☕ ПРИЯТНОГО ЧАЕПИТИЯ

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Я спешу, как на пожар,
Нам прислали самовар
Вот он на столе стоит,
Озабоченно пыхтит!
Т.Ефимова.

[ Изображение на стороннем сайте: 9092324431_3169748_14058028.gif ]

Политика награждения оружейников, возникнув в XVIII в., получила дальнейшее развитие в первой половине XIX в. и проявлялась в разных формах, таких как денежное жалованье, награждение кафтанами, ковшами, кубками, и особенно медалями. Так, в начале 1808 г. по представлению командира Тульского ору¬жейного завода генерал-лейтенанта Чичерина «за отличное старание в деле оружия и рачительное исполнение обязанностей своих» 12 оружейных мастеров были награждены серебряными медалями с надписью: «ЗА ПОЛЕЗНОЕ», золотую медаль для ношения на ленте ордена Св. Андрея Первозванного получил бургомистр цехового разряда Иван Маликов.

И в последующие годы его награждали медалями «за различные ус¬пехи в производстве оружия». Например, в 1816 г. среди 8 других оружейных фабрикантов Маликов получил медаль «за поставку в 1812—1816 годах огнестрельного и холодного оружия сверх положенного срока», а всего шейных медалей у Ивана Маликова было четыре. Тульский историк И.Афремов в своей книге «История Тульского края», описывая сословие казенных оружейников, привел список наиболее отличившихся из них. На первом месте списка стоит Иван Дементьевич Маликов.

По сведениям И.Х.Гамеля, в 1826 г. в Туле работало 49 частных фабрик, 8 из которых занимались только выпуском самоваров. В конце 1810-х – 1820-х годах одной из таких фабрик (помимо И.Д.Маликова) была фабрика купца 3 гильдии Гавриила Петровича Маликов (г.р.1769) (не являвшегося родственником Дементия Маликова). В первые годы своего существования фабрика Гавриила Петровича процветала: в 1820 г. на ней трудились по найму 30 человек (15 мастеров, остальные – ученики и подмастерья). В этом году она произвела 500 штук самоваров, из них 200 были проданы в Туле, а остальные в других российских городах. Такие подробности о работе фабрики стали известны потому, что с 1804 г. была утверждена форма для заполнения ведомостей о том или ином производстве, которую фабриканты обязаны были ежегодно предоставлять в канцелярию тульского губернатора, после чего представленные сведения пересылались в Департамент мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов. Располагалась фабрика при собственном доме Гавриила Петровича, бывшим деревянным, соответственно, помещение фабрики было также выстроено из дерева и занимало площадь в 14,2х10,6 кв.м.

Для сравнения, в том же году крупнейшие самоварные фабриканты Тулы, купцы 2 гильдии братья Ломовы, выпустили 1050 штук самоваров, а другая известная фабрика Степана Киселева – 200 штук. В 1822 г. обороты фабрики резко упали - она смогла выпустить только 200 самоваров, число рабочих тоже сократилось до 7 человек. Возможной, причиной тому послужил пожар, который уничтожил деревянное строение и материалы, так как по ведомостям 1823 г. площадь фабрики явно меньше: длина помещения сократилась до 8, 4 м. Из-за падения доходов вскоре Маликову Гавриилу Петровичу пришлось покинуть купеческую гильдию.

Гавриил Петрович так и не смог поправить свои дела и вернуться в купеческое сословие: в 1826 г. он смог изготовить всего 108 самоваров и по-прежнему числился мещанином. Вскоре фабрика была и вовсе закрыта.

В 1829 г. на небосклоне тульского самоварного производства появилась новая звезда – Николай Дементьевич Маликов (1779 – 1850). Николай Маликов был четвертым сыном Дементия Трофимовича Маликова. Как и отец, проживал во Флоровском приходе, числился в оружейном сословии, был мелким мастером-кустарем, возможно, что и работал на старшего брата, имевшего фабрику. В 1829 г. ему было уже 50 лет, была семья – сыновья Николай и Василий, 20 и 17 лет, дочь Прасковья 13 лет. В это время Николай Дементьевич слыл достаточно крепким хозяином, но на заведение собственного производства все еще не хватало средств. Желанная известность, увеличение заказов и сбыта собственных изделий и, соответственно, доходов появились после участия Николая Маликова в первой всероссийской мануфактурной выставки.

xw-17%20qqcpuyg-ufec%20onlxfvbvz.JPG

Первая публичная выставка российских мануфактурных изделий состоялась в 1829 году в Санкт-Петербурге. Она разместилась в «Экспозиционной зале» – специально построенном для этой цели здании на стрелке Васильевского острова. Здесь же проходили впоследствии следующие Всероссийские мануфактурные выставки 1833, 1839, 1849 и 1861 годов. Планированием и организацией этих смотров занимался Департамент мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов, которое путем выставок стремилось «ознакомить публику с успехами отечественной промышленности, победить предрассудки, дающие преимущество всему иностранному, и отличиями и наградами за изящнейшие произведения возбудить дух соревнования между фабрикантами и поощрить их к дальнейшему усовершенствованию своих изделий».

В первой русской выставке приняли участие 326 фабрикантов, ремесленников, купцов, мастеров и художников – людей практически всех званий и сословий из 33 губерний Российской Империи, представивших 4041 экспонат. Общая ценность вещей составила около двух миллионов рублей.

Эта выставка, будучи явлением совершенно новым, во многом несла в себе черты традиционной для России ярмарки. Привезенные товары продавались, и покупка их продолжалась непрерывно – с первого до последнего дня. Некоторые фабриканты, расставшись с экспонатами, выписывали по почте новые. Самое существенное отличие от ярмарки заключалось в том, что купленные вещи оставались на выставке до дня ее закрытия. Факт приобретения удостоверялся записью имени владельца в ярлыке товара.

Для оценки каждого вида изделий пригласили экспертов: машины, механизмы, инструменты и химические произведения изучали академики Российской Академии наук, промышленные и художественные товары – купцы, художники и мастера, специально для того назначенные городской Думой. Экспертам поручалось сравнить выставленные образцы, дать заключение об их качестве и назвать лучшие, тщательно обосновав выбор. Участникам полагались следующие награды: похвальные медали – золотые и серебряные, публичная похвала и денежная премия. Всего выдали 16 больших и 35 малых золотых медалей, 38 больших и 17 малых серебряных медалей, 82 публичные похвалы и 4 денежные премии размером в 2500 рублей каждая.

На всех медалях имелись одинаковые изображения: на одной стороне – портрет Государя Императора, на другой, в дубовом венке, – надпись «За трудолюбие и искусство», фамилия награжденного и указание года выставки: 1829.

Мастер Николай Маликов представлял на выставке самовары красной меди и за свои изделия был удостоен малой серебряной медали.

В следующем, 1830 г. Николай Маликов наконец-то смог открыть собственное самоварное заведение. Располагалось оно при новоприобретенном доме Маликова в 1 части города. Непосредственный адрес, где обосновался Николай Маликов, можно найти в «Списках учтенных в ремесленной управе 1и 2 частей г. Тулы фабрик, где имеются чернодельные кузни и горны». Эти списки были составлены в 1841 г. с целью обложения акцизом указанных заведений за пользование горном (учитывался также размер помещений). Делалось это для того «…чтобы с этих денег иметь достойное бережение от пожаров…», которые часто уничтожали постройки старой, деревянной Тулы, иногда и вследствие небрежного содержания подобных заведений. Адрес Маликова указан предельно точно – «близ старой семинарии» (теперь лицей № 1 на ул. Пушкинской). Фабрика Маликова располагалась в квартале между двумя улицами: Съезженской (Пушкинской) и Площадной (Каминского), поэтому впоследствии владельцы в ведомостях указывали либо одну либо другую.

По фабричной ведомости 1835 г. можно представить оборудование фабрики: в деревянной мастерской трудились 18 человек, используя 30 молотков (для ковки и отделки самоварных деталей), 6 кузнечных клещей, 5 ножниц для резки металла, 6 размеров (особые литые формы, представляющие часть самоварного корпуса, для изготовления рельефных стенок), 1 коловорот (для проделывания отверстий к креплению ручек), 40 резцов, 2 токарных станка (с ручным приводом), 20 кобылин (наковальня особой формы для ковки стенок и шеек самовара), 40 подпилков и 8 слесарных тисков. При мастерской имелась кузня с 2 горнами для пайки и лужения. В этом 1835 г. Николай Маликов изготовил 250 самоваров на 13 000 р., израсходовав 30 пудов листовой латуни и меди, 10 пудов олова , 20 пудов отливочной меди (готовые литые детали, изготовленные отдельно мастерами-литейщиками по заказу Маликова). Все самовары были распроданы непосредственно в Туле. Самовары работы Николая Маликова обращали на себя красивыми формами и чистотой отделки деталей. Излюбленным фасоном фабрики были самовары в форме «гранной вазы» или «кувшина». По сравнению с предыдущим 1834 г., самоварная фабрика сделала значительный шаг в своем развитии – ранее там работало всего 10 человек, а сделанных вещей продано было всего на 700 р.

1834 г. был несчастливым для многих оружейников и Тулы вообще. 29 июня в городе разразилось стихийное бедствие – грандиозный пожар, уничтоживший многие жилые кварталы и почти весь Оружейный завод. По воспоминаниям полковника Жиркевича, стоявшего на квартире оружейного и самоварного фабриканта Родиона Лялина, несколько дней подряд перед этим дул сильный ветер с юга: «Боже сохрани, если в это время на горе загорится хоть один дом – ни города, ни завода не останется!». Предсказания полковника полностью оправдались. Вот что писал историк Иван Афремов: «Пожар…, гонимый ужасной бурею юго-западного ветра, от Петропавловской церкви обратился на гостиный двор (возле Кремля, ныне не существует) и Пятницкую улицу (Металлистов), а в 3-м часу пополудни охватил пламенем все деревянные здания завода и обратил их в пепел…». От огненной стихии пострадал не только казенный завод, но и многие частные фабрики, в том числе и самоварные: в оружейной слободе сгорели фабрики Ивана Дементьевича Маликова, того же Родиона Лялина, И.Г. Баташева, А.Н.Стрекопытова. В сентябре Тула вновь горела, но фабрика Николая Маликова опять уцелела.

После пожара Н.Д. Маликов построил во дворе каменную кузницу с 2 горнами. Концу 1830-х годов дела его немного пошатнулись: в 1839 г. было сделано всего 112 самоваров и 50 кофейников на 8 100 р. Самовары и кофейники изготовлялись теперь не только из меди и латуни, но и томпака, сплава, по цвету и блеску напоминающего золото.

Брат Николая, Иван Дементьевич, вновь отстроил погоревшую фабрику правда, деревянную, с деревянной же кузней. Его хозяйство было крупнее: рабочих 25 человек, в 1839 г. было сработано 150 пудов самоваров на сумму 10000 р. Весовые самовара Ивана говорят о том, что это были простые изделия с типичными по форме деталями, более дешевые по стоимости, чем у Николая, поэтому оценка шла в зависимости от веса. На фабрике Ивана Маликова, кроме обычных для этого рода производств инструментов, имелись прессы и штампы, потому отделка изделий, не в пример Николаю, была проще и грубее. Выработка изделий шла быстрее – использовались 4 токарных станка и 4 горна для пайки и лужения.

Интересно, что ведомость о состоянии фабрики оружейника Ивана Дементьевича Маликова появилась не без нажима со стороны властей. В прошлые годы Иван Маликов не утруждал себя отсылкой подобных документаций в губернаторскую канцелярию и потому его имя числилось в списках «должников-оружейников, не подающих оные…». Вместе с ним там значились оружейники Иван Плакидин, Иван Шпанов, Иван Шкунаев, Михайло Жилин, Егор Ефимов, Николай Зайков - содержатели оружейных, слесарных, скобяных фабрик. Городской полицмейстер, списавшись с начальством оружейного завода, впредь обязал под подписку всех должников к подаче подобных ведомостей.

Вышеперечисленные фамилии тульских оружейников можно встретить и среди участников выставки тульских фабрикаций, специально устроенной к приезду в Тулу наследника престола Великого князя Александра Николаевича. После пожара 1834 г. казенный оружейный завод отстаивали вновь, и в 1837 г. его изволил посетить государь-наследник, совершающий путешествие «для обозрения государства». В свите цесаревича присутствовал и В.А.Жуковский, с 1829 г. бывший его наставником.

Среди вещей, изготовленных на частных фабриках оружейников, наследника особо привлекли охотничьи ружья Бабякина и Сушкина, пистолеты Медведева, кинжалы и шашки Афанасьева, кавалерийские приборы Баташева, Киселева и Селезнева, «превосходной работы» комнатные и дверные приборы Плакидина, Ефимова и Барышова, галантерейные вещицы Шкунаева и Шпанова. Отмечены были самовары Ломова и Черниковых, Лисицына и Хруслова. Самовары и кофейники оружейника Маликова (Николая, так как только он выпускал еще и кофейники) отличались особенной «…изящностью форм своих, добротой металла и несравненно противу всех чистой отделкой». Под кофейниками выступают, скорее всего, самовары-кофейники, подобных образцов 1830-1850-х гг. среди тульских самоваров встречается достаточно много. После того, как глаз высочайшей особы наследника отметил изделия Н.Д.Маликова, популярность его только возросла: именно он давал совет, как чистить томпаковые самовары в разделе «неофициальная часть» газеты «Тульские губернские ведомости» №7 за 1839 г.

bi-278%20jreswfg-lknf%20oxf%20tlgiqzwwys.JPG

bi-278%20jreswfg-lknf%20oxf%20tlgiqzwwys.JPG

Интересно, что в списке наиболее отличившихся оружейников, составленных И.Афремовым, только Николай Дементьевич Маликов назван со своим сыном и наследником Николаем, хотя таковые имелись у многих. Скорее всего, во второй половине 1840-х гг., когда Афремов собирал материал для своего труда «История тульского края», Николая Дементьевича на фабрике замещал его сын Николай (1809-1881?). Николаю Дементьевичу было уже под 70 лет, и производство вел большей частью Николай Николаевич, формально не являясь владельцем фабрики. На самоварах того времени клеймо, как правило, ставили на боковую плоскость поддона, обычно квадратной формы. У Маликова оно читалось следующим образом: «Николай Маликов в Туле». Принято клеймо было, скорее всего, при отце, Н.Д.Маликове, но с расчетом и на сына, также Николая, будущего владельца и преемника всех фабричных клейм и наград. Так как отец и сын были тезками, вводить слово «наследник» в клеймо не было необходимости: фабрика оставалась прежней, и владелец ее все также звался Николай Маликов. В 1848 г. при фабрике было выстроено каменное здание мастерской, второе рабочее помещение осталось деревянным. Число работающих у Маликовых Николаев, отца и сына, было 26 человек, выработка практически не изменилась: за год – 200 шт. весовых и 100 шт. штучных, «ценовных», самоваров.

В 1847 г. скончался оружейник Иван Дементьевич Маликов, оставив своему наследнику Ивану (г.р.1809) две фабрики: штамповую и самоварную. Среди инструментов фабрики имелись также 5 штампов и 1 пресс. Фабрика не являлось только самоварной, она называлась «вольно-оружейная и самоварная», кроме самоваров там выпускали «военные» вещи: в 1853 г. например было сделано 50 пудов весовых самоваров и к каскам нового образца «приборы, гербы, пуговицы и разные мелочи» на 500 р.сер. Весь доход фабрики составил 1300 р.

В 1849 г. имя Николая Дементьевича Маликова появилось на фабричной ведомости в последний раз. С 1850 г. полноправным владельцем фабрики стал Николай Николаевич Маликов (г.р.1809). Уже в августе 1851 г. он принял участие в тульской сельскохозяйственной выставке. Министерство государственных имуществ установило в 1849 году шесть округов (по 5-6 губерний в каждом) в европейской части России для регулярного проведения сельскохозяйственных выставок. В январе 1849 года вступил в силу «Высочайший указ», по которому на выставки сельских произведений допускались и местные фабричные и ремесленные произведения. Первая очередная подобная выставка и состоялась в Туле в 1851 г., на ней принимала участие также тамбовская учебная ферма. Для поощрения участников на выставках такого рода предусматривались не только медали, но и похвальные листы, и денежные премии.

Среди медных изделий лучшими были признаны самовары и кофейники Николая Николаевича Маликова, а также замки и печные дверцы И.Г.Баташева, придворного мастера. Им были выданы похвальные листы. Среди изделий из стали были выделены щипцы Малыгина, колокольчики и огнива Свечникова, весы и утюги Родиона Алпатова, сабли Афанасьева.

В 1853 г. в Москве проходила 10 мануфактурная всероссийская выставка. После первой всероссийской выставки остальные проходили с очередностью раз в 4 года и поочередно в столицах Российской империи: С-Петербурге, Москве, Варшаве. На выставке 1853 г. в Москве участвовали 616 экспонентов из 20 губерний, здесь впервые устроители попытались возместить часть затрат государства за счет входной платы. Среди участников был и Николай Николаевич Маликов, получивший там награду – малую серебряную медаль за многочисленные томпаковые и латунные самовары и подносы, превосходной работы при умеренных ценах. В это время он активно развивает свое производство: в каменном флигеле при собственном доме работают уже 35 человек, оборудование пополняется станками - токарных уже 5. Самоваров вырабатывают в полтора раза больше, чем при жизни отца: в 1853 г. - 260 весовых и 190 штучных, в 1854 г. – соответственно 270 и 250 шт. Для сравнения: в этом же году крупнейшие фабрики самоваров И.И. Ломова (наследника И.С.Ломова) и И.В. Федуркина (наследника В.С. Ломова) изготовили по 2910 и 1342 шт. соответственно, а купец Н.Н. Лисицын – 315 шт. Увеличился и ареал сбыта маликовских изделий – они теперь продаются не только в России, но и за границей, каковой факт непременно указывался владельцем в каждой фабричной ведомости.

В 1864 г. Н.Н.Маликов выстраивает новый фабричный корпус – каменное двухэтажное здание, в нем теперь располагаются не только горны для пайки, но и литейная мастерская. Ранее Маликовы, как и многие другие самоварные фабриканты, заказывали литье у других мастеров, теперь Николай Николаевич мог и контролировать процесс литья, и увеличивать вариативность литых деталей – практически весь производственный цикл изготовления самовара с этого года был сосредоточен в одном месте. Появилась возможность увеличить число изделий, не теряя в качестве и чистоте отделки, которой так славились маликовские самовары.

Многие тульские фабриканты обычно сбывали свои изделия на ярмарках, в основном на знаменитой нижегородской ярмарке, только у некоторых были склады и магазины в Москве или Петербурге. В этом отношении Н.Н. Маликов так же был выделен среди прочих на страницах газеты «Тульские губернские ведомости»: «Есть в Туле самоварные фабриканты, которые свои отличные самовары в Нижний Новгород на ярмарку не отправляют, а сбывают их в Москве. Это Теплов, Балашевы, Баташевы, Сомовы. А господин Маликов ( Николай Николаевич – прим. авт) имеет склад и в Москве и в Петербурге»

Из наград Николая Маликова можно отметить также награду, полученную на сельскохозяйственной выставке, проходившей в Туле в 1861 г. На выставке участвовали крестьяне, ремесленники и промышленники Тульской, Тамбовской, Рязанской, Орловской и Воронежских губерний. Располагалась она в тульской Палате государственных имуществ, и состоялась в конце сентября - выбранное время совпадало с окончанием основных сельскохозяйственных работ по уборке урожая и севу озимых. Как всегда на подобных выставках, были представлены сельские продукты, семена, орудия труда, изделия частных фабрик, кустарных мастерских и одиночек-кустарей. Наградами были золотые и серебряные медали, похвальные листы, вещевые подарки и денежные премии. Оружейник Николай Николаевич Маликов был отмечен похвальным листом за томпаковые изделия (самовары, полоскательницы, подносы), отличные по прочности, красивой отделке и доступные по цене.

В 1863 г. в Туле наблюдался небольшой переполох в верхах губернской и городской администрации. На пути из Новочеркасска в Москву поезд цесаревича Николая Александровича, путешествовавшего по стране под надзором воспитателя графа С.Г. Строганова, предполагал сделать остановку в Туле и пробыть в ней 3 дня – с 9 по 11 октября. Для ознакомления цесаревича с достопримечательностями города губернатор решил устроить выставку местной промышленности. Предварительно было решено составить описания производства всех участников выставки и составить подробный каталог, как-то предписывалось Именным указом 1836 года об открытии в губернских городах выставок изделий. Письма с приглашениями и списком вопросов, раскрывающих необходимую информацию, были отосланы предполагаемым участникам уже 15-17 июня. Среди них были и Николай Николаевич Маликов, и Иван Иванович Маликов, его двоюродный брат.

Сохранилось письмо И.И.Маликова, в котором он дает разъяснения по своей фабрике и предполагаемых экспонатах: «… На фабрике моей находятся 1 мастер и 20 подмастерьев, производятся медные и железные изделия, потребные для военных нижних чинов… Самоварных изделий – в год от 100 до 150 дюжин зеленой меди самоваров и до 100 штук разборных томпаковых. Заведение существует более 50 лет… По требованию Вашему для выставки вещей моей фабрики будут представлены 4 томпаковых самоваров, также и из числа военных изделий…».

Через несколько лет уже другой наследник (Николай Александрович скончался от туберкулезного менингита в 1865 г.), Александр Александрович, путешествую по России с супругой Марией Федоровной, задумал посетить Тулу. Срочно к началу сентября были закончены приготовления очередной выставки местных изделий фабричной и заводской промышленности (к сельским производителям решили не обращаться из-за спешности подготовки). В августе был создан новый комитет, где заправляли уже новые люди - так самоварным отделом ведал купеческий сын Василий Баташев. Примером в устройстве была взята выставка 1863 г., и состав участников был примерно такой же. Но на этой выставке уже не было Ивана Ивановича Маликова: его фабрика в виду некоторых трудностей была закрыта в этом же году.

rt-304%20iqizfnq-bcwj%20wonogyyu.JPG

В 1870 г. в Петербурге в Соляном городке близ набережной р. Фонтанки состоялась Всероссийская мануфактурная выставка. После ее закрытия там же разместился Музей прикладных знаний. Впервые участие в подготовке выставки приняли научные организации – Вольное экономическое общество, Императорское Русское техническое общество и другие; на местах для содействия выставке работала сеть вспомогательных комитетов. Выставка достаточно полно отразила жизнь окраин страны – Кавказа, Сибири, Туркестана, присоединенного в 1860-х гг. Для знакомства с экспозицией прибыли представители Франции, Пруссии, Австрии, Швеции. Эту выставку позже назвали художественно-промышленной, так как помимо промышленных изделий на ней были представлены картины русских художников. Статистический комитет тульской земской управы предложил список фабрикантов и заводчиков, «…которые занимаются производством, преуспевание которого может иметь влияние на развитие отечественной промышленности». Промышленники, удовлетворяющие только местные потребности, в состав этого списка не вошли. Среди выбранных предпринимателей под вторым номером значился купец Николай Николаевич Маликов (всего по Туле было отобрано 63 участника). Лауреатом выставки Маликов уже не был: в тульской промышленности появились новые светила. Серебряные медали выставки получил скобянщик В.С.Теплов, самоварщики братья Баташевы (наследники И.Г. Баташева), бронзовую – самоварщик В.С. Баташев.

К этому времени Н.Н. Маликов сменил свою сословную принадлежность, что было связано с кардинальными социальными изменениями, произошедшими в государстве. В 1861 г. был подписан манифест об отмене крепостного права, через 3 года 14 апреля 1864 г. были освобождены тульские оружейники от обязательного казенного оружейного производства. По новому Положению об устройстве быта тульских оружейников они переходили в городские обыватели на правах мещан, сохраняя некоторые льготы, которыми пользовались ранее, например, проработавшие на казну 20 лет освобождались от повинностей и рекрутских наборов. В том же году Н.Н.Маликов был зачислен в купеческое сословие во 2-ю гильдию, благо состояние позволяло: в 1864 г. его фабрика изготовила 830 шт. томпаковых самоваров и 356 дюжин латунных, всего на 24 432 р. сер.

Его кузен Иван Иванович после освобождения оружейников сначала пребывал в мещанском стоянии. В 1866 г. его фабрика заработала только 2 400 р. сер. В 1868 г. ему удалось перейти в купечество, капитала хватило только на 3 гильдию, дела его были не столь успешными как у Николая. Производство на фабрике падало, в 1869 г. пришлось ее закрыть, затем недостаток капитала не позволил уплатить гильдейский взнос, и, хотя в 1872 г. фабрика заработала вновь, И.И.Маликов числился уже мещанином. В 1874 г. старинная фабрика Ивана Ивановича Маликова была вновь закрыта, теперь уже окончательно.

Фабрика Николая Николаевича проработала все 1870-е годы, дела его шли стабильно ровно, несмотря на преклонный возраст фабриканта (в 1879 г. ему исполнилось 70 лет). Для сравнения:

Год -Число рабочих- Число изготовленных самоваров - На сумму
1872 30 человек 1300 штук 12 300 р. сер.
1879 32 человека
1550 штук 14 500 р. сер.

В 1881 г. среди фабричных ведомостей его имя появляется в последний раз. В 1882 г. знаменитая когда-то фабрика самоваров Николая Николаевича Маликова была продана Егору Александровичу Ваныкину. Ваныкин уже имел самоварное заведение, открытое в 1863 г. на ул. Томилинской (Красноармейский проспект). Купив маликовскую фабрику, он смог резко увеличить свое производство и доходы: в 1879 г. Ваныкин произвел 1 400 штук самоваров на сумму 8 400 р. сер., в 1882 г. – 3870 штук на 24 600 р. сер. Свою фабрику он перевел на территорию Н.Н.Маликова, и производство, славное своими отличными томпаковыми и латунными изделиями, стало фабрикой Е.А.Ваныкина, под этим названием (после 1900 г. «наследники Е.А.Ваныкина») оно просуществовало вплоть до Октябрьского переворота.

Фамилия Маликовых еще раз появилась в самоваром производстве в начале ХХ в., когда на ул.Гольтяковской (ныне ул.Чапаева) в Чулковой слободе работала фабрика Александра Андреевича, затем его сына Семена Александровича Маликовых. Выпускала она кофейники, чайники, спиртовки и небольшие самовары (объемом до 18 стаканов). Была закрыта в 1912 г. в связи со смертью владельца – Семена Александровича Маликова. Имели ли они родственные связи с вышеупомянутыми Маликовыми, и какие именно – пока установить не удалось.

Источники:

1. Писцовая книга 1625 г., с.6, «Тула. Материалы для истории города XVI-XVIII
столетий», Москва, 1884
2. Переписная книга 1646 , с. 24. там же
3. ГАТО ф.329 о.1 д.11 л.107
4. В.А.Левшин «Топографическое описание Тульской губернии», Тула. 2006, с.77
5. ГАТО ф.328 о.1. Р-364
6. В.Н.Ашурков «Тульские оружейники и их классовая борьба в XVII - 1-й четверти
XIX веков», Тула, 1947, с.131
7. ГАТО ф.90 о.1 д.4491 л.324
8. ГАТО ф.90 о.1 т.9 д.7922 л.5-6
9. ГАТО ф.90 о.1 т.1 д.9314 л.4
10. Д.И.Петерс «Некоторые редкие наградные медали России первой четверти XIX в.»,
Труды ГИМ, 1986, нумизматический сборник, ч.9, с.109
11. И.Х.Гамель «Описание Тульского оружейного завода в историческом и
техническом отношении», Москва, 1826 г., приложение, с. 67-69
12. ГАТО ф.90 о.1 д.3157 л.14
13. ГАТО ф.90 о.1. д.3157 л.201
14. Ю.А.Никитин «Первые законы о выставочной деятельности», «Мир выставок»,
2009, №13, с. 52,
15. А.Беляновский «Это наши мирные трофеи» (К 175-летию первой в России торгово-
промышленной выставки), «Экспо-ведомости», 2004, №2, с. 31
16. ГАТО ф.518 о.1 т.2 д.5279 л. 23
17. ГАТО ф.90 о.1 т.16 д.12364 л.54
18. П.С.Ульянцев «История тульского оружейного завода», М., 1973, с.47
19. И. Ф. Афремов «История тульского края» Тула, 2002, с.150
20 ГАТО ф.90 о.1 т.30 д.23445 л.371
21. ГАТО «Тульские губернские ведомости», 1851 г., №45, 46, 47
22. ГАТО ф.90 о. 1 т.30 д.23891 л.120
23. ГАТО «Тульские губернские ведомости», 1872, №87
24. ГАТО ф.79 о.1 д.8 л.5
25. ГАТО ф. 498 о.1 д.425 л.16
26. ГАТО ф.90 о.1 т.37 д.3052 л. 22
27. ГАТО ф.90 о.1 д.31435 л.118
28. ГАТО ф.90 о.5 д.2 л.56 [1]
29. ТОИАЛМ Тульский адрес-календарь, 1910, л.48

Автор Статьи – старший научный сотрудник музея "Тульские самовары" Л.В. Бритенкова.

Л. Меньшикова

Старый медный самовар
Сверху на буфете.
Для чего нам самовар? –
Нелегко ответить.

Из него не день, не год,-
Много лет никто не пьет.
Для него нужны дрова,
Чтобы греть, сгорая.

А для дров нужна пила.
А еще – сараи.
Но, как много лет назад,
Он и весел, и пузат.

Этот старый самовар -
Чудо для ребенка.
Дети смотрятся в него
И смеются звонко!

В самоваре, как в кино:
Кухня, с облаком окно.
Пусть сейчас не вьется пар,
И не слышно пения,-

Но как прежде, самовар
Дарит настроение!

Еще столетие назад в России существовало несколько центров производства, в которых купить самовар можно было без особого труда. Сегодня остался фактически один центр – город Тула.

Самоварное производство в Туле началось с кустарного промысла. Людей, делавших самовары, называли кустарями-квартирниками. Благодаря наличию кустарей, фабрикант мог не иметь крупного основного капитала, так как ему не приходилось затрачиваться ни на устройство значительных фабричных помещений, ни на оборудование фабрики механизмами и пр., —он должен был иметь лишь такой оборотный капитал, которым позволял бы ему расплачиваться с кустарями и рабочими и приобретать сырье. Этим объясняется сравнительно быстрый рост числа мелких фабрик в Туле.

Самовар - это поэзия. Это доброе русское гостеприимство. Это круг друзей и родных, теплый и сердечный покой.

Чаепитие из красивой посуды

[ Изображение на стороннем сайте: wwwlavkapo_3645043_22200907.jpg ]

250 лет назад другой была земля Русская. Люди свято чтили традиции, жили своим трудом и своим промыслом. Не было исключением и село Вербильцы Дмитровского уезда Московской губернии, размеренная жизнь которого была связана с полноводной рекой Дубной. Места вокруг села были глухие: вековой лес, полный зверей и птиц, богатая рыбой река Дубна да приток ее – мелководная Якоть.

Вербилковские крестьяне промышляли рыбалкой и охотой, ходили по грибы да по ягоды. Тишина и спокойствие жили в этих местах: по весне радовала глаз невеста-черемуха, летом устилали поля незабудки, по осени пылала пожарами рябина. Именно здесь и суждено было зародиться фарфоровому промыслу России.

Заложил его в 1754 году англичанин Францъ Гарднеръ, с первого взгляда влюбившийся в красоту здешних мест. Именно в Вербильцах (а ныне – Вербилках) Гарднеръ стал производить фарфоровые изделия высокого качества, превосходящие белизной снежные покровы русской зимы. Место для фабрики было выбрано на высоком берегу Дубны, где в нее Якоть впадает, и где в те времена стояла избушка перевозчика Феофана Бузникова. Его англичанин на другое место переселил, а крестьян у барина откупил, чтобы смогли они новое ремесло осваивать.

Возведен был завод на берегу Дубны, а на Якоти мельницу поставили для измельчения кварца, и стали жители Вербильцев там трудиться: кто точильщиком, кто гончаром, кто живописцем. И передавалось это умение позже из поколения в поколение, и обучали детей с самого малолетства. Так и стал завод для Вербильцев сердцем и гордостью, поставляя изделия ко двору матушки-императрицы Екатерины II и прославляя русское фарфоровое и живописное мастерство на весь мир Вербилковским промыслом.

И по сей день старожилы Вербилок передают своим детям и внукам секреты мастерства, а фабрика «Мануфактуры Гарднеръ» производит белоснежный и прочный фарфор с уникальной живописью коллекции «Промыслы Вербилок», которая хранит в себе великие тайны многовековой истории и тепло рук мастеров, вложивших душу в каждое произведение фарфорового искусства.

[ Изображение на стороннем сайте: wwwlavkapo_3916660_22200887.jpg ]

художественного достоинства XIX-XX веков: сервизы и чайные пары, восстановленные по образцам XIX века, на которых мастера фабрики с удовольствием сделают дарственные надписи Вашим близким или нанесут золотом и платиной фамильные вензеля, изысканные кофейные чашечки, роскошные конфетницы и фруктовницы, уникальные вазы из бисквитного фарфора, настенные блюда ручной работы с живописью про фарфору, подарочные кружки и, конечно же, изящные статуэтки.

[ Изображение на стороннем сайте: www1exemru_3530632_14058296.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: wwwtertias_6805596_14058309.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: transantiq_1724226_14058318.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: azbykarutr_2289903_14058344.jpg ]

«Мануфактуры Гарднеръ» – роскошная элегантность…

Продолжая тему о фабрике в Вербилках.

Заслуженные скульпторы и художники фабрики

Боголюбов Василий Трофимович
Ганрио Юрий Борисович
Горлов Дмитрий Владимирович
Горькова Алевтина Андреевна
Дрожжин Валерий Анатольевич
Золотов Юрий Борисович
Калита Борис Ефимович
Каховский Олег Николаевич
Кузнецова Светлана Константиновна
Лопатухин Юрий Олегович
Лопатухина Елизавета Александровна
Лосев Виктор Николаевич
Орлов Сергей Михайлович
Пермяк Маргарита Евгеньевна
Правикова Анна Ивановна
Розов Николай Иванович
Смирнов Евгений Петрович
Смирнов Петр Евгеньевич
Сычева Светлана Юрьевна
Уваров Сергей Георгиевич
Усов Николай Александрович
Харитонов Анатолий Павлович
Чекулина Александра Алексеевна

О каждом из них можно прочитать здесь http://gardnerporcelain.com/skulptory-i-hudozhniki/

Императорский фарфоровый завод

Императорский фарфоровый завод , основанный в 1744 году в Санкт-Петербурге по указу дочери Петра Великого императрицы Елизаветы стал первым фарфоровым предприятием в России и третьим в Европе.

Именно здесь талантливый русский ученый Д.И.Виноградов (1720–1758) открыл секрет изготовления «белого золота». Он впервые в истории керамики составил научное описание фарфорового производства, близкое к новейшим понятиям керамической химии. Фарфор, созданный Виноградовым, по качеству не уступал саксонскому, а по составу массы приготовленной из отечественного сырья, приближался к китайскому.

В первые годы на Невской порцелиновой мануфактуре изготавливали мелкие вещи, в основном табакерки для императрицы Елизаветы Петровны, которые она, в свою очередь, дарила приближенным и отправляла в качестве дипломатических подарков. С 1756 года, когда Виноградову удалось построить большой горн, стали изготавливать более крупные предметы. К этому времени относится и создание первого сервиза «Собственного», принадлежавшего лично императрице.
Периоды истории
Ретрокаталог
Скульпторы и художники

[ Изображение на стороннем сайте: bd4de5e15671.jpg ]

Вместе с модой на всё восточное, в Европе укоренилась и мода на красивое чаепитие. Теперь не принято было хлебать чай огромными кружками, заедая их сдобными булками. В моду вошло неторопливое «попивание» зелёного чая из дорогой посуды, чаще всего, это была фарфоровая посуда . Пили чай из фарфоровой посуды , обязательно не доливая 1-2см от края чашки, что считалось хорошим тоном. В мещанских и купеческих семьях позволено было подавать чашки с горячим чаем на глубоких блюдцах, из которых его пили вприкуску с сахаром или вареньем, держа блюдце в ладони с особым, показным шиком. Полные стаканы с чаем «до самого верха» подавались в трактирах, где пившее его простонародье считало вправе потребовать на свою копейку, чтобы стаканы наполнялись «всклянь», абсолютно полными.

Давайте вместе изучим историю фарфоровых чайных сервизов…

Фарфор – (турецкое слово); керамические изделия, полученные путем спекания фарфоровой массы (из огнеупорной пластичной каолиновой глины, полевого шпата, кварца, воды). Различают: сервизный фарфор, архитектурный, матовый (бисквит). Главные виды фарфора: мягкий и твердый.
Твердый фарфор - в состав массы входит: каолин, глина, полевой шпат, кварц и вода. Хорошо промешанная масса, подвергается гниению, с целью придания ей пластичности. Когда масса готова, из нее формируют изделия, затем сушат и обжигают. Готовое изделие, покрывается глазурью (или нет). Лучший твердый фарфор: севрский, китайский, японский.
Мягкий фарфор- (фриттовый). В состав массы входит: песок, сода, морская соль, селитра, квасцы, гипс, мел, мергель. После обжига масса представляет хрупкое стекло. Этот фарфор используется больше для художественного изделия, чем для изготовления посуды. Различают вид английского мягкого фарфора – париан, без глазури.

Первый фарфор («черепок без пор») появился в Китае, в 4-6 веках. Тайна изготовления фарфора ревниво охранялась. В начале 16 века первый образец каолина (вещество, добавляемое в состав глины) был «детективным способом» привезен португальцами в Европу. Но только в 18 веке первый европейский фарфор был, наконец, произведен немецким алхимиком и фальшивомонетчиком Иоганном Фридрихом Бёттгером (1682-1719 гг.). Ему помогал Эренфрид Вальтер фон Чирнгауз (1651-1708 гг.). Графу фон Чирнгауз, основателю стекольных заводов, в 1704 г. было поручено контролировать деятельность Беттгера — его, по указу правителя Саксонии Августа Сильного, содержали как пленника в Мейсене. Август Сильный поручил Беттгеру получить золото, однако эти опыты не увенчались успехом. Правитель разрешил Беттгеру открыть мастерскую по производству твердого фарфора. Через два года совместной работы с Чирнгаузом, в 1709 г., был открыт состав. Твердый фарфор сходен по своим характеристикам с китайским фарфором, его основные компоненты — это каолин (фарфоровая глина) и китайский камень (разновидность полевого шпата), в дальнейшем использовался полевой шпат. Одно из первых изображений фарфора Meissen запечатлено на картине «Шоколадница» кисти Жана Этьена Лиотара.

Чирнхауз успешных результатов опытов в этом направлении уже не узнал - в октябре 1708 года он умер.
В марте 1709 года Бётгер добился, наконец, своего, употребив на глазурь то же сырье, что и на черепок, и достигнув тем абсолютного слияния черепка и глазури. После дополнительной проверки с участием комиссии, давшей положительное заключение об открытии, в январе 1710 года в мейсенской крепости Альбрехтсбург была пущена первая европейская мануфактура твердого фарфора. Бётгер руководил мануфактурой до своей смерти в 1719 году. Художественным руководителем после него назначается Иоганн Грегор Херольд, ознаменовавший собой "живописный период". При нем работал в Мейсене с 1727 года скульптор Иоганн Готлиб Кирхнер, с 1730 года мастер-модельер. В 1733 году место Кирхнера занял Иоганн Иоахим Кендлер, который на пути пластического оформления довел европейский фарфор до его собственного, независимого от других вида.

Помимо дорогой изысканной посуды мастера создавали очаровательные маленькие статуэтки и скульптурные группы в традициях рококо. Как правило, посуду расписывали изображениями зверей и птиц, портретами, бытовыми зарисовками, которые покоряли зрителей изысканной нежностью красок. Но особенно удавались мейсенским мастерам "галантные празднества" - сцены, представлявшие утончённые развлечения аристократов. Это удивительные композиции с остроумными сюжетными решениями, танцевальной лёгкостью движений персонажей, стремительным действием. Они поражают полнотой жизни, гармонией чувств и утончённостью формы.

С 1744 года руководить фарфоровым заводом стал Камилло Марколини, при котором производство постепенно падает. Изделия же XIX века художественно менее значительны.

ИСТОРИЯ ФАРФОРА – МАТЕРИАЛА НАНОТЕХНОЛОГИИ
С.Ж. Жекишева, Ж.С. Жумагулова
В программе "Акробат"

ОТЕЦ РУССКОГО ФАРФОРА

В жизни случается всякое. Даже самое невероятное. Важно только вовремя узнать, что вы столкнулись как раз с таким случаем.
И если случайно вы стали обладателем фарфоровой чашечки или табакерки, маркированной клеймом в виде стилизованной
буквы W, да еще дополненной датой, относящейся к середине XVII века, виноградными гроздьями с листьями, то знайте, что вы «схватили судьбу за лацканы». Потому, что перед вами уникальная вещь. Потому, что в мире таких известно только девять. Потому, что она сделана Дмитрием Ивановичем Виноградовым. Не знаете такого?

Дмитрий родился в 1720 году в древнерусском городе Суздале. Его отец, Иван Степанович, был протопопом и ключарем в Рождественском Соборе. Отец очень хотел, чтобы дети пошли по его стопам, и позаботился об их достойном образовании.

Вместе со старшим братом Яковом Дмитрий воспитывался в Москве, обучался в Спасской школе при Славяно-греко-латинской академии Заиконоспасского монастыря. Это было одно из авторитетнейших учебных заведений страны, достаточно сказать,
что там обучались архитектор Баженов, математик Магницкий, писатель Кантемир. В это время там учился и Михайла Ломоносов.

С ним тринадцатилетний Дмитрий не только познакомился, но и подружился, хотя тот был старше на девять лет.
Огромное желание учиться и одаренность помогли Дмитрию быстро догнать Ломоносова, а потом пройти с ним вместе за
один год три класса.

В конце 1735 года обоих братьев Виноградовых и Ломоносова в числе других двадцати учеников направили в Петербург для продолжения образования при Академии Наук. И года не прошло, как Дмитрия Виноградова, Михайла Ломоносова и Густава Ульриха Рейзера, как лучших учеников направляют на учебу в Германию. Вдумайтесь! Прочувствуйте! В шестнадцать лет, по предложению Тайного кабинета министров, по представлению Петербургской Академии наук, по указу императрицы, как одного
из лучших! Вот она, хватка гения!

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_1583748_14058621.jpg ]

Им надлежало изучать "между прочими науками и художествами особливо и главнейшие химии и металлургии к сему тому, что касается до горного дела или рукописного искусства". Дмитрий с увлечением принялся за науку. Вы наверно вообразили себе канонического прилежного зубрилу? Ничего подобного. Молодость брала свое. Дмитрий отличался и неукротимым нравом, и
буйным поведением, и расточительными кутежами. Если вы помните многосерийный фильм о Ломоносове, вы должны помнить
и веселую жизнь "школяров" в Саксонии. Но, тем не менее, он учился, учился и учился. Понимая, что теория без практики мертва,
он мотался по рудникам, знакомился с устройством шахт, работой рудокопных машин и приборов. Да и сам работал в шахтах.

С багажом основательных фундаментальных познаний и богатым практическим опытом он вернулся в Россию в феврале
1744 года. По результатам экзаменов Берг-коллегия аттестовала его маркшейдером в ранге капитан-поручика, а по окончании
года - бергмейстером, т.е. горным инженером. Но, фактически, ему не довелось побывать таковым. 5 ноября 1744 года он был причислен к Кабинету Ея Величества. Его ожидало новое сложное задание - раскрыть секрет производства фарфора, или, как его тогда называли, порцелины.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2148560_14058651.jpg ]

Организовать производство отечественного фарфора страстно желал еще Петр I. Он прекрасно понимал, что для того, чтобы стать европейским государством, кроме победы под Нарвой и Полтавой надо выиграть также идеологическую войну. Поэтому он всеми силами насаждал в, мягко скажем, нецивилизованной России искусства и ремесла. Для разгадки секрета производства фарфора, который в те времена был известен только в Китае и Саксонии, хитрый царь пошел традиционным путем - занялся промышленным шпионажем. Он послал в Мейссен некоего Юрия Кологривого, но тот потерпел фиаско. Петр пытался подкупить китайцев, однако суммы, запрошенные теми, оказались непомерно большими. Попытка привлечь в Россию иностранных мастеров тоже не удалась. Оставалось одно - своими силами заново изобрести технологию фарфора.

При жизни Петра этого сделать не удалось. Желание отца воплотила императрица Елизавета. 5 июня 1744 по ее указу была основана Порцелиновая мануфактура - первое в России и третье в Европе фарфоровое производство. Но открыть предприятие -
еще не значит выпускать на нем продукцию. Ведь как делать фарфор в России еще никто не знал. И Елизавета в очередной раз попыталась пригласить иноземного специалиста. Таковым оказался Кристоф Конрад Гунгер, обязавшийся "учредить в Санкт-Петербурге мануфактуру для делания голландской посуды, також и чистого порцелина, как оный в Саксонии делается".

Однако задачей императрицы было не столько начать изготовление фарфора под руководством иноземного спеца, сколько перенять его тайны. С этой целью Елизавета "по высочайшему своему капризу" поручила надзор за будущей "мануфактурой"
барону Черкасову, управляющему ее личной канцелярией. Тот же, "для присмотра дела порцелина" приставил к Гунгеру молодого бергмейстера. Дмитрий рьяно взялся за дело, желая досконально изучить все тонкости ремесла, он не отходил от Гунгера ни
на шаг.

Но чем больше он присматривался к действиям Гунгера, тем сильнее убеждался в его невежестве. Дело в том, что тот был обыкновенным алхимиком-шарлатаном, или, как их тогда называли "арканистом". Таких тогда было множество в Европе. Единственной его задачей было выбить побольше денег у императрицы. Барон же Черкасов более всего хотел угодить всемогущей государыне. Единственным, кто действительно хотел создать фарфор, был Виноградов.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2618649_14058641.jpg ]

Впоследствии Виноградов писал о Гунгере: "Сколько таких побродяг находится в свете, которые из ничего золото хотят делать,
другие из всех камней и земель чистый порцелин составить обещаются, а сами ни основания, ни истинного искусства весьма не знают и тем, кто их обманам поддается, целые горы к порцелину годной материи и полные магазины чистого фарфора обещают.
Но, невидимому, те магазины с фарфором только на воздухе строят и только дым и чад за порцелин продают и чрез то других обманством своим в великие протори и убытки вводят".

Разность интересов Гунгера и Виноградова привели к откровенной вражде между ними. Гунгер понимал, что Дмитрий - единственный человек, который может его разоблачить. А посему откровенно мешал ему заниматься собственными исследованиями, и даже неоднократно пытался очернить Виноградова в глазах Черкасова. Тот же, вместо того, чтобы разобраться
в сути вопроса, все больше угрожал репрессиями.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_5591288_14058660.jpg ]

Убедившись, что от Гунгера положительных результатов ждать нечего Виноградов, попытался сам получить фарфор, и уже в 1747 году смог изготовить несколько удачных образцов. Надо было спешить - в России то тут, то там предпринимались самостоятельные попытки разгадать секрет древнего ремесла.

Например, в 1724 году русский купец Афанасий Гребенщиков основал фаянсовую фабрику, и пытался изготовить на ней фарфор. В 1747 году это ему почти удалось. Но полученные образцы были далеки от идеала, и эти разработки не получили дальнейшего развития, несмотря на то, что Гребенщиков был, по-видимому на верном пути.

Наконец, все же, стало ясно, что Гунгер - пустышка, и в 1748 году его уволили. Руководить Порцелиновой мануфактурой поручили Дмитрию. Хотя, нет, теперь уже Дмитрию Ивановичу. Пользуясь обретенной свободой, он организовал систематическую научно-техническую работу. Виноградов разрабатывал рецептуры фарфоровых масс, глазурей и красок по фарфору, искал сырье, налаживал его добычу, очистку и доставку, проектировал обжиговые печи и вел испытания различных сортов топлива, исследовал режимы обжига. Это был "прилежный труд", как он сам называл его.

Одновременно Дмитрий Иванович готовил себе сотрудников, помощников и преемников. В отличие от иноземных специалистов он ничего не скрывал от тех, кто помогал творить ему русский фарфор. Результаты более чем тысячи опытов Виноградов систематически записывал в журнал.

[ Изображение на стороннем сайте: contentfot_2185156_14058703.jpg ]

Да, помощников было много, но все же "первой скрипкой" был он, Дмитрий Виноградов. Он сам как-то написал об этом: "Одним словом, не было такого человека, который бы мне что лучшее показать или присоветовать мог". Так и получилось, что русская технология фарфора была создана самостоятельно, без привлечения западных специалистов, и не вслепую, а в результате строгой научной работы.

В 1752 г. заканчивается чисто исследовательский этап работ Виноградова. Мануфактура заработала, и в 1753 производство фарфора было поставлено на поток. Первые изделия в силу технического несовершенства производства были мелкими - всякая фарфоровая всячина от пуговиц, набалдашников для тростей и эфесов шпаг до пудрениц и табакерок.

Потом пошли вещи покрупнее. Первый императорский сервиз изготовили "по рецепту" Виноградова в 1756 году. В него входили столовые тарелки и вазы, супницы "с прелестницами" и прелестница с "прелестями", кавалеры с орденами и чашки в комплекте под названием "Каприз императрицы". Появились заказы от частных лиц. Процесс пошел.

Однако самоотверженный труд стоил Виноградову жизни. Постоянное непосильное напряжение, которое он пытался ослабить принятием горячительных напитков, привели к хроническому алкоголизму со всеми вытекающими последствиями. Как творец он исчерпал себя. Вот что Дмитрий писал барону Черкасову: "За что я не примусь, то почти все у меня из рук валится, и в мыслях моих все странное вселяется: то какого-то рассуждения там ожидать, где только беспокойство жилище свое имеет..."

Читаем книгу
Матвеева, Елена Александровна Фарфоровых дел мастер :
Рассказ о создателе рус. фарфора Д. И. Виноградове : [Для мл. шк. возраста] /
Елена Матвеева; Рис. С. Бордюга. 1986 г.

И чем же благодарное отечество помогло Виноградову? Больной, доведенный до галлюцинаций, он... был прикован цепью к печи "
на время обжигу... чтобы и спал там". "Просидев" три дня на цепи, 25 августа 1758 года Виноградов умер. Ему было 38 лет.

(Использовались материалы и статьи: Смирнова Е., Денисевича Сергея, Юрия Белова)

И снова об Императорском фарфоровом заводе

Первоначально именовался «Порцелиновой мануфактурой», с 1765 – Императорский фарфоровый завод, с 1917 – Государственный фарфоровый завод (ГФЗ — аббревиатура клейма), в 1925 году заводу в связи с 200-летием Российской Академии наук было присвоено имя М. В. Ломоносова; предприятие получило официальное наименование — Ленинградский фарфоровый завод имени М. В. Ломоносова, наряду с которым имела употребление краткая форма — Ломоносовский фарфоровый завод (ЛФЗ — аббревиатура клейма истолковывалась и как Ленинградский фарфоровый завод) — до 2005 года.

[ Изображение на стороннем сайте: chay1jpg_3796224_22200847.jpg ]

Императорский фарфоровый завод.

B 1765 год – мануфактура стала называться Императорским фарфоровым заводом. Со дня основания завод работал по заказам императорского двора. При императрице Екатерине П, в 1863 году, начальником мануфактуры был назначен А. Щепотьев, один из участников дворцового переворота, поручик лейб- гвардии конного полка. Фарфоровый завод стал ежегодно получать субсидию на развитие производства 15000 рублей. Это были большие деньги. В 1780 году Екатерина заказала золоченые чайные и кофейные сервизы с полихромными букетами цветов. Декор фарфора в этот период – орнаментные элементы. В конце жизни Екатерины появляются изделия с кобальтовым покрытием и золотым декором. В настоящее время завод назван в честь М. В. Ломоносова, с 1936 года вся посуда этого завода имеет печать «ЛФЗ» (Ленинградский фарфоровый завод).

[ Изображение на стороннем сайте: chay2jpg_4188308_22200867.jpg ]

C 1773-1792 годы- заводом управлял генерал- прокурор князь А. Вяземский. В 1844 год – по указу Николая 1 был основан музей Императорского фарфорового завода.
• Павел 1 (1796-1801) унаследовал от матери интерес к фарфоровому заводу. При нем вошло в практику делать подношения императорской семье к Новому году, Рождеству, Пасхе и др. праздникам. В 1797 году при Императорском фарфоровом заводе Павел 1 открывает лазарет, а в 1800 году – Хлебный магазин. В это время руководит заводом Юсупов Н. Б.
• Александр 1 (1801-1825). При нем произошли войны с Наполеоном и Турцией, экономические реформы и прочее. Время в стране неспокойное. Вся власть по управлению заводом в руках управляющего Кабинетом Его Императорского Величества графа Д. А. Гурьева.
• Николай 1 (1825-1855). С 1827 года главой Министерства императорского двора и управляющим Кабинетом назначен князь Петр Волконский. Он и руководил с этого времени Императорским фарфоровым заводом.
• Александр II (1855-1881). Сырье для фарфора иностранное, привозное. Руководит заводом Алексей Сивков.
• Александр III (1881-1894). «В 1881 году Мария Федоровна Романова выразила директору завода крайнее недовольство безвкусием вещей, выпускаемых. Александр III повелел довести императорский фарфор до совершенства».
• Николай II (1894-1917). При этом императоре в 1900 году разразился скандал. На Всемирной выставке произведений европейских мануфактур в Париже Императорский фарфоровый завод занял последнее место. Директор Гурьев был отправлен в отставку, завод попал под опеку Александры Федоровны Романовой, которая в ноябре 1901 года назначила нового директора – барона Николая фон Вольфа.

Частные фарфоровые заводы в России.

В первой трети 19 века на территории России открываются несколько частных фарфоровых заводов. В селе Архангельское, под Москвой, Н. Б. Юсупов, будучи руководителем Императорского фарфорового завода и директором Императорского Эрмитажа, на территории своей усадьбы организует частный фарфоровый завод (точнее мастерскую). Крепостные Юсупова, живописцы, расписывали готовые изделия из белого фарфора, привезенные из Парижа или изделия фарфорового завода Попова (село Горбуново, Дмитровского уезда, Московской губернии. 1811- 1870 гг.). Юсупов Н. Б. приглашал для росписи фарфора живописца из Франции А. Ф. Ламберта и преподавателя живописи Николо де Куртеля.

Фарфоровый завод Попова. Попов приобрел его у Карла Мели, немца в 1811 году в селе Горбуново Дмитровского уезда Московской губернии. Просуществовал завод до 1870 года. Было свое торговое клеймо: Буквы «АП» в тесте, или синие подглазурные. Техника росписи была – гризайль.
Фарфоровый завод братьев Корниловых. Основан в Петербурге, в 1835 году. Фарфор Корниловых был дороже изделий других заводов по цене, поэтому не имел большого спроса. Было свое торговое клеймо: надглазурное красное, золотое или зеленое. Двуглавый орел под короной со скипетром и державой. Надпись гласила: «Завод братьев Корниловых в Петербурге».
Были и другие малые частные фарфоровые заводы.
• Завод Храпунова (1815-1840) в дер.Кузяево Богородского уезда Московской губернии;
• Завод Сафронова (1814-1860) в дер. Короткой Богородского уезда Московской губернии;
• Завод Миклашевского (1830-1861) в селе Волокитино Глуховского уезда Черниговской губернии;
• Завод братьев Новых в дер. Кузяево Богородского уезда Московской губернии;
• Завод братьев Гулиных (1820-1850) в дер. Фрязино;
• Завод Волкова 1763 г. В Севске;
• Завод Гарднера (Вербилки 1766 г.);
• Завод Бахметьева (село Никольское 1773 г.);
• Завод Фишера (близ Гатчины 1770 г.);
• Завод Гаттенбергера (Калужская губерния);
• Завод Авечкиных и т. д.

Нам, по правде сказать, в этот вечер
И развлечься-то словно бы нечем:
Ведь пасьянс — это скучное дело,
Книги нет, а лото надоело...
Вьюга, знать, разгуляется к ночи:
За окошком ненастье бормочет,
Ветер что-то невнятное шепчет...
Завари-ка ты чаю покрепче,
Натурального чаю, с малиной:
С ним и ночь не покажется длинной!
Да зажги в этом сумраке хмуром
Лампу ту, что с большим абажуром.
У огня на скамеечке низкой
Мы усядемся тесно и близко
И, чаек попивая из чашек,
Дай-ка вспомним всю молодость нашу...

Д.Кедрин

Франц Яковлевич Гарднер (урожд. Френсис Гарднер; год рожд. не известен, ум. 1813) — обрусевший английский купец, создавший в 1766 (по другим источникам в 1754) фарфоровую фабрику в селе Вербильцы (ныне Вербилки), Дмитровского уезда Московской губернии.

Фарфоровый завод в Вербилках был основан Францем Яковлевичем Гарднером, вероятнее всего, в 1766 (по другим сведениям: в 1756, 1759, 1761). Для предприятия он купил у князя Николая Урусова землю в Дмитровском уезде и в марте 1766 представил в Мануфактур-коллегию при челобитной копию с купчей. Обосновавшись в Вербилках, Гарднер, по-видимому, сначала занимался изготовлением опытного фарфора и в малых количествах. Вероятно, на первых порах в этом новом для него деле ему помогал Иван Гребенщиков, открывший секрет фарфора и занимавшийся изготовлением изделий из него, — в первые годы Гарднер выпускал табачные трубки и посуду такие же, как и на фабрике Гребенщикова.

Освоив выпуск нескольких видов продукции неплохого качества, Гарднер решился на учреждение собственной фабрики. Разрешение было получено, в указе было сказано, что Гарднер «вознамерился таковую фабрику собственным своим иждивением... завесть и содержать». В организации фабрики принимали участие старший сын Гарднера, Франц Францевич, и некий Гаттенберг, иностранец, которого вскоре вызвали в Петербург для заведования Императорским фарфоровым заводом.

Со времени основания фабрики и до 1891 она принадлежала трем поколениям Гарднеров. После смерти Франца Яковлевича фабрика перешла к его сыну, Францу, ненадолго пережившему отца, затем к жене Ф. Ф. Гарднера, Сарре Александровне, которая не смогла должным образом распорядиться наследством. В начале 19 в. фабрика переходит к ее сыновьям, Александру Францевичу и Петру Францевичу, сумевшим возродить производство. От них в середине 1850-х годов фабрика переходит к Владимиру Петровичу и Александру Петровичу, затем владелицей становится жена третьего брата, Павла Петровича, — Елизавета Николаевна, и от нее в 1891 поступает в собственность Матвея Сидоровича Кузнецова.

[q]
Еще в XVIII веке продукция завода Ф.Я. Гарднера успешно конкурировала с дорогими изделиями Невской порцелиновой мануфактуры, которая при Екатерине II получила название Императорского фарфорового завода.
В XVIII веке на заводе Гарднера были выработаны несколько видов клейм, которыми метили изделия, а также определенный круг орнаментального и цветочного декора, по которому изделия этого завода всегда узнавались. При основателе предприятия Ф.Я. Гарднере и при его сыне Ф.Ф. Гарднере завод переживал период расцвета.

К началу XIX столетия управление заводом перешло к вдове Ф.Ф. Гарднера. В первом десятилетии века предприятие находилось в невыгодном положении: из-за низких ввозных пошлин иностранные фирмы активно ввозили в Россию фарфор, фаянс, стекло, создавая конкуренцию русским частным заводам. Война также отрицательно сказалась на производстве гарднеровского фарфора: на предприятии работали крепостные крестьяне, часть из которых покинула завод в результате рекрутских наборов. Значительный ущерб производству был причинен вторжением французов в Россию и пожаром Москвы, где у Гарднеров были собственные лавки и дом. Упадок деятельность объясняется и неумением руководства оперативно изменить стиль выпускаемой продукции. Однако, несмотря на трудное время на фабрике Гарднера и в это время выделывалось большое количество посуды, которая продавалась в столице.

В период упадка производства некоторые служащие-иностранцы покинули фабрику: в 1801 году комиссионер Гарднера К Милли организовал собственную фабрику в селе Горбуново, которая в 1806 году перешла к А. Попову, а в 1809 году точильщик Кобоцки и арканист Рейнер положили начало заводу Ауэрбаха в деревне Кузнецово.

Оба эти предприятия стали впоследствии сильными конкурентами гарднеровской фабрики.
С 1812 года владельцами Вербилок числились сыновья С.А. Гарднер А.Ф. и П.Ф. Гарднеры, которые постепенно восстановили и укрепили фабрику. Производство фарфора начало расширяться, количество рабочих на предприятиях увеличилось. В конце 20-х гг. гарднеровская фабрика снабжала своими изделиями не только внутренний рынок, но и работала на экспорт.

Гарднеровский фарфор первой трети XIX века, как и фарфор Императорского фарфорового завода по формам и декору соответствовал господствовавшему в России в это время ампиру. Обилие скульптурных элементов и позолоты, удлиненные формы, копирование произведений живописи характерны для посуды завода Гарднера первой трети XIX века.

Кроме того, на фарфоре появляются жанровые сцены и сцены войны 1812 года, в которых французы часто изображались в карикатурном виде. В 1820-х гг. выпускаются заказные сервизы с портретами, русскими пейзажами, в т.ч. видами усадеб.
[/q]

[ Изображение на стороннем сайте: f060a13cdf1b.jpg ]

Материал о фарфоре, который креплю в этой теме, не возник на пустом месте, ему посвящено несколько «папок» домашнего архива. Здесь только малая часть собранного.
Темой фарфора несколько представителей родственников увлеклись в те годы, когда по наследству, некоторым из нас, достались отдельные предметы Кузнецовского фарфора. Со временем история фарфора переросла в увлечение и хобби, рассказы об отдельных предметах заворожили, а красота музейных вещей не оставляет равнодушными и сегодня.

«Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова».

В России конца XIX — начала XX веков заводы «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» в Риге, Дулево, Новгороде, Вербилках и другие были основными производителями относительно недорогого фарфора для широкого потребителя.

Матвей Сидорович Кузнецов — талантливый, предприимчивый промышленник — поставлял фарфор по всей России. Он не просто продолжил дело своего отца и деда, а вывел его на качественно новый уровень — значительно увеличил мощности заводов, доставшихся ему по наследству, приобрел новые, расширил ассортимент, рынки сбыта, успешно конкурировал с европейскими и восточными производителями фарфора.

Основал «семейное дело» прадед Матвея Сидоровича — Яков Васильевич Кузнецов — деревенский кузнец. Крестьяне приезжали к нему подковать коня, купить ось к телеге, косу, топор, грабли... Проезжие порой останавливались на ночлег — тоже «статья дохода».

Чего только не болтали злые языки, когда Яков Кузнецов начал ставить сруб на берегу реки Дорки, почти у самого края деревни Гжель: ограбил, мол, и убил постояльца — богатого купца... Вскоре к дому начали подъезжать подводы с глиной, кварцем, шпатом: в 1810 году это был уже небольшой кустарный фарфоровый заводик. Два года спустя его возглавил сын Якова — Терентий. Решив расширить отцовское производство, он построил новый завод — в Дулево Владимирской губернии. В 1832 году производство с сортировочным цехом, складом, живописной мастерской было введено в действие. На этом предприимчивый хозяин не остановился: неподалеку, в селе Коротково, находилось отлично налаженное фарфоровое производство А.Г. Сафонова. Его живописцы знали особый рецепт приготовления ярких керамических красок и фарфоровой массы, искусно расписывали изделия способом крытья — синим, розовым, желтым, малиновым кобальтом, бархатным, сочным. Для отделки дорогой посуды использовали золото, гравировали агатом. В причудливом орнаменте «читалась» каждая деталь. Терентий Кузнецов во что бы то ни стало решил купить этот завод и добился своего. Сначала в 1851 году арендовал, а позже стал его полноправным владельцем.

Сын Терентия — Сидор, приняв от отца бразды правления, закрыл производство в Коротково, а талантливых мастеров перевел на свой завод в Дулево. До этого, еще 1843 году, он основал фарфорово-фаянсовый завод в Риге, на котором выпускал столовую и чайную посуду, а также телеграфные и телефонные изоляторы, полуфаянсовые изделия. Опытные мастера приехали сюда из Гжели — на окраине Риги, недалеко от Западной Двины, появилась русская деревня. Фарфоровое производство росло, принося немалые доходы.

Своему сыну Матвею Сидор Терентьевич с раннего детства старался привить деловую жилку, воспитывал в нем твердость характера, терпение, упорство в достижении цели. Образование Матвей получил домашнее, а в 1861 году — в 15 лет — по воле отца отправился в Ригу. Управляющий познакомил его не только со всеми премудростями изготовления фарфора, но учил и тому, каким должен быть хозяин производства. В Риге Матвей закончил коммерческое училище; по распоряжению правительства принимал участие в разработке тарифов для железнодорожного транспорта и таможенных пошлин.

В 1864 году пришел его час возглавить «кузнецовское дело». В 18 лет Матвей становится единоличным владельцем всех заводов семьи Кузнецовых. Правда, официально он находился под опекой мужей своих сестер до совершеннолетия — 21 года, что не помешало ему в 19 обзавестись собственной семьей. Год от года она росла: наследников у Матвея Кузнецова было восемь — семеро сыновей и дочь.

Матвей Кузнецов поставил себе цель — создать монополию всех частных фарфоровых заводов России — и всю жизнь шел к ней. В Тверской губернии, в селе Кузнецово (ныне Конаково), находился завод, принадлежащий А.Я. Ауэрбаху, — один из лучших в стране. Его основал аптекарь из Богемии Фридрих Бриннер, а в 1810 году продал Ауэрбаху — лифляндскому провизору, который перевел завод в Кузнецово. Здесь создавались уникальной красоты вещи — особенно столовые приборы, отделанные гирляндами цветов и листьев. О размахе предприятия можно судить по тому факту, что над сервизом для императорского путевого дворца в Твери трудилось 7 тысяч человек! Изделия завода были отмечены тремя золотыми медалями на различных выставках; дважды завод получал право изображать на них Государственный герб, что считалось высшей наградой. В 1870 году Матвей Кузнецов покупает завод А.Я. Ауэрбаха, проводит его реконструкцию, техническое переустройство, устанавливает три паровых котла, паровые машины, почти вдвое увеличивает число рабочих. Имея такую производственную базу и мастеров высочайшего класса, завод выпускал майолику, фарфор, фаянс, полуфаянс высшего качества, неизменно получая награды на выставках и заказы от частных лиц.

Ко второй половине XIX века М.С. Кузнецов стал крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса, майолики и других видов изделий на мировом рынке; имел 18 предприятий в Российской империи, среди них 8 фабрик, заводы в Дулево, Кузнецово, Будах Харьковской губернии, селе Елавлянке Черниговской губернии, в деревне Песочная Калужской губернии.

В 1889 году было учреждено «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С. Кузнецова» с правлением в Москве. Но его хозяин не собирался «почивать на лаврах»: не давал покоя знаменитый завод Гарднера — лучшее фарфоровое предприятие России. В конце XIX века оно вдруг начало испытывать финансовые трудности. Ходили слухи, что разориться предприятию «помог» Кузнецов. Другого объяснения тому, что завод с мировой славой, не знавший кризисов, неожиданно оказался в столь плачевном положении, многие не находили. Так или иначе, в апреле 1892 года М.С. Кузнецов заключил торговую сделку с последней владелицей завода, Елизаветой Николаевной Гарднер, на 238 тысяч рублей и 300 десятин земли. Отдельно за 5 тысяч были куплены все фабричные модели, формы, рисунки, образцы. Особый договор подтверждал право нового хозяина ставить на изделиях, вывесках, счетах герб и фирменный знак завода «Гарднер», его награды и медали. Отныне слава Гарднера принадлежала Кузнецову, ставшему-таки монополистом частного фарфора!

«Фарфоровый магнат» Кузнецов попытался конкурировать и с Императорским фарфоровым заводом. Из Петербурга в Дулево приехало много мастеров-живописцев, но соединить «вольную» роспись народных умельцев и строгую гамму классики не удалось. Каждый стиль был хорош по-своему и развивался самостоятельно.

Ежегодно заводы «Товарищества М.С. Кузнецова» выпускали продукцию более чем на 7 тысяч рублей — две трети всего производства отрасли в России. Славились не только отменный кузнецовский фарфор, фаянс, опаловая столовая и чайная посуда, но и терракотовые фигурки, вазы, великолепные изразцы для печей, расписанные со строгим соблюдением стиля древнерусских рисунков...

Матвей Кузнецов имел 15 постоянных торговых центров в Петербурге, Москве, Одессе, Харькове, Варшаве; торговал на двенадцати российских ярмарках, а также в Персии, Турции и на Балканах.

Так называемый «восточный товар» преобладал в продукции «Товарищества М.С. Кузнецова» — выпускался бывшим гарднеровским и гжельским заводами. На восточном рынке продавался обычный для России ассортимент посуды — чайники, чашки с декором, сделанным по мотивам восточных орнаментов, а также предметы восточного происхождения — пиалы, блюда для плова, кальяны и многое другое. «Кашгарская печать», освоенная на заводах «Товарищества М.С. Кузнецова», вытеснила с рынков Персии, Афганистана, Монголии и других азиатских стран фарфор из Германии, Франции, Англии.

Среди предприятий М.С. Кузнецова крупнейшим был Дулевский завод. К началу ХХ века здесь работало более 2300 человек, действовало 8 печей для обжига посуды, три паровые машины мощностью 530 лошадиных сил, 20 муфельных печей. Когда неподалеку от завода проложили Нижегородскую железную дорогу, производство получило дополнительные выгоды. Продукция Дулево считалась одной из лучших в Европе во многом благодаря использованию сырья высшего качества и его специальной обработке.

[q]
Пустошь была куплена у обедневших помещиков Сарычевых. Набрав по деревням мужиков, пригласив искусных в плотницком деле рязанских мастеровых, Кузнецов начал строительство завода. Местечко получило название Дулево по фамилии жившего на опушке лесника Дулева. Жили строители первоначально в деревне Коротково. Первыми были срублены дома, где разместились машинная мастерская для приготовления массы и точильное отделение. Гжельские мастера сложили обжиговые печи-горны. Потом срубили "белую контору" - сортировочный цех, живописную мастерскую и склад готовых изделий. На первых порах производственные помещения служили и жилищем для рабочих, привезенных из Гжели и набранных в соседних деревнях. Позже были построены недалеко от завода "спальни" - деревянные бараки с большими спальными. Так среди лесов и болот родился фарфоровый завод, который быстро пошел в гору. В деревне Коротково с 1814 года был небольшой фарфоровый заводик купца А.Т.Сафронова.
[/q]

На первый взгляд, секрет был прост: глину в течение года хранили в подвалах массозаготовочного цеха, не употребляя — «летовали». За это время она становилась пластичней. Существенным было и применение лишь сухого, выдержанного топлива: использовали только торф, добытый до 20 июля. Остальной считался непригодным для производства фарфора, поскольку не хватало времени высушить его до кондиционной влажности. Но, конечно же, главным, что делало изделия «Товарищества М.С. Кузнецова» столь великолепными, — была высочайшая квалификация мастеров его заводов — их талант и золотые руки.

Живописцы Гжели традиционно расписывали посуду кобальтом, украшая ее крупным розаном, реже — мелкими цветочками. Эту манеру росписи переняли и мастера Дулево, но их «розан» был розово-пурпурным. В 40—50-х годах на заводе появилось много мастериц, занимавшихся росписью. Имя Агафья было самым распространенным среди них; «агашками» называли и их рисунки — трогательные, наивные, но очень живые и яркие, сразу бросающиеся в глаза. Позднее в Дулево появилась разновидность этого стиля — «трактирный», тоже яркий, броский, но более декоративный, напоминавший красивую игрушку.

Кузнецов зорко cледил за фарфоровой продукцией на мировом рынке, стремясь внедрить на своих заводах все последние достижения. В 1910 году французская фирма «Фор» выпустила автоматы для формовки чашек с толстыми стенками. Кузнецов тут же купил эти машины и установил в Дулево, а затем в Гжели. В 80-е годы в Западной Европе стало модным украшать фарфор переводными рисунками способом декалькомании — многоцветной печати, полностью имитирующей ручную роспись. «Декалько» успешно заменяло живописцев. В 1900-е годы в Дулево было налажено производство собственных переводных рисунков 900 разновидностей, но краски казались недостаточно яркими, и многоцветная деколь дорабатывалась вручную. Сюжеты для рисунков деколей напоминали росписи фарфора первой половины XIX века: романтические пейзажи, жанровые сцены, букеты цветов в обрамлении штампованного рисунка золотом и другой краской. Художники аэрографом по надглазурной росписи тонировали изделия цветным фоном, на который затем наклеивали деколи с цветочными орнаментами. Модными были в то время нежные тона: голубой, розовый, сиреневый, желтый.

Основными покупателями продукции Кузнецовских заводов на российском рынке были крестьяне — их привлекал товар дешевый и неяркий, а также горожане, охотно раскупавшие по средней цене кузнецовскую посуду, по росписи похожую на дорогую «дворянскую». Матвей Сидорович уделял большое внимание изучению покупательского спроса. Новые рисунки разрабатывались на его заводах с учетом вкуса определенных кругов потребителей, учитывалось и эмоциональное воздействие цветового решения росписей. Он приглашал для работы знаменитых русских живописцев. Известно, что на фабрике Кузнецова, хотя и недолго, работал М.А. Врубель, создав эскиз росписи декоративного блюда по мотивам «Садко».

В 1912 году — к 100-летию победы России в Отечественной войне 1812 года — заводы «Товарищества М.С. Кузнецова» выпустили тарелки, сервизы, чашки, блюда с изображением сцен из истории Отечественной войны, богато украшенные золотым штампованным орнаментом, деколи для которых были сделаны в Германии.

В 1913 году на заводе в Дулево работало более трех тысяч человек; выпускалось почти 20 тысяч изделий на сумму около 1 750 000 рублей.

«Товарищество М.С. Кузнецова» во многом благодаря коммерческому таланту Матвея Сидоровича, его предприимчивости, исключительной изобретательности в решении деловых вопросов процветало. После участия в Московской политехнической выставке в 1872 году и в промышленной выставке в Нижнем Новгороде он получил право ставить на своих изделиях Государственный герб. Росла и мировая слава. Свидетельство тому — золотые медали на Всемирных выставках в Париже в 1889 и 1900 годах, «Гран-при» на выставке в Реймсе в 1903-м и Льеже в 1905-м.

За заслуги перед Отечеством и обществом М.С. Кузнецов был награжден орденами Станислава и Владимира двух степеней, святой Анны, а также орденом Бухарской звезды, французского Кавалерийского креста и орденом Почетного легиона. Он состоял членом многих благотворительных учреждений, был гласным московской городской думы и выборным московского Биржевого общества и, конечно же, как лучший из лучших в своей отрасли имел звание «Поставщик Двора Его Императорского Величества».

Духовная зрелость народа и его правителей выражается в способности помнить добро. М.С. Кузнецов, построивший фарфоровую и фаянсовую промышленность России, заслужил благодарную память потомков. Но потомки осквернили и уничтожили его могилу на Рогожском кладбище, и только уже в XXI в. его могила была найдена и обозначена стелой с его изображением.

[q]
Что до качества кузнецовского фарфора, то оно было исключительным — ходили слухи о чудодейственности этой посуды и даже о том, что она действительно способна распознавать яд. Не исключено, конечно, что эти слухи распространял сам Матвей Кузнецов, однако его продукция пользовалась успехом там, где знают толк в керамике, — на Востоке (в Персии, Турции и Афганистане), в Европе и даже в Китае. В 1892 году Матвей Кузнецов получил право изображать на своих изделиях двуглавого орла, став «поставщиком двора Его Императорского Величества»...Секрет кузнецовского фарфора был раскрыт в 1969 году. При раскопках подвалов одного из старых фарфоровых предприятий в закрытых камерах обнаружили керамическую массу. Ларчик открывался просто — оказалось, что подготовленный к обжигу состав в течение длительного периода времени «летовали», сохраняя при особом температурном режиме и уровне влажности. Дмитрий Виноградов об этом прекрасно знал, но, для того чтобы завершить работу, ему, видимо, просто не хватило времени и оборудования. Между прочим, лишь совсем недавно было обнаружено, что глина содержит таинственные нанобактерии, а это означает, что слухи о чудодейственных свойствах подлинного фарфора вполне могут подтвердиться.
[/q]

Фарфоровая империя Кузнецова рухнула вместе с Российской. Сейчас на антикварном рынке ценится советский фарфор 20-х годов, но лишь благодаря тому, что в его революционном декорировании участвовали выдающиеся художники того времени: Петров-Водкин, Кустодиев, Малевич и Кандинский. Коллекционеры также гоняются за теми изделиями бывшего Императорского фарфорового завода, на которых увенчанный короной вензель Николая II соседствует с бледно-синей революционной маркой в виде серпа, молота и заводской шестерни. Секрет кузнецовского фарфора был утерян, а потому, должно быть, и качество советских фарфоровых изделий было невысоким. Фарфор — это очень нежный и капризный материал, он плохо переносит стихийные бедствия, войны и революции. В антикварных магазинах Крыма сохранилось, например, немало мейсенского фарфора периода гитлеровской оккупации, но его качество удручает.

За чашечкой чая обо всем...