Евгений Карасёв

Два поезда

Ни сожаления, ни раскаяния позднего,
у нас у каждого свой дом, ключи.
А всё, что было, – два поезда
сошлись и разминулись в ночи.
Ударил в стёкла ветер встречного,
задребезжали чайные ложки.
Промелькнул полустанок,
нигде не отмеченный,
со слабым огнём сторожки.
Без сцен, укоров,
частых в вокзальной панике,
умчались составы скорые,
казалось, навсегда из памяти.
Но порой пробьётся ощущение потери,
неисправимой оплошки,
когда уличные хлобыстнут двери.
И знакомо откликнутся ложки.

2017

Старые фотографии

Фотографии в потрёпанном альбоме –
богатство семейного архива.
Редко позируют с сердечной болью,
поэтому на карточках – все счастливые.
Вот у распахнутого окна парочка –
он и она.
Видимо, новосёлы – ни ковров, ни паласов.
Стоят в обнимку; на улице грачи, весна.
По свежевыкрашенным полам растекается солнце
лужицей янтарного масла.
И эти же двое любящих
возле куста сирени – тянутся верхние ветки сломать.
Я знаю их прошлое, будущее –
это мои отец и мать.
А вот шпингалет, оседлавший игрушечного коня.
Выбросив вперёд деревянную шашку, скачет азартно.
Мне известна и его судьба,
но только до сегодняшнего дня.
А что будет завтра?..

2001

Вожделение плотоядных

Одна из уловок зависти –
призыв к скромности.
При этом как нравоучительную запись
приводят народную мудрость
об умеренной скорости.
Помни, если ты метишь,
чего добиться в нашем блуде:
тише едешь –
дальше будешь.
Придержать, подрезать, подтолкнуть
к мусорной урне –
желание знатоков фольклора.
А потаённая радость –
увидеть талантливого человека
опущенным до банального уровня.
С собою рядом.
Это вожделение плотоядных,
изъевших зубы,
но кусаться ещё гораздых.
Слышите! Трубят трубы!
На их улице праздник.

2001

Заоконный пейзаж

Вид из окна:
на нестерпимо яркой просини –
дневная белёсая луна.
И правящая бал осень.
В водовороте листьев, что ветер с деревьев и с крыш сдунул,
пожарная вышка неблизкая
похожа на столб зарождающегося тайфуна,
всё чаще и чаще появляющийся на экранах телевизоров.
Откуда они берутся, из каких глубин, высей,
ураганы, смерчи последних лет,
один за другим идущие на смену?
А может, это чьи-то сверхмогучие разгневанные мысли,
воплотившись в напасть, расчищают место для новой Вселенной?
По всему человечество не прошло проверку,
испытательный срок,
не оправдало надежды всесветного демиурга.
Его сады тяжеленный затянул смог,
улицы заполнили проститутки, урки.
Подобные мои предположения тоже, возможно,
заморочки какого-то глобального разлома,
курящего одурманивающие пары эфира.
…Круговерть, опутавшая пожарную вышку,
дошла, видимо, и до нашего дома –
за окном мечутся надутые, как рыбные пузыри,
пластиковые кульки, обрывки газет –
мусор не выдержавшего экзамен мира.

2009

В полутёмной комнате

В полутёмной комнате вглядываюсь в былое –
главное
высматриваю, как стрелок меткий.
Но в прошлом – ничего славного,
ни одной значительной метки.
Да и что есть главное?
Как его выявить, найти?
Может, это товарняк на Балаклаву,
уходивший с шестого пути?
Может, люди,
далеко не родня кровная,
в мороз лютый
приютившие меня под своей кровлей?
А вдруг та встреча в Твери,
на Никольской?
Правда, улица давно переименована
и от чувств угольков не осталось нисколько.
Только скрипит калитка в заборе поломанном…
…Огни ночного города смешиваются
и плавно
превращаются в живопись настенную.
Или не было в жизни главного,
или – второстепенного.

2008