния, которым подвергались военнопленные. Недаром эта книга подверглась нападкам со стороны правой прессы и вызвала неприязнь многочисленных недругов. По словам Штрайта, когда появился его труд, судьба советских военнопленных была почти неизвестна германской общественности 3 , и эта работа стимулировала дальнейшие исследования этой проблемы. В последующие годы немецкими историками были опубликованы многие содержательные работы по различным аспектам плена, истории конкретных концентрационных лагерей и шталагов, об условиях жизни и труда пленных в отдельных городах, районах, землях, на заводах.
Практически немецкие историки стали заниматься судьбами советских военнопленных после их репатриации. Они обнаружили и ввели в оборот множество документов, в частности, материалы процессов против бывших гестаповских чиновников, а также дневниковые записи, воспоминания, личные архивы, фотоматериалы и т. п. По словам Е. Остерло, судьба советских военнопленных, захваченных в годы второй мировой войны, по своим масштабам и характеру не вписывается в "общепринятое" понимание плена. В 1990-е годы в ряде германских городов были организованы выставки о преступлениях нацистов, о судьбах и советских, и немецких военнопленных в годы войны и по ее окончании. В некоторых городах Германии возникли центры по сбору документального материала и изучению истории отдельных лагерей. В 1996 г. Гамбургский институт по социальным исследованиям опубликовал каталог соответствующей выставки с краткими комментариями - "Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941 - 1944 гг.". В предисловии Х. Хеер писал, что уже в 1945 г., то есть сразу же после победы над нацистской Ерин Михаил Егорович - доктор исторических наук, профессор, декан исторического факультета Ярославского государственного университета.
Германией, бывшие гитлеровские генералы начали сочинять легенду о якобы "чистом вермахте", который будто бы держал "дистанцию" в отношении Гитлера и нацистского режима, выполняя свой солдатский долг "с честью и достоинством" и обо всех случаях зверств гитлеровских айнзатцкоманд офицеры информировали командование. Это, подчеркивал Хеер, должно было оправдать поведение немецких и австрийских солдат и офицеров во время войны. Но реальные факты подтверждали страшные преступления, творимые вермахтом в 1941 - 1944 гг. и на Балканах, и в Советском Союзе, где велась война на уничтожение. Германская историография хотя и упоминала об этом, но всячески отказывалась признавать, что вермахт непосредственно участвовал в этих преступлениях 4 . Вопрос об ответственности вермахта за военные преступления, в том числе и в отношении военнопленных, продолжает оставаться одним из важных и до сих пор дискуссионных в германской историографии.
Армия, СС и СД, как показывают многочисленные документы, действовали сообща. Вермахт "нерасторжимо связал себя с армией Гитлера", готовой к исполнению любых его приказов. Г. -Г. Нольте называет вермахт добровольным "пособником убийц" 5 . К. Штрайт убежден: вермахт несет прямую ответственность за подготовку и реализацию преступных приказов о военнопленных ("Директива об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза" -13.03.1941 г., "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск -13.05.1941 г., директивы "О поведении войск в России" -19.05.1941 г. и "Об обращении с политическими комиссарами", чаще именуемом "приказ о комиссарах" - 6.6.1941 г., распоряжение ОКВ верховного командования вермахта об обращении с советскими военнопленными - 8.IX.1941), нарушавших принципы международного права, являвшихся бесспорными в военной истории 6 . Вермахт, утверждает он, участвовал в разработке планов преступной войны и реализации нацистской политики. Комиссары, попавшие в плен, подлежали уничтожению на месте 7 . Руководство вермахта и сухопутных войск было непосредственно причастно к разработке и реализации "приказа о комиссарах". Штрайт убедительно показал, что и командование, и солдаты, нисколько не сопротивляясь, выполняли расистские приказы нацистов, особенно в первые, решающие месяцы войны на Востоке.
Штрайт привел многочисленные факты и примеры такого сотрудничества вермахта и РСХА, сухопутных войск и айнзатцкоманд, причем вермахт брал на себя часть функций последних. С упомянутым приказом связаны многие акции руководства вермахта и РСХА - приказ РСХА N 8 от 17 июля, шефа гестапо Мюллера N 9 от 21 июля 1941 г. и другие. По мнению Штрайта, тесное сотрудничество армии с айнзатцкомандами способствовало разложению войск 8 . В новейших исследованиях выводы Штрайта подтверждаются, а точка зрения тех, кто "доказывал" невиновность и непричастность германского генералитета к зверствам и даже, что Германия будто бы не нарушала Женевской конвенции об обращении с военнопленными, опровергаются. Х. Хеер и К. Науман пишут, что Гитлер с первых же дней готовился к "настоящей" войне на уничтожение. В преступных приказах четко определялись жертвы вермахта: расстрел комиссаров, лишение военнопленных всех прав, смертная казнь гражданских лиц, оказывающих помощь партизанам, передача евреев айнтзатцгруппам. Менталитет рядовых вермахта не отличался от прислужников Гиммлера 9 . О вполне сознательной политике верхушки вермахта, поддерживающей войну на уничтожение, пишут Е. Остерло, П. Лонгерих, Р. Келлер, Г. Р. Юбершер 10 .
Еще 16 июня 1941 г., то есть за несколько дней до нападения на СССР, ОКВ издало распоряжение "Суть военного плена согласно плана Барбаросса", в котором командование вермахта требовало от солдат беспощадно подавлять любое сопротивление военнопленных, принимать решительные меры против "большевистских подстрекателей", "саботажников" и евреев. Любое общение военнопленных с гражданским населением или контакт с их охраной строго запрещались 11 .
Проблема сотрудничества ОКВ и командования сухопутных войск с СС и СД в вопросе об уничтожении советских военнопленных, поставленная в свое время Штрайтом, получила дальнейшее развитие в трудах ряда немецких историков 12 . В их работах детально рассматривался механизм истребления советских пленных в лагерях и концлагерях, тесное взаимодействие комендантов шталагов и офицеров абвера с айнтзатцкомандами и гестапо в "отборах" военнопленных по расовому и политическому принципу, выявлению в первую очередь партийных функционеров, "профессиональных революционеров", политкомиссаров, офицеров, интеллигентов, евреев, азиатов, "фанатичных" приверженцев большевизма и всех враждебных идеологии национал-социализма.
Экзекуции, допросы и "отборы" подробно описаны в работах Р. Отто, который подвергает критике утверждения многих гитлеровских офицеров и чинов политической полиции о том, что они будто бы не располагали никакими сведениями об уничтожении советских военнопленных. Айнзатцкоманды (4 - 6 человек, позднее-3 - 4 человека) выискивали в шталагах с помощью их персонала (офицеров абвера) "подозрительных", которых либо убивали, либо отправляли в концлагеря. В "отборах" были заняты многие военные и чины СС. В ряды военнопленных внедрялись "информаторы". По свидетельству Отто чиновник, ведший допрос, в среднем ежедневно допрашивал до 50 человек. "Отобранные" военнопленные переправлялись в концлагеря, где подвергались пыткам, унизительным экспериментам, а затем уничтожались. В Заксенхаузене и Бухенвальде пленных убивали выстрелами в затылок, а трупы сжигали в крематориях. Этот "метод" стали использовать в Дахау, Флоссенбюрге, Гросс-Розене, Нойенгамме, Маутхаузене 13 . Каждый концлагерь предназначался для ликвидации военнопленных, "отобранных" в том или ином военном округе. По данным Отто, в Заксенхаузене к 31 июля 1942 г. число убитых достигло 12000 пленных 14 , в Бухенвальде за тот же период по меньшей мере - 7000, в Дахау - около 4000 красноармейцев, в Гросс-Розене и Аушвице СС уничтожили около 5000 человек.
Как полагает Отто, большинство старых офицеров вермахта безоговорочно поддерживали гитлеровцев. Советских военнопленных они рассматривали как носителей враждебной идеологии, вообще лишенных солдатского статуса. Комиссары же - вообще не русские солдаты, это только "политические люди", а вовсе не военнопленные 15 . По данным Штрайта, жертвами айнзатцкоманд на фронте и в районе, охваченном оберкомандованием вермахта, было убито по меньшей мере 580 - 600 тыс. человек 16 . А. Штрайм называл "как минимум" 140000 жертв "отбора", но замечал, что это число должно быть значительно большим, особенно в районе боевых действий, поскольку во многих случаях не учитывались конфетные данные о результатах прямых акций по уничтожению военнопленных 17 . Цифры уничтоженных в результате "отбора" приводятся в работах по отдельным шталагам. По данным К. Хюзера и Р. Отто, из шталага 326 (VI К) Senne, одного из крупнейших, было отобрано и отправлено в концлагерь Бухенвальд 5000 - 6000 советских пленных, где они были подвергнуты "особому обращению", то есть многие убиты (более 1000 человек), остальные "направлены на работы". В начальный период своего существования этот лагерь был "главным поставщиком" пленных, убиваемых выстрелами в затылок 18 .
Тысячи советских пленных были подвергнуты "отбору" в лагерях Берген- Бельзене, Оербке и Витцендорфе и отправлены в концлагерь Заксенхаузен, где их расстреляли. В Аушвиц (Освенцим) специально для казни доставлялись политруки и другие советские военнопленные, "отобранные" айнзатцкомандами. Их даже не брали на учет и уничтожали сразу же по прибытии в лагерь. Первая такая группа - 300 военнопленных, по большей части политруки - прибыла в лагерь в июле 1941 г., и в течение нескольких дней все они были убиты 19 . В концлагере Нойенгамм в октябре 1941 г. без всякой регистрации были расстреляны 43 советских офицера и комиссара 20 . В одном из крупнейших шталагов третьего рейха 304 (IV Н) Цейтхайн персонал активно помогал айнзатцкомандам проводить "отборы" сразу же по прибытии транспортов с советскими военнопленными: выискивали евреев, "фанатичных коммунистов", политкомиссаров, "интеллигентов". "Отобранных" отправляли в Бухенвальд, 100 прибывших из шталага Цейтхайн военнопленных (1000) здесь расстреляли 21 .
Остерло выделяет два периода в практике "отбора". Первый - июль 1941 г. - лето 1942 г., когда "отбор" и расстрелы производились в концлагере весьма интенсивно. Второй - с лета 1942 г. и до конца войны, когда проверка пленных носила достаточно поверхностный характер. Главным был тогда вопрос об использовании военнопленных на работе, гестапо же обычно вмешивалось в "отборы" уже тогда, когда они были заняты на рабочих местах 22 . В недавно опубликованной книге "Преступления вермахта..." говорится, что в лагере Хаммельбург до 24 января 1942 г. было "отобрано", а затем убито 652 советских офицера, а в концлагере Гросс-Розен до лета 1942 г. уничтожено более 2500 человек 23 . Описания немецких историков потрясают масштабами уничтожения советских военнопленных. В огромных лагерях военнопленных вплоть до февраля 1942 г. ежедневно погибало в среднем по 6000 пленных.
Германские историки прямо указывают на голод как на одну их главных причин массовой смертности советских пленных. Они страдали от голода вплоть до конца войны, но пик их смертности по этой причине приходится на 1941 - 1942 гг., а также на весну 1945 года. Голод порождал взаимную враждебность, делал людей подозрительными и жадными, лишенными элементарной человечности, массовый характер носило воровство. Обычным явлением стало людоедство 24 .
В зоне группы армий "Центр" рацион пленных составлял 20 г. пшена, 100 г. хлеба без мяса или 100 г пшена без хлеба. В шталаге II В в Хаммерштейне на территории Германии военнопленные получали в день 200 г. хлеба, эрзацкофе и овощной суп; питательность рациона составляла 1000 калорий. По утверждению Штрайта, на Украине в результате голода в лагерях зоны группы армий "Юг" в феврале 1942 г. умерло 134 000 пленных (по 4300 человек в сутки). С июня 1941 г. по 15 апреля 1942 г. в лагерях генерал-губернаторства умерло 290 560 пленных. Только с 21 по 30 октября 1941 г. погибло 45 690 человек, в среднем же в сутки умирали почти 4600 пленных 25 .
Особенно ужасающих масштабов достигла массовая смертность пленных в этой зоне в конце сентября - начале октября 1941 года.
Исследования по шталагам Цейтхайн, Штукенброк-Зенне, Зандбостель и другим свидетельствуют: чтобы не умереть с голоду, пленные ели кору, листву, траву, ядовитые грибы и прочее. Они набрасывались на отбросы, рылись в мусорных баках, пожирали то, что не употребляли даже животные. Процветали воровство охранников и черный рынок, что еще более усугубляло голод. Неработающие военнопленные вообще были обречены на голодную смерть. Столовая посуда и приборы не предусматривались. И только после того, как русские пленные потребовались как рабочая сила, положение с питанием несколько изменилось 26 .
Существенная причина смертности - массовые заболевания - как вследствие голода, так и от холода, отвратительного питания, ужасной антисанитарии, массовых эпидемий. С июля по октябрь 1941 г. в большинстве лагерей свирепствовала дизентерия. В шталаге Цейнтхайн она, например, распространилась на 25% военнопленных. В самом ужасном по условиям содержания лагере 307 в Демблине к 19 сентября от дизентерии умерло 2500 человек. С наступлением холодов в октябре-ноябре 1941 г. стремительно распространяется сыпной тиф. В декабре он свирепствовал почти во всех лагерях - как за пределами рейха, так и в "русских лагерях" на территории Германии. До середины ноября 1941 г., пишет Штрайт, никаких профилактических мер не предпринималось. Лишь весной 1942 г. удалось установить некоторый контроль за этой эпидемией, но эффективные меры были приняты лишь в мае-июне 1942 года. Келлер утверждает, что в лагере Витцендорф в день умирало 300 - 400 человек, весной 1942 г. лагерь почти весь вымер. До января 1942 г. в нем от сыпного тифа умерло 12 000, в январе - еще 1800 человек. Аналогичная ситуация была в лагерях Фаллингбостель, Оербке и Берген-Бельзен. В последнем до весны 1942 г. умерло 18 тыс. человек. Все лагеря были закрыты на карантин. В зимние месяцы в этих лагерях умерло по меньшей мере 44 000 - 46 000 пленных. В лагере Берген-Бельзен, где находились 14 000 советских пленных, в начале ноября 1941 г. ежедневно умирало по 80 человек, в конце месяца - уже по 150, а к концу зимы вымерли почти все военнопленные. В шталаге 308 (VII Е) Нойхаммер на рубеже 1941 - 1942 гг. от сыпного тифа умерло 4000 - 6000 пленных 27 . Считается, что сейчас уже невозможно установить, сколько в точности советских военнопленных унесла эпидемия, но нет никакого сомнения, что счет шел на сотни тысяч. С середины 1942 г. в лагерях Германии начал свирепствовать туберкулез, также унесший тысячи пленных. Тяжелый труд без соответствующего питания и отдыха, плохое размещение сыграло свою роль. Ответственность, констатирует Отто, несли вермахт и германские промышленники 28 . Немецкие исследователи указывают и на другие причины массовой смертности советских военнопленных. Здесь и совершенно неудовлетворительные условия их транспортировки, и отвратительное размещение. При транспортировке процент смертности, как считает У. Херберт, иногда достигал 70%. Многодневные пешие марши, грубость и жестокость охранников, их издевательское отношение и расстрелы по собственному произволу - все это влекло массовые жертвы. С наступлением холодов пленных перевозили в открытых вагонах для скота. Многие замерзали, пытались бежать, их убивали при этих попытках. Поезда сплошь и рядом привозили военнопленных уже мертвыми, а полумертвых пристреливали 29 .
Пленных, прибывших в лагерь, размещали под открытым небом, на голой земле, ничем не защищенными от непогоды - ветра, дождей, холода. Большинство пленных не имело даже шинелей. Многие ютились в норах, пещерах, землянках, шалашах. Строительство бараков затянулось, а те, что были уже построены, быстро переполнялись 30 . Велик был удельный вес смертности среди раненых пленных. Штрайт обстоятельно исследовал их участь. Особенно трагичной была их судьба в начале войны. О них никто не заботился, их убивали - и во время пеших маршей, и в концлагерях. В сборных пунктах медицинская помощь оказывалась крайне редко. Немецкие врачи равнодушно относились к военнопленным. Рацион питания не превышал 1500 калорий в день. Раненые практически обрекались на медленную смерть, а "окончательно" нетрудоспособных пленных отправляли в лагеря смерти или туберкулезные бараки 31 .
Некоторые немецкие историки отмечают, что советское руководство не поддержало инициативу Международного Красного Креста об оказании гуманитарной помощи военнопленным и не добивалось улучшения положения солдат в плену, отказавшись от участия в организации связи с ними через нейтральные страны. Это послужило поводом ужесточить обращение с советскими военнопленными. Кремлевское руководство, пишет Б. Бонвеч, сообщало только о плохом обращении немцев с пленными. При всей драматичности судьбы пленных советская сторона не подняла голос протеста. А вскоре мир узнал, что в своей стране советские пленные рассматриваются как предатели и трусы. Немцы не скрывали этого от пленных 32 .
В немецкой историографии обсуждается вопрос о вкладе советских военнопленных в германскую экономику. После поражения германской армии под Москвой в декабре 1941 г., провала "блицкрига" на Востоке и изменения военного положения на Восточном фронте нацистское руководство приняло решение о массовом привлечении советских пленных к труду в немецкой экономике. Выявилась колоссальная потребность в рабочей силе, особенно в военной промышленности. Только в октябре 1941 г. она составляла 800 000 человек 33 . Штапат поставляли работающих военнопленных.
Выжившие пленные, как пишут историки ФРГ, занимались тяжелым принудительным трудом. "Основополагающим принципом" было выжать из военнопленного такую производительность труда, какую только можно: они рассматривались как "рабы для работы", как источник дешевой рабочей силы и рабского труда на шахтах, рудниках, на болотах, предприятиях черной и цветной металлургии, железных дорогах, строительстве дорог и каналов, в военной промышленности. Труд военнопленных часто расценивался как один из методов их уничтожения 34 . Немецкие историки видят некоторые различия в положении и условиях труда в промышленности и в сельском хозяйстве, пленных русских и польских, французских, бельгийских, голландских.
В подавляющем большинстве советские военнопленные использовались на принудительных работах, внося существенный вклад в немецкую оборонную промышленность. По утверждению Г. Моммзена, "при соответствующем питании" производительность труда русских военнопленных составляла 80%, а во многих случаях и 100% производительность труда германских рабочих, в горной и металлургической промышленности - 70%. Проблема питания была тесно связана с результатами труда пленных. Моммзен отмечал, что советские пленные составляли важнейшую и прибыльную рабочую силу, и при том даже более дешевую, нежели заключенные концлагерей 35 . Доход в государственную казну, полученный в результате труда советских пленных, составил сотни миллионов марок.
Сотни тысяч пленных сыграли существенную роль в производстве вооружения. Здесь работали многие специалисты и высококвалифицированные рабочие. Трудно оценить выгоду, полученную частными предпринимателями в условиях принудительного труда. По данным У. Херберта, в августе 1944 г. в Германии было занято 7615970 иностранных рабочих и военнопленных (5721883 гражданских и 1930087 пленных). Из СССР было 2126753 гражданских рабочих и 631559 военнопленных, а всего - 2758312 человек. В другом месте он пишет, что осенью 1944 г. в лагерях Германии было 10 млн. каторжников. Советских пленных учили работать на шахтах и заводах: они становились слесарями, электриками, трактористами, механиками, токарями и т. д. Для военнопленных вводилась сдельная оплата труда и премиальная система 36 . С осени 1941 г. в обращении с советскими военнопленными отмечались, с одной стороны, политика уничтожения, а с другой - использование в военно-экономических целях 37 .
Все исследователи данной проблемы пишут о каторжных условиях труда советских пленных. Беспощадно наказывались малейшая провинность или небрежность. Жестко изолированные от других иностранных и немецких рабочих они работали по 10 - 12 часов в сутки. Платили им мизерную зарплату. Немецких рабочих ставили в положение господ по отношению к русским. О солидарности рабочих не могло быть и речи 38 .
В книге К. Зигфрида о принудительном труде пленных на заводах "Фольксваген" рассказывалось, как представители предприятия приехали в шталаг XI Б Фаллингбостель "отбирать" пленных. Здесь они увидели ужасную картину: русские пленные напоминали диких зверей - грязные, больные, голодные и истощавшие. Управляющим пришлось срочно заняться улучшением питания пленных, лечить, одевать, восстанавливать силы и здоровье пленных, а затем посылать на работу 39 . По мнению Херберта, из-за болезней и истощения русские военнопленные зимой 1941 г. фактически не могли трудиться. В ноябре 1941 г. в лагерях рейха из 390000 советских пленных трудоспособных было самое большее 70000 40 .
Ужасными были условия жизни и труда на заводах и шахтах Круппа. Не в состоянии выдержать тяжелый труд в Рурской области, многие военнопленные погибали прямо на рабочих местах, многие от несчастных случаев, а нередко в результате американской и английской бомбежек. Только на угольных рудниках Рура между 1 июля и 10 ноября 1943 г. погибло 27 638 человек. Херберт констатирует, что в начале 1944 г. в горной промышленности трудилось 184 764 советских пленных, причем в первой половине этого года умерло 32 236 человек. Историки называют шталаги VI А Хемер и 326 (VI К) Зенне лагерями смерти. Шталаг 326 с 1942 г. выполнял также функции пересыльного лагеря для рурской горной промышленности. Смертность в нем в ноябре 1942 г. достигала 140 человек в день, больше чем зимой 1941 - 1942 годов. В шталаге Хемер даже в последние дни войны от непосильного труда ежедневно умирало по 100 человек, а всего по официальным данным в этом лагере было похоронено 23 500 советских военнопленных 41 .
Установить действительные цифры очень трудно, во всяком случае они были значительно выше. Погибло немалое число пленных, трудившихся в военной промышленности. Сколько их умерло в многочисленных специальных рабочих командах в Вестфалии никто так и не определил.
В историографии ФРГ приводятся разные данные о советских военнопленных и числе погибших. Отмечается, что статистика смертности занижалась. По данным Штрайта, из 5734528 пленных до конца войны погибло 3,3 млн. человек, то есть 57,8%. По годам общее число пленных выглядит, по его подсчетам, следующим образом: в декабре 1941 г. - 3350000, в середине июля 1942 г. - 4716903, в январе 1943 г. - 5003697, в феврале 1944 г. - 5637492, на 1 февраля 1945 г. - 5734528 человек. Действительное количество пленных в введении армейского высшего командования (ОКХиОКВ) после огромной смертности зимой 1941 - 1942 гг. составило в марте 1942 г. 976458 чел., к сентябрю 1942 г., за счет нового притока пленных, их стало 1675626. После этого число пленных стало сокращаться: 1 501145 на 1 января 1943 г., 1054820 на 1 мая 1944 г., 930287 на 1 января 1945 года. 500 тысяч, согласно сведениям ОКХ, бежали из плена, 1 млн. пленных освободили. Остальные же 3300000 погибли или были расстреляны. Большая часть погибших-около 2 млн. чел. - умерла до весны 1942 года 42 .
По расчетам А. Штрайма, общее число пленных составило 5163381, в плену погибло по меньшей мере 2545000 советских военнопленных. В другой своей работе он называет цифру 2530000 человек. Приводятся данные о погибших в лагерях, расположенных на оккупированных территориях Польши и СССР: в Дюнабурге - 121тыс, в Минске -119 тыс., Гомеле -100 тыс., Славуте - 150 тысяч 43 .
И. Хоффман полагает, что "точное число советских пленных составило 5245 882 чел.". Примерно 2 млн. погибло в результате голода и эпидемий. Десятки тысяч стали жертвами "отбора". Р. Лоренц считает, что в плену погибло 4 млн. красноармейцев. Приводимые немецкими историками цифры о числе советских военнопленных и погибших существенно расходятся с данными Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, который считает, что было захвачено или сдалось в плен, пропало без вести 4 млн. 559 тыс., а число погибших пленных было 1 млн. 400 тысяч 44 .
Среди немецких историков идет спор о числе погибших советских военнопленных в отдельных лагерях. Например, на кладбище советских военнопленных в Штукенброке похоронено 65 тыс. человек. В последние годы эта цифра оспаривается и ее стараются приуменьшить в 2 - 3 раза. В мае 1997 г. в газете "Westfalen Blatt" появилась статья В. Люке "Освобождение закончилось в Сибири", который утверждал, что в шталаге 326 погибло не 65000, а всего - около 20 000 советских пленных 45 . Через два месяца журналист Д. Кемпер в той же самой газете опубликовал статьи, озаглавленные "Русские архивы сообщают сведения о жертвах шталага" и "Русский военный архив дает ключ к раскрытию вопроса о жертвах в лагерях". В предисловии к этим статьям приводятся высказывания историка Р. Келлера, который, познакомившись с некоторыми документами о военнопленных в военном архиве в Подольске, пришел к выводу, что "число жертв среди пленных явно устарело. Первые обобщения документов показали, что количество погибших в лагерях значительно ниже". Кемпер приводит оценки многих историков, включая и упоминаемых выше, которые пересматривают свои взгляды. Так, если К. Хюзер в книге, написанной в соавторстве с Р. Отто, считал, что цифра 65 тыс. погибших в лагере 326 - "примерная величина", то ныне он утверждает, что в нее нужно внести основательные поправки "на понижение" с учетом новых источников. К тому же в 1992 г. не осуществлялась идентификация могил. Не желая связывать себя какой-либо величиной, он предлагает принимать за число погибших в лагере 326 как "верхнюю границу" - 30 000 - 35 000 человек, то есть в два раза меньше по сравнению с прежней цифрой. Рабочий кружок "Цветы для Штукенброка", отстаивает цифру 65 тыс. человек. Его председатель В. Хенер утверждает: "Число 65 тыс. пока является действительным. Опровержения пока бездоказательны". Он убежден, что число погибших значительно больше. Возможно, когда называют цифру 65 000 человек, идет речь об общем количестве погибших в шталаге 326 и двух лазаретах военнопленных - Штауиюле и Хаустенбек.
До сих пор исследователи спорят об общем числе жертв в шталаге 304 (IV Н) Цейтхайн. В свое время этим вопросом занималась комиссия Хорун. По ее подсчетам, с 1941 по 1945 гг. в этот лагерь поступило от 150000 до 200000 советских пленных. За это время умерло не менее 80000 человек, не исключено, что значительно больше, называют даже цифру 150000. Однако во время раскопок и эксгумирования трупов комиссия выявила примерно 33000 убитых, лежащих в массовых захоронениях. Остерло не согласен с итогами работы комиссии Хорун. По его расчетам, за все время существования лагеря в нем размещались 80 - 90 тыс. советских пленных, и поскольку общее количество советских пленных, находившихся в шталаге, можно определить только приблизительно, то нелегко назвать и реальное число жертв. Цифра от 80 до 150 тысяч представляется ему завышенной. Поэтому остается лишь констатировать, что в шталаге Цейтхайн, "совсем нормальном русском лагере", умерло от 33 до 40 тыс. советских пленных 47 .
Долгое время такой же спор шел о погибших советских военнопленных в шталаге Х В Зандбостель. Сразу после войны считалось, что там на "русском кладбище" покоится 46000 человек. Затем стали доказывать, что эта цифра завышена и там похоронено 7 тысяч. Официально установлено, что на этом кладбище похоронено 8765 человек. В это число включены военнопленные всех наций, умершие от эпидемий и других болезней 48 .
В работах историков ФРГ исследуется движение Сопротивления советских пленных в концлагерях и шталагах. Обнаружились различные подходы к этому вопросу. В работе Остерло предлагается обобщающий анализ спорных моментов по данной теме и в связи с этим анализируется литература по указанной тематике, вышедшая в свое время в СССР и ГДР. По мнению автора, в марксистской и западной литературе по-разному подходят к понятию Сопротивления, полагая даже, что о применении его к советским военнопленным спорно. Остерло считает, что в противовес западногерманским историкам в историографии СССР и ГДР специфически характеризуется само Сопротивление военнопленных, трактуемое очень широко 49 . В марксистскую концепцию Сопротивления, к которой он относится весьма критически, включается все, что содержит какое-либо несогласие с нацистской идеологией или гитлеризмом.
Остерло считает, что большой вклад в трактовку данного понятия внес М. Брошат. Понятие "Resistenz" (а не "Widerstand"), по мнению последнего, охватывает все формы эффективного Сопротивления: ограничение и сдерживание нацистской власти или претензий на такое господство, независимо от интересов, мотивов и сил участников этого движения. Понятие "Resistenz" имеет иной смысл, нежели "Widerstand". Во-первых, оно не охватывает настроения враждебности к национал-социализму, которое, может быть, и присутствует в индивидуальном сознании, но не реализуется на практике. Во- вторых, оно едва ли включает, или не очень сознательно включает, мотивированное Сопротивление. Понятие "Resistenz" трудно переносится на военнопленных и насильственно угнанных рабочих. Не достаточно учитывается и фактор мотивации как критерий оценки самого движения Сопротивления 50 .
По мнению немецких историков, движение Сопротивления в лагерях принимало различные формы: побеги пленных - наиболее распространенная форма протеста, саботаж военного производства, слушание радиопередач, сбор и распространение информации среди военнопленных, выпуск листовок, газет, чтение иностранных газет, поддержка пленных при распределении на работу, помощь им в лазаретах, диверсионные акции на рабочих местах, подготовка к восстанию - высшей форме Сопротивления, захват лагеря, агитация против вербовки военнопленных в армию Власова. Для пленных, занятых в работах в сельской местности, характерны были небрежность, отказ от труда в поле. Немецкие историки подчеркивают, что вермахт и гестапо прилагали массу усилий, чтобы выявить признаки нараставшего Сопротивления, но подавить его полностью так и не смогли. В первые месяцы плена о боевом Сопротивлении не могло быть и речи. Голод, болезни, расстрелы, неудачи на фронте вызывали уныние, развивались настроения депрессии. Плен порождал чувство растерянности и неуверенности в своих силах. Остерло считает, что до осени 1942 г. в шталаге Цейтхайн не было организованного Сопротивления советских пленных, но отмечались лишь отдельные выступления. Только в начале 1943 г. были предприняты первые попытки организоваться. Центральной фигурой в этом шталаге стал советский писатель Степан Злобин. Он и его товарищи стали издавать газету "Правда о пленных". Благодаря усилиям Злобина в апреле 1943 г. возникла группа Сопротивления, куда входил 21 человек 51 . По мнению Боргзена и Волланда, широкое, многостороннее движение Сопротивления среди советских военнопленных началось в 1944 г., когда возникла уверенность в неизбежной гибели нацистского государства. Но даже тогда операции были по большей части тайными, очень осторожными и местными, во всяком случае, региональными. Авторы называют причины, почему среди советских военнопленных в Германии отсутствовали единое и массовое движение Сопротивления. К этим причинам они относят: эффективную работу вездесущей службы безопасности, постоянный голод, раскольническую практику нацистов, ставивших советских пленных на более низкую ступень в иерархии пленных по сравнению, например, с английскими, американскими и французскими. Сказывалось и то, что Сталин называл советских пленных "предателями", а нацистская пропаганда, особенно после Сталинграда, призывала советских пленных к "антибольшевистскому освобождению Европы". Кроме того, пленные уповали на скорое освобождение, что склоняло их в 1944 - 1945 гг. к мысли не надо рисковать своей жизнью 52 .
В 1942 - 1943 гг. оформились интернациональные подпольные комитеты Сопротивления и в концлагерях: в Заксенхаузене, Бухенвальде. Подпольная борьба приняла более целенаправленный, систематический и организованный характер. Советские пленные вели терпеливую и упорную борьбу за свое выживание и, как могли, боролись против нацизма. В этой, на первый взгляд незаметной, борьбе погибли тысячи патриотов. В работах немецких историков отмечается, что наиболее благоприятные условия для этой борьбы давали лазареты, больничные бараки, а также рабочие команды 53 . Именно там создавались группы Сопротивления, центры информации и очаги волнений. Все попытки абвера подавить эти очаги, закончились неудачей 54 . В шталаге XI С Берген- Бельзен члены медперсонала организовали "Ганноверский комитет", который распространял листовки, помогал беглецам, вел пропаганду против вступления в немецкие добровольческие отряды и рабочие группы.
В статьях У. Гекена, Б. Бонвеча, К. Гества 55 исследуется судьба бывших советских военнопленных в момент и после их репатриации на родину. История советских военнопленных не закончилась после их репатриации, на родине против них использовался широкий спектр наказаний, преследований и репрессий: фильтрационные лагеря, бесконечные допросы, ссылки, бесправие, долголетний надзор органов безопасности и милиции, рабочие батальоны, штрафные лагеря, тяжелый принудительный труд, смертельный исход. Слово "плен" стало позорным пятном в биографии бывших военнопленных.
|
