Симонова-Хохрякова Людмила Христофоровна

Л. X. Симонова-Хохрякова -- Достоевскому

Источник: http://dostoevskiy.niv.ru/dost...a-1876.htm

Корреспондентка Достоевского -- писательница и общественная деятельница Людмила Христофоровна Симонова-Хохрякова (1838--1908). Родилась в Вологде, происходила из старинной фамилии дворян Эстляндской. губернии Ребиндеров; рано потеряла родителей. Воспитывалась в Смольном институте. После окончания курса обучения поселилась в 1857 г. у сестры в Пермской губернии. Здесь вышла замуж за чиновника Министерства государственных имуществ Симонова. Сопровождала мужа в ревизионных поездках по волостям, воочию познакомилась с жизнью крестьянского населения Зауралья, к том числе с бытом "инородцев" (как их тогда называли) и с жизнью сельского духовенства. "Во время поездок с мужем по деревням <...> я и не думала, что когда-нибудь примкну к литературе, а записывала свои наблюдения собственно из любви к искусству", -- говорила Симонова (Русская старина, 1908, No 9, с. 636).

В 1864 г. Симонова, овдовев, переезжает в Петербург. Здесь она прослужила четырнадцать лет на телеграфе. С этого времени начинает печататься. В 1864 г. в "Современном листке" (No 30 и 31) помещает статью о пользе введения ремесел в уездных училищах. Вскоре после приезда в Петербург Симонова знакомится с журналистом А. И. Поповицким, о котором позже вспоминала: "... он восстал против того, чтобы я под спудом хранила массу интересного материала, и заставил меня писать в его газете ("Церковно-общественный вестник", -- Г. С.), <...> значительной по тем либеральным тенденциям, какие в ней проводились в пользу белого духовенства" (Русская старина, 1908, No 9, с. 636; см. ниже, примеч. 2 и 3).

Горячий интерес проявляла Симонова к судьбе русской женщины. По поводу выступления Достоевского по женскому вопросу в "Дневнике писателя" за 1876 г. она напечатала письмо в журнале "Церковно-общественный вестник" (1876, 2 июля, No 72). В нем она благодарила писателя за "совсем новое, особенно смелое и навсегда слово в слово залегающее в сердце" высказывание о русской женщине. ""Дневник писателя", -- утверждала Симонова, -- должен быть настольной книгой русской женщины...". В 1879 г. журнал "Дело" (No 5) напечатал очерк Симоновой "Что-то будет?", героиня которого Нюша испытывает недовольство тесными рамками на вид благополучной семейной жизни. Очерк заканчивался напоминанием о "Кроткой" (1876) Достоевского: "И если уж кроткая бунтуется, порывается изменить долгу, прикладывает дуло револьвера к виску спящего мужа и, наконец, с образом в руках, сама выбрасывается из окна... то чего же ждать от нас не кротких? А ведь ты, Нюта, из числа последних" (Дело, 1879, No 5, с. 96). В 1880-е годы Симонова посвятила несколько произведений бесправному положению русской женщины, в первую очередь на сибирском материале. Это первоначально запрещенная цензурой повесть "Одна" (Живописное обозрение, 1882, No 27), романы "Убила" (там же, 1883, No 9--12), "Спутница" (СПб., 1886) и др. Гл. И. Успенский писал Симоновой 25 февраля 1885 г. о романе "Убила" (СПб., 1884): "Повесть Вашу я прочитал с большим удовольствием..." и дал ряд советов по доработке этого произведения (см.: Успенский Г. И. Полн. собр. соч., т. 13. М. --Л., 1951, с. 424).

В петербургской газете "Улей" (1881, 28 мая, No 104) Симонова поместила отзыв о сатирическом цикле М. Е. Салтыкова-Щедрина "За рубежом". Она отметила исключительную популярность сатирика и дала положительную оценку шестого очерка этого цикла.

Большое внимание уделяла Симонова жизни сибирских народностей -- вогулов, остяков, якутов. В повестях "Беглые" (Живописное обозрение, 1882, No 6 и 7), "Голод" (Русское богатство, 1884, No 5. 6), в очерках "Лаача", "Эзе" и "Ильдиа" (СПб., 1883, 1884 и 1887) писательница, выступила против бесправного их положения, призвала к необходимости заботы об их культурном развитии. Этими произведениями она обратила на себя внимание публициста, путешественника и археолога Н. М. Ядринцева, который ввел ее в свой так называемый "Сибирский кружок" и пригласил сотрудничать в "Восточном обозрении". У Ядринцева она знакомится с этнографом Г. М. Потаниным и антропологом М. В. Малаховым; принимает активное участие в работе Географического общества.

Большое значение для развития литературных и общественных взглядов Симоновой имел кружок писателя А. К. Шеллера-Михайлова (см. об этом: Русская старина, 1908, No 10, с. 220--226).

В 1880 г. Симонова переехала в Ташкент на службу по Министерству народного просвещения. Она преподавала в гимназии немецкий язык, в 1890 г. была назначена начальницей Мариинского женского училища в Самарканде. Напечатала несколько произведений из местной жизни. В "Туркестанских ведомостях" (1887, No 6) она откликнулась на смерть С. Я. Надсона некрологом. Скончалась Л. X. Симонова-Хохрякова в Ташкенте 12 марта 1906 г.

Свои произведения и статьи писательница подписывала: "Л. Симонова". Библиографию их см.: Мезьер А. В. Русская словесность с XI по XIX столетия включительно: Библиографический указатель... СПб., 1899, с. 372; Голицын H. H. Библиографический словарь русских писательниц. СПб., 1889. Подробный очерк жизни и творчества Л. Симоновой см.: Фаресов А. И. Забытая писательница и ее заслуги. -- Русская старина, 1908, NoNo 9--11. Фаресов опубликовал в своем очерке и письма к Симоновой-Хохряковой Гл. И. Успенского, С. Я. Надсона, А. К. Шеллера, П. И. Полевого, Н. М. Ядринцева и М. В. Малахова.

Знакомство Достоевского с Симоновой относится к 1870 г. Тотчас же после смерти писателя она печатает очерк "Из воспоминаний о Федоре Михайловиче Достоевском" (см.: Церковно-общественпый вестник, 1881, No 16, 6 февраля, с. 6--7; No 17, 8 февраля, с. 4--5; No 18, 11 февраля, с. 3--5). Симонова пишет о своей заинтересованности "Дневником писателя", что и вызвало у нее желание познакомиться с его автором. "Решаясь пойти к нему, -- читаем в ее воспоминаниях,-- я ужасно волновалась <...> Однако в апреле 1876 года, с страшно бьющимся сердцем, в сознании всей нелепости своего поступка, я робко вступила в его кабинет" (там же, No 16, 6 февраля, с. 6). Далее писательница рассказала о скромном кабинете Достоевского, жившего "тогда на Песках, у Греческой церкви". "Сам он в то время был худой, желтый, кашлял, жаловался на одышку...", -- пишет она (там же, с. 6). Разговор шел вокруг "Дневника писателя" и о не понявших его, по мнению Достоевского, критиках, а также о романах "Идиот" и "Подросток".

В связи с работой над рассказом "Испорченный" Симонова просила Достоевского о разрешении посетить его (см. об этом в примечаниях 1 и 2). Она посетила писателя в ноябре 1870 г. Разговор вновь зашел о "Дневнике писателя". "Да вот еще меня нынче цензура обрезала,-- записала Симонова в тот же день горькие слова Достоевского,-- статью, где я Петербург по отношению к России Баден-Баденом назвал, целиком вычеркнула, да о восточном вопросе тоже почти всю, а что я о распределении земли говорил, сказали -- социализм и тоже не пропустили. А ведь мне это горько, потому что дневники я издаю с целью высказать то, что гнездится в голове моей" (Церковно-общественный вестник, 1881, No 17, с. 5). Во время следующей встречи, состоявшейся через два дня, Достоевский высказал свое огорчение по поводу неверного толкования критикой главки "Приговор" из главы первой октябрьского выпуска "Дневника писателя" за 1876 г.

Ниже публикуются два письма Симононой-Хохряковой к Достоевскому -- от 2 августа 1870 и 13 февраля 1877 г. В своих воспоминаниях она опубликовала письмо Достоевского от 7--10 сентября 1876 г. (Церковно-общественный вестник, 1881, No 17, с. 14; см.: П., III, 246--247; местонахождение подлинника неизвестно).

1 Симонова вспоминала об обстоятельствах написания своего письма к Достоевскому: "В конце лета того же 1876 года я начала писать <...> рассказ "Испорченный" и вздумала поделиться этой новостью с Федором Михайловичем" (Церковно-общественный вестник, 1881, No 17, 8 февраля, с. 4). Когда рассказ уже был написан, Симонова получила ответное письмо Достоевского от 7--10 сентября. В нем он написал: "Ваше письмо застало меня в Эмсе на самом выезде. Прибыв в Старую Руссу, я хворал и писал августовский No <"Дневника писателя"> <...> Если приедете, то, конечно, переговорим" (П., III, 246).

2 Речь идет о названном выше рассказе Симоновой "Испорченный", который вместе с другими ее произведениями составил цикл о жизни рядового, сельского духовенства. "Много были напечатаны статьи и рассказы, -- говорила она, -- по вопросам: о реформе белого духовенства и уравнении их в правах с мирянами <...> о необеспеченности духовенства, и вдовстве <...> Таковы мои работки: "Праздничный сон до обеда", "Женитьба священника", "Чудак" и несколько статей об обездоленных раскольниках" (Русская старина, 1908, No 9, с. 637). К перечисленным Симоновой произведениям относится и "Рог изобилия".

3 В ноябре 1876 г. Симонова навестила Достоевского и передала ему рукопись рассказа "Испорченный". Через два дня после этого она вновь побывала у писателя. Он дал положительную оценку ее рассказу, в котором она отстаивала необходимость отмены запрета на второбрачие белого духовенства. "Второбрачие -- насущный вопрос духовенства, -- записала Симонова мнение Достоевского, -- и вопрос этот вопиет о скорейшем разрешении <...> Меня тоже просили сказать об этом в "Дневнике", но я не скажу, потому что не хочу бросать горох в стену..." (см.: Церковно-общественный вестник, 1881, No 18, 11 февраля, с. 3--5; Русская старина. 1908, No 9, с. 638). "Испорченный" был напечатан, см.: Церковно-общественный вестник, 1878, No 45, 46.

https://updoc.site/download/xxvii--5acfda33743e9_pdf
Рубен НАЗАРЬЯН
«Выгодно выделяетсясреди бесцветных беллетристок...»

Людмила Симонова-Хохрякова и ее очерк о «чародействе» в старом Самарканде

В ненастный осенний день 2 октября 1886 года на перроне петербургского вокзалаизвестный писатель, редактор популярного еженедельного журнала «Живописноеобозрение» Александр Константинович Шеллер-Михайлов прощался с дамой сред-них лет, отъезжавшей из столицы империи в далекий Туркестан. Женщину эту хоро-шо знали в литературных кругах Урала и Сибири, Петербурга и Москвы...Людмила Христофоровна происходила из старинной немецкой фамилии Ребин-дер. Ее предки в числе первых рыцарей еще в начале XV века переселились из Вест-фалии на берега Финского залива. Этот известный графский и баронский род былвнесен в дворянские матрикулы всех трех прибалтийских губерний России и вели-кого княжества Финляндского, а также в родословные книги Владимирской, Ка-лужской, Курской, Московской, Нижегородской, Пензенской и Саратовской губер-ний. Ребиндеры занимали довольно важные посты в высшей чиновной иерархии:среди них были военные и гражданские губернаторы, члены Государственного со-вета, свитские генералы и дипломаты. Особой известностью пользовался НиколайРоманович Ребиндер, бывший некогда комендантом города Нерчинска, а затем — с1851 по 1856 гг. — первым градоначальником Кяхты, где он женился на дочери ссыль-ного декабриста Трубецкого Александре Сергеевне. Позднее Ребиндер последователь-но занимал должности попечителя Киевского учебного округа, директора департа-мента Министерства народного образования, сенатора и обер-прокурора Правитель-ствующего Сената...Однако отец нашей героини, Христофор Ребиндер, вовсе не отличался знатностьюи богатством: скромный обрусевший немец, он женился на дочери помещицы из Ор-ловской губернии Измайловой, род которой происходил от татарского мурзы Изма-ил-бека, в период царствования Ивана Грозного принявшего русское подданство.Молодожены поселились в Вологде, где в 1838 году и появилась на свет дочь Людми-ла. Получив обычное для девушки из дворянской семьи домашнее образование, онабыла принята затем на учебу в Смольный институт благородных девиц в Санкт-Пе-тербурге. Еще находясь в его стенах, Людмила внезапно осиротела. И, завершив в 1857 году обучение, перебралась из столицы к старшей сестре в Пермь. Не желая быть на-хлебницей в ее небогатой семье, девушка вскоре вышла замуж за чиновника мини-стерства государственных имуществ Симонова.После лет, проведенных в Петербурге, серая провинциальная жизнь стала тяго-тить Людмилу. Молодая женщина, любознательная и одаренная, стала сопровождатьмужа «в его ревизионных поездках по волостям. Это дало ей возможность основа-тельно присмотреться к жизни тогдашнего крестьянского населения и впоследствиипровести в литературу некоторые типы и картины хозяйственной и семейной жиз-ни как местного крестьянского населения за Уралом, так и инородцев, примыкаю-щих к ним»1. Тогда же она стала записывать для себя полученные впечатления и на-блюдения. Однако судьба была явно неблагосклонна к этой женщине: едва переживпотерю родителей, она через несколько лет лишилась и мужа...Позже Симонова вновь выходит замуж за некоего Хохрякова. Но словно какой-торок преследовал ее: вскоре умирает и второй муж, и она снова остается одна.Дважды овдовевшая, Людмила Христофоровна Симонова-Хохрякова в 1864 годувозвращается в Петербург. Не имея здесь близких родственников и друзей, не обла-дая достаточным капиталом для жизни в столице, она была вынуждена зарабаты-вать самостоятельно. Людмила устраивается в почтовое ведомство и становится те-леграфисткой.Встретив свою бывшую институтскую подругу, она познакомилась с ее мужем —издателем газеты «Церковно-общественный вестник» Александром Поповицким. Он-то, услышав ее рассказы о пермской жизни, и предложил ей попробовать свои силы вжурналистике.С той поры в газете Поповицкого стали регулярно появляться статьи и очеркиЛюдмилы Симоновой-Хохряковой о быте и проблемах белого духовенства. Несколь-ко позднее она начинает писать рассказы и повести о судьбах русских женщин. И хотяее проза долгое время отклонялась редакциями в силу ряда цензурных соображе-ний, она упрямо продолжала свою литературную деятельность. Помимо того, имеясклонность к педагогике, Людмила Христофоровна основала в столице небольшуюшколу, в которой внедряла прогрессивные методы обучения и воспитания. В это жевремя судьба свела ее с редактором журнала «Живописное обозрение» А.К. Шеллер-Михайловым. Он оказал начинающей писательнице моральную поддержку и мате-риальную помощь. Отныне и до самого ее отъезда из Петербурга сочинения Людми-лы Христофоровны регулярно печатаются на страницах этого журнала. Имя ее ста-новится известным в писательской и читательской среде. Симонова-Хохрякова об-щается с Федором Достоевским, ведет переписку с Г. Успенским и С. Надсоном, други-ми известными литературными и общественными деятелями. Столичная жизнь на-полнила ее наблюдения новым содержанием: теперь она изучает быт фабричныхрабочих, их семейные отношения. «Она, несомненно, имеет свою определенную фи-зиономию бытописательницы, — писали о ней, — и чрезвычайно выгодно выделя-ется среди бесцветных беллетристок, бессильных выбраться из психологических сферк изучению русской жизни»2....Итак, Людмила Христофоровна вместе с дочерью Валентиной отправились в Тур-кестан. До Оренбурга, где они собирались остановиться на несколько дней, путешествие их проходило в довольно комфортных условиях. Здесь, по рекомендации за-ботливого А. Шеллер-Михайлова, они были гостеприимно встречены известной акт-рисой императорских театров З.А. Малиновской. Отдохнув с дороги и осмотрев дос-топримечательности, дамы продолжили свой путь.Железнодорожного сообщения с Туркестаном в те годы еще не существовало, до-бираться до Ташкента приходилось почтовым трактом длиною в две тысячи верст.По времени путь этот, в зависимости от различных обстоятельств, занимал от двухдо трех недель. Впечатления, полученные во время этой длительной и непростойпоездки, Л.Х. Симонова-Хохрякова отразила в своих путевых заметках, опубликован-ных в «Живописном обозрении» под названием «От Петербурга до Ташкента».И вот наконец Ташкент, столица Туркестанского края. Город, в котором ей пред-стояло провести почти четыре года жизни.Период этот, к большому сожалению Людмилы Христофоровны, отнюдь не былнаполнен новыми встречами, знакомством с местной культурой. Практически все еевремя занимала служба в женской гимназии, где она преподавала немецкий язык иобучала девушек европейским манерам. К тому же прибавилось расставание с доче-рью: Валентина познакомилась здесь со ссыльным офицером-поляком Антоном Гу-баревичем-Радобыльским и вскоре вышла за него замуж.В то время Туркестанский край испытывал крайнюю нужду в квалифицирован-ных педагогических кадрах. Специалисты из городов Центральной России не стре-мились продолжать свою карьеру в столь отдаленном регионе. И потому, когда в1890-м было принято решение об открытии в Самарканде Мариинского женского 4-хклассного училища* и возникла необходимость подобрать для него руководителя,главный инспектор училищ Туркестанского края Ф.М. Керенский**, не раздумывая,остановил свой выбор на кандидатуре Л.Х. Симоновой-Хохряковой. В ее пользу сви-детельствовал и диплом об окончании Смольного института, и успешная педагоги-ческая деятельность в Петербурге и Ташкенте, и многочисленные сочинения на мо-рально-этические и воспитательные темы, одобренные министерством для чтенияв народных школах.Самаркандский период стал важной вехой в ее биографии. Людмила Христофо-ровна с ее разносторонней эрудицией оказалась весьма востребованной в этом про-винциальном городе. Будучи смотрительницей (начальницей) крупнейшего учебно-го заведения Самарканда, она, помимо своих прямых педагогических обязанностей,занималась еще и многими общественными делами. Хохрякова (так именовалась онатеперь во всех документах) состояла членом Попечительского комитета местного детского приюта, членом Самаркандского отдела Туркестанского благотворитель-ного общества, действительным членом Самаркандского управления Российскогообщества Красного Креста, действительным членом областного статистическогокомитета, членом правления Самаркандского отдела Российского общества покро-вительства животным. Можно утверждать, что ни одно важное мероприятие городс-кого и областного масштаба не обходилось без активного участия Людмилы Христо-форовны. Правда, при такой интенсивной деятельности для занятия литературойпочти не оставалось времени.Когда десять лет спустя она покидала Самарканд, газета «Туркестанские ведомос-ти» писала: «Тихо и незаметно удалилась из Самарканда всем знакомая и почти длякаждого горожанина близкая Людмила Христофоровна Хохрякова, бывшая началь-ница бывшего женского училища в Самарканде, а с открытием здесь гимназии глав-ная надзирательница последней... В десять лет усидчивой работы, стоя во главе учеб-ного заведения, Л.Хр. поставила его на образцовом положении, так что когда учили-ще было преобразовано в гимназию, ученицы оказались настолько подготовленны-ми, что могли с успехом, без экзамена, продолжать курс учения по программе гимна-зий. Во все время своей педагогической деятельности Л.Хр. отдавала всю душу и всепомышления на это дело. Она глядела на учениц, как на своих детей, вникала в ихположение, многим, чем могла, помогала, любила их и берегла. Особенно много онасодействовала преобразованию училища в гимназию»3.Покинув Самарканд, Л.Х. Хохрякова поселилась на другой окраине Российскойимперии, в городе Кяхта, где муж ее дочери, бывший поднадзорный революционерАнтон Губаревич-Радобыльский, сделавший весьма успешную служебную карьеру, вчине надворного советника был назначен директором-управляющим Кяхтинскойпограничной таможни первого класса. Будучи уже тяжело больной, Людмила Хрис-тофоровна, тем не менее, и здесь нашла себе применение. Продолжая заниматьсялитературным трудом, она стала членом местного отделения Приамурского отделаИмператорского русского географического общества и, активно трудясь в составе егоредакционной комиссии, составила и опубликовала библиографический справочникработ и статей по Забайкалью и Монголии за пятьдесят лет (1851—1901).Однако жизнь в глухой забайкальской провинции была не для нее. Через три с не-большим года она выезжает в Петербург. Но физические силы были уже на исходе (онаеще с молодости страдала пороком сердца). Совершенно больную Людмилу Христофо-ровну перевезли в Ташкент, куда после отъезда матери в российскую столицу пересе-лилась ее дочь — писательница Валентина Константиновна Губаревич-Радобыльская.Уже не имея сил выходить из дома, Хохрякова продолжала писать. Ее последнимисочинениями, опубликованными при жизни в первых номерах «Туркестанской воен-ной газеты» за 1906 год, стали «Былины о разрушении города Саурана» и очерк «Мон-голы». 12 марта 1906 года, выслушав дочь, прочитавшую ей вслух только что напеча-танный в газете очерк «Монголы», Людмила Христофоровна мирно уснула...Место ее упокоения в Ташкенте мне не известно.Несколько месяцев спустя — 3 октября того же года — в Кяхте состоялось собраниечленов местного отделения Императорского русского географического общества. Нанем было произнесено «прочувствованное слово, посвященное памяти члена отделения Л.Х. Хохряковой». Высказав сожаление о том, что весть о ее кончине пришла в Кях-ту со столь значительным опозданием, ознакомив присутствующих с биографией идеятельностью покойной и воздав должное ее многочисленным заслугам, управительдел отделения завершил речь словами: «Да будет легка ей окраинная земля, на кото-рой пришлось ей немало поработать в борьбе за правду и общечеловеческие идеалы»4.Дабы дать сегодняшнему читателю представление об этнографических заметкахЛ.Х. Хохряковой, созданных ею в «туркестанский» период, мы приводим первую частьее триптиха, опубликованного в «Справочной книжке Самаркандской области на 1894год» (текст печатается с соблюдением современной орфографии и пунктуации)

П Р И М Е Ч А Н И Я
1 ФаресовА. Забытая писательница и ее заслуги // Русская старина. 1908. No 9. — С. 635
.2 Указ. соч. // Русская старина. 1908. No 10. — С. 226
.3 Туркестанские ведомости. No 1905. 29 окт./11 ноября 1900 г.
4 Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского Русского географическогообщества. Том IX. Вып. II. 1906. — С. 6.