Всероссийское Генеалогическое Древо
На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Вниз ⇊

Вятлаг (Киров или  по др. Вятка) п/я 231


← Назад    Вперед →Страницы: ← Назад 1 2 * 3 Вперед →
Модераторы: Lara, ЮрийАлекс-41
натальяА

натальяА

город герой Севастополь
Сообщений: 3730
На сайте с 2010 г.
Рейтинг: 938
http://www.vyatlag.ru/forum/7-215-1
телефонные номера организаций, учреждений, а так же коды поселков "Вятлага"
КОД города КИРС 8(83339)тел. города
АДМИНИСТРАЦИЯ ВЕРХНЕКАМСКОГО РАЙОНА
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 16
Приемная (83339)2-30-05
Глава района 2-30-25
Первый зам.главы администрации 2-12-47
Зам.главы администрации 2-37-26
Факс 2-30-07
Факс (г.Киров) (8332)36-92-09

АДМИНИСТРАЦИЯ Г.КИРС
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 16
Тел. (239)2-14-99

ЦЕНТРАЛЬНАЯ РАЙОННАЯ БОЛЬНИЦА
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 37
Тел. (239)2-14-25

ВЕРХНЕКАМСКАЯ ЦРА N 15, ОБЛАСТНОЕ ГУП
612810, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Широнина, 10
Директор/факс (239)2-16-82
Зам.директора (239)9-62-18
Гл.бухгалтер (239)2-13-17

ВЕРХНЕКАМСКИЙ КОМИТЕТ ПО ОХРАНЕ ПРИРОДЫ
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Гоголя, 19
Инспектор (239)2-30-75

ВЕРХНЕКАМСКИЙ ЛПХ, ОАО
612841, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Камский
Ген.директор (239)022
Гл.бухгалтер (239)092

ВЕРХНЕКАМСКЛЕС, АООТ
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Октябрьская, 1
Тел./факс (83339)2-31-46
Тел. 2-33-36
Гл.инженер 2-11-35
Производственный отдел 2-11-87

ВЕРХНЕКАМСКОЕ АВТОТРАНСПОРТНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ № 2
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Заводская, 5
Тел. (239)2-37-02

ВЕРХНЕКАМСКОЕ ДЭП-11, КОГУП
612830, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный, ул.Чкалова, 1
Тел. (239)3-69-76

ВЕРХНЕКАМСКОЕ РАЙПО
612834, Кировская обл., Верхнекамский р-н, с.Лойно, ул.Падерица, 77
Тел. (239)3-93-89

ВИСЛЯНЫ, ООО
612841, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Камский
Тел. (83339)2-19-21
Факс 2-33-62

ВЯТСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЛЕСНЫМИ ИСПРАВИТЕЛЬНЫМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ (УЛИУ)
612815, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Лесной, ул.Ленина, 14
Начальник учреждения К-231, факс (8332)35-53-20
Начальник отдела маркетинга (83339)3-23-30
Инженеры ОМТС 3-23-84
3-25-71
3-21-53

ДВИЖЕНИЕ НПО, ООО
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 14
Директор (239)2-30-10
Бухгалтерия 2-17-27
Нефтебаза 4-61-21

ДЫМНОЕ
612814, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Светлополянск, ул.Дзержинского
Тел. (239)3-83-00

ЕРОФЕИЧ, МАГАЗИН № 9
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Октябрьская, 2
Тел. (239)2-19-50

КАЙ, ОАО
612836, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Чус, ул.Новая, 1
Директор (83339)3-92-18
Отдел сбыта 3-92-42
База 3-70-03

КАЙСКИЙ ЛЕСХОЗ КИРОВСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ЛЕСАМИ
612836, Кировская обл., Верхнекамский р-н, с.Лойно, ул.Коммуны, 1
Директор (83339)3-94-00
Гл.лесничий 3-94-00
Бухгалтерия/факс 3-94-32

КАЙСКИЙ ЦЕЛЛЮЛОЗНЫЙ ЗАВОД, ОАО
612860, Кировская обл., Верхнекамский р-н, пос.Созимский
Директор (239)2-14-40
Гл.бухгалтер (239)2-14-40

КАМСКАЯ СЕЛЬСКАЯ БОЛЬНИЦА
612841, Кировская обл., Вернекамский р-н, п.Камский, ул.Ворошилова, 9
Гл.вpач (239)0-62

КАРИМОВ, ООО
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 14
Тел./факс (239)2-20-16

КИРСИНСКИЙ ЛЕСХОЗ
612810, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Лесоводов, 5
Директор (83339)2-12-43
Факс 2-36-22

КИРСИНСКИЙ ЛИНЕЙНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ УЧАСТОК ЭЛЕКТРОСВЯЗИ
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 14
Начальник участка (239) 2-11-09
Дежурный УП АТС (г. Кирс) 2-11-05
Бюро ремонта 2-11-08
Инженер АТС (г. Кирс) 2-13-07

КИРСКАБЕЛЬ, ОАО
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Ленина, 1
Тел. (239)9-62-01
2-31-68
Факс 2-36-10
Тел. 67-68-26
E-mail: KKZ@kirscable.ru

ЛОЙНОАГРОЛЕС, ОАО
612834, Кировская обл., Верхнекамский р-н, с.Лойно
Директор (239)2-36-32
ЛОЙНОЛЕС, ОАО ПК
612834, Кировская обл., Верхнекамский р-н, с.Лойно, ул.Большевиков, 8
Директор, секретарь (239)3-94-10
Бухгалтерия 3-94-02
Гл.инженер 3-93-32

ЛОЙНСКАЯ СЕЛЬСКАЯ БОЛЬНИЦА
612834, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Лойно, ул.Октябрьская, 28
Гл.врач (239)2-09
(239)2-17
Гл.медсестра (239)2-15
Гл.бухгалтер (239)2-18
Председатель профкома (239)2-13

ЛУЧ, ОАО
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Кирс, ул.Ленина, 7
Тел. (239)2-17-41

ПРЕМЬЕР, ООО
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Гарь
Тел. (239)2-35-14

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ № 24
612810, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 23
Тел. (239)2-37-03
2-37-16
2-14-26

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ № 4 ПРИ ИСПРАВИТЕЛЬНОМ УЧРЕЖДЕНИИ МИНЮСТА РФ
612870, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Лесной
Тел. (239)3-25-82

РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ "ПРИКАМСКАЯ НОВЬ"
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 18
Тел. (239)2-33-68

РУДНИКОВСКИЙ ЛЕСХОЗ
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный, ул.Орджоникидзе, 26
Директор (83339)3-61-61
Гл.бухгалтер 3-61-50
Гл.лесничий 3-61-61

РУДНИЧНАЯ ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный, ул.Юбилейная, 1
Гл.вpач (239)3-63-38
Гл.медсестра 3-69-72
Гл.бухгалтер 3-69-75
Председатель профкома 3-63-40

РУДНИЧНЫЙ ЛЕСХОЗ
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный, ул.Ленина, 5
Директор, гл.лесничий (239)3-68-94
Гл.бухгалтер 3-65-29

СВЕТЛОПОЛЯНСКАЯ ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА
612814, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Светлополянск, ул.Комсомольская, 7
Гл.вpач (239)3-83-66
Гл.медсестра, гл.бухгалтер 3-82-77
Председатель профкома 3-83-68

СОЗИМСКАЯ ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА
612860, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Созимский, ул.Набережная, 13
Гл.вpач, ст.медсестра (коммутатор "Лойно") (239)0-14
Гл.бухгалтер (239)0-98
Председатель профкома (239)0-103 (3)

СТАНЦИЯ "ВЕРХНЕКАМСКАЯ"
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный
Начальник товарной конторы (83339)3-69-83

СТАНЦИЯ "КИРС"
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс
Тел. (83339)9-62-90
9-65-60

УПРАВЛЕНИЕ ВЯТСКОГО УЛИУ
612815, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Лесной, ул.Ленина, 14
Тел. (8332)35-53-20

УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРЫ АДМИНИСТРАЦИИ РАЙОНА
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Набережная, 1
Тел. (239)2-18-42

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ ВЕРХНЕКАМСКОГО РАЙОНА
612810, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 16
Начальник, секретарь-машинистка (239)2-38-23
Зам.начальника, ведущий специалист, ведущий специалист по дошкольному образованию, специалист 1-й ка 2-32-95
Зав.информационно-методическим центром 2-31-08
Гл.бухгалтер 2-30-73
Инспектор по охране детства 2-38-44
E-mail: Vkam@ezmail.ru
УПРАВЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ НАСЕЛЕНИЯ АДМИНИСТРАЦИИ РАЙОНА
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 16
Тел. (239)2-16-63

УЧРЕЖДЕНИЕ К- 231
612870, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Лесной
Начальник (239)2-10-28

УЧРЕЖДЕНИЕ ОР- 216/3 УИН МИНЮСТА РФ ПО КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный
Начальник (239)4-18-50
Тел./факс 2-18-01

УЧРЕЖДЕНИЕ ОР-216/3 ГУИН МИНЮСТА РОССИИ ПО УИН КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ, ГУП
612831, Кировская обл., Верхнекамский р-н, п.Рудничный
Директор/факс (83339)3-61-99
Начальник/факс 3-61-34
Телетайп 172264 ВЕГА

ФИЛИАЛ ООО "РОСГОССТРАХ-ПОВОЛЖЬЕ" - "УПРАВЛЕНИЕ ПО КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ" (Лиц. МФ РФ № 4248Д)
612820, Кировская обл., г.Кирс, ул.Кирова, 16
Тел. (239)2-30-06

ФИЛИАЛ ООО "РОСГОССТРАХ-ПОВОЛЖЬЕ" - "УПРАВЛЕНИЕ ПО КИРОВСКОЙ ОБЛАСТИ" (Лиц. МФ РФ № 4248Д)
612831, Кировская обл., п.Рудничный, ул.Ленина, 19
Тел. (239)3-70-01

ФИНАНСОВЫЙ ОТДЕЛ ВЕРХНЕКАМСКОГО РАЙОНА
612820, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Кирова, 16
Тел. (239)2-11-99

ЦГСЭН ВЕРХНЕКАМСКОГО РАЙОНА
612810, Кировская обл., Верхнекамский р-н, г.Кирс, ул.Милицейская, 32
Гл.врач (239)2-31-45
Зав.эпидотделом 2-31-32
Зав.санитарным отделом 2-31-72

http://www.vyatlag.ru/forum/7-215-1
натальяА

натальяА

город герой Севастополь
Сообщений: 3730
На сайте с 2010 г.
Рейтинг: 938
http://www.vyatlag.ru/blog/vja...11-15-1921
Начала и концы там жизнь
от взора прячет.
Покойник там незрим, как тот,
кто только зачат.
Иосиф Бродский

Глава I. Начало (1938 - 1941 годы)

В этой главе мы коснемся лишь немногих характерных черт и особен- ностей, присущих каждому из выделенных нами этапов истории Вятлага. Нам важно иметь общее представление о лагере. Детальный анализ лагер- ной экономики и жизни содержат другие главы. Наглядно иллюстрируют жизнь Вятского ИТЛ и его подразделений того времени приложенные к под- разделам документы.
Вятлаг развертывался в 1937-38 годах в непроходимой тайге на се- веро-востоке Кировской области (Вятского края) как один из семи лесо- заготовительных лагерей страны. В "контингенте" недостатка не было. В начале 1930-х годов закончилась прокладка ширококолейной железной до- роги на дистанции "Яр-Фосфоритная". Затем лагерь развивал свою паучью сеть самостоятельно, протягивая щупальца дорог, продвигая, подобно канцерогенному образованию, свои метастазы (вахтовые участки, подко- мандировки, лагпункты и отделения) все дальше на север. Довоенный пе- риод - это время становления Вятлага.
Осенью 1937 года власти поселка Рудничного в Кайском (ныне - Верхнекамском) районе получили приказ выделить помещения для временно- го обустройства управления крупным исправительно-трудовым лагерем - Вятлагом, а также для расквартирования семей его работников. Первые лагпункты ставились возле вновь построенной железной дороги зимой 1937/38 годов, причем некоторые - в палаточном варианте. Лагерни- ки-первопроходцы, которым, по скупому зековскому счастью, повезло пе- режить эту зиму, рассказывали, что в морозные ночи (а для этих север- ных краев холода и за минус-40 не редкость) волосы примерзали к стен- кам палаток.
После завершения периода организационного развертывания структуры лагеря приказом по Наркомату внутренних дел от 5 февраля 1938 года N 020 создается Управление Вятского ИТЛ - и эта дата может считаться хронологическим пунктом отсчета истории Вятлага. Первым начальником Управления Вятского исправительно-трудового лагеря НКВД СССР (таково официальное наименование) назначается капитан госбезопасности Г.С.Не- помнящий. Судя по всему, на первом - организационном - этапе существо- вания Вятлага немало было неразберихи, бестолковой жестокости и безу- держной анархии. И первому начальнику Вятлага далеко не всегда удава- лось справиться с обстановкой: производственные планы 1938 и 1939 го- дов сорваны, ситуацию усугубили страшные (по оценке самих лагерников - катастрофические) лесные пожары летом и особенно - в сентябре 1938 го- да. Не замедлили последовать оргмеры: "новой метлой" (то бишь Л.П.Бе- рией, только что назначенным на пост наркома внутренних дел СССР) Г.С.Непомнящий был снят с должности "за непринятие мер по тушению лес- ных пожаров". Но "свято место пусто не бывает": очередным начальником Управления Вятлага утверждается матерый чекист-сибиряк Иван Иванович Долгих (подробный рассказ о нем - в пятой главе), при коем во всю ширь развернулось "особое строительство стратегического объекта N 4 НКВД СССР" (ныне - Кайский целлюлозный завод в поселке Созимском Верхне- камского района) и возведение так называемого "Соцгородка" (в настоя- щем - поселок Лесной).
От станции Фосфоритной в дремучую глубь кайских и коми-пермяцких лесов потянулась Гайно-Кайская железная дорога (ГКЖД) - ныне подъезд- ной путь Учреждения К-231. Станции Верхнекамская (с разъездом Южный), Нырмыч, Заводская и Лесная появились на карте Вятлага за каких-нибудь полтора-два года. А вот место расположения его "столицы", определенное гулаговскими проектировщиками, очевидно, по карте, "на глазок", выбра- но (применительно к общепринятым градостроительным, да и просто - хо- зяйским, мужицким меркам) так, что хуже не придумаешь - прямо посреди огромных непроходимых болот: глухое бездорожье, плотные зудящие тучи комарья и мошкары, постоянная сырость и повышенная влажность - все эти и другие таежные "прелести" изводили обитателей поселка и окружающих его зон. Но здесь присутствовала и своя - чекистская - логика: такая "болотная изоляция" служила надежным противопобеговым препятствием для самых отчаянных зеков (подкопа не пророешь и далеко "по мхам" не уй- дешь), и это обстоятельство вполне компенсировало (по лагерным крите- риям, разумеется) все бытовые неудобицы, обусловленные недостатками геоположения "Соцгородка". Удручало местных жителей и "контингент" также отсутствие в округе нормальной питьевой воды (эта проблема "ко- чует" из десятилетия в десятилетие и не снята до сих пор - не сцецма- шинами же ее возить, как это практиковалось кое-кем из вятлаговской верхушки в разные периоды истории лагеря). Впрочем, "на заре" Вятлага о подобных "мелочах" просто не задумывались, оставляли "за скобками", не обращали на них внимания. Главное и в "пожарном порядке" ( ско- рей-скорей!) - "план", "кубометр", "лес - стране", а все остальное (в том числе - люди и их нужды) - потом, перетерпит, переждет ... Ходили приглушенные разговоры, что Вятлаг развертывается на водоразделе двух речных систем (Вятско-Камской и Северо-Двинской) и это, мол, неспрос- та: собираются рыть грандиозный канал и соединять реки, текущие на юг, с реками, впадающими в Белое море ... Почва для таких слухов была, но достоверно известно другое: одной из целей организации Вятлага и ГКЖД первоначально ставилось обеспечение древесиной действительно проекти- ровавшегося строительства крупного гидроэнергетического узла на реке Вычегде (юго-восток Коми). Этот проект также не был осуществлен (то ли руки не дошли, а скорее всего - война помешала), следствием чего (в определенной степени) и является нынешний ощутимый дефицит энергоснаб- жения в регионе. Что же касается затеи с "перебросом рек", то она вновь возродилась на рубеже 70-80-х годов, но затем пришли "иные времена" ...
натальяА

натальяА

город герой Севастополь
Сообщений: 3730
На сайте с 2010 г.
Рейтинг: 938
Из тетрадок моего деда. Блогер aliceorl

Вахтер
На вахте узнавались новости Вятлага. Здесь было и лобное место лагпункта, на котором зачитывались распоряжения, произносились угрозы, производились обыски, передавались приказы. На вахте выставлялись для обозрения трупы заключенных, убитых якобы при попытке к бегству, которые специально для этого привозили с лесосеки. Здесь с помощью медработников юридически оформлялись акты на списание этих жизней. Постоянным автором и составителем этих актов по убийству был старший вахтер. Его фамилию я помнил долгие годы, но теперь, за давностью лет забыл.

Страшным и жестоким человеком был этот вахтер, молодой краснощекий мерзавец, живой, активный и быстрый, как вертящийся волчок. На разводе он мог пнуть заключенного, который показался ему смешным или странным. Мог прикладом сбить человека с ног безо всякого повода и свалив его на землю, держать над упавшим винтовку, не давая подняться. Мог за малейшую провинность поставить человека по стойке «смирно» и не отпускать, пока тот не получит сильное обморожение. Ему доставляло наслаждение называть. Ощущая силу своей власти и видеть унижение человека.
На вахте творился произвол, а совершалось все силами одного человека, этого самого вахтера. Другие охранники не злобствовали, и ничего подобного не совершали, как бы передав монополию на подлости одному человеку.
Произвол на вахте совершался силами одного человека, этого самого вахтера. Другие охранники не злобствовали, и ничего подобного не совершали, как бы передав монополию на подлости одному человеку.
Когда с лесосек привозили убитых, вахтер сам себя наделял властью и становился главным организатором и распорядителем зрелища. Все подчинялись его воле. Привезенных из леса сваливали прямо на землю на облюбованной вахтером площадку. Он, как мясник в лавке, с помощью двух других вахтеров раскладывал трупы на видном месте, обязательно на спину, чтобы непременно были видны лица, и кровь убитых бросалась в глаза. На вахте трупы лежали день-два, затем поступали новые, и все повторялась. Непрерывная смена мертвецов на вахте, один за другим.
Два раза в день мы проходили мимо убитых людей. Со скорбью и жалостью осматривали их и боялись, молили судьбу не оказаться самим в таком положении. Вахтер отлично знал, что убежать зимой с лесосеки, окруженной лыжной трассой – невозможно, но неизменно продолжал готовить свои инквизиторские представления. На вахту свозили трупы людей, которые так были истощены, что не смогли работать и за это получили пулю в лоб, а после смерти были выставлены на позорище. Знал вахтер и о том, что утром на работу выгоняли всех подряд, не разбирая, кто болен. Больных, нуждавшихся в лечении, гнали на работу вместе со всеми и заставляли валить лес – в снегу, в худой одежде и плохой обуви.
Усугубляла положение и труднопроходимая снежная тропа, по которой шли гуськом, таща тяжелые инструменты. Часто в дороге кто-то занемогал, у кого-то наступал резкий перелом в самочувствии, одышка и сердцебиение не позволяли двигаться вперед. В таких случаях следует остановить цепочку людей, движущихся по тропе и подождать, следует дать отдых, оказать медицинскую помощь. Но это не разрешалось. И вот вступил в силу новый закон ГУЛАГовских властей: «Шаг вправо, шаг влево считается побегом, оружие применяется без предупреждения». К остановившемуся от изнеможения человеку подходил конвойный стрелок, толкал жертву с тропы на целину и один за другим следовали два выстрела. На снегу вдоль тропы появлялись яркие следы крови.
Не избежал ГУЛАГовского закона и я. Но меня он коснулся не в полной мере.

Дотянуть до весны
В Вятлаге нас окружали сытые, постоянно обеспеченные пищей, по-лагерному богатые блатные. У них всегда были излишки хлеба, и мы были вынуждены покупать его. На должности обслуги в лагере по инструкции Гулага назначались уголовники, социально-близкие духу режима преступники. Воры, бандиты, насильники работали нарядчиками, кладовщиками, бухгалтерами, они держали экономику лагеря в своих руках. Все они были битые арестанты, понимали. Что к чему, работали заодно и создавали круговую поруку взаимного укрывательства.

Администрация была с блатыми солидарна, прикрывала их. Но ни наше бесправие, ни дикость поведения начальства не поколебало нашего доверия к власти. Так уж мы были воспитаны, что верили всему, что делалось от имени власти, из-за этого доверия и попались на удочку к уголовникам.

Пошли слухи о том, что к нам приедет ларек. Дл яубедительности трое блатных со своими табуретками, со счетами и ворохом бумаги заявились в нашу палатку. Принесли фонарь «летучая мышь». Пришли нарядчики для порядка. Все было обставлено, как должно. На отпечатанных бланках стали записывать нас на получение масла, сахара, конфет, колбасы. Соблюдая очередь мы сдавали деньги и расписывались против своей фамилии. Во всю длину палатки растянулась очередь. Не успевали записываться, денег не жалели. Все население нашей палатки было в приподнятом настроении. Разошлись в надежде наконец подкормиться.Нам бы задуматься, но нет. поверили, не засовмневались. Добровольно отдали свои денежки. Как не верить. Если все выглядело официально? Позднее оказалось, что все это было не более, чем театральным представлением. А самое неприятное, что все это было сделано с ведома лагерного начальства.

Тяжело было голодным людям пережить пропажу последних денег. Снова потянулись мы с жалобами к Гребцову, он ответил, что никакого ларька в лагпункте не существует, и не планируется, а в том, что нас обманули, обвинил нас самих, обложив отборной бранью.

У нас не осталось ни денег, ни вещей. Только то, что было на нас, в чем мы прибыли из тюрьмы. От голода многие меняли у уголовников свои крепкие вещи на худшие, изношенные. На такой обмен толкал нас голод, мы делали это, не задумываясь, сможем ли мы обойтись без крепкой одежды и крепкой обуви. Поесть досыта, дотянуть до весны.
Так рассуждали мы, советуясь между собой, и, ободряя друг друга, отдавали самое ценное из того что имели для спасения своих жизней.

обмен
Каждый вечер мы, один за другим, выстраивались у бревенчатого барака, где уголовники устроили обменный пункт. Поводырь-шестерка главного впускал нас по одному через тамбур. Впервые пришел и я. Настоявшись у входа, я на ватных ногах вошел внутрь, надеясь обменять свою одежду. Защемило сердце, жалко было отдавать последнее.
Я вошел, огляделся и обомлел. Барак, где жили уголовники, нельзя было сравнить с нашей палаткой, по обеим стенам были окна, стояли крепкие двухъярусные нары, было чисто и тепло. Горели электрические лампочки. На стенах висели репродукции.

За большим столом сидели фраера в цветных рубашках, обедали. Ели из котелков наваристый суп, пили из кружек горячий чай. Поводырь повел меня к свободным нарам в глубине барака, где должен был состояться обмен. Я не заметил, как подошел ко мне улыбающийся человек, естественно и просто спросил, что я продаю. На мне был новый шевиотовый костюм, зимнее пальто с меховым воротником и крепкие ботинки фабрики «Скороход». Я решил произвести обмен в три приема, один сейчас и два – потом. Только так можно было сберечь продукты. Рассчитывать приходилось только на карманы.Я распахнул полы пальто и предложил костюм.

– Пойдет. Снимай, – лаконично ответил он и тут же вынул из кучи лежащего на полу хлама потрепанные хлопчатобумажные рабочие брюки и такую же куртку.
– Вот тебе двойка за твою двойку, – подытожил он, протягивая мне замену. И крикнул сидевшей поодаль шестерке:

– Колька! – принеси ему две пайки хлеба и два куска сахара.
Торговаться с ними было нельзя. Расчеты проводились по раз и навсегда установленной уголовниками таксе. Возражений не допускалось. В случае несогласия вещи просто отнимали, правда без заменки не оставляли, говоря, что действуют справедливо. Когда я уходил из барака, с меня взяли обязательство сдать им пальто и ботинки не позднее, чем через пять дней, но во второй раз я пришел в барак раньше.
– Вот какой молодец! – похвалил меня уголовник-перекупщик, услужливо помогая мне снять пальто. Мое пальто пришлось ему впору. Надев его, он поднял воротник и заулыбался, глядя на меня.

– Стоящая вещь! За это пальто я тебе добавлю лишнюю пайку и кусок сахара!

И довольный он велел своему помощнику выдать мне три пайки хлеба и три куска сахара. Сахар был колотый, кусковой, каждый кусок весил 50-70 грамм. Затем перекупщик выдал мне заношенное, залоснившееся от грязи рубище, нечто среднее между пальто и телогрейкой. Я долго надевал его, не находя пуговиц и петель. Взамен своих «скороходовских» ботинок я через неделю получил две пайки хлеба. два куска сахара и пару стоптанных сапог.

Дотянуть до тепла надеялись многие из нашего этапа, но вышло по-другому.

Весна Вятлаг
Читать обязательно!

Дотянуть до тепла надеялись многие из нашего этапа, но вышло по-другому. За короткое время мы спустили свое добро – вещи, деньги, одежду. Зима затянулась, и мы опять стали голодать и продолжали мерзнуть.
Стало больше солнечных дней, но столбик термометра не поднимался выше нуля, а к вечеру и ночью снова уходил в минус.

Нас, «врагов народа» привезли сюда на уничтожение, на погибель и мы скоро это почувствовали. Стали умирать один за другим. Все в нашей палатке были на краю гибели. Каждый из нас ожидал своей очереди. Стали даже привыкать к смерти, каждые сутки кто-то умирал у нас на глазах. Спящий рядом со мной на нарах человек, вплотную прижатый ко мне, к утру оказывался мертвым, это уже не удивляло.
Умирали от холода, крайнего истощения, болезни, жестокого обращения. Донимала цинга. Большая смертность на лесоповале –замерзали насмерть, получали тяжелые обморожения, погибали в глубоком снегу у пня дерева, который старались спилить. Гибли по дороге на работу и с работы на узких тропах лесосек. Наш этап редел К концу апреля из 52 человек осталось 8 мужчин и 2 женщины.

Ползла очередь умирающих. Доползла она и до меня. В то время я был, как скелет. Совершенно обессиленный, от слабости я плохо стоял на ногах. Я был на самом-самом кануне своей смерти. Такое ощущение: иду над пропастью, вот-вот провалюсь – и конец. Казалось, держала меня какая-то доля секунды времени. Настало мгновение, после которого меня не стало бы. Полное безразличие к тому, что уйду из жизни. Мысленно прощался с жизнью. Никакого страха. Последние вздохи. За этим должна последовать только смерть. Как бы лучше объяснить мое состояние? Наверное в таком состоянии смертельно больной Чехов сказал: «Я умираю» и тут же прекратил свое существование. И я должен был умереть, но произошло чудо.

После развода на вахте мы подошли к инструменталке, где ежедневно идя на работу, забирали пилы, топоры, лопаты. Мой взгляд упал на двух женщин, которых я не встречал ни разу после прибытия этапа.
Они направлялись под конвоем на хозяйственные работы в общежитие охраны, и шли мимо инструменталки, где я стоял ближе всех к ним.

Они, знавшие меня, не заговорили со мной – только замедлили шаги, осматривая меня с ног до головы. Я сначала подумал, что они не узнали меня, потом понял, что они ошеломлены были моим видом. И вдруг я увидел себя их глазами. Обросший черной бородой я стоял перед ними в оборванном потрепанном пальто без пуговиц, подпоясанный веревкой, на которой висел мой маленький кофейничек, единственная память о доме, служивший мне кружкой и тарелкой. На ногах были обрубки сапог с большим числом намотанных портянок, завершала мою одежду большая шапка с оторванным ухом. Все было не мое, убогое, жалкое. Я был грязен. Последние 27 дней не умывался, негде было, а потом еще и из-за бессилия. Вдруг мне стало стыдно за то, что я стаю в таком виде перед женщинами. Стало стыдно за неряшливый вид себя и одежды. Меня охватило такое волнение, что я вздрогнул. Мне был тогда 21 год. С этого момента я почувствовал рождение в себе новой силы, способной встряхнуть меня, оживить во мне все, что начало отмирать. Стала восстанавливаться надорванная нить жизни. Пробудился интерес, любопытство. От инструменталки, конвой повел нас на работу. Всю дорогу я был во власти своих мыслей о женщинах и дорога мне показалась нетрудной и неизнурительной, словно какой-то жизненный эликсир влили в меня. Я хорошо рубил сучья сваленных деревьев топором, собирая в кучи и сжигая их, я нагрел воду в своем кофейничке и впервые за долгий период тщательно вымыл лицо и руки.
http://www.vyatlag.ru/blog/iz_...04-03-9414
натальяА

натальяА

город герой Севастополь
Сообщений: 3730
На сайте с 2010 г.
Рейтинг: 938
http://www.vyatlag.ru/blog/zhi...03-27-9413
Светлой памяти архимандрита Спиридона (Лукича), в схиме — Дионисия
48432014151243180140_thumb.jpg

ВЯТЛАГ

Уже в лагере отец Спиридон пытался оспорить решение Тройки, обращаясь с жалобами в прокуратуру и другие инстанции. Защищаясь, он писал: «Заподозрить можно любого, оклеветать каждого. Но для того и ведется предварительное следствие, чтобы невинного не осудить напрасно. Но каким положением социалистической законности при вынесении мне этого приговора руководствовалась Тройка НКВД Житомирской обл. — мне не известно». 10 октября 1940 г. помощник прокурора по спецделам рассмотрел архивно-следственное дело и постановил «жалобу Лукича С.Н. оставить как неосновательную без удовлетворения, о чем его уведомить».


В лагере иеромонах Спиридон тяжело заболел. Порок сердца, анемия, цинга, ревматизм и другие болезни превратили его в инвалида, «доходягу», он «не мог ходить, передвигался на костылях». В эти дни «з/к Лукич» в своих письмах на имя Прокурора СССР писал: «Я буду одним из тех, которые на наших глазах сошли в могилу не дождавшись… справедливости».


Как часто человеку кажется, что выпавшие на его долю испытания ему не перенести, и он сойдет в могилу. Но батюшка оказался одним из тех немногих мучеников за веру, кто не погиб в советских лагерях, а, претерпев все ужасы каторги, выжил, не был сломлен духовно и послужил еще на благо святой Церкви Христовой.

Батюшка не любил говорить о годах, проведенных в заключении. Те немногие крупицы его воспоминаний, которые дошли до нас благодаря его духовным чадам, позволяют представить, с каким достоинством батюшка нес свой исповеднический подвиг. Отец Спиридон рассказывал, что «высоконравственный авторитет монашествующих в лагерях был настолько высок», что уголовные хранили у них свои ценности. О себе он не говорил, но, по-видимому, одним из таких «высоконравственных авторитетов» был он сам. По словам батюшки, питание в Вятлаге было гораздо хуже, чем на Соловках. И, тем не менее, будучи крайне ослабленным от недоедания и цинги, он «сохранился от вкушения мяса все 10 лет пребывания в лагере».

Как инвалида, из-за сердечной недостаточности, батюшку не отправили на лесозаготовки, а определили в мастерскую расписывать игрушки. Так умение рисовать, приобретенное в Лаврской иконописной школе, спасло его от, казалось бы, неминуемой смерти. Представление о советской каторге можно составить и по такому рассказанному батюшкой эпизоду. Как уже упоминалось, отец Спиридон не брил бороду и не стриг волос, а волосы у него были очень густые и крепкие. Когда он прибыл в ссылку, волосы у него аккуратно состригли, чтобы использовать для изготовления театральных париков (не правда ли, это напоминает фашистские концентрационные лагеря?).

ВЫХОД НА СВОБОДУ

30 августа 1947 г. отец Спиридон покинул Вятлаг — закончился 10-летний срок заключения. Он приехал в Киев, надеясь вернуться в родную Лавру, которая в 1941 г. была открыта, но власти отказали ему в прописке. И вновь он едет в Житомир.

Старые лаврские прихожане рассказывали, что когда батюшка в 1947 г. по возвращении из лагеря впервые пришел на службу в Лавру и стоял в Крестовоздвиженской церкви возле иконы Спасителя, то братия еле узнала его. И хотя власти не разрешили ему вернуться в родной монастырь, батюшка по-прежнему фактически оставался лаврским монахом. Покойный схиигумен Агапит (Кармаз) рассказывал, что у батюшки на клиросе было свое место, и всякий раз, приезжая в Лавру, он пел за богослужением.

По словам нынешнего уставщика Киево-Печерской Лавры архимандрита Поликарпа (Линенко), он видел несколько справок, выданных в 1950-х гг. отцу Спиридону, о перечислении им разных денежных сумм в качестве пожертвований на монастырь. Таким образом, батюшка, как только мог — и пожертвованиями, и присутствием — участвовал в жизни Лавры.

13 января 1948 г. правящий архиерей направил батюшку служить в Михайловскую церковь села Крыловка Андрушевского района. В 1950 г. он переведен настоятелем на приход в Чернигов. Настоятелем отец Спиридон был недолго, дефект речи — последствие лагеря — мешал ему благоговейно совершать богослужение, и он ушел за штат. Батюшку взял к себе священник Димитрий Погорский. В 1957 г. отец Димитрий был пострижен в монашество с именем Феодосий, возведен в сан архимандрита и назначен ректором Саратовской духовной семинарии.

В 1958 г. архимандрит Феодосий был рукоположен во епископа. Когда ему предложили принять епископский сан, он вызвал к себе отца Спиридона и сказал: «Если вы согласитесь наставить меня во всем монашеском и епископском, я приму сан». Владыка Феодосий забрал батюшку в Пензу. И в Чернигове и в Пензе отец Спиридон был настоятелем архиерейского крестового храма, в его обязанности входило и обучение ставленников.

В Чернигове очень близка была отцу Спиридону также много помогавшая ему инокиня Анна, впоследствии игумения Черниговского Елецкого монастыря Амвросия (Иваненко). Вместе с матушкой они восстанавливали Черниговский Троицкий собор и реставрировали его росписи.

РЕАБИЛИТАЦИЯ

В феврале 1954 г. отец Спиридон обратился к Председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову с просьбой пересмотреть его дело и снять судимость. Он писал: «По своему состоянию здоровья я являюсь по существу инвалидом… нуждаюсь в систематическом лечении и наблюдении опытных врачей. Но меня лишают этого, так как нужные мне врачи имеются только в Киеве, а жить мне там хотя бы и временно не разрешают… Судимость… гнетуще действует на мое состояние». 22 октября 1955 г. Лукич Спиридон Николаевич был реабилитирован. В мае 1956 г. его возводят в сан игумена, а в марте 1961 г. — в сан архимандрита.

Но радость реабилитации была омрачена новой волной гонений на Церковь: опять уничтожаются храмы и монастыри, Хрущев обещает в 1980-м году показать по телевизору последнего попа в СССР. В эти мрачные дни архимандриту Спиридону второй раз пришлось пережить закрытие дорогой его сердцу обители — Киево-Печерской Лавры: в 1961 г. власти закрыли монастырь, действующий на территории нижней Лавры.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЖИТОМИР

В 1970 г. батюшка выходит на покой и поселяется в Житомире. Православные житомиряне всегда любили его, поддерживали и помогали чем могли. Рассказывают, что когда в 1937 г. отца Спиридона арестовали, то его библиотеку и личные вещи верующие разобрали по домам. Когда он вернулся в Житомир, то почти все вернули. Батюшка поселился в небольшом домике в Октябрьском переулке. Его образ жизни оставался таким же неизменным, как и прежде. Он был большим постником и молитвенником. По свидетельству ректора Николо-Перервенской духовной семинарии протоиерея Владимира Чувикина, батюшка каждый день совершал келейно весь суточный круг лаврского богослужения.

В Житомире батюшка взял к себе двух старушек монахинь, которые ухаживали за ним и вместе молились. Когда эти матушки умерли, по каждой из них отец Спиридон по году ежедневно вычитывал всю Псалтирь. Часто посещал он Житомирский Спасо-Преображенский собор, принимая участие в богослужении.

В свободные часы отец Спиридон пишет комментарии на труд митрополита Мануила (Лемешевского) «Русские православные иерархи периода с 1893–1965 гг.», ведет записи по вопросам богослужебного устава и пения, монастырского быта. Господь даровал батюшке талант крепкой памяти. Он был одним из редчайших знатоков православного богослужения, знал наизусть многие богослужебные тексты и песнопения, помнил, как была расписана та или иная церковь в Киеве, в Киево-Печерской Лавре. При всей любви своей к уединению отец Спиридон вел обширную переписку с большим кругом лиц и не отказывал тем, кто искал у него духовной помощи и совета.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛАВРЫ

В начале 1980-х гг. возникла инициативная группа из бывших монахов Киево-Печерской Лавры, чаявших открытия монастыря, и не только чаявших, но и готовящихся к этому. Они собирали богослужебные книги, лаврские нотные сборники… Иеродиакон Захария в Почаеве составлял списки тех оставшихся в живых лаврских монахов, послушников и почитателей Лавры, которые бы могли в нее вернуться. Список этот насчитывал до 30 человек.

Но отец Спиридон, так много претерпевший и переживший, не верил, что это когда-нибудь произойдет. Он говорил: «Даже если Лавру откроют, кто туда пойдет — комсомольцы и пионеры?!». Но когда после открытия Лавры он в первый раз приехал в нее и увидел множество молодежи, то плакал от умиления. «Откуда, — спрашивал он, — в Советском Союзе могло взяться столько молодых людей, пожелавших пойти в монастырь?».

В июне 1988 г. новосозданной Печерской общине была возвращена территория Дальних пещер с некоторыми наземными строениями и пещерами, а в 1989 г. передана территория Ближних пещер. Для возрождающейся Лавры был очень дорог бесценный опыт архимандрита Спиридона. Наместник Лавры епископ Ионафан (Елецких) пригласил старца быть духовником монастыря. Батюшка часто приезжал в Лавру, подолгу жил в ней, окормлял молодую монастырскую братию, совершал постриги, исповедовал.

Да и насельники Лавры нередко посещали его в Житомире, чтобы почерпнуть от него, как живого источника отеческого Предания, знание лаврской богослужебной и монашеской традиции. «Все это по возможности претворялось в жизнь… Кое-что даже до сих пор поется только как выученное с его голоса», — пишет архимандрит Спиридон (Письменный). «При почтенном, восьмидесятилетнем возрасте отец Спиридон имел светлый ум, его можно было слушать сутками, из его уст изливался обильный поток сведений по всем областям церковной жизни», — говорит о батюшке архимандрит Поликарп (Линенко).

ПОСЛЕДНИЙ ВЕЛИКИЙ ПОСТ В ЛАВРЕ И ПОСТРИГ В СХИМУ

В последний раз батюшка приехал в Лавру на Великий пост 1991 г. Он планировал побыть весь пост и Пасху, а потом поехать в Житомир, чтобы решить какие-то житейские дела. Но задержался и уехал только через три или четыре недели. В Житомире он заболел. У батюшки внезапно начались сильные боли в животе. Врачи долго не могли установить причину и назначить лечение, легкие болеутоляющие средства не помогали, а от сильных батюшка отказался, так как, по его словам, «они затуманивают разум».

Кроме того, у него из-за сердечной недостаточности очень отекали ноги и на них образовались незаживающие язвы, которые хоть и не болели, но требовали частых перевязок и причиняли большие неудобства. К своим болезням отец Спиридон относился очень спокойно и не придавал им особого значения, но, будучи очень дисциплинированным, все предписания врачей выполнял беспрекословно. Из-за постоянных болей батюшка вынужден был постоянно находиться в полусидячем положении, отчего образовались большие пролежни.

Зная давнишнее желание отца Спиридона принять великую схиму и учитывая его болезненное состояние, обратились с письмом к тогдашнему наместнику Лавры архимандриту Елевферию (Диденко). Отец Елевферий, взяв с собой певчих, приехал к батюшке, чтобы совершить постриг. Но батюшка, попросив прощения у отца наместника, отказался, объяснив, что по канонам постригать в схиму может только схимник, а так как наместник не схимник, он «не может дать того, чего сам не имеет».

Столь великим ревнителем канонов был отец Спиридон, что даже на смертном одре отказался нарушить их. Когда-то, еще до своей болезни, батюшка говорил, что если человек пожил и потрудился в схимническом звании, то поминать его следует именем схимническим, а если пострижен на одре смертном, то поминать нужно монашеское имя, в скобках указав имя в схиме. Так батюшка и был записан в Лаврский синодик и так всегда поминается — архимандрит Спиридон (в схиме Дионисий).

Отец Елевферий с братией послужили молебен о здравии и с тем уехали, а через неделю приехали три священника-схимника и постригли батюшку в схиму. За три дня до пострига у отца Спиридона прекратились изнуряющие боли, исчезла отечность ног, стали затягиваться язвы и пролежни и начались посещения из мира духовного. Вдруг батюшка начинал с кем-то разговаривать, потом, как-то сидя в глубокой задумчивости, сказал, как бы сам себе: «Кто же это такие были, все такие одинаковые?..».

Близкие батюшке люди рассказывают, ссылаясь на его слова, что среди виденных батюшкой был преподобный Дионисий, затворник Печерский, при жизни приветствовавший преподобных, мощи которых почивают в пещерах, пасхальным возгласом и получивший от них ответ. Священники, приехавшие постригать батюшку, не договорились заранее, каким именем нарекать его, думали решить это на месте. Там все и решилось. Отец Спиридон встретил прибывших возгласом: «Христос Воскресе!», и его назвали в честь преподобного — Дионисием.

БЛАЖЕННАЯ КОНЧИНА

После пострига здоровье схиархимандрита Дионисия, к радости его окружавших, явно пошло на поправку, но батюшка этой радости не разделял. На третий день наступило резкое ухудшение, и он попросил пригласить священника. Пришел настоятель кладбищенской церкви во имя святителя Николая (на Смолянке) отец Василий Кобелюк. «Батюшка, читайте отходную», — обратился к нему отец Дионисий. — «Что вы? — отвечал священник. — Давайте сначала причастимся». — «Я уже выпил таблетки», — сказал батюшка. Но священник настоял, и батюшка его послушался и причастился. Причастившись, отец Дионисий опять попросил читать отходную.

Батюшка, облаченный в схиму, сидел на кровати, глаза закрыты. Дыхание все реже, все тише, потом он открыл глаза, посмотрел на стоявших перед ним, из глаз выкатилась слеза, вздохнул последний раз и почил — через час после принятия Святых Таин.

Об этом сообщили в Лавру. Умер отец Спиридон в понедельник утром, а во второй половине дня лаврские монахи были уже в Житомире. Облачили почившего старца и всю ночь читали над ним Евангелие. А в это время решался вопрос, где хоронить. Батюшка завещал похоронить его в Корецком женском монастыре. И там сестры начали готовиться, и даже могилу выкопали. Обратились к тогдашнему Киевскому митрополиту Филарету (Денисенко), но он благословил хоронить в Киеве.

По просьбе наместника Лавры, игумения Флоровского монастыря Антония (Филькина) предоставила принадлежавшее монастырю место на Зверинецком кладбище. А в могиле, приготовленной для отца Спиридона в Корце, похоронили прозорливого старца архимандрита Парфения (Невмержицкого), который так же, как и отец Спиридон, пострадал за веру Христову (в 1937–1947 гг. находился в заключении) и скончался через день после батюшки.

Привезли тело отца Спиридона в Киев во вторник вечером 3 сентября. Гроб поставили в Крестовоздвиженском храме. Было попразднство главного праздника Лавры — Успения Божией Матери, т. е. основные песнопения и чтения были успенские. 3-й день после смерти, день погребения, пришелся на среду — день, когда в Лавре совершается акафист Успению. Прочитали полунощницу, часы, начался акафист. Поскольку храм маленький, гроб стоял посредине, а вокруг встали священники, читавшие акафист. После акафиста — Литургия и отпевание. Было множество народа, приехал архиепископ Пензенский Серафим (Тихонов).

Архимандрит Поликарп, участвовавший в отпевании, говорит, что, когда он хотел поправить крест в руках батюшки, его поразило то, что рука была светлая, как воск (только маленькое синеватое пятнышко там, где входила игла капельницы), мягкая и даже теплая. 9-й день кончины пришелся на празднование Собора преподобных Дальних пещер, 20-й — на Рождество Божией Матери, 40 — на Собор преподобных Ближних пещер. (В дни памяти Соборов преподобных отцов Печерских в Лавре всегда совершается панихида по почившей братии.)

Завершая рассказ об отце Дионисии (Лукиче), хотелось бы сказать, что значение трудов батюшки для Успенской Киево-Печерской Лавры, да и, наверное, для всей нашей Церкви неоценимо. Во многом благодаря отцу Спиридону сегодня мы можем видеть лаврское богослужение во всем его благообразии. «Как благодать священства от святых апостолов до наших времен передается живыми преемниками в таинстве рукоположения, так и отец Спиридон явился для нас, Киево-Печерской братии, живым носителем и передатчиком той монашеской культуры и традиции, того святого Устава монашеской жизни и молитвы, посредством которого лики преподобных отцов Печерских восходили в горние обители», — говорит архимандрит Поликарп (Линенко).

Творческое наследие архимандрита Спиридона в полном объеме еще предстоит собрать. В его трудах отразилось все многообразие его талантов, в них отразилась его забота о Церкви и родном монастыре. Большой интерес представляют заметки по вопросам богослужебных чинопоследований, в частности «Проскомидия, или Практическое руководство по совершению Божественной литургии» (заметки эти сделаны были для учащихся Пензенской семинарии), а также воспоминания о старинных правилах, практиковавшихся в Лавре, забытых деталях иноческого быта. Сохранилась звукозапись беседы с отцом Спиридоном, где он рассказывает о пребывании в Вятском лагере.

Особую историческую ценность представляют его воспоминания о наместниках Киево-Печерской Лавры, рукоположенных в епископский сан. Это небольшие статьи, которые, по всей вероятности, дополняют и комментируют статьи митрополита Мануила (Лемешевского), изложенные им в знаменитой книге «Русские православные иерархи периода с 1893–1965 гг.». В них ярко отразился характер батюшки, его любовь к родной обители — Киево-Печерской Лавре.

В 2011 г. исполнилось 20 лет со дня кончины исповедника схиархимандрита Дионисия (Лукича). Но и по сей день житомиряне огорчаются из-за того, что отец Дионисий не похоронен в Житомире — ведь здесь он прожил более двух десятилетий и здесь скончался. Однако историческая правда требует сказать, что отец Дионисий не по своей воле покинул Лавру и Киев. А для православного Житомира великим счастьем и приобретением стало то, что в нем жил этот замечательный человек — исповедник веры, истинный монах и подвижник.

Источники:
ГАК. Ф. 182. Оп. 2. Ед.хр. 17.
ГАЖО. Ф. Р – 5013. Оп. 1 Ед.хр. 19980 – П.
Биографические сведения о братии Киево-Печерской Лавры, пострадавшей за Православную веру в 20 столетии. К.: Типография Киево-Печерской Лавры, 2008.
Поликарп (Линенко), архим. Краткие заметки к уставу богослужения Успенской Киево-Печерской Лавры // Печерський благовісник. 2004. № 1.
Спиридон (Письменный), игум. Несколько слов об истории Киево-Печерского лаврского распева / Докл. на I Международном регентском съезде. М., 2001.
Чувикин Владимир, прот. Хранитель отеческих преданий // Кириллица. 2000. № 8.
натальяА

натальяА

город герой Севастополь
Сообщений: 3730
На сайте с 2010 г.
Рейтинг: 938
Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 — 1960.
Составитель М. Б. Смирнов. М., "Звенья”, 1998, 600 стр.
Н. В. Петров, К. В. Скоркин. Кто руководил НКВД. 1934 — 1941. Справочник. М., "Звенья”, 1999, 503 стр.
Виктор Бердинских. Вятлаг. Киров, 1998, 320 стр.
ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. Под редакцией И. Добровольского. Франкфурт/Майн — Москва, МОПЧ, 1999, 456 стр.


Недавно Виталий Шенталинский, автор книги "Рабы свободы” — о судьбах некоторых писателей и их рукописей, попавших на Лубянку, сетовал в разговоре со мной, что никак не может найти издателя для второго тома своей работы, несколько лет подряд печатавшейся в "Новом мире” и вызвавшей немалый читательский резонанс. "Понимаешь, — с понятной горечью говорил он, — оказалось, что французскому, польскому, американскому читателю трагические перипетии Бабеля, Платонова, Булгакова, Пильняка, история их арестованных произведений ближе, нужнее, чем нашим издателям...”

Может, действительно наше общество несколько устало от мемуаров сталинских сидельцев? Впрочем, это еще не знак того, что люди не хотят больше ничего читать и знать о той трагической поре в жизни страны и народа. Думаю, это не так. Попробуйте найти в московских или питерских книжных лавках (о периферийных городах я уж и не говорю) "Архипелаг...” А. Солженицына. Не найдете! Зато в тех же магазинах можно услышать, как покупатели спрашивают продавцов, нет ли у них этой книги. Значит, спрос на подобную литературу не пропал.


Другое дело, что читательский интерес к тому, что связано с, условно говоря, гулаговской темой, за последние годы существенно изменился, приобрел более избирательный, селективный характер. Сейчас уже не читают все лагерные воспоминания подряд. Да и мемуаристика подобного рода постепенно иссякает. Происходит естественный процесс: непосредственные жертвы репрессий стареют, слабеет их память. Некоторые уже не в состоянии что-нибудь рассказать, вспомнить.

Теперь, как мне кажется, на первый план в этой тематике выходят аналитические работы: труды историков, правоведов, юристов, журналистов, занятых изучением прежде недоступных архивов и хранилищ КГБ, Генпрокуратуры, цензурного ведомства. Именно рассмотрение гулаговской проблематики в конкретном временном контексте позволяет авторам таких работ по-новому взглянуть на многие процессы, происходившие в советском обществе в 20 — 50-е годы.

Обратимся к перечисленным выше изданиям. Книга, составленная группой историков научно-информационного и просветительского центра "Мемориал”, носит преимущественно справочный характер. У нее не броское, а скорее расхолаживающее заглавие "Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 — 1960”. По сути, это первое издание, в котором зафиксированы все объекты гулаговской империи, простиравшейся некогда от Калининграда до Чукотки и от Заполярья до субтропиков. Из книги можно почерпнуть массу сведений о лагерях, местах дислокации, основном производственном профиле. Указано и общее их число: 476. Возникали они в разное время, не все функционировали одновременно, некоторые по всяким причинам закрывались, "рабсилу” перебрасывали в другие ИТЛ. Тем не менее в пору расцвета системы, весной — летом 1950 года, число заключенных в лагерях и колониях составляло 2 миллиона 600 тысяч человек плюс к этому в тюрьмах находилось еще от 170 до 190 тысяч узников да несколько десятков тысяч пребывало "в пути” — следовало к месту назначения, то есть в лагерь. Так что общая цифра репрессированных приближалась к трем миллионам.

Эти цифры, позволяющие ощутимо представить мощь, размах и возможности гулаговской системы, содержатся в справочнике, который даже как-то неловко назвать "путеводителем по ГУЛАГу”, хотя по своему характеру он таковым и является. Работа выполнена тщательно, в ней указано все, вплоть до почтовых адресов и литеров лагеря, количество зеков, содержавшихся там в разное время, перечислены фамилии лагерных начальников, приведены ссылки на источники, по которым составлена каждая справка, и т. д. Справочник, как подчеркивают его авторы, преследует не только научно-познавательные цели, он призван помочь бывшим узникам в поисках необходимых сведений при оформлении ими пенсий, получении льгот, положенных им как жертвам политических репрессий.

Но у этой книги есть и более широкий план. Она, в частности, позволяет ощутить внутренний недуг, исподволь подтачивавший саму систему ГУЛАГа, предвещавший ее крах, поначалу еще незаметный.

Примечательный на первый взгляд факт: оказывается, в период конца 40-х — начала 50-х годов, когда наполненность лагерей свелась к минимуму в 2 — 2,5 миллиона человек, ни одно из крупнейших производственных управлений ГУЛАГа не выполнило своего плана. Использовать хотя бы мало-мальски сложную технику заключенные не могли, повысить производительность труда не удавалось. В результате, как свидетельствуют авторы книги, "система мест заключения находилась в глубоком кризисе”. Поэтому сразу после смерти Сталина был законсервирован целый ряд обещавших стать "эпохальными” строек ГУЛАГа вроде сооружения тоннеля под Татарским проливом или прокладки за Полярным кругом пресловутой "мертвой дороги” Салехард — Игарка. Однако все попытки как-то подлатать и реанимировать порочную систему ни к чему не привели, не изменили общего положения. Прокатившиеся вскоре по лагерям бунты и восстания зеков только глубже обнажили изъяны гулаговской империи.

Второй (тоже "мемориальский”) том позволяет получить сведения о людях, занимавших "командные высоты” в глубоко засекреченной структуре НКВД — ГУЛАГа. Однако кое-кого из них я там не обнаружил.

Так, не нашел я фамилии Е. Кашкетина. В 1938 году он по поручению наркома НКВД Ежова занимался "зачисткой” концлагерей в Воркуте и Печоре. В результате проведенной им операции, вошедшей в кровавые анналы ГУЛАГа под названием "кашкетинских расстрелов”, было уничтожено свыше 6 тысяч человек. Возможно, авторы скажут, что как руководитель спецгруппы, выполнявшей одноразовую акцию, Кашкетин не входил в число начальников. Однако столь одиозная и кровавая фигура явно заслуживала упоминания в справочнике. К тому же это не единственная "лакуна” на его страницах.

Авторы подчас чересчур лапидарны при изложении биографических данных того или иного персонажа. Далеко не все читатели сумеют докопаться до истинного смысла некоторых ведомственных аббревиатур, а значит, и понять, кто и чем именно в этой системе занимался. Многое ли скажет читателю, к примеру, такой почти зашифрованный текст из очередной биографической справки: "УПВИ НКВД СССР 19.09.39 — 12.02.43”? А ведь за этой невразумительной строчкой скрыты страшные дела одного из тех, кто "проворачивал” операцию по расстрелу польских офицеров в Катыни весной 1940 года, — П. Сопруненко. Он спокойно, дослужившись до генеральского звания, доживал свои дни в Москве и скончался в 1992 году, когда уже и у нас открыто писалось и говорилось, что Катынский расстрел — преступление НКВД...

Если авторы двух "мемориальских” книг изучают и рассматривают гулаговскую империю как целостную систему, то молодой вятский историк и журналист Виктор Бердинских ставит перед собой более локальную задачу. Он тщательно анализирует внутреннюю структуру одной из ячеек в этой широко раскинутой сети — Вятский ИТЛ, или Вятлаг, расположенный на севере Кировской области. Это так называемый "лесной лагерь”, то есть такой, где зеки заняты заготовкой леса. Лес имелся под боком, а у НКВД (в системе ГУЛАГа) существовали неисчерпаемые резервы даровой "рабсилы”, требовалось только ими умело распорядиться. Лесные лагеря было легко развернуть: силами зеков поставить там палатки или бараки, обнести их колючей проволокой, установить сторожевые вышки...

Изучая "анатомию” одного лагеря, Бердинских сделал ряд более общих выводов. Он, к примеру, считает, что "главный корень гулаговской империи, ее основное звено — лагерь на сегодня практически не изучен вовсе. А без изучения истории отдельного лагеря феномен ГУЛАГа — историю рабства в XX веке, а в конечном счете и историю Советской России — не понять”.

Собственно, для исследователя Вятлаг — это своего рода микромодель всего советского общества. Он пишет, что здесь "все как на воле — читаются политдоклады, ставятся концерты, выпускаются стенные газеты и многотиражки, изучаются произведения классиков марксизма”. Но картина в целом приобретает явно гротескные черты, когда пред нами приоткрывается истинная, обыденная и потому еще более бесчеловечная обстановка. Автор подкрепляет свой рассказ цитатами из разного рода деловых бумаг, отчетов, протоколов партсобраний и партактивов. В этих документах фиксируются случаи группового изнасилования зечек охранниками, убийства теми же охранниками узников, пытавшихся бежать. Наряду с этим сам представитель лагерной администрации признает, что побег, собственно, единственный выход для заключенных, которые содержатся в "нечеловеческих бытовых условиях”.

Для полноты картины следует добавить еще одну деталь, усиливающую общую фантасмагоричность обстановки. В Вятлаге в качестве некоего "спецконтингента” содержалась группа немцев Поволжья числом около 10 тысяч. В самом начале войны с Германией приволжских немцев этапировали в Сибирь, Казахстан, часть из них переправили потом в Вятлаг, разбив при этом многие семьи. Правовое положение этих немцев, пишет Бердинских, не ясно было самому руководству Вятлага: "Они не заключенные, так как не являются персонально осужденными... На основании правительственного распоряжения они считались мобилизованными в трудовую армию (трудармейцами) на период войны”. Немцы были как бы на особом статусе, но реальное их положение в лагере оказалось значительно хуже, нежели у остальной массы зеков. При этом у немцев — членов партии сохранялись партбилеты, они платили партвзносы, участвовали в партсобраниях наряду с членами лагерной администрации и т. п. Конечно, историю с поволжскими немцами можно было бы рассматривать как своего рода трагикомический эпизод в летописи Вятлага, едва ли заслуживающий упоминания. Но он приобретает более драматический и глубокий смысл, если вспомнить о том, что даже после войны, как подчеркивает Бердинских, "поволжские немцы в основной своей массе остались в положении неравноправных граждан родной страны”. Казалось бы, уж сейчас-то можно было бы закрыть проблему. Но... Бердинских прав, когда замечает, что "советскую действительность можно понять, лишь изучив Оруэлла”.

Прав он, думается, и тогда, когда говорит, что "эпоха ГУЛАГа, тяжкое наследие лагерей наложили на нас всех свой отпечаток, даже если мы сами этого не осознаем”.

Проблема трудного преодоления, изживания гулаговского прошлого нашим обществом получила свое развитие еще в одном, на сей раз коллективном, сборнике "ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои”. Составлен и издан он Российской секцией Международного общества прав человека. Это второе издание, существенно расширенное и дополненное сравнительно с первым, вышедшим два года назад. В книге представлен разнообразный фактический материал — статьи русских и зарубежных авторов: историков, юристов, журналистов, имеется обширная подборка воспоминаний жертв ГУЛАГа, чьи свидетельства невольно бередят душу, берут за живое. Но все же мне кажется, что книга получилась несколько неровной, пестроватой по составу. Некоторые проблемы получили здесь довольно иллюстративное, поверхностное освещение, тогда как важные в тематическом плане аспекты остались незатронутыми. Досадно, что отдельные авторы сборника составителями никак не представлены.

Наиболее интересной, на мой взгляд, является обширная статья московского историка Г. Ивановой "Как и почему стал возможен ГУЛАГ”, автор которой стремится понять природу большевистской диктатуры, просуществовавшей в России три четверти столетия. С первых же шагов большевики стремились захватить и удержать власть в стране любой ценой, не останавливаясь и перед кровавым террором. Для этого и были созданы первые концентрационные лагеря. Всех заключенных обязали заниматься "общественно полезным трудом”. А так как материальные стимулы при этом отсутствовали, труд мог быть только рабским, подневольным, а значит, непроизводительным, оставаясь, однако, баснословно дешевым. Это и привлекало новых хозяев страны. Концлагерь выполнял две основные функции: это была неволя и резерват даровой "рабсилы”, которую можно использовать на тяжких работах в местах, куда вольных людей не заманишь. Тем более, что "заманить” было нечем: в стране и продукты и товары составляли острый дефицит. Не случайно Троцкий, отстаивая вместе с Дзержинским идею концлагерей и всячески ратуя за их расширение, заявлял: "Говорят, что принудительный труд непроизводителен. Если это верно, то все социалистическое хозяйство обречено на слом, ибо других путей к социализму... быть не может”. Подобные откровения Троцкого напугали других сторонников концлагерей вроде Дзержинского. Они предпочитали утверждать, что лагеря конечно же временная мера.

Завершая разговор о ГУЛАГе, о том, как эта тоталитарная структура прочно встроилась, вросла в саму нашу жизнь, по сути, слилась с нею, Г. Иванова приходит к выводу, что главное зло ГУЛАГа проявилось не в экономической или правовой сфере, гораздо страшнее по своим масштабам и последствиям тот моральный ущерб, который нанесен этой системой всему нашему обществу в целом, так как от этого гулаговского наследия труднее всего освободиться. Она напоминает слова известного американского философа Джорджа Сантаяны: "Тот, кто не помнит своего прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь”.

С. ЛАРИН.
http://www.vyatlag.ru/blog/nei...03-14-9408
Sonechko
Участник

Sonechko

Ростов-на-Дону
Сообщений: 62
На сайте с 2016 г.
Рейтинг: 88

Иван К написал:
[q]
[/q]

Моя мама в детстве видела играющего футболиста, который от всех других отличался красными штанами. По разговорам, вроде бы это был Стрельцов, примерно конец 1950-х годов. Конкретнее не могу написать. Она жила в военном городке возле зоны. Дедушка был инструктором служебно-розыскного собаководства. Служил на Вятлаге с 1953 по 1961 год, до реформы Хрущова, когда уволили в запас.
---
Ищу Карпенко, Ливадние, Поляковы из села Карповка Городищенского района Волгоградской области и Вольвич, Тупица (Тупыця) из Донецкой области Украины.
Sascha45
Начинающий

Сообщений: 36
На сайте с 2014 г.
Рейтинг: 11
Здравствуйте, Наталья!
Подскажите, пожалуйста, существует ли пофамильный архив осуждённых или привлечённых к работам?
Я ищу Мигла Людвига, 1905 или 1904 г.р., латыш, жил в Санкт-Петербурге, работал на железной дороге.
С уважением Саша
---
Ищу сведения о Челноковых, Андреевых, Мигло, Мигла
ifxkiev
Новичок

Сообщений: 17
На сайте с 2022 г.
Рейтинг: 17
Доброе время суток всем. Получил такую справку из УФСИН.

Не ясно, что значит фраза: Освобожден 22-08-1944г, по отбытии срока наказания с оставлением в лагере по вольному найму до конца войны.

Подскажите как можно дальше продолжить поиск и узнать дальнейшую судьбу родственника.
Какие возможны пути?
Возможно ли узнать дополнительную информацию в УФСИН и какую? Как на практике продолжалась судьба репрессированных?
Благодарю за помощь.


Прикрепленный файл (vgd.pdf, 307576 байт)
← Назад    Вперед →Страницы: ← Назад 1 2 * 3 Вперед →
Модераторы: Lara, ЮрийАлекс-41
Вверх ⇈