Павел Петрович Афанасьев

окончание главы


По шоссе мимо ехала буржуазия на юг. Помчалась государственная стража, потянулись четырнадцать подвод Муладзе с добром. Возле его жены скакали стражники Мануйленко и Быстрицкий, следом плелся важно поп Смоленский Павел и кое – кто из знати: земский начальник Павлов лежал закутанный в шубе на дровнях, земский десятник Кошерников согнулся в козырьках. Китаец Ван с семьей офицера Захарьина, городской голова Филипенко и другие. Потянулись и фронтовики в попонах и рогожах, укрытые платками, онучами и просто тряпками.
Все спешили, оглядывались и крестились. Но кровь у моста била их в лицо, они отворачивались и в ужасе шептали «Ах боже мой».
Под давлением частей Красной Армии добровольческая армия прошла через Обоянь, не останавливаясь.
5/18 ноября в город вошли сибирские и латышские части Красной Армии. Они гнали белых на юг, не давая им передышки.
7/20 ноября. Ветер свистел, мелкий снег с крупой резал лицо. Сухая Солотина прижалась к балке.
В хату, где осенью стоял штаб белых, вошел полковник, вошли офицеры. Хозяин хаты забрался на печь.
Полковник тяжело опустился на табурет и охватил обеими руками голову; он плакал.
Офицеры заговорили:
- Что вы, господин полковник, распустили нервы! – Он вскинул голову.
- Я, господа офицеры, не выдержал. Вспомните сентябрьский вечер, эту хату, наше совещание перед наступлением на Обоянь. Надо же было задержаться под проклятой Обоянью на два с половиной месяца летнего времени. У большевиков на этом направлении войск не было до Москвы. При известной смелости мы могли проскочить в неделю к ней, а теперь мы биты мужиками. Все пропало, мы откатываемся к Черному морю.
В это время недалеко упал от хаты снаряд и разорвался. Все выскочили на двор.

Вот такой документ

Александра Владимировна, подскажите, что-то сохранилось из документов, фотографий по периоду когда Павел Петрович занимался с беспризорниками и работал в обоянском Детском доме? Заранее спасибо и наилучшие пожелания!

Вот еще документ о событиях зимы 1917-18 г.г. до прихода немцев в Обоянь



К декабрю [1917 г.] продовольственная управа, возглавляемая Непиющим, стала центром для всех, кто был против большевиков. Непиющий говорил крестьянам: «Какая теперь работа, когда совершается насилие в центре. Надо переждать месяц-другой, пока большевики не сломят себе голову!». А крестьяне, ехидно улыбаясь, поддакивали: «Сломят, сломят».
В начале декабря состоялось очередное уездное земское собрание в новом составе. По старой традиции была рассмотрена смета уездных приходов и расходов. Налоги были увеличены вдвое. Смету подписал комиссар земства эсер Бородин (с. Кулига) и помощник его учитель села Пушкарного эсер Илья Васильевич Бочаров.
К концу земского собрания явился «старый бог» уезда член Учредительного собрания эсер Русанов и был встречен громом приветствий «золотой политической эсеровской осени». Он со слезами на глазах рассказал о случившемся в Петрограде факте захвата власти большевиками и о разгоне Учредительного собрания.
Член народного совета правый эсер из помещиков Александр Ильич Скрипченко, к этому времени вступивший в должность комиссара уезда, вошел в экстаз. Он говорил: «Гибнет Русь! И гибнет все!». Грозил большевикам всеми карами неба и в конце заплакал. Это так подействовало на некоторых гласных крестьян из кулачков и попов Федюшина из Котельниковой и Сергеева из Горяйнова, что они сидели, подпершись ладонями щеки, и всхлипывали.

Материалов по Обоянскому детскому дому у меня нет. Думаю, что большая часть размещенных фото имеет к нему непосредственное отношение. Подростки на демонстрациях и других мероприятиях. По-моему, я уже рассказывала, что у П.П. было достаточно много фото, т.к. многие выпускники работали в фотографиях. Стоило ему выйти в выходной день на улицу, они его приглашали сфотографироваться. Это мне рассказывали. Думаю, в воспоминаниях ему были очень важны ярчайшие события революционной истории, а также дорогие имена соратников.