Село Репецкая Плата

Ухряб написал:

[q]

хорошо бы протестировать на ДНК кого-то из живущих там Шабановых (если таковые остались).

[/q]

Да, Шабановы проживают, самому старшему из них в 2009 г. было 83 года (с 1926 г.).

Ухряб написал:

[q]

Но ведь однодворцы служили всего 15 лет,

[/q]

Если можно, укажите ссылку на источник.

Ухряб
Спасибо за замечание. Действительно, однодворцы имели сокращенный (до 15 лет) срок воинской службы. При Петре Великом были учреждены ландмилицкие полки, которые велено было пополнять набором однодворцев в возрасте 15-30 лет; они были обложены в это же царствование подушной податью и 40 копеечным оброчным сбором, и таким образом сравнены в 1724 году с государственными крестьянами. В 1764 году срок службы однодворцев был определен в 15 лет; эту привилегию они сохранили и после того, как после 1783 года были окончательно уравнены с государственными крестьянами и в уплате податей, и в рекрутской повинности.

Здравствуйте!
Моя бабушка по линии мамы Пьяных Наталья. Проживала в с. Реп-плата до 1980-х годов. Приблизительное место жительство в файле.
Моя мама Фурсова Нина Ильинична 1938 г.р..
В Мариуполе есть жители села Афанасьевы, Чигоревы.

agis написал:

[q]

Столь позднее заселение объясняется тем обстоятельством, что через территорию Оскольского края проходили главные дороги, по которым татары совершали из Крыма или ногайских степей свои набеги на Москву. Это были Муравская и Кальмиусская сакмы или шляхи.

[/q]

Историю, если присмотреться, часто пишет география, точнее, пишет ее Природа. Человеческие поселения возникали, как правило, около рек. Реки были первыми, самыми легкими дорогами по Земле. Сыгравшим огромную роль в истории Европы был путь «из варяг в греки» - из Скандинавии по Руси в Грецию. Пояс лесов южнее Москвы (тульские и орловские земли) был границею с Диким полем. И не просто границей, а некоей крепостной стеной, за которой укрывались жители этих мест и которая преграждала, затрудняла путь во глубину русских земель разбойничьим ордам и армии степняков - «степь леса боялась». Что касается путей по Земле, их было немало. Древние, вопреки представлениям в нынешний автомобильный век, еще не имея карт, хорошо ориентировались и много по Земле передвигались - исследовали, торговали, воевали и расселялись. Там, где не было водных путей и надо было двигаться, выбирали такие пути, где не встречалось водных преград. Одна из таких дорог вошла в историю. И хотя сегодня она не существует, упоминанье дороги вы найдете в энциклопедиях при том, что не очень много путей в них означено. Называлась эта дорога Муравским шляхом. Много веков она соединяла юг с севером. По конному шляху в междуречье Оки и Дона перемещались сарматы и скифы, позже печенеги и половцы. Двигалось шляхом до Куликова поля войско Мамая. Двигались позже по Муравскому шляху с юга на север и обратно купцы и посольские люди. А в XVI и XVII веках минувших тысячелетий Муравский шлях был головной болью молодого русского государства.

Южная граница Московии выдвигалась тогда за Оку. Крестьянская соха только-только коснулась степных черноземов, и житье людей на границе с Диким полем было невыносимо трудным. С юга прямым путем от Крымского Перекопа до Тулы пролегала ничем не затрудненная степная дорога, названная Муравкой потому, что пролегала по траве-мураве - прекрасном корме для лошадей, на которых передвигались степью крымцы, совершая нескончаемые набеги на Русь.


НАМ ИНТЕРЕСНО представить сегодня места, где шел знаменитый шлях, - утоптанная конями, но немощеная дорога, от которой ветвились в сторону сакмы, - конные тропы. Дикое поле в те времена было подлинно диким. Тысячелетние ковры разнотравья, украшенные цветами, простирались во все стороны от дороги. На взгорках серебрился ковыль, в понижениях зеленели осоки и поблескивала вода к середине лета пересыхавших речек и небольших озер. Во все стороны - открытый простор. В небе парили орлы и коршуны, обычными были в те времена огромные птицы дрофы и чуткие стрепеты, паслись в степи стада сайгаков и диких лошадей тарпанов (шесть тысяч лет назад лошадь была приручена скифами в этих местах). Во множестве было лис, волков, зайцев, сурков, сусликов, перепелов, лебедей, сов. Гудели над травами шмели и пчелы. А у дороги лежали обглоданные зверьем, отбеленные ветром и солнцем кости падших коней, верблюдов и кости людей - человеческий муравейник каждое лето оставлял на шляхе зловещие знаки стычек и расправ на дороге с невольниками.



ЭТО БЫЛА большая беда для Руси. Не проходило года, чтобы конные отряды, иногда многотысячные, не ходили бы за добычей на север. То была не война, то был хорошо организованный и часто безнаказанный грабеж пограничных со степью земель. Проторенным путем, огибая истоки небольших рек, по хребту водораздела Оки и Дона двигались крымцы в направлении Тулы. Направо к реке Воронеж и налево к Оке Муравский шлях разветвлялся, от него уходили шляхи и сакмы в глубь лесостепи. И тут все пути расходились веером, по ним изгоном (быстрым набегом), россыпью по селам, по всем местам, где пытались укорениться русские хлебопашцы, бортники, охотники, рыболовы, шел беспощадный грабеж - все сжигалось, старики убивались, а молодых - матерей, отцов, ребятишек - уводили в плен тысячами для продажи на невольничьих рынках Причерноморья. Для детей, не могших идти на аркане за всадниками, имелись специальные корзины, подвешенные к бокам лошадей. Люди были главной добычей, но уносилось все сколько-нибудь ценное «вплоть до гвоздей из строений и подков, сбитых с копыт павшей лошади».

За первые пятьдесят лет XVI века совершено сорок три (!) набега. Справиться с этой напастью было непросто - протяженной была с Диким полем граница и беспокойными, алчными были крымцы. Пытались запирать стражей перелазы (броды) на реках. Но их близ шляха было немного. Регулярное войско, выдвигаясь по тревоге за Оку из Москвы, не успевало перехватить разбойников, они стремительно покидали пограничную лесостепь и в Диком поле были неуловимы.

Пытались поладить, договориться с ханом в Крыму. Уже после Куликовской битвы (1380) и стояния на Угре (1480), уже утвердившись в Европе, Русь платила ничтожно малому Крымскому ханству позорную дань - «абы не беспокоили поганые». Но у «поганых» чесались руки. Нарушая договоренности, крымцы продолжали грабительские набеги. Вместо спаленной избы можно было поставить новую, но кому ставить? Южное пограничье Руси пустело. Персидский шах Аббас Первый, принимая послов из Москвы, выразил удивление, что в государстве Руси еще сохранились люди.

Людские потери были так велики, что в Москве для выкупа полонян в XVII веке был учрежден специальный налог - в казенную кассу лепту вносили все: и царь, и его подданные - «православные христиане». Через посредников налажено было сношенье с разбойниками. За простолюдина платили 250 рублей (немалые в то время деньги!), за людей знатных платили тысячи.

С этим позором надо было как-то кончать. Походы в Крым, к «гнезду разбойников», успеха не приносили - длительный переход с обозом через Дикое поле, временами совершенно безводное, истощал войско, делал его небоеспособным. Дать же крымцам бой у своих границ не удавалось. Их тактика быстрых передвижений и отступление в поле позволяли избегать столкновений с регулярным войском Москвы. И все же одно сражение состоялось.



НЕДАВНО, проезжая к Орлу из Ефремова, на развилке дорог у селенья Судбищи остановились мы возле недавно поставленного памятника - дикий камень, и на нем рельефный силуэт русского воина в средневековых доспехах. Тут же доска с письменами, напоминавшими о событиях 1555 года.

В то лето воевода Иван Васильевич Шереметев нес сторожевую службу с казачьим отрядом на Муравском шляхе. Зайдя в тыл нагрянувшей шестидесятитысячной орде, возглавляемой ханом Давлет-Гиреем, казаки «отрубили хищникам хвост» - захватили запасной табун (тысячи лошадей и верблюдов) и взяли пленных. Отправив добычу в ближайшую крепость, воевода продолжал скрытно следовать за ордой. Важно было помешать ей рассыпаться, пройтись облавой по краю русских земель... Маневрирование было, как видно, продолжительным - Москва узнала о «большой вылазке» во главе с самим ханом и немедленно двинула войско к Туле. Крымцы это проведали и, захватив сколько могли полонян, повернули в степь. Шереметев, шедший по пятам хана, неожиданно оказался лицом к лицу с огромным войском. Он мог бы и имел право уклониться от боя, но не уклонился. До этого крымцев не пускали в русские земли. А тут препятствие оказалось на пути, когда по шляху они хотели «утечь восвояси».

Бой при Судбищах длился с полудня до ночи. Хан отступил, но утром, поняв, что перед ним лишь горстка отважных людей, вернулся. Русский отряд не дрогнул, сам потерял многих, но и «поганых положил несчетно». Шереметев заставил хана с ордой бежать, поскольку войско Ивана Грозного, как ему донесли, вот-вот прибудет.

Это была первая заметная победа над крымцами. И Москва сразу перенесла места столкновений с ними уже в саму степь. Но это требовало укрепления новой границы. И она быстро, в пятнадцать лет, была обустроена, получив название «Белгородской черты». На ней искусно использовались природные препятствия для конницы, созданы были засечные линии в лесках, на открытых местах насыпаны были земляные валы, укрепили старые и построили новые города - Белгород, Оскол, Воронеж, Усмань, Тамбов. С волненьем пишу - был в их числе и Орлов-городок, превратившийся позже в большое село Орлово, где я родился и вырос. Хорошо представляю, где была крепость, какую роль на Черте играла прежде заболоченная бобровая наша Усманка. А в музее города Усмани я как-то прочел наказ воеводы тех лет «стороже», наблюдавшей в заречье за Диким полем: «На одном месте два раза кашу не варить, где обедал - не ужинать, где ужинал - не ночевать!»

Укрепление государства и крепость Белгородской черты остудили пыл крымцев ходить за добычей. Муравским шляхом («посуху») стали ездить на юг и обратно купцы и посольства.


ЧТО СЕГОДНЯ осталось от знаменитого шляха? Практически ничего. Нет и Дикого поля. Исчезла тысячелетняя травяная степь. Исчезли в степи тарпаны, дрофы, стрепеты, редко видишь сурка, немного на этом огромном пространстве орлов. Распахана степь. Под плугом исчез и тысячелетиями утоптанный конскими копытами шлях. О его существовании напоминают лишь названья старинных селений, по которым шлях проходил, а «дикая земля» осталась только на склонах и окраинах древних балок. Лишь очень редко тут можно увидеть перышко ковыля, чаще видишь только полынь, жесткую, скусанную овцами траву, кусты шиповника да колючки с малиновыми цветами - татарник.

Василий Песков, http://www.kp.ru/daily/22685/22402/

slovohotov
Во второй половине XVII столетия в округе возникли новые поселения. Юшково – деревня в верховьях логов с большим количеством родников, где брала начало речка Юшкова Плота. Деревня Присынок – основана в конце 60-х, начале 70-х гг. XVII столетия. Располагалась меж двух ложков у Присынковского леса, при большом лесном массиве Юшковы буераки.http://gubtrk.ru/glubokij-sled-v-istorii/

Муравский шлях. Буераки, Буяраки, Боераки
Андрей Словохотов 2
Боераки Муравского шляха в Книге Большого Чертежу как объяснение Изюмского шляха.

Если у русского человека спросить в каком регионе находятся боераки, чем они отличиаются от буераков, каково их число, какова между ними логическая связь, то вряд ли можно расчитывать на серьезный ответ.
Буераки в нашей стране встречаются повсеместно. А боераки по всей видимости ничем от них не отличаются, кроме как одной буквой в написании.
Однако если открыть Книгу Большого Чертежу (КБЧ) — первое из дошедших до нас описаний отечества, то обнаружится, что все эти нелепые вопросы когда-то были не столь уж странными.
В КБЧ боераки упоминаются только при описании одного отрезка Муравского шляха и его ответвления Изюмского шляха. Более нигде! Числом их пять. Если идти по Муравскому шляху с севера на юг, то порядок будет таков:
1. Юшков буерак
2. Болховые буераки
3. Долгой буерак
4. Илавский буерак
5. Кош буерак.
Если внимательно прочитать КБЧ, материал в которой излагается в нескольких дополняющих друг друга описаниях, то окажется что между первым (Юшков) и последним (Кош) буераками прямая взаимосвязь. У Юшкова буерака от Муравского шляха ответвляется Изюмский шлях, у Кош буерака они вновь встречаются. Для того что бы обнаружить эту закономерность необходимо соединить три фрагмента текста из КБЧ:
№1 Юшковы буераки у начала Изюмского шляха:

От Муравскои дороги на лево, от Семских Котлубанов, ис под Пузацкого лесу, Изюмская дорога, а по леву Изюмские дороги лее Юшковы бояраки.

№2. Изюмский шлях идет до Изюмского кургана, но затем имеет продолжение до верха реки Орели, где встречается с Муравским шляхом:
А от речки Булуклеи к речкам ка верховью к Изюму да к Изюмцу, а пали в Донец под Изюмским Курганом, от Царева города верст с 8; и тут Донец Северскои возятся.6,3
А перевезшись Донец, итти от Северского Донца |( на Муравскую л. 23 дорогу, а от Северского Донца до Муравскои дороги верст с 40, а взойдет на Муравскую дорогу верх реки Орели.
№3. Верх реки Орели — это Кош буерак.
А верх Орели на Муравскои дороге лес Кош боярак.

Таким образом, тот кто использовал Изюмский шлях мог обогнуть участок Муравского шляха с буераками. А следовательно Изюмский шлях возможно следует рассматривать как более доступный для движения чем Муравский шлях.
Это наблюдение находит подтверждение в истории двух значимых событий нашего прошлого. В 1185 г. Игорь Святославович шел (торопился) к своему поражению не Муравским (междуречье Ворсклы и Донца), но Изюмским (междуречье Донца и Оскола) шляхом. В 1555 г. стоящий на Муравском шляхе отряд И. В. Шереметьева был обойден по Изюмскому шляху войском Девлет-Гирея, что привело к битве при Судьбищах. http://www.proza.ru/2014/11/30/1854